Внешняя политика Японии в отношении США с 1945-1990гг

Голубая книга 1995 г. дает более подробный и взвешенный анализ ситуации.

В области оборонной политики особого внимания заслуживала новая Совместная японо-американская декларация безопасности, обнародованная 17 апреля 1996 г. по результатам переговоров Хасимото и Б. Клинтона The Japan Times. 18.

04.1996.. Она не только подтвердила приверженность обеих стран существующей политике в целом, но особо подчеркнула роль стратегического партнерства Японии и США применительно к АТР.

При Хасимото «три столпа» внешней политики Японии были призваны содействовать:

1) стабильности и миру во всем мире:

2) развитию развивающихся стран:

3) благосостоянию каждого и каждого гражданина глобального общества.

В парламентской речи от 22 января 1996 г. японский премьер-министр Р. Хасимото заявил: «…японо-американские отношения являются наиболее важными двусторонними отношениями не только для Японии, но и для всего мира, и что они являются краеугольным камнем мира и стабильности в АТР и во всем мире» .

Основные направления двустороннего характера включали следующие страны и регионы:

— США как краеугольный камень внешней политики Японии;

— Азиатско-Тихоокеанский регион как экономически быстро растущий регион будущего;

— Корейская Республика важна с точки зрения безопасности в СВА;

— Китай как держава, способная оказать влияние на будущее АТР;

— Россия с точки зрения «решения проблем северных территорий — самой важной проблемы в японо-русских отношениях»;

— Европа как один из глобальных центров мира.

Далеко не все страны с одобрением встретили новую Совместную декларацию. Поэтому переговоры Хасимото с лидерами США, России и КНР должны были показать, что у четырех крупнейших тихоокеанских держав нет принципиальных политических разногласий, которые нельзя было бы успешно преодолеть за столом переговоров. В этом отношении особенно показательны «встречи без галстуков» с Б. Ельциным в Красноярске (ноябрь 1997 г.) и Кавано (март 1998 г.). Они стали началом «евразийской дипломатии» японского премьера, провозглашенной им в конце июля 1997 г.

В сентябре 1997 г. были обнародованы новые Основные направления военного партнерства и сотрудничества США и Японии, заменявшие аналогичный документ 1978 г. и развивавшие Совместную декларацию 1996 г., облекая ее положения в форму конкретного плана мероприятий. Подчеркивалось, что в области обороны и безопасности остаются в силе все прежние договоренности, иными словами, основы «сан-францисской системы». Главной целью сотрудничества было названо обеспечение результативной и быстрой координации действий сторон в случае возникновения критической ситуации.

Несмотря на внушительный ряд достижений во внешней политике, Япония пока не решила двух важнейших задач, без которых ее внешнеполитическая «реабилитация» остается неполной.

Во-первых, она так и не добилась места постоянного члена Совета Безопасности (СБ) ООН. Трудно не согласиться с японскими лидерами, когда они говорят, что их страна, вторая по экономической мощи держава мира, занимает не менее важное положение, чем Россия и КНР, и, несомненно, более важное, чем Великобритания и Франция, даже, несмотря на наличие у двух последних ядерного оружия. Приведение формального статуса Японии в рамках ООН в соответствие с фактическим положением вещей уже не первый год остается одним из главных пунктов программы японской дипломатии, но продвижение к намеченной цели оказалось мучительно медленным.

Во-вторых, до сих пор не разрешена проблема «северных территорий» и не заключен мирный договор с Россией: до недавнего времени Токио акцентировал внимание на первом пункте как непременном условии для второго, но постепенно отказывается от такой последовательности действий, понимая ее бесперспективность.

Однако следует отметить, что если американский курс на использование в своих интересах геополитического положения Японии и ее экономической мощи во второй половине ХХ века и начале ХХI-го в основе своей не подвергался резким колебаниям, то взгляды японской правящей элиты на эволюционирующий мировой порядок представляют собой смесь идей, рассчитанных как на весьма краткосрочную, так и долгосрочную перспективы, не сведенных в стройный логический комплекс. Кое-кто именует эту конструкцию «стратегическим прагматизмом». Стратегический прагматизм вообще пользуется популярностью как у японской бюрократии, так и в предпринимательских кругах.

