В настоящее время уже нет необходимости доказывать правомочность биографии как жанра исторического исследования. Конечно, старый подход к мировой истории как к серии биографий «героев» давно оставлен, и современное возвращение биографического жанра — после десятилетий преимущественного внимания мировой науки к процессам большой длительности и надличностным социальным структурам — происходит на совершенно новом уровне1. По стандартам современной науки полноценное биографическое исследование — это уже не просто рассказ о чьей-либо жизни, но средство выявить характеристики общества через особенности поведения и мышления одного из его представителей. «Контекст эпохи», таким образом, с необходимостью должен присутствовать в подобном исследовании. «Биография — всегда сгусток истории, конкретизация общественных процессов времени в судьбе человека, — писал Г. С. Кнабе в своей работе о Таците (которая, отметим сразу, оказала немалое влияние на наш подход к проблеме). -Соответственно и в Риме фактами ее являлись иногда общественно-исторические события, повлиявшие на человека, даже если он в них не участвовал. Поэтому при изучении жизни Тацита есть возможность не только попытаться складывать скудные факты личной биографии в целостную картину его деятельности, но и идти обратным путем — от общих процессов времени и общего смысла его
1 Бессмертный Ю. Л. «Анналы»: переломный этап? // Одиссей. Человек в истории. Культурно-антропологическая история сегодня. 1991. М., 1991. С. 14−15. творчества к раскрытию в частных фактах жизни писателя их глубокого и подлинного исторического. значения"2.
То, что сказано здесь о Таците, можно с полным правом применить и к Аммиану Марцеллину. Точно так же скудны наши данные о его личной биографии, и с точно таким же правом могут быть рассмотрены в качестве ее фактов общественно-исторические события его времени. Это значит, что биография Аммиана, отвечающая современным представлениям об этом жанре, должна включать в себя едва ли не в полном объеме историю императорской власти, бюрократии, внутренней борьбы, политической идеологии, армии, войн, массового сознания, религии и литературы 2-й половины IV в. Биографические данные об Аммиане в таком исследовании послужат центральной осью, вокруг которой — и в неразрывной связи с которой — выстроится весь сюжет.
Такая биография в силу разных причин еще не написана, что и придает актуальность нашему исследованию, которое в перспективе направлено именно на создание работы подобного типа. При этом нам видится два главных этапа на этом пути. На первом этапе требуется реконструировать в максимально доступных подробностях личную биографию Аммиана, обозначить ее узловые точки и пути, по которым она может быть связана с современными ей процессами общеисторического значения. Настоящая работа осуществляет именно этот первый этап. На втором (о котором сейчас, естественно, рано говорить подробно) главное внимание будет уделено уже не столько Аммиану, сколько окружавшему его обществу, причем продвижение будет осуществляться по тем связующим линиям, которые были намечены на первом этапе.
2 Кнабе Г. С. Корнелий Тацит. Время, жизнь, книги. М., 1981. С. 54−55.
Перейдем теперь к конкретной характеристике исследуемого источника и начнем ее с изложения того немногого, что достоверно известно о биографии Аммиана. Поскольку биографические проблемы подробно и всесторонне разобраны нами в гл. I, здесь мы ограничимся лишь самой краткой справкой без ссылок на источники.
Аммиан Марцеллин родился около 330 г. в знатной греческой семье, вероятно, в Антиохии. В начале 350-х гг. он поступил на военную службу в элитный гвардейский корпус протекторов-доместиков и был зачислен в свиту одного из главнокомандующих войсками империи, магистра конницы на Востоке Урзицина. В 355 г. Аммиан сопровождал Урзицина в Галлию, где тому было поручено подавление узурпации Сильвана, а затем обратно на Восток. Во время персидского вторжения 359 г. Аммиан выполнял разведывательную миссию в княжестве Кордуэна. Вскоре после этого в одном из сражений он был отрезан от свиты Урзицина и оказался запертым в крепости Амида, где перенес двухмесячную осаду. При взятии города персами Аммиану удалось бежать и воссоединиться с Урзициномпосле этого он оставил армию и прожил следующие три года в Антиохии. В 363 г. Юлиан вновь призвал Аммиана на военную службув составе армии (неизвестно, на какой должности) он участвовал в персидском походе и после возвращения из него, задержавшись в Антиохии, по-видимому, вышел в отставку окончательно. В 370-е годы Аммиан совершил путешествие в Египет. Впоследствии (скорее всего, в 379 г.) он переселился в Рим, где провел последние годы жизни и написал свой исторический труд, частично до нас дошедший.
Заглавие сочинения Аммиана — Res Gestae, дословно -«Деяния», но мы во избежание двусмысленности («Деяния Аммиана») предпочитаем принятый в первом издании русского перевода вариант л
История". Рукописная традиция текста небогата: наиболее полная рукопись, Фульдская или Ватиканская № 1873 (IX в.), открыта в Фульде Поджо Браччолини и передана им в Ватиканскую библиотеку в 1414 г. Другие рукописи (Nicoli, Bessarionis, Marcianus, Regius, Valentinus etc.) — видимо, лишь более или менее исправные копии Фульдскойвсе издания Аммиана основываются именно на ней. Более раннюю традицию сохраняла утраченная Герсфельдская рукопись (копией которой является Фульдская), но все, что осталось от герсфельдского текста — это разночтения в издании Сигизмунда Геления (Базель, 1533), который им пользовался наряду с фульдским, шесть листов Марбургских фрагментов, открытых в 1875 г., и еще один небольшой фрагмент, в 1986 г. найденный в Касселе4. Можно упомянуть также недавно обнаруженные следы использования Аммиана в трудах писателя XV в. Бьондо Флавио, на основании которых были предложены восполнения отдельных лакун в дошедшем до нас тексте «Истории" — впрочем, эти отрывки не особенно информативны5. Вообще говоря, если не учитывать отсутствия первых 13 книг (утраченных, видимо, еще в древностисм. ниже), сохранность текста средняя: фульдско-ватиканский манускрипт имеет ряд лакун и изобилует ошибками переписчика, которые в некоторых случаях затрудняют понимание текста.
3 Подробнее см. в предисловиях к изданиям Кларка и Зейфарта.
4 О последнем см.: Broszinski H., Teitler H. С. Einige neuerdings entdeckten Fragmente der Hersfelder Handschrift des Ammianus Marcellinus // Mnemosyne. 1990. 43. S. 408−423.
5 См.: Cappelletio R. Recuperi ammianei da Biondo Flavio (Note e discussioni erudite, 18). Roma, 1983; Cameron A. Biondo’s Ammianus: Constantius and Hormisdas at Rome // Harvard Studies in Classical Philology. 1989. 92. P. 423−436.
