Действие происходит в Англии начала XVIII века, и Гюго еще раз показывает блестящее мастерство исторической живописи. Королевский дворец — и лондонские трущобы; зловещие подземелья Тауэра — и аристократические клубы; толпы бродяг, лишенных крова и работы, — и чванные, тупые лорды; освященный веками парламентский ритуал — и виселицы с просмоленными трупами на скрипящих цепях — таков фон, на котором развертывается захватывающая фабула.
Главный герой, Гуинплен, подобно Квазимодо, тоже символ народных страданий, за безобразной маской смеха в нем скрывается светлая душа. Но социальный смысл этого образа глубже: Квазимодо — просто чудовищный каприз природы, тогда как жизнь Гуинплена, так же как его лицо, в корыстных целях изуродованы людьми, обществом. Борьба добра и зла находит выражение в колебаниях Гуинплена между блестящей судьбой аристократа и скромным уделом простого человека, между страстью к герцогине Жозиане и чистой любовью к Дэе. Гуимплен скоро убеждается, что истинного счастья не найти в раззолоченных палатах, и возвращается, правда слишком поздно, на народную почву, от которой он был так внезапно оторван.
«— Епископы, пэры и принцы, знайте же, народ — это великий страдалец, который смеется сквозь слезы. Милорды, народ — это я… Трепещите! Близится неумолимый час расплаты, отрезанные когти отрастают, вырванные языки превращаются в языки пламени, они взвиваются ввысь, подхваченные буйным ветром, и вопиют во мраке, голодные скрежещут зубами… Это идет народ, говорю вам, это поднимается человек; это наступает конец; это багряная заря катастрофы, — вот что кроется в смехе, над которым вы издеваетесь!»
Рассмотрим роман «Девяносто третий год», который, как было сказано выше, составил третью часть трилогии о народных характерах.
Принято считать, что «Девяносто третий год» — непосредственный отклик писателя на события франко-прусской войны 1870 г. и Парижской коммуны 1871 г. Это верно в том смысле, что исторические потрясения 1870—1871 гг. способствовали окончательному прояснению замысла писателя и его реализации. Именно под влиянием событий Коммуны окончательно отлился и во многом переосмыслился давно задуманный роман «Девяносто третий год». Роман вышел из печати в 1874 году.
В нем, как и в других своих исторических романах, он затронул самые животрепещущие вопросы своего времени, поставив их, как это было свойственно его художественному мышлению, под углом вечности, в качестве мировых, непреходящих проблем.
В романе, Гюго стал на защиту демократических завоеваний. Рисуя французскую революцию конца XVIII века, он имеет в виду и Коммуну 1871 года и смотрит на прошлое сквозь призму настоящего. Все моральные и политические проблемы, возникающие в романе, для него — вопросы сегодняшнего дня. Вопросы, затронутые в романе актуальны и сегодня. Имеет ли народ моральное право пролить кровь своих угнетателей в борьбе за свободу? Как совместить любовь к человеку и к человечеству, личное счастье каждого и необходимость приносить жертвы ради общего блага в будущем? Каким образом примирить две стороны революции — ее гуманистические идеалы и насильственные методы?
Гюго безоговорочно берет сторону революции и в прошлом и в настоящем. Буржуазно-демократическую революцию 1789—1794 годов он оценивает как героическую страницу национальной истории, как одну из величайших вех на пути прогресса. В своей книге он стремился, прежде всего, передать героику революции. Непосредственной темой романа служит один эпизод: борьба якобинского Конвента с контрреволюционным мятежом, поднятым французскими феодалами среди отсталых крестьян Вандеи при поддержке войск королевской Англии. Таков один из самых острых моментов революции, когда решалась ее судьба, и это с большой силой раскрыто в романе. Гюго описывает бесстрашие и мужество французского народа. Вся картина сложных событий и бурных страстей эпохи сводится к столкновению двух «вечных» и враждебных друг другу моральных сил; Прошлого и Будущего, Добра и Зла, по словам С. Брахмана, «приобретает упрощенные и грандиозные очертания, свойственные образам народного эпоса».
Этим романом заканчивается путь Гюго-романиста. Гюго-романист начал историческим «Собором парижской богоматери». Здесь роман романтики нашёл своё наиболее совершенное выражение. Любовь к прошлому, фантастичность вымысла, экзотизм, гротеск, обширнейшие исторические экскурсы, часто повторяющиеся авторские отступления, — все эти элементы романтического творчества как основа для утверждения идеи добра, красоты, справедливости.
От исторического романа Гюго перешёл к социальному роману о современности, построенному на тех же принципах, затем, чтобы в романе «Девяносто третий год» ещё раз вернуться к историческому роману, где социально-идеологическая символика наиболее обнажена: не только человеческие образы, но и предметы, и города, и исторические события, и политические институты — всегда категории добра и зла, символы «движения от зла к добру», «от тени к свету».
Гюго признает справедливость народной мести за многовековые страдания и угнетения. Но из соображений гуманности он в принципе отвергает всякое насилие, как отверг и белый террор версальских палачей и красный террор Коммуны. Говен, стремящийся победить старый мир великодушием и милосердием, — это самый светлый образ романа.
