Образовательная функция музеев под открытым небом

Образовательная программа: нужны ли оригиналы или можно обойтись копиями?

В большинстве музеев под открытым небом получили развитие образовательные курсы для детей и взрослых, посвященные повседневной жизни предков. Любой музей под открытым небом, по существу, является пространством, предназначенным именно для образования населения.

Это часть государственной политики образования: просвещение не только с помощью текстов, но и посредством визуальных образов. Как писал итальянский философ Антонио Грамши, «воспитательная функция государства — которая выражается не только в общей политической деятельности, но главным образом в руководстве школой — не может развиваться на пустом месте, не имея никаких исходных позиций. В действительности она развивается в соревновании и в противоречии с другими тайными и явными концепциями, в числе которых не последнее место занимает фольклор, и его надлежит преодолеть» http://forum.vif2ne.ru/nvz/forum/arhprint/8818.

Согласно Грамши, «„знать фольклор“ означает для преподавателя знать, какие концепции мира и жизни лежат в основе интеллектуального и морального формирования молодого поколения — с целью искоренения этих концепций и замены их другими, признанными концепциями более высокого уровня. В самом деле, начиная с обучения в начальных школах и кончая… кафедрами сельского хозяйства, фольклор систематически подвергался „разгрому“, и его преподавание учителям должно было бы еще более усилить эту систематическую разрушительную работу». http://forum.vif2ne.ru/nvz/forum/arhprint/8818.

Тем не менее, возникает вопрос, насколько для демонстрации необходимы оригиналы памятников деревянной архитектуры, или же для образовательных функций достаточно точных копий. На этот вопрос нет однозначного ответа: для целей образования пригодны и памятники, и так называемый «новодел».

Во многих музеях можно увидеть новые постройки, стоящие на местах бывших памятников. Памятники не сохранились, но чтобы показать как он выглядел, стоят их копии.

В сфере школьного образования музеи предлагают свои территории и площадки для проведения уроков истории с привлечением театрализованных представлений, организуют экологические тропы для уроков биологии, экологии, традиционного землепользования. Здесь организуются пленэры не только для школьников, но и для студентов художественных институтов, изучаются памятники и их окружение, культурные ландшафты и традиции местных жителей (обряды, приготовление пищи, одежды, песенное творчество и пр.) Севан О. (2011) Музеи под открытым небом Европы, с. 17.

Благодаря образовательным программам музеи становятся культурными центрами, обладающими библиотеками, электронными базами и компьютерами для общего пользования. Это позволяет привлечь в них дополнительную аудиторию.

Однако музей под открытым небом — это прежде всего просветительский, а не образовательный локус. В образовании можно обойтись без оригиналов памятников (что было бы и гораздо дешевле), однако в локусе просветительском наличие копий теряет всякий смысл. Многие музеи начинают работать как индустрия, утрачивая тем самым свою основную функцию. Во многом это произошло в музее Скансен в Стокгольме.

Музей под открытым небом, или кладбище архитектуры

Историография кладбищ есть живая часть истористской актуализации прошлого, характерной для цивилизации модерна. Память, которой служит кладбище, в соответствии со своим происхождением и сохраняющимся смыслом не является — в своей банальной форме — памятью в духе историзма. Герман Люббе «В ногу со временем».

С момента появления первых музеев под открытым небом в странах Скандинавии и Северной Европы в обществе историков, искусствоведов и архитекторов и этнографов возникли горячие споры о том, насколько этично перевозить здания из одного места в другое. Могут ли экспонаты-памятники, перевезенные на новое место, вообще представлять научную ценность? Главным аргументом противников перевозки служила и служит до сих пор идея о том, что историческая среда поселений беднеет и пустеет без отнятых у нее памятников, а музей является искусственной средой с разрозненными экспонатами. Борцы с музеями из числа авангардистов критиковали любые музеи, называя их кладбищами искусства, музеефецированное искусство мертвым, а все музеи — моргами.

