Этностили в изобразительном искусстве Мордовии как постмодернистский проект

Актуальность исследования. Актуальность комплексного исследования, посвященного новейшим направлениям современного искусства и специально — феномену этнофутуризма — подтверждается назревшей необходимостью изучения значительного пласта культуры финно-угорских народов, влияющего на формирование духовности современной эпохи. Она проявляется в нескольких ракурсах.

Во-первых, процесс глобализации в начале XXI века имеет ярко выраженную тенденцию к унификации культур, стиранию национальных различий и формированию некоего наднационального межкультурного пространства, что актуализирует у большинства этносов противоположную глобализации потребность в национальном самоутверждении и желание сохранить традиционные культурные ценности. Общие тенденции глобализма затронули и культуру Мордовии как кросскультурного пространства. С одной стороны, подключение культуры мордовских этносов к глобальным процессам, несущим преимущественно западные культурные модели, обусловило высокий уровень литературной, театральной, художественной, музыкальной деятельности, что позволило культуре Республики Мордовия по многим позициям выйти за пределы локального масштаба, участвуя в процессах межкультурного обмена. С другой стороны, чрезмерное внедрение инокультурных образцов в национальные тексты мордовской культуры грозит потерей ее самобытного характера, усиливает разрыв поколений.

Во-вторых, современная парадигма культуры сформировалась и продолжает формироваться под действием постмодернистской идеологии и стремительно развивающихся информационных технологий, захвативших все сферы жизни социума, включая и фундаментальный пласт культурыискусство. Характерная для традиционной культуры картина мира транслируется самыми разнообразными способами. Современные мордовские художники для сопряжения этноархаики и инноваций информационной культуры избрали этнофутуризм и этносимволизм. Характеристика различных ракурсов бытия человека в мировоззренческих системах прошлого и настоящего, традиционные формы мировосприятия и миропонимания, историко-культурный опыт этносов представляют собой инструменты, способные обеспечить условия для диалога поколений. В то же время столь значительное и многообразное явление требует глубокого исследования и комплексного подхода к его изучению. Не менее важно выявить место современных этностилей в системе постмодернизма.

Недостаточное осмысление этих многоплановых и достаточно новых явлениий позволяет говорить об актуальности проведения как искусствоведческого анализа произведений этнофутуристической и этносимволистской живописи, так и изучения этих явлений с общекультурных позиций в целом.

Степень разработанности проблемы.

Постмодерн изм.

Становлению постмодернистского мировоззрения содействовали работы предшествующих философов, чьи идеи оказались актуальными во второй половине XX в. — Ф. Ницще, X. Ортеги-и-Гассета, М. Хайдеггера, О. Шпенглера. В их работах содержалась критика рационализма, идеи целостности культуры и взаимосвязь культуры Востока и Запада, утверждалось единство человека и природы, осознавалось разделение элитарного и массового сознания.

Далее исследование постмодернизма осуществлялось представителями этого направления как выражение теоретической саморефлексии. Характерные черты постмодернизма и его методология раскрыты и исследованы в трудах А. Бадью, Р. Барта, Ж. Батая, Ж. Бодрийяра, В. Велыиа, Ж. Делеза и Ф. Гваттари, Ж. Деррида, Ф. Джеймисона,.

Ю. Кристевой, П. Козловски, Э. Левинаса, Ж.-Ф. Лиотара, Р. Рорти, М. Фуко, И. Хассана, У. Эко и др.

Развитию постмодернистской проблематики косвенно способствуют его критики, к которым относится, в частности, Ю. Хабермас. Теория «коммуникативного действия», по его мысли, снимает противоречия между элитарным и массовым сознанием и является теоретическим основанием исследований процессов культуры.

Исследованию различных проблем постмодернизма: смысла и эволюции философского направления, особенностям постмодернистской художественной культуры, вопросам текстологии, игровой деятельности и другим, посвящены труды отечественных исследователей: Т. А. Апинян, В. В. Бычкова, А. А. Грицанова, Б. Е. Гройса, А. А. Грякалова, В. М. Диановой, С. Н. Иконниковой, И. П. Ильина, М. С. Кагана, Н. Б. Маньковской, С. Т. Махлиной, М. А. Можейко, В. А. Подороги,.

