Памятники ананьинской культуры

В истории ананьинских племен Прикамья и Приуралья археологи выделяют три хронологических этапа: ранний VIII — VI вв до н.э., средний — VI — IV вв. до н.э. и поздний — IV — III вв. до н.э., для каждого наиболее показательна манера орнаментации глиняной посуды.

Для среднекамского ананьино в целом характерны лепные круглодонные горшки-чаши с примесью толченой раковины в тесте, украшенные сложным, подчас вычурным, орнаментом, состоящим из многорядного зигзага, сетки заштрихованных треугольников и косых отрезков в сочетании с пояском аккуратных круглых ямок по горловине. За исключением ямок, все остальные элементы орнамента выполнены оттисками крученого шнура или т. н. «веревочкой» и оттисками зубчатого штампа. Верхняя часть сосудов (венчик) имеет утолщение на внешнюю сторону — т.н. «воротничок» .

Период развитого или среднего этапа ананьинской культуры — это время прочного освоения ананьинцами низовьев и среднего течения Камы (VI — IV вв. до н.э.). На этом этапе в регионе появляются первые укрепленные поселения — городища. Сооружались они, как правило, на высоких треугольных или подпрямоугольных мысах коренной террасы рек, с двух-трех сторон защищенных крутыми склонами или оврагами, а с четвертой, напольной, укреплялись рвом и валом. Специальные исследования оборонительных сооружений ананьинских городищ, проведенные А. Д. Вечтомовым, В. А. Борзуновым, В. Н. Марковым, показывают, что эти укрепления представляли собой обычные земляные насыпи, сверху усиленные слоем обожженной глины, а изнутри — жердями или плетнем. На отдельных городищах найдены остатки деревянных конструкций в виде стен на валу и по периметру площадки, свидетельствующие о том, что ананьинцам не чуждо было сооружение и более сложных и мощных укреплений.

Материалы раскопок пермских и удмуртских археологов в Среднем Прикамье дают возможность составить представление о размерах и конструкции ананьинского жилища. Это были прямоугольные постройки с углубленным в землю полом, площадью от 12 до 200 кв. м. Стены домов представляли собой бревенчатый сруб, перекрытый двускатной крышей. Встречаются жилища и каркасно-столбовой конструкции. Обогревались они несколькими открытыми очагами, расположенными против входа по центральной оси дома.

Судя по средним размерам жилищ, в них обитали патриархальные семьи, состоящие из нескольких поколений родственников. А городища, средняя площадь которых не превышает, как правило, 2 — 2,5 тыс. кв. м., являлись, по-видимому, поселками одного патриархального рода численностью 50 — 60 человек. Многие городища не имеют культурного слоя, они, вероятно, были убежищами на случай военной угрозы.

Хозяйство населения ананьинской КИО зависело от конкретных ландшафтно-климатических условий обитаемой территории. Так, на Средней Волге и Нижней Каме на берегах рек с широкими плодородными поймами носители ананьинской культуры вели комплексное хозяйство, в котором определенную роль играло пойменное земледелие. На поселениях известны находки земледельческих орудий: железных и костяных мотыг, серпов и каменных зернотерок. На некоторых ананьинских поселениях найдены обугленные зерна ржи. Однако ведущее место в экономике ананьинских нижнекамских племен занимало скотоводство, о чем свидетельствует обилие костей домашних животных на поселениях («костеносные» городища). По определению палеозоологов, разводили ананьинцы преимущественно свиней, лошадей и крупный рогатый скот. Характерно, что низкорослая (высота холки не более 140 см) и, очевидно, выносливая ананьинския лошадь не только использовалась как тягловое животное, но и шла в пищу. Найденные на городищах лошадиные кости принадлежат особям не старше 2 — 3 лет. Свиней забивали в 7 — 8-месячном возрасте. Важным видом деятельности нижнекамских ананьинцев была охота.

В более северных районах Средней Камы, которые в это время входят в южную подзону таежных лесов, земледелие было крайне рискованным занятием, земледельческих орудий здесь встречено не много. Разведение домашнего скота в большом количестве было невозможно из-за сложности заготовки соответствующего количества корма на зиму. Скотоводство играло лишь вспомогательную роль. Поэтому здесь ананьинцы занимались охотой и рыболовством. На последнее указывают находки рыбьих позвонков, чешуи, костяных гарпунов и больших медных рыболовных крючков на поселениях. Ловили в основном стерлядь, осетра, тайменя, белорыбицу, щуку.