Под «стратегическим»" подразумевается ориентированность на отдаленные по времени цели в сочетании с оптимистическими надеждами; под «прагматизмом» — доведение дела кое-как до конца методом проб и ошибок. Во всяком случае взгляды японской правящей элиты неразрывно связаны с концепциями обеспечения международной безопасности при руководящей роли США и свободной торговли.

В отношении гегемонии Соединенных Штатов в Японии существует главным образом две концепции. Сторонники одной из них отмечают на неопределенность и непредсказуемость государственных союзов и балансов сил в среднесрочной перспективе. Сторонники второй подчеркивают факт могущества Соединенных Штатов в перспективе краткосрочной и усматривают в Северной Корее источник прямой и непосредственной угрозы Японии. Из Китая, считают они, исходит более туманная, косвенная угроза.

Сторонники первой концепции избегают дискуссий о специфических угрозах. Принимая в расчет подвижную, быстро изменяющуюся ситуацию в прилегающем к Японии районе, будь то сдвиги в экономическом и технологическом развитии, с одной стороны, или эволюция схемы союзнических связей, с другой, они полагают целесообразным воздерживаться от четких упоминаний об угрозах, которые выражались бы в чьих-либо способностях или намерениях осуществить агрессивные действия.

Те, кто видят в Соединенных Штатах защитника Японии, по меньшей мере в краткосрочной перспективе, ориентированы преимущественно на приоритетности политических и дипломатических проблем, а те, кто ставит во главу угла неопределенность и непредсказуемость государственных союзов, озабочены прежде всего военно-техническими проблемами. Надо сказать, что о взглядах первых в средствах массовой информации сообщается больше, чем о взглядах вторых .

Но для тех и других Соединенные Штаты — лучший друг Японии, ее единственный эффективный союзник. Сторонники обеих концепций утверждают, что США играют важную роль в деле поддержания стабильности в Северо-Восточной Азии и в «тихоокеанской» Азии в целом. Расходятся они лишь в оценке основы этой стабилизирующей роли: связана ли она с выполнением Соединенными Штатами функций «балансера» или же обязанностей заинтересованного гегемона. Само собой разумеется, что большинство считает Соединенные Штаты с их активной, по большей части двусторонней дипломатией в регионе неким гибридом «балансера» и гегемона.

Некоторые прагматики считают, что Америку надо просто использовать в интересах Японии. Политик Дзюн Сакурада в одном интервью говорил: лозунги типа хамбэй (долой Америку), камбэй (ненавидь Америку) и бубэй (отделяйся от Америки) уже устарели. «Что нам надо, так это строить здоровые отношения с Соединенными Штатами для будущего… используя Америку (ёбэй)» .

Члены японской правящей элиты признают за Соединенными Штатами право на использование силы, но желают, чтобы это право получило более широкое признание в международном сообществе. Дело в том, что их представления о мире неразрывно связаны с пожеланиями сохранить мирное сосуществование и процветание в условиях любого нового мирового порядка. Их взгляд на использование силы является, скорее, продуктом прагматических соображений, чем философских изысков, и они меньше интересуются обсуждением принципов, оправдывающих или легитимизирующих это использование, чем практическим обеспечением мира и стабильности в современном мире.

Критика «американского фундаментализма» и «неразделения властей» обычно касается иных сфер, чем сфера обеспечения безопасности, и в этом смысле может быть признана ограниченной. Но важно подчеркнуть, что члены правящей элиты, имеющие отношение к этим самым «иным сферам», с известной подозрительностью взирают на союз с Соединенными Штатами, на равнение на них, хотя союз этот и это равнение представляются членам правящей элиты, имеющим отношение к сфере обеспечения безопасности, краеугольными камнями японской дипломатии.

Важно отметить при этом, что заинтересованность японской правящей элиты в «мягком» завершении великого перехода к новой системе международной безопасности оборачивается беспокойствами по поводу складывающегося характера власти в границах международного сообщества и его составляющих. В этом плане она решительно отдает предпочтение принадлежащей Джозефу Наю идее «мягкой власти» .

