Франкенштейн (Мери Шелли) — первый научно-фантастический роман

На первый взгляд именно так и обстояло дело.

Казалось бы подтверждают версию «конструирования» жизни «из частей трупов» следующие строки: «Ночами при свете месяца я неутомимо и неустанно выслеживал природу в самых сокровенных ее тайниках. Как рассказать об ужасах этих ночных бдений, когда я рылся в могильной плесени или терзал живых тварей ради оживления мертвой материи? <�…> Я собирал кости в склепах; я кощунственной рукой вторгался в сокровеннейшие уголки человеческого тела… Бойня и анатомический театр поставляли мне большую часть моих материалов…» Напомню, все описываемые выше события происходят в университетском городке Ингольштадт.

Но где Виктор Франкенштейн добыл столько трупного материала, когда два года спустя, поддавшись уговорам демона, взялся за создание подруги (Евы, не иначе) для него. («Моя подруга должна быть такой же, как я, и отличаться таким же уродством. Это существо ты должен создать», — выдал своеобразное техническое задание, ТЗ, Франкенштейну демон.) Дело в том, что для своего второго эксперимента Франкенштейн выбрал малюсенький уединенный островок у северного побережья Шотландии. «Почва там бесплодна и родит только траву для нескольких жалких коров да овес для жителей, которых насчитывается всего пять… Овощи и хлеб, когда они позволяют себе подобную роскошь, и даже свежую воду приходится доставлять с большого острова, лежащего на расстоянии около пяти миль», — так описывает сам Франкенштейн свою экспериментальную базу.

Выход из этой логической ловушки может быть только таким. Франкенштейн использовал собранный им в анатомических театрах материал не для того, чтобы «сшивать» части трупов в единое целое. Трупный материал — это лишь необходимый источник протоплазмы, которую он затем высеивал и размножал. Скорее всего Франкенштейн занимался не оживлением трупов — их просто негде было бы взять на пустынном острове, а синтезом клеточной биомассы. В том числе — нейронов. (Уж не из стволовых ли клеток?!) Возможно, что он занимался клонированием человека. А вот толчок к делению клетки в процессе клонирования дает как раз электрический разряд. Это уже классическая биотехнология, ставшая лабораторной рутиной к концу XX века.

Косвенным подтверждением сказанному может служить еще одно обстоятельство. Мэри Шелли нигде в романе не восторгается хирургической сноровкой или хирургическим инструментарием, примененным Франкенштейном для сшивания частей трупов. А ведь это было бы естественно! Зато она три раза упоминает о новых, необычных химических приборах (sic!), созданных Виктором Франкенштейном в рамках проводимого им эксперимента по оживлению протоплазмы.

Заключение

Но все-таки: чем же был так ужасен демон? Ну да — рост под 2,5 метра… Ну да — черты лица смахивают на реконструкцию черепа неандертальцев… Но некоторые из современных баскетболистов или боксеров-тяжеловесов вполне подходят под этот фоторобот. Так что же заставляет содрогаться от ужаса Виктора Франкенштейна, а заодно и некоторых читателей романа до сих пор?

Мэри Шелли бросает по этому поводу фразу, которая абсолютно понятна, но абсолютно ничего не объясняет: «Придумала! То, что напугало меня, напугает и других; достаточно описать призрак, явившийся ночью к моей постели». А ведь этот роман потому и стал классикой, потому и породил бесчисленное количество заурядных эпигонов и талантливых последователей, что вызывает именно какой-то онтологический ужас. Описаний уродств и кровавых злодеяний, причем гораздо более убедительно показанных, было достаточно и до Мэри Шелли с ее «Франкенштейном…», и уж куда как более чем достаточно после нее.

Мэри Шелли дает нам понять, что Франкенштейн создал не просто некоего уродливого — хотя это тоже еще вопрос — биоробота, монстра-мегацефала, но разумное существо другого вида, если угодно — другой генетической природы.

