Архаическая культура. 
Первобытная культура

Наиболее яркий след верхнепалеолитической культуры — пещерная живопись. Изображения Ориньякской культуры, с нашей точки зрения, были еще очень примитивными — это так называемые меандры, борозды, проведенные пальцами на глине, и контурные рисунки на их основе. Своей вершины палеолитическая живопись достигла в Мадленский период. Эта живопись была «физиопластична», т. е. основана на отдельных ярких впечатлениях, сюжет же в ней еще отсутствовал.

Палеолитические изображения были связаны главным образом с охотничьей магией, которая являлась своеобразной репетицией охоты, причем как со стороны ее тактики, так и со стороны необходимой для охотников моторики. Множество моторных комбинаций, доступных человеку в связи с потерей передними конечностями опорных функций, предполагает особую психофизиологическую регуляцию, связанную, в частности, с предвосхищением будущего. Для этого магический обряд создает особую «вторую реальность», которая стирает грань между реальным и иллюзорным. Магия через систему обрядов воспроизводит действия не в реально-практическом, а в иллюзорном плане. Однако именно этот план и оказывается важнейшим. Воспроизведенное действие есть его значение, которое существует пока еще не идеально, а в виде некой инсценировки. Поэтому первобытная «духовность» предполагала существенное, чисто физическое, мускульное напряжение членов всего коллектива. Как удачно замечает В. А. Шкуратов, «магическое действие — это подпорченное реальное действие, потерявшее целесообразность, но получившее взамен смысл».

Первобытный смысл еще очень далек от идеальности. Это некий ритуал, фокусирующий двигательную и психическую энергию его участников на предмет коллективного действия. В результате энергия конденсируется в экстатических видениях — эмоционально насыщенном прозревании смысла. Магия — это и есть культура ритуального действия, звукоиспускания, телодвижения, коллективных аффективных судорог, конвульсий и экстатических видений. В магии фактически отсутствуют сюжеты, хотя содержание древнейших ритуалов просто — рождение, охота, питание, размножение, смерть. Однако все эти темы еще не представлены идеально, структурно, абстрактно, поскольку связь означаемого и означающего еще не записана, она постоянно меняется в зависимости от цели и ситуации. Ритуальные фигуры фантазии в живом действии создают пространство мыслительной активности, удваивая мир и связывая означаемое и означающее тут же в действии, без грамматических правил. Таким образом, магия есть создание образа другого мира заинтересованным коллективным действием и экстатическое эмоционально-насыщенное прозрение этого мира.

Навыки же сюжетосложения в нижнем палеолите были крайне слабыми, так что даже пещерные изображения представляли собой лишь «заготовки», из которых позднее складывается упорядоченная картина мира. Ориентирование первичной психики происходит в рамках ритуальной идеомоторной регуляции, а затем, позднее, — в контекстах более устойчивых символических картин мира. Первую законченную картину мира дает так называемое «мировое дерево», символизировавшее своей композицией небо (верх), землю (середина) и подземное царство (низ).

Уже человек мезолита переходит к земледелию, осваивает растительный мир, раздвигая тем самым рамки собственной культуры, поскольку открывает для себя иную, по сравнению с охотниками, природную среду. Растение связано со стихиями, оно укоренено в земле, а его крона тянется к небу. Растение и дает человеку образ «мирового дерева», который направляет к практическому знанию и магии природных стихий — воды, воздуха, камня и огня. Переход к регулируемому, целенаправленному воспроизводству продуктов питания на основе земледелия и скотоводства определил формирование искусственной среды обитания — неолитической цивилизации. Ее истоком стала неолитическая революция — расцвет родового устройства, время развития скотоводства и земледелия, больших поселений. В неолите появляется дошедший до наших дней общественно-экономический, культурный, бытовой, психологический уклад, который называется крестьянской (земледельческой) цивилизацией.

В неолите человек открывает для себя гончарство, ткачество, земледелие и животноводство. Эти поистине огромные достижения трудно объяснить серией последовательных случайных открытий. Чтобы преобразовать сорняк в культурное растение, дикого зверя — в домашнее животное, выявить в том и другом полезные пищевые или технологические качества, потребовались подлинно научная наблюдательность, целые столетия активного и методичного поиска, проверки гипотез и проведения опытов. Следует также упомянуть и открытия, выходящие за пределы неолита, например металлургию бронзы и железа, обработку драгоценных металлов, ковку природной меди, появившейся на несколько тысяч лет раньше металлургии, — все это предполагает высокий уровень технических знаний.

Человек неолита являлся наследником длительной научной традиции. Эта научная традиция была прервана по окончании неолита, так что неолитическая наука отделена от современной периодом застоя, длившимся несколько тысячелетий. Французский ученый К. Леви-Строс высказывал предположения о существовании двух различных способов научного мышления. Один способ опирается на чувственную интуицию — это первобытное мышление, а другой, далекий от указанной интуиции, — на систему абстракций. Это современная наука.

Леви-Строс предложил удобную модель для понимания принципа функционирования первобытного мышления. Деятельность такого рода обозначается словом бриколаж. В своем исходном значении глагол bricoler применяется в бильярде, к охоте и верховой езде, чтобы вызвать представление о неожиданном, непредвиденном движении: отскакивании шара, лошади, сходящей с прямой линии, чтобы обойти препятствие.

Подобно бриколажу в указанном плане, магическое мышление может также достигать непредвиденных результатов. Любое классифицирование имеет преимущество над хаосом, ибо классифицирование, пусть причудливое и произвольное (например, зерно в форме зуба сберегает от змеиных укусов, желтый сок — лечебное средство от расстройств желчного пузыря и т. д.), сберегает богатство и разнообразие инвентарного описания; учитывая все подряд, оно создает первоначальный научный опыт.

В царстве безличной необходимости природы магия — единственный способ активного в ней соучастия, способ включения в игру природных сил. Но освоение этих сил сопровождается и попытками выхода из-под их власти. Мир населяется духами, которые сначала воплощаются в природном материале — в деревьях, камнях, ручьях, скалах, оживляя безличную вселенную для обеспечения взаимодействия с ней человека. Затем духи вырываются из земли, превращаясь в богов.

Спор неба и земли получает свое символическое выражение в мифе об умирающем и воскрешающем боге. В этих мифах связь Смерти и Воскрешения связаны с природным циклом смены времен года, с «умиранием» и «возрождением» растительного мира, с чередованием посева, цветения и сбора урожая. первобытный культура поведение живопись В искусстве неолита преобладают связные композиции и сцены, но в то же время оно более «условно», чем палеолитическое, насыщенное впечатлениями свободных охотников, их непосредственным, ярким видением мира. В неолитическом искусстве много загадочных сцен ритуального характера: здесь фигурируют люди с шарообразными головами, напоминающими скафандры, — что дало повод некоторым исследователям назвать эти изображения «марсианскими». «Какая-то чуждая, бесконечно далекая жизнь, — замечает Н. А. Дмитриева, — отразилась в этих росписях, почти не поддающаяся расшифровке. Они полны дикой и странной выразительности».

Во многих неолитических произведениях изображение превращается в схему, орнамент, иероглиф. Здесь лежат истоки пиктографии — рисуночного письма. Человек неолита уже осознает принципы формообразования и применяет их к изготовлению вещей. Он, например, обнаруживает, что форма утки или лебедя очень удобна для конструкции ковша. Развивается искусство, в котором преобладает утилитарная сторона. Прикладное искусство становится господствующей формой изобразительного творчества, вытесняя то, что не включено в повседневный обиход.