Художественный мир народных игр

Народные игры с древних времен были одной из важнейших форм развития народного художественного творчества. В игровых ситуациях взаимосвязано развивались песенное творчество, танцы, элементы народного театра.

Сущность игры.

Сущность народных игр и их предназначение помогают осмыслить игры современные исследования в области теории игры. Согласно теории Э. Берна, игра имеет глубокий социальный смысл. Различные игры сопровождают человека на протяжении всей его жизни. В различных ситуациях (семейных, производственных и др.) человек играет различные роли. Именно ролевое начало — один из важных признаков любой игры. Играющие распределяют между собой функции, часто соревнуются за тот или иной выигрыш.

Игра рассматривалась как развлечение, забава. В то же время отдельные исследователи связывали ее с отправлением религиозных обрядов, с решением психологических задач, с проблемами катарсиса.

Широкое распространение получил взгляд на игру как на своеобразный канал для освобождения от избытка жизненной энергии, снятия эмоционального и физического напряжения. Так, например, английский философ Г. Спенсер рассматривал игру в качестве биологического целесообразного механизма экспериментирования, упражнения. Этого же мнения придерживается российский ученый Каптерев П. О. О детской игре он писал: «Игра есть выражение самостоятельной деятельности организма, вызываемой и поддерживаемой непосредственно приятностью траты накопившихся энергии и силы… Взрослый под влиянием запаса силы и энергии работает, дитя, при тех же условиях играет. Источник обеих деятельностей один и тот же.».

История религии свидетельствует, что в различных религиозных культах также можно обнаружить игровые элементы.

Довольно распространенное мнение бытует об игре как продукте вторичной жизни отдельных явлений в культуре Игра рассматривается как репродукция труда в ее тренирующей функции. Это игры, имитирующие различного рода деятельность (охоту, земледелие, скотоводство и т. д.).

Их хорошо описал Д. Б. Эльконин на примере двух ситуаций: первая, связанная с неудачной охотой; чтобы она была успешной, возникала необходимость репетиции… У частники будущей охоты воссоздают ситуацию и организацию предстоящей охоты. Кто-то из охотников изображает умного и хитрого зверя со всеми его повадками, а остальные — весь процесс организации охоты за ним.

Вторая ситуация: охотники возвращаются с добычей. Их радостно встречают соплеменники, и охотники рассказывают о том, как проходила охота, воспроизводя весь ее ход. В обеих ситуациях происходит выделение из целостной реальной трудовой деятельности той ее части, которая может быть названа ориентировочной в отличие от исполнительной, связанной с получением материального результата. Эта ее часть становится предметом воспроизведения, а затем освящается, приобретая характер магических обрядов. «Магическая репетиция превращается в самостоятельную деятельность». Из приведенного примера видно, что здесь присутствует и развлекательное подражание серьезным занятиям, копии «взрослых деятельностей».

Нельзя не отметить и такой точки зрения, как связь происхождения игры с происхождением искусства; приверженцами ее были такие философы XIX века, как И. Кант, Ф Шиллер, Г Спенсер, В.Вундт. Они специально не занимались созданием теории игры, но уделяли ей внимание в своих трудах по теории искусства. Поэтому рассмотрение ими природы игры было связано с возникновением эстетической деятельности. Побуждением к игре, согласно Шиллеру, служит красота; человек «играет только тогда, когда он в полном значении слова человек, и он бывает вполне человеком лишь тогда, когда играет».

В.Вундт по этому поводу в своей «Этике» писал: «Игра — это дитя труда. Нет ни одной игры, которая не имела бы себе прототипа в одной из форм серьезного труда, всегда предшествующего ей и по времени, и по самому существу. Необходимость существования вынуждает человека к труду. А в нем он постепенно научается ценить деятельность своих сил как источник наслаждения. Игра устраняет при этом полезную цель труда и, следовательно, делает этот самый приятный результат, сопровождающий труд». Сторонником «трудовой теории игры» был Г. В. Плеханов, который полагал ее важным видом человеческой деятельности, возникающей в ответ на потребности общества. Тесная связь игры с трудом несомненна. Но в игре воспроизводятся не только приемы труда, но также элементы охоты, войны, семейной жизни, праздничных церемоний и т. д. Поэтому мы не можем не назвать ученых, которые являются сторонниками игры как формы бытия. В связи с этим нельзя не отметить взгляд на игру М. М. Бахтина. Он подходит к игре как форме бытия, как образцу жизни широких народных масс. Аналогичный подход находим у немецкого ученого Э. Финка в работе «Основные феномены человеческого бытия», рассматривающего игру как существенное основание человеческого бытия. Согласно мнению современного философа Г. Гачева, игра — категория мировоззренческая, она сообщает человеку ощущение бытия.

Существенный вклад в теорию игры внес нидерландский ученый Й. Хейзинга своей известной работой «Homo Judens» («Человек играющий»). Им была выдвинута идея игры как всеобщего источника формирования и функционирования культуры. Он прослеживает игровой элемент на примере разных культурных эпох. Таким образом, анализируя представленные несколько тезисов по рассмотрению проблемы игры учеными на протяжении двух столетий, мы видим, что человеческая культура без игры немыслима, что игра на ранних стадиях человечества не только искусство, не только особая форма самовыражения, но во многом это и сама жизнь в ее повседневном, бытовом проявлении, что игра является обязательной функцией человеческой жизни, представляющей собой вид непродуктивной деятельности.