Действительно, например упоминание о чрезвычайной холодоустойчивости демона — это явный признак такой генетической мутации. Дело в том, что человек, homo sapiens, может адаптироваться к жаре, к ядам, даже к радиации… Единственное, к чему человек не может выработать привычку, — низкие температуры. Так Природа захотела. Между тем демон в одном из своих граффити, оставленном для преследующего его Франкенштейна, злорадно заявляет: «Следуй за мной; я держу путь к вечным льдам Севера; ты будешь страдать от холода, к которому я не чувствителен». Одно это дает нам основание отнести демона к новому виду человека разумного. Причем к виду, созданному в лабораторных условиях.

Демон — самое первое звено в длинной филогенетической цепочке видообразования. Но человек разумный никогда, пожалуй, не потерпит существования с ним на одной планете разумных тварей другого вида. Это «зашито» в нашем геноме. Печальная историческая судьба неандертальцев (homo sapiens neanderthalensis), вытесненных из Европы 25−30 тыс. лет назад нагрянувшими туда африканскими гоминидами homo sapiens sapiens («человек разумный разумнейший»), — тому подтверждение.

Тот онтологический ужас, который не перестает излучать роман Мэри Шелли «Франкенштейн, или Современный Прометей», связан, на мой взгляд, отнюдь не с появлением очередного литературного героя — ожившего мертвеца. Вспомним хотя бы канонический пример с оживлением библейского персонажа — Лазаря. Ведь это не вызывает у верующих ужаса; наоборот — слезы умиления и просветления. Все потому, что Лазарь — нашей породы, homo sapiens. Кстати, и в романе Мэри Шелли ужас ведь испытывает не только Франкенштейн по отношению к демону; ужас демона по отношению к человеку, то есть разумному существу другого вида, не менее силен и трагичен. Нечто подобное, возможно, чувствовали и неандертальцы.

Роман Мэри Шелли «Франкенштейн, или Современный Прометей» — это одна из первых фантастических книг, где показаны непростые в морально-этическом плане взаимоотношения науки и общества. В нем ставиться вопрос — имел ли право Виктор брать на себя роль Создателя, ведь если Бог есть — то дети создания Бога, а если какие либо народы и не верили в богов, то отождествляли себя с природой, были ее созданиями. Каждая жизнь должна иметь естественное начало, все должно происходить естественным путем, а еще желательно в результате любви, что хоть и бывает редко, но все же бывает на этом свете. А Виктор решается опровергнуть эту вечную истину, То, что природа это величайшая тайна, известно всем, сколько уже открыто ее секретов, сколько еще будет открыто, а сколько еще останется, она не перестанет нас удивлять своим разнообразием, причудливыми формами, прекрасными созданиями, восхитительными пейзажами, природными явлениями, чудесами. Виктор Франкенштейн решил разгадать самый серьезный, самый важный секрет природы: узнать, откуда берется жизнь, как возродить неживую материю, что привело, в конечном счете, не к разгадке, а к трагедии.

Список литературы

Дьяконова Н. Я. Английская проза эпохи романтизма. // Статья.

Ефимов А. Как появился Франкенштейн. // Статья.

Полянская М. Превыше всякой романтики. // Статья.

Роман «Франкенштейн или современный Прометей» М. Шелли; М, 1995.

Толковый словарь живого великорусского языка Владимира Даля ;

http://slovari.yandex.ru/dict/dal

Толковый словарь Ожегова —

http://www.ozhegov.ru/

Толковый словарь живого великорусского языка Владимира Даля ;

http://slovari.yandex.ru/dict/dal

Толковый словарь Ожегова —

http://www.ozhegov.ru/

Ефимов А. Как появился Франкенштейн. // Статья.

Дьяконова Н. Я. Английская проза эпохи романтизма. // Статья.

Дьяконова Н. Я. Английская проза эпохи романтизма. // Статья.

Ефимов А. Как появился Франкенштейн. // Статья.

Роман «Франкенштейн или современный Прометей» М. Шелли; М, 1995.