., лишь после этого становится возможным более глубокое исследование, связанное с выявлением причинных связей и открытием законов". Думается, что этот момент для музееведения настал на рубеже XX—XXI вв.еков.
Споры о границах и задачах теории возникают внутри каждой науки в период ее становления и развития. Во второй половине XX столетия, в связи с дифференциацией гуманитарного знания, определение именно поля теоретических изысканий в музееведении становилось чуть ли не важнейшей проблемой, позволяющей четко определить, где же, собственно, проходит водораздел, отделяющий его от смежных гуманитарных наук, ибо «практический» материал для изучения у них зачастую оказывался един.
На сегодняшний день основным препятствием к построению научных теорий является многополярность музееведческих исследований, когда алгоритм фрагментарного исследования одного феномена музейного мира не может быть применен к изучению другого феномена, когда единый музейный организм оказывается разделен по профильному или иному признаку и изучение ведется строго по линиям и в соответствии с задачами конкретного профиля. Такая методологическая установка может быть признана возможной и даже отчасти необходимой в прикладных исследованиях, но она же является непродуктивной в исследованиях теоретических, превращая теорию в описание и констатацию факта деятельности отдельного сегмента музейного организма. В музееведении накоплено достаточное количество «противоречащих друг другу концепций», определяющих многогранность поля исследования, являющихся достаточным основанием для частного прикладного исследования. Например, теория педагогики художественного музея эффективна для решения практических образовательных задач художественных музея, но «не работает» в музеях другого профиля. В итоге, «увлеченность» музеями одного профиля не позволяет увидеть целостную картину. Возможно ли в этой ситуации ограничиться «количественным анализом» состояния музейного организма или необходимо попытаться выявить общие доминанты, открыть новое, определить парадигму исследования феномена музейного мира? Безусловно, тем более что базовый принцип такого «объединения» — существование музея как подсистемы культуры — был определен в отечественной науке уже в середине 1990;х гг. Этот принцип определяет необходимость и возможность изучения музейного многообразия в движении от «многознанья» к целостной картине музея как феномена культуры. Очевидно, дальнейший разговор о научных теориях музееведения без культурологии невозможен.
Становление и развитие музееведения как самостоятельной науки не исключает междисциплинарного подхода при определении места и роли музея в современной культуре. Тот факт, что при определении междисциплинарных связей музееведения особое место отводится культурологии и именно ее методологические установки рассматриваются как продуктивные при анализе природы и сущности музея, не случаен. При анализе места музея в определенный культурно-исторический период важно помнить, что музей является не изолированным институтом, он находится в социокультурной среде.
Исходным положением для изучения музея может оказаться представление о многомерности музейного пространства. Только в этом случае удастся строить рассуждения на основе целостного, но в то же время многоаспектного и многообразного понимания музея. Всем ясно, что слово «музей» вызывает устойчивые ассоциации, какие могут возникнуть при разговоре о чем-то устойчивом, имеющем общие черты, но в то же время знакомство с конкретными проявлениями этого образования наводит на мысль о бесконечном многообразии частных проявлений, причем в каждом из направлений деятельности.
В то же время по-прежнему можно встретить чрезмерно «узкое» понимание музея. Варианты этого понимания различны. Среди самых серьезных упреков музеям, возникшим в XX столетии, можно назвать следующие: малый удельный вес аутентичных предметов (в среднем, десять процентов от общего числа предметов), уничтожение понятия шедевра (когда предмет рассматривается лишь как элемент целого, что особенно характерно для экомузеев), «разрастание» музеев (характерное для УНТ — уникальных исторических территорий), их объединения в своеобразные «музейные сети» и, наконец, обвинения в «немузейности» ряда музеев. Совокупность этих признаков позволяет упрекнуть подобные музеи в нарушении «чистоты жанра». Однако очевидно, что «музейная ниша», занятая ими, столь значительна, что дальнейшее развитие музееведения невозможно без определения их места, определения их классификационных признаков.
В ряде работ можно встретить ограничение музейного мира музеями одного профиля. Как следствие, возникает непонимание основы собрания музея иного профиля, специфики экспозиционно-выставочной работы. Так, дуализм музейного пространства мемориального музея не может быть полностью воспроизведен в галерее, а названное различие определяет, прежде всего, коммуникативные технологии, исходящие из понимания природы именно этого музея.