История" состоит из 31 книги и изначально охватывала период времени с 96 по 378 гг. н.э. — a principatu Caesaris Nervae. ad usque Valentis interitum, по определению самого автора (31.16.9)6. На основании начальной даты иногда считают Аммиана продолжателем «Истории» Тацита. Однако Аммиан ни разу не ссылается на Тацита, а 96 год, когда с гибелью Домициана и воцарением Нервы закончился бурный век «двенадцати цезарей» и начался «золотой век Антонинов», еще современниками ощущался как год переломный. Правлением Домициана завершают свои сочинения Тацит и Светоний, с Нервы начинают Марий Максим и, вероятно, автор о
Истории августов" - так что Аммиан только следует здесь установившейся традиции.
Как бы то ни было, первые 13 книг до нас не дошли, и в сохранившейся части «Истории» повествование начинается с 353 г. По-видимому, книги с 1 по 13 были утеряны на протяжении V в. Дело в том, что в «Грамматических установлениях» Присциана,
6 Здесь и далее по всему тексту при ссылках на «Историю» Аммиана Марцеллина приводятся только номера книги, главы и параграфапри ссылках на другие источники — также принятые сокращения имен авторов и названий. Переводы, в тех случаях, когда имя переводчика не указано, выполнены нами. Цитаты из Аммиана в переводе Ю. А. Кулаковского и А. И. Сонни помечены аббревиатурой КС. Имена собственные, если в источниках имеются разночтения, приводятся обычно в той форме, какую они имеют у Аммиана (Кордуэна, а не ГордиенаСаллюстий, а не Салютий, и т. д.).
7 Wilshire L. Е. Did Ammianus Marcellinus Write a Continuation of Tacitus? // The Classical Journal (Athens). 1972;73. 68. P. 221−227. О 96 годе как историческом рубеже: Кнабе. Корнелий Тацит. С. 9−16. о
По поводу «Истории августов»: «Утрачены. по всей видимости, биографии Нервы и Траяна, которые открывали весь сборник» (Дуров В. С. Художественная историография Древнего Рима. СПб, 1993. С. 117). написанных в Константинополе в нач. VI в., один раз цитируется 14-я книга (Prise. Inst, gramm. 11.51), однако слово, на которое ссылается Присциан {indultum, 14.1.4), многократно (9 раз) встречается в сохранившихся книгах и наверняка столь же часто употреблялось Аммианом и в предшествующей части труда. Если Присциан обнаружил его лишь в книге 14-й, то, вероятно, текст, имевшийся в распоряжении грамматика, начинался уже только с этой книги9.
Утерянным книгам Аммиана посвящена большая литература10. Одна из проблем, связанных с ними, такова: 18 сохранившихся книг охватывают 25 лет (т. е. каждая книга в среднем — 1−2 года), а 13 утерянных — 257 лет, т. е. по 20 лет на каждую. Одно из двух: либо (как полагает большинство исследователей) более ранняя история излагалась более сжато11, либо существовало два отдельных произведения: первое, основанное только на письменных источниках, охватывало период до 324 или 337 г. и утрачено полностьюво втором, основанном по большей части на расспросах очевидцев и на собственном опыте, утрачены кн. 1−13 (до 353 г.)12. Трудно сказать,
9 Matthews J. F. The Roman Empire of Ammianus. London, 1989. P. All, n. 7.
10 Emmett A. M. The Digresssions in the Lost Books of Ammianus Marcellinus. — In: History and Historians in the Late Antiquity. Sidney, 1984. P. 42−53- Frakes R. M. Cross-references to the Lost Books of Ammianus Marcellinus // Phoenix. 1995. 49 (3). P. 232−246- Jeep L. Die verloren Bucher des Ammianus // RM. 1888. 43. S. 60−72- Michael H. Die verloren Bucher des Ammianus Marcellinus. Breslau, 1880. Фрагменты утерянных книг (по ссылкам самого Аммиана) см. в издании Гардтхаузена.
11 Сам Аммиан обещает рассказывать более подробно лишь в 15 книге (residua quae secuturus aperiet textus. limatius absolvemus, 15.1.1), но, по сравнению с 14-й, мы не видим, чтобы он стал обстоятельнее.
12 Michael. Die verloren Bucher. (граница между двумя «Историями» — 337 г.) — Gimazane J. Ammien Marcellin, sa vie et son oevre. Toulouse, 1899. P. 105−109 что ближе к истине, но, как нам кажется, этот вопрос не слишком значителен. В 31.16.9 Аммиан подводит итог всему своему труду, «от принципата цезаря Нервы до гибели Валента», а значит, состояла ли «История» из одного или двух произведений, для самого автора онаединое целое, и мы не видим оснований рассматривать ее как-то иначе.
В сохранившихся книгах «Истории» (далее мы не будем делать этой оговорки и говорить просто об «Истории», имея в виду дошедший до нас текст) отчетливо просматриваются две части: с 14 по 25 книгу (до смерти Иовиана) и с 26 по 31 (Валентиниан и Валент). Первоначально «История» заканчивалась 25-й книгой: «С большим усердием довел я изложение до границ ближайшей современности и решил было не приступать к описанию того, что всем ближе знакомо. К этому склоняло меня как желание избежать опасностей, которые нередко настигают правдивых повествователей, так и опасение вызвать дальнейшим изложением суд непрошеных критиков.» (26.1.1 КС). Аммиан, однако, не сообщает, почему все-таки, несмотря ни на что, взялся продолжать свой трудпо-видимому, причиной
13 могли быть какие-то перемены в политической ситуации. Местом написания «Истории» был, несомненно, Рим. Что же касается граница — 325 г.) — Rowell H. Т. Ammianus Marcellinus, Soldier-Historian of the Late Roman Empire. — In: Lectures in Memory of L. Semple. Princeton, 1967. P. 277−281.
13 «Поскольку этот locus позволяет свободно говорить что думаешь, то я выскажусь открыто» (et quoniam adest liber locus dicendi quae sentimus, aperte loquimur, 27.9.4) — пишет Аммиан, после чего следует критика Валентиниана I за чрезмерное благоволение к высшим военным. Интерпретация этих слов зависит от понимания слова locus, которое может означать и «место», и «время», и «случай, возможность, обстоятельства». Если принять второе или третье значение, то может иметься в виду смерть Валентиниана II (392 г.), освободившая Аммиана от необходимости быть осторожным при оценке его отца. времени, то книги 21 и 22 уверенно датируются 389−391 г. (388−389 гг. — римская префектура Аврелия Виктора, упомянутая в 21.10.6- 391 г. -разрушение Серапея в Александрии, не упомянутое при его описании в 22.16.1214). По-видимому, к 391 г. работа над первой частью была завершена15. Если с ней все более-менее ясно, то датировка книг 26−31 вызывает много споров: дело в том, что датирующие указания в этих книгах дают слишком большой разброс. Так, кн. 26−27 были написаны после 390 г., судя по упоминанию консулата Неотерия (26.5.14) и смерти Петрония Проба (27.11), а книга 29 — до 397 г., когда восстал и был объявлен врагом государства мавр Гильдон, о чем Аммиан не знает (нейтральные упоминания Гильдона в 29.5.6, 21, 24)16.