Для среднекамского и тем более северного (Вымь, Вычегда, Печора) ананьино охота была основной хозяйственной деятельностью. Анализ видового состава костей диких животных показывает, что охотились ананьинцы преимущественно на пушного зверя: на городищах кости бобра, медведя, лисицы, куницы, зайца в среднем составляют до трех четвертей всех костей животных. Кроме того, охотились ананьинцы на лося, косулю, северного оленя (который тогда водился в прикамских лесах), кабана. Причем чем севернее, тем больше костей пушных животных среди находок на поселениях (в основном бобра, чей мех очень ценился), соответственно выше роль промысловой охоты в хозяйстве. На охоте ананьинцы использовали собак, по мнению палеозоолога А. Г. Петренко, это были крупные животные, напоминающие современных северных узкомордых лаек. На некоторых памятниках среди всех добытых зверей преобладали медведи. Так на Гремячанском поселении-святилище пермским исследователем А. Д. Вечтомовым собраны кости 55 медведей. Велась охота и на водоплавующую и боровую дичь на Гремячанском поселении собраны кости глухарей, уток, лебедей, тетеревов, цапель. Излюбленной птицей был глухарь.

По мнению большинства исследователей, основная масса добываемой пушнины шла на обмен с соседями, прежде всего, степняками-кочевниками. В обмен на меха ананьинцы получали от кочевников оружие — наконечники стрел, мечи-акинаки, конскую упряжь, богато украшенную бронзой и золотом, некоторые типы украшений, в том числе предметы в т.н. «зверином стиле». Через скифов и савроматов, вероятно, попадали в Прикамье изделия кавказских мастеров: бронзовые боевые топоры, украшения поясов и женского костюма; а также продукция ремесленников Египта, цивилизаций Передней Азии и Ближнего Востока. Так, при раскопках селища Конецгор в устье р. Чусовой, А. В. Збруевой найдена египетская статуэтка бога Аммона, а в материалах т.н. «Скородумского клада» найдены изображения жуков-скарабеев. Не исключено также, что пушнина была основным товаром, предлагаемым ананьинцами в обмен на металлургическое сырье — медь и бронзу. Дело в том, что на ананьинских поселениях Волго-Камья почти не обнаружено следов металлургии (добычи и плавки меди), но в большом количестве известны следы металлообработки (изготовление изделий из медных и бронзовых слитков). Это глиняные тигли (специальные сосуды, в которых плавился металл), глиняные и каменные литейные формы. Спектральный анализ ананьинских медных и бронзовых изделий, проведенный сотрудником лаборатории естественных методов Института археологии PAH С. В. Кузьминых, показал, что их основная масса изготовлена из металла, добытого в рудниках Среднего Урала и более восточных территорий, то есть за пределами расселения племен — носителей ананьинской культуры. Собственная рудная база — пермские медистые песчаники — имела второстепенное значение.

Наибольших успехов ананьинские племена достигли в обработке кости. Массовое производство изделий из кости и рога, богатый их ассортимент объясняются, во-первых, распространением железных орудий: железных топоров и ножей. Вторая причина расцвета костерезного ремесла — влияние искусства и ремесел других народов. На ананьинское костерезное производство повлияло косторезное мастерство скифов.

Вероятно, именно связи с южными племенами образовали экономическую основу ананьинского единства. Вещи южного происхождения (кавказские на раннем этапе и скифо-сарматские с VI в.) составили тот единый культурный фон, который заставляет включать в состав ананьинской КИО такую большую территорию. Важнейшую роль в этом экономическом единстве играла дальняя транзитная торговля мехами пушных животных, мода на которые в это время овладевает владыками многих жарких стран.

Погребальный обряд носителей ананьинской культуры характеризуется следующими признаками: все могильники бескурганные, расположены на краю высоких надпойменных террас крупных рек, могилы располагаются рядами вдоль края берега. Дно могил выстилалось травой, камышом или лубом. Могильная яма прямоугольной формы неглубокая, встречаются ямы в форме лодки. Покойного укладывали вытянуто на спину, ногами в сторону реки. В могилу вместе с умершим помещали его личные вещи. Копья с бронзовыми или железными наконечниками, бронзовый втульчатый топор-кельт, железный нож и каменный оселок для его заточки, несколько стрел с бронзовыми (реже железными) наконечниками. Иногда в могилах знатных воинов встречаются железные короткие мечи-акинаки т.н. «скифских типов», бронзовые топоры-секиры с обухом, оформленным в виде головы хищного зверя или птицы, пояса, богато украшенные бронзовыми бляшками-накладками. Довольно часто именно в мужских погребениях находятся бронзовые шейные украшения-гривны, сделанные из гладкого, круглого в сечении металлического прута или витые. В четвертой части ананьинских могил обнаружены предметы вооружения, что свидетельствует о большом количестве воинов и об особом к ним отношении.

Женские захоронения сопровождались украшениями: налобными венчиками, бронзовыми браслетами, серьгами-подвесками, бусами, разнообразными бляшками-нашивками. Нередки в женских могилах глиняные пряслица и железные ножи. Судя по их местонахождению в могиле, украшения размещались так, как они носились при жизни, а копья и топоры-кельты укладывались рядом с погребенным.

