Проблемы двойной, смешанной формы вины

Психическое отношение к этим двум последствиям может быть различным. Учитывая это, в УК РФ 1996 г. была включена статья об ответственности за преступление, совершенное с двумя формами вины (ст. 27).

В теории уголовного права составы преступлений в зависимости от количества признаков принято делить на простые и сложные. К простым относятся те, в которых названо по одному объекту, деянию, последствию и имеется в виду одна вина (например, это убийство из корысти или ревности, клевета, оскорбление и др.). Сложные составы это те, в которых содержится по два объекта, деяния, последствия, а также две вины. Сложные составы по признаку двух последствий названы в двенадцати статьях УК. Вот некоторые из них: умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшего (ст. 111 ч.4 УК); похищение человека, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшего или другие тяжкие последствия (ст. 127 ч.3 УК); изнасилование, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшей (ст. 131 ч.3 УК); умышленное уничтожение или повреждение имущества, повлекшее по неосторожности смерть человека или иные тяжкие последствия (ст. 167 ч.2 УК).

Как следует из названий, эти преступления причиняют вред здоровью, лишают свободы и причиняют вред здоровью, наносят вред собственности и одновременно вред жизни. И поскольку вина это психический процесс, говоря о наступлении двух общественно опасных последствий при совершении указанных преступлений, надо подчеркнуть, что имеются и две вины по одной применительно к каждому последствию. Чтобы не было недоразумений при определении вины, законодатель в описании таких сложных составов уточняет ее вид: умысел в случае первого последствия, неосторожность в случае второго.

Возникновение по неосторожности второго последствия, более тяжкого, чем-то, на причинение которого был направлен умысел лица, безусловно, повышает степень общественной опасности совершенного преступления, что и служит основанием для увеличения наказания. Правда, законодатель, принимая решение о повышении ответственности за причинение смерти по неосторожности, не руководствовался единым критерием.

Получается, что при причинении смерти по неосторожности можно назначить наказание в виде лишения свободы на срок до 20 лет (ст. 205, 206 УК). Это в 2 раза больше наказания по основному составу преступления и в 6 раз больше, чем за простое убийство по неосторожности (ст. 109 УК).

Увеличение наказания на сроки от 1,5 до 3-х лет можно объяснить только тем, что, видимо, при подготовке проекта УК не был проведен сравнительный анализ. Преступление с двойной виной, хотя и является одним, фактически состоит из двух: одного умышленного, другого неосторожного. Оба преступления совершаются одним действием. Если это два умышленных преступления (получение взятки из государственного фонда) либо одно умышленное и второе по неосторожности (ранение прохожего при покушении на убийство конкретного лица), деяние квалифицируется по правилам об идеальной совокупности. Это общее правило, установленное ст. 17 УК. При квалификации упомянутых двенадцати преступлений с двойной виной наблюдается отступление от этого правила. Заметим, что такое исключение не предусмотрено в ст. 17 УК.

Кроме того, введение в УК специальной статьи (ст.27), применимой к двенадцати преступлениям, вряд ли верно в принципе. Все институты Общей части УК должны иметь общий, а не выборочный характер.

Отказ от выделения в особую группу сложных составов преступлений по признаку наличия двух последствий и вины за каждое из них и возвращение к оценке таких деяний по правилам ч.2 ст. 17 УК устранит противоречия между Общей и Особенной частями УК. Кроме того, это помогло бы устранить разнобой в определении санкций, а также обеспечить справедливое назначение наказания с учетом ст. 69, 109, 118, 168 УК, предусматривающих ответственность за причинение вреда по неосторожности.

В.А.Нерсесян признает наличие смешанной (сложной, двойной) формы вины. Он считает, что обоснованием ее существования является следующее: законодатель сконструировал отдельные составы преступлений таким образом, что они фактически представляют собой объединение двух самостоятельных преступлений с различными формами вины. Так проявляется возможность провести грань между отношением к преступному действию, последствию и к наступившим отдельным последствиям, а это облегчает квалификацию уже качественно иного преступления.

