Милиция: политика и идеология

И дело не в расизме США, то же мы видим в терпимой Европе. Девушка с Ямайки приехала в Англию погостить к матери. Она просрочила визу, на улице была случайно задержана полицией и отвезена в участок. В машине ей заклеили пластырем рот и сели ей на грудь. В участок ее привезли уже мертвой — у нее были раздавлены легкие и почки. Полиция ведет тяжбу с матерью, доказывая, что смерть наступила не от болевого шока, а просто от удушья — девушке неправильно приклеили пластырь. Это — Англия 1994 года.

А вот Гамбург 1995 года. В участке полиции, контролирующем район порта, под следствием 80 служащих — весь дивизион. Они загоняли раздетых догола подозреваемых иммигрантов в тесную камеру и устраивали им «душ» из слезоточивых газов. Ставили на колени лицом к стене и имитировали расстрел. И прочее в том же стиле.

Командование все это знало и одобряло. Вот 1996 г., Бельгия — суд над десантниками, которые участвовали в 1993 г. в операции «Возвращение надежды» в Сомали. Как назло, они сфотографировались, поджаривая на костре сомалийского юношу, и эта фотография обошла весь мир. Они признались, что «шутили». Другие шутки ради мочились на трупы убитых сомалийцев или под дулом автомата заставляли мусульманина есть свинину.

Прокурор потребовал наказания в виде 1 месяца ареста и штрафа в 300 долларов (на деле речь идет о нарушении военного права с наказанием до 15 лет тюрьмы). Эти примеры можно множить без конца. Они — не продукт личного садизма конкретных полицейских, а плод самой философии общества, порождающего эту полицию. Даже те, кто получал зуботычины и синяки в советской милиции, скажут, что ничего подобного в ее отношениях с населением не было. Когда я стал студентом, меня отрядили в бригадмил, а потом в дружину, и я тянул эту лямку 30 лет. Последние двадцать лет меня оставляли дежурить в отделении, я был свидетелем, понятым. По моим подсчетам, присутствовал при «обработке» не менее тысячи задержанных: составление протокола, присутствие при обыске, помещении в камеру.

Чуть ли не каждый раз крики, драки. Повидал и послушал милиционеров нескольких поколений — от фронтовиков до курсантов. И меня поражала именно философия этих людей. Как они не поддавались соблазну озлобления и мизантропии? Ведь сама тяжкая работа, казалось бы, к этому толкала.

И посмотрите, как резко меняются те же самые люди, стоит только сломать философские основания государства (это глубже, чем идеология). Вот, невнятно ТВ сообщило о случае, немыслимом в СССР. Моряки с украинского сухогруза обнаружили на борту восьмерых «зайцев» из Африки и по приказу капитана расстреляли их и тела сбросили в море. Одного не заметили — он и сообщил. Это и есть новое мышление. Ведь это мышление пытались внедрить в ОМОНе, которому даже форму переделали на западный манер. Вот сценка бытовая. На платформе люди ожидают электричку, тут же подвыпивший пожилой мужчина с огромной овчаркой, кого-то встречает.

Подходят два омоновца в комбинезонах и картузах. Прицепились к человеку, требуют удалиться — все правильно. Он, по привычке, пререкается, объясняет. Совершенно неожиданно они начинают молотить его дубинками. Все на платформе ахнули, тем более, что, казалось, овчарка вцепится в горло обидчику хозяина — произойдет драма. Но собака, чутьем поняв, что это уже не милиция, что сейчас ее пристрелят, прячется за хозяина и воет, как волк.

Избитому надевают наручники и уводят. Вся платформа застыла в буквально скорбном молчании. Некоторые женщины плакали и шептали: «Зачем?!». Видимо, этот оскал нужен, даже необходим. Он, однако, не привился — культурный генотип милиции сломать оказалось не так просто.

Для нашей темы важен факт, что попытка такая была. Совершенно ту же бесстрастную жестокость, что и к «цветным», проявляет полиция Запада к отверженным другого рода — диссидентам, как-то беспокоящим общество. Большую полемику породил приговор Европейского трибунала прав человека, вынесенный Великобритании в сентябре 1995 г. Дело мелкое — в 1988 г.