B. В. Прозерского, К. Э. Разлогова, В. П. Руднева, И. С. Скоропановой, Э. В. Соколова, Г. Л. Тульчинского, Н. А. Хренова, М. Н. Эпштейна, Э. П. Юровской и др. Проблемы постмодернизма исследованы также в трудах зарубежных учёных: Дж. Ланда, К. Норриса, М. Роуз и др.

Большое значение в изучении методологии постмодернизма отводится трудам по синергетике В. П. Бранского, В. В. Васильковой, М. С. Кагана,.

C. П. Курдюмова И. Р. Пригожина, а также И. Стенгерс, Г. Хакена и др.

Несмотря на фактическое завершение постмодернистского периода, в отечественной культурологии и искусствознании еще не произошла в полной мере оценка этого явления, поскольку до настоящего времени не предпринималось специального исследования проблемы постмодернизма в изобразительном искусстве регионов Российской Федерации. Не были осмыслены и проанализированы тенденции развития постмодернистской стилистики в искусстве регионов и республик, не проанализировано до сих пор соотношение постмодернизма и этнофутуризма.

Эти о фу тур изм.

Анализ феномена этнофутуризма основан на исследованиях, которые напрямую, а чаще опосредствованно затрагивают проблемы этностилистики в современном искусстве.

Прежде всего, это опыт самого первого определения и осмысления феномена этнофутуризма эстонскими и финскими практиками и теоретиками искусства (С. Кивисильдник, К. Саламаа, Р. Таагепера, А. и О. Хейнапуу и др.). Ими заложены основы понимания этнофутуризма как художественно-эстетического явления с выходами на проблемы этнофутуризма в более широком мировоззренческом плане как особого способа мышления.

Отечественные исследования этнофутуризма в культурах финно-угорских и тюркских республик России носит местный локальный характер (В. Н. Банников, В. О. Гартиг, С. В. Кардинская, Э. М. Колчева, Н. А. Розенберг, Д. Ю. Семенов, В. Л. Шибанов). Российские ученые, продолжая традиции эстонских исследований, анализируют этнофутуризм более всего как художественное явление, делая акцент на разработку материала собственно региональных культур. Сегодня довольно активно разрабатывается это направление исследований в Удмуртии, Чувашии, Марий Эл. Это и обогащает наше понимание разнообразной практической базой, и дает широкую географическую панораму распространения этнофутуризма в разных регионах России. Вместе с тем, следует отметить, что пока существует явная ограниченность эмпирического и, в особенности, теоретического опытов осмысления этнофутуризма как в его региональной специфике, так и в его общекультурных проявлениях. Так, например, практически единственным серьезным исследователем этносимволизма в мордовском изобразительном искусстве является его создатель Н. В. Рябов.

Для понимания современной ситуации в мордовской национальной культуре, в том числе этностилистических направлений, полезными являются исследования национальных или местных искусствоведов (Т. А. Азоркина, О. Г. Беломоева, Е. В. Бутрова, Л. А. Букина, Е. В. Голышенкова, Т. В. Гундырева, Т. В. Елисеева, Е. В. Киреева, Н. Ю. Лысова, А. В. Рункова, М. И. Сурина, Н. В. Холопова и др.), а также историков, социологов и теоретиков культуры (Н. И. Воронина, Ю. А. Кондратенко, А. С. Лузгин, Л. И. Никонова, В. С. Святогорова,.

Т. А. Шигурова, Н. Г. Юрченкова и др.) по общекультурологическим проблемам с отдельными выходами на проблемы этнофутуризма.

Таким образом, на сегодняшний день в современной гуманитаристике, в том числе и региональной, ощущается нехватка культурологических исследований теоретико-философского плана. В особенности, это относится к изучению феномена этнофутуризма в современной мордовской культуре.

Гипотеза научного исследования. Этнофутуризм и этносимволизм как его разновидность в начале XXI в. становятся частью проекта постмодернизма. Этнофутуризм стоит на позициях гармоничного устройства мира и равноправного сосуществования человека и природы, их поддержания и развития. Опора на этническое многообразие культуры происходит ради обращения в будущее и, в конечном счете, ради проектирования новой антропологической философии и культуры как динамически-равновесной системы. В этом смысле этнофутуризм становится одним из соединительных звеньев в системе прошлое-настоящее-будущее.

