Персонажи славянской демонологии и их функции

По поверьям, Домовой мог превращаться в кошку, собаку, корову, иногда в змею. В поздних христианских представлениях домовыми могли стать люди, умершие без причастия.

В знак уважения домовому принято оставлять ему немного еды и молока.

Русалка По заключению специалистов (Д. К. Зеленина, Э. В. Померанцевой, Н. И. Толстого, О. А.

Черепановой, М. Н. Власовой), русалка — один из наиболее вариативных и противоречивых образов. Для северно-русской традиции характерно сближение этого образа с более популярными для этого региона женскими персонажами, определяемыми терминами водяниха, шутовка, лешачиха, чертовка и т. п. Этот персонаж, как правило, имеет сугубо антропоморфный вид. Наиболее типичными свойствами, признаками и функциями этого мифического персонажа считаются: появление у воды, привычка расчесывать волосы, сидя на камне возле источника; русалка моется в воде, стирает белье; преследует человека, похитившего ее гребень; предвещает беду. В северно-русских материалах постоянно отмечается факт одиночного (а не группового) появления русалок; преимущественно страшный облик, вид голой бабы с отвисшей грудью или длинноволосой, косматой женщины (реже — женщины в белом).

Сведения о происхождении русалок в северно-русской традиции содержат указание, что русалками становятся души утопленниц; проклятые и пропавшие без вести дети и девушки; люди, похищенные нечистой силой.

Итак, особенностью образа «русалки» в северно-русской мифологии является отсутствие специфического (характерного только для русалки), устойчивого набора признаков, отличающих этот образ от множества других женских мифических персонажей данной традиции. Сходным образом описывается множество других женских мифических персонажей (белая баба, омутница, росомаха, удельница, фараонка, хитка, шестиха, шутиха, полудница).

В южно-русской и украинско-белорусской традиции русалка — один из наиболее популярных, легко узнаваемых, наделенных своими индивидуальными признаками женских персонажей, традиционно именуемых именно как — русалка. Главным в образе русалки является ее принадлежность к «заложным» покойникам. Согласно массовым свидетельствам (отмеченным в украинско-белорусском и южнорусском региональном комплексе), русалками становились: умершие некрещеные дети; не дожившие до своей свадьбы девушки-невесты; дети и девушки, погибшие в результате насильственной смерти. Соответственно на вопрос о внешнем виде русалок часто приходилось слышать, что они ходили по земле в том самом виде, в каком обычно хоронят незамужних девушек-покойниц: в свадебном наряде, с распущенными волосами и с венком на голове. Именно так, по народному обычаю, обряжали умерших девушек, как бы устраивая для них символическую свадьбу. Считалось, что души людей, умерших до брака, не могут перейти окончательно на «тот свет» и время от времени вторгаются в мир живых.

Большая часть полесских мотивов (в рассказах о русалках) является типичной для круга быличек о душах умерших родственников: русалка приходит в свой дом в поисках поминальной пищи; насыщается паром от горячей пищи; просит встречного развязать ей ноги, так как при похоронах мать забыла снять «пута» с ее ног; жалуется, что мать слишком долго оплакивает ее, поэтому она (русалка) вынуждена ходить в мокрой одежде и т. п.

Второй важнейшей чертой «русалочьего» образа следует признать сезонность пребывания на земле. Широко распространены представления о том, что Русальная неделя — «праздник русалок»; именно тогда они якобы появлялись из загробного мира и всю неделю резвились в полях, лесах, в местах у воды (иногда проникали и в дома к своим родственникам). Известно, что троицко-русальный комплекс считался у восточных славян главным в году поминальным временем, посвященным «заложным» покойникам. По окончании этого периода русалки возвращались «на свои места» (уходили в воду, в могилы, на «тот свет»). Этот момент мифологических представлений об уходе русалок нашел свое ритуальное оформление в обычаях «провожать русалку» в последний день Русальной недели.

Еще один принципиально важный круг мотивов, характеризующий русалку, — это ее связь с вегетацией растений. Русалки появляются в злаковом поле в период цветения ржи; у южных славян считалось, что русалии, русалийки (подобно самодивам) пребывают в местах обильного цветения растения «росен». По-видимому, именно этот круг верований проясняет этимологию «цветочного» имени русалки (связанного с названием цветка «роза»), поскольку известно, что античный праздник rosalia, dies rosae был приурочен к периоду цветения роз и представлял собой поминальный обряд в честь безвременно скончавшихся молодых людей.

