Тема снов в романе Достоевского «Преступление и Наказание»

В четырех снах чередуются и повторяются мотивы тишины, шума, смеха и страха.

Очень символично, что в романе Свидригайлов появляется как бы из четвертого сна Раскольникова:"

странно, сон как будто все еще продолжался"; «неужели это продолжение сна». Все это увязывает цикл сновидений Раскольникова и сны Свидригайлова. И Раскольников, и Свидригайлов стремятся уничтожить смеющуюся над ними жертву: Раскольников в бешенстве бьет по голове трясущуюся от смеха старуху, а Свидригайлов заносит над девочкой руку, но в ту же минуту просыпается.

Тема страха и отчаяния в первом сне сменяется покоем в сне-грезе, достигает апогея в третьем сне («страх, как лед, обложил его душу, замучил его, окоченил его» .

В четвертом сне Раскольников заново переживает ужас убийства и предчувствия наказания («тишина, даже страшно», «испугался», «помертвел», «сердце стеснилось, ноги не движутся, приросли». Единичный ужас главного героя трех сновидений сменяется коллективным отчаянием многих людей в сне-апокалипсисе из Эпилога.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Как было сказано во введении к работе, многие русские писатели были «мастерами описания снов» и использовали сны как художественный прием, но вряд ли кто-либо из них так как Ф. М. Достоевский смог так глубоко, тонко и ярко описать психологическое состояние героя посредством изображения его сна.

Разные сны видит Раскольников — один до убийства, два — после.

Первый сон, когда Раскольников «участвует» в событиях не прямо, а опосредованно — через себя, семилетнего, поражает читателя бессмысленной жестокостью по отношению пьяной возницы к уставшей старой лошади.

Ее убивают топором, в окружении смеющейся толпы. Маленький Родион рвется спасти лошадь, но безрезультатно. Детали сна играют символическую роль, несут таинственную нагрузку: церковь, кабак, топор…

События сна и эти «мелочи» заставляют пробудившегося Раскольникова содрогнуться. Проснувшись, Раскольников спрашивает себя: неужели он возьмет топор и станет бить по голове? «…да неужели ж я… буду скользить в липкой, теплой крови… прятаться, весь залитый кровью…»

Второй и третий сон Родион Раскольников видит уже после совершения убийства. И снится Раскольникову сон, будто бьет и бьет он топором по голове старушонку, а она хохочет да хохочет. Он пытается убить ее, но со всех сторон люди, они и смотрят и молчат. Родион и до сна готов ее другой раз убить бы, если б очнулась.

В романе «Братья Карамазовы» Достоевский уверенно заявляет, что счастье всего человечества не может быть построено даже на одной слезинки маленького ребенка. Ожившая во сне старуха никак не умирает под беспрерывными ударами топора, демонстрируя тем самым, бесполезность этого кровавого шага.

Последний сон главный герой видит на каторге, уже на пути к нравственному возрождению, глядя на свою теорию другими глазами. Этот сон можно трактовать по-разному; здесь несомненны апокалипсические черты, описание конца света как результата развития теории Раскольникова.

Родиону чудится, что весь мир должен погибнуть из-за болезни, будто есть микроб, точнее — духи, одаренные умом и волей, которые вселяются в людей, делая их бесноватыми и сумасшедшими, хотя зараженные считают себя умными и непоколебимыми в истине. Люди заражаются, начинают убивать друга друга, пожирать, как пауки в банке.

Нравственное очищение мира должно придти через единицы спасшихся от этой болезни.

Таким образом, сны Раскольникова будто вторят его мыслям и поступкам наяву: его сомнения в правильности теории «сильных мира сего», его колебания, убийство старухи-процентнщицы, на которое Раскольников шел «как во сне», а пришел и убил еще одно, абсолютно невиновное и беззащитное существо — Лизавету, отчаяние героя в понимании провала его «арифметики: смерть одного бесполезного — и счастье миллионов» и, наконец, осмысление своего поступка, взятие на себя вины и раскаяния.

В романе Достоевского каждый персонаж достоин внимания, поскольку описан автором не пером, а сердцем.

И это относится не только к положительным героям.

Антипод и двойник Раскольникова — Свидригайлов.

