Роль сберегательного банка на различных этапах развития экономики страны

Возникновение сберегательного дела в России

История сберегательного дела в России насчитывает более 160 лет. Началась она в тот самый период, когда вслед за ведущими европейскими державами Россия вступила на путь развития и накопления своей финансовой мощи.

Это — непростой путь, которому по-своему следует всякая великая держава. И в переломные эпохи, когда народное благосостояние подвергается особенно тяжелым испытаниям, сберегательное дело оставалось одним из немногих средств их преодоления.

12 ноября 2006 г. Сбербанку России — старейшему и крупнейшему банку нашей страны исполнилось 167 лет. В этот день указом Императора Николая I был утвержден первый Устав сберегательных касс. Так было положено начало сберегательного дела в России.

В 1842 г. открылись первые сберегательные кассы в Санкт-Петербурге и Москве при Сохранных Казнах, а также в Одессе при Приказе общественного призрения. Позднее, в 1846—1860 гг. было учреждено еще 45 таких касс — почти во всех губернских городах страны.

В дальнейшем, несмотря на все невзгоды, выпавшие на долю России, народ сумел сохранить и развить лучшие традиции своей хозяйственной жизни, пронеся их через 3 революции, две мировые и одну гражданскую войны. Одна из сохранившихся традиций — это российское сберегательное дело.

Основанные при императоре Николае I как учреждения филантропические, призванные ''доставить недостаточным всякого рода людям средства к сбережению'', российские сберкассы прошли путь, отразивший основные события отечественной истории за последние полтора века. Изучение сберегательного дела предоставляет редкостную возможность связать воедино различные исторические эпохи, воспринимаемые через призму роста (или падения) народного благосостояния, поскольку кассы как наиболее близкие к народу финансовые учреждения являлись чутким барометром социальной жизни. Основным вектором развития сберкасс являлось постепенное превращение благотворительных учреждений в «народный банк», хотя процесс этот постоянно тормозился и деформировался в интересах правительственной политики, причём как в советский, так и в дореволюционный период нашей истории.

К моменту появления первых сберкасс в России, в европейских странах они пережили уже длительную эволюцию. Зарубежный опыт облегчил задачу российским реформаторам, взявшимся за новое и непростое дело. Идея сберкасс зародилась в тех странах, которые находились ещё на стадии «постиндустрии», когда под влиянием растущего в широких слоях населения пауперизма идея ''самопомощи'', наряду с филантропией, стала рассматриваться в качестве одного из действенных средств преодоления негативных последствий перехода к новым общественным отношениям.

Эпоха бурного развития сберегательных учреждений в Европе заняла полвека между 1775—1825 гг. Первое в мире классическое сберегательное учреждение, основанное на принципе процентного вознаграждения помещаемых вкладов, было открыто в 1778 году в Гамбурге (Германия). Учреждённая городским муниципалитетом касса принимала взносы в размере от 15 до 150 марок, выплачивая клиентам 2,75% годовых.

Полоса широкого учреждения сберегательных касс, в крупных городах Европы совпала с окончанием периода наполеоновских войн: в 1814 году открылась первая касса в Соединённом королевстве (Эдинбург), в 1818 г. — в Париже, Берлине и Штутгарте, 1819 — в Вене, 1820 г. — Гетеборге, 1822−1823 гг. — в Милане и Венеции. Приоритетная роль в практическом осуществлении многообещающей идеи на рубеже 18−19 веков постепенно переходит к Англии, пионеру европейского индустриального развития. В начале 1800-х годов крупный экономист Джереми Бентам предложил систему сберегательных касс, с тем чтобы дать возможность фабричным рабочим самим о себе позаботиться. Идею поддержало английское правительство во главе с лордом Пальмерстоном, которое рассматривало распространение сберегательных касс как средство избежать социальных потрясений.