Доминирующее положение Соединенных Штатов ощущается сейчас еще сильнее, чем прежде, ввиду согласования японскими и американскими дипломатами новых руководящих принципов поддержания взаимной безопасности. В известном смысле эти принципы являются оперативным выражением «Нового оборонительного плана», утвержденного японским правительством во главе с премьер-министром Томиити Мураямой в ноябре 1995 г.

Отличительная черта новой схемы обороны — условия, относящиеся к реагированию на агрессию. В соответствии с прежней схемой Япония должна была отражать ограниченную, маломасштабную агрессию самостоятельно, в одиночку. Согласно же новой схеме, в случае чрезвычайного положения, вызванного прямой агрессией, Япония должна отражать ее во взаимодействии с Соединенными Штатами.

Отличаются специфической чертой и новые руководящие принципы обороны. В соответствии с прежними предоставление Японией услуг вооруженным силам США в случае возникновения чрезвычайного положения за пределами Японии, но в границах Дальнего Востока определялось японо-американским Договором об обеспечении безопасности и связанными с ним соглашениями.

Что же касается господства американского доллара в экономике стран «тихоокеанской» Азии, то слышатся все более громкие голоса, призывающие к превращению иены в региональную валюту, поскольку, по крайней мере в реальной экономике, товары, произведенные в Японии, и сделки с этими товарами превалируют в буквальном смысле этого слова Подобный шаг уменьшил бы возможности атак спекулянтов, укрепил бы стабильность валютного рынка и повысил бы эффективность всех сделок. Поскольку часть региональных валют перестает быть привязанной к американскому доллару, утверждают «поклонники» иены, план ее превращения в региональную валюту необходимо энергично претворять в жизнь.

Таким образом, американское господство признается членами японской правящей элиты и в сфере экономики, хотя наряду с этим признанием рассматриваются определенные варианты выхода из-под него. Но несмотря на всю эту неопределенность, элита все-таки твердо придерживается тех политических опционов, которые предполагают наличие американской гегемонии. В итоге положение японской правящей элиты в общем и целом можно охарактеризовать следующим образом: она вынуждена без особого энтузиазма поддерживать американскую однополюсность, время от времени принимая решения, которые не отражают ее собственную точку зрения на проблему.

2.2 Япония — стратегический союзник США

К концу ХХ века сформировались три центра экономического могущества: США — Западная Европа — Япония, которые возникли еще в начале 70-х годов. За прошедшие годы структура этих центров изменилась и довольно существенно. Во-первых, экономические потенциалы этих центров стали более равновесны. Во-вторых, они стали более взаимопереплетенными. В-третьих, несмотря на относительное падение удельного веса США в рамках этой трёхугольной системы, именно сейчас у них появилась возможность для единоличной гегемонии как внутри системы, так и за ее пределами, т. е. в глобальном масштабе. Последнее было вызвано сломом биполярности в международных отношениях на рубеже 80-х-90-х годов в результате распада СССР и превращения России в третьеразрядную державу по экономической мощи. Подобный ход событий резко усилил стремление США играть единоличную гегемонистскую роль в мире.

Чтобы понять поведение США на международной арене, необходимо понимать, что скрывается за доктриной национальных интересов, которая является альфой и омегой внешней политики Вашингтона в любой точке земного шара, в том числе и в Японии.

При всех нюансах в интерпретации современной доктрины национальных интересов, в том числе и самими американскими президентами, она опирается на три классических постулата. Первый — усиление американской экономики. Второй — распространение демократических ценностей. Третий — необходимость обладанием мощной военной силы, поддерживающей и обеспечивающей выполнение первых двух постулатов.

Все это вкупе должно служить реализации глобальных целей США. Не всегда это удавалось, однако в настоящее время, после окончания «холодной войны», США, ощутив себя фактическим единоличным лидером в мире, пытаются во всей полноте воспользоваться ситуацией. Американские теоретики международных отношений и мировой истории (Эрриги, Уоллерстайн и др.) как бы с объективных позиций обосновали нынешний исторический цикл, связанный с гегемонизмом США, который начал себя проявлять после второй мировой войны.