Наконец, еще один «камень преткновения» — это спор о границах «пристойности» музейного мира. Что документирует, отражает музей? Какая тема достойна того, чтобы быть сохраненной и представленной? На одном полюсе мы анализируем музей как хранилище безусловных ценностей, накопленных человечеством, на другом — «развлекательные» музеи, в основе которых — не артефакты, а материальные предметы в широком смысле. Общим признаком, в данном случае, становится именно «сосредоточенность на материальном»; «расшифровка» же этой материальности может быть различной. В одном случае мы понимаем, что материальность в некотором смысле условна и важнее не сам материальный предмет, а его духовная сущность (что характерно, прежде всего, для ряда произведений художественного музея), в другом — именно материальная сущность становится превалирующей.
Очевидно, что перечисленные противоречия современной музейной науки связаны с невозможностью преодоления именно «методологического барьера», отсутствием принципов теоретического исследования. Приходится признать, что на сегодняшний день наука фактически ограничивается констатацией того, что такие принципы должны быть, являясь основой существования теоретического музееведения. Особенно настораживает тот факт, что в своеобразном «рейтинге» исследовательского интереса музееведов теоретическим работам отводится последнее место. В итоге складывается странная ситуация: теоретико-прикладные музееведческие исследования есть, полноценная же теоретическая база отсутствует. Действительно, по прикладным проблемам музейного документирования написан ряд работ, а вот отдельной работы по теории музейного документирования нет.
Еще более странным представляется отсутствие большого числа теоретических работ в свете общей ясности основных проблем, требующих рассмотрения. В учебных пособиях по музееведению эти проблемы обозначены в разделах, посвященных музееведению как науке. Основные признаки науки, зафиксированные во второй половине XX века, требуют тщательного рассмотрения, однако, если мы захотим более подробно (на уровне монографических работ) изучить проблему предмета науки, понятия «музейности», осуществить разбор трех теорий музееведения, мы окажемся в весьма затруднительном положении.
Не вызывает сомнений, что упомянутый статус «молодой науки», который вот уже без малого полвека носит музееведение, обусловлен именно неразработанностью ключевых теоретических вопросов. Поскольку именно три теории науки образуют системное представление о музейности как особом качестве реальности, т. е. являются основой функционирования музееведения как науки, они могут явиться основой для конструирования методов музееведения, отражающих принципы специфического музееведческого знания.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Таким образом, музееведческая мысль как специфический объект анализа обращает нас к генезису отечественного музееведения в целом. Важными вехами этого процесса были XIX—XX вв. В конце XIX в. начале XX в. представители культуры, искусства, науки, а также музейные сотрудники осознавали особое место музеев в культурной жизни России, их роль в сфере науки и просвещения, в сохранении культурного наследия. Их деятельность, научное наследие, которое можно назвать музееведческой мыслью лежат в основе традиций российского музееведения.
Современных музееведов беспокоит отсутствие, как и в предыдущие исторические периоды, обоснования деятельности музея, что говорит как о кризисе в музейной деятельности, так и об отсутствии ясности в отношении многих ключевых вопросов. Попытки осмыслить кризисную ситуацию порождают множество направлений и подходов, в рамках которых теоретические вопросы, связанные с существованием музея в культуре, рассматриваются под различными углами зрения. Значительно возрастает роль современного музейного дела как объединяющего звена: с одной стороны, самого музея как относительно замкнутой материально-информационной системы, тяготеющей к самодостаточности (сосредоточению музейной деятельности на собирательской, хранительской и научно-исследовательской работах); с другой стороны, интересы общества в целом (смысл музея — в удовлетворении культурных и духовных потребностей людей); с третьей стороны, интересы государственной власти (сохранение и передача исторической памяти, социального опыта и культурного наследия как средства осознания прошлого в настоящем и будущем).
В отношении теоретико-методологических исследований в современной музееведении можно заключить об актуальности разработки научных теорий в тесной взаимосвязи с методами музееведения. Взаимодействие науки, изучающей целостность историко-культурных организмов, исторически основывающейся на междисциплинарных связях, и науки, изучающей природу и сущность особого музейного отношения человека к действительности, а также формы, возникающие из этого отношения, является методологически необходимым для определения состояния музейного пространства в определенный период. В противном случае и возникает уже упоминавшийся подход, при котором в центре внимания оказывается определенный тип музея (чаще всего в рамках той или иной профильной принадлежности), изучение которого позволяет раскрыть специфику и сущность этого типа музея, но не дает представления о целостной картине музейного мира.
Акулич Е. Музей как социокультурное явление // Социологические исследования. — 2004. — № 10. — С. 89−92.
Артемов Е. Социальные функции исторического музея на пороге XXI века // Выступления участников Международной конференции «Музейный менеджмент». — С. 138−139.