в Гибралтаре агенты полиции застрелили на улице трех известных республиканцев из Северной Ирландии. Как сказано в приговоре, «без всякой необходимости». Они были безоружны, их никто не пытался арестовать — просто застрелили. По поводу приговора поднялся шум, рассерчали и Мейджор, и Тэтчер. И тогда были обнародованы документы.

Оказалось, что в Ольстере без суда и следствия были застрелены около 400 безоружных, уже задержанных и находящихся в руках официальной власти республиканцев. Я уж не говорю о той шестерке бедолаг, которые под пытками «признались» в не совершенном ими преступлении и 12 лет просидели в лондонской тюрьме. Вышли в 1990 г. Вот тебе и правовое государство. Дальше — больше. Газеты опубликовали историю целой сети негласных убийц «Гладиатор». Она была создана в 1951 г. НАТО и подчинялась его высшему командованию, что признал экс-генеральный секретарь НАТО Манфред Вернер.

В эту организацию вербовались неофашисты из Черного Интернационала, цель — развязать террор в случае прихода к власти коммунистов в Западной Европе. На счету «гладиаторов» большое количество убийств и провокаций, особенно в Италии и Испании. Сорок лет содержать такую организацию государственного терроризма — это как? А убийство, прямо в тюрьме, в 1977 г., руководителей немецких анархистов? Что-нибудь подобное по типологии и масштабу видели мы в «тоталитарном» брежневском СССР? При этом дело здесь не в коммунизм или демократии.

Авторы фильма «Русский рэгтайм» взывают: какая невинная шутка — изорвать флаг, разве можно за это тащить в милицию! А попробуйте перенести эту ситуацию в США — кто-то в праздник Дня независимости срывает американский флаг и рвет его в клочки. Его бы забили дубинками насмерть, но что самое интересное — это вызвало бы у наших демократов глубокую симпатию к США. В этом и суть. Но даже и ссылка на политику неверна — жестокость полиции направлена против всяких диссидентов, которые объявляются нежелательными. Так, например, вдруг почему-то поступают с некоторыми сектами — при их огромном обилии. Помню, в 70-е годы в центре Филадельфии разбомбили с вертолета дом, в котором обитала коммуна сектантов.

Никто тогда не мог объяснить смысла этой акции. Так же необъяснимо было поведение полиции в деле с сектой проповедника Кореша в 1993 г. Да, мракобесы — заперлись на ферме и стали ждать конца света. Полиция решила это мракобесие пресечь. Но как? Сначала в течение недели сектантов оглушали рок-музыкой из мощных динамиков (Кореш — фанат pока, и эксперты почему-то решили, что он расслабится и отменит конец света). А потом пошли на штурм — открыли по ферме огонь и стали долбить стену танком.

Я был в те дни в США и наблюдал это в прямом эфире — спектакль передавался на всю страну. Начался пожар, и практически все обитатели фермы сгорели — было извлечено 82 обгоревших трупа. А через год суд оправдал 11 оставшихся в живых сектантов — состава преступления в их действиях не найдено было. На суде прослушивали записи криков женщин и детей, которые умоляли не стрелять по ним. Повторяю, что из западной прессы можно набрать ворох таких случаев, и в них видна именно система. Говорю это не с целью обличить, обвинить и т. д. Общественная мысль Запада воспринимает это как симптом глубокой болезни своей цивилизации, как червоточину самого корня гражданского общества. Уже тридцать лет обсуждаются потрясающие эксперименты Мильграма и не менее впечатляющие эксперименты Зимбаpдо, о которых говорилось выше.

Поскольку об этих проблемах знают все, кто мало-мальски соприкасался с вопросом взаимоотношений личности и полиции, вся кампания по созданию черного мифа о советской милиции (скажем шире — о русской полиции) есть не результат идеологической страсти, слепоты или заблуждения. Это — нормальная и хладнокровная акция по манипуляции сознанием граждан России.