Философия этнофутуризма в искусстве определяет отсутствие единого формального языка. Каждый художник волен выбирать символические системы (архаические, языческие, христианские, универсальные), которые лучше отвечают его замыслам, и связанные с ними сюжеты, — главное, чтобы его произведение транслировало позитивные смыслы зрителю, служило почвой для размышлений о содержании высказывания и причиной внутреннего диалога с автором. Живопись этнофутуризма и этносимволизма — это движение к постижению духовных основ и традиций этносов, выраженное новым языком пластики, красок, особенной знаковой системой, а также освоением новых форм для выражения пространства и времени.

Таким образом, можно говорить о появлении в современном искусстве нового большого стиля.

Объектом исследования выступают новейшие тенденции и стилистические направления изобразительного искусства Мордовии.

Предмет исследования — этнофутуризм и этносимволизм в мордовской живописи как постмодернистский проект.

Основная цель исследования — выявить содержательное наполнение и художественный язык этностилей и вывести уровни их соотношения с постмодернизмом.

Реализации поставленной цели подчинены конкретные исследовательские задачи:

— вывести постмодернизм как феномен современной культуры;

— определить основные положения философии постмодернизма и описать формы ее реализации в творчестве художников-этнофутуристов;

— выявить особенности российской культуры эпохи постмодернизма;

— рассмотреть способы нахождения этнофутуризма в структуре постмодернизма;

— проанализировать теоретические постулаты и практические проявления этнофутуризма и этносимволизма;

— охарактеризовать этностилистику живописи мордовских художников Ю. А. Дырина, Л. Н. Колчановой-Нарбековой, С. Ф. Короткова, Н. В. Рябова.

Теоретико-методологическая основа работы. Диссертационное исследование осуществлялось на пересечении философии, культурологии и искусствоведения с привлечением данных психологии. Работа выполнена в русле комплексного междисциплинарного подхода, рассматривающего искусство этнофутуризма в пространстве современной культуры России через парадигмы и категории постмодернизма. В основу положен принцип системности, определивший набор соответствующих методов исследования:

— интегративный метод, позволяющий использовать данные различных областей гуманитарного знания применительно к решению задач, поставленных в настоящем исследовании;

— сравнительно-исторический метод, позволяющий рассмотреть различные периоды в развитии этностилей, их становление и трансформацию в искусстве Европы и России ХХ-ХХ1 вв.;

— феноменологический метод, позволяющий определить содержание и смысловое наполнение исследуемых явлений;

— метод интерпретации, дающий возможность восприятия и истолкования живописных текстов.

Научная новизна диссертационной работы проявляется как в постановке проблемы, так и в результатах, достигнутых в ходе исследования:

— изучены философия и эстетика этнофутуризма, проанализированы художественные тексты этнофутуристов и этносимволистов;

— проанализированы источники и литература о постмодернизме в России с целью систематизации существующих теорий и концепций, преодоления дискретности и фрагментарности в отечественной культурологической постмодернистской рефлексии;

— обоснована актуализация постмодернистского сегмента отечественной культуры, выявлены его сущность, социокультурные детерминанты и функции, что позволило определить его статус в отечественной культурологии;

— раскрыта специфика постмодернизма в российской культуре, его сущностные характеристики, как в социокультурном плане, так и в эстетическом;

— предпринят анализ художественной практики постмодерна в российском культурном пространстве и концептуально обоснован этнофутуризм как часть постмодернистской культуры современной России;

— в научный оборот введены художественные тексты этнофутуристов Ю. А. Дырина и Л. Н. Колчановой-Нарбековой и этносимволистов.

С. Ф. Короткова и Н. В. Рябова, проанализированы основные темы, символы, архетипы их творчества, предложена интерпретация основных программных полотен художников.

На защиту выносятся следующие основные выводы и положения диссертационного исследования:

1. Постмодернизм является самоценным сегментом культурно-исторического процесса последней трети XX — начала XXI в., который обусловил оптимальный переход от одной культурной парадигмы к другой, став идейным и художественным выражением тотальной деконструкции во всех сферах, являясь эксплицитным звеном между эпохой модерна и актуальной культурой.