Беззубова О. Некоторые аспекты теоретического осмысления музея как феномена культуры //
http://anthropology.ru/ru/texts/bezzubova/aspect.html
Валицкая А. Музей в пространстве культуры // Музеи России: поиски, исследования, опыт работы: сб. науч. тр.- СПб., 1999. -
Вып. 5. — С. 28−33.
Зверева Ю., Турьинская Х. Из истории музейного дела в России (конец XIX -начало XX в.) // Вестник Московского университета. Серия 8: История. — 2007. — № 4. -
С. 40−62.
Калугина Т. Художественный музей как феномен культуры. — М.: Петрополис, 2001. — 224 с.
Каулен М. «Свет мой, зеркальце, скажи…» (размышления о том, что ищет в литературно-мемориальном музее современный посетитель) // Литературный музей на пороге XXI в.: проблемы выживания и развития: материалы конф. 10−13 сент. 2002 г. Пятигорск, 2003. — С. 23−27.
Мастеница Е. Культурологические основания музееведческих исследований // Науки о культуре: шаг в XXI век. Сборник материалов ежегодной конференции — семинара молодых ученых. — М.: Изд-во Российского института культурологии, 2003. — С. 424−431.
Мастеница Е., Шляхтина Л. Становление и развитие музееведческой мысли в трудах Ф. И. Шмита //
http://www.bvahan.com/museologypro/muzeevedenie.asp?li2=5&c_text=3
Мосолова Л. Современный музей в едином культурно-образовательном пространстве России // Музеи России: поиски, исследования, опыт работы: сб. науч. тр. — СПб., 1999. — Вып. 5. -
С. 67−69.
Музееведение и историко-культурное наследие: Сб. ст. / Кемер. гос. ун-т культуры и искусств и др. — Кемерово, 2006. — 255 с.
Недков С. Музеи и музеология. — София: ЛК, 1998. — 326 с.
Никонова А. Специфика музееведческих и профильных научных исследований на современном этапе // Научно-исследовательская работа в музее: Докл. на IX междунар. науч.
практ. конф., 30 нояб. — 1 дек. 2006 г. -
М., 2007. — С. 8−18.
Сапанжа О. Методология теоретического музееведения / Рос. гос. пед. ун-т им. А. И. Герцена. — СПб., 2008. — 115 с.
Сапанжа О. Основы музейной коммуникации: [учебное пособие]. — Санкт-Петербург: [б. и.], 2007. — 114 с.
Сапанжа О. Перспективы развития научных теорий музееведения // Вестник Костромского государственного университета им. Н. А. Некрасова. — 2010. — Т.
16. — № 2. — С. 100−103.
Сапанжа О. Современное музееведение в поисках методологии науки // Современные гуманитарные исследования. — 2009. — № 6. — С. 277−281.
Сотникова С. Музеология: пособие для вузов. — М.: Дрофа, 2004. — 192 с.
Столяров Б. Музей в пространстве художественной культуры и образования. — СПб.: Рос. гос. пед. ун-т им. А. И. Герцена, 2007. — 340 с.
Шляхтина Л. Основы музейного дела: теория и практика: учеб. пособие. — М.: Высш. шк., 2005. — 182 с.
Шляхтина Л. Парадигма науки как методологическая основа подготовки специалиста-музееведа // Музейный просвет: Сборник статей. — СПб., 2009.- С. 365−377.
Юренева Т. Музееведение: учебник. — М.: Акад. проект, 2006. — 558 с.
Мастеница Е., Шляхтина Л. Становление и развитие музееведческой мысли в трудах Ф. И. Шмита //
http://www.bvahan.com/museologypro/muzeevedenie.asp?li2=5&c_text=3
Сотникова С. Музеология: пособие для вузов. — М.: Дрофа, 2004. — С. 12.
Недков С. Музеи и музеология. — София: ЛК, 1998. — С. 21.
Зверева Ю., Турьинская Х. Из истории музейного дела в России (конец XIX -начало XX в.) // Вестник Московского университета. Серия 8: История. — 2007. — № 4.
— С. 41.
Юренева Т. Музееведение: учебник. — М.: Акад. проект, 2006. — С. 20.
Шляхтина Л. Основы музейного дела: теория и практика: учеб. пособие. — М.: Высш. шк., 2005. — С. 34.
Столяров Б. Музей в пространстве художественной культуры и образования. — СПб.: Рос. гос. пед. ун-т им. А. И.
Герцена, 2007. — С. 33.
