Философский анализ трансформаций свободы: Логико-исторический аспект

Актуальность исследования. Проблема свободы актуальна и нуждается в глубоком философском исследовании. К этой теме обращались не только отдельные выдающиеся мыслители, но и целые философские течения, такие как марксизм, экзистенциализм, философия Франкфуртской школы, ибо свобода относится к числу вечных, подлинно философских проблем, заставляющих человеческую мысль работать с полной отдачей. Для европейской культуры свобода выступает как одна их основополагающих идей, отражающая такое отношение субъекта к своим действиям, при котором он является их определяющей причиной.

Понятие свободы пронизывает все сферы активности человека и общества. Свобода — важнейший модус мироотношения человека и пребывает в эпицентре его жизненных устремлений. От того, как понимается свобода, выстраиваются различные концепции смысла и ценности жизни. Новые формы деятельности (в том числе и достижения благосостояния) могут воплотиться в действительность, если будут основываться на глубоких знаниях о человеке и его предназначении, его возможностях реализовать свою свободу.

Свобода насквозь дуалистична и антиномична, внутренне противоречива и амбивалентна. Свобода рождается там, где совершаются переходы от внешнего, к внутреннему и обратно. Но свобода, как показывает история (экономическая и интеллектуальная) испытывает различные и подчас противоположные друг другу трансформации. Так, когда она «достигает» сознания, то становится чисто гносеологической свободой, и, пребывая в данном состоянии, испытывает процесс умирания.1 Однако, рассматриваемая онтологически и экзистенциально, свобода, как будто бы пророчит себе долгую жизнь и, тем не менее, тут же перестает бытийствовать как только кончается сам творческий акт.

Поэтому нам представляется крайне важным исследовать именно трансформации свободы как особенности ее «видопроявления» в истории философской мысли. Трансформации свободы в целом можно определить как понятие, характеризующее качественные изменения свободы, появление ее новых форм, существование различных концепций, сопряженных с преобразованием ее внутренних и внешних проявлений. Трансформации свободы — это различные ее формы, модификации и видопроявления в процессе развития философского знания. Множественные модусы бытия находят свое выражение в широком спектре концепций, рассматривающих понимания свободы и присущие ей антиномии.

Свобода всегда будет представляться человечеству такой универсалией, которая фиксирует возможность деятельности и поведения в условиях отсутствия внешнего целеполагания. М. А. Можейко отмечает: «В историческом контексте европейской культуры доминирующим оказался аспект свободы, артикулируемый в классической философской традиции как свобода воли. Когерентным процессом по отношению к историко-философской развертке проблематики свободы воли является развитие понятия свободы в контексте философии власти, определяющей последнюю именно как возможность внешнего целеполагания деятельности другого л субъекта» .

1 См.: Об этом хорошо говорит Г. Ланц в своей статье «Свобода и сознание (К столетию со дня смерти Фихте). См.: «Вопросы философии и психологии». М., 1914, кн. 122(2). -.С.20.

2 Можейко М. А. Свобода / /Всемирная энциклопедия. Философия. XX век. М., 2002. С. 667.

Актуальность нашего обращения к богатому идейному потенциалу немецкой классической и марксистской философии продиктована тем обстоятельством, что тут имеется проблема огромной важности. Марксизм (особенно ортодоксальный, к которому, кстати, трудно отнести философию большевизма) онтологизировал свободу. Многие наши отечественные философы (например, Н.А. Бердяев) начинали как марксисты и чаще всего рассматривали свободу как творчество. Затем, разочаровавшись в марксизме, все больше уходили в сторону осознания парадоксальности свободы. Конец XX века в нашей стране отмечен пониманием свободы как вседозволенности, — возможностью поступать так, как хочется. Эта свобода воли может оказаться злой, если последняя мнит себя в виде абсолютной мощи. Данное движение уже запечатлело свою силу в ментальном развитии от Фихтек Марксу, которому предшествовала в свою очередь богатейшая панорама различных более мелких изменений, связанных как с теоретическими, так и с духовно-практическими начинаниями и увенчавшихся созданием грандиозных систем свободы Шеллинга, позднего Фихте и Гегеля.