… Я считаю, что идеология — это инструмент власти, инструмент воздействия на души для того, чтобы сформировать сверху некое единство нации и обеспечить исполнение интересов правящего класса. В России все, кто пытается поставить вопрос об идеологии, они попадают сразу, и попадают те, кто за централизованное управление и использование идеологии, потому что у нас нету у власти политического класса, у нас у власти бюрократия, и соответственно, она ничего родить и породить не может, потому что ей остается только честно сказать «Служите нам, потому что мы хотим иметь много денег, долго, и чтобы нас никто не менял». Те же, кто не за централизованную власть, за демократическую истину, они прекрасно понимают, и к ним отношусь я, что в демократическом обществе идеология как инструмент не нужна для консолидации нации, для этого существует некая базовая система ценностей, и приоритетной ценностью здесь является человек, с его естественными правами, данными ему от рождения, поэтому все государство и власть должны быть построены на защиту этих прав человека. Таким образом, никакая идеология не нужна, может быть лозунг, может быть призыв, как в Америке — «Каждый американец может исполнить… мы создадим условия, что его мечта может быть исполнена», даже если он бедный, даже если он простой, но любой американец, который о чем-то мечтает, имеет общество возможностей, где мечту он может реализовать, если будет много работать. Но это не идеология…

Глава 4. Социологические исследования о деятельности МВД

В России это очень сложный вопрос, и есть немало людей, которые в милицию обращаться за помощью не станут, потому что не доверяют этой организации. Прошлым летом Центральноевропейская группа изучения общественного мнения исследовала отношение населения к милиции (полиции) в шести постсоциалистических странах. В России лишь 30% опрошенных сказали, что удовлетворены деятельностью милиции в своем районе, а 66% - не удовлетворены. В Чехии, Венгрии, Литве и Польше соотношение обратное: преобладает удовлетворение. В Болгарии довольных и недовольных поровну. А вот еще данные по России.

Согласно опросу, проведенному Всероссийским центром исследования общественного мнения (ВЦИОМ), 51% граждан считают милицию коррумпированным органом. «Для сравнения: таможню считают коррумпированной 48% опрошенных, прокуратуру — 44, налоговые органы — 40, Федеральную службу безопасности — 26. Милиция — «чемпион» в гонке к народному недоверию. Еще интереснее посмотреть, каково представление самих милиционеров об отношении сограждан к милиции. «Как население страны относится к работникам милиции? Доверяет ли оно им или не доверяет?» — так был сформулирован вопрос, который социологи задали самим работникам милиции.

3% опрошенных считают, что население относится к ним хорошо. 58% ответили: отношение настороженное. 32% считают, что население относится к ним негативно, 7% - что милицию боятся. Социологи работали в восьми регионах России, опросили 2209 респондентов, привлекли и, много материалов из прессы и иных источников информации. Учтем, что в ходе опроса, пусть даже анонимного, никто наговаривать на себя не станет — скорее приукрасит положение.

С учетом этого надо воспринимать и данные, полученные социологами. Как известно, сотруднику органов внутренних дел запрещается заниматься предпринимательской деятельностью, а также работать по совместительству на предприятиях любой формы собственности, не входящих в систему МВД РФ, за исключением творческой, научной и преподавательской деятельности. Между тем более половины опрошенных работников милиции сообщили социологам, что имеют дополнительные заработки за пределами системы МВД. В среднем на эти сторонние работы затрачивается 34 часа в неделю — более четырех полных рабочих дней в дополнение к пяти официальным. Это не обязательно означает, что милиционеры сплошь изнуряют себя работой: дополнительный заработок часто приобретается исполнением посторонних обязанностей в официальное рабочее время. Выявлено около 50 различных видов экономической активности, из которых большинство запрещены работникам милиции, а некоторые являются криминальными. Из этих пятидесяти социологи сделали оценку доходов всего из двух источников: подработки на извозе и охране массовыми группами по найму и торговля (оба эти источника — законные).

Охраной и оказанием транспортных услуг заняты более половины работников милиции (всего их в стране около 1 миллиона) при среднем доходе около 60 долларов в месяц. На всех выходит примерно 300 миллионов долларов в год. Торговлей заняты от 10 до 20% сотрудников, средний доход от нее — 500−1000 долларов в месяц. На всех — от 0,6 миллиарда до 2,4 миллиарда долларов в год, а вместе с доходами по первой статье — от 1 до 3 миллиардов долларов.

Это, повторим, только от двух видов коммерческой деятельности из пятидесяти. Между тем все расходы федерального бюджета на правоохранительную деятельность и безопасность в последние годы не превышали 3−5 миллиардов долларов. Выходит, собственная коммерческая деятельность дает милиционерам больше дохода, чем государственное жалованье. То есть экономически милиция зависит больше от собственной инициативы, чем от государства. Но в таком случае она должна и заботиться о своей коммерции больше, чем об интересах государства. Этот факт столь значителен, что стоит внимательно исследовать как причины его, так и последствия.

