Помощь в написании студенческих работ
Антистрессовый сервис

Диаспоры в Западной Сибири

Диссертация: Диаспоры в Западной Сибири
ДиссертацияПомощь в написанииУзнать стоимостьмоей работы

Особенности этнокультурного развития и характерные черты, присущие каждой из рассматриваемых сельских переселенческих диаспор, делят их на две группы, отличные друг от друга по набору признаков и этими же признаками объединяющие их внутри групп: немцы и украинцы / латыши, чуваши и эстонцы. Первую группу характеризует значительная численность, широко разбросанная сеть многолюдных поселений… Читать ещё >

Диаспоры в Западной Сибири (реферат, курсовая, диплом, контрольная)

Содержание

  • ТОМ I
  • ГЛАВА 1. Особенности региона расселения как детерминанта развития сельских диаспор в Западной Сибири
    • 1. 1. Природно-климатические условия
    • 1. 2. Этнический состав
  • ГЛАВА 2. Переселенческая политика и практика переселений как определяющий фактор формирования сельских диаспор в Западной
  • Сибири в конце XIX — первой трети XX в
  • ГЛАВА 3. Формирование этнических массивов, расселение и численность этнолокальных групп в конце XIX — начале XXI в
  • ГЛАВА 4. Хозяйственно-культурная адаптация переселенцев
  • ГЛАВА 5. Язык и этническое самосознание переселенцев в условиях иноэтничного окружения
    • 5. 1. Языковая адаптация переселенцев
    • 5. 2. Межэтнические отношения и межнациональные установки
    • 5. 3. Трансформации этнического самосознания

Изучение особенностей этнического развития и этнокультурной адаптации дисперсно расселенных национальных групп, проживающих в отрыве от основной массы этноса, вне его территорииисследование процесса формирования и развития «новых диаспор» является одним из актуальнейших направлений исследований российской этнографической и исторической науки [Арутюнов, 2000аДробижева, 1989; Дятлов, 1999, 2006; Семенов, 2000; Тишков, 1989, 2000: Шнирельман, 1999].

Особое значение, по мнению одного из крупнейших разработчиков теории диаспор В. И. Дятлова, эти исследовательские проблемы имеют для востока России: «.необходимость .изучения всей совокупности происходящего здесь в связи с миграциями и сообществами мигрантов не вызывает сомнений» [2006, с. 7]. Сибирь и Дальний Восток России проявляют в последние полтора десятилетия отчётливые тенденции к депопуляции населения, что вызывает серьёзную обеспокоенность общества в целом и органов государственного управления в частности. Неоднократно озвучиваемые в последний год — два идеи и планы новейших переселений из регионов с избыточной массой работоспособного населения в восточные пределы страны, несомненно, актуализируют исторический опыт добровольного переселения новых насельников в целях хозяйственного освоения перспективных территорий, опыт успешной адаптации переселенцев к изменившимся условиям и примеры удачной интеграции их в сложившиеся территориальные сообщества.

Сибирь, ставшая в конце XIX — начале XX в. новой родиной представителям десятков этносов, проживавших в европейской части России, являет собой великолепный образец этнической мозаики, сложенной диаспораль-ными группами, в основном сельскими. Последнее обусловлено существенным преобладанием доли сельского населения в общей демографической структуре региона. Пять таких групп — сибирские латыши и эстонцы, немцы, украинцы и чуваши, сформировавшиеся в результате массовых переселений из европейской части России в Западную Сибирь в конце XIX — первой трети XX в. и дисперсно расселенных в общей полиэтнической массе населения Западной Сибири, стали объектом нашего исследования.

Интерес к таким этническим образованиям в последние десятилетия возрос в связи с интенсификацией в них современных этнических процессов, которые, в частности, могут служить индикатором тенденций и направлений развития этносов, к которым они принадлежат. Перед исследователями встает задача изучения специфики этнического развития национальных групп, оказавшихся в иноэтничном окружении, а также выявления факторов, определяющих эту специфику и влияющих на адаптацию (хозяйственную, культурную, языковую) к новым внешним условиям и обстоятельствам. Для обозначения подобных групп в этнографической литературе, наряду с употребляющимися терминами «национальная группа», «малая этническая группа» закрепились понятия «этнолокальная группа» и «этнодисперсная группа» [Сусоколов, 1987, с. 19]. Последние в большей степени характеризуют особенности расселения отдельных групп и их частей, поэтому в диссертации, там, где это необходимо, эти понятия используются совместно, дополняя друг друга.

Решению конкретных проблем этнического развития этнодпсперсных групп способствуют материалы прошедших дискуссий и статьи по проблемам типологии этнических общностей, а также работы общетеоретического характера по теории этноса и современным проблемам этнографии [Арутюнов, Чебоксаров, 1972; Бромлей, 1983; Брук, Чебоксаров, 1976; Итс, 1974; Кузнецов, 1989]. В трудах ряда отечественных ученых разработаны вопросы сущности и типологии этнических процессов, выявлены причины и основные закономерности их развития, зависимость от тех или иных факторов, определены сравнительные показатели и применяемая терминология [Арутюнов,.

1978; Бромлей, 1981; Брук, Губогло, 1975а, 19 756- Козлов, 1969; Чистов, 1986]. Крайне полезной оказалась дискуссия о содержании понятия «диаспора», развернувшаяся на страницах авторитетных научных периодических изданий — журналов «Этнографическое обозрение» и «Диаспоры» [Арутюнов, 2000аСеменов, 2000; Тишков, 2000; Шнирельман, 1999].

Важное значение при анализе этнических процессов имели положения об их сущности и типологии, а также связанные с характеристикой этнических изменений общие положения довлеющей в отечественной этнографии (этнологии) 1980 — 1990;х гг. теории этноса, разработанные в трудах отечественных ученых Ю. В. Бромлея [1973а-б, 1981, 1983. 1987а-б], Р. Ф. Итса [1974 и др.], В. И. Козлова [1969а-б, 1972], Г. Е. Маркова [1976, 1977, 1986, 1993], С. А. Токарева [1958, 1964], А. И. Холмогорова [1970], Л. В. Хомич [1976], Н. Н. Чебоксарова [Чебоксаров, Чебоксарова, 1985], К. В. Чистова [1986] и др.

Следует признать, что отечественными этнографами и историками накоплен огромный опыт реализации исследовательских программ по изучению этнических процессов у целого ряда этносов и их частей в бывшем СССР и за его рубежами. Наряду с трудами теоретического характера появлялись работы об отдельных народах и этнических группах, написанные по результатам конкретных исследовательских программ и разработок в области изучения современных этнических процессов в тех или иных республиках или регионах [Аргудяева, 1993, 1996; Арутюнян, Дробижева, Кондратьев, Сусоколов, 1984; Брусина, 1999, 2001; Липинская, 1996; Пименов, 1977; Русские., 1992; Старовойтова, 1987; Чуваши., 1988].

Однако отечественная этнографическая наука оказалась во многом не готова к тому взрыву межнациональных противоречий, конфликтов и войн, свидетелями которых мы стали во второй половине 1980;х — середине 1990;х гг. По этой причине два последних десятилетня внимание ученых было сконцентрировано на решении возникших проблем [Котанджян, 1992; Логинова, 1992; Фрейдзон, 1993; Шумихин, Шумихин, 1992 и др.].

Объектами изучения стали не только отдельные народы, но и их части, локальные группы, небольшие коллективы людей и даже отдельные личности [Анчабадзе, 1992; Бойко, 1977, 1988; Бойко, Васильев, 1981; Гурвич, 1977; Конаков, Котов, 1991; Калиновская, Марков, 1991; Наумова, 1991, 1992; Мархинин, Удалова, 1993; Преобразования., 1975; Программа., 1991; Смоляк, 1975; Современные., 1992; Соколова, 1990а-бТерентьева, 1972, 1974; Этнокультурные., 1991]. Подобные исследования на микроуровне позволяют повысить качество этносоциологической диагностики.

Общая схема обследования этнических ipynn, определение понятий, вводимых в анализ, их интерпретация и способы «инструментального» выражения приведены в ряде публикаций М. Н. Губогло, JI. М. Дробижевой, А. А. Сусоколова и других ученых [Арутюнян, Дробижева, Кондратьев, Сусоко-лов, 1984; Арутюнян, Дробижева, 1981; Арутюнян, Дробижева, Сусоколов, 1998; Губогло, 1972, 1992; Дробижева, 1974, 1981, 1991, 1992; Степанов, Су-соколов, 1987, 1991; Сусоколов, Степанов, 1990 и др.].

Методическое значение для этносоциологических исследований имели работы Ю. В. Арутюияна [1971, 1980], С. И. Брука [1976а-б, 1986], Л. М. Дробижевой [1971, 1981], Л. Н. Милевской [1992], В. В. Пименова [1976], А. А. Сусоколова [1976, 1987], В. М. Эккеля [1976], А. Г. Здравомыслова [1969] и В. А. Ядова [1972].

Особенно полезен для работы в данном направлении многолетний опыт омских и новосибирских этнографов, занимавшихся изучением проблем современного этнического развития целого ряда народов и национальных групп Западной Сибири, их традиционной духовной и материальной культурой, а также разработавших методики сбора и обработки полученного материала [Бронникова, 1989; Коровушкин, 1992а-б, 1997; Корусенко, 1988, 1994; Лоткин, 1989, 1990, 1993, 1996; Луговая, Реммлер, 1991; Майиичева, 1997а, 1999а-в, 20 006, 2002а, 2003а-вПатрушева, 1985, 1992; Проваторова, 1984, 1986; Вопросники., 1990; Программы., 1988, 1989а-бСмирнова, 2002,.

2003; Томилов, 1977, 1978а-б- 1981а-б, 1985, 1992; Фурсова, 1991, 1999а-би ДР-].

Важное значение для раскрытия темы исследования имели теоретические положения и практические выводы, содержащиеся в трудах М. М. Громыко [1995], В. А. Липинской [1996] и О. Н. Шелегиной [1992, 2001, 2002, 2005], посвященных проблемам адаптации русских в Сибири.

Известный интерес для раскрытия существа этноязыковых процессов в обособленных группах и этнолокальных сообществах представляют работы отечественных ученых по социальной лингвистике [Гарипов, Аргунова, 1980; Губогло, 1984; Джафаров, 1980; Лаази, 1987; Хинт, 1987].

Вопросы формирования, расселения, культуры и быта этнических массивов, являющихся объектом наших изысканий, не были обойдены вниманием исследователей сибирской этнографии. Однако выражение этого интереса было весьма неравномерным и неравнозначным как в XIX в., так и в XX в.

Историографические обзоры, в достаточной степени подробные, уже были опубликованы в специальной статье [Коровушкин, Лоткин, Смирнова, 2001] и монографиях автора и его коллег [Коровушкин, Лоткин, Смирнова, 2003; Коровушкин, 2006в]. Поэтому считаю нужным перечислить лишь некоторые работы, опубликованные по теме диссертации.

Основное внимание исследователей XIX в. и более раннего времени [Георги, 1799- Фальк, 1824- Ядринцев, 1891 и др.] было обращено на сибирских «инородцев», которых принято называть «коренным» населением. Следующим объектом интереса, естественно, было русское (великоросское) население Сибири во всех его видах — и старожилы, и более поздние переселенцы-новоселы. При этом нерусские переселенцы попадали в поле зрения ученых и путешествующих чиновников очень редко. Поначалу это было связано с небольшой численностью таких переселенцев или с отнесением их к русским (как белорусов и украинцев), а впоследствии, по моему мнению, вызвано немногочисленностью самих исследователей и сменой приоритетов.

Единичные работы, посвященные переселенцам из Прибалтики в Сибирь [Гаупт, 1864, 1865- Лассман, 1895- Meomuttel, 1900], были проявлением целенаправленного конфессионально окрашенного интереса либо удивленной констатацией исследователя, нашедшего редкую диковину [Ядринцев, 1878]. В 1909 — 1913 гг. вышел ряд статей прибалтийских авторов [Skrinda, 1909; Skujnieks, 1912;1913], затем монография А. Ниголя обо всех эстонских колониях в России [Nigol, 1918].

В начале XX в. появились работы о переселении немцев в Сибирь [Морозов, 1900 и др.]. В них проблемы немцев-переселенцев и их роль в социально-экономическом развитии края рассматривались с точки зрения центральной исполнительной власти, давалось лишь общее представление о хозяйственной жизни немецкой переселенческой деревни.

Чуваши за пределами Поволжья и за Уралом внимания ученых практически не удостоились.

Многочисленный и всеобъемлющий корпус научных и описательных исследований, проведенных в конце XIX — начале XX в. под эгидой Переселенческого управления (библиографию см.: [Азиатская Россия., т. III, 1914; Список изданий., 1914]). При всей широте охвата лишь в редких изданиях содержатся весьма лапидарные сведения о малороссах, немцах, чувашах, прибалтийских переселенцах.

В конце 1920;х — начале 1930;х гг. на фоне роста численности пришлого нерусского населения, а также всплеска интереса научного сообщества к изучению производительных сил Сибири появился ряд справочно-энциклопедических статей, написанных для Сибирской советской энциклопедии [Сибирская советская., 1929, 1931, 1932, 1934] (к сожалению, не законченной). Но и они страдают краткостью и большими смысловыми лакунами.

Следует отметить, что на этом фоне появлялись подлинные жемчужины описательной этнографии. К таковым можно отнести книгу А. С. Бежковича и С. Н. Могилянской [1930]. Описания и выводы её крайне ценны для изучения украинской культуры азиатской России того времени.

Тогда же было издано несколько работ прибалтийских авторов по проблемам этнической истории латышей и эстонцев в России. В первую очередь это две монографии К. Шкилтера [Skilters, 1928, 1931]. Особый интерес представляет его работа «История латышских колоний» («Latkoloniju vesture») [Skilters, 1928]. где приводится обзор всех латышских и латгальских поселений в Сибири и существовавших в них культурно-просветительных учреждений.

В 1927 г. Ф. П. Шиллер составил обширную библиографию о российских немцах, содержавшую сведения о работах по истории и этнографии немецких поселений с 1764 по 1926 гг. [Schiller, 1927]. Однако о сибирских колониях, которые значительно уступали по численности населения материнским колониям европейской части России, в этом обзоре не было сказано почти ничего.

С середины 1930;х гг. и в последующие два с лишним десятилетия интерес исследователей к национальным группам и их культуре не проявился никак. Тому, безусловно, есть объяснение: власть не была расположена поощрять внимание ни к каким другим общностям, кроме одной — «единого советского народа».