В геополитических планах США на ХХI век Японии отводится весьма почетная миссия. Она — важнейший, и что не менее значимо, надежный геостратегический союзник супердержавы.

Среди перечисленных в Руководящих принципах 1997 года сорока видов японо-американского сотрудничества в чрезвычайных ситуациях — организация работы с беженцами, поиск и спасение, эвакуация мирного населения, обеспечение эффективности экономических санкций, тыловая поддержка в виде поставок горюче-смазочных материалов, транспортировки персонала и оборудования для миннотральных операций в японских и международных водах и т. д.

Сотрудничество распространяется и на операции против партизан, и на организацию противоракетной обороны.

Япония разрешает войскам США использовать гражданские аэродромы и морские порты в случае возникновения чрезвычайных обстоятельств, а также осуществлять инспекции иностранных гражданских судов, следующих с грузом в период экономических санкций, которым подвергается та или иная страна, вызвавшая напряженность обстановки (впрочем, делается оговорка, в соответствии с которой инспекции судов проводятся только по вынесении резолюции Советом Безопасности ООН) Сегодня на территории Японии расположено американское ядерное оружие, но по сведениям Китая и Северной Кореи Япония располагает и собственным.

В 2004 году впервые контингент сухопутных войск, включающий бронетехнику, был переброшен для поддержки американской оккупации Ирака. Боевые корабли Морских сил самообороны впервые с 1944 г. отметились военными походами в Индийский океан. И, наконец, восстановление японской военной мощи потребовало официального оформления. Правительство Японии уже открыто говорит, что Силы самообороны давно не соответствуют формальному статусу, и готовит план пересмотра Конституции страны — отменить демилитаризующую статью.

Впервые на повестку дня поставлен вопрос о превращении Сил самообороны в полноценную армию для решения геополитических задач. Япония будет посылать свои вооруженные силы туда, куда сочтет нужным. И вдобавок к уже появившемуся на японской территории ядерному оружию Япония собирается войти в американскую систему ПРО и проводить дальнейшую модернизацию своих вооруженных сил. Одним словом, при непосредственной поддержке США Япония собирается вернуть себе право на армию и войну.

Главную ударную силу группировки сил общего назначения США в Тихоокеанской зоне составляют шесть авианосцев, каждый из которых способен нести до 90 самолетов и вертолетов. Их мощь дополняют ракетные корабли и многоцелевые атомные подводные лодки, вооруженные дальнобойными крылатыми ракетами. Амфибийные силы США с приданными кораблями и судами способны перебросить и обеспечить высадку экспедиционной дивизии морской пехоты — 50 тыс. человек при 370 боевых бронированных машинах, 360 самолетах и вертолетах, 120 орудиях полевой артиллерии. Из трех существующих в Корпусе морской пехоты США дивизий две дислоцированы на Тихом океане. Сухопутные войска в Тихоокеанской зоне (без размещенных на западном побережье Америки) насчитывают 51 тыс.

человек в составе четырех дивизий, а ВВС (в трех воздушных армиях) — 290 боевых самолетов. При этом американцы не снижают внимания к развитию новых концепций применения своих войск в региональных и локальных войнах. Чтобы обеспечить себе полное преобладание в военной области, они периодически проверяют свои войска и силы флота в реальных военных конфликтах на различных театрах военных действий.

На основе приобретенного опыта происходит интенсивное обновление систем управления войсками и оружием. Внедряются автоматизированные системы управления, обеспечивающие соединениям своевременность обнаружения, надежность сопровождения, оперативность нацеливания и высокую вероятность поражения заданных целей в масштабе времени, близком к реальному. Развертывается корабельная система ПРО на Тихоокеанском театре для борьбы с баллистическими ракетами противника. Продолжаются разработки ряда образцов нетрадиционного оружия, а также работы по совершенствованию существующих систем вооружения .

