Этические и моральные проблемы ссудного процента

Так или иначе, исламские банки — свершившийся факт современной экономической жизни. Демонизация этого феномена под лозунгом борьбы с «исламской угрозой» контрпродуктивна, поскольку означала бы выталкивание с рынка добросовестного игрока, предлагающего потребителю альтернативные финансовые инструменты. Видеть же в них непременных финансовых союзников радикальных исламистов столь же вульгарно, как и утверждать, что квалификация бизнеса как «исламского», так и «неисламского» зависит от конечных политических и идеологических целей бизнесмена. В конце концов, следует давать возможность нормально функционировать добросовестным исламским финансовым институтам там, где их создание обусловлено коммерческим, но не политическим спросом. Что следует, очевидно, делать в отношении любой организации, не выходящей за отведенные ей законом рамки.

2.

2. Превосходство этических и моральных принципов в деятельности исламских банков Исламские банки, родовым признаком которых является отказ от взимания процентов по операциям, стали весьма важной составной частью финансовых систем арабских нефтеэкспортирующих государств и в этом качестве смогли оказать определенное воздействие на характер и порядок функционирования этих систем. Тем не менее в мировой банковской практике исламские банки занимают пока достаточно скромное место, что вызвано рядом обстоятельств.

Во-первых, исламские банки — новое явление в экономической жизни современного мира. Оно обладает настолько выраженной спецификой, что вызывает настороженность в мировом банковском сообществе и обусловливает выжидательные позиции подавляющего большинства ведущих его членов.

Во-вторых, исламским банкам приходится преодолевать конкуренцию со стороны обычных коммерческих банков, которые прочно встроены в финансовые структуры арабских стран и имеют устоявшиеся связи с родственными им банками во всем мире.

В-третьих, исламские банки — в значительной степени образование, которое переживает период организационного становления и поиска тактики и стратегии вживания в мировое банковское сообщество. Поэтому организационно-технические основы исламского банковского дела не обрели еще законченных форм. Вся система предстает подвижной, неустоявшейся в отдельных своих частях, а возможности и потенциал ее взаимодействия с обычными банковскими структурами еще не раскрыт полностью.

В-четвертых, идеология исламского банковского дела и методология функционирования самих учреждений еще не разработаны в полной мере. Пока только накапливается опыт взаимодействия с окружающей финансовой средой. Незавершенность процессов внутренней стабилизации исламских банков — объективное препятствие для того, чтобы они могли уже сегодня быть мощным конкурентом обычным банкам.

Исламские банки демонстрируют очень высокие темпы роста — до 15% в год. Их численность уже превышает 200, и они активно проводят операции на Ближнем Востоке и в Юго-Восточной Азии, имея совокупный капитал, оцениваемый в 166 млрд долл. Бoльшая часть этого капитала — 77%, сосредоточена в арабских государствах Персидского залива, которые и спровоцировали резкий рост исламских финансовых операций.

Последние явления в банковских системах аравийских стран-экспортеров нефти со всей очевидностью опровергают иногда встречающееся мнение о банковском секторе этих государств как об искусственном явлении, основывающемся только на мощных финансовых вливаниях правительства и лишенном соответствующих взаимосвязей с национальной экономикой. Другое дело, что сама специфика проведения грандиозной и во многом достаточно продуманной социально-экономической трансформации в странах Совета Сотрудничества Арабских Государств Персидского Залива (ССАГПЗ) предполагала как ключевое условие наличие адекватного системообразующего государственного хозяйственного механизма, охватывающего своим регулирующим воздействием всю сферу экономических отношений. Как отмечал в программном выступлении (еще в 1972 г. на ХХУI-й ежегодной конференции Института Ближнего Востока в Вашингтоне) саудовский министр Ямани: «Когда принцип управления природными ресурсами народом, который владеет этими ресурсами, нашел всемирное признание и когда начался процесс национализации, Саудовская Аравия вступила на путь поисков альтернативного решения, которое бы сохранило стабильность нефтяной промышленности и обеспечило ее дальнейший рост». Единственной альтернативой национализации, которая, как отметил Ямани, противоречит экономической системе страны, являлся принцип участия государства, что позволяло обеспечить сбалансированность макроэкономических задач развития с интересами конкретных предпринимательских кругов и населения.

Вытягивая за нефтяное звено всю национальную экономику, включая, соответственно, банковский сектор, государство в странах ССАГПЗ — Саудовской Аравии, Кувейте, Бахрейне, ОАЭ, Омане, Катаре, сохраняло за собой важнейшие функции в экономике, используя все возможности как для развития новых укладов, так и для смягчения и стабилизации негативных издержек ускоренной модернизации.