Довольно часто в мужские и женские могилы ставили глиняные сосуды с жидкой пищей и клали кусок конского (в мужских погребениях) или говяжьего (в женских погребениях) мяса. В мужских погребениях обычно встречают один сосуд, в женских — два.

Наряду с трупоположением на ряде ананьинских могильников встречены трупосожжения и так называемые «домики мертвых» — легкие сооружения, внутри которых расположено несколько захоронений. Разнообразие погребальных обрядов может указывать как на этническую неоднородность населения, так и на социальную дифференциацию общества.

Качественный и количественный анализ вещей, найденных в погребениях, показывает, что внутри ананьинских племен и родов существовала определенная имущественная дифференциация. Наиболее богатыми представляются роды, оставившие могильники на берегах Средней Волги, в которых в большом количестве найдены образцы бронзового и железного оружия, в том числе и «импортного», т. е. привезенного с Кавказа и из степной Скифии, и украшений. Роды, обитавшие на Нижней и Средней Каме, жили, очевидно, значительна скромнее. Однако в последнее десятилетие прошлого века и здесь пермским археологом С. Н. Коренюком раскопаны несколько богатых ананьинских могильников: Першинский, Оханский, Залазнинский. К сожалению их материалы почти не опубликованы, что затрудняет использование данных о них в исторических реконструкциях. Всего Коренюком изучено около 300 погребальных комплексов. Особый интерес представляет Першинский могильник, где исследованы 176 индивидуальных, парных и коллективных могил, в которых совершены погребения по обряду трупоположения. Кроме того, обнаружены остатки трех бревенчатых сооружений — «домиков мертвых», внутри которых исследованы остатки круглых берестяных коробов, в которых лежали зола, пережженные косточки, человеческие зубы. По мнению исследователя, это, возможно, погребения по обряду трупосожжения. В целом Першинский, Оханский и Залазнинский могильники демонстрируют высокий уровень материальной культуры среднекамского ананьино. В погребениях найдены бронзовые топоры-кельты, топоры-чеканы, наконечники копий, железные и бронзовые (сакского типа) ножи, гривны, каменные и бронзовые наконечники стрел, налобные и нагрудные украшения.

Причины, обусловливающие имущественное неравенство ананьинских родов, были самыми разнообразными, и среди них, очевидно, не последнюю роль играли и количество в роде мужчин-охотников, и воинов, приносивших больше охотничьей добычи и трофеев, нежели их соседи, и территория обитания рода. Не случайно наиболее богатые ананьинские памятники расположены на перекрестках основных водных магистралей Волго-Камья: Камы и Волги, Камы и Белой. Именно по этим магистралям осуществлялся обмен товарами между кочевниками-степняками и лесными охотниками Прикамья и Приуралья.

Состав погребального инвентаря ананьинских могильников и некоторые детали обряда позволяют предполагать, что ананьинское общество Волго-Камского региона было патриархальным. Это обусловливалась уровнем развития хозяйства ананьинских племен, основанного на охоте, скотоводстве и подсечно-огневом земледелии, то есть таких отраслях, где на первом месте стояла мужская сила. Соответственно женщина находилась в подчиненном положении, и ее хозяйственная роль ограничивалась обслуживанием семьи.

Кроме того, в ананьинских могильниках неоднократно встречаются погребения мужчин с полным набором сопровождающих заупокойных вещей, а рядом с ними, в тех же самых могилах — женщины без вещей, что явно указывает на их подчиненное положение.

Однако ананьинцы поклонялись какому-то божеству женского рода — вероятно, матери-прародительнице всего сущего. Статутки из глины, изображающие некое женское божество, обнаружены при раскопках ананьинских поселений, в том числе на селище Конецгор. Это сильно стилизованные фигурки женщин, на которых голова обозначена просто гладким полукруглым выступом, зато детали одежды проработаны так, что можно хорошо различить пояс, нагрудные бляхи, ожерелье на шее и другие подобные детали.

Известные у ананьинцев многочисленные изображения медведей, лосей, водоплавающих птиц, вырезанные из кости, позволяют предполагать наличие у них каких-то охотничьих культов, а изображения солнечного диска с лучами, выбитые или прочерченные на рукоятках кинжалов, лезвиях секир, пряслицах, говорят о поклонении солнцу.

Финал ананьинской культуры приходится на IV—III вв. до н.э. Причины распада ананьинской общности еще требуют своего уточнения, однако, ясно, что здесь свою роль сыграли миграции населения Южного Зауралья в бассейн р. Белой, продвижение в более северные области сарматских племен в связи со становлением у них государственности, переселение на Нижнюю Каму верхневолжского населения, а также какой-то природный катаклизм, охвативший Среднюю Волгу и Нижнюю Каму. По мнению А. Х. Халикова, этим катаклизмом могло быть такое редкое для Волго-Камья явление. как сильное землетрясение, произошедшее здесь в V в. до н.э.