Несомненно, здесь сказалось и отсутствие вплоть до 1959 г. статистико-демографической базы для оценки численности и расселения национальных групп применительно к областям и краям, не говоря уже о более мелких административных единицах: данные переписи 1926 г. устарели, а результаты переписей 1937 и 1939 гг. были закрыты совершенно.

Первые работы, касающиеся размещения и численности, а также этнографических и социальных характеристик исследуемых в данной диссертации групп, относятся к 1960;м гг. Это статья «патриарха» омского исторического краеведения А. Д. Колесникова «О национальном составе населения.

Омской области" [1966] и труды JL В. Малиновского [1967а-в- 1968]. Последним впервые было проведено социологическое обследование немецкого населения Западной Сибири [Малиновский, 19 696]. К сожалению, в условиях, когда немцев приходилось называть то «некоторыми группами», то «западными меньшинствами», не имея возможности даже прямо указать национальность, не могло быть и речи о масштабных исследованиях. В 1967 г. было опубликовано несколько работ, посвященных сибирским латышам и эстонцам [Виксна, 1967; Грюнберг, 1967; Малиновский, 19 676- Тынурист, 1967; Шарапов, 1967]. Из трудов по истории лютеранских колоний в Западной Сибири можно отметить статью В. Злобииой [1971].

В то же время украинцы и чуваши Западной Сибири вплоть до конца 1970;х гг. находились вне поля зрения исследователей как сибирских, так и украинских и чувашских. То же в полной мере относится к Институту этнографии АН СССР. Стоит заметить, что даже в современном фундаментальном труде, подготовленном Институтом этнологии и антропологии РАН совместно с НАН Украины [Украинцы., 2000], украинцам Сибири и Дальнего Востока уделено минимальное внимание. Можно сказать, что факт их существования просто констатирован.

Всплеск интереса к изучению этнолокальных групп в отечественной этнографии и к сибирской переселенческой проблематике в частности пришелся на конец 1970;х — 1980;е гг. Волна эта ие спадает до сих пор.

Наибольшее внимание и во многом, не побоюсь этого определения, конъюнктурная ангажированность, ряда исследований выпали на долю российских немцев.

Монографических работ по истории и этнографии советских немцев, за исключением единственной книги о меннонитах [Ипатов, 1978], в этот период написано не было. Наиболее значимыми и имеющими наибольший географический охват стали статьи Т. Д. Филимоновой [1986, 1989], посвященные немцам СССР в целом и основанные на материале переписей населения.

Тогда же (1986 г.) было проведено этносоциологнческое обследование нескольких немецких групп в Казахстане [Наумова, Чешко, 1989]. Появилось немало статей историко-этнографического характера «первой волны» [Кри-гер, 1990; Лайгер, Кригер, 1988; Наумова, Чешко, 1990; Остроух, Шервуд, 1993; Социально-культурное., 1990; Чешко, 1988]. Особого внимания заслуживают работы С. В. Соколовского [1986, 1990, 1993, 1996], посвященные меннонитам Алтая.

Помимо научных работ появляется большое число публицистических по сути статей и заметок, посвященных «немецкому вопросу» и затрагивающих в основном проблемы эмиграции и восстановления немецкой национальной автономии [Бокк, 1988; Вормсбехер, 1989; Исаков, 1991; Симонов, 1992; Суханова, 1992 и др.].

В эти же годы в Сибири складывается уникальный исследовательский конгломерат, объединивший ученых Барнаула, Кемерово, Новосибирска, Омска и Томска. Наличие самой крупной в России территориальной группы немцев, образование немецких национальных районов, выявление значительного круга ранее недоступных источников — все это способствовало появлению большого числа научных трудов, посвященных этнической и этнокультурной истории, хозяйственному, социально-экономическому, этноязыковому и этноконфессиональному развитию сибирских немцев, вопросам этнического и социально-политического развития немецкой диаспоры в Сибири [Белковец, 2003; Бетхер, 1996, 1998, 1999, 2003, 2004; Брейзе, Колоткин, 1997; Бруль, 1995, 1997, 2000; Вибе, 1996а-б, 1997а-б, 1998, 1999а-б, 2001, 2005; Маттис, 1996, 1997а-б, 1998а-бНам, 1997, 2000, 2004; Охотников, 2004, 2006; Савин, 1995, 1996, 1999, 2003; Смирнова, 2002, 2003; Фурсова, 2000; Черказьянова, 1997а-б, 1998; Чернова, 1998, 2005; Шайдуров, 1996, 1998, 1999, 2000а-б, 2003а-б]. Свои исследования продолжил Л. В. Малиновский [1995, 1998, 1999].

Следует заметить, что подавляющая часть этих работ посвящена вопросам социально-политической истории и создана на основе источников, хранящихся в открытых за последние 10−15 лет архивных фондах, а также научных трудов, опубликованных в России и за её рубежами. Редкие из них имеют непосредственное отношение к этнографии (этнологии) и базируются на собственных полевых сборах.

Начало XXI в. отмечено созданием ряда высокопрофессиональных обобщающих трудов ученых, собравших значительный объем материалов по этнической и этнополитической истории, развитию системы образования российских немцев, в том числе и в Сибири [Вибе, 2007; Герман, 2000, 2004; Герман, Курочкин, 2000; Герман, Плеве, 2002; Черказьянова, 2000, 2004; Шайдуров, 20 036].

Российским немцам посвящено большое количество зарубежной литературы (в основном общеисторического характера). Так, еще библиографический указатель, составленный К. Штумппом, включал свыше 1,7 тыс. наименований изданий [Stumpp, 1959]. Эти публикации чаще всего рассчитаны на широкого читателя, но нередко содержат богатый фактический материал. Необходимо отметить труды Я. Штаха [Stach, 1925a-b, 1938], а также серьезные работы, основанные на большом количестве архивных материалов, принадлежащие перу К. Штумппа [Stumpp, 1936, 1939, 1941, 1956, 1964а-б, 1993] и И. Флсйшхауэр [Fleischhauer, 1986; Pinkus, Fleischhauer, 1987; Fleischhauer, Jedig, 1990].

He избежала политической ангажированности и прибалтийская тема в историко-этнографических исследованиях. Если в первой половине 1980;х гг. ученые Латвии и Эстонии публиковали добротные научные исследования по переселенческому движению и истории прибалтийской диаспоры в России и СССР, функционированию и эволюции национальных языков в иноэтничной среде [Муравская, 1982, 1984, 1986; Беберс, 1982; Spreslis, 1987; Вийкберг 1986а-б, 1988, 1989; Вийкберг, Раннут, 1988; Viikberg, Vaba, 1984; Viikberg,.

1985, 1988a-b, 1989a-c, 1990; Vaba, Viikberg, 1988; Keem, Vaba, Viikberg, 1989; Рекк-Лебедев, 1989]. Однако в связи с активизацией националистических движений в Прибалтике стали появляться публикации, трактующие любые переселения в Сибирь как насильственную депортацию. Таковы, например, труды X. П. Стродса [1980, 1988; Strods, 1989] и Т. Рауна [Raun, 1987]. Несколько более объективен В. О. Каралюн [1988].

В результате этих исследований сравнительно неплохо изучена этническая история (в том числе вопросы расселения и численности), языковые контакты, но недостаточно освещена традиционная культура, а также современные этнические процессы у латышей и эстонцев, проживающих за пределами основной этнической территории. Применительно к Сибири эта проблема (хотя и не без лакун) решалась усилиями И. В. Лоткина [1987, 1988, 1996, 2006] и М. Н. Колоткина [1994а-б].

В 1980 — 1990;е гг. появились научные труды, характеризующие этническую культуру украинцев за пределами традиционных этнических территорий. Они созданы на основе результатов новейших полевых исследований и этносоциологических опросов, новых и по-новому проинтерпретированных архивных данных.

Одной из первых весомых работ периода последней трети XX в. стала диссертация В. Я. Бабенко [1985], посвященная украинцам Башкирии, а в 1990 г. была опубликована монография [Бабенко, 1990]. Еще более значительным трудом, охватывающим все регионы проживания украинцев, стала книга В. И. Наулко «Украинцы вне Украинской ССР» [1986]. Однако, в силу особенностей построения книги, украинцам Сибири в ней уделено не очень много места.

Очень интересна статья С. И. Брука и В. М. Кабузана [1981], в которой скрупулезно подобраны сведения о численности и расселении украинцев в царской России. Необходимо отметить, что В. М. Кабузан внес огромный вклад в изучение демографии украинского этноса и его частей за пределами собственно этнической территории [Кабузан, 1971; Кабузан, Махнова, 1965; и др.]. Наиболее значимым стал его фундаментальный труд «Украинцы в мире» [Кабузан, 2006], где этот исследователь систематизировал колоссальный круг источников по расселению и численности украинцев в Украине и за её пределами. Однако следует отметить, что относительно Сибири он оперирует данными не более дробными, чем поуездные (для периода до 1917 г.) или общерегиональные (для советской Сибири и Дальнего Востока).

Значительное количество новых материалов ввели в научный оборот украинские исследователи Ф. Заставний [1991, 1992] и Н. А. Якименко [1988, 1989а-б]. История заселения украинцами азиатских просторов России также волновала исследователей, но наибольшую заинтересованность у них вызывала украинская «колонизация» Дальнего Востока — региона, где относительная численность украинцев очень высока, а роль, которую играют выходцы из украинской диаспоры, важна и значима. Появились и обобщающие труды [Полггична ., 2003].

Большую роль в изучении украинского населения Западной Сибири в 1970;х — начале 1980;х гг. сыграли труды омских исследователей А. Д. Калашникова, С. Ю. Первых, О. М. Провоторовой [Калашников, Первых, Про-воторова, 1981] и Е. А. Мордик [1982].

После развертывания исследований украинцев представителями омской школы этнографии под руководством профессора Н. А. Томилова свет увидела целая череда небольших публикаций нового поколения исследователей [Артамонова, 1991; Коровушкин, Реммлер, Томилов, 1991; Томилов. Коро-вушкин, Реммлер, 1992; Луговая, Реммлер, 1991; Милищенко, 1990; Реммлер, 1987, 1988; Царегородцева, 1994; Чередников, 1990]. К огромному сожалению, обобщающий труд по современному этнокультурному развитию этой этнической группы до сих пор так и не написан.

В 1987 г. в Москве А. М. Шпорт была защищена весьма содержательная диссертация «Хозяйство и традиционно-бытовая культура украинских переселенцев в Западной Сибири (Тоболо-Иртышское междуречье)» [1987], однако в виде монографии она так и не вышла.

Весьма серьезное внимание проблемам этнического развития восточнославянских переселенцев в последнее десятилетие уделяется этнографами-славистами Института археологии и этнографии СО РАН [Майничева, 1997а-б, 1998, 1999а, 1999вМайничева, Фурсова, 1995; Фурсова, 1991, 1993, 1998, 1999аФурсова, Васеха, 2004, 2005]. Работы этих исследователей отличаются глубокой проработкой материала и достаточно широким географическим и хронологическим диапазоном.

Истории заселения украинцами Дальнего Востока, их этнографии и этнокультурному развитию посвящен ряд работ дальневосточных исследователей и представителей украинского научного сообщества. Последние особенно заинтересованно занимаются этой темой. По-видимому, немалую роль здесь играет активность украинских землячеств российского Дальнего Востока и северо-американского континента [Ковальчук, 1992; Луцак, 1993; Марунчак, 1993; Попок, 1996, 2001].

Часть работ посвящена украинской диаспоре за рубежами бывшего Советского Союза [Заруб1жш 1991;Украшщ ., 1991 и др.].

В последние десятилетия XX в. на волне огромного интереса к изучению современных этнических процессов появились труды, посвященные чувашскому народу [Григорьева, 1984а-бГузенкова, 1984; Иванов, 1973, 1979; Кондратьев, 1984; Фокин, 1985а-б]. При этом ученые заинтересовались и группами чувашей, по тем или иным причинам оказавшихся вне территории Чувашии [Иванов, 1985; Чуваши., 1987, 1988].

Но, как известно, поволжско-приуральским регионом чувашская диаспора не исчерпывается. И мы с сожалением должны констатировать, что вопросы этнографии чувашей, переселившихся в Сибирь, фактически остались без внимания. Пробел в известной степени восполнили работы соискателя [Ко-ровушкин, 1988, 1989а-б, 1990а-б, 1991а-б, 1992а-б, 1994, 1997, 2002; Коровушкин, Пирогов, 1990 и др.], посвященные формированию этнического массива, традиционной материальной и духовной культуре, современным этническим процессам у чувашей Западной Сибири. Однако некоторые вопросы их этнического развития оставались за рамками и этих трудов. Лишь в последние годы появился ряд новых работ, в которых уделено внимание чувашской диаспоре в целом [Иванов, 1998; Чувашское население., 2000, 2002], но и в них сведения о сибирской части этноса отрывочны и лапидарны.

Целью работы является выявление закономерностей этнического и этнокультурного развития сельских сообществ как базовой части переселенческих диаспор в целом, их общих и особенных черт, трансформаций расселения и численности в результате сравнительного изучения, а также решение проблемы их этнокультурной адаптации к условиям новой родины.

Основные задачи исследования:

1) определение роли природно-климатических условий и этнической структуры региона расселения в формировании и развитии этнолокальных переселенческих диаспор;

2) выяснение причин и путей масштабных миграций, изучение роли государства как детерминанты процессов переселения, водворения и землеустройства переселенцев;

3) определение этапов в истории формирования этнических массивов рассматриваемых нами сельских локальных групп этнических диаспор, подробное освещение динамики их численности и расселения во всем пространственном и хронологическом диапазоне проведения исследования;

4) рассмотрение проблемы переноса и адаптации к новым природно-климатическим условиям традиционного хозяйства описываемых групп, а также адаптации традиционной материальной культуры в новых природных условиях и новом, как правило, иноэтничном, окружении;

5) определение тенденций развития национальных языков в ходе языковой адаптации переселенцев в иноязыковой среде в условиях дисперсного расселения в преобладающей массе русского населения, а также степени влияния межнациональных установок и отношений на этнокультурную адаптацию и трансформации этнического самосознания.

Объектом нашего изучения явилось сельское латышское, немецкое, украинское, чувашское и эстонское население современных Алтайского края, Кемеровской, Новосибирской, Омской, Томской и Тюменской областей в рамках массивов, сформировавшихся в конце XIX — первой трети XX в. Именно сельское население, на протяжении большей части рассматриваемого хронологического диапазона численно преобладавшее над городским, исторически формировало этнокультурный облик населения Западной Сибири и диаспоральных групп, рассматриваемых нами в данном исследовании.

