Стихи В. Брюсова. 
Первые сборники

Мелькают лица, столбы летят…

Поэт рисует знакомые с детства картины: это «тропинка сквозь орешник дикий», изгиб реки, «ее крутой откос», косогоры и хмурый синеватый бор. В этих стихах Брюсов передает ощущение себя как части родных полей, ее просторов:

Я — твой, Россия, твой по роду!

Мой предок вел соху в полях.

Люблю твой мир, твою природу, Твоих творящих сил размах!

Он рисует родную природу в разные времена года, но лишь весной расцветает природа, а с ней и мечты, и надежды. Красота русской природы, неброская, смиренная, но полная очарования, волнует поэта, он восторгается типично русскими цветками: ландышом, иваном-да-марьей, васильком. Ландыш для него — «восковый и весь нездешний», блаженный и безгрешней всех цветов.

В поэзии Брюсова часто встречаются образы богов славянской мифологии (Перун, Лада, Мать сыра земля), персонажи низшей демонологии (леший, домовой, черт, русалка) и некоторые сказочные герои (Баба-Яга, Кощей и др.). Обращение Брюсова к славянской тематике, к образам национальной мифологии носило характер интеллектуальной игры и было обусловлено не мистико-религиозными исканиями, но чисто эстетическими причинами (расширением средств поэтики). Образы высшего пантеона славянских богов используются поэтом наряду с египетским Тотом, римским Юпитером, скандинавским Тором и другими мифологическими образами. Для Брюсова, как и для многих «старших» символистов, использование мифологических сюжетов — это одна из множества стилизаций в ряду бесконечных воскрешений «любимцев веков», вечных образов. Вспомним формулу поэта: «Я все мечты люблю, мне дороги все речи, / И всем богам я посвящаю стих».

Брюсов стремился с помощью современных средств искусства вдохнуть в образы мифологии славян новую жизнь. Так, переосмысливая образ Перуна, Брюсов видел в нем не только персонаж мифологии славян, который олицетворял некую возрождающую силу, пробуждающую землю, но и вечный символ справедливости и божественной кары.

Совсем иное отношение к творчеству Брюсова возникает у нас, когда мы касаемся сказочных образов и тех образов славянской мифологии, которые поэт воспринял с детства, которые связаны с национальным чувством. В этом ряду можно назвать сказочные персонажи — Кощея, Бабу Ягу («Коляда», 1900), сопряженные с миром детской культуры, а также образ Матери сырой земли и образы низшей демонологии, отражающие попытку Брюсова воплотить идею близости к почве и родной земле, создать свой национальный миф.

Образу «Матери — сырой земли» Брюсов посвящает целый цикл стихотворений под общим названием «У земли» (1906). С одной стороны, данный образ для поэта связан не только с судьбой России, он вырастает до вселенского масштаба: «Я сын земли, дитя планеты малой». С другой стороны, в брюсовских стихотворениях очень сильно заметна традиция святого отношения к Земле, Земле-прародительнице и Землезащитнице. Сам образ «Матери — сырой земли» «как жизнедательной основы существования присущ изначально славянскому фольклору». В стихотворениях о «Матери — сырой земле» Брюсов подчеркивает особую важность данного образа для лирического героя, который просит у земли помощи в трудные для него времена: «Помоги мне, мать-земля! / С тишиной меня сосватай!»).

Таким образом, можно сказать, что присутствие в поэзии Брюсова образов славянской мифологии и фольклора вызывает противоречивое отношение. С одной стороны, в стилизациях на славянскую тематику можно усмотреть уход от действительности в мир вымысла и фантазии. С другой стороны, обращение поэта к древнеславянским образам, к национальному наследию, было связано с идеей национального мифа, не абстрагированного от действительности, а живущего в сознании народа. Интерес Брюсова и других поэтов-символистов к славянским образам и мотивам отразил тенденцию эпохи Серебряного века — стремление представителей художественной элиты вернуться к своим корням и основам, опереться на созидательную идею национального самоопределения.

