1. Чаадаев: идея и историческая судьба его «Философических писем»
Попытки осознания особенности развития российского народа, российского государства, делались очень давно. Такими были и формула: «Москва третий Рим», и мнение Ивана Грозного, и «Путешествие из Петербурга в Москву» Радищева, некоторые декабристские разработки, например «Русская правда» Пестеля или другие конституционные проекты. Документами российского национального самосознания были собственное исторические исследования XVIII — XIX ст., Например «История государства Российского» Карамзина. Но конституция России, выдвинутая в «Философических письмах» является первым в истории российского общественного мнения документом российского национального самосознания, в котором осмысленно ведется разговор в широком философско-историческом контексте [3,45]. Но именно П. Чаадаев, в работах которого в обобщающей форме, выявляя целый ряд исторических закономерностей, мы можем проследить их сопоставление с российской действительностью и историей, что подвергает в связи с этим и ту и другую острой критике — совсем нетрадиционной.
И в этом смысле «Философические письма» являются произведением, в самом деле, новаторским, делают эпоху.
Кто же такой был — Петр Чаадаев, человек, известный в первую очередь своей дружбой с великим поэтом — Александром Пушкиным? Будущий философ родился в старинной зажиточной дворянской семье. В 1808—1811 учился в Московском университете, был дружен с А. С. Грибоедовым, будущими декабристами Н. И. Тургеневым, И. Д. Якушкиным [2,23]. Во время Отечественной войны 1812 г. принимал участие в Бородинской битве, ходил в штыковую атаку при Кульме, был награжден российским орденом св. Анны и прусским Железным крестом. В 1814 в Кракове был принят к масонскую ложу. В 1816 был переведен к лейб-гвардии Гусарский полк, расквартированный в Царском Селе. В доме Н. Н. Карамзина Чаадаев познакомился с А. С. Пушкиным, на которого оказал огромное влияние. Не считая моральным продолжать службу после наказания близких друзей из восставшего в 1820 г. Семеновского полка, Чаадаев отказался от блестящей карьеры и в 1821 вышел в отставку. Вступив в общество декабристов, участия в его делах не принимал [2,51]. Когда декабристы выступили против царя, Чаадаев был за границей. Еще в 1823 году он отправился в трехлетнее путешествие. Петр Яковлевич посетил Англию, Францию, Италию, Швейцарию, Германию. В Карлсбаде он встречался с немецким философом Шеллингом. На родину Чаадаев вернулся лишь осенью 1626 года, когда его друзья-декабристы были осуждены. Поражение декабристского движения передовая общественность переживала очень глубоко. У Чаадаева для этого были и причины личного характера. С осени 1826 года Чаадаев живет в имении тетки в Дмитровском уезде. Пять лет продолжается его затворническая жизнь, наполненная напряженной мыслительной работой. Его позиция в тот период очень хорошо иллюстрируется содержанием письма к Вяземскому: «Неужто надобно непременно делать дела, чтобы делать дело? Конечно, можно делать и то и другое, но из этого не следует, чтобы мысль… не могла быть вещь очень дельная Настанет время, она явится и там» [10,85]. В это время он познакомился с Екатериной Дмитриевной Паниной. Екатерина Дмитриевна выделялась в глазах Чаадаева из толпы беспокойством духа и развитостью ума, умением находить «прелесть в познании и в величавых эмоциях созерцания». Надо только, думал он, наполнить эти свойства существенным содержанием, ибо молодая женщина не заглядывает в Евангелие, не ходит в церковь и вообще пребывает в полном религиозном неведении. Тогда и многие тяжелые для нее проблемы повернутся к ней другой стороной. И Чаадаев посоветовал Екатерине Дмитриевне, говоря словами его первого философического письма, «облечься в одежду смирения, которая так к лицу вашему полу», «что «скорее всего, умиротворит ваш взволнованный дух и прольет тихую отраду в ваше существование» [10,107].