14 На это указал еще Валуа в 1636 г. (Praefatio Henrici Valesii in priorem Ammiani Marcellini editionem. — In: Ammiani Marcellini Rerum gestarum libri qui supersunt. Ree. V. Gardthausen. Lipsiae, 1874. Vol. I. P. УПИ).
15 Все исследователи до Мэтьюза включительно (The Roman Empire of Ammianus. P. 8 ff.) использовали для датировки «Истории» письмо Либания (392 г.), которое, как теперь установлено, адресовано не Аммиану (см.: Fornara С. W. Studies in Ammianus Marcellinus, I: The Letter of Libanius and Ammianus' Connection with Antioch // Historia. 1992. 41 (3). P. 328−344, а также § 1.2 данной работы).
16 Шарль Ноде датирует «Историю» концом 380-х гг., отвергая указания на консулат Неотерия и смерть Проба как поздние авторские вставки. По его мнению, в кн. 26−30 Аммиан был стеснен в критике ненавистного ему Валентиниана, что датирует эти книги не позднее 389 г. (Naude С. The Date of the Later Books of Ammianus Marcellinus // AJAH. 1984. 9. P. 70−94). Но мы полагаем, что Аммиан не правил «Истории» после ее завершения. На это указывают явные, легко заметные и легко устранимые противоречия, сохраненные им в тексте. Так, Аммиан обещает рассказать о казни Максимина (28.1.57), но такого рассказа у него нет. В 28.4.6 он собирается описать нравы римской знати и народа, «как я делал несколько раз во множестве мест» (ut aliquotiens pro locorum copia fecimus). Но описание такого рода лишь одно (14.6), и оно — первое (т. е. в утерянных книгах таких тоже не было), судя по предваряющим его словам в 14.6.2 и далее.
Датировка второй части 391−396 гг. была бы достаточной, если бы в течение этого промежутка времени Запад империи не испытал целых трех смен власти и, соответственно, всей политической обстановки (392 г. — убийство Валентиниана II, император Запада — Евгений при фактическом правлении Арбогаста- 394 г. — гражданская война, Феодосий низвергает Арбогаста и Евгения- 395 г. — Феодосий умирает, ему наследует Гонорий при регентстве Стилихона). Итак, когда же была закончена «История» — при Валентиниане II, Евгении, Феодосии или Гонории? Единого мнения на этот счет у исследователей нет. Позднейшую датировку (395−396 гг.) основывают на словах о Феодосии postea princeps perspectissimus (29.6.16) — утверждают, что если бы тот был жив, то Аммиан сказал бы nunc princeps noster17 — аргумент, на наш взгляд, не слишком основательный (и не только на наш18). Временем Евгения (точнее, зимой 392/3 г.) датирует завершение «Истории» О. Мэнчен-Хэлфен, обнаруживая заимствования из Аммиана в текстах св. Иеронима, написанных тем в 393 г., однако связь данных мест у св. Иеронима с Аммианом оспаривает Р. Сайм19. Другие авторы считают, что
Все это говорит о том, что «История» не испытала позднейшей правки, а значит, и вставки вроде тех, на которые указывает Ноде, исключены.
17 Cart W. Quaestiones Ammianeae. Berlin, 1868. S. 49 (цит. по: Thompson Е. The Historical Work of Ammianus Marcellinus. Cambridge, 1947. P. 18). Та же дата у Зеека (Ammianus Marcellinus//RE. 1. 1847f.).
18 Thompson. The Historical Work., loe. cit.
19 Maenchen-Helf en O. J. The Date of Ammianus Marcellinus' Last Books // American Journal of Philology. 1955. 76. P. 384−399- Syme R. Ammianus and the Historia Augusta. Oxford, 1968. P. 23, 80. Эти данные мы приводим согласно работе: Ермолова И. Е. Аммиан Марцеллин в отечественной и зарубежной историографии. М., 1983. — Рук. деп. в ИНИОН АН СССР № 14 139 от 14.10.1983. С. 28−29. Там же см. ряд других точек зрения.
История" не могла быть написана при Евгении, так как льстит его врагу Феодосию, как прямо, так и косвенно, через безудержные
20 восхваления его отца Феодосия Старшего. Некоторые предлагают и раннюю дату — время правления Феодосия на Востоке и Валентиниана II на Западе (390−391 гг.)21.
Подводя итог спорам о датировке, можно утверждать, что первую часть «Истории» (до кн. 25) Аммиан закончил в 390−391 г.- после перерыва работа была возобновлена, и книги 26−31 он завершил между 391 и 396 гг. Вот и все, что мы можем сказать наверняка.
Источникам Аммиана посвящено множество работмы опятьтаки лишь самым беглым образом коснемся этой проблемы и не
22 станем вдаваться в ее историю. Сам он говорит, подводя итог начальной части труда: «Я рассказал то, что видел сам, насколько это позволял мой (юный) возраст, а также узнал из перекрестных расспросов участников важнейших событий» (quae videre licuit per aetatem, vel perplexe interrogando versatos in medio scire, narravimus, 15.1.1). Это заявление, в общем, правдиво, однако нуждается в уточнениях. Так, Ги Сабба в своем исследовании источников Аммиана — наиболее обстоятельном на сегодняшний день — выделяет среди них рапорты и другие официальные документы, а также устные сообщения информаторов, таких как Гипатий, Алипий, Евтерий,
20 Thompson. The Historical Work. P. 117- Blockley R. C. Ammianus Marcellinus. A Study of his Historiography and Political Thought. (Coll. Latomus 141). Bruxelles, 1975. P. 16, 123.
21 Cameron A. — Rev. in: Syme R. Ammianus and the Historia Augusta. Oxford, 1968 // JRS. 1971. 61. P. 259−262- Matthews. The Roman Empire of Ammianus. P. 26f.
См. обзор точек зрения у И. Е. Ермоловой (Аммиан Марцеллин. С. 30−35- отдельно об источниках экскурсов — с. 35−39).
Претекстат, Евпраксий, разные офицеры и др.. Преимущественно на личном опыте Аммиана основаны его рассказы о репрессиях Галла, узурпации Сильвана, персидском вторжении 359 г. и пребывании Юлиана, а затем Валента, в Антиохии. Отдельный и чрезвычайно сложный вопрос, породивший долгие споры — это источники по персидскому походу Юлиана, так как здесь у Аммиана имеются параллельные места с Зосимом (который следовал Евнапию), и проблема состоит в том, использовал ли Аммиан сочинения Евнапия или какой-то общий с ним источник. Последняя известная нам работа на эту тему принадлежит Ч. Форнаре, который считает, что эти параллели восходят в конечном счете к аутопсии двух участников похода, Аммиана и Орибазия (источника Евнапия), и вовсе не свидетельствуют о какой-либо литературной зависимости Аммиана от Евнапия или наоборот24. Кроме того, особого разговора заслуживают многочисленные в «Истории» экскурсы, географические, натурфилософские и др. По поводу некоторых из них Аммиан ссылается на личный опыт (описание Египта — 22.15.1, Причерноморья — 22.8.1, Фракии — 27.4.2), но в основном источники их, несомненно, книжныев двух случаях Аммиан и сам называет их: это «История кельтов» Тимагена для экскурса о Галлии (15.9.2) и принадлежащий некоему Гермапиону перевод египетской надписи на обелиске в Большом цирке (17.4.17)25.