Заключение

Начальный период своего поэтического творчества от «Русских символистов» до второго сборника стихов «Me eum esse» (1897), для которого было характерно стремление привлечь внимание публики, сам Брюсов называл впоследствии «декадентским». Пафос ранних стихов Брюсова — борьба незаурядной личности, задыхающейся в «дряхлом ветхом мире», отсюда ненависть Брюсова «ко всему общепринятому», стремление во что бы то ни стало оторваться от «будничной действительности», уйти из «тусклых дней унылой прозы». Все это подготовило Брюсова к «принятию в душу» того «мира идей, вкусов, суждений», который открылся ему в произведениях французских декадентов — от Бодлера до Гюисманса. Экзотика и вся гамма индивидуализма («беспредельная» любовь к самому себе, полная отрешенность от «нашего века», «бесстрастие», равнодушие ко всему человеческому, душевный «холод», одиночество) составляют наиболее характерные мотивы стихов Брюсова этого периода наряду с обращением к темам смерти, самоубийства. В стихах первого периода, характеризующихся отрешенной мечтательностью, особенно сильно влияние Верлена. В третьей книге стихов — «Tertia Vigilia» (1900) Брюсов провозглашает «возврат к людям». Если в «Me eum esse» он восклицал: «родину я ненавижу», новые его стихи — страстные признания в любви вновь обретенному «отчему дому»: «люблю большие дома…», «пространства люблю площадей», «город и камни люблю, грохот его и шумы…». В сборнике «Tertia Vigilia» Брюсов применяет новые формы стиха (дольники, неточные рифмы), соответствующие ритмам новой городской действительности. Даже на стихи о природе Брюсов также накладывает печать восприятий горожанина («волны, словно стекла», «месячный свет электрический» и т. п.). Перемена в настроениях вызвана уходом от поэзии Верлена и обращение к Верхарну.

В стихотворениях Брюсова перед читателем встают противоположные начала: жизнеутверждающие — любовь, призывы к «завоеванию» жизни трудом, к созиданию — и пессимистические (смерть есть «сладостная нирвана», поэтому стремление к смерти стоит превыше всего; самоубийство «соблазнительно», а безумные оргии — «сокровенные наслаждения искусственных эдемов»). И главным действующим лицом в поэзии Брюсова является то отважный, мужественный боец, то — отчаявшийся в жизни человек, идущий к смерти («Стихи Нелли», творчество куртизанки с «эгоистической душой»). Настроения Брюсова подчас противоречивы; они без переходов сменяют друг друга. В своей поэзии Брюсов то стремится к новаторству, то возвращается к классике. Несмотря на стремление к классическим формам, творчество Брюсова — всё же не ампир, а модерн, вобравший в себя противоречивые качества.

В. Брюсов внёс большой вклад в развитие формы стиха, активно использовал «вольный стих» в духе Верхарна, разрабатывал 12-стопный ямб с внутренними рифмами: «Близ медлительного Нила, там, где озеро Мерида, в царстве пламенного Ра // ты давно меня любила, как Озириса Изида, друг, царица и сестра…», 7-стопный хорей без цезуры в «Конь блед»: «Улица была как буря. Толпы проходили // Словно их преследовал неотвратимый Рок…»; использовал чередования строк разного метра: «Губы мои приближаются // К твоим губам…»). Эти эксперименты были плодотворно восприняты младшими поэтами. В 1890-е годы параллельно с З. Гиппиус Брюсов разрабатывал тонический стих (дольник — термин, введённый им в русское стиховедение в статье 1918 г.), но, в отличие от Гиппиус и впоследствии Блока, дал мало запоминающихся образцов и в дальнейшем к этому стиху обращался редко: наиболее известные дольники Брюсова — «Грядущие гунны» (1904) и «Третья осень» (1920).

Список литературы

Брюсов В. Дневники. Автобиографическая проза. Письма. — М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2002. — 448 с.

Брюсов В. Собрание сочинений в 7 т. — М.: Художественная литература, 1973. — 4020 с.

Волошин М. Лики творчества. — Л.: Наука, 1989. — 848 с.

Гаспаров М.Л. Брюсов-стиховед и Брюсов-стихотворец // Избранные статьи. — М.: Новое литературное обозрение, 1995. — 480 с.