Кладбище является ярким примером непрерывности истории, оно позволяе…

Однако музей под открытым небом — это не обычное кладбище. Покойников хоронят в гробах (либо производят захоронение урны с прахом после кремации). Такой музей будет правильнее сравнить с коллекцией мумий, законсервированных для показа следующим поколениям. Прежде чем попасть в музей, памятник деревянной архитектуры подвергается аналогичной обработке: дом разбирают, перевозят на новое место, собирают заново, параллельно заменив сгнившие бревна и доски, чтобы он имел ту же форму, но возможность его обрушения сводилась к нулю. Данная процедура во многом напоминает мумификацию человека: у умершего извлекают внутренние органы (в доме этими органами является мебель и вещи жильцов), а потом при помощи химических веществ растительного и животного происхождения тело бальзамируется и помещается в специальное место. Единственным небольшим отличием будет тот факт, что бальзамирование человека или животного может быть спонтанным — тогда его внутренние органы остаются на месте; памятник же деревянной архитектуры «спонтанной» консервации априори не поддается.

Следуя данной логике, можно утверждать, что было бы логично строить музеи под открытым небом рядом с кладбищами людей, живших в этих домах, либо в пределах одной деревни с ними. Это могло бы передать дух прошлого; посетители музея смогли бы оказаться одновременно на кладбище, состоящем из двух уровней — кладбище людей, похороненных в гробах под землей, и кладбище их домов, похороненных в виде деревянных мумий на земле.

В Средние века все деревни строились вокруг церквей, церковь являлась самым главным и важным местом. Рядом с ней всегда располагалось и кладбище, где хоронили в освященной земле верующих жителей деревни, а в неосвященной — тех, кто был отлучен от церкви либо покончил с собой. Позднее из-за роста кладбищ их стали выносить за черту деревни, где были дополнительные территории для их расширения. Но в современной ситуации, когда технологии позволяют передвигать древние деревянные памятники по частям и даже целиком, было бы правильнее снова соединить деревянные церкви (а большую часть экспонатов музеев под открытым небом составляют именно церкви) с кладбищами, с которыми их разлучили в Новое и Новейшее время. Это бы смогло посетителям составить более верное представление о средневековой деревне их предков.

Нечто подобное практикуется в Норвегии и в северных провинциях Швеции, где одна церковь становится музейным экспонатом. Церкви не перевозят в другое место, это музей «in situ» с одним, но особо важным экспонатом. Вокруг подобных церквей (яркими примерами могут служить церкви Ставкирха в Урнесе XII в. или церковь святого Андрея в Боргунде, Норвегия) по-прежнему сохранились кладбища жителей деревень, где эти церкви были построены. Важно отметить, что далеко не все старинные деревянные церкви Норвегии называются музеями, однако посетителями они воспринимаются именно как музеи. Превращение церквей в музейные экспонаты в странах Скандинавии происходит менее болезненно, чем в России; связано это, прежде всего, с тем, что Скандинавии осталось очень мало верующих людей. Для жителей этих стран церковь изначально воспринимается почти как музей, отсылка к религиозным культам предков.

Однако в целом формирование подобных музеев шло иным путем. Современные музеи под открытым небом не носят столь мрачного характера, кладбищ в музеях нет (изредка встречаются только отдельные могилы), а отсылка к кладбищам и консервации в них преимущественно замещается театральным элементом: специальные люди, одетые в национальные костюмы, рассказывают посетителям о повседневной жизни предков, показывают их ремесла и домашние убранства. Таким образом, музей под открытым небом — это театр, разыгрывающий представления на территории кладбища архитектуры.

Критики музеев под открытым небом, считающие, что музеи такого типа обедняют близлежащие территории, прежде всего деревни, во многом правы. Действительно, эта тенденция присутствует и в Швеции, и в Норвегии, но сильнее всего она выражена в России. В России всего 30 музеев под открытым небом (по сравнению со Швецией, где 1162 музея), однако почти все из них имеют территорию в десятки гектаров. В такие музеи свозится огромное количество памятников, из-за чего страдают все деревни области или края.

