1.2 «Дух Земли»: кто такая Лулу?

постановка пьеса ведекинд театр Пьеса «Дух земли» — история танцовщицы Лулу. Жанровое определение, данное автором своему тексту, — трагедия. Она состоит из 4 действий. По ходу развития интриги мы узнаем несколько фактов из биографии Лулу, которые произошли с ней задолго до начала пьесы. Лулу подобрал с улицы Шён, главный редактор одной газеты, когда она, будучи маленькой еще девочкой, продавала цветы на улицы. Действие первое начинается в студии у художника Шварца, который рисует Лулу в костюме Пьеро по заказу ее мужа, почтенного старика доктора Голля. Шварц с самого начала работы над портретом Лулу влюбляется в неё. Когда доктор оставляет их наедине, следует сцена, в которой художник стремится овладеть Лулу, Голль появляется, застает их вместе и умирает от сердечного приступа. Второе действие открывается картиной совместной жизни Лулу и Шварца. Лулу, которую Шварц зовет теперь Ева, став его натурщицей, принесла ему богатство и знаменитость. Однако девушка все еще привязана к Шёну, она ходит к нему и компрометирует его этой связью. Тогда редактор газеты решает поговорить со Шварцем, объяснить ему, что он женат не на невинной девушке, что она требует строгой руки. Из разговора читатель узнает всё об их отношениях: Шён подобрал Лулу с улицы, когда она пыталась украсть его часы, воспитал, научил, что жить следует, пользуясь богатством мужчин, искусством соблазнения которых она скоро овладевает. Она стремится вернуться к Шёну, хотя это невозможно: у Шёна есть невеста и он всеми силами старается пристроить Лулу, найти ей мужа и тем самым обезопасить себя. Шварц сразу после этого разговора кончает жизнь самоубийством, он перерезает себе горло бритвой. Лулу оказывается одна и начинает танцевать в театре у Альвы, сына Шёна. Её выступления в театре — предмет описания третьего действия. У нее есть обожатели в зале, за ней ухаживает принц Эсчерни. Однако Лулу удается добиться своей главной цели: соблазнить Шёна, убедить его, что своей невесты он не достоин. Ради Лулу он бросает свою молодую прекрасную невесту. Сын Шёна, Альва, тоже влюблен в Лулу. Пьеса заканчивается сценой скандала, когда Шён застает Лулу с Альвой и еще несколькими обожателями и, возможно, любовниками. Молодой гимназист прячется под столом, акробат — за портьерой и, наконец, графиня фон Гешвиц на галерее. Шён в бешенстве грозит всем револьвером, Лулу выхватывает его оружие и стреляет в него.

Обратимся сперва к трактовке названия. Словосочетание «Дух земли» отсылает нас прежде всего к «Фаусту» Гёте: «Du, Geist der Erde, bist mir nдher; schon fьhl ich meine Krлfte hцher» (Мне дух Земли родней, желанней. / Благодаря его влиянью / Я рвусь вперед, как во хмелю). Таким образом Ведекинд делает акцент на некоторой метафизической силе. Действительно, Ведекинд развивает свою концепцию духа земли, духа плоти, которая заключается в следующем. Это новая этико-эстетическая программа, согласно которой каждая женщина — носитель сильнейшего полового инстинкта, ограниченного патриархальным буржуазным миром. Однако дух плоти ведет их с своему предназначению, стихийному творчеству, танцам или пению, часто — к смерти, так как в буржуазном мире найти свое место не представляется возможным.

Конфликт пьесы Ведекинда строится на противостоянии двух стихий: естественности и цивилизации. Физиологичный, биологически живой мир вторгается в цивилизацию филистеров. Олицетворением первого является Лулу, второго — мужчины, которые встречаются ей на пути. Таким образом привычный буржуазный мир ниспровергается. Однако и женские живые персонажи — обречены. Именно поэтому мы бы поспорили с феминистским прочтением текста пьесы: Ведекинд не предлагает никакого восстановления в правах Лулу, он не дает ей свободы действия, напротив, по Ведекинду женщина не выживет без мужчины. Одна стихийность не является тем качеством, которого достаточно в этом мире. Именно поэтому итог, который ждет Лулу, — смерть от руки маньяка. Интересно, что Ведкинд в «Ящике Пандоры» выводит персонажа сродни Джеку Потрошителю. Фигура серийного убийцы проституток — это актуальная для того времени фигура, она как раз начинает мифологизироваться в прессе.

Ведекинда интересует женское (weibliche), но это не связано с разработанной романтиками концепцией Вечной Женственности. Проиллюстрировать это можно сценой спора Эсчерни и Альвы в четвертом действии. Альва хочет, чтобы Лулу танцевала один из номеров в белой пачке, тогда как Эсчерни говорит, что ему намного больше нравится этот номер, когда она танцует в розовом. Для Альвы белое — бестелесное, детское, то, чем, по его мнению, и является Лулу, для Эсчерни Лулу в розовом — это что-то женственное, животное. Оба оказываются не правы: Лулу сложнее. Здесь стоит упомянуть о мифологических подтекстах названия. В скандинавской мифологии духи земли — альвы. Альвы — «…низшие природные духи (первоначально, возможно, и души мёртвых), имевшие отношение к плодородию». Кроме того, альвы делятся на «светлых» и «темных», земных. Пожалуй, это никак не обыгрывается в трагедии, если не считать, что сына Шёна зовут Альва, однако Лулу — новый тип героини, своеобразный «темный альв», в противопоставлении Вечной Жентсвенности.