Представляется, что преступлениям со смешанной формой вины присуща умышленная вина к желаемым последствиям и неосторожность — к квалифицирующим последствиям. В иной ситуации последние нельзя вменять лицу, совершившему умышленное преступление. На субъективном вменении квалифицирующих признаков и отягчающих обстоятельств строится теория ошибок в уголовном праве. Поэтому считается, что вменение в вину отягчающих обстоятельств, которые лицо в силу тех или иных причин не предвидело, не могло или не должно было предвидеть, означало бы, в сущности, переход на позиции объективного вменения.

В связи с вышеизложенным хотелось бы отметить о противоречивости статьи 27 Уголовного кодекса РФ «Ответственность за преступление, совершенное с двумя формами вины». Представляется, что толкование «в целом такое преступление признается совершенным умышленно» определенным образом не согласуется с наименованием статьи и ее содержанием, противоречит сути дискуссии о «двойной» форме вины.

Двойная форма вины — это соединение в одном составе двух различных ее форм, из которых одна характеризует психическое отношение лица к непосредственному, а вторая — к отдаленному общественно опасному последствию.

Необходимость ее теоретического обоснования и законодательного воплощения возникла в связи с тем, что в уголовном законодательстве существуют нормы, которые устанавливают повышенную ответственность за отдаленные последствия общественно опасного действия (бездействия). Наступления этих последствий виновный не предвидел, хотя мог предвидеть, либо предвидел нечетко и надеялся при этом на их предотвращение. Иными словами, совершая умышленное преступление с материальным составом, лицо иногда приводит в движение какие-либо силы, которые помимо его воли влекут наступление дополнительных, более тяжких, не желаемых им последствий. Эти последствия, превращающие простой состав в квалифицированный, инкриминируются лицу лишь при установлении неосторожной вины по отношению к ним. В противном случае наказуемость за отдаленные последствия наступала бы на основе объективного вменения, что чуждо нашему уголовному праву.

Действующий УК содержит около тридцати составов с двойной формой вины. Все они конструируются законодателем (а не судом или другими правоприменяющими органами). Задача следствия и суда состоит в правильном определении вида состава с двойной формой вины и правильной квалификации действий виновного.

Из анализа норм Особенной части УК можно назвать два вида составов с двойной формой вины. Первый вид — материальные составы с двумя последствиями, причем вторые (отдаленные) последствия более тяжкие, чем первые, являющиеся обязательными признаками простого состава. Отдаленные последствия выступают в качестве квалифицирующего признака, существенно повышающего общественную опасность деяния.

Общими характерными для этого вида составов признаками являются:

Это преступления с материальным составом Умыслом виновного охватываются деяния и близкие (обязательные для этого состава) последствия его Отдаленные последствия являются более тяжкими и выступают в роли квалифицирующего состава Психическое отношение виновного к обязательным последствиям выражается в форме умысла, а к отдаленным — в неосторожной форме вины. В целом такое преступление считается умышленным.

Квалифицирующее последствие причиняет вред другому непосредственному объекту (не тому, которому причиняется вред в основном составе).

Второй вид преступлений с двойной формой вины характерен для преступлений с формальным составом. Общими признаками для этих составов являются:

Основной состав законодательно сконструирован как формальный. Ответственность устанавливается за сам факт общественно опасного деяния Общественно опасное деяние совершается умышленно.

Квалифицированный вид преступления конструируется как материальный состав, повышающий общественную опасность деяния за счет наступления тяжких последствий.

Глава 3. Проблемы применения ст. 27 УК РФ

Как уже отмечалось, в теории уголовного права случаи неосторожного отношения к квалифицирующим обстоятельствам в умышленном преступлении именуют двойной формой вины. Такой подход возможен не только в случаях, когда речь идет об умышленных преступлениях, но и по отношению к умышленным преступлениям, влекущим два последствия — непосредственное (первичное) и отдаленное (вторичное, более тяжкое), которые взаимосвязаны и взаимообусловлены.