В 1970;1980;е годы эти страны создали достаточно современные работоспособные банковские системы, что было достигнуто, с одной стороны, благодаря мощной финансовой базе данных систем, а с другой, -за счет серьезного участия государственного капитала в кредитных учреждениях и многопланового государственного регулирования, удерживающего банки и кредит в рамках, соответствующих задачам конкретных этапов социально-экономического развития.

Заимствованная из мировой практики схема, при которой банковская система состоит из нескольких крупных банков, а все остальные представляют собой их филиалы и дочерние компании (эффективно функционирующая, например, в Западной Европе — Австрия, Скандинавские страны) успешно применялась в нефтяных монархиях Аравии. Например, количество банковских отделений и филиалов в Саудовской Аравии с 1977 по 81 гг. удвоилось со 100 до 200, к концу 1983 г. достигло 300. Эта схема была рационально для переходной экономики дополнена весомым «огосударствленным» компонентом, когда держателями контрольных пакетов акции основных коммерческих банков, других кредитных учреждений выступали государственные органы и организации, специализированные госбанки. При этом рыночные принципы в главном сохранялись, коммерческие банки, страховые компании вели операции в любом выгодном для них секторе хозяйства, без жестких правительственных директив. Вместе с тем, определяющее контрольное воздействие оказывалось на политику банков в части качества активов и их обеспечения, удельного веса рисковых активов, непосредственного подбора заемщиков, что поддерживало стабильность банковской системы как стратегического звена экономики.

В развивающихся экономических системах налицо слабость банковских институтов с преобладанием частного капитала в кредитовании важнейших отраслей промышленности и сельского хозяйства, что вытекает из общего состояния экономики как базы движения ссудных капиталов. Когда механизмы межотраслевых связей еще не начали работать на достаточно эффективном уровне, нет и благоприятных условий для кругооборота капиталов, в том числе и ссудных.

По экономической эффективности исламские банки уступают коммерческим. Но живучесть их объясняется еще и тем, что с ними связываются политические и религиозные амбиции. Во многом благодаря этому исламские банки медленно, но верно распространяют свое влияние на новые территории и открывают для себя новые рынки финансовых услуг. Эти банки трансформируются достаточно успешно из экзотического явления, неизвестного в недавнем прошлом банковскому сообществу, в финансовый инструмент, который в перспективе может оказаться конкурентом коммерческим банкам.

Подобное не исключено в силу, минимум, трех причин.

Во-первых, исламские банки уже внедрены в местную систему регулирования денежных потоков и стали естественной частью сферы обращения в регионе, роль которой в мировой экономике исключительно велика. В силу этого им по определению обеспечен соответствующий сегмент финансового рынка.

Во-вторых, они активно участвуют в перераспределении финансовых ресурсов региона, которые подпитывают экономические процессы в разных частях мира. Это автоматически выводит их на орбиту, выделенную для наиболее могущественных представителей международного банковского бизнеса.

В-третьих, они пользуются исключительно большой поддержкой со стороны теократического государства, которое заинтересовано как в укреплении своего влияния в чисто экономической форме, так и в закреплении исламской составляющей в мировом финансовом пространстве. Последнему обстоятельству придается особое значение. Ведь оно должно рассматриваться как свидетельство дееспособности исламской идеи, могущей материализоваться в экономических категориях и служить делу продвижения ислама не только традиционным путем, но и используя вполне современные механизмы.

Ислам не только религия, но и образ жизни почти для 1 млрд. человек. Будучи универсальной категорией, он традиционно выполнял роль регулятора, в том числе и сферы хозяйственных отношений. Поэтому исламская экономика, устроенная на принципах шариата, не должна восприниматься как некая абстрактная идея. Подтверждением этому может служить превращение исламского банковского дела уже в целое явление в современной финансовой жизни.

Исламские финансисты не спешат завоевывать мир с помощью собственных финансовых инструментов. Но они тем, не менее, методично наращивают взаимодействие между соответствующими исламскими институтами, а также аккумулируют опыт собственной практической деятельности и вырабатывают механизмы, способные облегчить их встраивание в финансовую ткань мира. Специалисты в области исламской экономической теории работают не только над тем, чтобы сделать шариатские принципы регулирования финансовой деятельности более гибкими. Они также стремятся приспособить эти правила к реальной ситуации на финансовых рынках. В свете этого они, например, уделяют большое внимание вопросам создания и функционирования исламских фондовых бирж, лизинговым операциям в исламском исполнении, проектному финансированию в русле исламских канонов и шариатскому обеспечению инвестиционных процессов, организации исламских страховых и других фондов. Иными словами, исламская экономическая мысль стремится адаптироваться, в рамках собственных представлений о пределах допустимого, к требованиям международной банковско-финансовой практики и открыть для себя новые направления.