Выбор групп, ставших объектом нашего исследования, не случаен.

1. Формирование их было фактически синхронным.

2. Представители всех этих групп были расселены в схожих природно-географических условиях — степной, лесостепной и южнотаежной зонах Западной Сибири.

3. Каждая из обследованных нами групп десятилетиями имела устойчивую сеть поселений, в которых её представители на протяжении конца XIXXX вв. составляли значительную (выраженную) часть населения, и была представлена на всей территории исследования. Это имело определяющее значение при выработке стратегии сбора материала и проведения этносоцио-логических опросов.

4. По всем выбранным для исследования группам имеются в наличии «сквозные» данные в переписных материалах всего периода конца XIX — начала XXI в.

Следует отметить, что именно неполное соответствие совокупности этих параметров не позволило включить в программу нашего исследования, несомненно, интересные материалы по белорусам, литовцам, марийцам, мордве, полякам, удмуртам и др.

Общая численность (городское и сельское население) обследованных этнических групп в означенных выше субъектах Российской Федерации по данным Всероссийской переписи населения 2002 г. составила: украинцев -430 097 чел.- немцев — 279 716 чел., чувашей — 63 289 чел., эстонцев — 7 037 чел. и латышей (включая латгальцев) — 5 368 чел. [Национальный состав и владение языками., 2004, с. 573 — 703]. Доля сельского населения в этих национальных групп значительно варьирует: у украинцев — 23,8% (102 445 чел.), у немцев — 49,0% (137 134 чел.), у чувашей -36,9% (23 369 чел.)*. У эстонцев и латышей этот показатель составил 53,8% (3 473 чел. от 6 453) и 43,8% (2 061 чел. от 4 704)** соответственно.

Не случаен и выбор хронологического отрезка, взятого за исходный этап (конец XIX — первая треть XX в.). Именно в эти годы в истории Российского государства в целом и Сибири в особенности имел место феномен широкомасштабного переселения на новые, ранее не подвергшиеся хозяйственному освоению огромные пространства Северной Евразии. В последующем основная часть массированных переселений носила насильственно-вынужденный характер и была связана либо с прямыми перемещениями целых народов или их частей, социальных слоев и групп, либо с нуждами и тяготами Второй мировой войны и послевоенного развития (в известной мере к этому можно отнести и освоение целины).

Фактически нами исследовались группы переселенцев в границах бывшей Тобольской и Томской губерний, а также северной части Акмолинской области (применительно к административно-территориальному делению Российской империи конца XIX — начала XX веков). Территория современ См. табл. 35, 51, 67 Приложения 2.

См. табл. 15−16 там же. Ввиду отсутствия данных о численности сельского латышского и эстонского населения в Тюменской области показатель рассчитан для Алтайского края, Кемеровской, Новосибирской, Омской и Томской областей. ной Курганской области не была затронута исследованием, поскольку, как и в период первоначального заселения Западной Сибири, в настоящее время она входит в Уральский природно-экономический район [Географический., 1986, с. 240]. Исследование также не охватило территорию современной Республики Алтай в связи с тем, что официального переселения на эти земли открыто не было, а несанкционированные (самовольные) переселения представителей рассматриваемых нами групп имели незначительные масштабы.

Предмет нашего исследования — формирование, этнокультурное развитие (в том числе и этнокультурная адаптация), трансформации расселения и численности украинской, немецкой, чувашской, эстонской и латышской переселенческих диаспор, проживающих в сельской местности Западной Сибири. Для его изучения проводился анализ важнейших признаков: территории расселения и численности, языка, хозяйства и материальной культуры. Нас интересовала история формирования этих этнолокальных групп, специфика их развития и этнокультурной адаптации в иноэтничной, иноязыковой и ино-конфессиональной среде.

Акцент на изучении хозяйства и материальной культуры нашего объекта не случаен, поскольку, в соответствии с устоявшимся мнением, «материальная культура практически полностью охватывает сферу производства и жизнеобеспечения. представляет собой механизм адаптации общества к условиям природной и социальной среды его существования» [Арутюнов, Бент-цин, Вайнхольд, 1989, с. 6]. При этом другие крупные составляющие культуры изучаемых нами образований — соционормативная и духовная — были сознательно исключены из рассмотрения в данной работе в силу того, что степень внешнего воздействия на них проявляется недостаточно явно, а сами они незначительно влияют на процессы адаптации к природной и социальной среде.

Дополнительное углубленное изучение вопросов этнического и этпо-группового самосознания и уровня эндогамности не проводилось, поскольку они были достаточно, по мнению автора, проработаны в соответствующих публикациях [Коровушкин, 1997; Лоткин, 1996; Смирнова, 2003; Коровуш-кин, Лоткин, Смирнова, 2003].

Хронологические рамки исследования определены периодом конца XIX — началом XXI в., т. е. временем фактического существования выбранных групп на территории Западной Сибири. Это позволило нам выявить особенности этнического и этнокультурного развития исследуемых групп, проследить их в их динамике, с большей достоверностью прогнозируя тенденции. При этом упор был сделан на изучение сельских массивов переселенцев, формирование которых, в основном, происходило в конце XIX — первой трети XX в.

При проведении исследования автор опирался на широкий круг полевых этнографических и этносоциологических материалов, архивные и статистические источники, коллекции ряда областных, районных и университетских музеев, а также на труды предшественников и соавторов по опубликованным работам [Народы Западной., 2002; Коровушкин, Лоткин, Смирнова, 2003 и.

ДР-].

Источники можно условно разбить на четыре группы. Первую составляют статистические и архивные данные различного рода, вторую — конкретно-этнографические материалы, третью — этнографические коллекции и фотографические фонды ряда областных, районных и поселковых историко-краеведческих музеев, четвертая группа — это материалы этносоциологических опросов, проведенных при участии или под руководством автора в 1980 — 1990;х гг. и 2004 — 2007 гг.

Нельзя не сказать и о многолетних личных наблюдениях автора, значение которых в формировании системы восприятия, описания и интерпретации накопленных данных, характеризующих исследуемый нами мир переселенческих диаспор, переоценить невозможно. Свои путешествия по Сибири, начатые в детстве благодаря родителям, студенческие экспедиции и полноценные самостоятельные полевые работы, продолжаемые и поныне, — все это позволило наблюдать значительную часть описываемых явлений собственными глазами.

В первую группу источников, использованных при написании диссертации, входят результаты всеобщих и локальных переписей населения, опубликованные и не публиковавшиеся ранее статистические сведения, предоставленные автору территориальными органами Федеральной службы государственной статистики в регионах (Алтайкрайстат, Кемстат, Новосибирскстат, Омскстат, Томскстат, Тюменьстат) и впервые введенные им в научный оборот. Именно опубликованные сведения и служебные материалы региональных органов государственной статистики позволили проследить динамику численности исследуемых массивов в порайонном разрезе и стали основой для впервые проведенного картографирования расселения представителей изучаемых нами этих групп на территории Западной Сибири.

В эту группу источников входят также материалы фондов территориальных органов Переселенческого управления, землеустроительных организаций, органов народного образования, редкие и малотиражные издания, хранящиеся в Государственном архиве Кемеровской области, Государственном архиве Новосибирской области, Государственном архиве Омской области, Государственном архиве Томской области, Государственном архиве Тюменской области, Государственном архиве г. Тобольска.

Нами привлечены архивные материалы Запсибнаробраза, хранящиеся в Государственном архиве Новосибирской области, и сведения областных управлений народного образования всех пяти областей и Алтайского края. Именно они позволили проследить историю национальной школы исследуемых групп в Западной Сибири.

В данную группу источников входят также сведения по национально-смешанным бракам сибирских украинцев, немцев, чувашей, эстонцев и латышей, полученные в Кемеровском, Новосибирском, Омском, Томском и.

Тюменском областных архивах ЗАГС. Анализ данных по внутриэтнической и межэтнической брачности позволил выделить этнолокальные группы в этнических массивах и определить их границы. В диссертации представлены лишь общие выводы по ним, так как подробно они были охарактеризованы ранее [Коровушкин, 1997; Лоткин, 1996; Смирнова, 2003; Коровушкин, Лот-кин, Смирнова, 2003].

Материалы центральных государственных архивов не привлекались в связи с тем, что практически все их данные, относящиеся к исследуемой теме, уже опубликованы различными учеными. В этой связи автор не счел возможным дублирование исследовательской процедуры.

Вторая группа источников включает полевые конкретно-этнографические материалы, характеризующие все стороны хозяйства и культуры переселенцев и их потомков в Западной Сибири со времени первых переселений и до современности. Значительный объем сведений получен по истории поселений, жилищам и хозяйственным постройкам, орудиям труда и предметам быта, одежде и пище. Их изучение позволило выделить национально-специфичные и иноэтничные черты, этнолокальную специфику в материальной культуре и хозяйстве исследуемых нами групп.

Полевые исследования, материалы которых привлечены автором при написании диссертации, относятся в основном к двум периодам — 1980;е — середина 1990;х гг. и 2001 — 2008 гг. В 1995;2000 гг. автором проводились точечные научные командировки в районы проживания латышей, немцев, украинцев, чувашей и эстонцев в Алтайском крае, Кемеровской, Новосибирской и Омской областях.

Сбор данных о сибирских чувашах охватил территорию одиннадцати районов Новосибирской, Омской, Томской и Тюменской областей. В ходе экспедиционных работ Сибирской историко-этнографической экспедиции ОмГУ в 1980;1983 гг. (руководитель Н. А. Томилов) и в 1987;1992 гг. (руководитель Д. Г. Коровушкин) было обследовано чувашское сельское население Колыванского, Кыштовского и Северного районов Новосибирской области, Знаменского, Крутинского, Любинского, Муромцевского, Тарского и Усть-Ишимского районов Омской области, Нижне-Тавдинского и Ярковско-го районов Тюменской области. Экспедиции были маршрутными, что продиктовано особенностями расселения сибирских чувашей. Автором осуществлялось планирование и руководство работой отрядов, непосредственное участие в сборе и фотодокументировании полевых этнографических материалов. Материалы сданы и хранятся в фонде МАЭ Омского госуниверситета. Ссылки на них в тексте диссертации даны в соответствии с системой, принятой в МАЭ ОмГУ на момент работы автора с ними (то же относится и к материалам по остальным сравниваемым группам).

Этнографические исследования немцев Западной Сибири были начаты с работы Сибирской историко-этнографической экспедиции ОмГУ в 1989 г. (общее руководство осуществлял Н. А. Томилов. руководитель «немецких» отрядов Т. Б. Смирнова, автор участвовал в качестве рядового члена отряда и руководителя этнографической практики студентов Омского госуниверситета). Соискателем осуществлялось руководство работой студентов-практикантов, непосредственное участие в сборе и фотодокументировании полевых этнографических материалов. Впоследствии Т. Б. Смирновой было проведено несколько маршрутных экспедиций в Баганский, Карасукский, Татарский районы Новосибирской области, Топкинский и Юргинский районы Кемеровской области, Азовский немецкий национальный, Горьковский, Марьяновский, Исилькульский, Любинский, Одесский, Шербакульский, Тар-ский районы Омской области, в Благовещенский, Славгородский и Табун-ский районы Алтайского края. В них собрано большое количество полевых материалов по этнической истории, традиционной и современной культуре немцев Сибири. Собранные материалы хранятся в фонде МАЭ Омского госуниверситета.

Полевые работы по изучению латышского и эстонского населения проходили в 1986;1990 гг. и в последующие годы (с некоторыми перерывами) в рамках деятельности прибалтийского отряда Сибирской историко-этнографической экспедиции ОмГУ. Были обследованы латышские и эстонские поселения Мариинского района Кемеровской области, Болотнинского, Венгеровского, Кыштовского, Татарского, Тогучинского и Чановского районов Новосибирской области, Знаменского, Калачинского, Кормиловского, Крутинского, Одесского, Оконешниковского, Седельниковского и Тарского районов Омской области, Зырянского, Кривошеинского и Первомайского районов Томской области. Прибалтийский отряд в 1986 г. возглавляли В. В. Реммлер и J1. Т. Шаргородский, а с 1987 г. — И. В. Лоткин. Автор также принимал участие в работах этого отряда как руководитель студенческих практик и экспедиций. Материалы сданы и хранятся в фонде МАЭ Омского госуниверситета.

Изучение традиционной культуры и современного этнического и этнокультурного развития украинцев Западной Сибири начато в 1976 г. силами этнографов Омского госуниверситета под общим руководством Н. А. Томи-лова. Непосредственно руководил отрядом С. Ю. Первых. В экспедициях 1982—1983 гг. по ряду районов Омской области — Исилькульскому, Полтавскому, Таврическому — был проведен дополнительный пилотный опрос и сбор полевых материалов. Общее руководство осуществлял Н. А. Томилов, руководителем отряда был В. В. Реммлер, автор участвовал в этих работах в качестве рядового сотрудника. В 1986;1991 гг. работы были продолжены под руководством В. В. Реммлера при участии Д. Г. Коровушкина как руководителя практик и экспедиций. В ходе экспедиционных поездок было обследовано украинское население Исилькульского, Калачинского, Нововаршавского, Полтавского и Таврического районов Омской области, а также Карасук-ского района Новосибирской области. Материалы экспедиций хранятся в фонде МАЭ Омского госуниверситета.

В 2001;2008 гг. соискателем в качестве руководителя Алтае-Барабинского отряда Северо-Азиатской комплексной экспедиции ИАЭТ СО РАН предприняты экспедиционные поездки и сбор полевых этнографических материалов по расселению, численности, хозяйству и культуре латышей, немцев, украинцев, чувашей и эстонцев в Благовещенском, Бурлинском. Краснощековском, Кулундинском, Немецком национальном, Родинском, Рубцовском, Славгородеком, Табунском и Хабарском районах Алтайского краяКемеровском, Новокузнецком и Мариинском районах Кемеровской областиБарабинском, Болотнинском, Венгеровском, Карасукском, Колыван-ском, Краснозерском, Куйбышевском, Кыштовском, Северном, Татарском, Тогучинском и Чановском районах Новосибирской областиБолынеречен-ском, Исилькульском, Калачинском, Колосовском, Кормиловском, Крутин-ском, Любинском, Нововаршавском, Одесском, Оконешниковском, Омском, Павлоградском, Полтавском, Седельниковском, Тарском, Таврическом, Тю-калинском и Усть-Ишимском районах Омской областиКривошеинском и Томском районах Томской областиТюменском и Ярковском районах Тюменской области. Собранные материалы находятся в служебном научном архиве автора.