В соответствии со ст. 5 УК РФ привлечение к уголовной ответственности можно признать обоснованным лишь при условии, что виной субъекта охватываются все обстоятельства, свойственные данному преступлению. Это и конструктивные, и квалифицирующие его признаки. Многие криминалисты полагают, что по отношению к последствиям, имеющим в умышленных преступлениях значение квалифицирующего признака, вина может выражаться только в неосторожности.

Основа для существования двух разных форм вины в одном преступлении заложена в характеристике субъективной стороны сложного составного преступления, каковым является умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшего. Анализ такого преступления показывает, что законодатель, моделируя его, прибегает к объединению умышленного и неосторожного преступления, учитывая существующие в действительности устойчивые связи и зависимости. Эти преступления могут существовать самостоятельно, но в сочетании друг с другом они образуют качественно иное преступление со специфическим субъективным содержанием. Следует согласиться с А. И. Рарогом, что идея раздельного анализа психического отношения к деянию и его последствиям плодотворна лишь в том случае, если сами деяния преступны, а последствия являются квалифицирующим признаком преступления.

Преступления с двойной формой вины предполагают жесткую причинную связь между выполнением виновным действий, содержащих признаки основного преступления, и наступлением дополнительных, производных последствий. Эти последствия могут быть вменены в вину лицу лишь в случае, если они обусловлены совершением основного преступления. Если основное преступление — материальное (ч.1 ст. 111 УК РФ), то причиной преступления является не само действие, а наступившие после его совершения последствия. В рассматриваемом преступлении причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшего смерть потерпевшего, и является причиной смерти потерпевшего. Если эти последствия не укладываются в единую линию развития причинной связи, то содеянное следует квалифицировать по совокупности статей, а не по ч.4 ст. 111 УК РФ.

Умышленное причинение тяжкого вреда здоровью может рассматриваться в качестве оконченного преступления (при наличии признаков, описанных в ч.1, 2, 3 ст. 111 УК РФ) при причинении реальных вредных последствий. Но в ряде случаев развитие причинной связи в этих преступлениях не ограничивается причинением тяжкого вреда здоровью, и тогда наступает производное последствие — смерть потерпевшего, не входящая в содержательную сферу умысла виновного. Здесь первое последствие и причинная связь между ним и противоправным деянием субъекта находятся в рамках основного умышленного преступления, а дополнительные последствия и причинная связь его с основным преступлением — за пределами умысла, а следовательно, и за пределами основного преступления, и охватываются неосторожной формой вины. Эта характерная особенность сложного составного преступления, предусмотренного ч.

4. ст. 111 УК РФ, отличает его от оценочных признаков, присущих идеальной совокупности преступлений.

Преступление с двумя формами вины (двойной формой вины) является умышленным, что предопределено умышленной формой вины в основном преступлении. В свою очередь, отнесение рассматриваемого преступления к умышленным обусловливает его характеристику как особо тяжкого, что меняет правовой статус лица. Двойная форма вины в рассматриваемом преступлении может проявиться в одном из четырех сочетаний: прямой умысел — преступное легкомыслие; прямой умысел — преступная небрежность; косвенный умысел — преступное легкомыслие; косвенный умысел — преступная небрежность. Из сказанного видно, что причинение тяжкого вреда здоровью может быть совершено как с прямым, так и с косвенным умыслом.

Применительно к рассматриваемому преступлению предметом сознания как элемента умысла являются те фактические обстоятельства, из которых складывается общественно опасное деяние и его социальные свойства. Сознание виновного охватывает главный социальный признак преступного деяния — его общественную опасность. Общественно опасным будет такое деяние, которое по своим фактическим свойствам способно причинить противоправный тяжкий вред здоровью, повлекший смерть потерпевшего. Субъект данного преступления может лишь в общих чертах сознавать, что его деяния могут причинить такой вред. Разумеется, осознание лицом объекта преступления не равнозначно его юридической определенности, тем не менее важно, что оно понимает характер совершаемого деяния и хотя бы в общих чертах сознает, что посягает на здоровье и жизнь потерпевшего. Осознанию общественно опасного характера содеянного помогает и понимание социального значения всех фактических свойств совершаемого деяния (места, времени, способа, обстановки совершаемого преступления).