23 Sabbah G. La methode d’Ammien Marcellin: Recherches sur la construction du discours historique dans les Res Gestae. Paris, 1978. P. 113−240.
24 Fornara C. W. Julian’s Persian Expedition in Ammianus // JHS. 1991. 111. P. 1−15.
25 О Тимагене: Sontheimer W. Der Excurs uber Gallien bei Ammianus Marcellinus (XV, 9−12) // Klio. 1926. 20. S. 19−53- о Гермапионе: Erman A. Die Obeliskenubersetzung des Hermapion // Sitzungsberichte der Koniglich Preussischen Akademie der Wissenschaften. Berlin, 1914. S. 245−273.
История для Аммиана — это почти исключительно история войн, власти и репрессий. Этим-то сюжетам и посвящен практически весь объем нарративной части его труда. Книги с 14-й по 21-ю охватывают последние годы правления Констанция II с его младшими соправителями — цезарями Галлом и Юлианомкн. 22−24 посвящены Юлиану как августу, 25-я — его гибели и эфемерному правлению Иовиана, кн. 26−31 — Валентиниану и Валенту. Заканчивается «История» битвой при Адрианополе и самыми ближайшими ее последствиями (воцарение Феодосия уже не описано). Бурной истории христианской церкви того времени уделен минимум вниманиявообще, религиозные вопросы стоят для Аммиана далеко в стороне от главного потока событий, и даже Юлианом он восторгается скорее как полководцем, чем как реставратором язычества. Не слишком интересна ему, в отличие от тогдашней широкой публики, и частная жизнь императоров, хотя за рассказом о смерти каждого из них всегда следует характеристика его личности и стиля правления. Характеристики эти четко рубрицированы по образцу Светония: достоинства в них отделены от недостатков, а частная жизнь от государственной деятельности. Всего таких портретных отступлений 5 (Галл, Констанций, Юлиан, Валентиниан, л/
Валент), но, кроме них, Аммиан очень часто прерывает свой нарратив и ради отступлений другого рода — географических, естественнонаучных и сатирических.
В общей сложности эти экскурсы занимают около 11% объема
Истории". Перечислим наиболее пространные экскурсы в порядке
26 Помимо императоров, наиболее подробная характеристика дана Петронию Пробу (27.11).
27 Отмечено, что они сосредоточены главным образом в кн. 14−23 (занимая 14% от их объема), в то время как в последующих книгах (24−31) их лишь 4% (.Hengst их появления в тексте: это сатира на жителей города Рима (14.6), описание диоцеза Восток (14.8), описание Галлии (15.9−12), экскурсы о египетских обелисках (17.4), землетрясениях (17.7), солнечных затмениях (20.3), радуге (20.11.26−30), гениях-хранителях (21.14), описание Причерноморья (22.8), Египта (22.15−16), экскурс о стенобитных машинах (23.4), описание Персии и Центральной Азии (23.6), Фракии (27.4), вторая сатира на жителей Рима (28.4), сатира на юристов (30.4) и, наконец, экскурс о гуннах и аланах (31.2). Известно, что в утраченных книгах были экскурсы об Африке, Египте и Месопотамии — и, вероятно, об остальных провинциях империи и известных римлянам странах света. Несомненно, включение экскурсов в «Историю» свидетельствует о претензиях Аммиана на энциклопедичность, но нужно сказать, что не везде он владеет материалом в достаточной степени, а в ряде мест (особенно в естественнонаучных экскурсах), похоже, попросту маскирует
28 вычурностью стиля свое непонимание сути описываемого явления .
Вообще говоря, язык всех экскурсов чрезвычайно тяжел даже для Аммиана, который любит употреблять сложные периоды, метафоры, переносные или приблизительные значения слов и т. д., словно щеголяя своими познаниями в латинском языке, и это чувствуется даже в сильно облегченном русском переводе (КС);
D. den. The Scientific Digressions in Ammianus' Res Gestae. — In: Cogn. Gest. P. 40). Дело в том, что в кн. 15 и 23 содержатся огромные описания Галлии и Персии, за счет которых и достигается такой объем экскурсов в первой части труда. Галлия описана по случаю назначения туда цезарем Юлиана, а Персия — в связи с его же персидским походом.
28 «Аммиан сочетает многословие с неясностью, и иногда возникает подозрение, что он намеренно выражается окольно, подобно плохому учителю, который на самом деле не знает своего предмета» (Hengst. The Scientific Digressions. P. 44). местами его стиль довольно сильно затрудняет понимание. Тем не менее литературный талант Аммиана несомненен, и даже если не считать его вслед за Э. Стейном величайшим писателем между
ЛЛ
Тацитом и Данте, то все же рассказы о въезде Констанция в Рим (16.10), о гибели Юлиана (25.3) и, пожалуй, несколько других можно отнести к лучшим страницам античной прозы. Картинные описания и мимолетные зарисовки, портретные характеристики, трагические, героические и обличительные сюжеты особенно удаются Аммианув композиции он также проявляет значительное мастерство. О ценности «Истории» как источника мы говорить здесь не будем, поскольку всей нашей работе в известной мере присущ элемент источниковедческого исследования. Достаточно сказать, что никто, кроме Аммиана, не дает столь подробного описания событий 2-й половины IV в. «Нам случалось нападать на него за недостатки его слога, за беспорядочность и сбивчивость его рассказа, но теперь мы должны расстаться с этим беспристрастным историком, и наши упреки заглушаются сожалением о такой невознаградимой потере» — писал Э. Гиббон, и эта его беглая характеристика стала классической30.
Аммиан не был популярен ни в древности, ни в Средние века, ни в эпоху Возрождения. Некоторые авторы конца IV — VI вв. читали его, но почти никто не ссылалсяпо-видимому, его стиль не пришелся по вкусу современникам31. Впрочем, аллюзии на Аммиана
См. ссылку: Ермолова. Аммиан Марцеллин. С. 47.
30 Гиббон Э. История упадка и разрушения Римской империи. Т. 3. СПб, 1998. С. 130. Прим. 92.