Идеологи исламских банков исходят из того, что по своей природе финансовые учреждения, опирающиеся на исламские принципы, в наибольшей степени соответствуют мусульманскому вообще и арабскому в частности менталитету. Возможно, при этом упор на исламские банки и массированные попытки подчинить сферу обращения исламским законам являются как бы своего рода преддверием исламизации всей экономики, включая также производственную сферу и сектор услуг. Видимо, подобный подход к проблемам экономического возрождения — идеальный (с точки зрения приверженцев исламской экономики). Но реализация его может растянуться на необозримые сроки, учитывая степень вписанности арабских экономик в мировые процессы развития и их привязанность к промышленно развитым странам, которые ориентируются исключительно на классические формы банковско-финансовой деятельности и едва ли откажутся от использования их в качестве определяющих. Тем не менее, финансовые возможности новых структур уже привлекли внимание обычных банков. Наиболее дальновидные из них находят возможности для освоения методики исламских финансовых учреждений. Зарегистрированы случаи создания в недрах некоторых западных гигантов финансового бизнеса целых отделений, работающих на исламских принципах.

Безусловно, следует признать, что исламские банки пробились на финансовые рынки и сумели обрести свою нишу в мировом инвестиционном процессе. Но вместе с тем следует также указать, что успех исламских банков обеспечен благодаря образованию излишков финансовых средств в нефтеэкспортирующих мусульманских странах и массированной поддержке государства. Кроме того, существенным фактором было то, что исламские банки выступили с идеей кредитования через свои каналы в период глобального роста спроса на кредиты и на условиях взаимного участия в прибылях. Это как бы гарантировало их заинтересованность в конечном результате в отличие от обычных банков, ориентированных только на получение собственной прибыли.

Именно эти обстоятельства, как кажется, позволили исламским банкам пустить корни и стать активными участниками на финансовых рынках, несмотря даже на некоторую искусственность осуществляемых ими операций и трудности адаптирования к сложившейся международной практике.

Несомненно, что именно вхождение арабов в мировые финансовые рынки реанимировало идею возрождения исламской экономики как целостного организма. Однако пока она не продвинулась дальше того, что достигнуто в банковском деле. Ее реализация именно в этой сфере объясняется тем, что арабы сумели за последние два десятилетия (с момента первого повышения цен на нефть) накопить мощный денежный капитал и в значительной мере влиять на протекающие на финансовых рынках процессы. Между тем широкое претворение в жизнь исламских экономических принципов могло бы рассматриваться не только как свидетельство финансовой мощи арабских нефтеэкспортеров. Развитие в этом русле могло бы дать арабо-исламской экономической школе новый шанс самоутвердиться и доказать, что арабский мир способен создавать жизнеспособные структурные элементы в разных отраслях экономики, вообще создать собственную воспроизводственную систему, параметры которой задавались бы хозяйственными нормами шариата.

Заключение

На рынке кредитов продаются деньги за деньги. Ценой продаваемых и покупаемых денег является ставка ссудного процента. Процент — это средства настройки рыночного механизма саморегуляции на тот или иной режим функционирования, который может быть устойчивым, неустойчивым, общественно приемлемым, может быть биосферно-недопустимым и биосферно и социально безопасным.

Сегодня в условиях глобализации, порожденной процентной экономикой, экономисты вновь начинают открывать для себя, что кривые спроса и предложения наиболее фундаментальные понятия экономического анализа — зависят от обязательств и убеждений, которые по своей сути являются моральными понятиями.

Взымание ссудного процента является методом перераспределения богатства, скрытым перераспределением денег. Действительно, деньги — средство обмена. Процент определяет интенсивность обмена, следовательно, тот, кто устанавливает процент, диктует скорость обмена и может мешать развитию свободного рыночного хозяйства, т. е. обмену товаров и услуг путем придерживания средств обмена, даже получать за это вознаграждение. Таким образом, по иронии судьбы происходит отток денег от тех, кто имеет их меньше, чем ему нужно, к тем, у кого денег больше, чем им нужно. Это — хитроумная и эффективная форма эксплуатации.