Изучение судебной практики показывает, что порой суды и следственные работники, исходя из наступившей смерти потерпевшего, квалифицируют содеянное без достаточных к тому оснований как убийство, хотя налицо признаки преступления, предусмотренные ч.4 ст. 111 УК РФ. Такая квалификация чаще обусловлена тяжким последствием — смертью потерпевшего, отсутствием тщательного анализа фактических обстоятельств дела и установления умысла, направленного на причинение смерти.

К. был осужден судом Кабардино-Балкарской Республики за убийство своей сожительницы М. по п." г" ст. 102 УК РСФСР. Придя ночью к М., осужденный К. застал у М.

А., оба были в нетрезвом состоянии. Ударив М. по лицу, К. пошел домой.

Дома, взяв резиновый шланг, он вернулся к М., выгнал А. из квартиры М., стал ее избивать сначала шлангом, а потом — клинком кухонного ножа (плашмя). К. нанес М. 80 ссадин и 107 кровоподтеков, причинив легкие телесные повреждения, повлекшие кратковременное расстройство здоровья.

В ходе избиения К. ударил потерпевшую по голове, причинив тяжкое телесное повреждение. Виновный утверждал, что, когда он уходил из дома М., она была жива и что о ее смерти он узнал, придя к ней утром. О том, что К. не желал убить

М., свидетельствует и то, что он не использовал нож как непосредственное орудие убийства, хотя этому ничто не препятствовало. Учитывая данные обстоятельства, заместитель Генерального прокурора РФ в протесте поставил вопрос о переквалификации содеянного К. с п." г" ст. 102 на ч.2 ст. 108 УК РСФСР. Президиум Верховного Суда РСФСР протест удовлетворил.

В судебной практике можно встретить и ошибки обратного характера, когда содеянное квалифицируется как умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшего, в то время как фактические обстоятельства дела свидетельствуют о наличии умысла, направленного на причинение смерти.

Б. был осужден по ч.2 ст. 108 УК РСФСР за то, что он после совместного распития спиртного и очередной ссоры со своей сожительницей М. ударил ее несколько раз ломиком по голове, облил нитроэмалью и бросил на нижнюю часть тела спичку. В результате ей были причинены тяжкие, опасные для жизни телесные повреждения в виде ожогов, покрывших 70 процентов поверхности тела. Ожоги повлекли воспаление легких, печени, мягкой мозговой оболочки, ампутацию ног. На десятый день после случившегося потерпевшая скончалась.

Президиум Верховного Суда РСФСР по протесту заместителя Генерального прокурора отменил приговор, направив дело на новое рассмотрение. В протесте обращалось внимание на то, что Б. дважды ударил потерпевшую ломиком по голове, облил ее нитроэмалью и поджег — все это свидетельствует о том, что он желал смерти потерпевшей, то есть действовал с прямым умыслом на лишение жизни М.

Со всей очевидностью можно сказать: ошибка в квалификации содеянного была обусловлена тем, что суд, решая вопрос о содержании умысла виновного, не учел, в частности, способ, характер орудия преступления, локализацию ранений и т. д.

Если смерть потерпевшего наступает в результате причинения тяжкого вреда здоровью по неосторожности, то содеянное следует квалифицировать лишь как причинение смерти по неосторожности. Квалифицировать содеянное по ч.4 ст. 111 УК РФ можно лишь в случае, если тяжкий вред здоровью был причинен умышленно.

В уголовно-правовой литературе уже значительное время отмечается, что ошибки в квалификации содеянного как причинения тяжких телесных повреждений, повлекших смерть по неосторожности, либо как убийства вызваны неправильным представлением о моменте наступления смерти. Так, А. А. Пионтковский и В. Д. Меньшагин еще в 1955 г. отмечали, что порой содеянное квалифицируется как убийство только потому, что смерть потерпевшего от причиненного тяжкого телесного повреждения наступает немедленно, и, наоборот, — как тяжкое телесное повреждение, повлекшее смерть потерпевшего, когда смерть наступает спустя какое-то время. К сожалению, такой подход к решению вопроса о форме вины по отношению к наступлению смерти имеет место и в современной практике.

