Национальная особенность русской культуры в связи с Еврозистким положением Российской Федерации

Идея тотальности культуры как фактора детерминации поведения человека была заявлена еще в 1940;е годы американским культурантропологом Л. Уайтом. Некоторые его положения вызвали недоумение и неприятие.

Например, тезис о том, что не человек творит культуру, а, наоборот, культура творит человека; что культуру можно изучать как автономный, самодостаточный поток изменений объективной символизированный среды, абстрагируясь от человека, как это делает лингвист при изучении языка. В этом тезисе истинность сочеталась с сильным преувеличением, так как если сложившаяся культура, действительно, формирует новые поколения, то неясно, в чем заключается динамический источник изменений самой культуры. Если это не человек, то кто или что это?

Однако с мыслью о культуре как главном и конечном детерминанте социального поведения человека следует согласиться.

Вопрос о трансформации русской культуры в XX веке носит историософский характер.

Здесь наблюдаются прямо противоположные трактовки. Возьмем в качестве примера А. Зиновьева и И. Шафаревича.

Для одного советский период истории с его достижениями — высший взлет России за всю ее историю. Второй пишет: «Нет никакой необходимости аргументировать, что XX век был веком кризиса для России. Для русского народа это был век поражения, по глубине своей сопоставимого только с тем, которое он пережил в XIII веке, при монгольском завоевании».