Для России военное возрождение Японии имеет особое значение в контексте «проблемы северных территорий» — территориальных претензий Японии к России. Япония требует от России передать ей группу южнокурильских островов, которые были присоединены к СССР после окончания Второй мировой войны. «Северные территории» — это острова: Кунашир (яп. Кунасири), Ловцова (Бэнтон), Итуруп (Эторофу) с прилегающими островами Лебедя и Камень-Лев (Моэкэси), Шпанберга (Сикотан), и группе островов Плоские (Хабомаи), к которой относятся острова Сигнальный (Кайгара), Танфильева (Суйсё), Юрий (Юри), Анучина (Акиюри), Зеленый (Сибоцу) и Полонского (Тараку) с прилегающими островами и скалами. Общая площадь всех названных островов составляет 5 тыс. кв. км.

Спорные острова — не просто 5 тысяч километров голых скал и камней. Огромное значение имеет геостратегическое и экономическое положение островов. Для Японии (а значит, и для США) — это выход на континент, это плацдарм для геополитической экспансии и сдерживания Китая, Северной Кореи и России. И фактически, в условиях возрождения боевой мощи Японии, сдерживающим фактором насильственного японского вторжения на острова остается только российское ядерное оружие. Войска РФ на островах сокращены до уровня бригады, а общий военный потенциал в регионе Дальнего Востока продолжают деградировать. Так что для Японии остается только выжидать удобного момента для оккупации островов. Когда военный потенциал России на Дальнем Востоке окончательно сведется к нулю, а основная часть ядерного оружия выйдет из строя, тогда Япония при поддержке США перестанет «просить» нужные ей территории, а просто заберет их силой, как в свое время и делала в отношении слабых Китая и Кореи.

В сжатом виде можно представить аргументы России при ведении переговоров о «северных территориях»:

1. Курильские острова были в XVII в, открыты и осваивались русскими. Коренное население островов (айну) было приведено в подданство русского царя.

Нельзя всерьез воспринимать утверждение, что Япония «открыла и освоила» Курильские острова еще в XVI в. Политика самоизоляции, которой Япония строго следовала на протяжении трех столетий, делала практически невозможными путешествия ее граждан. Япония не строила морские суда, способные ходить по океану. Первая экспедиция моряков Страны восходящего солнца к Курильским островам под командованием Т. Могами была организована в 1785 г.

Они высадились на о. Итуруп, где, как говорилось в отчете экспедиции, их гостеприимно встретили русские. (Под нажимом западных стран Россия передала острова Японии, и айну были насильственно выселены на о. Хоккайдо, где подверглись ассимиляции или живут в резервациях, требуя возвращения на родные острова под юрисдикцию России).

2. Договоры 1855 и 1875 гг. обязывали обе страны развивать мирные, добрососедские отношения, но утратили силу после того, как Япония в 1904 г. напала на Россию, навязав ей с помощью Запада кабальный Портсмутский мирный договор, по которому она захватила Южный Сахалин.

3. Ялтинские соглашения законны. Их подписали и признавали сами американцы. «Ялтинские соглашения, — заявил на пресс-конференции 3 января 1946 г. Президент США Г. Трумэн, — это такие же соглашения, как и Потсдамские».

Советская армия приняла капитуляцию на всех Курильских островах, «что вытекает из договоренности о передаче Курильских островов Советскому Союзу».

4. Япония начала и проиграла войну. Ее представители (как и немецкие) не могли быть направлены на Ялтинскую конференцию. Безоговорочно капитулировав, она признала решения союзных держав — победительниц. Это признание распространяется и на четыре Курильских острова. Подписав в 1951 г. мирный договор в Сан-Франциско, Япония официально отказалась от Курильских островов. На издававшихся в разные годы американских географических картах, переизданных в 1969 г. в Японии, все Курильские острова, включая Хабомаи и Шикотан, изображены как единая территория, принадлежащая Советскому Союзу.