Первый в мире государственный закон о сберегательных кассах был принят английским парламентом в 1817 году. Частные по характеру деятельности кассы в соответствии с актом были обязаны помещать собранные средства в свидетельства государственных займов. Им возбранялось выдавать кредиты частным лицам, чтобы не придавать филантропическим по замыслу учреждениям характера банков. С той же целью был установлен верхний предел в 150 фунтов стерлингов для одного вкладчика. В других странах ограничения не были столь строги, и в Германии, например, к 1835 году из 280 действовавших касс около 50 занимались кредитным делом. Предоставляя небольшие ссуды клиентам, они удовлетворяли потребность в ссудном капитале мелких предпринимателей и ремесленников, которые не могли рассчитывать на благосклонность банковских структур.

Правда прусским законом о сберегательных кассах 1838 года, первым германским законодательным актом в этой области, усилившим государственное влияние на сберегательные учреждения, им предписывалось ограничивать активную деятельность главным образом ипотечным кредитом, а также инвестициями в государственные и коммунальные ценные бумаги. Краткосрочные кредиты допускались в крайне незначительном масштабе. В законе специально оговаривалось, что сберкассы должны служить интересам малоимущих слоёв, а не формой хранения своих капиталов людьми состоятельными, что нередко случалось в практике германских касс. Во Франции вклады Парижской кассы с самого начала обращались на покупку государственной ренты, а с 1829 года правительство Людовика XVIII взяло на себя управление суммами касс, которые перечислялись в казначейство. Такими ограничениями, носившими ярко выраженный фискальный характер, тормозилась естественная эволюция сберегательных касс в кредитные учреждения для средних слоёв, которая являлась лейтмотивом их развития на всём протяжении XIX — начала XX века.

Если на Западе сберкассы возникали по почину общественных организаций и частных лиц и лишь со временем ''удостаивались'' законодательного регулирования, то в императорской России, где роль государства по традиции была доминирующей, именно правительство стало инициатором появления сберегательных учреждений. Первый подобный проект относится ещё ко времени правления императрицы Екатерины II, поборницы режима ''просвещённого абсолютизма'', заботящегося о благе подданных.

В 1763 году один из ближайших сановников Екатерины Великой, президент Академии художеств И. И. Бецкой представил императрице план ''Генерального учреждения о воспитании обоего пола юношества''. Составной частью проекта была идея об учреждении в Петербурге и Москве Воспитательных домов, где выращивались бы полезные для России державы верноподданных.

Учреждённые позднее, в 1772 году, Воспитательные дома должны были существовать на проценты от деятельности соединённых с ними государственных кредитных учреждений: Сохранной, Вдовьей и Ссудной казны. Они осуществляли своеобразное страхование жизни и предоставляли ссуды под залог драгоценностей и платья. Сохранная же казна представляла собой разновидность государственной ссудосберегательной кассы. Собранные вклады Сохранная казна направляла в ссуды под залог имений с крепостными крестьянами, фабрик и каменных домов. Разовый взнос в казну установлен был в размере не менее 10 рублей — немалые по тем временам деньги! По характеру операций Сохранная казна на исходе XVIII — в начале XIX века всё более превращалась в ипотечный банк для богатых особ.

Вопрос о ''вспомоществовании малым сим'' вновь был поставлен на правительственном уровне при внуке Екатерины Великой — императоре Николае I. В 1826 году на свет появился проект общеимперской организации сберегательных касс при Приказах общественного призрения. Эти учреждения были основаны ещё в 1775 году во всех губернских и некоторых уездных городах для развития благотворительности.

Рассмотревший данный вопрос Государственный совет Российской империи, исходя из опыта сберегательных касс в Германии и других европейских странах, признал ''учреждение таковых касс при Приказах общественного призрения послужило бы способом бедному классу людей к лучшему себя обеспечению''. Однако на разосланный проект закона большинство руководителей местных приказов дали негативный отзыв ''по безнадёжности, чтобы могли получить достаточное количество вкладов от бедных людей''.