При этом нарастал как гносеологизм в понимании оснований свободы, так и онтологизм, который требовал, в свою очередь, решительного действия. Но интеллектуалы (особенно иррационалистического и ортодоксально-марксистского направлений) не учли богатейшего мыслительного потенциала, заключенного в ранней системе Маркса. Они быстро прошли мимо ведущего понятия «трансцендентального субъекта», который, как показывает анализ, всегда оставался в поле зрения Маркса, да и у Гегеля трансцендентальные аргументы совершенно не утрачивают до конца живительной силы (об этом подробно говорится в труде В. Хесле «Гении философии нового времени»).

Немецкая классическая философия — не просто закономерный этап в развитии мировой философии. Многим он представляется вершиной развития философии вообще. И для этого есть основания. Сам термин «немецкая классическая философия», как известно, впервые употребил Фридрих Энгельс. В мировой философской традиции этот термин не прижился, его употребляют в основном марксистско-ориентированные ученые. В немецкой философии этот период называют немецким идеализмом (deutscher Idealismus). Но влияние философов периода немецкой классики на формирование и развитие классического марксизма трудно переоценить, в чем неоднократно признавались сами К. Маркс и Ф. Энгельс.

Думается, что неслучайно именно в Германии возникли труды, во многом перевернувшие представление о традиционной философии. Немецкий язык замечательно приспособлен именно к выражению наиболее сложных философских понятий и их тончайших оттенков по сравнению с французским и английским. Это впервые заметил еще И. В. Гёте, хотя он же и иронизировал по поводу того, что «немцы бьются над разрешением философских проблем, а тем временем англичане, с их практической сметкой, смеются над нами и завоевывают мир"1. И именно на немецком языке впервые были сформулированы непреходящие по своему значению мысли о человеческой свободе, от которых веяло свежестью оригинальности и новизны.

Но не только немецкая классическая философия затрагивала видопроявления трансформации свободы. Во второй половине XX века сторонники неклассической философии, так или иначе, обращаются к этой проблеме, предлагая собственные ее трактовки. Автор исследования не ставит своей целью провести их всесторонний анализ. Мы лишь намерены.

1 Эккерман И. П. Разговоры с Гёте в последние годы его жизни. М., 1986. С. 327. выявить основные, базисные компоненты, оригинальные и типичные особенности соответствующих трактовок свободы.

Исходя из огромного многообразия концепций и трактовок свободы, ее трансформации от онтологического аспекта в гносеологический, или из экзистенциального в социальный аспект, мы предлагаем дать их определенную типологию с тем, чтобы наше исследование не превратилось в калейдоскоп сменяющих друг друга имен и учений, так как, логические выводы в такой ситуации будут невозможны. Мы исходим из того, что любая классификация в принципе является лишь схемой, которая только в общих чертах отражает реальность. В связи с этим, кто-то может считать отнесение того или иного мыслителя, либо учения к определенному типу не правомерным, не адекватным. Чтобы этого не случилось, автор хотел бы обратить внимание на то, что всякое заслуживающее внимание философское учение в определенной мере опирается на предшествующие, даже в том случае, если оно отрицает какое-то из них. Поэтому, при желании, можно всегда обнаружить влияние самых разных философских школ на интересующий нас аспект. Тем более что конкретный мыслитель подвержен различным концептуально-теоретическим влияниям на протяжении всей его жизни (то, что характерно для мыслителя на заре его философской карьеры может не быть таковым на ее закате).

Однако это вовсе не означает того, что следует, отказаться от какой бы-то ни было типологии или классификации. Ведь в противном случае, невозможно дать научный анализ любого понятия, а сама философия трансформировалась бы в разновидность литературы, что недопустимо.

Итак, аспекты трансформации свободы, на наш взгляд, можно подразделить на четыре типа:

1. Тип — онтологические концепции свободы и все, что связано с основанием понимания этого термина.

2. Тип — концепции гносеологического плана, в том числе, в немецкой классической философии.

3. Тип — социально-политические, социально-идеологические или, шире, социальные концепции.