Необходимо помнить, что, признавая смерть потерпевшего вторичным, производным, дополнительным последствием, нельзя отдаленность его от деяния обусловливать обязательным разрывом во времени, — такого разрыва может и не быть, смерть может наступить немедленно. И, наоборот, ответственность за убийство может наступить после значительного разрыва во времени между нанесенным потерпевшему тяжким вредом здоровью и наступившей смертью. В этих случаях решение вопроса о правильной квалификации содеянного надо увязывать с установлением характера телесных повреждений, наносимых в жизненно важные органы человеческого тела, когда виновный сознает несовместимость причиняемых им повреждений с жизнью потерпевшего. О том, что телесные повреждения опасны для жизни человека и что это известно каждому вменяемому и достигшему определенного возраста, свидетельствуют, например, обширные повреждения головы. С. В.

Бородин пишет, что характер таких повреждений вполне понятен, так как по направленности, интенсивности и по примененным средствам (орудиям) исключается какой-либо иной, кроме смертельного, исход.

Определенную трудность представляет порой разграничение рассматриваемого преступления и неосторожного убийства, так как в этих случаях смерть наступает по неосторожности и ей предшествуют насильственные действия. Во-первых, такая ошибка может быть обусловлена тем, что предшествовавшие умышленные действия приобретают решающую роль в оценке содеянного. При этом забывается, что умышленные действия должны причинить умышленный тяжкий вред здоровью.

Характерной в этом плане является ошибка в квалификации по делу К., осужденного по ч.2 ст. 108 и ч.1 ст. 206 УК РСФСР. К. был признан виновным в том, что, находясь в нетрезвом состоянии, из хулиганских побуждений нанес удар В. кулаком в лицо, отчего тот упал навзничь на бетонные плиты и получил легкие телесные повреждения, повлекшие кратковременное расстройство здоровья. При падении, в результате удара о бетонную плиту, у потерпевшего образовался перелом костей свода основания черепа, что явилось причиной его смерти. Президиум Воронежского областного суда, удовлетворив протест заместителя Председателя Верховного Суда РФ, переквалифицировал действия К.

с ч. 2 ст. 108 на ст. 106 УК РСФСР (неосторожное убийство), указал, что, нанося В. один удар по лицу, К. не желал и не предвидел возможности причинения тяжких телесных повреждений и смерти потерпевшего, хотя должен был и мог это предвидеть.

Изучение судебной практики свидетельствует о том, что вина по отношению к смерти потерпевшего абсолютного большинства осужденных по ч.2 ст. 108 УК РСФСР и п. 4 ст.111 УК РФ выразилась в виде преступной небрежности, что обусловлено и содержанием умысла, направленного на причинение тяжкого вреда здоровью. Вряд ли можно представить, чтобы лицо, действуя с внезапно возникшим неопределенным умыслом, предвидев возможность наступления смерти, без достаточных к тому оснований самонадеянно рассчитывало предотвратить наступление смерти потерпевшего. В такой ситуации, в лучшем случае, виновный может рассчитывать на «авось», но его действия следует квалифицировать уже как убийство.

Виновный рассчитывает, без достаточных к тому оснований, на предотвращение смерти потерпевшего, а не просто надеется избежать смерти. Но этот расчет оказывается легкомысленным, избранные виновным обстоятельства, якобы способные противостоять развитию причинной связи между причинением тяжкого вреда здоровью и смертью потерпевшего, оказываются не способными к такому противостоянию. Обстоятельства, на которые полагается субъект при преступном легкомыслии, могут быть самыми разнообразными (умение, знание, опыт, мастерство, дневное время, близость медицинского учреждения и т. д.).

Устанавливая неосторожное отношение виновного к смерти потерпевшего в виде легкомыслия, органы следствия и суд должны учитывать, на какие обстоятельства рассчитывало лицо, чтобы предотвратить наступление смерти потерпевшего. Это дает возможность правильно квалифицировать содеянное по ч.4 ст. 111 УК РФ либо по ст. 105 УК РФ.