Для полевого обследования нами были выбраны наиболее типичные поселения с преобладанием представителей изучаемых нами групп, существующие с периода первоначального заселения обследуемых регионов. Отбор осуществлялся из базы данных, сформированной на основе списков населенных мест (сельских населенных пунктов), опубликованных в различные годы [Список. Сибирского края., 1923; Список. Уральской области., 1929; Сельские., 1961, 1990 и др.], служебных списков численности наличного и постоянного населения по каждому сельскому населенному пункту (Таблица 2 ЦСУ СССР), предоставленных региональными органами Госкомстата / Рос-стата.

Проведение полевых сборов в соответствии с апробированными и общепризнанными в этнографии методиками позволяет считать полученные материалы достоверными.

Своеобразным источником, дополняющим данные полевых работ, явились фотоснимки поверхности Земли из космоса, произведенные искусственными спутниками и размещённые в мировых информационных сетях. Ставшие доступными в последние годы, они весьма наглядно представляют особенности поселенческой структуры исследуемых групп па современном этапе, дают возможность определить планировку многих населенных пунктов, даже уже несуществующих. С помощью этих снимков описания усадеб, например, обретают «живое» иллюстрирование.

Третья группа источников — музейные коллекции. Они достаточно неоднородны как по составу, так и по репрезентативности (применительно к отображению в них истории и культуры тех или иных групп). Но именно благодаря им стало возможным проведение масштабных ретроспекций явлений в хозяйстве и материальной культуре на протяжении всего исследуемого периода.

В эту группу вошли обследованные и фотодокументированные автором этнографические (вещные) коллекции, хранящиеся в фондах Музея археологии и этнографии Омского государственного университета, Рубцовского и Славгородского историко-краеведческих музеев (Алтайский край), Новосибирского государственного краеведческого музея, Венгеровского, Карасук-ского, Колыванского, Краснозерского, Кыштовского, Татарского, Чановского районных историко-краеведческих музеев, Историко-краеведческого музея с. Белое и Краеведческого музея с. Петропавловка Краснозерского района (Новосибирская область), Омского областного государственного историко-краеведческого музея, Большереченского, Исилькульского, Калачинского, Колосовского, Любинского, Нововаршавского, Одесского, Оконешниковско-го, Павлоградского, Полтавского, Седельниковского, Тарского, Таврического и Тюкалинского районных историко-краеведческих музеев, Историко-краеведчеекого музея с. Ковалево Калачинекого района (Омская область).

Все эти музеи обладают уникальными коллекциями подлинных фотодокументов (или их поздних фотокопий), наиболее ранние из которых относятся к 1870-м гг. Подавляющая часть фотодокументов и музейных предметов ранее не была опубликована и впервые введена в научный оборот автором.

Названные этнографические и фотодокументарные коллекции наглядно характеризуют в динамике основные черты хозяйства, материальной культуры и быта немцев и украинцев, в меньшей степени сибирских чувашей, латышей и эстонцев. Эту неравномерность можно объяснить как различием в численности изучаемых нами этнических массивов, так и степенью дисперсности их расселения. Всего автором собрано более 300 электронных (оцифрованных) копий подлинных архивных фотодокументов и сделано самостоятельно свыше 2 ООО фотографий (пленочных и цифровых): музейных и бытующих предметов, ландшафтных и событийных снимков, одиночных и коллективных фотопортретов*.

Четвертой группой источников являются результаты массовых опросов сельского латышского, немецкого, украинского, чувашского и эстонского населения методом стандартизированного интервью, проведенных в целях более полного воспроизведения этносоциального облика исследуемых этно-дисперсных групп. За образец опросного листа для изучения современных этнических процессов принят один из вариантов анкеты, разработанной под руководством Ю. В. Арутюняна. С учетом местных условий и этнической специфики населения Западной Сибири исходный образец анкеты был несколько переработан и дополнен. Основной массив этносоциологических материалов относится ко второй половине 1980;хпервой половине 1990;х гг. Дефиниция «сборы автора», используемая далее применительно к иллюстрациям, означает, что данный фотодокумент был найден в соответствующем архиве и скопирован (сканирован или перефотографирован) автором диссертации лично. Соответствующие файлы находятся в его служебном исследовательском электронном архиве.

При обследовании чувашей, латышей и эстонцев нами применена моно-этничная стратифицированная выборка, базирующаяся на отборе респондентов по признакам пола и возраста, а также социально-профессиональной принадлежности. Для изучения сибирских немцев и украинцев применялась районированная выборка, основанная на отборе респондентов по месту расселения, типу поселения, а также по полу, возрасту и социально-профессиональной принадлежности. Структура населения по всем этим признакам была определена на основании данных похозяйствснных книг сельских советов, которые содержат наиболее полные и точные сведения.

Для стратификации выборочной совокупности применялась стратификация генеральной совокупности по вышеозначенным признакам, на основе сведений, полученных из похозяйственных книг сельсоветов. В связи с дисперсным расселением сибирских чувашей, латышей и эстонцев было проведено практически сплошное обследование большинства сел и деревень с населением, принадлежащим к изучаемым национальностям. Наличие такового фиксировалось в материалах переписей населения формой статистического учета 2С. В основу социально-профессиональной разбивки генеральной совокупности была положена структура сельского населения, разработанная Ю. В. Арутюняном [1966, 1968]. При определении структуры выборки использован метод, предложенный Е. И. Клементьевым [1970].

Относительный объем выборки по чувашам составил 43,1%, что в количественном выражении равно 1 207 опрошенным. Отклонения выборочной совокупности от генеральной не превысили 5%. По немцам анализировались 1 500 опросных листов (анкет). Относительный объем выборки составил 33,7%, коэффициент отклонений не превысил 3%. В ходе работы с сибирскими прибалтами было опрошено 500 латышей и 730 эстонцев. У латышей выборка составила 73% от генеральной совокупности жителей населенных пунктов, где проводился опрос, а у эстонцев — 38,6%. Коэффициент отклонений у сибирских латышей не превысил 3,9%, а у эстонцев — 4%. Опрос украинского населения проводился в два этапа — в 1976 г. (собрано 810 опросных листов) и в 1987 — 1988 гг. (1 003 опросных листа). Относительный объем выборки превысил 40%, коэффициент отклонений находится в пределах 5%. Большой относительный объем и допустимые коэффициенты отклонений определили репрезентативность выборки. Все означенные материалы (включая первичные) хранятся в фондах МАЭ ОмГУ.

Наряду с методами интервьюирования широко применялся метод непосредственного наблюдения: фиксация тех или иных явлений хозяйственной и культурной жизни, изучение поведения информаторов в различных производственных и бытовых ситуациях. В результате собран материал как по традиционной культуре и быту изучаемых нами этнических групп, так и по динамике этнических процессов внутри них.

В 2004 — 2006 гг. автором был проведен выборочный опрос в целях изучения этнопсихологических характеристик исследуемых этнических групп и того, как они отражаются на отношении к этим группам со стороны соседей по расселению (часть вопросов, содержавшиеся в анкете, приведена в главе 5). Собрано 260 опросных листов (хранятся в служебном архиве автора).

Следует отметить, что широкое привлечение разнообразных источников, относящихся к одним и тем же группам, территориям и хронологическим диапазонам, а также перекрестное сравнение данных в рамках комплексного анализа позволяет считать выводы, полученные в ходе исследования, достоверными и заслуживающими доверия.

Методология и методика работы. Данное исследование базируется на общенаучных материалистических принципах диалектического познанияисторизма и научной объективности, основанной на критическом анализе источников.

В качестве основных в данном исследовании применены методы полевой этнографии, опроса, сравнительно-исторический, историко-статистический, музейно-источниковедческий, ретроспекции и компонентного анализа. При непосредственном рассмотрении этнокультурных и этноязыковых процессов применены методы конкретного этносоциологического исследования. Использование последнего представляется весьма важной составляющей комплексного подхода при рассмотрении источников, поскольку именно данные массовых этносоциологических опросов, проведенных в последней четверти прошлого столетия, могут осветить вопросы этноязыковой адаптации в исследуемых нами группах.

При проведении нашего исследования основное внимание уделялось сферам жизнеобеспечения этнических групп и людей, их образующих: хозяйству и материальной культуре, функционированию и модификации языков, межнациональным отношениям. При этом рассмотрение каждого из этих вопросов осуществлялось не изолированно друг от друга, а в тесной взаимосвязи и взаимозависимости, то есть путем системного анализа предмета исследования.

Во избежание разночтений автор считает необходимым оговорить некоторые используемые им термины и дефиниции.

Так, словосочетание «поздние переселенцы», в нашем понимании, подразумевает группы населения европейской России (в границах Российской империи и послеоктябрьских РСФСР/СССР), переселявшиеся и водворявшиеся в областях Западной Сибири в рамках реализации государственной переселенческой политики конца XIX — первой трети XX в. или самостоятельно {самовольно). Представители каждого этноса, группы которых изучались при проведении исследования, переселялись в Сибирь и ранее, как минимум, со времен петровской эпохи. Однако эти переселения были, скорее, индивидуальными миграциями конкретных лиц, семей или небольших объединений, что не позволяет нам причислить их к разряду «переселений» в рамках устоявшегося понятия.

Термин «диаспора» в авторском прочтении подразумевает некую общность людей, имеющих единую этническую принадлежность (и осознающих это), коллективную память о «прародине» (этнической метрополии) и общности происхождения, различающих этноконсолидирующие черты своего сообщества и признаки «инаковости» по отношению к внешнему окружению, поддерживающих механизмы сохранения и межпоколенной трансляции структур этнической, этнокультурной, языковой и конфессиональной идентичности.

Сельские переселенческие диаспоры" — сочетанный термин, применительно к Азиатской России исследуемого периода содержащий несколько смысловых слоев. В его основе лежат устоявшиеся понятия переселение / переселенцы / переселенческий как описание конкретного исторического феномена конца XIX — начала XX в. (направляемая и регулируемая миграция части населения Российской Империи в её азиатские пределы) — обозначение относительно старолсилов их новых соседей—новосёлов, принадлежащих, при этом, различным этносам и конфессиям и образующим этнотерриториаль-иые, этнолокальные и этноконфессиональные новообразования.

Под «адаптацией» применительно к существу рассматриваемого материала автор понимает не приспособительную изменчивость индивида (в аспекте физиологической адаптации) (см. напр.: [Русские старожилы., 1973]), а способность всего этносоциального организма — этнической группы, иного этнолокального сообщества, оказавшегося в иногеографической, иноклима-тической, иноэтнической и ииоязыковой обстановке — к рационально обусловленному восприятию инокультурных традиций и новаций, заимствованию или передаче вовне приспособительных реакций и явлений, реализации этих приспособительных реакций.

Под билингвизмом (или двуязычием) понимается явление контактирования языков, когда генерируются грамматические предложения более чем на одном языке.

Словосочетание «языковая диффузия» характеризует выборочный процесс распространения иноязычных новаций, в том числе и обоюдный.

Интерференция языковая" - отклонения в речи билингва под влиянием другого языка с частичным совпадением вербальных единиц двух языков и их совокупным «плавающим» использованием одним носителем.

Сочетание «смена кода» (свитчинг) подразумевает попеременное употребление говорящим двух языков во время одного речевого акта [Вийкберг, 1989а, с. 7].

Применяемое в исследовании разделение источников на «архивные», «неопубликованные» и «опубликованные» продиктовано особенностями их происхождения и принадлежности: первые, как явствует из их названия, хранятся в архивах, задокументированы и, в силу доступности всем исследователям, могли быть ранее опубликованы и введены в научный оборотвторые представляют собой документы, зачастую не прошедшие процедуру архивации, — внутренняя служебная документация, служебные справки и пр. — не опубликованные иными авторамитретьи являют собой опубликованные данные переписей, справочники административно-территориального деления тех или иных территорий, списки населенных пунктов (мест) и пр.

Научная новизна настоящего исследования заключается в том, что оно является первым сравнительным монографическим описанием процессов формирования и трансформации нескольких сельских этнических переселенческих диаспор Западной Сибири, имеющих различное происхождение, совершенно несхожие языки и неодинаковую конфессиональную принадлежность, но, тем не менее, продемонстрировавших схожие тенденции в этнокультурном развитии.

Впервые предпринята попытка определить общее и особенное в этническом развитии сходных по условиям формирования, расселения и развития этнолокальных групп — сибирских латышей и эстонцев, немцев, украинцев и чувашей, выявить условия и факторы, влияющие на ход этнокультурной адаптации этнодисперсных групп в иноэтничной и иноязыковой среде.

Основные задачи диссертационного исследования решены па основе привлечения широкого круга источников, часть которых впервые введена в научный оборот.

Изучена история формирования этнических массивов рассматриваемых нами этнолокальных групп во взаимосвязи причин и путей масштабных миграций конца XIX — первой четверти XX вв. Показана роль государства в процессах переселения и землеустройства изучаемых нами переселенческих групп. Рассмотрены проблемы трансформации традиционного хозяйства и материальной культуры, в том числе адаптации к природно-климатическим условиям и иноэтничному окружению. Изучены вопросы развития национальных языков и языковой адаптации переселенцев в иноязыковой среде в условиях дисперсного проживания в преобладающей массе русского населения в увязке с изучением этнопсихологических характеристик этнофоров.

Поскольку представленная диссертационная работа является логическим продолжением многолетних научных изысканий автора в области этнокультурного, этносоциального и этнического развития в целом переселенческих сообществ на территории Западной Сибири, необходимо отметить ранее означенные промежуточные итоги этого пути. В 1991 г. в Москве (ИЭА РАН) соискателем была защищена диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук по теме «Современные этнические процессы среди чувашей Западной Сибири» [см. автореферат: Коровушкин, 1991а]. Как явствует из названия работы, акцент в ней был сделан на современном периоду защиты этапе развития чувашского этнического массива в регионах Западной Сибири. Основу научного анализа составили этносоциологические материалы, собранные в основном в Новосибирской, Омской и Тюменской областях. Кемеровская и Томская области были затронуты в меньшей степени, территория Алтайского края не исследовалась в той диссертации вовсе. Несмотря на то, что в кандидатской диссертации автора нашли отражение материалы по предпосылкам переселения, формированию этнических массивов, их поселенческой сети, традиционной материальной и духовной культуре, хозяйственным занятиям чувашских переселенцев, объём их был относительно невелик. Крайне лапидарны в силу особенностей опубликования и доступности в советскую эпоху были сведения по расселению и численности исследуемого этнического сообщества.