Кое-где рассказывали, что русалки не причиняют никакого вреда, а могут лишь испугать человека или подшутить над ним. Однако, подавляющая часть поверий относит русалок к опасным духам, которые преследуют людей, сбивают их с пути, душат или щекочут до смерти, заманивают в воду и топят, превращают в животных или в какие-нибудь предметы, похищают и портят пряжу, нитки, полотно, приходят в дом и прядут по ночам, могут забрать себе младенца, оставленного жницей на меже (здесь перекличка с образами кикиморы и полудницы).

Хотя по своему происхождению русалки — это души девушек, умерших до брака, широко известны поверья об их материнстве (русалка появляется с ребенком на руках, награждает того, кто позаботился о ее младенце), а также о способности русалки кормить грудью человеческих детей, опекать новорожденных, оставленных женщинами в поле, и т. п. Дети являются постоянным объектом преследований и вредоносных действий русалки, которая наказывает их за внеурочное появление в цветущем ржаном поле, гоняется за ними, щекочет, душит своей «железной цыцкой» (железными клещиками — здесь опять же схожесть с образом полудницы).

Для того чтобы в период Русальной недели не смогли навредить русалки, люди соблюдали специальные запреты, во многом совпадающие с поминальными: избегали работ, связанных с прядением, тканьем, шитьем, не выполняли никаких полевых и огородных работ, не подмазывали печь и стены избы, не ездили за дровами в лес и т. п. На ночь специально для русалки оставляли на столе ужин, на ближайших деревьях или ограде возле дома оставляли одежду.

Опоэтизированный образ русалки, широко представленный в романтической литературе XIX века, включает набор однотипных характеристик: это девушки-утопленницы, водяные красавицы, живущие на дне реки в хрустальных дворцах, по ночам они выходят на берег, поют и танцуют, расчесывают волосы, заманивают путников в воду, щекочут, топят, мстят неверным любовникам, ищут любви земного юноши, обещают ему несметные богатства.

Полудницы Полудница живет во ржи. Очень часто образ полудниц смешивается с образом русалок: ими также пугали детей, чтобы они не ходили гулять в рожь и внешне они похожи — длинные волосы, мало одежды или белые одежды, только в отличие от русалок, отличавшихся белизной кожи, у полудниц лицо черное. Полудницы прятали людей, особенно детей.

Время действия полудницы — полдень, в этот момент она максимально опасна. Когда разнообразные силы активны человеку лучше отдыхать. Так человек должен спать ночью и в полдень после обеда — время сиесты. Полдень в не меньшей степени, чем полночь является временем активного действия всякой нечистой силы, например, как мы можем видеть, полудниц.

Говорят, что утратившим чувство времени жнеям (если не уходили со жнива вовремя и продолжали жать) полудница принималась будто бы «вертеть головы» — бралась за голову и начинала вертеть, «пока не заболит шея». Также полудница выступает иногда как женщина с косой, которая в полдень, в самое марево идет и косит всех, кто не прилег на послеобеденный сон. Если лечь, она ничего не сделает, а если остаться работать, то она скосит своей косой и, может быть, даже насмерть.

Заключение

Мы рассмотрели далеко не всех персонажей славянской демонологии, но даже этого числа достаточно для того, чтобы проследить общую тенденцию и сделать некоторые выводы. Вообще, славянская демонология — очень неоднозначная и даже противоречивая тема. В первую очередь, это связано, как мы говорили с принятием христианства, которое внесло свои коррективы. Но воссоздавая структуру дохристианского язычества, мы видим следующую картину: персонажи низшей мифологии были связаны с культом предков, поэтому все демоны так или иначе зовутся баба, дед, сестричка, братец, мать и т. д., то есть умерший предок переходил в мир духов. Духи эти не были ни добрыми, ни злыми, их поведение зависело от поведения того, кто с ними общается. В ряде случаев прослеживается связь культа предков с тотемизмом (мы совсем не уделили внимание этому в нашей работе, но объемы нам нее позволяют рассмотреть эту очень обширную тему со всех сторон): например, дедушка леший, мог обращаться в волка или медведя, которые считались тотемными животными на Руси. Исходя из этого, строилась определенная система ценностей и правил поведения человека, правил существования его в этом мире.

