Экономика Франции в период позднего средневековья

Иное дело в центре и Восточной Франции; здесь прежнее крепостное состояние сохраняется в значительной мере, и кутюмы отводят ему много места. В Фландрии, Брабанте, Геннегау барщина, подушная подать, платежи при переходе имущества по наследству и при вступлении в брак во многих случаях совершенно исчезли или же превратились в незначительные сборы уже начиная с XIII в.

К концу Средневековья огромное большинство сельского населения Бельгии состояло из лично свободных крестьян-чиншевиков. Рядом с ними, однако, сохранились, в особенности в Брабанте и в Геннегау, и слои населения, обязанности отдать сеньору лучшую штуку скота, платья и т. д.; в Люксембурге и в особенности во Фландрии они составляли незначительное меньшинство. Делиль утверждает, что в Нормандии последние следы крепостного состояния относятся к XI в. и что в XII—XIV вв. их не встречается совершенно, как и нет освободительных грамот.

Однако, он сам же указывает на барщину, конную и ручную, на различные повинности, которые и конце XII в. в течение XIII в. были заменены денежными оброками, вследствие чего положение крестьян значительно улучшилось. Он подчеркивает то обстоятельство, что ни «maiu-morle», ни «foimariago» в Нормандии не встречаются, но в то же время сообщает, что в XII в. крестьяне не имели права ни вступить в брак с лицами, принадлежащими другому сеньору, ни продать или обременять долгами свои наделы и чтобольшинство сеньоров разрешало им и то и другое за небольшую плату; точно так же при переходе земли к наследникам уплачивался в пользу сеньора. Что это как не те же институты? Только самые термины, очевидно, в этой местности не встречаются. Мало того, натуральная повинность здесь, по-видимому, не всегда заменяется денежной в виде marilagrum.

Гораздо раньше, чем в Нормандии, раскрепощение крестьян началось, по-видимому, в Бретани, где уже в X в. имелись категории крестьян, свободных от разных личных повинностей. Однако на другие слои населения эти свободы распространены были лишь в XIII в., а в некоторых местностях Бретани только в XV в. исчезла «mnin-morle»; остатки сохранились, впрочем, еще и в последующие века. В различных местностях Невшателя в течение XIV в. установлено право наследования до шестой степени родства, право свободного отчуждения наделов с уплатой в пользу сеньора всего 1/12 их стоимости и свобода передвижения.

Совершенно иную картину находим в центре и Восточной Франции. В Ниверне и Бурбоне крепостные не могли свидетельствовать против сеньора в делах уголовных, уплачивали талью произвольных размеров, по усмотрению вотчинника, хотя размеры ее фиксировались обычаем. Право преследования уже не осуществлялось к концу Средневековья в смысле принудительного возвращения крепостного, покинувшего поместье, но оно обозначало право сеньора на часть оставшегося после смерти крестьянина имущества, где бы он ни умер. Кроме того, по истечении известного срока (30 лет в Ниверне, 10 лет в Бургундии, Франш-Конте, Марше) оставленный им надел переходит к сеньору.

Барщина была незначительна (4 дня в году в Бурбонне, 12 дней в Оверни), но различные платежи достигали весьма высокой суммы, отнимая более половины доходов крепостного. Число лично полусвободных по сравнению с крепостными было тоже невелико, хотя вследствие освобождений оно в XIII в. возрастало все более; они уплачивали сеньору, кроме ежегодной ренты, 1/3 цены при отчуждении имущества (кроме имущества, приобретенного свободно на стороне). Имущество переходило по наследству только к лицам, жившим вместе с умершим и имевшим с ним общий стол, завещать они могли кому угодно, но только в том случае, если имелись лица, жившие совместно с наследователем, ибо только в этом случае все равно сеньор лишался этого имущества, при отсутствии же таких лиц наследство переходит к сеньору.

С имущества крепостных сеньор получал 1/5 при отчуждении и в том случае, если оно было приобретено на стороне. В общем положение «bordeliers» было немногим лучше крепостных, хотя они все же пользовались большей личной свободой и в их состав входили и горожане, позже и дворяне, а не только крестьяне. В Германии, по-видимому, еще в большей мере, чем в Англии после моровой язвы, движение в смысле облегчения крепостной зависимости, происходившее в XIII—XIV вв., сменилось, как указывает Лампрехт, обратным течением. Появилось много безземельного несвободного населения, питавшегося от общинных угодий и не имевшего никакого постоянного заработка и крепкой оседлости населения, которое рядом с прочими личными повинностями уплачивало подушную подать и несло тяжелую барщину.

Но положение и прочего населения, по-видимому, ухудшилось вследствие захвата общинных земель вотчинниками, которые по своему усмотрению регулировали пользование общинными угодьями. Они выделяли для себя леса, вход в которые вовсе не дозволялся крестьянам, ограничивали в других лесах право рубить деревья и запасаться топливом, травой и дерном, жечь уголь и золу, пасти скот, рассматривая при этом общинные леса как свою помещичью собственность, за пользование которою крестьяне должны платить определенную сумму. Право охоты и рыбной ловли, поскольку оно не было объявлено регалией территориальных государей, вотчинники присвоили себе, право разведения пчел в лесах, добывания известняка и т. д. также отняли у крестьян, за пользование выгонами установили высокие платежи.