Первый визит Свидригайлова к Раскольникову воспринимается последним как продолжением его сна: «» Сон это продолжается или нет" , — думал он и чуть-чуть, неприметно опять приподнял ресницы поглядеть: незнакомый стоял на том же месте и продолжал в него вглядываться".

Свидригайлов тоже видит сны, отражающие его сущность, внутреннее неустройство, нравственное падение и грехи — преступления, о которых можно только догадываться через сонные видения.

В его снах или яви ему являются то умершая жена, то он видит мышь, убегающую от наводнения, то, наконец, девочку, вдруг превращающуюся в нечто отталкивающее, пугающее, но сладострастное и влекущее.

Весь этот кошмар в снах заканчивается самоубийством Свидригайлова на яву, поступком, обозначенным церковью, как непрощаемый грех.

Удивительно, что Раскольников, заинтригованный Свидригайловым чем-то таинственным, узнав о его смерти, не удивляется, не расстраивается: это приводит его в шок.

«Он вышел, он качался. Голова его кружилась». Увидев Соню, в лице которой было что-то отчаянное, он вернулся и заявил о том, что он убил старуху-процентщицу и ее сестру Лизавету. Сломило Раскольникова известие о смерти Свидригайлова: если даже такие не выдерживают груза преступлений!..

Наказание — в самом Свидригайлове, как и в самом Раскольникове, который несет в себе это наказание еще до совершения преступления.

В Свидригайлове Раскольникова возмущают, поражают неприкрытый цинизм, та низость, с которой он рассказывает о жертвах своего сладострастия. «Шиллер-то, Шиллер-то наш, Шиллер-то! — восклицает Свидригайлов. — Понимаю, какие у вас вопросы в ходу: нравственные что ли? вопросы человека и гражданина?

А вы их побоку: зачем они вам теперь-то? Затем, что вы еще гражданин и человек? А коли так, так и соваться не надо было: нечего не за свое дело браться!"

Это стало ясно и самому Раскольникову, потому и не смог он «переступить», «убил, но не переступил», ведь он все еще «гражданин и человек».

А Свидригайлов переступил, избавил себя от «вопросов человека и гражданина» и теперь для удовлетворения своего сладострастия губит девочку, отравляет Марфу Петровну, замышляет насилие над Дуней.

И биография, и в еще большей степени творчество Достоевского тесно связаны с Петербургом.

В общей сложности Достоевский прожил в Петербурге 28 лет. Здесь же протекает основное действие не менее чем 20 его произведений.

Он общепризнан как один из самых «петербургских» писателей. Его отношениям с городом посвящена обширная литература, в списке которой особое место занимает книга Н. П. Анциферова «Петербург Достоевского», по мнению которого, Достоевский «открыл в городе, самом прозаическом в мире, незримый мир, полный фантастики». В творчестве Достоевского развиваются и преломляются петербургские мотивы, впервые осознанные и сформулированные Пушкиным, Гоголем, Лермонтовым, Ап. Григорьевым и др. литераторами, оформляются основные черты «Петербургского текста русской литературы».

Уже в ранних произв. («Двойник», «Господин Прохарчин», «Хозяйка», «Слабое сердце», «Белые ночи»).

Петербург как место обитания бедных людей соединяется с судьбой героев в единый образ. Внешний вид улиц и каналов тогдашних петербургских окраин, сцены их повседневной жизни, унылые дворы, лестницы, «углы», где совершаются человеческие драмы, — из этих описаний вырастает образ «самого фантастического из русских городов». Петербургские мечтатели, белые ночи, просто бедные люди и нищие, демонстрирующие свою нищету.

Известно около 20 петербургских адресов Достоевского.

В 1840-х он дольше всего жил в доме почт-директора Пряничникова в Графском переулке. Позднее он также обычно селился по правую руку от Невского пр., отдавая предпочтение угловым домам. В 1860-х Достоевский поменял пять адресов в районе Сенной пл.