Настоящая работа (и публикации, ей предшествующие) призвана расширить географические и хронологические границы исследования, сравнить данные, полученные автором, с материалами, собранными и опубликованными его коллегами, значительно увеличить фактическую базу научного анализа. Так, для решения поставленных задач были расширены территориальные рамки проведения исследования — в список регионов включен Алтайский край.

Нами впервые были комплексно исследованы историко-этпографические и этносоциальные характеристики украинского этнического массива в рамках сельских переселенческих сообществ Западной Сибири.

Автором впервые собран, проанализирован и опубликован массовый ис-торико-статистический материал, характеризующий расселение и численность латышей и эстонцев, немцев, украинцев и чувашей за более чем столетний период с ранжированной дискретностью на уровне регионов (губерний, краёв и областей), районов (уездов), единичных селений (сёл, деревень, посёлков, выселков, хуторов и односелий). Проведенная работа не имеет известных автору аналогов.

Впервые в таких объёмах в научный оборот вводятся уникальные музейные изобразительные и вещные материалы, дающие представление о локальных (на уровне районов) особенностях этнических культур исследуемых этнических диаспоральпых массивов.

Практическая значимость работы состоит в той роли, которую должны сыграть полученные результаты в создании оптимальных условий для гармонизации дальнейшего этнического развития описываемых этнических и этнолокальных групп и их самобытных культур. На основе полученных данных разработаны рекомендации для органов исполнительной власти. Результаты исследования могут послужить основой для разработки специальных курсов для студентов вузов. Фактический материал может быть востребован в научной работе, использован для разработки учебных и методических пособий.

Материалы, собранные, проанализированные и интерпретированные автором, частично изданы в виде книг [Коровушкин 1997, 2006 В, 2007а-б, 2008а, 2009а] и введены в научный оборот путем адресной рассылки по крупнейшим научным библиотекам Российской Федерации и библиотекам ведущих университетов.

Апробация основных положений диссертации проходила в докладах автора на ежегодных научных сессиях Института археологии и этнографии СО РАН, V Конгрессе этнографов и антропологов России (Омск, 2003), международной конференции «Из века в век» (Владивосток, 2003). Они также отражены в научных публикациях (в том числе в изданиях, рекомендованных ВАК [Коровушкин, 2004, 2006а-б, 2006, 20 086, 2009в-г]).

Структура работы. Диссертация состоит из введения, пяти глав, заключения, списков архивных фондов, неопубликованных и опубликованных источников, списка литературы, списка сокращений, а также пяти приложений.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Подводя итоги сравнительного рассмотрения важнейших для любого этнического (в том числе диаспорального) сообщества характеристических черт пяти групп сельского переселенческого массива — сибирских латышей и эстонцев, немцев, украинцев и чувашей, — сформировавшихся в результате массовых переселений из европейской части России в Западную Сибирь в конце XIX — первой трети XX в. можно сделать следующие заключительные выводы.

Рассмотренные в предшествующих главах диссертационного исследования явления и процессы позволили относительно полно, на взгляд автора, сопоставить выявленные общие и особенные черты этнического и этнокультурного развития, трансформации расселения и численности в хронологической и пространственной динамике, а также решить проблему их этнокультурной адаптации.

В результате проведения исследования достигнуты поставленные цели:

1) определены этапы в истории формирования этнических массивов рассматриваемых нами сельских локальных групп этнических диаспор, подробно освещена динамика их численности и расселения во всем пространственном и хронологическом диапазоне проведения исследования- 2) выяснены причины и пути масштабных миграций, изучена роль государства как детерминанты процессов переселения, водворения и землеустройства переселенцев- 3) рассмотрена проблема переноса и адаптации к новым природно-климатическим условиям традиционного хозяйства описываемых групп, а также адаптации традиционной материальной культуры в новых природных условиях и новом, как правило, иноэтничном, окружении- 4) выявлены тенденции развития национальных языков в ходе языковой адаптации переселенцев в иноязыковой среде в условиях дисперсного расселения в преобладающей массе русского населения, а также степень влияния межнациональных установок и отношений на этнокультурную адаптацию и трансформации этнического самосознания.

Выявлено, что:

5) природно-климатические особенности переселенческих районов, отводившихся для государственной колонизации или ставших территориями самовольного заселения, обусловили создание первоначальной структуры размещения переселенческих контингентов в условиях, подобных или схожих с условиями регионов выхода переселенцев- 6) вторичные миграции переселенцев по исследуемой территории со сменой ландшафтно-климатических зон были связаны, как правило, с ошибками и недоучетом особенностей выбранных для водворения участков, допущенными чиновниками, ответственными за этот процесс или ходоками, направленными для разведывания колонизуемых районов- 7) сугубая этническая пестрота региона расселения явилась залогом успешного развития межэтнических взаимодействий различных уровней (от поселенческого до личностного), минимализации проявлений ксенофобии, высокого уровня толерантности и взаимопроникновения культурных традиций- 8) многолетнее взаимодействие аборигенного, старожильческого и новосельческого компонентов привело к возникновению уникального конгломерата этнических диаспор, характеризующегося значительной глубиной взаимной интеграции;

9) крестьянская колонизация Сибири представителями различных этносов, населявших Европейскую Россию в рамках Российской империи во второй половине XIX — начале XX в., явилась следствием развития пореформенного капитализма, интенсификацией сельскохозяйственного производства и вызванного им обнищания «лишних» рабочих рук, стремившихся к обретению лучшей жизни за пределами этнических метрополий- 10) направление переселенческих потоков в конкретные местности хозяйственного освоения, являвшееся прерогативой властных структур, стало определяющим фактором в формировании структуры расселения и складывания этнических сельских переселенческих диаспор- 11) учет локальных (в том числе и этнических, конфессиональных) особенностей традиционного хозяйства и быта мест выхода переселенцев при выборе участков для их размещения в Сибири явился залогом успешной адаптации большей части новых сибиряков к природно-климатическим условиям региона расселения- 12) сокращение объема плановых сельскохозяйственных переселений к началу 1930;х гг. и дальнейшая переориентация миграционных потоков на нужды индустриализации Западной Сибири способствовала закреплению сложившейся структуры расселения и численности этнолокальных, дисперсно расселенных диаспоральных массивов;

13) формирование каждой из рассматриваемых в исследовании групп проходило самостоятельно, на основе уникального набора факторов и условий, вызывавших движение крестьянских масс в пределы Сибири, но при этом в русле единых тенденций- 14) особенности формирования, расселения и трансформаций численности исследуемых этнолокальных массивов переселенческих диаспор явились производным сочетания следующих факторов: социально-экономических условий этнической метрополии (для российских немцев районов первичной колонизации в европейской России), природно-климатических условий региона водворения, государственной переселенческой политики, уровня дисперсности и обусловленными ею процессами адаптации / интеграции / ассимиляции- 15) Особенности этнокультурного развития и характерные черты, присущие каждой из рассматриваемых сельских переселенческих диаспор, делят их на две группы, отличные друг от друга по набору признаков и этими же признаками объединяющие их внутри групп: немцы и украинцы / латыши, чуваши и эстонцы. Первую группу характеризует значительная численность, широкая сеть многолюдных поселений с преобладающей гетерогенной этнической структурой, преимущественное расселение в степной и лесостепной природно-климатических зонах. Отличительными чертами второй группы является невысокая удельная численность, поселенческая сеть анклавно-территориальными группами или дисперсно разбросанными селениями с преобладанием гетерогенной (для латышей и эстонцев более характерно смешанный биэтничный состав населенных пунктов, сложившийся, в том числе и как результат вторичных миграций, преимущественное расселение в лесостепной и южнотаежной природно-климатических зонах. При этом столь различные по набору отличительных черт и особенностей диаспоральные образования в результате развития этнических процессов на протяжении столетия под влиянием единой политико-экономической, хозяйственной и культурной унификации демонстрируют общие тенденции развития. Среди них необходимо отметить размывание этнически гомогенных территориальных анклавов, в том числе на уровне отдельных поселений, широкое распространение двуязычия и даже полиглос-сии, переходящих в языковую интерференцию и смену языка, разрушение межпоколенной трансляции культурной традиции и, как её производное, все более частую смену этнической идентичности;

16) особенности этнокультурного развития и характерные черты, присущие каждой из рассматриваемых сельских переселенческих диаспор, делят их на две группы, отличные друг от друга по набору признаков и этими же признаками объединяющие их внутри групп: немцы и украинцы / латыши, чуваши и эстонцы. Первую группу характеризует значительная численность, широко разбросанная сеть многолюдных поселений с преобладающей гетерогенной этнической структурой, склонность к открытой (широкой) планировке селений и усадеб, высокий уровень товарного сельскохозяйственного производства, склонность к восприятию технологических новаций — как ино-этничных, так и глобальных, широко развитое ремесленное производство с выходом на внешние (относительно микрогрупп) рынки, развитая система питания. Вторую группу отличает невысокая численность, дисперсно распыленная сеть, как правило, немноголюдных поселений с преобладающей гомогенной этнической структурой (у латышей и эстонцев биэтничный состав), стремление к закрытой планировке селений и усадеб, невысокий уровень сельскохозяйственного производства, ориентированный на удовлетворение внутренних потребностей, традиционализм в восприятии новаций, ремесленное производство, ориентированное на внутрисемейное и внутрипоселенче-ское потребление, система питания, основанная на традиционно экономных моделях;

17) общей особенностью современного расселения всех исследуемых групп является заметное повышение этнической гетерогенности селений как результат внутрирайонных миграций в ходе «укрупнения» сел и деревень и изменения хозяйственно-экономической структуры села;

18) общим в языковом развитии сравниваемых нами сельских переселенческих диаспор являются: смазанность диалектных различий, принесенные из этнических метрополий, как результат чересполосного расселения и вторичных миграций, при консервации отдельных архаичных языковых формналичие глубоких структурных изменений в фонетике, грамматике и лексикепревращение национально-русского двуязычия в стойкое массовое явление, развивающееся экстенсивным и интенсивным путямисужение сферы действия национальных языков до уровня внутрисемейного и бытового общенияширокое проявление языковой интерференции и свитчинга у латышей, украинцев и эстонцев, в меньшей степени у немцев и чувашейпревалирование уровня свободного владения русским языком над уровнем свободного владения национальными языкамидостигнутая на современном этапе очень высокая степень ассимиляции со стороны русского языка, имеющая тенденцию к усилению до абсолютной;

20) Различия проявились в скорости течения процессов сохранения функционирования самобытных национальных языков, обусловленной уровнем развития школьной сети в переселенческих территориальных сообществах и структуры преподавания в ней (соотношение национального и русского языков) — степени этнической гомогенности селений и уровнем внешних контактов их жителей (от определенной закапсулированности у латышей, эстонцев и чувашей до максимальной экстравертности у украинцев);

21) современное этническое самосознание латышей, эстонцев, немцев, украинцев и чувашей, Западной Сибири, являвшееся бинарной, а то и триарной структурой, последние 40 лет подвергавшееся активному размыванию в связи с фактическим разрушением механизма трансмиссии этнической культуры и вертикальных (межпоколенных) связей, на современном этапе испытывает новую трансформацию, приводящую к смене этнической идентичности.

Учитывая динамику изменения языковой ситуации у латышей, эстонцев, немцев, украинцев и чувашей Западной Сибири в прошлом (конец XIX — XX в.) и обозначенные нами тенденции её развития в настоящем, можно уверенно предсказать дальнейшие нивелировку и универсализацию хозяйственных занятий и материальной культуры со стиранием этнически значимых черт в них. Сохранение лишь отдельных традиционных элементов в жилище, одежде и пище расширение и углубление национально-русского двуязычия и процесса тотальной интеграции в языковую культуру обследуемых нами этно-форов потенциала, накопленного русским языком. Утеря национальными языками позиций, занимаемых ими в системе речевой деятельности и языковых ориентаций его носителей, приведет к замене отдельных элементов и целых слоев языковой культуры на русскоязычный эквивалент — фактически, языковой ассимиляции со стороны глобально понимаемого русского сообщества.

Эта тенденция подтверждается прослеженной нами явной зависимостью большей предрасположенности к межнациональному общению в наиболее дисперсированных этнолокальных массивах (в нашем случае — чувашском, эстонском и латышском). У украинцев, в течение десятилетий открытых внешнему контакту с русскими, близкими им по культуре, языку и общности происхождения, процесс национально культурной и языковой интерференции развивается «вширь» и «вглубь», результатом чего являются всё более широкие масштабы и ускоренное течение ассимиляционных процессов. Изменение этнокультурной и конфессиональной закрытости немцев на активное восприятие новаций ведет, фактически, к инокульгурной ассимиляции.

Обобщенный прогноз тенденции развития для всех исследованных нами этнолокальных групп сельских переселенческих диаспор в Западной Сибири — латышей, немцев, украинцев, чувашей и эстонцев — является следующим: тотальное замещение в осознании национальных языков и их локальных вариантов как родных на русскийвсеобъемлющее вхождение русского языка во все сферы языкового взаимодействия и внутриэтнического функционированиярасширение масштабов смены официального этнического самосознания до, практически, абсолютного с отступлением национального самосознания на второй и третий уровни идентичности, с сохранением его, в итоге, как этнической памяти.