В октябре 1956 г. в Москве была подписана декларация о нормализации советско-японских отношений, где, в частности, говорилось: «Идя навстречу пожеланиям Японии и учитывая интересы японского государства», Советский Союз соглашается… на передачу Японии островов Хабомаи и Шикотан с тем, однако, что фактическая передача этих островов Японии будет произведена после заключения мирного договора между Союзом Советских Социалистических Республик и Японией.

Подписание этой декларации вызвало в Вашингтоне раздражение. Токио предупредили, что если мирный договор с Советским Союзом будет подписан на указанных условиях, американцы откажутся вернуть Японии оккупированный ими остров Окинаву. В 1960 г. японцы подписали с США новый «договор безопасности», направленный против СССР. В ответ Советское правительство в сложившихся условиях отказалось от передачи Японии ранее обещанных ей островов Хабомаи и Шикотан.

Полная нормализация отношений России с Японией сделает бессмысленным нахождение американских военных баз в этой стране, а также в Южной Корее и в других странах Азии, что ослабит позиции США.

Заключение

Анализ роли Японии в геополитических планах Соединенных Штатов показал, что на протяжении ХХ и в начале ХХI веков она была довольно высокой и постоянно усиливалась. Основным объединяющим фактором японо-американских отношений долгие годы оставалось стремление противостоять внешнеполитическому курсу СССР, Китая и Северной Кореи, что отвечало в целом планам Вашингтона, считавшим СССР своим главным идеологическим противником. Но взаимоотношения США и Японии складывались противоречиво и до сих пор получают неоднозначную оценку политических элит. Первым важнейшим событием, наметившим курс на стратегическое взаимодействие, стало поражение Японии во Второй мировой войне.

В результате этого поражения японская политика, включая внешнюю, оказалась тотально и, безусловно, скомпрометирована. Она находилась в состоянии войны с большинством стран мира, где ее представители были интернированы. Японии надо было реабилитировать себя в глазах, как отдельных стран, так и мирового сообщества. Наряду с обеспечением успешного экономического восстановления и развития это стало главной задачей ее послевоенной политики.

Не случайно именно этот момент был выбран Соединенными Штатами для укрепления своего присутствия в Азиатско-Тихоокеанском регионе. США сыграли ключевую роль в послевоенной «реабилитации» Японии, в результате которой страна заключила мирный договор с 48 странами — бывшими военными противниками, кроме СССР и стран коммунистического блока.

Военный вклад Японии в «сдерживании» Советского Союза определялся участием в системе безопасности с США, собственными вооруженными силами и предоставлением японских территорий для размещения американских баз.

В совместной японо-американской декларации по безопасности — альянс на ХХI век — национальные политики двух государств ориентированы на отстаивание свободы, демократии и уважении прав человека.

Географическая сфера национальных интересов США совпала с зоной действия японской политики национальной безопасности, что предполагает использование всех средств политики, включая военные средства, для защиты территориальной целостности, суверенитета и идеологических ценностей не только собственного государства, но и всего мира, точнее той ее части, которая строится на капиталистической основе. Соответственно, любое противодействие или несогласие с ценностями этой системы рассматривается как угроза безопасности Японии или США. Следовательно, субъекты такого противодействия превращаются в объекты политики безопасности Японии или США как военных союзников.

Отличительная черта новой схемы обороны — условия, относящиеся к реагированию на агрессию. В соответствии с прежней схемой Япония должна была отражать ограниченную, маломасштабную агрессию самостоятельно, в одиночку. Согласно же новой схеме, в случае чрезвычайного положения, вызванного прямой агрессией, Япония должна отражать ее во взаимодействии с Соединенными Штатами.

Отличаются специфической чертой и новые руководящие принципы обороны. В соответствии с прежними предоставление Японией услуг вооруженным силам США в случае возникновения чрезвычайного положения за пределами Японии, но в границах Дальнего Востока определялось японо-американским Договором об обеспечении безопасности и связанными с ним соглашениями. Абсолютное господство в сфере обеспечения безопасности — отправной пункт всех исканий Соединенных Штатов. Это господство в «тихоокеанской» Азии сегодня особенно очевидно. Здесь они правят безраздельно, обладают подавляющим военным могуществом и постоянно готовы к вмешательству. Следовательно, Япония в геополитическом смысле крайне важна для Соединенных Штатов, как и США для Японии.