Они много расскажут нам не только о милиции, но и о самом обществе, в котором мы живем. Интересен, прежде всего, перечень незаконной коммерческой деятельности милиционеров, выявленной авторами исследования. Здесь и вымогательство взятки за прекращение уголовного преследования, и отказ от регистрации уголовного преступления за вознаграждение, и поиск и возврат угнанных автомобилей за вознаграждение (то есть выполнение служебных обязанностей за отдельную плату), и незаконная регистрация угнанных автомобилей, и незаконное растаможивание иномарок, и взятки на блокпостах (в Чечне это делают не таясь), и сбор информации, прослушивание, наружное наблюдение по заказу частных лиц — бизнесменов либо криминала, и использование собранной информации для шантажирования бизнесменов либо чиновников, и участие в переделе сфер влияния в бизнесе, включая устранение конкурентов, и торговля наркотиками, включая конфискованные вещдоки, и торговля оружием, включая контрабандное, конфискованное у преступников, вывезенное из Чечни, похищенное со складов в собственной части, и торговля паспортами, и «крышевание» (таможенных терминалов, складов, рынков, частных предприятий, наркоманов и проституток и т. п.), и рэкет, и организация преступных группировок, и бандитизм, и угон автомобилей, и лоббирование интересов частных клиентов в государственных органах, и браконьерство, и похищение людей. Расхожее объяснение причин всего этого (и в народе, и среди самих опрошенных милиционеров) сводится к тому, что мало платят, а работа тяжелая и опасная и семью кормить надо. Авторы исследования признают эту причину, но ставят ее на второе место по значению.

На первом, по их мнению, стремление правящего класса России обеспечить себе максимально благоприятные условия для раздела бывшей «общенародной» собственности, по возможности не допуская к нему никого, кроме самого узкого круга лиц. Правоохранительные органы, с одной стороны, оказались естественным инструментом этого ограничения доступа к «пирогу», а с другой — получили импульс к тому, чтобы попытаться и самим поучаствовать в разделе. Оба этих обстоятельства — и использование самой властью милиции, прокуратуры и судов в далеких от защиты законности целях, и появление мощного частного интереса у правоохранителейпривели к чрезвычайному сужению сферы права в нашем обществе — а она ведь и до того была не слишком значительна. Между прочим, власти приватизировали правоохранительные органы по той же схеме, по какой захватывались многие предприятия: сначала их доводили до банкротства, что позволяло потом приобретать подешевле.

Еще одной причиной рождения коммерческой активности милиции кроме двух упомянутых социологи считают слом прежней советской профессиональной этики, во многом основывавшейся на партийной принадлежности и партийной идеологии. Социологи спрашивали у милиционеров, какова сейчас их зарплата. В среднем, судя по ответам, получалось 2349 рублей в месяц (это данные, полученные в 2000 году, с тех пор зарплата повышалась). Подработки в среднем, по оценке самих милиционеров, дают 42 процента их общих доходов. Таким образом, общий доход получается 4050 рублей.

Был задан и вопрос, какой должна быть оплата труда работников милиции с учетом его специфики. Средняя оценка получилась — 7581 рубль. Все это, повторим, самооценки, в которых размер дохода от подработок, скорее всего, занижен. Понятно, что у руководящего состава милиции совсем иные возможности коммерческой деятельности, чем у рядовых. Те, кто внизу, могут обходиться вымогательством у «населения» платы за выполнение (или невыполнение) прямых служебных обязанностей. А милицейским начальникам главный доход дает предоставление «крыши» для бизнеса, который может быть в свою очередь легальным или нелегальным. Милицейская («красная») «крыша» сильно потеснила бандитскую, поскольку удобнее и надежнее.

Получаемые от нее доходы легко легализуются с помощью различных «фондов содействия». По оценкам, социологов, криминальная деятельность составляет около 40 процентов всех видов экономической активности работников правоохранительных органов. Оказалось, что в рабочее и в свободное время степень криминализации разная. В свободное время законные способы зарабатывания денег (в их число входит и деятельность, запрещенная милиционерам, но вообще не являющаяся незаконной) втрое превосходят незаконную активность.