Заключение

Каждая аналогичная работа выносит на обозрение одну из насущных проблем, стоящих перед обществом в настоящее время. Данная тема не является исключением.

Итак, тема двойной, смешанной формы вины дискуссионная. И хотя большинство исследователей придерживаются той точки зрения, что подобные термины являются неточными, так как третьей формы вины в таких преступлениях нет, а умысел и неосторожность между собой не смешиваются, они существуют самостоятельно, хотя и в одном преступлении. Две формы вины могут параллельно сосуществовать только в квалифицированных составах преступлений: умысел как конструктивный элемент основного состава умышленного преступления и неосторожность в отношении квалифицирующих последствий.

Подводя итог рассмотрению вопроса о преступлениях с двумя формами вины, еще раз хочется продекларировать следующие выводы:

они характеризуются сочетанием двух различных форм вины, т. е. умыслы и неосторожности, эти формы вины устанавливаются по отношению к различным юридически значимым объективным признакам общественно опасного деяния, в преступлениях с двумя формами вины неосторожным может быть отношение только к квалифицирующим последствиям, две формы вины могут сосуществовать только в квалифицированных составах преступлений, преступления с двумя формами вины в целом относятся к умышленным, что определяется умышленной формой вины в основном составе преступления.

Исследование субъективного содержания преступлений с двумя формами вины необходимо для отграничения таких преступления, с одной стороны, от умышленных, а с другой — от неосторожных преступлений, сходных по объективным признакам.

Составов преступлений, которые можно совершить с двумя формами вины, УК РФ содержит немного — около тридцати. Их характерной особенностью является то, что они квалифицированные. Наказание за их совершение значительно выше, чем за совершение преступления с основным (простым) составом. Так, ч. 1 ст. 111 УК предусматривает наказание в виде лишения свободы на срок от двух до восьми лет, а ч. 4 этой статьи — от 5 до 15 лет.

Анализ ст. 27 УК позволяет заключить, что все составы преступлений, совершаемых с двумя формами вины, являются материальными. Это положение бесспорно. Что же касается конструкции основных составов рассматриваемых преступлений, то здесь единства мнений нет. Существуют две основные позиции. Первая состоит в том, что в качестве таковых могут выступать только материальные составы, вторая допускает еще и формальные. Конструкция ст. 27 УК склоняет нас к разделению второй позиции, поскольку законодатель говорит о «тяжких последствиях», а не о «более тяжких последствиях» .

Изложенное позволяет выделить две разновидности преступлений, совершаемых с двумя формами вины: 1) в которых основной состав материальный, 2) в которых основной состав формальный.

В качестве примеров преступлений первой разновидности можно привести ч. 4 ст. 111, ч. 2 ст. 167 УК. Для таких преступлений характерны два предусмотренных законом общественно опасных последствия, различных по общественной опасности, степени тяжести и времени наступления. Здесь у виновного психическое отношение к первому — менее опасному — последствию выражается в форме умысла, а ко второму — квалифицирующему — в форме неосторожности.

Ко второй разновидности рассматриваемых преступлений следует отнести, например, предусмотренные ч. 3 ст. 123, ч. 3 ст. 230. В составах преступлений подобного типа имеется неоднородное психическое отношение, с одной стороны, к деянию и с другой — к предусмотренному законом квалифицирующему последствию. В этих случаях умышленное совершение деяния сочетается с допущением общественно опасных последствий по неосторожности.

Для обеих разновидностей преступлений характерно то, что в целом такие преступления признаются умышленными.

Описание всех квалифицирующих последствий в рассматриваемых преступлениях законодателем осуществляется двумя способами: последствие указывается в самом законе (смерть потерпевшего в ч. 4 ст. 111 УК); последствие закрепляется в виде оценочного признака (тяжкие последствия в ч. 3 ст. 206).

Однако, несмотря на позитивную направленность, ст. 27 УК сконструирована не совсем удачно, поскольку вносит определенные противоречия, как в теоретическом плане, так и в правоприменительную практику. Последнее обстоятельство требует отдельного серьезного исследования.