2. Постмодернизм в отечественной культуре обладает уникальной спецификой, обусловленной общественно-политическими, экономическими, психологическими и социокультурными факторами развития. Постмодерн в России порожден коллизиями посттоталитарного развития отечественной культуры. Он формировался при отсутствии полноценного циркулирования идей и художественного опыта, что обусловило его контекст переломно-кризисными, драматическими характеристиками, такими как радикальность, политизированность, эпатаж.

3. Художественная практика отечественного постмодерна — показатель специфической культурной атмосферы в российском социуме. Постмодернизм в своих идейных и художественных проявлениях выразил глобальное смещение гетерогенных, контрастных явлений, смыслов, норм, ценностей, текстов в едином социокультурном пространстве России. Это нашло свое выражение в художественной практике отечественной культуры, в частности, в возрастании популярности этнофутуризма в среде молодых российских художников. Эта приверженность представителей разных видов искусств финно-угорских стран и российских регионов этнофутуризму, появление у него устойчивых характеристик (отсутствие предписываемости, регулируемости, парадоксальность и др.), собственного художественного языка (философски насыщенное, ассоциативное, символическое письмо, условный художественный язык, подчеркнутая декоративность) и даже вариативных ответвлений (этносимволизм) свидетельствует о появлении в современном искусстве нового большого стиля.

4. Анализ основных принципов философии этнофутуризма и положений его эстетической концепции позволяет выявить этноархаическое наполнение творчества ряда художников арт-группы «Артома» и утверждать, что они мыслят архетипами, творят мифы, то есть творчество А. С. Алешкина, Ю. А. Дырина и Л. Н. Колчановой-Нарбековой — новый виток мифомышления. Рядом с устойчивыми мифологемами возникают новые сюжеты (символизация образов национального прошлого, приписывание им нового художественно-эстетического статуса, приобретение родовыми знаками, украшениями народного костюма, архетипами и древними символами статуса центрального персонажа). Пространство мифа выступает наряду с виртуальной реальностью. Смысловая насыщенность художественного пространства полотен многообразна и открыта для интерпретаций.

5. В живописи Н. В. Рябова пересекаются визуальные коды этнофутуризма и элементы эстетической концепции символизма в полном соответствии с концептуальными принципами постмодернизма, что позволяет художнику осмысливать свое творчество и конструировать художественный язык своих произведений в русле сформулированного им концепта «этносимволизм». Учитывая сильную ноту символизма (в основу образной системы художника положен солнечный свет, не только как воплощение жизненной силы, но и как явление мощного эстетического потенциала) и использование схожих визуальных кодов (декоративность, особое отношение к цвету, знаку), к этой ветви этнофутуризма можно отнести творчество С. Ф. Короткова.

Теоретическая и практическая значимость исследования. Результаты исследования позволяют расширить представления о предметной области культурфилософии, о видах культуры и стилях искусства, закладывают основы переосмысления некоторых позиций в интерпретации феномена постмодернизма в проблемном поле культурологии. Материалы и выводы диссертации могут быть использованы при разработке вузовских лекционных курсов, спецкурсов и семинаров по культурологии, истории искусств, мировой художественной культуре и др.

Апробация работы. Отдельные положения и общие концепции данного исследования излагались автором в публикациях и выступлениях на всероссийских, межрегиональных, республиканских научно-практических конференциях (Саранск, 2008;2013), конференциях молодых ученых и аспирантских семинарах. Две статьи опубликованы в ведущих рецензируемых научных журналах.

Структура и объем диссертации

Поставленные цели и задачи определили структуру диссертации. Ее содержание изложено на 156 страницах, она состоит из введения, двух глав (шести параграфов), заключения, библиографического списка, включающего 244 наименования, и приложения.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

На рубеже XX — XXI вв. в финно-угорской и тюркской культуре России широкий общественный резонанс вызвало стремительно заявившее о себе многоплановое социокультурное явление — этнофутуризм (наиболее ярко — в живописи и литературе). Инновационный характер динамично развивающегося направления «провинциальной» культуры позволило его представителям с успехом конкурировать с мастерами «столичного» искусства, ощущая свою востребованность в мире.