В этом смысле есть в названии что-то и от пародии: «дух земли» можно воспринять как реакцию на гегелевский Zeitgeist (дух времени). Стандартизирующую концепцию Ведекинд ниспровергает своей, живой, «отказом от абстракции в пользу бытия».

Кроме того, конститутивной частью образа Лулу является цирковое начало. Во-первых, впервые мы видим Лулу в прологе в цирке в качестве цирковой змеи. Затем мы видим ее в костюме Пьеро, то есть в костюме одного из персонажей ярмарочного театра, итальянской комедии дель арте. Кроме того, Лулу — танцует и в этом находит свое отдохновение. Как только Альва увидел ее в первом действии, он зовет ее к себе в театр. В четвертом действии его мечта воплотиться и Лулу будет танцевать у него. Таким образом она становится чем-то вроде кабаретной «музы», танцовщицей и куртизанткой.

Важно, что Лулу в четвертом действии переодевает танцевальные костюмы, и это проецируется на её жизнь. Она легко меняет свои цирковые маски, это проявляется в том, что каждый мужской герой называет ее по-своему. Для доктора Голля она — Нелли, Шён называет ее Миньон, Шварц свято верит в ее невинность и зовет ее Евой. Кроме того, она играет с каждым мужчиной, используя телесные уловки: просит застегнуть застежку, развязать корсет, наклоняется грудью к гимназисту, чтобы он понюхал орхидеи, воткнутые в ее декольте.

Такая героиня органически связана с предшествующими типами «падшей женщины». Например, с «дамой с камелиями», то есть, с героиней романа А. Дюма (сына), куртизанкой Маргаритой Готье, которая, несмотря на свои счастливые любовные отношения с молодым дворянином, не может порвать со старой жизнью. История Лулу достаточно типична: она продавала цветы у кофейни «Альгамбра», ей было 12 лет, отец-поденщик, нищий и больной туберкулезом, уличенная в попытке Шена часов, была им «спасена» и стала искусной любовницей, соблазнительницей богатых холостяков.

Кроме того, интересным кажется схождение сюжетов у Ведекинда и Достоевского. Из статьи В. Д. Седельника мы узнаем, что в начале своего литературного пути Ведекинд живо интересовался литературой натурализма, в том числе, прочитал и Ф.Достоевского. Вспомним же ситуацию Настасьи Филипповны и Тоцкого в романе «Идиот». Настасья Филипповна переживает из-за этой связи, чувствует себя связанной этими отношениями и не достойной чистой любви. Лулу просто стремиться овладеть человеком, которому она обязана, таким образом взяв вверх над ним. Сюжетно ситуация в «Идиоте» очень напоминает ситуацию в «Духе земли»: оба «благодетеля» хотят избавиться от своих «подопечных», «выдавая» из замуж любой ценой, в силу того, что связь эта компрометирует их, ведь оба хотят жениться на достойных девушках.

Как ясно из короткого пересказа, предпосланного в этой части, пьеса «Дух земли» содержит невозможный ряд несчастий, своего рода галерею смертей от любви. Конечно, это является доведением приема до гротеска, способом отказа от мимесиса, то есть примером того стиля Ведекинда, о котором мы говорили в прошлой главе.

Не менее важным приемом в пьесе нам представляется прием комического снижения. Так, оно сосредоточено в заключительном действии. Дом Шёна наполнен любовниками его жены, им даже не хватает места спрятаться: когда Родриго, цирковой гимнаст, пытается спрятаться от Шёна под стол, его выталкивает от туда гимнаст с криком: «нет места!». Этому же гимназисту в финале, когда Шён мертв, Лулу и Альва вне себя, а в дверь стучит полиция, принадлежит последняя реплика во всей пьесе: «меня выгонят из гимназии». Таким образом автор добивается эффекта снижения трагического пафоса.

Другой важнейший пример ведекиндовского стиля — прием метаописания. Так, в прологе читателю предложено читать пьесу как представление некоторого страшного зверя, змеи Лулу. И действительно, Лулу сама себя сравнивает со зверем в разговоре с отцом, который с ней соглашается: Отец: «Ах, чтоб тебя! Прелестный зверь! Красивый зверь! Роскошный зверь!». Кроме того, сами события пьесы Альва превращает в замысел балета или пьесы, параллельно рассуждая над дальнейшей судьбой Лулу: «Первый акт: доктор Голль второй акт: Вальтер Шварц, еще невероятнее! Третий акт? Не уже ли всё пойдет так и дальше?».

Есть в пьесе и современные реалии. Так, в прологе укротитель жалуется, что пьесы Ибсена пользуются большей популярностью, чем его представления. Есть намек на известное высказывание Ницще, возможно, Голль бил Лулу плеткой, в третьем действии Лулу сама просит Шёна ударить ее плеткой: «Ты идёшь к женщинам? Не забудь плётку!». Альва в своем творчестве, по мнению Шварца, предается символизму, сам художник — верный адепт импрессионизма. Графиня фон Гешфиц зовет Лулу на бал художников и предлагает ей прийти в мужском костюме — актуальная, модная в то время тенденция травестии.

Наконец, отметим то, как существует текст пьесы «Дух земли». Впервые пьеса была опубликована в 1895 году, впервые поставлена — в Кристалпалас в 1898 году. Предполагась единая пьеса о Лулу, состоящая из «Духа земли» и «Ящика Пандоры», однако текст был поделен по цензурным соображениям. В Германии было разрешено играть только первую часть и то для небольшого количества зрителей. Интересно, что Лулу играла жена Ведекинда Тилли Невес, а маньяка, который убивает ее в конце пьесы, — сам писатель.