В рабочее время незаконные превосходят законные в полтора раза. Выходит, противоправной деятельностью милиционеры заняты, прежде всего, в те часы, когда сами должны бороться с преступностью. Согласно опросам, даже среди самих работников милиции 41 процент полагают, что незаконные способы зарабатывания денег работниками милиции распространены сильнее, чем законные. «Крышевание» — особая тема, может быть, наиболее важная в политическом отношении.

Эта деятельность не просто дает доход — она определяет общественный статус ведомства внутренних дел, получающего контроль над бизнесом в сфере безопасности наряду с ФСБ, таможней и другими государственными органами. Этот вывод социологов объясняет многие известные из прессы скандалы, связанные со столкновениями между правоохранительными ведомствами на самом высоком уровне. «Крышевание» развращает милицию сверху донизу. Начальник, занятый крупным бизнесом и дающий соответствующие поручения подчиненным, закрывает глаза на грешки подчиненных, отлично осведомленных о его делах. Это не просто весьма логичное предположение, есть и на сей счет данные опроса. Часть респондентов полагают, что милиция часто участвует в хозяйственных спорах и конфликтах, другая часть — что редко и еще часть — что никогда.

Из первой группы подрабатывают в рабочее время 33 процента, из второй — 20, из третьей — 8. А дальше — самое интересное. Среди тех, кто убежден в большой вовлеченности милиции в хозяйственные конфликты, меньше всего тех, кто занят подработками легальными — на охране, извозе, торговле. А больше всего в этой группе тех, у кого подработки нелегальные: мзда вместо штрафа, получение платы с торговцев, платные услуги по оформлению документов, продажа информации, услуги при определении вины подозреваемого, услуги по прекращению дел, плата при проверке документов.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Во всем мире государственный сектор постоянно находится в центре внимания, в центре жизни общества. Но укрепление, совершенствование структуры управления, реформы в сфере государственной службы органов МВД не будут успешны, пока одна из ключевых фигур — государственный служащий — будет оставаться в глазах общественности носителем таких отрицательных черт, как непрофессионализм, бюрократизм, коррумпированность.

Изучая проблему, становления имиджа муниципального служащего понимаем, что укрепление государственности в России и становление гражданского общества предъявили принципиально новые требования к системе государственного управления и ее функциональному ядру государственной службе. Вопрос о государственной службе как профессиональной деятельности по обеспечению исполнения полномочий государственных органов приобрел особую актуальность в связи с решением задач по формированию правового, социально ориентированного демократического государства. От государственных служащих органов МВД во многом зависит судьба реформ в России, формирование гражданского общества и его взаимоотношений с государством.

Одна из важнейших особенностей управления административной этикой заключается в системном подходе к борьбе с коррупцией и реформированию этики государственной службы органов МВД. Именно системный подход делает эффективными различные мероприятия в сфере административной этики, в том числе и рассмотренные в данной работе. Будущим законодателям этики государственной службы необходимо принимать во внимание, что отдельные элементы этической инфраструктуры государственной службы тесно взаимосвязаны:

прежде чем будут разработаны стандарты поведения государственных служащих, в законодательстве, в первую очередь уголовном, должны быть урегулированы наиболее серьезные случаи недолжного поведения чиновников (например, такие, как получение взятки).

в законодательстве должна быть установлена эффективная процедура расследования деятельности государственных служащих. При этом следует предусмотреть наличие «индикаторов коррупции», например, с помощью законодательства о декларировании.

этические реформы не принесут результатов, если не будет обеспечен режим прозрачности и подотчетности государственной службы. Отсутствие объективной информации о деятельности государственных органов позволяет им эффективно противодействовать любым реформам. Поэтому важным элементом этической инфраструктуры государственной службы являются законы о свободе информации.

для реализации стандартов поведения государственных служащих органов МВД необходимо, как минимум, создать специальный государственный орган, координирующий этическую реформу. Также следует решить вопросы взаимодействия органа-координатора с другими государственными органами, занятыми в управлении административной этикой.

подробные стандарты поведения государственных служащих требуют создания развитой системы консультирования и обучения.