Недаром одним из основных требований восставших в 1525 г. крестьян, изложенных ими в 12 статьях (Zwolf Artikel), было возвращение общинампринадлежащих им полей и лугов и всех лесов, которые не были приобретены помещиками путем покупки; «должна быть восстановлена прежняя свобода охоты, пастьбы скота и пользования лесами». К этому сокращению крестьянских угодий, приводившему к расстройству их хозяйства, присоединялось вызванное этим же захватом усиление барщины; последняя была необходима для возделывания этих новых присоединенных к поместью земель. Наконец, ту частичную свободу переселения, которого крестьянам удалось добиться в предшествующую эпоху посредством соглашений между помещиками, теперь у них снова отнимают, совершенно прикрепляя крестьян к земле.

Заключение

После золотого века раннего Средневековья в XIII веке, в XIV и XV вв. Франция пережила период кризисов и эпидемий — позднее Средневековье.

XV веке города освобождаются от королевской власти. Развиваются экономика политика, культура, к власти приходит буржуазия; все это подготавливает умы к эпохе Возрождения.

Средневековье — период несомненно мрачный, но военные подвиги того времени и развитие религии внесли свою лепту в развитие французского общества.

Десять веков Средневековья являются определяющими в истории Франции и всей Европы.

Основной отраслью ее экономики оставалось сельское хозяйство, а самым многочисленным классом — крестьянство. Так как по-прежнему существовала монополия дворян на землю, то крестьяне были основной категорией держателей земельных участков — цензитариями. В то же время во французском хозяйстве происходили изменения, зарождались капиталистические отношения. На экономическое развитие Франции в XVI в. оказала влияние «революция цен».

Благодаря процессу первоначального накопления капитала наблюдается процесс имущественного расслоения и обезземеливания крестьян. Зажиточные и буржуазные слои пользовались возможностью скупать права дворян на сбор ренты, брали на откуп сбор косвенных налогов, занимались ипотечным кредитом, покупали земли. Все это свидетельствует о том, что во Франции преобладали не предпринимательство, а ростовщичество и откупные операции.

Эти особенности социально-экономического развития Франции предопределили и своеобразие мануфактурного производства.

Наименее благоприятно было положение крестьян к концу Средневековья во Франции.

Одни из них освобождены от обязанности отдачи сеньору части имущества в случае смерти, другие — от поголовного сбора, взимаемого по усмотрению сеньора, который заменен раз навсегда определенным платежом или вовсе отменен, многие вместе с тем и от платы за разрешение вступить в брак или от барщины.

Агапова Т.Д., Серегина С. Ф. Макроэкономика: учебник. — Дело и сервис, Москва, 2008 г., 496 с.

Вальрас Л. «Элементы чистой политической экономии» ["Elements d’economie politique pure"] (1874);

Грязнова А. Г. Макроэкономика. Теория и российская практика.

Москва: Кно

Рус, 2006 г.

Ивашковский С. Н. Макроэкономика: учебник. 2- е изд., испр. перераб.

М.: Дело, 2008 г. — 472 с.

Курс экономической теории Сидорович А. В. — Дело и сервис, Москва. 2007 г. 1040 с.

Никифорова А. А. Макроэкономика. Научные школы, конецепции, экономическая политика. — Дело и сервис.

Москва, 2008 г., 534 с.

Никифорова А. А. Макроэкономика. Учебник для вузов. — третье издание. — Питер, 20 049 г., 464 с.

Современные экономические теории Запада. Под общей редакцией А. Н. Марковой — М.: Финстатинформ, 2009.

Фридмен М. Методология позитивной экономической науки // THESIS. 2008 Т. П. Вып. 4.

Никифорова А. А. Макроэкономика. Научные школы, конецепции, экономическая политика. — Дело и сервис.

Москва, 2008 г., 534 с.

Современные экономические теории Запада. Под общей редакцией А. Н. Марковой — М.: Финстатинформ, 2009.

Современные экономические теории Запада. Под общей редакцией А. Н. Марковой — М.: Финстатинформ, 2009.

Никифорова А. А. Макроэкономика. Учебник для вузов. — третье издание. — Питер, 20 049 г., 464 с.

Ивашковский С. Н. Макроэкономика: учебник. 2- е изд., испр. перераб.

М.: Дело, 2008 г. — 472 с.

Агапова Т.Д., Серегина С. Ф. Макроэкономика: учебник. — Дело и сервис, Москва, 2008 г., 496 с.

Вальрас Л. «Элементы чистой политической экономии» ["Elements d’economie politique pure"] (1874);

Курс экономической теории Сидорович А. В. — Дело и сервис, Москва. 2007 г. 1040 с.

Современные экономические теории Запада. Под общей редакцией А. Н. Марковой — М.: Финстатинформ, 2009.