Сегодня ареал отечественного этнофутуристического движения, имеющего сильный организующий центр в центре России, включает несколько республик Поволжья и Сибири: Удмуртию, Чувашию, Мордовию, Мари-эл, Коми, а также базирующиеся на тюркской культуре Татарстан и Башкортостанв Санкт-Петербурге при Этнографическом музее работает объединение «Параскева», проводятся фестивали в Новосибирске. К числу участников принадлежат Финляндия, Эстония, Швеция. В регионах этнофутуризм уже прошел этап философского осмысления и формирования идеологии (1880−90-е гг.) и активно взаимодействует с повседневной культурой, стараясь и вернуть в неё изначальные смыслы, и включить ее в равноправный диалог с современностью через язык традиционных обрядов (2000;е гг.). Хотя зачастую предпочтение отдается естественным и природным материалам, но в процесс творчества вовлечено все, что может адекватно выразить художественный замысел, а синтез жанров стал привычным приемом. Спектр форм взаимодействия художников с аудиторией чрезвычайно разнообразен: фестивали и выставки, творческие мастерские, акции, перформансы и хэппенинги. По сути, движение уже переросло рамки задач национальной идентификации и может предлагать пути решения вопросов культурной толерантности.

Этнофутуризм стоит на позициях гармоничного устройства мира и равноправного сосуществования человека и природы, их поддержания и развития. Опора на этническое многообразие культуры происходит ради обращения в будущее (отсюда и «футуристический» вектор движения) и, в конечном счете, ради проектирования новой антропологической философии и культуры как динамически-равновесной системы.

Философия этнофутуризма определяет отсутствие единого формального языка. Каждый художник (музыкант, поэт и т. п.) волен выбирать символические системы (архаические, языческие, христианские, универсальные), которые лучше отвечают его замыслам, и связанные с ними сюжеты, — главное, чтобы его произведение транслировало позитивные смыслы собеседнику (зрителю, читателю), служило почвой для размышлений о содержании высказывания и причиной внутреннего диалога с автором. Наряду с устойчивыми мифологемами возникают новые сюжеты. Пространство мифа выступает наряду с виртуальной реальностью. Смысловая насыщенность художественного пространства многообразна и открыта для интерпретаций.

В Мордовии началу развития этнофутуризма как явления современной культуры способствовал благоприятный период (с конца 80-х годов) укрепления связей между финно-угорскими странами и регионами, когда рассмотрение узкоотраслевых проблем языкознания на Международных конгрессах финно-угроведов (проводившихся регулярно с 1960;х гг. в Венгрии, Финляндии и Эстонии) сменилось новыми исследованиями «финно-угорского мира» с привлечением широкого круга специалистовлитературоведов, археологов, этнографов, историков. С 1994 года регулярно проводились международные научные конференции по проблемам этнофутуризма, выставки, в Тарту, Саранске, Ижевске, Перми и пр., нацеленные на объединение, с одной стороны — народных традиций, а с другой — современных форм воплощения этнокультурных истоков, творческого потенциала и культуры мегаполиса с древнейшей символикой этноса, что способствовало плодотворному включению их в контекст мировой культуры.

Однако истоки возникновения этнофутуризма напрямую связаны с теми глубинными сдвигами, которые сопровождают становления новойинформационной цивилизации и глобального пространства культуры, одновременно способствуя смене парадигмы мышления. Последствия распада моноцентрической системы восприятия мира непременно отражаются кризисными моментами в рамках локальных художественных практик и поиском ответов на извечные вопросы бытия: «Кто мы такие?». Осмысление вновь создаваемого окружения и наполнение его ценностным содержанием было подготовлено идеями гуманитаристики 1980;х гг. «о культуре как коллективном интеллекте общества» (Ю. М. Лотман), «о знаковых средствах культуры» (А. К. Байбурин, А. С. Мыльников) и др. Формирование философско-мировоззренческой системы этнофутуризма происходило одновременно с осознанием не менее важной потребности для этноса — занимать определенную нишу, важное место в мире, выжить и сохраниться в современных условиях.