4. Тип — экзистенциальные концепции свободы.

Эту типологию автор выявил для анализа структуры свободы, ее трансформации, а так же «механизма» ее зарождения и функционирования с тем, чтобы полученные результаты могли стать своеобразным методологическим основанием для конкретно-научных разработок в этой области. Именно этому и посвящено настоящее диссертационное исследование.

Степень разработанности проблемы. Фундаментальная проработанность проблемы свободы отмечена трудами И. Канта, И. Г. Фихте, Ф. В. И. Шеллинга, Г. В. Ф. Гегеля. Различные трактовки свободы на сущностном уровне рождают противоречащие друг другу монистические и плюралистические концепции. Формально об этом можно говорить на основании существования различных интерпретаций свободы. Достаточно популярна сегодня интерпретация свободы как возможности выбора (экзистенциализм). Но продолжает сохранять свои позиции и понимание свободы как «осознанной необходимости» (Б. Спиноза, Ф. Энгельс).

В сущности расхождений взглядов мыслителей на свободу лежит человеческое отношение к уникальности своего бытия. Проблематика уникальности всегда присутствовала в советской философии. Это труды К. Н. Абульхановой-Славской, В. Е. Кемерова, А. Н. Леонтьева, А. Г. Мысливченко, В. П. Тугаринова, И. Т. Фролова. В рамках деятельностного подхода свобода анализировалась Л. П. Буевой, Э. В. Ильенковым, М. С.

Каганом, В. А. Лекторским, Г. В. Мокроносовым. При рассмотрении проблем человеческого общения о свободе писали Г. С. Батищев, В. Ф. Ломов, А. А. Титаренко. В настоящее время специфичность проблемы уникальности, как измерения свободы, осмысливается А. В. Грибакиным, Л. Г. Иониным, О. М. Панфиловым, Л. А. Мясниковой и другими исследователями. Обозначенная тенденция в теории свободы получает серьезное основание.

В истории развития понимания свободы с древних времен понятие творческой свободы вытесняет понятие свободы от препятствий. У Сократа и Платона речь идет, прежде всего, о свободе и судьбе, у Аристотеля — о свободе от политического деспотизмау Эпикура, стоиков — о бедствиях человеческого существования, связанных с ограничением свободы и стремлением к ней. В средние века трактуют о свободе от греха и о благодати, с которой соотнесено понятие «свобода». В эпоху Ренессанса под свободой понимается беспрепятственное и всестороннее развертывание сущностных потенций личности.

Со времени Просвещения просыпается дух историзма и возникает понятие свободы, заимствованное у либерализма и естественного права (Т. Гоббс, Г. Гроций). В немецкой философии, начиная от М. Экхарта, включая сюда Г. В. Т. Лейбница, И. Канта, И. В. Гёте и Ф. Шиллера, ставится вопрос о свободе как о постулате нравственно-творческого соответствия сущности и ее развития.

У молодого К. Маркса можно проследить ту мысль, что свобода как закон жизни должна быть и законом жизни отдельного человека. Он исходит из того убеждения, что свобода — это возможность развертывания позитивных потенций индивидуума и общества в процессе их самодвижения и развития. И, тем не менее, всестороннего анализа марксовой концепции свободы в существующей литературе найти пока трудно, поскольку философия Маркса начала разрабатываться наиболее активно в последние десятилетия. Обнаружились новые эвристические возможности принципа трансцендентализма и экзистенциальной философии.

Исследование проблемы гносеологических и экзистенциальных трансформаций свободы становится возможным, прежде всего, после тщательной реконструкции самого марксова учения и тех неомарксистских, постмарксистских концепций, которые сопровождают данное учение уже в первые десятилетия XX века. Особую ценность для нас в этом смысле имеет учение о надежде Э. Блоха, который восстановил эвристический потенциал марксова понимания свободы.1.