В настоящее время в России проводится новая реформа государственного аппарата. В связи с этим предлагаются и некоторые меры, относящиеся к управлению административной этикой: подготовка нового законодательства о свободе информации, разработка правил служебного поведения и кодексов поведения государственных служащих, создание комиссий по служебной (профессиональной) этике. Пока рано говорить о появлении в России этической инфраструктуры государственной службы, еще не до конца осознается необходимость развития в нашей стране управления административной этикой как отдельной области государственного управления. Однако приятно отметить, что в действиях органов исполнительной власти, ответственных за проведение реформы государственной службы, явно просматривается подход, при котором стандарты поведения чиновников и государственные органы, регулирующие конфликт интересов, становятся органичной частью создаваемой системы государственной службы. Это позволяет с осторожным оптимизмом оценить перспективы развития управления административной этикой в России.

Автономова Н. С. Рассудок. Разум. Рациональность. — М.: ИФРАН, 2004.

Бергсон А. Здравый смысл и классическое образование // Вопросы философии. 2000. № 1.

Бурдье П. Социальное пространство и генезис «классов» // Вопросы социологии. — М.: Адапт, 2002. Т. 1. № 1.

Давыдов Ю. Н. «Картины мира» и типы рациональности. Новые подходы к изучению социологического наследия Макса Вебера // Вопросы философии. 2001. № 8.

Матвеева С. Консервативный либерализм в современной России. // Общественные науки и современность. 2003. № 2.

Матц У. Идеологии как детерминанта политики в эпоху модерна // Полис. 2002. № 1−2.

Мигранян А. М. Плебисцитарная теория демократии Макса Вебера и современный политический процесс // Вопросы философии. 1989. № 6.

Пугачев В. П., Соловьев А. И.

Введение

в политологию. — М.: Аспект Пресс, 2005.

Рормозер Р. Пути либерализма в России // Полис. 2003. № 1.

Шампань П. Манифестация: производство политического события // Вопросы социологии. 2002. Т.

1. № 2.

Интернет-источники:

http://www.gazeta.ru

http://wciom.ru

Матц У. Идеологии как детерминанта политики в эпоху модерна // Полис. 2002. № 1−2. С. 81.

Матц У. Идеологии как детерминанта политики в эпоху модерна // Полис. 2002. № 1−2. С. 85.

Матц У. Идеологии как детерминанта политики в эпоху модерна // Полис. 2002. № 1−2. С. 98.

Матц У. Идеологии как детерминанта политики в эпоху модерна // Полис. 2002. № 1−2. С. 103.

Матц У. Идеологии как детерминанта политики в эпоху модерна // Полис. 2002. № 1−2. С. 108.

Матц У. Идеологии как детерминанта политики в эпоху модерна // Полис. 2002. № 1−2. С. 113.

Матц У. Идеологии как детерминанта политики в эпоху модерна // Полис. 2002. № 1−2. С. 115.

Матц У. Идеологии как детерминанта политики в эпоху модерна // Полис. 2002. № 1−2. С. 119.

Матц У. Идеологии как детерминанта политики в эпоху модерна // Полис. 2002. № 1−2. С. 109−110.

Матц У. Идеологии как детерминанта политики в эпоху модерна // Полис. 2002. № 1−2. С. 119−120.

Матц У. Идеологии как детерминанта политики в эпоху модерна // Полис. 2002. № 1−2. С. 127.

Матц У. Идеологии как детерминанта политики в эпоху модерна // Полис. 2002. № 1−2. С. 134.

http://www.gazeta.ru

http://www.gazeta.ru

http://www.gazeta.ru

http://www.gazeta.ru

http://www.gazeta.ru

http://www.gazeta.ru

http://www.gazeta.ru

http://www.gazeta.ru

http://www.gazeta.ru

http://www.gazeta.ru

http://www.gazeta.ru

http://www.gazeta.ru

http://www.gazeta.ru

http://www.gazeta.ru

Пугачев В. П., Соловьев А. И.

Введение

в политологию. — М.: Аспект Пресс, 2005. С. 76.

Пугачев В. П., Соловьев А. И.

Введение

в политологию. — М.: Аспект Пресс, 2005. С. 79−80.

Пугачев В. П., Соловьев А. И.

Введение

в политологию. — М.: Аспект Пресс, 2005. С. 84.

http://www.gazeta.ru

http://www.gazeta.ru

http://www.gazeta.ru

http://www.gazeta.ru

http://www.gazeta.ru

http://www. wciom.ru

http://www. wciom.ru

http://www. wciom.ru

http://www. wciom.ru

http://www. wciom.ru

http://www. wciom.ru