Источники:

Пресс-бюллетень МИД Японии. 23.

09.1997.

Сборник документов и материалов по Японии. 1951;1954. — М., 1954. — С.

170.

Хрестоматия по новейшей истории. Том 3 — М., 1961 с. 803.

Policy Speech by Prime Minister Ryutaro Hashimoto to the 136th Session of the National Diet (January 22, 1996).

Акимов В. И. Актуальные проблемы внешней и внутренней политики Японии — М., 1981. -205 с.

Актуальные проблемы внешней и внутренней политики Японии — М., 1981. -205 с.

Алиев Р. Внешняя политика Японии в 70-х — начале 80-х гг.: (Теория и практика). — М., 1976. — 312 с.

Аллисон Г. От холодной войны к трехстороннему сотрудничеству в Азиатско-Тихоокеанском регионе: Сценарии развития новых отношений между Японией, Россией и Соединенными Штатами — М., 1993. — 382 с.: ил.

Арин О.А. Азиатско-тихоокеанский регион: мифы, иллюзии и реальность.

М., 1997. — 435 с.

Бунин В. Н. Япония в военно-политической стратегии США в АТР (80-е — 90-е гг.): В 2 ч. — М., 1991. — Ч.1−2.

Бунин В.Н. Японо-американский союз безопасности. М., 2000. — 185 с.

Зонова Т. В. Современная модель дипломатии: истоки становления и перспективы развития — М., 2003. — 336 с.

Киссинджер Г. Дипломатия. — М., 1997. — 733 с.

Ковалев А. Н. Азбука дипломатии. — М., 1993. — 240 с.

Крупянко М. И. Япония в системе Восток-Запад: Политика, экономика — М., 1991. — 246 с.

Латышев И. А. Покушение на Курилы. Ю.-Сахалинск, 1992. — 238 с.

Лебедева М. М. Вам предстоят переговоры. — М., 1993. — 154 с.

Монархи, министры, дипломаты XIX—XX вв. — СПб., 2002. — 352 с.

Морозов Е. Грузинский вопрос // Дружба народов, 2004 — № 3. С. 132−145.

Мусский И. А. Сто великих дипломатов. — М., 2001. — 606 с.

Независимая газета. — 1998. — 28 мая.

Независимая газета. — 1998. — 4 июня.

Никольсон Г. Дипломатия. — М., 1941. — 185 с.

Носов М. Зрелое партнерство на фоне экономической конкуренции // Япония. 1994/1995

Ежегодник. М., 1995.

Ожегов С. И., Словарь русского языка. — М., 1988. — 591 с.

Петров Д. В. Япония в мировой политике. М., 1973. — 246 с.

Попов В. И. Современная дипломатия: теория и практика. Ч. 1. — М., 2000. — 576 с.

Сенаторов А. Япония: от «одинокого пацифизма» к «обычной стране?"// Проблемы Дальнего Востока, N.1, 2004.

Славинский Б. Пакт о нейтралитете между СССР и Японией: дипломатическая история, 1941;1945. М., 1996.

Уткин А.И. США — Япония: вчера, сегодня, завтра. — М., 1990. — 228 с.

Эволюция военного фактора и его влияние на систему международно-политических отношений в Восточной Азии"// Военная мысль, N.2, 2004. — С 23−34.

Allagappa M. Systemic Change, Security, and Governance in the Asia Pacific. — Chan Heng Chee (ed.). The New Asia-Pacific Order. Singapore, 1997, p.29−89.

Asian Security. 1988;1989. Tokyo, 1988, p.

135.

Diplоmatic Bluebook. 1993. Striving for a More Secure and Humane World. Tokyo, 1994, p. 1, 2−9.

Diplomatic Bluebook. 1995. Toward the Creation of a New Era. Tokyo, 1996, p.1−19.

Herald Triune. — 1.

04.1997.

Kaifu T. Japan’s Vision. // Foreign Policy. № 80. Fall 1990.