31 Автор «Истории августов» сообщает, что желал бы подражать не Саллюстию, Ливию, Тациту и Трогу, а Марию Максиму, Светонию, Фабию Марцеллину и другим «любопытным» (curioses), писавшим «не красноречиво, но правдиво» (поп tam diserte quam vere, Hist. Aug. Probus 2.7). Историк Фабий Марцеллин нигде обнаруживают в «Истории августов» и, возможно, у св. Иеронима. Имеются почти дословные совпадения с «Извлечениями» Псевдо-Аврелия Виктора {Epitome de Caesaribus), обусловленные, может быть, предполагаемым общим источником — «Анналами» Никомаха Флавиана33. В VI в. Аммиана читает в Константинополе грамматик Присциан Кесарийский и — единственный — называет его имя и заглавие труда: ut indulsi indulsum vel indultum, unde Marcellinus Rerum Gestarum XIV: tamquam licentia crudelitate indulta {Prise. Inst, gramm. 11.51- ссылка на 14.1.4). В том же веке его использует для «Истории готов» Кассиодор, следы чего сохранились в «Гетике» Иордана34. При Каролингах Аммиана еще переписывают в монастырях Герсфельд и более не упоминается и, очевидно, представляет собой одно из бесчисленных порождений щедрой фантазии автора «Истории августов». Может быть, следует видеть в этом имени намек на Аммиана Марцеллина. Анонимный автор конца IV в., приписавший свое сочинение шести несуществовавшим историкам эпохи тетрархов и Константина, естественно, не мог назвать Аммиана прямо, хотя, несомненно, читал его (см. след. сноску). Аналогичным образом он намекает и на другого современного ему историка (ссылка на «Аврелия Виктора Пиния», якобы автора инвективы против Макрина, Масг. 4.2- еще одно упоминание Фабия Марцеллина рядом со столь же фиктивным «Аврелием Вером», Alex. Sev. 48.6). Ср. также упоминание «Валерия Марцеллина» в паре со Светонием (Max. et Balb. 4.5).
32 Аммиан и «История августов»: Syme. Ammianus and the Historia AugustaАммиан и Иероним: Maenchen-Helfen. The Date. P. 384−399.
33 Schlumberger J. Die Epitome de Caesaribus: Untersuchungen zur heidnischen Geschichtsschreibung des 4. Jhdts n. Chr. (Vestigia 18). Munich, 1974. S. 208−232. Cp. 21.16.4 и Авр. Викт. Извл. 42.18, 30.7.2 и Извл. 45.2, 30.9.4 и Извл. 45.5 сл., 30.6.6 и Извл. 45.8.
34 Ср. 31.2.21 и Иордан. Гетика. 126. «Иордан читал произведение Аммиана Марцеллина» (Скржинская Е. Ч. Прим. 388. — В кн.: Иордан. Гетика. С. 277). Гораздо вероятнее, что его читал Кассиодор, которого Иордан просто сокращает.
Фульда, может быть, в связи с интересом к германской истории (войны римлян с германцами занимают у Аммиана одно из основных мест). Потом наступает забвение вплоть до начала XV в., когда фульдский манускрипт попадает в руки Поджо Браччолини. Первое издание осуществил Анджело Сабино в Риме в 1474 г.- первым научным считается базельское издание Геления 1533 г. В наше время чаще всего пользуются критическими изданиями К. Кларка (Берлин, 1905;10) и В. Зейфарта (Лейпциг, 1978). Существует русский перевод Ю. А. Кулаковского и А. И. Сонни, недавно переизданный под редакцией JI. Ю. Лукомского — в общем вполне удовлетворительный, несмотря на отдельные неточности.
Историография Аммиана уже не раз служила самостоятельным предметом исследования, в том числе и в отечественной литературе35. Как кажется, ни одна из современных работ об историографии Аммиана не обходится без указаний на то, как пренебрегали этим автором исследователи XIX — 1-й половины XX в. и как резко вырос л/интерес к нему в 1950;е, после выхода книги Эрнеста Томпсона, а особенно в 1960;е годы. К этому мы можем лишь добавить, что, вопервых, этот интерес не падает и сейчас, и что число публикаций, посвященных Аммиану Марцеллину (в основном зарубежных), по
35 Di Spigno С. Limiti е pregi della storiografia di Ammiano Marcellino // Rendiconti dell’Academia nazionale dei Lincei. Classe di scienze morali, storiche e filologiche. 1950. 5. P. 387 sgg.- idem. Aspetti e problemi della storia degli studi ammianei // Helicon. 1963. 3. P. 524−534- Alonso-Nunez J. M. Ammianus Marcellinus in der Forschung von 1970 bis 1980 // Anzeiger fur die Altertumswissenschaft, hrsg. von der Osterreichischen Humanistischen Gesellschaft (Innsbruck). 1983. 36 (½). S. 1−20- Rosen K. Ammianus Marcellinus (Ertrage der Forschung, 183). Darmstadt, 1982; Ермолова. Аммиан Марцеллин.- Каждая А. П. Аммиан Марцеллин в современной зарубежной литературе//ВДИ. 1972. 1. С. 223−232.
36 Thompson. The Historical Work. прежнему чрезвычайно велико и все еще продолжает растиа во-вторых, что если в 1960;70-е годы доминировали исследования (в том числе монографические) по тем или иным частным вопросам37, то в 1980;90-е настала пора для создания монументальных трудов энциклопедического характера, а также и для пересмотра многих положений, до того считавшихся в науке бесспорными.
Начнем с цифр. Согласно известному библиографическому
•2Q справочнику Марузо, в 1987 г. об Аммиане вышло 17 работ, в 1990 г. — 18, в 1991 г. — 14, в 1992 г. — вообще целых 43, в 1993 г. — 23, но зато в 1995 г. — всего лишь 4 (наблюдаются, как видим, и «провалы», и «пики»). При этом никак нельзя назвать Аммиана первым по популярности у современных исследователей: Тациту он (опять-таки по количеству наименований у Марузо) уступает примерно в три раза, хотя тексты их по объему близки, и равняется с Саллюстием, которого намного превосходит по объему (эти данные относятся к 1981 — 1986 гг.)39. Но даже и то «малое», что есть, теперь уже с трудом поддается обозрению.
Из общих работ последних двадцати лет прежде всего следует отметить ряд ценных изданий справочного характера. Это, в частности, словари М. Кьябо40 и Дж. Вианзино и чрезвычайно объемная (49 микрофильмов) симфония к Аммиану, составленная Дж.
37 См., напр.: Blockley. Ammianus Marcellinus.- Camus P. M Ammien Marcellin, temoin des courants culturels et religieux a la fin du IVe siecle. P., 1967; Demandt A. Zeitkritik und Geschichtsbild in Werk Ammianus Marcellinus. Bonn, 1965.
38 L’Annee philologique.
39 Matthews. The Roman Empire of Ammianus. P. X.
40 Chiabo M. Index verborum Ammiani Marcellini. Vol. I: A — LVol. II: M — Z, A — ?. Hildesheim, 1983.
Арчболдом — индекс всех встречающихся в «Истории» слов с приведением их контекстов42. В Гронингене (Нидерланды) продолжается издание многотомного историко-филологического комментария к «Истории», начатое уже более шестидесяти лет назад Питером Де Йонге и продолженное его последователями Я. ден Буфтом, X. Тейтлером и Д. ден Хенгстом43. Помимо гронингенского комментария, к книгам XX — XXI имеется и другой комментарий, сделанный Йоахимом Сцидатом и служащий, как утверждают, полезным дополнением к первому44. К величайшему сожалению, все эти работы остались нам недоступными.
