На современном этапе развития литературоведческой науки изучение межнациональных литературных отношений стало одним из важнейших направлений. Это вполне закономерно, так как рассмотрение одной литературы вне мирового художественного процесса часто оказывается недостаточным. В отечественной науке сделано немало для изучения литературных взаимодействий, причем понятие «литературные связи», конечно же, не сводится к представлению о заимствовании образов, мотивов и сюжетов, а мыслится широко, как художественная и творческая преемственность, позволяющая создать качественно новые явления в литературе и культуре.
Создание художественного образа Германии основано на личном опыте писателя. При этом важно отметить, что не все русские писатели, создавая образ Германии, посещали эту «сказочную» страну, многие в своем творчестве основывались на уже сложившихся в России стереотипах.
В критике неоднократно уже отмечалось, что писатель воспринимается на его родине и за ее пределами неодинаково. Данное различие может быть довольно значительным, что вполне закономерно, поскольку воздействие творчества писателя, как и всякого явления духовной культуры, складывается из двух факторов: объективного особенностей этого творчества, и субъективного — свойств воспринимающего индивидуума, группы, среды. Причем, если первый фактор является более или менее постоянным, то второй всегда предстает в ином виде, вследствие этого меняется итоговый результат — восприятие. Между тем, именно совокупность этих международных многонациональных рецепций и образует историко-литературные понятия «Гомер», «Шекспир», «Гете», «Вольтер», «Ибсен», «Толстой», «Горький» и т. д.
Восприятие иностранного писателя складывается, в основном, из перевода его произведений, их критического толкования и творческого освоения (для драматурга добавляется еще сценическое воплощение, но оно выходит за рамки чисто литературных отношений). Хотя каждый из названных аспектов восприятия имеет свою специфику и может быть обособлен в целях углубленного изучения, все они взаимосвязаны и взаимозависимы, поэтому исключение какого-либо из них из общего исследования смещает пропорции явлений и искажает картину целого.
В связи с выходом иностранных исследований о взаимодействии русской и зарубежных литератур Ю. Д. Левин высказал следующее замечание: «Основным методологическим пороком некоторых западных работ является формалистическое понимание проблемы „влияния“ и „заимствования“, вследствие чего игнорируются внутренние потребности русской литературы, обусловившие обращение к иностранному писателю, и соответствующая творческая переработка таких „заимствований“, когда они действительно имели место. Компаративистский произвол, усугубленный националистическими тенденциями, отличает книгу О. Петерсона: воздействие Шиллера на русскую литературу он рассматривает как выражение превосходства немецкого народа над славянами, и ему ничего не стоит объявить Державина, Карамзина и Козлова „подражателями“ Шиллера» .
После появления работ иностранных авторов интерес к Шиллеру вновь вырос, о чем свидетельствуют многочисленные труды русских исследователей, таких, как Ю. Веселовский,. А. Абуш, Р. Ю. Данилевский, Н. С. Лейтес, Л. Я. Лозинская, Ю. М. Лотман, Р. М. Самарин, О. А. Смолян, Ф. П. Шиллер, В.Е.Чешихин-Ветринский, О. Б. Лебедева и другие. Основной особенностью практически всех этих исследований является то, что, говоря о влиянии Шиллера на русскую литературу, они отдавали предпочтение драматическому наследию немецкого писателя, а стихотворения рассматривались как некие отголоски идей его драм. Что же касается прозы, то о ней упоминается, главным образом, лишь в обзоре жизни и творчества Шиллера и не дается никакого анализа восприятия этой части творчества немецкого автора русскими писателями и поэтами.
Конечно, предпочтение, отдаваемое драматургии великого немецкого поэта, вполне оправданно, так как именно в драмах Шиллер в полной мере реализовал свои основные эстетические и философские идеи. Этим можно объяснить снижение интереса к поэзии и прозе писателя в последнее время. До сих пор поэзия Шиллера рассматривалась крайне избирательно.
В результате изучения влияния поэзии Шиллера на русскую литературу, давались сопоставительные переводы нескольких наиболее известных стихотворений Шиллера. Поэты-переводчики были связаны между собой либо временными рамками, либо политическими интересами, которые в разные для России годы играли ведущую роль в развитии литературы (О.А.Смолян, Ю. Лотман). Похожая работа была проведена и Р. Ю. Данилевским, но автором впервые рассматривалось творчество Шиллера в связи со становлением русского романтизма. Р. Ю. Данилевский пишет о наследии поэта лишь в русле предромантической эстетики.
Каждый кризисный поворот в развитии общественных отношений в России незамедлительно вызывал интерес к произведениям Шиллера, которые рассматривались в такие моменты как призыв к борьбе и революции. Но после спада реакции интерес к творчеству Шиллера либо ослабевает, либо оно рассматривается с других, аполитичных, а следовательно, менее активных позиций. Особенно это относится к прозе и публицистике поэта.
Актуальность дипломной работы, таким образом, обусловлена необходимостью дальнейшего изучения русско-немецких литературных связей, в частности, проблемы восприятия творчества отдельного писателя литературой другого народа в процессе культурных и литературных контактов, а также изучению жанрового своеобразия трагедий Шиллера.