Необходимо отметить, что большое значение для нас при этом имели не только труды наших современных отечественных исследователей-(А. Б. Баллаева, П. П. Гайденко, П. А. Горохова, А. В. Лукьянова, К. Н. Любутина, Н. В. Мотрошиловой, А. М. Максимова, В. А. Малинина, И. С. Нарского, Т. И. Ойзермана, Д. В. Пивоварова), но и работы зарубежных философов (Е. Бенца, В. Бриде, Г. Риделя, В. Хесле, Ю. Хабермаса, Г. Гирндта, Р. Лаута, У. Розена), в которых даны не только новые трактовки учения о свободе Маркса, но и выявлены творческие потенции дальнейшей реконструкции идеи свободы у Фихте, Шеллинга, Гегеля, потенции, которые могут быть использованы и в процессе более глубокого прочтения Маркса.

В целях выработки наиболее цельного представления о свободе и путях ее генезиса диссертант считает возможным реконструировать и учение Г. В. Плеханова, которое стоит неким особняком в марксистском понимании свободы, но которое, тем не менее, продолжает традиции немецкой.

1 См.: Блох Э. Тюбингенское введение в философию.- Екатеринбург: Издательство Урал, ун-та, 1997.-С.151. классической философии. Если Плеханов рассуждает в духе онтологизма (на данный момент обращает внимание А. Ф. Замалеев), то Э. Блох — в духе экзистенциального гносеологизма, т. е. выхода, в конечном счете, на путь экзистенции. Однако обобщающих исследований такого рода автор еще не встретила, — исследований, где история философии, выступая в качестве основного предмета рассмотрения, генерировала бы, тем не менее, оригинальные выводы онтологического и гносеологического характера. Вспомним, что для Гегеля история философии — это история восхождения мысли к самой себе и, тем самым, нахождение самой себя, а поскольку философия есть движение духа к самопознанию, его саморазвитие к абсолютному знанию, постольку философия и история философии оказывались у него тождественны.

В связи с этим можно встретить исследования, в которых делается акцент на движении от Г. Гегеля к И. Г. Фихте (вспомним работы Б. Бауэра), или акцентируется внимание на главной магистрали (И. Кант — И. Г. ФихтеГ. Гегель). Есть и труды, где анализируются параллели между Марксом и поздним Шеллингом (Ю. Хабермас и К. Ясперс).

Но во всей этой картине не чувствуется некой общей логики, которую можно было бы восстановить, включив в панораму исследований различные толкования трансцендентального субъекта. В связи с этим диссертант анализирует новейшие труды тех исследователей, которые вновь обращаются к идейному богатству сочинений Фихте, Шеллинга, Гегеля, а также представителей младогегельянства (особенно А. Цешковского, Б. Бауэра, М. Гесса, молодого Маркса). Это работы — Н. В. Громыко, В. В. Ильина, В. Кувакина, В. Н. Кузнецова, В. А. Лекторского, А. В. Лукьянова, М. К. Мамардашвили, Л. А. Микешиной, В. С. Степина, Н. А. Сурковой. Чтобы свобода действительно выступала в качестве важнейшего принципа познания и действия, ее нельзя подменять ни понятием духовного «Я», ни понятием экзистенции. Свобода имеет более широкое функциональное и методологическое поле исследований, к которому автор и обратилась в ходе выполнения настоящего диссертационного исследования.

В качестве объекта диссертационного исследования у нас выступает свобода, рассматриваемая в многообразии своих проявлений.

Предмет исследования — трансформации свободы в развитии философской мысли (логико — исторический) .

Методологической основой диссертации являются методы анализа и синтеза, единства логического и исторического, а также метод структурно-функционального анализа и принципы разработанные в классической западной философии (например, принцип трансцендентализма, принцип «напряжения между системой и проблемой» [И. Г. Фихте, А. Либерт] и т. д.).

Основу диссертации составляет философский принцип развития, поскольку все концепции свободы анализируются в постоянном движении и самодвижении, что неизбежно связано с трудностью понятийной фиксации. Исключительно рациональный подход к рассмотрению свободы и ее трансформаций не всегда срабатывает, поэтому неизбежно привнесение иррациональных моментов, что демонстрируют, скажем, разнообразные экзистенциалистские течения.