Показать весь текст

Список литературы

  1. ГАОО. Ф. 3, оп. 3, д. 4936- Ф. 8, on. 1, д. 6а- Ф. 28, on. 1, д. 68, 134- Ф. 224, оп. 2, д. 36, 39- Ф. 318, on. 1, д. 128, 1143, 1149, 1152- Ф. 1152, on. 1, д. 39, 54, 1166, 1167.
  2. ГАТО.-Ф. 3, оп. 48, д. 175- Ф. 84, оп. 1, д. 154- Ф. 251, оп. 1, д. 273.
  3. ГАТюО. Ф. 163, on. 1, д. 2, 30.
  4. МЭЭ ОмГУ 1980−1983, 1986−1989, 1992, 1993.
  5. Справка № 03/11−75 от 22.12.2006 / Территориальный орган Федеральной службы государственной статистики по Томской области.
  6. Справка № 11−01−04/230 от 27.09.2006 / Территориальный орган Федеральной службы государственной статистики по Омской области.
  7. Численность и размещение населения, половой и национальный состав, возрастная структура и уровень образования населения Тюменской области (по данным Всесоюзной переписи населения 1959 года). Тюмень, 1961 (служ. экз.).
  8. Численность наличного и постоянного населения по каждому населенному пункту по Кемеровской области по Переписи населения 1970 г. / Территориальный орган Федеральной службы государственной статистики по Кемеровской области (служ. экз.).
  9. Численность наличного и постоянного населения по каждому населенному пункту по Кемеровской области по Переписи населения 1979 г. / Территориальный орган Федеральной службы государственной статистики по Кемеровской области (служ. экз.).
  10. Численность постоянного населения и национальный состав некоторых селений Западной Сибири по данным Всесоюзной переписи населения 1970 г. Выкопировки служ. мат-лов (табл. 2 ЦСУ СССР), предоставленные Институтом этнографии АН СССР. Рукопись.
  11. Административное деление СССР по данным к 1 мая 1924 года. М.: Изд. НКВД, 1924. — 71 с.
  12. Административно-территориальное деление Омской области на 1 января 2005 года: Стат. сборник. Омск: Омскстат, 2005. — 192 с.
  13. Административно-территориальное деление Сибири. — Новосибирск: Зап.-Сиб. кн. изд-во, 1966.-220 с.
  14. Административно-территориальное деление Тюменской области (XVII-XX вв.) Тюмень: ИПП «Тюмень», 2003. — 304 с.
  15. Алтайская губерния Казахстан. 1917−1925: История административно-территориального разграничения (сборник документов и материалов). — Барнаул: Алт. Полиграфкомбинат, 2001. — 308 с.
  16. Алтайский край. Административно-территориальное деление на 1 января 1973 г. Барнаул: Алт. кн. изд-во, 1973. — 184 с.
  17. Алтайский край. Административно-территориальное деление на 1 июля 1977 г. Барнаул: Алт. кн. изд-во, 1978. — 200 с.
  18. Возрастной состав населения Новосибирской области (по данным Всесоюзной переписи населения 1970 г.). Новосибирск, 1974. — 103 с.
  19. Всеобщая перепись населения Российской империи: Общий свод по империи результатов разработки данных первой Всеобщей переписи населения, произведенной 28.01.1897 года. СПб., 1905. — Т. 2.
  20. Всесоюзная перепись населения 1926 г. М., 1928. — Т. IV. Вятский район. Уральская область. Башкирская АССР- Т. VI. Сибирский край. Бурято-Монгольская АССР- 1929. — Т. IX. РСФСР, отд. I. — 339 с.
  21. Всесоюзная перепись населения 1937 г.: Краткие итоги. М.: Наука, 1991. -238 с.
  22. Всесоюзная перепись населения 1939 г.: Основные итоги. М.: Наука, 1992.-254 с.
  23. Всесоюзная перепись населения 1939 года: Основные итоги. Россия. -СПб.: Русско-Балтийский информационный центр БЛИЦ, 1999. 208 с.
  24. Демографическая и социально-экономическая характеристика населения немецкой национальности Алтайского края (по данным Всесоюзной переписи населения 1989 года). Барнаул: Упр. статистики Алт. кр., 1991. — 84 с.
  25. Итоги 10% выборочного обследования отдельных хозяйств в 1927 году по Сибирскому краю. — Новосибирск: Сибирский краевой статистический отдел, 1928.-190 с.
  26. Итоги Всероссийской переписи населения 2002: Стат. сб. в 11-ти частях. — Тюмень: Тюм. обл. ком. госстатистики, 2004. — 4.1. Численность населения Тюменской области- 2005. — Ч. 3. Национальный состав населения в Тюменской области. — 427 с.
  27. Итоги Всероссийской переписи населения 2002 года. Кемерово, 2005. -Вып. 5. Национальный состав населения. — 115 с.
  28. Итоги Всесоюзной переписи населения 1959 года. РСФСР. М.: Госстат-издат ЦСУ РСФСР, 1963. — 284 с.
  29. Итоги Всесоюзной переписи населения 1970 года. Кемерово, 1971. -87 с.
  30. Итоги Всесоюзной переписи населения 1970 года. М.: Статистика, 1973. -Т. IV.
  31. Итоги Всесоюзной переписи населения 1979 года. -М.: Статистика, 1989. -Т. IV.-4.1.-Кн. 1.
  32. Итоги демографической переписи 1920 года по Омской губернии: Возрастной и национальный состав населения с подразделением по полу и грамотности. Омск: Губстатбюро, 1923. — Вып. 2.-109 с.
  33. Население Новосибирской области: Итоги Всесоюзной переписи населения на 15 января 1959 г. Новосибирск, 1961. — 50 с.
  34. Население Новосибирской области (по данным Всесоюзной переписи населения на 15 января 1970 года). — Новосибирск, 1971. 84 с.
  35. Население Новосибирской области (по данным Всесоюзной переписи населения 1979 г.). Новосибирск, 1981. — 133 с.
  36. Население Новосибирской области (по данным Всероссийской переписи населения 2002 года). Новосибирск, 2004. — 132 с.
  37. Население по городским поселениям и сельским районам Новосибирской области (по данным Всесоюзной переписи населения на 15 января 1970 г.). -Новосибирск, 1972. 90 с.
  38. Национальный состав и владение языками, гражданство. — М.: ИИЦ «Статистика России», 2004. Кн. 1. — (Итоги Всероссийской переписи населения 2002 г.: В 14 т.- т. 4).-946 с.
  39. Национальный состав муниципальных образований Томской области по итогам Всероссийской переписи населения 2002 года: Стат. бюл. Томск: Том-скоблстат, 2004. — 30 с.
  40. Национальный состав населения Алтайского края (по данным Всесоюзной переписи населения 1989 года). Барнаул: Упр. стат. Алт. кр., 1991. — 145 с.
  41. Национальный состав населения Алтайского края: Итоги Всероссийской переписи населения 2002 года: Стат. сб. Барнаул: Алтайкрайстат, 2005. — 64 с.
  42. Национальный состав населения Кузбасса. 1990 год. Кемерово, 1990. — 24с.
  43. Национальный состав населения Новосибирской области (по данным Всероссийской переписи населения 2002 года). — Новосибирск, 2005. 93 с.
  44. Национальный состав населения Новосибирской области (по данным Всесоюзной переписи населения 1979 года). Новосибирск, 1981. — 132 с.
  45. Национальный состав населения Омской области (по данным Всероссийской переписи населения 2002 года). — Омск: Омскстат, 2005. 178 с.
  46. Национальный состав населения Омской области (по данным Всесоюзной переписи населения 1989 г.). Омск: Омскоблстат, 1990. — 184 с.
  47. Национальный состав населения РСФСР (по данным Всесоюзной переписи населения 1989 г.). -М.: РИИЦ, 1990.
  48. Национальный состав населения СССР (по данным Всесоюзной переписи населения 1989 г.). -М.: «Финансы и статистика», 1991. 158 с.
  49. Национальный состав населения Тюменской области (по данным Всесоюзной переписи населения 1970 года). — Тюмень, 1973. 124 с.
  50. Национальный состав населения Тюменской области (итоги Всесоюзной переписи населения 1989 года). — Тюмень, 1990. -215 с.
  51. Новосибирская область: Административно-территориальное деление на 1.01.1968 г. Новосибирск: Зап.-Сиб. кн. изд-во, 1968. — 167 с.
  52. Новосибирская область: Административно-территориальное деление на 1 января 1982 г. Новосибирск: Зап.-Сиб. кн. изд-во, 1982. — 96 с.
  53. О некоторых показателях состава населения Тюменской области (по данным Всесоюзной переписи населения 1970 года). Тюмень, 1971. — 189 с.
  54. Обзор Акмолинской области за 1914 г. Омск, 1915. — 76 с.
  55. Омская область: Административно-территориальное деление на 1 июля 1969 г. Омск: Зап.-Сиб. Кн. изд-во, Омское отд-ние, 1970. — 222 с.
  56. Омская область: Административно-территориальное деление на 1 января 1975 г. Омск: Зап.-Сиб. Кн. изд-во, Омское отд-ние, 1975. — 195 с.
  57. Омская область- Административно-территориальное деление на 1 января 1984 г. Омск: Кн. изд-во, 1984. — 176 с.
  58. Омская область: Административно-территориальное деление на 1 марта 1991 г. Омск: РИО Омского обл. совета нар. депутатов, 1991. — 176 с.
  59. Основные итоги Всероссийской переписи населения 2002 года по Омской области: Стат. сб. Омск: Омскстат, 2005. — 235 с.
  60. Первая всеобщая перепись Российской империи 1897 г. СПб., 1905. — Т. 78. Тобольская губерния. — I-XLVI, 247 е.- 1904. — Т. 79. Томская губерния. -I-XXV, 245 е.- 1904. — Т. 80. Акмолинская область. — 1-Х, 135 с.
  61. Первая всеобщая перепись Российской империи 1897 г.: Краткие общие сведения по империи. Распределение населения по главнейшим сословиям, вероисповеданию, родному языку и некоторым занятиям. СПб., 1905.
  62. Сборник статистических сведений об экономическом положении переселенцев в Томской губернии. Томск, 1913.
  63. Сельские населенные места (пункты) Новосибирской области: (По данным Всесоюзной переписи населения 1959 г.). Новосибирск., 1961. -16 с.
  64. Сельские населенные места (пункты) Новосибирской области: (По данным Всесоюзной переписи населения 1970 г.). Новосибирск, 1971. -122 с.
  65. Сельские населенные места (пункты) Новосибирской области: (По данным Всесоюзной переписи населения 1979 г.). Новосибирск, 1980. — 117 с.
  66. Сельские населенные пункты Алтайского края (По данным Всесоюзной переписи населения 1989 года). Барнаул, 1990. — 386 с.
  67. Сельские населенные пункты Алтайского края: Стат. сб. Барнаул, Ал-тайкрайстат, 2004. — 95 с.
  68. Сельские населенные пункты Томской области по состоянию на 1 января 2001 г.: Стат. сборник. — Томск: Томскоблстат, 2002. 60 с.
  69. Справочник административно-территориальных изменений на Алтае. 1917−1980. Барнаул: Алт. кн. изд-во, 1987. — 360 с.
  70. Справочник административно-территориальных изменений на Алтае. 19 812 001. Барнаул: Алт. полиграфкомбинат, 2002. — 339 с.
  71. Характеристика населения отдельных национальностей, проживающих на территории Новосибирской области (по данным Всесоюзной переписи населения 1979 г.). Новосибирск, 1981. — 116 с.
  72. Характеристика национального состава населения Новосибирской области (по данным Всесоюзной переписи населения 1970 г.). — Новосибирск, 1973. -80 с.
  73. Численность и территориальное размещение населения Алтайского края (по данным Всесоюзной переписи населения 1989 г.). Барнаул, 1990. — Ч. I. -169 с.-Ч. II.-381 с.
  74. Численность населения отдельных этнических групп: По данным Всесоюзной переписи населения 1989 г. -М.: РИИЦ, 1992. -156 с.
  75. Численность населения по каждому населенному пункту Томской области по итогам ежегодного учета и всесоюзных переписей населения за период с 1959 г. по 1989 г. Томск: Томскстат, 1990. — 95 с.
  76. Численность населения по сельским населенным пунктам Новосибирской области (по данным Всероссийской переписи населения 2002 г.) Новосибирск, 2004. — 90 с.
  77. Д. И., Крылов Г. В., Николаев В. А., Териовский Д. В. ЗападноСибирская низменность: Очерк природы. -М.: Географгиз, 1963. -254 с.
  78. А. Я. П. А. Столыпин и судьбы реформ в России. М.: Политиздат, 1991.-286 с.
  79. А. Г. К вопросу о теории народности. Закономерности социалистического развития народностей в СССР. Махачкала: Дагкнигиздат, 1965. -286 с.
  80. Аграрная политика в решениях съездов и конференций РКП (б) с 1917 по 1925 г. М.- Л.: Гос. изд., 1926. — 90 с.
  81. Агроклиматические ресурсы Алтайского края (без Горно-Алтайской автономной области). — Л.: Гидрометеорологическое изд-во, 1971. 156 с.
  82. Агроклиматические ресурсы Кемеровской области. Л.: Гидрометеоиз-дат, 1973.- 142 с.
  83. Агроклиматические ресурсы Новосибирской области. — Л.: Гидрометеорологическое изд-во, 1971. 156 с.
  84. Агроклиматические ресурсы Омской области. — Л.: Гидрометеорологическое изд-во, 1971. 188 с.
  85. Агроклиматические ресурсы Томской области. Л.: Гидрометеоиздат, 1975. — 148 с.
  86. Агроклиматические ресурсы Тюменской области (Южная часть). Л.: Гидрометеоиздат, 1972. — 152 с.
  87. Азиатская Россия. СПб., 1914. — Т. I: Люди и порядки за Уралом. -VIII, 576, II. е.- Т. II: Земля и хозяйство. — 638, II е.- Т. III: Приложения.1. CLV с.
  88. Э. Г. «Этническое самосознание» или «этническая идентичность» // ЭО. 1996. — № 3. — С. 13−22.
  89. . В. Закономерности географической среды и хозяйственно-культурная дифференциация нардов мира // Этническая экология. — М.: Наука, 1991.-С. 149−172.
  90. Ю. Д. Малые этнические группы Грузии: Динамика этнокультурного развития // Современные этнические процессы в СССР и СФРЮ. -М., 1992.-С. 118−135.
  91. Ю. В. Крестьянская семья украинцев в Приморье (80-е гг. XIX начало XX в.). — М., 1993. — 260 с.