1. Законы и иные нормативные правовые акты.

1.

1. Уголовный кодекс РФ//Собрание законодательства Российской Федерации, 17 июня 1996 г., N 25, ст. 2954.

1.

2. Гражданский Кодекс РФ. Ч.

2.//Собрание законодательства Российской Федерации от 29 января 1996 г. N 5 ст. 410

2. Специальная литература

2.

1. С. И. Данилова, Б. Д. Завидов, В. Б. Липатенков. Вина и наказание в уголовном праве России: уголовно-правовой анализ. -М.: Юристъ. 2004. -125с.

2.

2. Кузнецова Н. Ф. Значение преступных последствий. М., 1958. -98с.

2.

3. Тяжкова И. М. Неосторожные преступления с использованием источников повышенной опасности. СПб. 2002. 345с.

2.

4. Курс уголовного права. Том 1. Общая часть. Учение о преступлении. Под ред. Н. Ф. Кузнецовой, И. М. Тяжковой — М.: ИКД «Зерцало-М», 2002. -680с.

2.

5. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации/Отв. ред. В. М. Лебедев. — 3-е изд., доп. и испр. — М.: Юрайт-Издат, 2004. -843 с.

2.

6. Кудрявцев В. Н. Общая теория квалификации преступлений. М.: Проспект. 1999. -212с.

2.

7. Курс уголовного права. Том 1. Особенная часть. Под ред. Г. Н. Борзенкова, В.С. Комисcарова — М.: «Зерцало-М». 2002. -480 с.

2.

8. Нерсесян В. А. О концепции вины в уголовном праве // Криминологические и уголовно-правовые идеи борьбы с преступностью. М., 1996. 96с.

2.

9. Российское уголовное право. Т. 1. Общая часть/Под ред.

Рарога А. И. — М.: Профобразование. 2001.

— 600с.

2.

10. Российское уголовное право. Общая часть. М., Спарк, 1997. 784с.

2.

11. Задорожная О. А. Смешанная вина//Уральский Курьер. 2002. № 11

2.

12. Гревнова И. А. Вина как принцип уголовного права Российской Федерации: Автореф. дис…

канд. юрид. наук. Саратов, 2001. 21 с.

2.

13. Лукьянов В. Исключить из УК статью об ответственности за преступления с двумя формами вины//Российская Юстиция. 2002. N 3.

2.

14. Осипов В. О преступлениях с двумя формами вины//Законность. 2001 № 5

2.

15. Селезнев М. Умысел как форма вины//Российская юстиция. 1997. № 3.

2.

16. С. Трофимов Составы неосторожных преступлений в УК сформулированы небрежно//Российская юстиция. 2000. № 10.

2.

17. Ткаченко В. И. Преступления с двойной формой вины//Законодательство. 1997, N 5

2.

18. Б. Н. Титов Умышленное причинение тяжкого вреда здоровью: субъективные признаки преступления//Журнал российского права. 2001. № 12

2.

19. Ширяев В. А. «Раздвоенная» форма вины как уголовно-правовая категория: Автореф. дис…

канд. юрид. наук. М., 1998. 25 с.

2.

20. Ширяев В. А. Преступления с двумя формами вины — фикция в уголовном праве России//Следователь. 1997. N 6. С. 5−12.

3. Судебная практика.

3.

1. БВС РСФСР. 1992. N 8.

3.

2. Бюллетень Верховного Суда СССР. 1970. N 6.

3.

3. Бюллетень Верховного Суда РФ. 1994. № 10.

3.

4. Постановления и определения по уголовным делам Верховного Суда РСФСР. 1981;1988 гг. М., 1989.

3.

5. Сборник Постановлений Президиума и определений Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РСФСР 1974;1979гг. Москва. Юридическая литература. 1981.

3.

6. Архив Федерального суда Пушкинского района. Уголовное дело № 1−94/03

3.

7. Архив Федерального суда Пушкинского района. Уголовное дело № 1−55/03

3.

8. Архив Дзержинского районного народного суда г. Ленинграда. Дело № 1−479/1985.