Источники исследования в основном следующие: это труды И. Канта, И. Г. Фихте, Ф. В. И. Шеллинга, Г. В. Ф. Гегеля, Л. Фейербаха, Б. Бауэра, молодых К. Маркса и Ф. Энгельса, сочинения зарубежных и отечественных марксистов — А. Бебеля, К. Каутского, Э. Блоха, Д. Лукача, В. И. Ленина, А. А. Богданова, А. В. Луначарского, труды советских, современных отечественных (Н. Бердяева, Н. В. Мотрошиловой, А. М. Максимова, В. А. Малинина) и зарубежных философов (Ж.- П. Сартр, Э.

Фромм, Ю. Хабермас и другие).

Целью диссертации является исследование трансформаций понимания свободы в ходе развития философской мысли. Данная цель может быть конкретизирована в виде следующих задач, которые ставит перед собой автор:

• проанализировать онтологические трактовки свободы, в контексте анализа трактовок отчуждения в истории философской мысли;

• выявить и исследовать гносеологические концепции свободы, прежде всего, в немецкой классической философии;

• проанализировать феномен отчуждения в его связи с трансформациями понимания свободы;

• определить условия возникновения и функционирования социальных компонентов трансформации свободы в марксизме;

• вскрыть и проанализировать «механизм» функционирования свободы в экзистенциальных концепциях.

Научная новизна диссертации.

1. Дана авторская (собственная) трактовка трансформации свободы;

2. Выявлен тот факт, что видопроявления свободы способны трансформироваться друг в друга;

3. Предлагается собственное видение отчуждения в тесной связи с анализом понимания свободы;

4. Определены условия возникновения социальных компонентов трансформации понимания свободы, на основе марксистских учений;

5. Обосновано, что в экзистенциальных трансформациях свободы она предстает как важнейший фактор формирования культуры и цивилизации.

Теоретическая значимость полученных результатов. Теоретическая значимость работы заключается в том, что полученные результата могут быть использованы как в качестве возможного логико-онтологического основания дальнейших философских исследований проблем трансформации свободы, так и в качестве социально-экзистенциальных инструментов научных изысканий в этой области.

Практическая значимость полученных результатов.

Практическая значимость работы состоит в том, что ее материалы могут быть использованы как в ходе анализа оснований и конкретных видопроявлений свободы, так и при разработке путей трансформирования свободы. Кроме того, положения и выводы диссертации будут полезны при разработке лекционных курсов и семинарских занятий по философии, а так же при подготовке спецкурсов по «онтологии и теории познания», «социальной философии» и др.

Апробация работы. Основные выводы диссертации докладывались автором на Международной научной конференции «Основания XXI века. Философия, культура и нравственность на рубеже тысячелетий», (Уфа, 29−30 мая 2001 г.), на третьем всероссийском философском конгрессе (Ростов н/Д., 16−20 сентября 2002 г.), на научной конференции «Антропологический принцип в философии и проблема развития личности в начале XXI века», посвященной юбилею основателя кафедры философии Уральского государственного технического университета профессора Мокроносова Германа Викторовича, (Екатеринбург, 11−13 ноября 2002 г.), на всероссийской научной конференции «Философская и социологическая мысль на рубеже тысячелетий», посвященной памяти П. А. Сорокина (18 891 968 гг.) (Уфа, 21−22 апреля 2003 г.), на международной научной конференции «Фихте, Платон, Макиавелли и идея правового общества» (Уфа, 26−31 мая 2004 г.), на международной научной конференции «Иммануил Кант и философская мысль России: история и современность».

Оренбург, 17−18 декабря 2004 г.).

По теме диссертации опубликована монография «Гносеологические и экзистенциальные трансформации свободы в немецкой классической и марксистской философии», которая стала лауреатом конкурса «Лучшая научная книга 2004 года» и 6 работ общим объемом 1,2 печ.л.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения и списка литературы, включающего библиографию на английском и немецком языках (всего 215 наименований).

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

В ходе проведенного исследования нами установлено, что свобода не есть нечто раз и навсегда данное, застывшее и неподвижное. Она испытывает онтологические, гносеологические и экзистенциальные трансформации.