Являясь динамично развивающимся направлением пространственных видов искусства этнофутуризм сам оказался способным формировать единое общекультурное пространство в национальных республиках России: Башкирии, Марий Эл, Татарстане, Удмуртии, Чувашии и Мордовии. В первую очередь, это произошло благодаря основной идее сохранения самобытности этносов и их «вписывания» в контекст общемировых цивилизационных процессов, высказанной в манифесте участников данного движения [77, с.349]. Малочисленные народы из бывших автономий Советского Союза, оказавшиеся в условиях перехода к рыночной экономике в тяжелом положении, увидели в нем возможность сохранять и развивать свою национальную самобытность, народные традиции.

Наиболее ярко в искусстве Республики Мордовия этнофутуризм обозначен в творчестве А. С. Алешкина, Ю. А. Дырина, Л. Н. Колчановой-Нарбековой, Н. В. Рябова. Особенностью развития изобразительного искусства Мордовии явилось то, что художники выразили стремление к коллективизму образованием Людмилой Колчановой-Нарбековой, Юрием Дыриным, Степаном Коротковым творческого объединения художников этнофутуристического направления «Артома». Общественное сознание в 1990;е гг. в Республике Мордовии формировалось в период глубокого социально-экономического кризиса, выход из которого был возможен лишь с помощью федерального центра. Поэтому, первоначальная активизация национального движения народов Мордовии из политического русла во второй половине 1990;х гг. перешла в общественно-культурную сферу, сформировалось коллективное сознание, опирающееся на межэтническую и межконфессиональную толерантность. В республике создаются центры национальной культуры (мокшанской, эрзянской, русской, татарской), регулярно проводятся фестивали народного искусства РМ, международные финно-угорские фестивали.

В художественной жизни Мордовии рубежа ХХ-ХХ1 вв. появились новые постмодернистские формы творчества (перформансы, инсталляции и др.). Так, в рамках выставки «Этно: параллельные миры» (январь 2004 г.) были представлены перформансы, видео-арт, инсталляции, этническая музыка, активно, броско воздействующие, каждый по-своему, на восприятие зрителем художественного текста. Реальность эпохи постмодернизма соответствует подобной форме коммуникации автора и публики, где важно не только непосредственное восприятие искусства, но и высказываемая автором идея, и сам стиль мероприятия.

Развитие этнофутуристической стилистики в Республике Мордовии, где с 1930;х гг. были сформированы прочные традиции профессиональной живописи, в 1990;е гг., шло параллельно с художественно-реалистическими поисками авторов, многие из которых начинали свою деятельность именно в традиционном русле. Классические традиции манеры письма прослеживаются и в ранних работах А. С. Алешкина, С. Ф. Короткова, Л. Н. Колчановой-Нарбековой. На протяжении второй половины XX в. художники мордовского края глубоко и ярко раскрывали проблему духовности, создавали суровые и лирические, сдержанные и гордые образы представителей мордовского народа, композиции значительных страниц драматической судьбы родины, пейзажные полотна края.

Поиски новых горизонтов в эстетическом освоении мира подтолкнули современных финно-угорских авторов к символизации образов национального прошлого, приписыванию им нового художественно-эстетического статуса. Сакральные знания, архаические символы, уже переосмысленные в заговорах, гаданиях, знахарстве, разнообразных формах народного творчества, включая песенное мастерство, танец, орнаментацию утилитарных предметов, представленные в духовной культуре в качестве коллективного интеллекта общества, привлекают пристальное внимание художников Мордовии. Весьма значителен и интерес к языку орнамента как одному из первых способов освоения человеком окружающего мира, сохранивших наиболее архаичные формы общественного сознания, важнейшие идеи коллективного бессознательного, древнейшие ценности. Мастера живописи используют как отдельные мотивы мордовского орнамента, так и беспорядочное сочетание элементарных знаков вышивки, реализуя возможности усиления (умножения) эффекта воздействия на зрителя.

Отдельные авторы применяют украшения мордовской женщины, вычленяя их из естественной среды бытования и переосмысливая, таким образом, общеизвестные клише — концепты, что соответствует концептуализму как принципу творчества эпохи постмодернизма. Символизм, свойственный переходной эпохе, представлен в истории Мордовии созданием государственных символов (флаг, герб, гимн), однако здесь он опирался на конкретность содержания вещи-знака в этнокультуре, его функциональную обусловленность. Свободная художественная деятельность автора-авангардиста предполагает его собственный индивидуальный выбор, переосмысление ценностных оснований, которые в искусстве этнофутуризма удивительным образом отталкиваются от локальных, этнических и расширяются до общекультурных. В целом же прослеживается определенная динамика художественного творчества, наполняемого смысловыми значениями этнокультуры, многовековыми культурными ценностями народов России.