Из новых работ исследовательского характера отметим прежде всего монографии Ги Сабба «Метод Аммиана Марцеллина» (1978)45 и Джона Мэтьюза «Римская империя по Аммиану» (1989)46, которые в известной степени подводят итог всему, что было сделано аммиановедами до того. Огромный труд Сабба (657 с.) — настоящая энциклопедия по Аммиану как историку-писателю. В первой части рассмотрены его общие историографические принципы (взятые как
41 Viansino G. Ammiani Marcellini rerum gestarum lexicon. Hildesheim-Zurich-New York, 1985.
42 Archbold G. J. A Concordance to the Works of Ammianus Marcellinus. (Phoenix. Suppl. 13). Toronto, 1982.
43 De Jonge P. Sprachlischer und historischer Kommentar zu Ammianus Marcellinus [XIV-XV]. Bd. I — IV. Groningen, 1935;53- idem. Philological and Historical Commentary on Ammianus Marcellinus XVI — XIX. Groningen, 1972;1982; Boeft J. den, Hengst D. den, Teitler H. C. Philological and Historical Commentary on Ammianus Marcellinus XX — XXI. Groningen, 1987;1991.
44 Szidat J. Historischer Kommentar zu Ammianus Marcellinus Buch XX-XX3. Tt. IIII. Wiesbaden-Stuttgart, 1977;1996.
45 Sabbah. La methode d’Ammien Marcellin.
46 Matthews. The Roman Empire of Ammianus. сами по себе, так и в контекстах современной ему и предшествующей историографии) — во второй части — источники Аммиана, способы его работы с ними и использования их в тексте книгив третьей («Диалог с современной политической литературой») — разнообразные связи «Истории» с текстами Либания, Юлиана, панегиристов и др.- и, наконец, четвертая часть посвящена способам воздействия Аммиана на читателя, как-то: технике демонстрации и убеждения, роли утверждений и защитительных речей, эстетическому воздействию и, в целом, взаимоотношениям историка с его аудиторией.
Более близка нашей тематике книга Мэтьюза, посвященная уже не столько Аммиану, сколько миру, изображенному в его труде. Это своего рода реальный комментарий к «Истории». Немногим менее объемная, чем у Сабба (608 е.), книга поделена на две части: первая, «Res Gestae», следует по порядку за текстом Аммиана (главы о Констанции, Юлиане, персидском походе и т. д.) — вторая, «Visa vel lecta», посвящена изображению в «Истории» императорского двора, методов управления, войн, варваров и повстанцев, города и деревни, социальных отношений, религии и философии и, наконец, соотношению римской и греческой культур. Специального раздела по биографии Аммиана нет, но к вопросам, рассматриваемым в настоящей работе, наиболее близка гл. 5 под названием «Молодой Аммиан: социальное и культурное окружение» (с. 67−80). В этой главе рассматривается социокультурная ситуация в Антиохии IV в. (сделан вывод о мощном влиянии имперской администрации, подминающей под себя полисные начала) и характер службы в корпусе протекторов-доместиков (сделан вывод о принадлежности семьи Аммиана к военно-административной элите). Ряд аспектов книги Мэтьюза будет еще затронут нами несколько позже.
Теперь же мы перейдем к обзору исследований, близких по тематике к настоящей работе, т. е. стремящихся связать биографию (и мировоззрение) Аммиана с общеисторическими явлениями его времени. Это, как правило, те исследования, в которых ставится вопрос о социальной и политической принадлежности Аммиана в связи с предполагаемой пристрастностью его труда.
Вопрос этот был поставлен сравнительно поздно. В самом деле, для историографического стиля Аммиана в высшей степени характерно его настойчивое стремление к объективности. Во множестве мест «Истории», особенно в портретных характеристиках, бросается в глаза усердная забота Аммиана о том, чтобы «была выслушана и другая сторона» — т. е., в его понимании, чтобы положительная в целом характеристика чего-либо говорила и о недостатках, а отрицательная — и о достоинствах. Такая особенность Аммианова стиля долго вводила в заблуждение прежних историков: «Простой по духу сын своего века, Аммиан. остается чистосердечным, искренним и ясным повествователем о пережитых им событиях. В этой его простоте, отсутствии тенденциозности и даже неспособности быть тенденциозным — и заключается огромное. достоинство Аммиана как исторического источника своего времени"47.
47 Кулаковский Ю. А. Предисловие. — В кн.: Аммиан Марцеллин. История. Пер. Кулаковского Ю. А. и Сонни А. И. Том 1. Киев, 1906. С. XVI (цит. по: Ермолова. Аммиан Марцеллин. С. 39). В беспристрастность Аммиана верили такие классики, как Эдвард Гиббон (История упадка. Т. 3. С. 130. Прим. 92) и Отто Зеек (Ammianus Marcellinus. Col. 1851).
Книга Эрнеста Томпсона, сделавшая эпоху в изучении Аммиана, развеяла миф о его простоте и чистосердечии навсегда. Томпсон убедительно показал серьезную зависимость оценок историка не только от политической конъюнктуры времени написания его книги (в главе о Феодосии Старшем и Максимине), и не только от личных привязанностей (в главе об Урзицине), но также и от его происхождения и социально-экономического положения (в главах о Галле и Юлиане). Аммиан, по мнению Томпсона, происходил из сословия куриалов Антиохии49, и именно этим обусловлены его критические высказывания о действиях Галла и Юлиана, экономически ущемлявших антиохийскую курию или куриалов вообще. Мнение об Аммиане как о куриале Антиохии (основанное прежде всего на данных письма Либания, о котором см. подробнее § 1.2) было принято более или менее безоговорочно большинством исследователей 1960;70-х гг., а Р. Пэк попытался подкрепить его дополнительными данными50. Некоторые исследователи пошли еще дальше Томпсонав их представлении Аммиан уже не просто был подвержен пристрастиям и предубеждениям, типичным для сословия куриалов, но являлся рупором, сознательным идеологом данного сословия51.
48 Thompson. The Historical Work. См. также рецензию: Полякова С. В.'// ВВ. 1956. 9. С. 296−300.
49 Так полагал еще Энсслин: Ensslin W. Zur Geschichtsschreibung und Weltanschauung des Ammianus Marcellinus//Klio. 1923. 16. S. 5.