На самом низком и сугубо биологическом уровне свобода совпадает со здоровьем организма, ибо больной человек чувствует себя в подчинении у своего тела и не всегда свободен, действовать по своей воле. По мере все большего приближения к социальности свобода совпадает с непосредственностью наклонностей. Человек свободен, если он может реализовать свои желания. Это утверждали еще эпикурейцы. Но есть ведь и такие желания, против которых нужно бороться хотя бы потому, что их реализация губительна для организма, или потому, что они противоречат разуму. Свобода, следовательно, не в том, чтобы идти на поводу у своих наклонностей, но в выборе между склонностями. На уровне сознания свобода определяется возможностью выбора. Чтобы был выбор, нужны многочисленные мотивы и возможности действия. Выбор может оказаться невозможным, если все мотивы равноценны (вспомним о буридановом осле). В подобном случае решение может выразить так называемую «свободу безразличия», но такая свобода едва ли несет в себе самовыражение личности.

В более широком смысле свобода определяется как «реализация» воли, оправданная большинством мотивов, ибо наше действие всегда является не только проявлением личностного выбора, но выбора, способного рационально оправдать себя в глазах всех, или определенной части людей. При ближайшем рассмотрении можно заметить, что свобода состоит не столько в том, что мы делаем, а в том, как мы это делаем. Свобода — это позиция человека, признающего себя в своей жизни, согласного с ходом мировой истории, и ее событиями. Именно поэтому к такой концепции (восходяшей к стоикам) пришли современные философы-экзистенциалисты, основываясь на опыте прошлого, прежде всего, на достижениях немецкой философской классики и марксизма. Свобода часто состоит в том, чтобы изменить скорее собственные желания, чем мировой порядок, и приспособиться к эволюции и к порядку вещей. Человек становится свободным, когда ситуацию подчинения он заменяет активной позицией, то есть в полной мере принимает участие в событиях своего времени, определив свое отношение к политической ситуации и другим людям. Свобода учреждает себя, самореализуясь, когда человек реализует свою личность через мировые события, вместо того, чтобы просто подчиняться им, как слепой судьбе.

Исследуя различные формы свободы, ее модификации и видопроявления в процессе развития философского знания, диссертантом было раскрыто свое видение трансформации свободы, которое можно в целом определить как понятие, характеризующее качественные изменения свободы, появление ее новых форм, существование различных концепций, сопряженных с преобразованием ее внутренних и внешних проявлений Множественные модусы бытия находят свое выражение в широком спектре концепций, рассматривающих понимания свободы и присущие ей антиномии. И выведенная типология трансформации свободы, в ходе исследования была раскрыта, и обоснован тот факт, что различные проявления понимания свободы могут трансформироваться друг в друга.

Социальная проблематика свободы обычно связывается с благополучием человека. Страна не может быть свободной, если в ней царит нищета. Внешне она зависти от более богатых стран, но, что еще более важно, внутри самой страны население, находящееся в нищенском состоянии, не может иметь чувства свободы. В социальном плане свобода требует, чтобы все люди, принадлежащие одному социуму, могли найти работу. В более частном плане социальная проблема свободы состоит в том, чтобы примирить индивидуальную свободу и общественный закон. Индивиды должны понимать, что их свобода кончается там, где она начинает мешать свободе другого. Тогда возникает ситуация ответственности, характерная для демократии.

В диссертации отмечается, что понимание свободы как «осознанной необходимости» в догматических версиях марксизма противоречило некоторым важным, установкам самого Маркса, пытавшегося осмыслить свободу как онтологическую проблему, как проблему освоения людьми отчужденных от них экономических и политических сил общественного развития. В этом плане свобода выступала в качестве деятельности людей по практическому освоению необходимости, по овладению средствами жизни и индивидуального развития. Но поскольку эта трактовка была сопряжена в основном с политической борьбой, с революционным преодолением капитализма, она фактически предполагала создание репрессивных структур, значительно ограничивающих. свободу индивидуальных субъектов, ее юридические и экономические основания.