  92. Ю. В. Миграция и расселение восточных славян на юге Дальнего Востока России // Народонаселенческие процессы в региональной структуре России XVIII—XX вв.: Мат-лы междунар. науч. конф. (19−21 марта 1996 г.). Новосибирск, 1996. — С. 104−108.
  93. Н. А. Этническое самосознание украинцев Западной Сибири на современном этапе // Этническая история и культура народов Советской страны. Омск: Изд-во ОмГУ, 1991. — С. 73−74.
  94. С. А. Билингвизм и бикультурализм // СЭ. — 1978. № 2. — С. 3−14.
  95. С. А. Рецензия. // ЭО. 20 006. — № 2- Рец. на кн.: В движении добровольном и вынужденном: Постсоветские миграции в Евразии. — М., 1999.-319 с.-С. 146−151.
  96. С. А. Диаспора это процесс // ЭО. — 2000а. — № 2. — С. 7478.
  97. С. А. Основные пищевые модели и их локальные варианты у народов России // Традиционная пища как выражение этнического самосознания. -М., 2001. С. 56−74.
  98. С. А., Бентцин У., Вайнхольд Р. Введение // Материальная культура: Свод этнографических понятий и терминов. М.: Наука, 1989. — С. 5- 14.
  99. С. А., Чебоксаров Н. Н. Передача информации как механизм существования этносоциальных и биологических групп человечества // Расы и народы. М., 1972. — Вып. 2. — С. 8−30.
  100. Ю. В. Социальная структура сельского населения // ВФ. -1966.-№ 5.-С. 51−61.
  101. Ю. В. Опыт социально-экономического исследования (по материалам Татарской АССР) // СЭ. 1968. — № 4. — С. 3−13.
  102. Ю. В. Социальная структура сельского населения СССР. -М.: Мысль, 1971.-374 с.
  103. Ю. В. Национально-региональное многообразие советской деревни // Социологические исследования. -1980. -№ 3. С. 73−81.
  104. Ю. В., Гришаев И. А., Губогло М. Н. и др. Социально-культурный облик советской нации. М., Наука, 1986. — 454 с.
  105. Ю. В., Дробижева JI. М. Этносоциологические исследования в СССР // Социологические исследования. 1981. — № 1. — С. 64−71.
  106. Ю. В., Дробижева JT. М., Кондратьев В. С., Сусоколов А. А. Этносоциология: Цели, методы и некоторые результаты исследования. М.: Наука, 1984.-255 с.
  107. Ю. В., Дробижева JI. М., Сусоколов А. А. Этносоциология. -М., 1998.-271 с.
  108. Атлас Омской области. М.: Роскартография, 2002. — 80 с.
  109. Ш. К., Бронникова О. М. Казахи // Народы Западной и Средней Сибири: Культура и этнические процессы. Новосибирск, 2002. — С. 2760.
  110. В. Я. Материальная культура украинцев Башкирии: Историко-этнографическое исследование: Автореф. дис.. канд. ист. наук. — Л., 1985. — 19 с.
  111. В. Я. Украинцы Башкирской АССР: История. Этнография. — Уфа, 1990.-65 с.
  112. Я. Латыши // Сибирская советская энциклопедия. М.: Зап.-Сиб. отд-ние ОГИЗ, 1932. — Т. 3. — С. 26−28.
  113. Я. Расслоение латышского крестьянства накануне коллективизации (1925−1928 гг.) // Вопросы аграрной истории Прибалтики. Рига: Изд-во ЛатГУ им. П. Стучки, 1982. — С. 174−181.
  114. А. С., Могилянская С. Н. Украинцы-переселенцы Семипалатинской губернии. Л.: Академия наук СССР, 1930. — 256 с.
  115. А. Латышские секции РКП (б) и РКСМ в Сибири (конец 19 191 922 гг.): Автореф. дис.. канд. ист. наук. Рига: Изд-во Лат. гос. ун-та им. П. Стучки, 1973 а. -24 с.
  116. А. С коммунистами на переднем крае // Коммунист Советской Латвии. 19 736. — № 3. — С. 79−81.
  117. Л. П. Административно-правовое положение российских немцев на спецпоселении 1941−1955 гг.: Историко-правовое исследование. Новосибирск: Изд-во СО РАН, 2003. — 320 с.
  118. Л., Игнатов П. О колебании уровня озер Средней Азии и Западной Сибири. СПб., 1900. — 15 с.
  119. М. Л., Рублевская С. А. К вопросу о традиционном костюме и некоторых аспектах производства одежды немцев юга Западно-Сибирской равнины XX в. // Немцы Сибири: (История и культура): Тез. Всерос. науч.-практ. конф. Омск, 1993. — С. 141−144.
  120. А. Переселенческое дело в Сибири (по личным наблюдениям и официальным данным). М., 1902. — 62 с.
  121. А. Р. Хозяйство немцев на территории Омского уезда в начале XX века. // Сибирская деревня: История, современное состояние, перспективы развития: Мат-лы Сиб. науч. конф. Омск, 1996. — С. 128−130.
  122. А. Р. Земледелие немцев Кулундинской степи конца XIX первой трети XX в, // Сибирская деревня: История, современное состояние и перспективы развития: Мат-лы 2 Всерос. науч.-практ. конф. — Омск, 1998. -С.130−133.
  123. А. Р. Традиционное хозяйство немцев Западной Сибири в конце
  124. XIX первой трети XX вв. — Автореф. дис.канд. ист. наук. — Омск, 2003.25 с.
  125. А. Язык в условиях межнационального общения // Коммунист Советской Латвии. 1988. — № 2. — С. 33−36.
  126. Е. Э. Крестьянские постройки русских, украинцев и белорусов (поселения, жилища и хозяйственные строения) // Восточнославянский этнографический сборник. -М., 1956. С. 3−460.
  127. В. Б. Мужской костюм немцев Алтайского края в первой четверти XX в. // Немцы Сибири: (История и культура): Тез. Всерос. науч.-практ. конф. Омск, 1993. — С. 128−133.
  128. В. И. Социальное развитие народов Нижнего Амура. Новосибирск: Наука, 1977. — 279 с.
  129. В. И. Социально-экономическое развитие народностей Севера: Программа координации исследований. — Новосибирск: Наука, 1988. 320 с.
  130. В. И., Васильев Н. В. Социально-профессиональная мобильность эвенков и эвенов Якутии. Новосибирск: Наука, 1981. — 175 с.
  131. А. А. Омские немцы // Политинформатор и агитатор. 1988. — № 19−20.-С. 30−33.
  132. . Л. Царствование императора Николая II 1894−1917 в цифрах и фактах: ответ клеветникам, расчлеиителям и русофобам. Нью-Йорк, 1959. — 15 с.
  133. Д. Защита и сопротивление российских немцев (1917 1930-е гг.) // Репрессии против российских немцев: Наказанный народ. — М., 1999. -С. 26−31.
  134. А. А., Колоткин М. Н. Немецкая диаспора Сибири (1920−1930-е гг.). Новосибирск, 1997. — 183 с.
  135. Ю. В. Очерки теории этноса. М.: Наука, 1973а. — 413 с.
  136. Ю. В. Этнос и этнография. -М.: Наука, 19 736. -283 с.
  137. Ю. В. Этнические аспекты современных национальных процессов // История СССР. 1977. — № 3. — С. 19−28.
  138. Ю. В. Современные проблемы этнографии: Очерки теории и истории. М.: Наука, 1981. — 390 с.
  139. Ю. В. Очерки теории этноса. М.: Наука, 1983. — 413 с.
  140. Ю. В. Октябрь и развитие национальных отношений в СССР. -М.: Знание, 1987а. -64 с.
  141. Ю. В. Этносоциальные процессы: Теория, история, современность. М.: Наука, 19 876. — 334 с.
  142. О. М. Отражение этнических процессов в области духовной культуры казахов Западной Сибири // Современная духовная культура народов Сибири и Севера. Омск, 1989. — С. 86−98.
  143. С. И. Этнодемографическая ситуация в современном мире: Динамика и воспроизводство населения // СЭ. — 1976а. № 1. — С. 23−38.
  144. С. И. Этнодемографическая ситуация в современном мире: Возрастная и половая структура населения, миграционные процессы, урбанизация // СЭ. 19 766. — № 2. — С. 15−32.
  145. С. И. Население мира. М.: Наука, 1986. — 829 с.
  146. С. И., Губогло М. Н. Двуязычие и сближение наций в СССР (по материалам переписи населения 1970 г.) // СЭ. 1975а. — № 4. — С. 18−32.
  147. С. И., Губогло М. Н. Факторы распространения двуязычия у народов СССР (по материалам этносоциологических исследований) // СЭ. -19 756.-№ 5.-С. 17−30.
  148. С. И., Кабузан В. М. Численность и расселение украинского этноса в XVIII начале XX века // СЭ. — 1981. — № 5. — С. 15−31.
  149. С. ИКабузан В. М. Динамика численности и расселения русских после Великой Октябрьской социалистической революции // СЭ. 1982. — № 5.-С. 3−21.
  150. С. И., Чебоксаров Н. Н. Метаэтнические общности // Расы и народы. М.: Наука, 1976. — Вып. 6. — С. 15−41.
  151. В. И. Немцы в Сибири. Топчиха, 1995. — Ч. I. — 194 е.- Ч. II. — 224с.
  152. В. И. Материалы архивов Западной Сибири о судьбе немецкого населения региона в 1920 1950 гг. // Российские немцы: (Историография и источниковедение): Мат-лы междунар. науч. конф. — М., 1997. — С. 284−293.
  153. В. И. Немцы в Сибири в 1920 1930 гг. // Немцы России и СССР: 1901−1941 гг.: Материалы междунар. науч. конф. — М., 2000. — С. 226−251.
  154. И., Терентьева JI., Шлыгина Н. Крестьянские поселения Прибалтики // СЭ. 1966. -№ 1. — С. 30−51.
  155. Н. Э. Развитие образования и культуры в немецком Поволжье // Немцы Сибири: (История и культура): Тез. Всерос. науч.-практ. конф. -Омск, 1993.-С. 30−36.
  156. А. А. Немецкая диалектология: Сбор и статистическая обработка материала. М., 1980. — 94 с.
  157. П. П. Переселение немцев на земли Сибирского казачьего войска России // Народонаселенческие процессы в региональной структуре России XVIII—XX вв.: Мат-лы междунар. науч. конф. (19−21 марта 1996 г.). Новосибирск, 19 966.-С. 118−121.
  158. П. П. Источники по истории формирования немецкого населения Западной Сибири в конце XIX начале XX вв. // Российские немцы: (Историография и источниковедение): Материалы междунар. науч. конф. — М., 1997а.-С. 264−267.
  159. П. П. Тарский опыт освоения немцами-колонистами таежных пространств Сибири в конце XIX начале XX вв. // Россия и Восток: (История и культура): Мат-лы IV междунар. науч. конф. «Россия и Восток: Проблемы взаимодействия». Омск, 19 976.-С. 103−112.
  160. П. П. Основные районы немецкой крестьянской колонизации в Западной Сибири в конце XIX начале XX вв. // Миграционные процессы среди российских немцев: исторический аспект: Материалы междунар. науч. конф. -М., 1998.-С. 134−144.
  161. П. П. К вопросу об истории меннонитских колоний в Западной Сибири в конце XIX первой четверти XX века. // Гуманитарное знание. Сер. «Преемственность»: Ежегодник. — Омск, 1999а. — Вып. 3. — С. 386—390.
  162. П. П. Немцы в Сибири в годы Первой мировой войны // Исторический архив. 19 996. -№ 1. — С. 149−176.
  163. П. П. Вклад немцев-предпринимателей в становление крупных культурных хозяйств в Сибири // Немцы в России: Российско-немецкий диалог: Сб. ст. СПб., 2001. — С. 399−411.
  164. П. П. Из истории немецких поселений Омского Прииртышья // Культура. 2003. — № 4. — С. — С. 6−9.
  165. Вибе 77. 77. Политика центральных и местных властей по вопросу о немецкой колонизации Сибири в конце XIX в. 1917 г. // Вестник НГУ. Сер.: История, филология. — Новосибирск, 2005. — Т. 4, вып. 2. — С. 45−53.
  166. Вибе 77. 77. Немецкие колонии в Сибири: Социально-экономический аспект. Омск: Изд-во ОмГПУ, 2007. — 368 с.
  167. Ю. Эстонские языковые острова в Сибири: Характер изменений, языковые контакты // Мат-лы V Респуб. науч. конф. молодых лингвистов.-Ереван, 1986а.-С. 136−137.
  168. Ю. Эстонские языковые островки в Сибири. (Возникновение, изменения, контакты.): Препринт ИЯО-41 / АН Эстонской ССР. Отд-ние обществ. наук. Таллин, 19 866. — 32 с.
  169. Ю. Смена языка «против» и «за» (на примере сибирских эстонцев) // Мат-лы VI Респуб. науч. конф. молодых лингвистов. — Ереван, 1988.-С. 164−165.
  170. Ю. Сибирские эстонцы и языковая политика // Билингвизм и диглоссия: Тез. конф. молодых ученых М., 1989. — С. 13−14.
  171. Ю., Раннут М. Исторический аспект статуса языка (на материале эстонского языка) / АН ЭССР, отд-ние обществ, наук. Таллин, 1988. -36 с.
  172. Ю. Эстонцы // Народы мира: Ист.-этнограф. справочник. М.: Сов. энциклопедия, 1988. — С. 529−532.
  173. Д. Латышская советская культура в Советском Союзе в 20−30-х годах: Автореф. дис.. канд. ист. наук. Рига: Изд-во Ин-та истории АН ЛатССР, 1967. — 26 с.
  174. Я. Стилевые особенности латышской народной песни годового земледельческого цикла. М.: Наука, 1964. — 37 с.
  175. Вооруженное националистическое подполье в Эстонии в 40−50-х годах // Изв. ЦК КПСС. 1990. -№ 8. — С. 166−177.
  176. Ин. Переселение на Дальний Восток. Статистический обзор движения переселенцев и ходоков на Дальний Восток и обратно в 1926/27 и 1927/28 гг. Иркутск: Д-В краевое пер упр-ние, 1929. — 98 с.
  177. Г. Как мы представляем себе восстановление Немецкой АССР // СЭ. 1989. — № 6. — С. 29−36.
  178. Всемирная история. — М.: Изд-во соц.-эконом, лит-ры, 1960. Т. VII. -820 с.
  179. Всероссийская научно-практическая конференция о возрождении национального языка и культуры российских немцев // Наука в Сибири. 1995. -Февраль, № 8. — С. 3.
  180. Я. 3., Аргунова К. Л. Анализ факторов распространения двуязычия в СССР // Социологические исследования. 1980. — № 3. — С. 52−63.
  181. В. Колония ссыльных лютеранского исповедания в Шушенской волости Минусинского округа // ЗСОРГО. Иркутск, 1864. — № 7. — С. 16−31.
  182. В. Состояние колоний ссыльных лютеранского исповедания в Шушенской волости Минусинского округа (1850−1865 гг.) // Вторая памятная книга Енисейской губернии на 1865 и 1866 гг. СПб., 1865. — С. 58−78.
  183. Географический энциклопедический словарь. М.: Сов. энциклопедия, 1986.-528 с.