Три его квартиры были на Малой Мещанской (Казначейская ул., 1, 7, 9). Этот район, описанный им с почти топографической точностью в произведениях 1860-х («Неточка Незванова», «Униженные и оскорбленные», а особенно в романе «Преступление и наказание» и «Идиот»), в наибольшей степени осознается как «Петербург Достоевского». Где-то в Столярном переулке (ул. Пржевальского) живет Раскольников — в качестве наиболее вероятного адреса называют д. 19/5 на углу Гражданской (С. Мещанской) ул. и Столярного пер.; на Екатерининском кан., в д. 73, — Соня Мармеладова; в д. 104 по тому же Екатерининскому кан.

Раскольников убил старуху-процентщицу. Домом Рогожина считается дом на Гороховой ул., 19.

Таким образом, все действие романа проходит на берегах Невы, в городе где Достоевскому были знакомы и дворцы и трущобы, и площади и дворы-колодцы.

Сны героев романа «Преступление и наказание» не могут оставить читателя равнодушным, поскольку несут в себе огромный явный смыл и скрытый от глаз подтекст. Сны, как продолжение явственной жизни персонажей, являются способом раскрытия темы жертвоприношения, самопожертвования, ее психологических и религиозных аспекты, всегда волновавших Достоевского.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ Достоевский Ф. М. Преступление и наказание М/Художественная литература/ 1984 .

Бахтин М. М. Проблемы поэтики Достоевского. — М./Московский комсомолец/1972. — 338с.

Бем А. Л. Достоевский — гениальный читатель // Бем А. Л. Исследования. Письма о литературе. — М./Наука/ 2001. — 219с.

Назиров Р. Г. Творческие принципы Ф. М. Достоевского. — Саратов 1982. — 331с.

Нечаенко Д.Н. «Сон, заветных исполненный знаков…». Таинства сновидений в мифологии, мировых религиях и художественной литературе. — Киев, 1991. — 385с.

Рогов В. Заметки на полях русского Шекспира // Мастерство перевода. Сборник 9. — М./Современник/ 1973. — 377с.

Румянцев М. А. Три круга Достоевского М/Современник/ 1989 — 372с.

Саруханян Е. П. Достоевский в Петербурге. Л./Лениздат/1970 -303с Топоров В. Н. Сны в произведениях русских писателей. Л./Лениздат/ 1982;226с.

Топоров В. Н. Сны в произведениях русских писателей. Л./Лениздат/ 1982 С.56

Назиров Р. Г. Творческие принципы Ф. М. Достоевского. — Саратов 1982. — С. 140.

Цит. по статье: Рогов В. Заметки на полях русского Шекспира // Мастерство перевода. Сборник 9. ;

М./Современник/ 1973. — С. 249.

Назиров Р. Г. Творческие принципы Ф. М. Достоевского. — Саратов 1982. — С. 148.

Там же.

Там же. С.151

Назиров Р. Г. Творческие принципы Ф. М. Достоевского. — Саратов 1982. — С. 151.

Полищук Н. «Что таят в себе сны Раскольникова» // Литература. — 2000. — № 6.

— С. 14−15.

Там же. С.184

Там же С.187

Там же.

Полищук Н. «Что таят в себе сны Раскольникова» // Литература. — 2000.

— № 6. — С.

302.

Там же. С.303

Там же.

Бем А. Л. Достоевский — гениальный читатель // Бем А. Л. Исследования. Письма о литературе. — М./Наука/ 2001. — С.35−57.

Бем А. Л. Достоевский — гениальный читатель // Бем А. Л. Исследования. Письма о литературе. — М./Наука/ 2001. — С.35−57.

См. Нечаенко Д. Н. «Сон, заветных исполненный знаков…». Таинства сновидений в мифологии, мировых религиях и художественной литературе. — Киев, 1991. — С. 276.

Нечаенко Д.Н. «Сон, заветных исполненный знаков…». Таинства сновидений в мифологии, мировых религиях и художественной литературе. — Киев, 1991. — С. 276.

Здесь и далее Достоевский Ф. М. Преступление и наказание М/Художественная литература/ 1984 .

Назиров Р. Г. Творческие принципы Ф. М. Достоевского. — Саратов 1982. — С. 151.

Бахтин М. М. Проблемы поэтики Достоевского. — М./Московский комсомолец/1972. — С. 290.

Саруханян Е. П. Достоевский в Петербурге. Л./Лениздат/1970 С.101

Там же.

Там же.