Юренева Т. Музееведение: учебник. — М.: Акад. проект, 2006. — С. 55.
Беззубова О. Некоторые аспекты теоретического осмысления музея как феномена культуры
http://anthropology.ru/ru/texts/bezzubova/aspect.html
Зверева Ю., Турьинская Х. Из истории музейного дела в России (конец XIX -начало XX в.) // Вестник Московского университета. Серия 8: История. -
2007. — № 4. — С. 55.
Недков С. Музеи и музеология. — София: ЛК, 1998. — С. 70.
Зверева Ю., Турьинская Х. Из истории музейного дела в России (конец XIX -начало XX в.) // Вестник Московского университета. Серия 8: История. -
2007. — № 4. — С.
60.
Столяров Б. Музей в пространстве художественной культуры и образования. — СПб.: Рос.
гос. пед. ун-т им. А. И. Герцена, 2007. -
С. 90.
Сотникова С. Музеология: пособие для вузов. — М.: Дрофа, 2004. — С. 77.
Музееведение и историко-культурное наследие: Сб. ст. / Кемер. гос. ун-т культуры и искусств и др. — Кемерово, 2006. — С. 119.
Сапанжа О. Методология теоретического музееведения / Рос. гос. пед. ун-т им. А. И. Герцена. -
СПб., 2008. — С. 32.
Калугина Т. Художественный музей как феномен культуры. — М.: Петрополис, 2001. — С. 41.
Каулен М. «Свет мой, зеркальце, скажи…» (размышления о том, что ищет в литературно-мемориальном музее современный посетитель) // Литературный музей на пороге XXI в.: проблемы выживания и развития: материалы конф. 10−13 сент. 2002 г. Пятигорск, 2003. — С. 25.
Мосолова Л. Современный музей в едином культурно-образовательном пространстве России // Музеи России: поиски, исследования, опыт работы: сб. науч. тр. — СПб., 1999. -
Вып. 5. — С. 67.
Беззубова О. Некоторые аспекты теоретического осмысления музея как феномена культуры
http://anthropology.ru/ru/texts/bezzubova/aspect.html
Там же.
Акулич Е. Музей как социокультурное явление // Социологические исследования. — 2004. — № 10. — С. 89.
Акулич Е. Музей как социокультурное явление // Социологические исследования. — 2004. — № 10. — С. 91.
Артемов Е. Социальные функции исторического музея на пороге XXI века // Выступления участников Международной конференции «Музейный менеджмент». — С. 138.
Артемов Е. Социальные функции исторического музея на пороге XXI века // Выступления участников Международной конференции «Музейный менеджмент». — С. 138.
Артемов Е. Социальные функции исторического музея на пороге XXI века // Выступления участников Международной конференции «Музейный менеджмент». — С. 139.
Столяров Б. Музей в пространстве художественной культуры и образования. — СПб.: Рос.
гос. пед. ун-т им. А. И. Герцена, 2007.
— С. 55.
Мастеница Е. Культурологические основания музееведческих исследований // Науки о культуре: шаг в XXI век. Сборник материалов ежегодной конференции — семинара молодых ученых. — М.: Изд-во Российского института культурологии, 2003. — С. 426.
Никонова А. Специфика музееведческих и профильных научных исследований на современном этапе // Научно-исследовательская работа в музее: Докл. на IX междунар. науч.
практ. конф., 30 нояб. — 1 дек.
2006 г. — М., 2007. — С. 10.
Сапанжа О. Современное музееведение в поисках методологии науки // Современные гуманитарные исследования. — 2009. — № 6. — С. 280.
Сотникова С. Музеология: пособие для вузов. — М.: Дрофа, 2004. — С. 44.
Шляхтина Л. Парадигма науки как методологическая основа подготовки специалиста-музееведа // Музейный просвет: Сборник статей. — СПб., 2009. — С. 367.
Беззубова О. Некоторые аспекты теоретического осмысления музея как феномена культуры
http://anthropology.ru/ru/texts/bezzubova/aspect.html
Мастеница Е. Культурологические основания музееведческих исследований // Науки о культуре: шаг в XXI век. Сборник материалов ежегодной конференции — семинара молодых ученых. — М.: Изд-во Российского института культурологии, 2003. — С. 427.
Сапанжа О. Методология теоретического музееведения / Рос. гос. пед. ун-т им. А. И.
Герцена. — СПб., 2008. -
С. 33.
Столяров Б. Музей в пространстве художественной культуры и образования. — СПб.: Рос. гос. пед. ун-т им. А. И. Герцена, 2007.
— С. 70.