Бытующая среди широкой публики трактовка исламской экономической доктрины в основном сводится к запрету на ссудный процент. Действительно, это — один из краеугольных камней экономической теории и практики ислама. Запрет на процент закреплен в самых сильных выражениях в Коране, где он приравнен к наиболее злостным грехам и осужден как прямой вызов Аллаху.

Сущность экономики по-исламски следует видеть в гармоничном сочетании морали и бизнеса. Запрет ссудного процента, называемого риба, — лишь одна из внешних форм регулирования отношений по поводу производства, распределения и потребления общественного продукта.

Заповеди, определяющие коммерческую и этическую стороны делового предприятия, разбросаны по множеству сур Корана, формулируются в других сакральных текстах, создавая отдельный большой раздел шариата.

Исламские банки, родовым признаком которых является отказ от взимания процентов по операциям, стали весьма важной составной частью финансовых систем арабских нефтеэкспортирующих государств и в этом качестве смогли оказать определенное воздействие на характер и порядок функционирования этих систем. Тем не менее, в мировой банковской практике исламские банки занимают пока достаточно скромное место.

По экономической эффективности исламские банки уступают коммерческим. Но живучесть их объясняется еще и тем, что с ними связываются политические и религиозные амбиции. Во многом благодаря этому исламские банки медленно, но верно распространяют свое влияние на новые территории и открывают для себя новые рынки финансовых услуг. Эти банки трансформируются достаточно успешно из экзотического явления, неизвестного в недавнем прошлом банковскому сообществу, в финансовый инструмент, который в перспективе может оказаться конкурентом коммерческим банкам.

Широкое претворение в жизнь исламских экономических принципов, основанных на этике и морали, могло бы рассматриваться не только как свидетельство финансовой мощи арабских нефтеэкспортеров. Развитие в этом русле могло бы дать арабо-исламской экономической школе новый шанс самоутвердиться и доказать, что арабский мир способен создавать жизнеспособные структурные элементы в разных отраслях экономики, основываясь на этических и моральных принципах.

Аристотель. Афинская политика. М., Мысль, 1997.

Везерфорд Джек. История денег. Борьба за деньги от песчаника до киберпространства. М. ТерраКнижный клуб, 2001, 321 с.

Генкин Артем. Частные деньги: история и современностьМ. Альпина Паблишер, 2005, 512 с.

Гукасян Г. Аравийская интеграция// МЭ и МО.-2004;№ 2.

Гусаров В. В. Экономическая независимость арабских стран. М., 1993.

Кейнс, Джон Мейнард Общая теория занятости, процента и денег М.: Гелиос АРВ, 1999

Маршалл А. Принципы политической экономии. М., 1983. Т. 1.

Мелкумян Е. Персидский залив// МЭ и МО.-2000;№ 9

Милль Дж. С. Основы политической экономии. Т. 2.

Свиридов А. А. Магия финансов: инвестиции. М. Аркаим — 2003

Хейне Пол. Экономический способ мышления. М., Новости, 1991

Хикс, Джон Ричард Стоимость и капитал. М.: Прогресс: Универс, 1993

Шумпетер Й. А. Теория экономического развития. М., 1982.

Яковлев А. Король Фейсал. «Азия и Африка сегодня.» М., № 12, 1994.

Gulf News. 12.

11.1996.

Wilson R. The Impact of Oil Revenues on Arab Gulf.

Кейнс, Джон Мейнард Общая теория занятости, процента и денег М.: Гелиос АРВ, 1999 — С. 132.

Хикс, Джон Ричард Стоимость и капитал. М.: Прогресс: Универс, 1993 — С. 89.

Аристотель. Афинская политика. М., Мысль, 1997. — С. 25.

Милль Дж. С. Основы политической экономии. Т. 2. С. 130.

Шумпетер Й. А. Теория экономического развития. М., 1982. С. 281

Маршалл А. Принципы политической экономии. М., 1983. Т. 1. С. 96

Гукасян Г. Аравийская интеграция// МЭ и МО.-2004;№ 2.-С.84

Мелкумян Е. Персидский залив// МЭ и МО.-2000;№ 9.-С.91

Gulf News. 12.

11.1996.

А.Яковлев. Король Фейсал. «Азия и Африка сегодня.» М., № 12, 1994. С. 16.

Wilson R. The Impact of Oil Revenues on Arab Gulf. P. 141

В.В. Гусаров. Экономическая независимость арабских стран. М., 1993.