Трагизм романа состоит в том, что каждый из героев по-своему прав. Писателю не удалось объединить «два полюса истины». Роман «Девяносто третий год» остался памятником революционного романтизма со всеми его достоинствами и недостатками.
Шедевр Гюго поразил современников: как писала тогда официальная газета «Ла Пресс» — над книгой веял «дух социальных требований», «не белое и трехцветное, а красное знамя». Но в глазах своих идейных врагов Гюго стал прежде всего автором этой книги, и они окрестили его самого «Девяносто третьим годом в литературе» — прозвище, которым Виктор Гюго справедливо гордился.
По мнению критиков, Гюго «воспел непреходящее значение революции, очистительный вихрь которой пронесся не только над Францией, но и над всем миром. Объективно это прозвучало как выражение сочувствия другой, только что потопленной в крови народной революции. Но одновременно Гюго продолжал разделять свои прежние романтические представления о том, что конечное изменение человеческого общества может произойти только одним путем — путем перерождения человека изнутри».
Заключение
Творчество Гюго обращено не к узкому кругу ценителей литературы, а всегда к большой аудитории, к народу. Ему есть что сказать людям, и он говорит полным голосом, вещает, чтобы было слышно во всех концах земли. Неиссякаемое воображение подсказывает ему самые грандиозные образы, самые ослепительные краски, самые резкие контрасты. А. Н. Толстой находил, что кисть Гюго скорее похожа на метлу. И этой метлой он разгонял призраки прошлого и стремился расчистить для человечества путь к будущему.
Романтик Максим Горький писал о Гюго: «Трибун и поэт, он гремел над миром, подобно урагану, вызывая к жизни все, что есть прекрасного в душе человека. Он учил всех людей любить жизнь, красоту, правду и Францию».
Брахман С. Р. «Отверженные» Виктора Гюго. — М.: Худ. литер., 1968.
Брахман С. Р. Виктор Гюго//Писатели Франции/ Сост. Е.Эткинд. — М.: Просвещение, 1964 г.
Евнина Е. М. Виктор Гюго. — М.: Наука, 1976.
Гюго Виктор. Собрание сочинений в 6-ти томах.
М.: Правда, 1988.
Карельский А. В. Гюго // История всемирной литературы. Т. 6. М.: Наука, 1989.
Луков В. А. Гюго // Зарубежные писатели: Библиографический словарь. М.: Просвещение, 1997.
Маркс К.,. Энгельс Ф. Сочинения, т. 2. — М.:Политиздат, 1953.
Мешкова И. В. Творчество Виктора Гюго. —
Кн. 1 (1815—1824). — Саратов: Изд. Сар. ун-та, 1971.
Минина Т. Н. Роман «Девяносто третий год»: Проблема революции в творчестве Виктора Гюго. — Л.: Изд-во ЛГУ, 1978.
Моруа А. Олимпио, или Жизнь Виктора Гюго. —
Муравьёва Н. И. Гюго. — 2-е изд. — М.: Мол. гвардия, 1961.
Сафронова Н. Н. Виктор Гюго. — Биография писателя. Москва «Просвещение». 1989.
Толмачев М. В. Свидетель века Виктор Гюго// Собрание сочинений в 6 т.Т. 1. М.: Правда, 1988.
Трескунов М. С. В. Гюго. — Л.: Просвещение, 1969.
Трескунов М. С. Виктор Гюго: Очерк творчества. — Изд. 2-е, доп. — М.: Гослитиздат, 1961.
Трескунов М. С. Роман Виктора Гюго «Девяносто третий год». — М.: Худ. лит., 1981.
Цит.по: Сафронова Н. Н. Виктор Гюго. — Биография писателя. Москва «Просвещение». 1989. С.
97.
Маркс К.,. Энгельс Ф. Сочинения, т. 2. — М.:Политиздат, С 351.
Цит.по: Муравьёва Н. И. Гюго. — 2-е изд. — М.: Мол. гвардия, 1961. С.
51.
Брахман С. Р. «Отверженные» Виктора Гюго. — М.: Худ. литер., 1968. С.
26.
Цит.по: Брахман С. Р. «Отверженные» Виктора Гюго. — М.: Худ. литер., 1968. С.
41.
Цит.по:Минина Т. Н. Роман «Девяносто третий год»: Проблема революции в творчестве Виктора Гюго. — Л.: Изд-во ЛГУ, 1978. — С.
16.
Брахман С. Р. «Отверженные» Виктора Гюго. — М.: Худ. литер., 1968. С.
48.
Цит.по: Брахман С. Р. «Отверженные» Виктора Гюго. — М.: Худ. литер., 1968. С.
45.
Гюго Виктор. Собрание сочинений в 6-ти томах Т.
5.-М.: Правда, 1988. -С.
168.
С. Брахман. Виктор Гюго//Писатели Франции/ Сост. Е.Эткинд. — М.: Просвещение, 1964 г. — С.
175.
Толмачев М. В. Свидетель века Виктор Гюго// Собрание сочинений в 6 т.Т. 1. М.: Правда, 1988. — С.
14.
Цит.по: Евнина Е. М. Виктор Гюго. — М.: Наука, 1976. — С.
46.