Lord W. Opening Statement at Senate Confirmation Hearings. 31.

03.1993, p.

2.

Nye J. Soft Power // Foreign Policy. № 80. Fall 1990, p. 153−171.

PacNet Newsletter, No.42, Oct. 18, 1996.

Remarks by President in Address to the National Assembly of the Republic of Korea. 10.

07.1993, p.

2.

The Japan Times. 23.

09.1997.

White Papers of Japan. 1990;1991. Tokyo, 1992, p. 24−33.

White Papers of Japan. 1990;1991, p.214−216.

Лебедева М. М. Вам предстоят переговоры. — М., 1993. — С. 140−141.

De Gallieres, On the Manner of Negotiating with Princes. — Kinsgton, 1963. — P. 31.

Ожегов С. И., Словарь русского языка. — М., 1988. — С. 65.

Попов В. И. Современная дипломатия: теория и практика. Ч. 1. — М., 2000. — С. 13.

Генри Киссинджер. Дипломатия. — М., 1997. — С. 13−14.

Морозов Е. Грузинский вопрос // Дружба народов, 2004 — № 3. С. 132.

Независимая газета. — 1998. — 4 июня.

Независимая газета. — 1998. — 28 мая.

Никольсон Г. Дипломатия. — М., 1941. — С. 61.

Попов В. И. Современная дипломатия: теория и практика. Ч. 1. — М., 2000. — С. 464.

Попов В. И. Современная дипломатия: теория и практика. Ч. 1. — М., 2000. — С. 464.

Herald Triune. — 1.

04.1997.

Хрестоматия по новейшей истории. Том 3 — М., 1961 с. 689−709

Зонова Т. В. Современная модель дипломатии: истоки становления и перспективы развития. — М., 2003. — С. 89.

Бунин В.Н. Японо-американский союз безопасности. — М., 2000. — С. 138.

Хрестоматия по новейшей истории. Том 3 — М., 1961. — С. 531.

Славинский Б. Пакт о нейтралитете между СССР и Японией: дипломатическая история, 1941;1945. М., 1996. — С. 74−75, 91−95.

История дипломатии, т. 4, М., 1975, с.

699.

Сборник документов и материалов по Японии. 1951;1954. — М., 1954. — С.24−31.

Lord W. Opening Statement at Senate Confirmation Hearings. 31.

03.1993, p.

2.

Remarks by President in Address to the National Assembly of the Republic of Korea. 10.

07.1993, p.

2.

Петров Д. В. Япония в мировой политике. М., 1973 — С. 35.

Asian Security. 1988;1989. Tokyo, 1988, p.

135.

Kaifu T. Japan’s Vision. // Foreign Policy. № 80. Fall 1990.

White Papers of Japan. 1990;1991. Tokyo, 1992, p. 24−33.

White Papers of Japan. 1990;1991, p.214−216.

М.Носов. Зрелое партнерство на фоне экономической конкуренции // Япония. 1994/1995

Ежегодник. М., 1995.

Diplоmatic Bluebook. 1993. Striving for a More Secure and Humane World. Tokyo, 1994, p. 1, 2−9.

Diplomatic Bluebook. 1995. Toward the Creation of a New Era. Tokyo, 1996, p.1−19.

Policy Speech by Prime Minister Ryutaro Hashimoto to the 136th Session of the National Diet (January 22, 1996).

The Japan Times. 23.

09.1997.

Allagappa M. Systemic Change, Security, and Governance in the Asia Pacific. — Chan Heng Chee (ed.). The New Asia-Pacific Order. Singapore, 1997, p.29−89.

PacNet Newsletter, No.42, Oct. 18, 1996.

Nye J. Soft Power // Foreign Policy. № 80. Fall 1990, p. 153−171.

Пресс-бюллетень МИД Японии. 23.

09.1997. .

Эволюция военного фактора и его влияние на систему международно-политических отношений в Восточной Азии" // Военная мысль, N.2, 2004. — С. 18−21.

Латышев И. А. Покушение на Курилы. Ю.-Сахалинск, 1992. — С. 67−131.