«Архитипы человеческой психики, отражение их в мифологии». Реферат-обзор по следующей литературе

Речь ведь не идет, как мне снова и снова приходится подчеркивать, о том, являются символы инициации объективными истинами или нет, а лишь о том, являются эти бессознательные содержания эквивалентами действий при инициации или нет и оказывают они воздействие на психику человека или нет. Не стоит также вопрос о том, желательны они или нет. Довольно того, что они имеют место и действуют.

Мандала Санскритское слово мандала означает «круг» в самом общем смысле. В сфере религиозных обрядов и в области психологии это слово обозначает картины круга, которые оформлены посредством ли рисунка, живописно ли, пластически или даже в виде танца. Пластические образования такого рода существуют и в тибетском буддизме, а как фигуры танца они имеются в рисунках крута в монастырях дервишей. В качестве психологических феноменов они случаются спонтанно в сновидениях людей при некоторых конфликтных состояниях и при шизофрении. Очень часто они содержат четверицу или умножение той же четверки в форме креста, или звезды, или квадрата, или восьмиугольника и т. д. В алхимии этот мотив существует в форме «quadratura circuli».

В тибетском буддизме этой фигуре надлежит значение культового инструмента (янтра), который должен поддерживать медитацию и концентрацию. Нечто схожее это означает и в алхимии, представляя там сложение воедино четырех стремящихся прочь друг от друга элементов. Спонтанное появление мандалы у современных индивидов позволяет ближе подойти к изучению ее функционального смысла (в ходе психологического исследования). Как правило, мандала появляется именно в состояниях психической диссоциации или дезориентации, — так, к примеру, у детей в возрасте между 8 и 11 годами, родители которых помышляют о разводе, или у взрослых, которые вследствие своего невроза и его лечения постоянно спотыкаются и не в состоянии справиться с проблемой противоположностей (свойственной человеческой натуре), из-за чего они становятся дезориентированными; или же у больных шизофренией, образ мира которых оказался — вследствие прорыва непостижимых содержаний бессознательного — не в норме. В таких случаях отчетливо видно, как строгий порядок рисунка, подобного кругу, компенсирует непорядок и сумятицу психического состояния: и именно благодаря тому, что при этом конструируется некая центральная точка (по направлению к которой все упорядочивается) или же концентрическое расположение (какого-то неупорядоченного многообразия, противопоставляемого и необъединимого. Очевидно, что в данном случае речь идет о попытке самоисцеления природы, попытке, которая исходит не из какого-то сознательного размышления и обдумывания, но из инстинктивного импульса.

При сем, как показывает сравнительное исследование, используется фундаментальная схема, так называемый архетип, который, так сказать, встречается повсеместно и своим индивидуальным существованием ни в коем случае не обязан традиции, точно так же как и инстинктам нисколько не требуется подобное посредничество. Они заданы каждому новорожденному индивиду и принадлежат к неотчуждаемому фонду тех свойств, которые характеризуют тот или иной spesies. T o, что психология обозначает как архетип, есть не что иное, как некий часто встречающийся формальный аспект инстинкта и заданный a priori ровно так же, как и последний.

Соответственно этому мы имеем основополагающую согласованность, несмотря на внешние^{различия} мандалы и без ущерба для ее временного и пространственного происхождения.

«Квадратура круга» — один из многих архетипических мотивов, лежащих в основе упомянутых очертаний наших сноведений и фантазий. Он характеризуется, помимо всего прочего, тем, что функционально относится к наиважнейшим мотивам. Можно чуть ли не прямо обозначить его как архетип целостности. Сила этого значения — это «четверица» есть «Единое», схема Божественного образа, как свидетельствуют видения Иезекииля, Даниила и Еноха; это также показывает представление о Горе с его четырьмя сыновьями. В последнем представлении имеются приметы интересного дифференцирования, так как порою встречаются изображения, в которых три сына имеют головы животных и только один — человеческую; этому же соответствуют старозаветные видения и также переносимые на евангелистов эмблемы серафимов — и last not least — самая природа евангелистов: трех синоптических и одного — гностического. В завершение к этому нужно заметить, что со времен обрамляющего повествования платоновского Тимея («Один, два, три, а где же четвертый… мой любимый Тимей?») и вплоть до кабир Фауста (во второй части) этот мотив — четырех как трех и одного — вновь и вновь порождал предвосхищения, неизменно встречающиеся в алхимии.