С приходом христианства система ценностей изменилась. Изменилось и восприятие духов, которые были объявлены нечистыми, ибо не под Богом. Все, кто под Богом, то есть крещеные, попадают в рай. А некрещеные, или умершие с нарушением каких-либо христианских обрядов, не могут обрести покой и ходят между небом и землей, между живыми и мертвыми. Таким образом, происхождение духов из мира мертвых осталось, духи по-прежнему были умершими родственниками живых, но вместо нейтрального их положения они обрели негативную окраску, и их следовало бояться и защищаться от них крестом и молитвами.

Еще одна черта древнеславянских духов также связанная с культом предков, — мужские духи часто называются «хозяин», в их владениях находится определенная территория, которая дает им имя. Например, хозяин воды — водяной, хозяин леса — леший, ну так далее: гуменники, овинники, домовые… Эти духи охраняют свои владения, заботятся о тех, кто почитает их, могут нанести вред тем, кто ведет себя неправильно в их владениях. Подобная охранительная функция сохранилась также и после принятия христианства. Женские духи — либо жены «хозяев» (у водяного жена водяница, у лешего — лешачиха и т. д.), либо сами по себе (русалки, полудницы и т. д.). Логика женских персонажей абсолютно нерациональна, часто их функции путаются, образы смешиваются. Они в большей степени, чем мужские духи наделены негативными качествами, очень часто несут смерть или предвещают ее, но иногда, в самый неожиданный момент, могут помочь или попросить о помощи человека.

В конце XVIII — начале XIX века, в эпоху романтизма, образы нечистой силы претерпели новую трансформацию, правда, не такую глобальную, как после крещения Руси. К XIX веку образы нечистой силы уже несут больше эстетическую функцию. В таком виде они дошли до наших дней.

Список литературы

Виноградова Л. Н. Славянская народная демонология: проблемы сравнительного изучения — диссертация, М: РГГУ, 2001

Власова М. Н. Русские суеверия: энциклопедический словарь — СПб: Азбука, 1998 — 670 с.

Криничная Н. А. Русская народная мифологическая проза — СПб: Наука, 2001, т.1 — 576 с.

Мифологический словарь под ред. Мелетинского Е. М. — М: Советская энциклопедия, 1991 — 736 с.

Мифы народов мира: энциклопедия в 2-х томах под ред. Токарева С. А. — М: Олимп, 1997

Никитина А. В. Русская демонология — СПб: издательство Санкт-Петербургского университета, 2006 — 398 с.

Русская мифология: энциклопедия — М: Эксмо, СПб: Мидград, 2006 — 780 с.

Русский демонологический словарь — СПб: Петербургский писатель, 1995, 639 с.

Славянская мифология под ред. Толстой С. М. — М: Международные отношения, 2002 — 509 с.

Черепанова О. А. Мифологические рассказы и легенды Русского Севера. СПб: издательство СПбГУ, 1996 — 209 с.

http://bestiary.us

http://www.pagan.ru

Криничная Н. А. Русская народная мифологическая проза — СПб: Наука, 2001, т.1 — с. 11

Никитина А. В. Русская демонология — СПб: издательство Санкт-Петербургского университета, 2006 — с.9

Криничная Н. А Русская народная мифологическая проза — СПб: Наука, 2001, т.1 — с.10

http://www.pagan.ru

Власова М. Н. Русские суеверия: энциклопедический словарь — СПб: Азбука, 1998 — 51 с.

Криничная Н. А Русская народная мифологическая проза — СПб: Наука, 2001, т.1 — с.319

Криничная Н. А Русская народная мифологическая проза — СПб: Наука, 2001, т.1 — с.453

http://www.pagan.ru

Черепанова О. А. Мифологические рассказы и легенды Русского Севера. СПб: издательство СПБГУ, 1996. c. 124−133

http://bestiary.us/kikimora_bol.php

Русский демонологический словарь — СПб: Петербургский писатель, 1995 — с. 464