3.

9. Архив Красносельского федерального суда г. СПб. Уголовное дело № 1−58 / 2003 г.

3.

10. Архив Федерального суда Пушкинского района. Уголовное дело № 1−106/03

Российское уголовное право. Т. 1. Общая часть/Под ред.

Рарога А. И. — М.: Профобразование. 2001. С. 160

Осипов В. О преступлениях с двумя формами вины//Законность. 2001 № 5

С.И. Данилова, Б. Д. Завидов, В. Б. Липатенков. Вина и наказание в уголовном праве России: уголовно-правовой анализ. -М.: Юристъ. 2004. С. 9

Архив Федерального суда Пушкинского района. Уголовное дело № 1−55/03

Селезнев М. Умысел как форма вины//Российская юстиция. 1997. № 3.

Архив Дзержинского районного народного суда г. Ленинграда. Дело № 1−479/1985.

Курс уголовного права. Том 1. Общая часть. Учение о преступлении. Под ред. Н. Ф. Кузнецовой, И. М. Тяжковой — М.: ИКД «Зерцало-М», 2002. С. 29

Архив Федерального суда Пушкинского района. Уголовное дело № 1−94/03

Собрание законодательства Российской Федерации, 17 июня 1996 г., N 25, ст. 2954.

Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации/Отв. ред. В. М. Лебедев. — 3-е изд., доп. и испр. — М.: Юрайт-Издат, 2004. С. 87

Постановления и определения по уголовным делам Верховного Суда РСФСР. 1981;1988 гг. М., 1989. С. 248

Сборник Постановлений Президиума и определений Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РСФСР 1974;1979гг. Москва. Юридическая литература. 1981. С.160

Практика Верховного Суда Российской Федерации по уголовным делам. М., 1995. С. 200

Бюллетень Верховного Суда РФ. 1994. № 10. С. 5−6

Архив Красносельского федерального суда г. СПб. Уголовное дело № 1−58 / 2003 г.

Тяжкова И. М. Неосторожные преступления с использованием источников повышенной опасности. СПб. 2002. С. 31

Российское уголовное право. Общая часть. М., Спарк, 1997. С. 149

Гражданский Кодекс РФ. Ч.

2.//Собрание законодательства Российской Федерации от 29 января 1996 г. N 5 ст. 410

Задорожнвя О. А. Смешанная вина//Уральский Курьер. 2002. № 11

Трофимов С. Составы неосторожных преступлений сформулированы в УК небрежно // Российская юстиция. № 10. 2000

Кузнецова Н. Ф. Значение преступных последствий. М., 1958. С. 57

Бюллетень Верховного Суда СССР. 1970. N 6. С. 21

Кудрявцев В. Н. Общая теория квалификации преступлений. М.: Проспект. 1999. С. 151

Архив Федерального суда Пушкинского района. Уголовное дело № 1−106/03

Курс уголовного права. Том 1. Особенная часть. Под ред. Г. Н. Борзенкова, В.С. Комисcарова — М.: «Зерцало-М». 2002. С. 160

Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации/Отв. ред. В. М. Лебедев. — 3-е изд., доп. и испр. — М.: Юрайт-Издат, 2004

Собрание законодательства Российской Федерации, 17 июня 1996 г., N 25, ст. 2954

Ткаченко В. И. Преступления с двойной формой вины//Законодательство. 1997, N 5

Нерсесян В.А. О концепции вины в уголовном праве // Криминологические и уголовно-правовые идеи борьбы с преступностью. М., 1996. С. 42

Собрание законодательства Российской Федерации, 17 июня 1996 г., N 25, ст. 2954

Российское уголовное право. Т. 1. Общая часть/Под ред. Рарога А. И. — М.: Профобразование.

2001. С. 428

БВС РСФСР. 1992. N 8. С.9−10.

Собрание законодательства Российской Федерации, 17 июня 1996 г., N 25, ст. 2954

Б.Н. Титов Умышленное причинение тяжкого вреда здоровью: субъективные признаки преступления//Журнал российского права. 2001. № 12