Постмодернистское отношение к полисемии и полифонии обеспечивает появление интереса к региональности. Использование мифологических образов в творчестве художников Мордовии воспринимается в качестве индикатора этнического своеобразия, являясь этнически окрашенной модной тенденцией. На многих произведениях художников-этнофутуристов изображены особо почитаемые, тотемные, жертвенные животные, птицы, широко распространенные в преданиях, сказках, песнях, традиционных обрядах мордовского народа, популярные мифологические персонажи, объекты материальной культуры, являющие собой основной коммуникативный потенциал, воздействующий на восприятие зрителя.

Значительная часть работ посвящена теме религиозных верований мордовского народа, ярким образам мордовских богинь — покровительниц различных сфер жизнедеятельности народа и легендарных героев. Цитирование известных тем, использование знакомых сюжетов и образов подразумевает игровое отношение к прошлому, выраженное в интерпретации финно-угорского наследия в соответствии с собственной интуицией автора, когда абсолютно не важны достоверность тех или иных гипотез и их содержание. Парадоксальность мышления художников-этнофутуристов соединяет несоединимые, разнородные тексты культуры.

Художники-этнофутуристы в поисках собственных средств актуализации архаических первообразов обращаются к достижениям русского и западного авангарда в области создания новых форм, экспериментирует с живописными техниками и приемами (Н. В. Рябов — от смешанной техники до поллоковского «дриппинга», А. С. Алешкинэнкаустика, Ю. А. Дырин — цветометафора, изящно-резкая графика силуэтов, обращение к примитивизму и др.). Открытие постмодерном интертекстуальности, ацентричности мироздания, отказ от всякой традиции открыл для художников новые возможности в проявлении свободы творчества. Вместе с тем нельзя не согласиться с Л. К. Бондаренко в том, что в современном российском искусстве мы не наблюдаем широкого разнообразия творческих методик. Вероятно, зависимость искусства от реальности информационных требований среды диктует художнику важность не самого художественно-значимого предмета, а его информационного ресурса.

Узкорациональному видению мира в конкретном проявлении жизни свойственна постмодернистская ирония, искренняя наивность. Условность и символичность художественного языка характеризуют направление этнофутуризма в изобразительном искусстве как избегающее отражения реального мира. Будущее покажет, что появится в результате этих архаико-мифологических, мистических поисков.

Привлекает оптимистически-космогоническая тональность этнофутуристического мифа, основанная на вере в прогресс, и отсутствие в нем пессимизма. Вдохновленность художников вниманием к создаваемым ими образам, востребованность произведений в финно-угорском мире способствовали увеличению доли их личностного высказывания. Романтизация национально специфических черт культуры, сознательное и методичное возрождение исчезнувших из повседневности традиционных элементов, целенаправленные поиски включения их в контекст будущей мировой культуры определяют успешность «лавирования» этнофутуризма, представляемого его идеологами в образе птицы «в современном постмодернистском мироустройстве» с целью «.быть конкурентоспособным. бороться за своё будущее» [219,с.58].

Несомненно то, что творчество живописцев отражает влияние всего художественного наследия России, однако сила искусства в постижении глубинных философских проблем человечества, раскрытии непреходящих жизненных ценностей зависит лишь от степени мастерства и индивидуальности творца.

Этнофутуризм сегодня — это ответ этнической традиции несостоявшемуся господству концепции глобализма. Он утверждает, что стержнем цивилизационных механизмов должны быть культурные смыслыиначе цивилизация отменяет самое себя. В периоды сущностного самоопределения человечество может вновь и вновь обращаться к языку изначального синкретизма, органичного единства, чтобы опять воссоздать, сконструировать, сотворить мировую гармонию. На современном этапе этнофутутризм выполняет функцию художественного авангарда, движущей силы культурного процесса, осуществляющего связь времен.