Маркс не просто воспринял учение о свободе Фихте и Гегеля (в противном случае он не пошел бы дальше философии самопознания Б. Бауэра, который совершал движение от Гегеля к ранней системе Фихте), а существенно расширил понимание функционального поля «трансцендентального субъекта», рассматривая последний не как трансцендентный или абстрактный дух, а как дух, вступающий на историческое поприще, как философию, находящуюся «на службе истории».

Маркс, как мы показали, вынужден был проследить различные движения мысли, иногда попятные, но в основном прогрессивные, чтобы отказаться от как чисто гносеологического понимания свободы (в этом случае мы имеем дело с трансцендентальным самосознанием как регулятивным принципом, упорядочивающим формы духовной активности человека), так и от понимания свободы на уровне теософии, т. е. на уровне Абсолюта самого по себе, допуская в нем некую «темную основу».

Маркс видел в «трансцендентальном субъекте» не отдельного индивидуума, а некоторое родовое сознание, которое он стал называть общественным сознанием. Но чтобы выйти за пределы философии самосознания потребовалось понимание трансцендентального субъекта не просто как теоретического, но как практического субъекта, означающего единство сущности и существования.

В работе показано, что движение к Марксу оказалось бы невозможным, не будь движения от Гегеля к Шеллингу, онтологическое уравнение которого Маркс, тщательно переосмыслил, сделав акцент на запаздывании свободы по отношению к существованию. Именно Шеллинг, как мы показали, помог Марксу глубже осознать противоречия и парадоксы свободы, вытекающие из ее чисто гносеологического понимания.

Поэтому далеко не случайно, прежде чем возникла марксова концепция свободы, свобода испытала процесс обратной трансформации от гегелевского представления к ранне-фихтевскому варианту. В целом это является подтверждением того тезиса (принадлежащего позднему Шеллингу), что начало «позитивной», юга: экзистенциально-онтологической философии есть конец «негативной» или чисто логической системы. В лице Гегеля свобода достигла своей высшей логической стадии, но одновременно она содержала в себе шаг и к экзистенции, которая, начиная со.

Средневековья, обозначает специфический способ бытия вещи, производный от какого-либо другого бытия. Прежде чем этот шаг можно было сделать в действительности, мысль его осуществила на философском поприще, сделав рывок от Гегеля к Фихте через Бауэра, у которого мы наблюдаем не теоретическое, а эмпирическое понимание трансцендентального субъекта как гениальной «критически-мыслящей» личности.

Итак, движение началось от Фихте и вернулось к Фихте, но на этот раз обогащенное всем теоретическим и духовным развитием, которое как раз попытался учесть Маркс, решая вопрос о «логической конструкции истории» (определение гегелевской философии истории как «логической конструкци» принадлежит Ф. Энгельсу).

Таким образом, заслуга Маркса состояла в отказе от «чистой» или гносеологической свободы и в переходе к ее многомерному представлению, включая сюда ее экзистенциальное измерение. Но Маркс (в отличие от ортодоксальных марксистов) не субстанциализирует свободу, не подменяет интересы истины интересами односторонней революционной борьбы за ее реализацию. Свобода, как принцип, имеет ценность и содержательность только в связи с другими категориями — бытие, отчуждение и самоотчуждение, опредмечивание, потенция и актуальное существование, субъект и объект, трансценденция и экзистенция, справедливость и т. д.

Если исходить из чисто гносеологического понимания свободы, то при этом справедливое общество все время будет представляться как ничем не гарантированное вступление в бытие. Историко-эмпирическое или сугубо онтологическое представление о свободе приводит к идеологизированным вариантам философии истории Маркса.

В диссертации обоснован вывод о том, что классический характер марксова учения о свободе проявляется в силу синтезирования онтологического, гносеологического и экзистенциального подходов к пониманию «свободы», в связи с чем, была выведена собственная трактовка трансформации свободы. И установлен тот факт, что свобода с позиции экзистенциализма предстает как важнейший фактор формирования культуры и цивилизации.

Субъект исторического действия не должен быть ни полностью экзистенциально-эмпирическим, ни чисто гносеологическим. В противном случае, конструируемая им философия свободы становится простой принадлежностью его «Я», поскольку по большому счету мыслителю очень трудно выйти за пределы своей собственной субъективности.