50 Pack R. A. Ammianus Marcellinus and the Curia of Antioch II Classical Philology. 1953. 48 (2). P. 80−85.
51 Vogt J. Ammianus Marcellinus als erzahlende Geschichtsschreiber der Spatzeit (Abhandlungen der Akademie der Wissenschaften und Litteratur, 8). Mainz, 1963. Так еще в отечественной работе, опубликованной одновременно с книгой Томпсона и независимой от нее: Розенталъ И. Н. Социально-политические воззрения
В 1980;е годы наметился пересмотр этих положений. Так, В. Булла в своей диссертации оспорил Томпсона, доказывая, в частности, что сообщения Аммиана о действиях Галла в Антиохии не содержат про-куриальных тенденций, отношение к ключевым фигурам этого сословия нейтрально и дистанцированно, а собственное материальное положение Аммиана достаточно скромно. Т. Эллиот в работе, специально посвященной вопросу о пристрастности Аммиана, также утверждает, что правление Галла изображено им, в общем, объективно53. Дж. Мэтьюз, показавший связь семьи Аммиана с военно-служилым сословием, но не отвергший и данных о его куриальных пристрастиях, пишет: «Как член высокопоставленной семьи, Аммиан мог в общем сочувствовать экономическим интересам богатых землевладельцев (landed upper-class), однако без того, чтобы во всех ситуациях ассоциировать себя с ними"54. И, наконец, Ч. Форнара подверг критике положение о куриальной принадлежности Аммиана в самой его основе55. В своей статье он убедительно показал, что письмо Либания, который называет своего адресата Маркеллина «нашим» (на основании чего и считали Аммиана Марцеллина антиохийцем и человеком из круга Либания) адресовано вовсе не историку, а другому лицу (см. подробнее § 1.2). Отвергает Форнара и все прочие — еще менее обоснованные, на его взгляд — свидетельства языческой интеллигенции Поздней империи: Аммиан Марцеллин и Либаний // Труды Одесского ун-та. 1947. 49 (2). С. 89−114.
52 Bulla W. К. Untersuchungen zu Ammianus Marcellinus. (Diss.) Munchen, 1983. S. 314.
53 Elliott Т. G. Ammianus Marcellinus and the Fourth-Century History. Toronto, 1983. P. 15−21.
54 Matthews. The Roman Empire of Ammianus. P. 80−81.
55 Fornara. Studies., I. антиохийского происхождения Аммиана и его пристрастности в пользу курий. Сам историк идентифицировал себя как воина, miles, и именно в этом качестве его следует рассматривать прежде всего.
Куриальная обусловленность пристрастий Аммиана была наиболее популярной, но не единственной версией. В свое время ряд авторов считал его членом кружка Симмаха и идеологом римской сенатской языческой оппозиции56- мнение это, однако, было сильно поколеблено статьей А. Кэмерона, который убедительно отверг
СП адресацию Аммиану одного из писем Симмаха, и, хотя его аргументы были приняты не всеми58, в настоящее время о сенатской направленности «Истории» предпочитают не говорить59. Нам самим кажется наиболее правомерным — и мы проводим этот взгляд во всей работе — рассматривать Аммиана как представителя военно-служилого сословия60. Самоидентификация именно с армией, с офицерством была для него наиболее значимой, а соответствующий жизненный опыт — наиболее существенным в формировании его взглядов61.
56 Seeck О. Ammianus Marcellinus // RE. 1.1846.
57 Cameron А. The Roman Friends of Ammianus // JRS. 1964. 54. P. 15−28. en
Camus. Ammien Marcellin. P. 273−275- Syme. Ammianus and the Historia Augusta. P. 142.
59 Matthews. The Roman Empire of Ammianus. P. 9−10.
60 В этом мы следуем Дж. Мэтьюзу и особенно Ч. Форнаре. Еще в эпоху господства «куриальной» теории подобной точки зрения придерживался X. Роуэлл (Rowell. Ammianus Marcellinus.).
61 Когда настоящая работа была уже написана, нам стало известно о выходе в свет монографии Тимоти Барнса, по-видимому, близкой нам по тематике: Barnes Т. D.
Ammianus Marcellinus and the Representation of Historical Reality (Cornell Studies in Classical Philology. Vol. 56). Ithaca-London, 1998. К сожалению, у нас не было (и нет) возможности ознакомиться с этим трудом.
Что же касается интертекстуальных влияний, искажающих в «Истории» реальную картину вещей, то чаще всего отмечают в качестве таковых риторические штампы и литературные аллюзии. Так, К. Розен обнаруживает в рассказе об осаде Амиды (кн. 19) многочисленные отсылки к Гомерупо его мнению, с их помощью Аммиан стилизует рассказ о реальных событиях под героический эпос62. В. Рихтер, анализируя экскурс о гуннах, показывает, что описание обычаев этого народа, о котором Аммиан не мог иметь никаких достоверных сведений, полностью фиктивно и сконструировано из общих мест, употребляемых античными авторами при описании кочевых народов63- исследование недавнего времени как будто подтверждает этот анализ64. Однако в целом, как нам кажется, данная сторона «Истории» изучена пока недостаточно65.
Rosen К. Studien zur Darstellungkunst und Glaubwurdigkeit des Ammianus Marcellinus. Mannheim, 1968. S. 68.
Richter W. Die Darstellung der Hunnen bei Ammianus Marcellinus (XXXI, 2, 1−11) //Historia. 1974. 23. P. 343−377.
64 King C. The Veracity of Ammianus Marcellinus' Description of Huns 11 AJAH. 1987. 12 (1). P. 77−95.
65 Интертекстуальности Аммиана посвящена значительная часть названной выше монографии Сабба, но он не рассматривает ее в отношениях с исторической реальностью. Искажающему воздействию литературной конвенции посвящены (судя по заглавиям) две недавние работы, оставшиеся нам недоступными: Barnes Т. D. Litterary Convention, Nostalgia and Reality in Ammianus Marcellinus. — In: Reading the Past in Late Antiquity. Rushcutters Bay (New South Wales, Australia), 1990. P. 59−92- Ruggini L. C. Realta storica, ideologia e convenzioni letterarie in Ammiano Marcellino. — In: Storici latini e storici greci di eta imperiale. Lugano, 1993. P. 165−187, 270−275.
Подводя итог настоящему Введению, сформулируем по пунктам — в соответствии с принятыми стандартами — основные характеристики представляемой работы.
1. Диссертация посвящена исследованию биографии римского историка Аммиана Марцеллина, рассматриваемой в тесной связи с общеисторическими социальными и культурными явлениями, характерными для Римской империи IV в.
2. Актуальность исследования обусловлена отсутствием биографии Аммиана, выполненной на уровне современных требований, предъявляемых к этому историографическому жанру.
3. Цель настоящей работы — создание основы для написания полномасштабной биографии Аммиана, в которой личные особенности его поведения и мышления послужили бы средством для выявления общезначимых характеристик его эпохи.
4. Исходя из этой цели, мы ставим перед собой следующие конкретные задачи:
— реконструкция жизненных фактов Аммиана;
— реконструкция его представлений о различных сторонах жизни современной ему эпохи;
— выявление связующих линий между биографией Аммиана и историей римского общества его времени.
5. Привлекаемые нами методы достаточно разнообразны, что связано с необходимостью дифференцированного подхода к материалу в свете поставленных задач. При реконструкции фактов (гл. I) мы применяем традиционные для антиковедения методы конкретно-исторической интерпретации данных путем критического анализа источников. При реконструкции же представлений (гл. II) мы пользуемся различными приемами литературоведческого анализа текста «Истории».