Заключение

Таким образом, в ходе данной работы было явлено, что символ был однозначно определен как осознанное, а символизируемое как неосознанное выражение одного и того же содержания душевного представления.

В наши дни мы должны начать с гипотезы: в том, что касается склонностей между человеком и всеми остальными существами, нет существенных различий. Как и любое животное, человек уже обладает определенной душой, которая передается по наследству и при тщательном исследовании обнаруживает отличительные черты, оставшиеся от предков. У нас нет ни малейших оснований предполагать, что определенные человеческие действия и функции могут быть исключением из этого правила. Фактически, нам недоступно понимание того, какие склонности и способности делают возможными инстинктивные действия животных. Также мы не можем знать природу досознательной психической предрасположенности, которая позволяет ребенку реагировать по-человечески.

Архетип матери обнаруживает практически безграничное разнообразие в своих проявлениях, из которых здесь я упомяну только некоторые из наиболее характерных.

Среди возможных духов родительские духи — практически самые важные, отсюда повсеместно распространенный культ предков, изначально служивший умиротворению, а на более высокой ступени развития ставшей существенным моральным и воспитательным установлением. Родители — самые близкие и влиятельные для ребенка родственники.

«She» — это мана-личность, т. е. существо, проявляющее оккультные, колдовские качества (мана), наделенное магическими знаниями и силами.

Санскритское слово мандала означает «круг» в самом общем смысле. В сфере религиозных обрядов и в области психологии это слово обозначает картины круга, которые оформлены посредством ли рисунка, живописно ли, пластически или даже в виде танца.

Список литературы

Аналитическая психология и психотерапия / Сост. и общая редакция В. М. Лейбина. — СПб.: Питер, 2001. — 512 с.

Энциклопедия глубинной психологии Том 1. Зигмунд Фрейд: жизнь, работа, наследие. Пер. с нем. / Общ. ред. А. М. Боковикова.

— М.: ЗАО МГ Менеджмент, 1998. — 800 с.

Юнг К. Г. Душа и миф: шесть архетипов. Пер. с англ. — М. — К.: ЗАО «Совершенство» — «PortRoyal», 1997. — 384 с.

Энциклопедия глубинной психологии Том 1. Зигмунд Фрейд: жизнь, работа, наследие. Пер. с нем. / Общ.

ред. А. М. Боковикова. — М.: ЗАО МГ Менеджмент, 1998. — С. 538.

Юнг К. Г. Душа и миф: шесть архетипов. Пер. с англ. — М. — К.: ЗАО «Совершенство» — «PortRoyal», 1997. — С. 216.

Юнг К. Г. Душа и миф: шесть архетипов. Пер. с англ. — М. — К.: ЗАО «Совершенство» — «PortRoyal», 1997. — С. 218.

Аналитическая психология и психотерапия / Сост. и общая редакция В. М. Лейбина. — СПб.: Питер, 2001. — С. 385.

Аналитическая психология и психотерапия / Сост. и общая редакция В. М. Лейбина. — СПб.: Питер, 2001. — С. 411.

Аналитическая психология и психотерапия / Сост. и общая редакция В. М. Лейбина. — СПб.: Питер, 2001. — С. 415.

Аналитическая психология и психотерапия / Сост. и общая редакция В. М. Лейбина. — СПб.: Питер, 2001. — С. 415.

Аналитическая психология и психотерапия / Сост. и общая редакция В. М. Лейбина. — СПб.: Питер, 2001. — С. 451.