Отложенное ''до благоприятнейших времён'' дело стало предметом нового обсуждения в правящих верхах во второй половине 1830-х годов, когда член Совета Министр финансов граф А.Г. Кушелев-Безбородко предложил проект организации сберкасс во всех уездных городах империи. Собираемые вклады кассы должны были переводить в губернские кредитные кассы при Приказах общественного призрения, которые обращали бы сбережения на выдачу ссуд под залог домов и имений. И это начинание не было реализовано, прежде всего из-за его грандиозности (необходимо было бы организовать несколько сот касс сразу).

Министерство финансов, которое в 1824—1844 гг. возглавлял один из сподвижников Николая 1 Егор Францевич Канкрин, опасалось, что ответственность за возврат внесённых сумм может перегрузить казну, и склонялось к тому, чтобы поначалу открыть только несколько касс. Ещё Канкрин полагал, что сберегательные учреждения могут принести существенный вред правительству, взявшему на себя гарантию вкладов частных лиц.

Непосредственным же поводом к открытию общедоступных сберегательных касс стал подданный управляющим детскими приютами Опекунского совета И. Д. Чертковым всеподданейший доклад об учреждении при Опекунских советах ''сберегательной казны'' для приёма вкладов. В докладе, подготовленном в 1840 году, И. Д. Чертков обосновал полезность сберегательных учреждений для малоимущих слоёв, ссылаясь на зарубежный опыт. Доклад Черткова был переслан в Министерство финансов, где Канкрин, посоветовавшись с мнением императора, предложил для начала открыть две кассы в столицах Петербурге и Москве при казённых воспитательных домах, а в последствии и в других губернских городах. Подготовленный в финансовом ведомстве проект устава сберегательных касс прошёл утверждение в Государственном совете и был подписан самодержцем 30 октября 1841 года '' Именным указом, данным Сенату'', устав сберегательных касс был удостоен высочайшего одобрения. '' По уважению пользы, какую могут приносить Сберегательные кассы, как в хозяйственном, так и в нравственном отношении'', — говорилось в указе 30 октября 1841 года, — '' Повелеваем: учредить, на изъяснённом в Уставе основании, Сберегательные кассы в первый раз при Петербургской и Московской Сохранных казнах''.

Создавались они для приёма небольших сумм на сохранение с приращением процентов. Размер вкладов, принимаемых за один раз, назначался в диапазоне от 50 копеек до 10 рублей, общий объём вклада одного лица не должен был превышать 300 рублей серебром.

Первая русская сберегательная книжка представляла собой терминологию официального описания, '' удостоверение, состоящее из нескольких листов особо приготовленной бумаги, с внутренними знаками, печатным нумером и штемпелем Сберегательной кассы''. Сберегательная книжка хоть и являлась именной, но при возврате вклада сумма вручалась непосредственно предъявителю книжки, и касса таким образом не несла ответственности в том случае, если деньги изымались другим лицом. При утрате книжки владелец её обязан был оповестить об этом кассу, и в случае споров с другим лицом принадлежность вклада должна была определяться через суд.

Заложенная в уставе организационная структура первых российских касс в целом соответствовала европейским нормам. Некоторые излишние ограничения впоследствии были устранены: к 1853 году высший размер единовременных взносов повышен до 50 рублей, а предельная сумма вклада — до 750 рублей. Увеличилось и количество операционных дней в Петербургской кассе до пяти дней в неделю, а в Московской — до трёх дней, с 9 часов до 2-х часов полудни. Нововведения были следствием быстрого развития столичных учреждений: 1842 по 1850 год число книжек в них возросло с 2547 до 36 033, а остаток вкладов — с 44,2 до 1500 тысяч рублей.

Первое двадцатилетие истории отечественных касс стало временем утверждения сберегательной идеи на российской почве. Опыт столичных учреждений подтверждал жизнеспособность нового дела, но назревала необходимость реформировать его организационную структуру, явно отстававшую от потребностей жизни.

Одним из первых радикальных преобразований эпохи ''великих реформ'' 1860-х годов, коренным образом изменивших облик России, стала реорганизация кредитной системы. Вместо многочисленных и слабых казённых банков в 1860 году был учреждён единый Государственный банк России, ставший крупнейшим коммерческим банком России, а со временем — и центральным эмиссионным.