Возникает вопрос, что этически правильнее: оставлять памятники разваливаться на своих родных местах или перевозить их в музей и превращать в «мумии деревянной архитектуры»? Если музей деревянной архитектуры под открытым небом есть упорядоченное кладбище архитектуры, где имеются указатели, разбивка на сектора, где работают сотрудники, то оставленные в заброшенных деревнях памятники вместе с остальными домами — это архитектурная «братская могила». В этой могиле нет имен, нет дат, нет ничего, кроме общей памяти о былой жизни. Разрушенная деревянная архитектура заброшенной деревни является постоянно меняющимся и медленно исчезающим памятником самой себе.

В качестве единственного отличия от человеческой братской могилы здесь можно указать на тот факт, что человеческую могилу всегда делают другие люди, закапывая в определенном месте много неопознанных тел и возводя над ним памятник этим людях, чьих имен никто не знает и уже не узнает. «Братскую могилу» для архитектуры создает только время и природа.

В свете этого вопрос об этичности музеев под открытым небом обретает особую остроту: если архитектура все равно погибает (или уже погибла), неужели лучше оставить ее в братской могиле на старом месте, а не «похоронить» на специальном кладбище, где память о ней будет храниться несколько десятков, а то и сотен лет? Если памятники деревянной архитектуры стали таковыми, значит, они должны быть «похоронены» на специально отведенных для них местах, где их «мумии» смогут навещать потомки людей, которые их построили.

Первоочередная задача для сотрудников музея — сделать музеи «живым» пространством. Музей должен жить и развиваться, а не только поддерживаться. Существует два основных способа сделать музей под открытым небом привлекательнее для посетителей.

Первый способ состоит в совмещении музея с еще какой-либо организацией. На данный момент самым удачным примером такой практики служит совмещение музея с зоопарком. Она впервые была опробована в самом старом музее под открытым небом, Скансене, и сегодня в Европе существует немало свидетельств того, как зоопарк помогал одновременно и привлечь новых посетителей, и решить проблему неподвижности деревянных памятников.

Зоопарки могут быть разных типов. Можно сделать обычный зоопарк с экзотическими животными, но это крайне дорогой, пусть и хороший проект. Такой способ позволяет привлечь детскую аудиторию и совместить отдых посетителей с культурной программой. Зоопарки создаются рядом с музеем. Однако не у всех музеев финансирование позволяет реализовать такой зоопарк. Поэтому чаще всего в музеях держат животных, которые были у крестьян — лошадей, свиней, овец, коров и т. д. Свиньи, лежащие в перевезенном в музей хлеву, и другие животные, находящиеся у памятников, способствуют «оживлению» таких музеев. Визуальный образ повседневной жизни крестьян дополняется запахами животных.

Однако зоопарк требует довольно большой ответственности руководства музея. Если архитектуру нужно регулярно осматривать и ремонтировать, за животными нужен постоянный уход. К сожалению, в России известны случаи гибели животных от того, что за ними не следили должным образом. Так, в музее «Малые Корелы» несколько лет жили олени, но все они погибли вследствие непрофессионального обращения сотрудников и руководства музея.

Второй способ «оживления» музеев под открытым небом связан непосредственно с людьми. Все памятники архитектуры, старинные избы и общественные постройки за время формирования музеев были тщательно изучены и измерены. Эти данные позволяют сегодня строить точные копии многих зданий. Но так как не все типовые избы являются уникальными памятниками, в таких музеях можно делать копии изб и селить там сотрудников музея.

Современные музеи выглядят вполне живыми в рабочее время. Но после закрытия музея на ночь жизнь в них умирает. Данный способ позволяет поддерживать жизнь в музее круглые сутки, сделать его еще более похожим на живую деревню. Конечно, в таких избах необходимо провести электричество и канализацию, сотрудники музея не должны выживать в точной копии избы двухсоттрехсотлетней давности. Тем не менее, даже жизнь в копии избы, обладающей со всеми удобствами современной цивилизации, оживляет весь музей. Работники музея не обязаны жить в отдельном месте на окраине музея, они могут жить непосредственно в нем самом.

Эти два решения крайне эффективно действуют вместе. Такие инновации позволяют решить проблему постоянного контроля за животными в музее и благодаря этому музей может стать совершенно новым типом поселения.