Есенин С. А. Валерий Брюсов. // Есенин С. А. Собрание сочинений: в 5 т. — М.: Художественная литература, 1962. — Т.

5. — 456 с.

Розанов В. В. Сочинения. — М.: Советская Россия, 1990. — 592 с.

Соловьёв В. С. Ещё о символистах. // Соловьёв В. С. Литературная критика. — М.: Книга, 1990. — 576 с.

Тынянов Ю. Н. Валерий Брюсов. // Тынянов Ю. Н. Проблема стихотворного языка. — М.: Ком

Книга, 2007. — 184 с.

Успенский Б. А. Избранные труды. Язык и культура. Т.

2. — М.: Гнозис, 1994. — 688 с.

Брюсов В. Дневники. Автобиографическая проза. Письма. — М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2002, с. 232

Тынянов Ю. Н. Валерий Брюсов. // Тынянов Ю. Н. Проблема стихотворного языка. — М.: Ком

Книга, 2007, с. 65

Соловьёв. Ещё о символистах. // Соловьёв В. С. Литературная критика. — М.: Книга, 1990, с. 152−153

Волошин М. Лики творчества. — Л.: Наука, 1989. — С. 409.

Есенин С. А. Валерий Брюсов. // Есенин С. А. Собрание сочинений: в 5 т. — М.: Художественная литература, 1962. ;

Т.5, с. 213

Розанов В. В. Сочинения. — М.: Советская Россия, 1990, с. 437

Брюсов В. Собр. соч. В 7 т. Т.I. — М.: Художественная литература, 1973, с. 263

Указ. соч., с. 265

Указ. соч., с. 266

Брюсов В. Дневники. Автобиографическая проза. Письма. — М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2002, с. 307

Брюсов В. Я. Собр. соч. в 7 т. Т.I. — М.: Художественная литература, 1973, с. 33

Гаспаров М.Л. Брюсов-стиховед и Брюсов-стихотворец // Избранные статьи. — М.: Новое литературное обозрение, 1995, с. 103

Брюсов В. Собр. соч. В 7 т. Т.I. — М.: Художественная литература, 1973, с. 37

Указ. соч., с. 111

Указ. соч., с. 20

Брюсов В. Собр. соч. В 7 т. Т.I. — М.: Художественная литература, 1973, с. 65

Указ. соч., с. 67

Указ. соч., с. 70

Указ. соч., с. 79

Там же

Брюсов В. Собр. соч. В 7 т. Т.I. — М.: Художественная литература, 1973, с. 112

Указ. соч., с. 162

Указ. соч., с. 122

Брюсов В. Собр. соч. В 7 т. Т.I. — М.: Художественная литература, 1973, с. 163

Указ. соч., с. 165

Брюсов В. Дневники. Автобиографическая проза. Письма. — М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2002, с. 52

Указ. соч., с. 122

Брюсов В. Собр. соч. В 7 т. Т.I. — М.: Художественная литература, 1973, с. 380

Брюсов В. Собр. соч. В 7 т. Т.I. — М.: Художественная литература, 1973, с. 378

Указ. соч., с. 453

Брюсов В. Собр. соч. В 7 т. Т.II. — М.: Художественная литература, 1973, с. 253

Указ. соч., с. 254

Указ. соч., с. 453

Брюсов В. Собр. соч. В 7 т. Т.II. М. 1973, с. 106

Брюсов В. Собр. соч. В 7 т. Т.II. — М.: Художественная литература, 1973, с. 31

Указ. соч., с. 10

Указ. соч., с. 43

Указ. соч., с. 11

Указ. соч., с. 32

Брюсов В. Собр. соч. В 7 т. Т.III. — М. 1973, с. 373

Брюсов В. Собр. соч. В 7 т. Т.II. — М. 1973, с. 271

Брюсов В. Собр. соч. В 7 т. Т.I. — М. 1973, с. 141

Брюсов В. Собр. соч. В 7 т. Т.II. — М.: Художественная литература, 1973, с. 97

Успенский Б. А. Избранные труды. Язык и культура. Т.

2. — М.: Гнозис, 1994. С.69

Брюсов В. Собр. соч. В 7 т. Т.I. — М.: Художественная литература, 1973, с. 277