Одновременно с организацией Государственного банка сберегательные кассы были переданы в ведение Министерства финансов, членом которого в то время состоял выдающийся государственный деятель России Михаил Христофорович Рейтерн. С 1862 года и до отставки в 1878 году Рейтерн провёл ряд реформ в области государственных финансов, денежного обращения и банковского дела. Городские сберкассы по замыслу Рейтерна, должны были стать своеобразными собирателями мелких и крупных свободных капиталов, в связи с чем предполагалось увеличить предельные размеры взносов, установить лимит накопления сумм с уплатою по ним процентов до одной тысячи рублей и предоставить беспроцентное хранение в кассах капиталов свыше этой суммы. Рейтерн рассчитывал так же придать кассам кредитные функции.

В 1880-х годах началось последовательное расширение сети сберегательных учреждений. В 1884 году было разрешено учреждать кассы при всех губернских и уездных казначействах, которых к тому времени насчитывалось более 600. В 1889 году допущено открытие касс при фабрично-заводских предприятиях с согласия их владельцев. С 1893 года стали создаваться кассы и при таможнях, которых к 1895 году насчитывалось 27.

Кроме количественного роста, развитие сберегательных касс с 80-х годов было отмечено предоставление новых услуг помимо традиционных счетов до востребования. Они принимали также вклады на имя детей, выдавали сбережения наследникам умерших клиентов, занимались переводом средств из одной кассы в другую. В 1888 году кассам разрешён приём средств на сумму свыше 1 тысячи рублей от церквей и монастырей. В голодный 1891 год российские кассы без ограничения суммы принимали продовольственные капиталы крестьянских обществ, предназначенные для борьбы с этим страшным бедствием.

В 1902 году были введены сберкассы на судах военного флота и при казённых винных складах. Судовые кассы предоставляли членам команды корабля возможность помещать под процентные остатки своего жалованья, которые накапливались в длительных заграничных плаваниях. При возвращении судна в родной порт денежная наличность сдавалась в центральную кассу, которая выплачивала матросам и офицерам их жалованье с процентом. Правда, касс таких, как и при винных складах действовало не более десятка.

В целях популяризации сберегательной идеи в народном сознании с начала 1900;х годов учреждались кассы при низших и высших школах, заведовали которыми представители учительского коллектива. По сумме вкладов школьные кассы повсюду не играли заметной роли в общей системе, но привычку к сбережению они действительно прививали. '' Задачей этих касс, — подчёркивало Управление сберегательных касс в специальном циркуляре, — являются не фискальные цели и не стремление способствовать накоплению учащимися сколько-нибудь значительных сумм, а лишь желание воспитать в подрастающем поколении привычку к бережливости и развить некоторую предусмотрительность и сознательное отношение к денежным тратам''. И всё же в России этот тип сберегательных учреждений не получил такого размаха, как в некоторых европейских странах. Отрицательно относились к школьным кассам и многие российские учителя, которые руководствовались теми же мотивами, что и их зарубежные коллеги.

С 1900 года в оборот были введены ''в видах предоставления населению Империи удобств в накоплении мелких сбережений ''сберегательные марки. Позаимствованные так же из европейской практики сберегательного дела, марки стали одним из ключевых пунктов программы Министерства финансов по распространению сберегательной идеи в самых малоимущих слоях, которым затруднительно было внести на счёт даже установленный в 1895 году минимальный взнос в 25 копеек. Чтобы привлечь и самую малую ''лепту'', в обращение выпускались марки достоинством в 1 копейку (для школьных касс), 5 и 10 копеек, которые наклеивались на выдаваемые бесплатно сберегательные карточки. Операция всё же не оправдала возлагавшихся на неё надежд в смысле культивирования у населения привычки к накоплению малых сбережений. Причиной тому были недостатки самой марочной системы — плохая осведомлённость клиентов о существовании марок, сравнительно незначительно было число мест продажи марок, а главное — слишком узким было назначение этих новых платёжных средств.