5. Научная новизна работы заключается во введении в оборот новых источников (в особенности по истории имени «Аммиан»), в широком использовании новых методов (в частности, просопографического — впервые применительно к Аммиану), в освещении множества различных вопросов, ранее не привлекавших внимания.
6. Практическое значение диссертации заключается в том, что собранный материал, основные выводы и отдельные ее положения могут быть использованы при разработке различных проблем римской и ранневизантийской истории, а также в образовательном процессе при создании учебных пособий, подготовке и чтении общих и специальных курсов и практических занятий.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Подведем итоги.
Во введении мы сформулировали цель настоящей работы: это создание основы для написания полномасштабной биографии Аммиана, в которой личные особенности его поведения и мышления послужили бы средством для выявления общезначимых характеристик его эпохи.
Исходя из этой цели, мы поставили перед собой три задачи. При решении первой из них — задачи реконструкции жизненных фактов Аммиана — мы получили следующие результаты: а) В § 1.1 на основании множества разнообразных свидетельств установлено происхождение имени «Аммиан» из Западной Анатолии, откуда, по всей вероятности, и были родом предки историка. б) В § 1.2 установлена родина самого Аммиана — Антиохия — и исследовано социальное положение его семьи. Судя по указаниям самого различного характера, она принадлежала к военно-служилой элите (а не к куриалам, как это часто утверждалось в прежней историографии). в) В § 1.3−4 рассмотрены обстоятельства поступления Аммиана на военную службу, в связи с чем установлен факт служебного покровительства Аммиану со стороны Флавия Гипатия, а также предложены ответы на ряд вопросов частного характера, связанных как с карьерой Аммиана, так и с деятельностью Урзицина в 354−359 гг. г) В § 1.5−6 подробно разобраны перипетии римско-персидских отношений в 354−369 гг. в тесной связи с личной биографией Аммиана. д) В § 1.7 рассматриваются различные вопросы, касающиеся биографии Аммиана после 359 г. Так, мы исследовали причины неравномерного освещения Аммианом своей личной биографии. Мы объясняем это, во-первых, тем, что он пишет о собственных делах лишь при вовлеченности в крупные события, и притом в одиночкуво-вторых, реакцией на предполагаемую критику современников за излишние автобиографические подробности. е) В том же параграфе сопоставлены различные предположения о деятельности Аммиана в 360−363 гг., в персидском походе Юлиана и после него (в частности, затронут вопрос о причастности Аммиана к заговору Феодора 371 г. и о посещении им Египта). Предложена датировка переезда Аммиана в Рим 379 г. (городская префектура его друга Гипатия) и охарактеризованы люди, контактировавшие с ним в столице (Евтерий и Претекстат).
Вторая задача — реконструкция представлений Аммиана о различных сторонах жизни современной ему эпохи — решается нами в главе II. а) В § II. 1 мы дали общую характеристику проблем, связанных с изучением общественного сознания поздней античности, и обосновали наш подход к изучению социальных представлений Аммиана. б) В § 11.2, изучив характер употребления Аммианом слов, характеризующих знатность (в том числе его собственную), мы установили следующее. Показатели принадлежности к аристократииэто богатство, высокий ранг, влияние, известность и родственные связи с другими обладателями того же набора качеств, причем последний показатель упоминается чаще всего. Извне, с точки зрения общества, аристократ характеризуется словом поЫШ, выражающим прежде всего его известность, нахождение на виду у всех. Изнутри, с собственной точки зрения, он характеризуется словом ingenuus, выражающим его притязания на высокое положение среди других людей, на общее уважение и на особое сочувствие в тяжелых обстоятельствах. в) В § II.3 мы выявили в самом общем виде представления Аммиана об этносах, обитавших в его время в империи и за ее пределами. Результаты исследования показали, что отдаленные народы, не граничащие с Римом, а также народы самой империи для Аммиана сводятся к занимаемой ими территории и к особенностям культуры, т. е. рассматриваются с чисто гео-этнографической точки зрения. В противоположность им народы — непосредственные соседи империи описываются главным образом в аспекте военно-политической активности, т. е. рассматриваются с исторической точки зрения. Аналогично представлен и народ римлян (Romani), который у Аммиана фактически неявно отождествлен с армией и правящей элитой и не включает ни провинциалов, ни жителей города Рима (populus Romanus). Противоречащие такому взгляду реальные проявления политической активности неримских (в указанном выше смысле) народов империи Аммиан старается игнорировать, что особенно ярко выразилось в его отношении к христианам. г) В § II.4 исследованы представления Аммиана о прошлом на основе анализа употребления им exempla, т. е. сопоставлений современных событий с более ранними. Анализ этот показал, что массив исторической информации, известной Аммиану, довольно отчетливо делится в его сознании на два «фонда»: в первый входят люди и события всех эпох римской истории, во второй — люди и события всех народов в эпоху до начала империипри этом события истории римской республики входят и в тот и в другой фонд. В тех случаях, когда современное событие сопоставляется Аммианом с несколькими историческими, то последние берутся либо из первого, либо из второго фонда, и практически никогда — из обоих сразу. Такая разорванность исторического сознания характерна и для ряда других текстов эпохи империи, причем в век Аммиана появляется тенденция к ее преодолению (отчасти отраженная и у него самого). Кроме того, анализируя использование Аммианом ехетр1а в сюжете о Юлиане, в римских сатирах и в рассказе о готской войне, мы выявили ряд особенностей в понимании историком соотношения между прошлым и настоящим.
Третья задача — «выявление связующих линий между биографией Аммиана и историей римского общества его времени» -не выделена в особый раздел, поскольку ее решение вытекает из решений двух первых, и соответствующие соображения рассеяны по главам 1-П. Суммируем их здесь: а) Из выделенных нами социальных групп и подгрупп, к которым принадлежал Аммиан — знать, военно-государственный аппарат, корпус протекторов-доместиков, свита Урзицина, греки, анатолийцы, антиохийцы и клика Евсевиев — принадлежность к четырем первым была для него весьма значимой, а к четырем последним — нет. С первыми четырьмя группами он идентифицировал себя достаточно глубоко, и эта комплексная идентичность оказала определяющее влияние на его видение реальностиоднако о других четырех группах этого сказать мы не можем. б) Так, видение им вертикальной социальной структуры определяется его принадлежностью к общественной элитевидение горизонтальной структуры — принадлежностью к служилому сословию и к военно-административному аппарату империи. Служба в корпусе протекторов-доместиков обогатила Аммиана опытом причастности, с одной стороны, к имперской военной машине, а с другой — к соптЦШо Урзицина, т. е. к микрообщности, основанной на полуофициальных, полуперсональных связях (при тесном взаимопроникновении тех и других), и представляемой им как носитель коллективного разума. в) Следовательно, дальнейшее исследование биографии Аммиана как одного из представителей позднеримского общества, имеющее целью выявить характеристики этого общества через личные особенности его поведения и мышления, должно заниматься прежде всего историей римской знати и римской армии 2-й половины IV в., т. к. именно на этом пути можно ожидать наиболее значимых результатов.
