Судебная экспертиза как основная процессуальная форма использования специальных знаний в судопроизводстве

Разумеется, не всякое экспертное исследование отличается такой сложностью, что становится недоступным для оценки его результатов следователем и судом, но то, что такие заключения не редкость в экспертной практике и что число их в связи с расширением возможностей экспертизы и усложнением экспертных методов постоянно растет, не вызывает сомнений.

Впервые с подобной ситуацией судопроизводство столкнулось в середине XIX в. в связи с развитием судебно-медицинской и судебно-психиатрической экспертиз. Разрешить эту ситуацию должна была, по мнению немецкого процессуалиста К. Миттермайера, концепция эксперта — научного судьи, согласно которой заключение эксперта должно приниматься за истину и не подлежать оценке.

Отечественная процессуальная наука отвергла теорию эксперта — научного судьи, как несущую на себе печать теории формальных доказательств. Однако аргументы в пользу возможности полноценной оценки следователем и судом заключения эксперта, теоретическая модель такой оценки весьма далеки от жизни, от реальной следственной и судебной практики.

По данным Г. В. Парамоновой, при оценке следователем заключения эксперта типичными являются следующие недостатки.

1. Следователь сопоставляет выводы эксперта с другими материалами дела, не сравнивая их с иными частями заключения (например, не сопоставляются вопросы с полученными выводами, хотя иногда в заключении даны ответы не на все вопросы).

2. Допускаются ссылки на вероятные выводы экспертов как на доказательство, подтверждающее тот или иной факт (хотя использование их как категорических может привести к искажению фактически имевших место обстоятельств).

3.

Заключение

эксперта недостаточно используется в доказывании, не находит должного отражения в обвинительном заключении. Часто следователи только ограничиваются упоминанием о заключении эксперта, но не указывают, какой конкретно факт им доказывается.

4. Следователь назначает дополнительные экспертизы, хотя ряд вопросов, не требующих дополнительных исследований, можно было бы выяснить путем допроса эксперта, который разъяснил бы выводы (Парамонова, 2004, с. 26−27).

Эти и другие ошибки проистекают из непонимания следователем (не обладающим специальными познаниями, требуемыми для адекватной оценки заключения эксперта по существу) содержания самого экспертного заключения и, как следствие, формального подхода к его оценке.

В то же время экспертное заключение — несомненно, один из «материалов дела», и для помощи в его оценке вполне может быть привлечен специалист. Также обладая необходимыми специальными знаниями, он вполне способен оценить не столько формальное соответствие экспертного заключения процессуальным правилам, сколько содержание заключения и обоснованность его выводов.

Практика давно пошла по этому пути; но при этом специалист оказывается «главнее» эксперта, что навряд ли однозначно правильно. Думается, что следует в законе четко определить те критерии, которыми следователь и суд должны руководствоваться при оценке экспертных заключений, причем критерии реальные и общедоступные, и обусловить порядок использования в этих целях помощи (консультаций и заключений) независимых специалистов, призываемых именно для оценки заключений экспертов.

Оценка экспертного заключения тесно связана с назначением дополнительной и/или повторной экспертизы; но вопрос об основаниях для назначения такой экспертизы также разрешен в действующем законодательстве недостаточно четко.

УПК РФ предусматривает назначение дополнительной экспертизы при недостаточной ясности или полноте заключения эксперта, а повторной — в случаях возникновения сомнений в обоснованности заключения или противоречий в выводах (ст. 207 УПК). Однако следователь или суд, не обладая специальными познаниями в соответствующей проблемной области, не всегда в состоянии квалифицированно судить о правильности или неправильности заключения эксперта.

Заключение

эксперта само рассматривается как объект исследования, проводимого (обычно по инициативе одной из сторон) специалистом, обладающим познаниями в соответствующей области. Такое исследование не является ни дополнительной, ни повторной экспертизой, ибо не рассматривает исходных материалов первичной экспертизы, а отвечает на вопросы, насколько адекватны методы, использованные экспертом, насколько обоснованны сделанные выводы, можно ли указать на допущенные экспертом ошибки и пр.

Заключение

Проблемы проведения судебной экспертизы были в уголовно-процессуальном законодательстве РСФСР, а с принятием нового УПК РФ появились и новые.

УПК не расшифровывает понятие «лицо, обладающее специальными познаниями». Ст. 13 ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации» определяет эксперта как гражданина РФ, имеющего высшее профессиональное образование и прошедшего подготовку по конкретной экспертной специальности.

УПК РФ, и ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации» допускают производство экспертизы вне экспертного учреждения, т. е. частными экспертами.

Согласно ст.ст. 198, 206 УПК РФ, при проведении экспертизы во время предварительного расследования подозреваемый, обвиняемый, его защитник имеют более широкие права по сравнению с потерпевшим, который лишь знакомится с постановлением о ее назначении и может заявлять отвод эксперту.

Возникновение новых вопросов не должно повлечь назначение дополнительной экспертизы, поскольку эксперт не мог догадываться об их появлении. В этом случаи должна назначаться новая самостоятельная экспертиза.

Поэтому ч. 1 ст. 207 желательно изложить в следующей редакции: «При недостаточной ясности или полноте заключения эксперта может быть назначена дополнительная судебная экспертиза, если для устранения неясности или неполноты необходимо производство дополнительных экспертных исследований».

Недостаточно внимания УПК РФ уделяет процедуре назначения экспертизы в суде. Хотя в ст. 283 УПК РФ установлено, что суд своим определением или постановлением отклоняет представленные эксперту участниками процесса вопросы, которые не относятся к материалам уголовного дела или компетенции эксперта, но не сказано, что суд обязан мотивировать причины отклонения.

Применяя и исследуя нормы о проведении судебной экспертизы, и юристы-практики, и ученые-процессуалисты руководствуются единственным постановлением N 1 Пленума Верховного Суда СССР от 16.

03.1971 г. «О судебной экспертизе по уголовным делам». Думается, что это постановление давно уже нуждается в обновлении и Верховному Суду РФ желательно дать разъяснения по проблемным вопросам судебной экспертизы.

Список используемой литературы

1. Российская Федерация. УПК (2001). Уголовно-процессуальный кодекс РФ от 18 декабря 2001 г. № 174-ФЗ (УПК РФ) (с изменениями от 18.

07.2009).

2. Ефимичев С. П., Ефимичев П. С. Уголовно-процессуальное законодательство и решения Конституционного Суда РФ // Журнал российского права. 2000. № 1. С. 26−33.

3. Парамонова Г. В. Типичные ошибки при назначении и оценке экспертиз следователем // Актуальные проблемы теории и практики уголовного судопроизводства и криминалистики. Ч. III: Вопросы теории и практики судебной экспертизы. — М., 2004.

4. Сергеич П. Искусство речи на суде. — Тула, 1998.

5. УПК Российской Федерации нуждается в уточнении // Уголовное право. 2003. № 1. С. 67.

Следователь (суд), назначая комплексную экспертизу, или руководитель экспертного учреждения, принимая соответствующее решение, молчаливо руководствовался лишь упоминанием о ней в постановлении Пленума Верховного Суда СССР от 16 марта 1971 г. N 1 «О судебной экспертизе по уголовным делам».