За первое десятилетие действия ''виттевского'' устава сберегательные кассы России сделали громадный шаг вперёд. Общие результаты их деятельности за период с 1895 по 1904 год отражены в Приложении 1.

Таким образом, развитие сберегательных касс на рубеже XIX—XX вв.еков отмечено было опережающим темпом прироста операций по сравнению с численностью сберегательных учреждений: число касс возросло менее чем в два раза, количество книжек, денежные вклады и портфель процентных бумаг — в 2,5−3 раза, а счёт ценных бумаг, принадлежащим вкладчикам и приобретаемых за их счёт, — в 9 раз! По темпам развития сберегательное дело России в то время опережало другие европейские державы. Политика поощрения сберегательных касс в условиях высокой экономической конъюнктуры последних лет XIX века, когда Россия переживала настоящий промышленный бум, приносила ощутимые плоды.

События, последовавшие вслед за объявлением Германией войны России 19 июля (1 августа) 1914 года стали ещё одним пробным камнем устойчивости российских сберегательных учреждений. Наметившийся в июле-августе 1914 года отлив вкладов из касс не достиг рекордного уровня осени 1905 года, но всё же его объём (около 41 миллиона рублей) был достаточно велик, и со стороны Госбанка последовало аналогичное, как и в 1905 году, распоряжение об авансировании кассам сумм для выплаты вкладов под залог процентных бумаг из их фонда.

В обстановке объявленной всеобщей мобилизации руководство сберегательными учреждениями осуществило ряд мер по обеспечению первых, самых неотложных потребностей. Призванные на войну мужчины, озабоченные будущим своих семей, получили право словесно заявить о переходе вклада в случае их гибели к жене и детям. Вкладчики, оказавшиеся в полосе боевых действий на западном фронте, могли получить свой взнос в других центральных кассах. Позднее в 1915 году для русских воинов, оказавшихся в плену, была налажена выдача по их словесному заявлению вклада в размере до 300 рублей, который переводился военнопленному в лагерь или по месту работы. С началом войны коренным образом изменились общие условия деятельности касс. Биржевые курсы ценных бумаг полетели вниз, ''временно'' был прекращён размен бумажных денег на золото (так больше и не восстановленный). Колоссальные военные расходы российское правительство стало покрывать за счёт государственных внутренних и внешних займов, а также путём эмиссии необеспеченных золотом бумажных денежных знаков, наплыв которых на суженный военными обстоятельствами рынок приводил к росту инфляции. Другим важным источником финансирования войны служили внутренние займы. С помощью займов из обращения изымались ''лишние'' деньги и стабилизировалась покупательная способность рубля. Всего за время с начала войны и до Февральской революции таких займов было выпущено на 8 миллиардов рублей номинальной стоимости, за которые выручено казной 7,5 миллиардов рублей.

В условиях военного времени российские кассы являлись действенным средством аккумуляции денежных капиталов в руках правительства. Развитие сберегательных учреждений в этот период определялось как общими инфляционными процессами, так и целенаправленной политикой Минфина по стягиванию внутренних накоплений и их использованию на оборону государства.

Так в годы мировой войны в развитии сберегательного дела произошёл резкий скачок, сравнимый разве с бурным ростом на рубеже 1880−1890 годов. «Такой усиленный прилив в сберкассы народных средств, — справедливо писали руководители финансового ведомства, — находится в теснейшей связи с вызываемым войной общим изменением условий экономической жизни широких народных масс».

Сберегательные кассы на Дальнем Востоке стали открываться в середине восьмидесятых годов XX века при местных казначействах. В 1886 году открылась сберегательная касса при Хабаровском казначействе, в 1887 году при Владивостокском и Николаевском казначействах. Начиная с 1893 года, появляется сеть ссудо-сберегательных касс при почтово-телеграфных конторах (Хабаровск, Николаевск, Благовещенск), в 1901;1903 годах, — также при отделениях Государственного банка, таможнях, заводах, фабриках, Уссурийской и Сибирской железных дорогах.