  184. И. Г. Описание всех обитающих в Российском государстве народов, также их житейских обрядов, обыкновений, одежд, жилищ, упражнений, забав, вероисповеданий и других достопамятностей: В 4-х частях. СПб., 1799. — Ч. 1−2. -XV, 76, 178 с.
  185. О. А. Немецкий национальный район в Алтайском крае // Немцы Сибири: (История и культура): Мат-лы Всерос. науч.-практ. конф. Омск, 1993.-С. 136−141.
  186. А. А. История Республики немцев Поволжья в событиях, фактах, документах. М.: Готика, 2000. — 320 с.
  187. А. А. Большевистская власть и Немецкая автономия на Волге (1918−1941). Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 2004. — 520 с.
  188. А. А. Депортация советских немцев из европейской части СССР осенью 1941 года // Культура. 2006. — № 11. — С.
  189. А. А. Немецкая автономия на Волге. 1918−1941. М.: МСНК-пресс, 2007. — 576 с.
  190. А. А., Курочкин А. Н. Немцы СССР в «Трудовой армии». М.: Готика, 2000. — 208 с.
  191. А. А., Плеве И. Р. Немцы Поволжья. Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 2002. — 144 с.
  192. Г. И. Дорогами новых традиций: Опыт Советской Прибалтики. М.: Политиздат, 1964. — 144 с.
  193. JI. А. Национальные отделы в Сибири и их деятельность (конец 1919—1923 гг.): Автореф. дис.. канд. ист. наук. Томск: Изд-во ТГУ, 1970.-24 с.
  194. И. Справочная книга Омской епархии. Омск, 1914. — 1250с.
  195. Т. А. История Нижнего Притомья в контексте межэтнической коммуникации (XVII начало XXI в.) — Томск, Изд-во Томского университета, 2006. — 226 с.
  196. А. Материалы для познания почвы и растительности Западной Сибири. Казань: Типо.-лит. Казанск. ун-та, 1900. — 528, XXXVI с
  197. В. Ф. Украинцы // Народы мира: Ист.-этнограф. справочник. -М: Сов. энциклопедия, 1988. С. 471−475.
  198. Л. М. Аграрные отношения в Сибири периода империализма (1900−1917 гг.). Новосибирск: Наука, 1976. — 343 с.
  199. А. Голод в Советском Союзе в 1931—1933 годах и украинский «голодомор» // Отечественные записки. 2007. — № 34 (1). — С. 156—177.
  200. Р. А. О двуязычии чувашского сельского населения // Стати-стико-этнографические исследования в Чувашской АССР. Чебоксары, 1984а. — С. 73−80.
  201. Р. А. Этноязыковые процессы в Чувашской АССР // Расы и народы. М.: Наука, 19 846. — Вып. 14. — С. 82−94.
  202. И. Н., Филимонова Т. Д. Венгры и немцы Советского Закарпатья // СЭ. 1970. -№ 1.-С. 135−143.
  203. М. М. Трудовые традиции русских крестьян Сибири (XVIII -первая половина XIX вв.). Новосибирск: Наука, 1975. — 351 с.
  204. В. Об одной сибирской эстонской газете // Коммунист Эстонии. 1967. — № 4. — С. 44−51.
  205. М. Н. Этносоциальные аспекты языковых контактов: Докл. на VII Междунар. социолог, конгр. М., 1970. — 13 с.
  206. М. Н. Социально-этнические последствия двуязычия // СЭ. -1972.-№ 2.-С. 26−36.
  207. М. Н. К изучению двуязычия в культурно-историческом аспекте // Национальный язык и национальная культура. М.: Наука, 1978. — С. 184— 208.
  208. М. Н. Современные этноязыковые процессы: Опыт, уроки и задачи этносоциологического изучения // Расы и народы. М.: Наука, 1979. -Вып. 9.-С. 9−31.
  209. М. Н. Современные этноязыковые процессы в СССР: Основные факторы и тенденции развития национально-русского двуязычия. М.: Наука, 1984.-288 с.
  210. М. Н. Свет и тени двуязычия: К изучению современных этноязыковых процессов в СССР // Современные этнические процессы в СССР и СФРЮ. М., 1992. — С. 34−50.
  211. Т. С. Межнациональное общение в сельской местности Чувашской АССР и некоторые аспекты его оптимизации // Статистико-этнографические исследования в Чувашской АССР. Чебоксары, 1984. — С. 142−149.
  212. Т. С., Иванов В. П. Чуваши // Народы мира: Ист.-этнограф. справочник. М: Сов. энциклопедия, 1988. — С. 513−514.
  213. И. С. Этнокультурные процессы у народов Севера и Дальнего Востока СССР (20−70-е годы XX в.) // Расы и народы. М.: Наука, 1977. -Вып. 7.-С. 153−166.
  214. В. Переселение в Сибирь. СПб., 1912. — 84 с.
  215. И. Б. К вопросу о сущности двуязычия в СССР // Социологические исследования. 1980. — № 4. — С. 42−48.
  216. В. Д. Чувашские сказания о Казанском ханстве и присоединении Чувашии к России // История, археология и этнография Чувашской АССР. Чебоксары, 1975. — С. 88−136.
  217. В. Д. Чувашия в эпоху феодализма. Чебоксары, 1986. — 456с.
  218. В. По вопросу о сибирском черноземе (Доклад в С.-х. отд. Имп. Вольного эконом, о-ва, 11 марта 1882 г.) СПб.: Тип. т-ва «Общественная польза», 1882. — 33 с.
  219. Л. М. Социально-культурные особенности личности и национальные установки (по материалам исследований в Татарской АССР) // СЭ. 1971. — № 3. — С. 3−15.
  220. JI. М. Об изучении социально-психологических аспектов национальных отношений (некоторые вопросы методологии) // СЭ. 1974. — С. 15−25.
  221. Л. М. Духовная общность народов СССР: Историко-социологический очерк межнациональных отношений. М.: Мысль, 1981. -263 с.
  222. Jl. М. О проблемах межнациональных отношений и задачах этносоциологии в современных условиях // СЭ. 1989. — № 1. — С. 41-^47.
  223. Л. М. Этническое самосознание русских в современных условиях: Идеология и практика // СЭ. 1991. — № 1. — С. 3−13.
  224. Л. М. О тенденциях в этническом самосознании русских на рубеже последнего десятилетия XX века // Современные этнические процессы в СССР и СФРЮ. М., 1992. — С. 19−33.
  225. Л. М., Сусоколов А. А. Межэтнические отношения и этнокультурные процессы (по материалам этносоциологических исследований в СССР)//СЭ.- 1981.-№ 3.-С. 11−19.
  226. С. «Столыпинская реформа»: Капитализация сельского хозяйства в 20 в. Л., 1925. — 302 с.
  227. В. И. Диаспора: Попытка определиться в понятиях // Диаспоры. 1999.-№ 1.-С. 8−23.
  228. В. И. К читателям. О главной теме и о проекте «Этномиграцион-ные процессы и становление диаспор в Азиатской России: История и современность» // Диаспоры. 2006. — № 1. — С. 6−10.
  229. В. Г. Славгород. Барнаул: Изд-во ОАО «Алтайский полиграфический комбинат», 2004. — 224 с.
  230. М. А. Этнокультурные процессы и контакты у русских Среднего Прииртышья во второй половине XX века. Омск: Изд. дом «Наука», 2004. — 228 с.
  231. Жилища переселенцев безлесной части Сибири и Степного края. СПб., 1902.-214 с.
  232. В. М. Этнографическая работа в немецких колониях Украины и Крыма // Этнография. 1927. — № 2. — С. 13−26.
  233. В. М. Итоги и задачи диалектологического и этнографического изучения немецких поселений СССР // СЭ. 1933. — № 2. — С. 84−112.
  234. В. М. Национальный язык и социальные диалекты. JL: Худ. лит., 1936. — 299 с.
  235. В. М. Немецкая диалектология. М.- Л., 1956. — 640 с.
  236. В. М. Введение в сравнительно-историческое изучение германских языков. М.- JL: Наука, 1964. — 31 с.
  237. В. М. Проблемы переселенческой диалектологии // Общее и германское языкознание. JL, 1976. — С. 24−76.
  238. Заруб1жт укра’шщ / С. Ю. Лазебник, Л. О. Лещенко, Ю.1. Макар та in. -К.:Вид-во Укра’ша, 1991.-252 с.
  239. Ф. Д. Укра’шська fliacnopa: Розселення украшщв у 3apy6i>Kinix кра’шах. Льв1в: Свгг, 1991. — 119 с.
  240. Ф. Д. Схщна укра’шська д1аспора. — Льв1в: Св1т, 1992. 170 с.
  241. Г. Н. Современные украинско-молдавские межэтнические связи. Киев: Наук, думка, 1985. — 84 с.
  242. А. Г. Методология и процедура социологических исследований. -М.: Мысль, 1969. -205 с.
  243. Т. А. Чуваши в Самарской губернии // Вестник Среднего Поволжья. Самара, 1926. — № 1. — С. 111−114.
  244. В. Кто такие корлакн? // Советское финно-угроведение. 1971. — № 2. — С. 87−91.
  245. В. Ф. Материалы по этнографии Сибири XVIII в. (1771−1772). М.- Л.: Изд-во АН СССР, 1947. — 95 с.
  246. В. П. О некоторых этнографических аспектах изучения современной городской семьи Чувашской АССР // Современные этнические процессы в Чувашской АССР. Чебоксары, 1979. — С. 29-^13.
  247. В. П. Чувашский этнос. Проблемы истории и этнодемографии. -Чебоксары. 1998. 156 с.
  248. Л. А. Национальная одежда и украшения прикамских и южноуральских чувашей // Исторический сборник. Чебоксары, 1966. — С. 156 180.
  249. Л. А. Современный быт и культура сельского чувашского населения. Чебоксары, 1983. — 124 с.
  250. Л. А. Старинная женская национальная одежда чувашского населения Самарской Луки и Саратовского Правобережья // Бытовая культура чувашей. Чебоксары, 1985. — С. 67−80.
  251. Из отчета Совета национальных меньшинств при ГубОНО о состоянии работы // Наш край. Омск, 1985. — Ч. I. — С. 104−105.
  252. А. Н. Меннониты: Вопросы формирования и эволюции этно-конфессиональной общности. -М.: Мысль, 1978. 213 с.
  253. А. А. Как относятся в Сибири к переселенцам (по личным наблюдениям) // Русская мысль. М., 1890. — Кн. 12. — С. 80−90.
  254. К. Немцам отступать некуда // Новое время. 1991. — № 41. — С. 32−34.
  255. История Эстонской ССР. Таллин: Ээсти раамат, 1966. — 794 с.
  256. В. А. Источники по изучению демографического развития русского населения Сибири в первой половине XX в. // Сибирь в XVII—XX вв.еках: Демографические процессы и общественно-политическая жизнь. Новосибирск, 2006. — С. 45−56.
  257. ИтсР. Ф. Введение в этнографию. Л.: Изд-во ЛГУ, 1974. — 160 с.
  258. В. М. Переселения укра’шщв у Далекосхщний край в 1850—1916 pp. // Укра’шський юторичний журнал. 1971. — № 2. — С. 65−69.
  259. В. М. Украинцы в мире: (Динамика численности и расселения. 20-е годы XVIII века 1989 год): Формирование этнических и политических границ украинского этноса. — М., 2006. — 658 с.
  260. В., Махноеа Г. Численность и удельный вес украинского населения на территории СССР в 1795—1959 гг.. // История СССР. 1965. — № 1. -С. 28−37.
  261. А. Д., Первых С. Ю., Проваторова О. И. Некоторые направления современных этнических процессов среди украинцев Западной Сибири // Современные этнические процессы у народов Западной и Южной Сибири. Томск, 1981. — С. 74−85.
  262. Калиновская К П., Марков Г. Е. Нагайцы: Этнокультурные проблемы и межнациональные отношения // Вест. МГУ. Сер. 8. М., 1991. — № 4. — С. 59−70.
  263. П. Чтоб не порвалась нить времени: Традиции старые и новые // Дружба народов. 1968. -№ 1. — С. 235−241.
  264. П., Закович Н. Советская гражданская обрядность. М.: Политиздат, 1967. -256 с.
  265. В. О. О перемещении противников Советской власти, капиталистических и деклассированных элементов 14 июня 1941 г. // Латвия на грани эпох. Рига: Авотс, 1988. — Вып. II. — С. 78−94.
  266. А. Эстонский язык // Языки народов СССР. Финно-угорские и самодийские языки. М.: Наука, 1966. — Т. III. — С. 35−60.
  267. А. А. Переселения // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона. СПб., 1889. — Т. XXIII. — С. 265−281.
  268. А. А. К вопросу о культурной роли переселенцев Сибири и их отношениях к сибирякам-старожилам // Путь-дорога. СПб., 1893. — С. 519 524.
  269. А. А. Хозяйственное положение переселенцев, водворенных на казенных землях Томской губернии. СПб., 1895. — Ч. 1. — 117 с.
  270. А. А. Переселение и колонизация. СПб., 1905. — 81 с.
  271. Ю. Черты сходства: Социологические очерки. Таллин: Ээсти раа-мат, 1974. — 143 с.
  272. В. М. Народы Кузбасса за 30 лет: Этнодемографический справочник. Кемерово: Изд-во КемГУ, 1994. — 100 с.
  273. В. М., Кривоногое В. П. Трансформация этнического самосознания калмаков // ЭО. 1996. — № 2. — С. 125−139.
  274. И. Ф. Немецкие поселения на 10-верстном степном пространстве // Немцы Сибири: История и культура: Мат-лы Всерос. науч.-практ. конф. -Омск, 1993.-С. 103−116.
  275. Е. И. Метод организации выборки в этносоциологическом исследовании (по материалам сельского населения Карелии) // Вопросы методики этнографических и этносоциологических исследований. М.: Наука, 1970.-С. 5−15.
  276. О. Переселения селян украшських губершй РосшськоУ iMnepii (друга половина XIX початок XX ст) // Украшська д1аспора. — Киев- Чикаго, 1992.-Ч. 1.-С. 30−42.
  277. В. И. Динамика численности народов: методология исследования и основные факторы. М.: Наука, 1969а. — 406 с.
  278. В. И. Современные этнические процессы в СССР (к методологии исследования) // СЭ. 19 696. — № 2. — С. 60−72.
  279. В. И. Проблема этнического самосознания и ее место в теории этноса // СЭ. 1972. — № 2. — С. 80−84.
  280. КолективЬащя i голод на УкраТт 1929−1933 / АН Укра’ши- Хнститут icTopii' Укра’ши та iH.- Упоряд. Г. М. Михайличенко, G. П. Шаталша- В1дп. ред. С. В. Кульчицький. Киев: Наук, думка, 1992. — 736 с.
  281. А. Д. О национальном составе населения Омской области // Мат-лы III науч. совещ. географов Сибири и Дальнего Востока. Омск: Зап.-Сиб. кн. изд-во, 1966. — Вып. I. — С. 88−105.
  282. А. Д. Состав переселенцев в Сибирь // Вопросы формирования русского населения в Сибири в XVIII начале XX в. — Томск: Изд-во ТГУ, 1978.-С. 3−16.
  283. А. Д. Щербакулю 100 лет: Очерки истории. — Омск: Ред. Газ. «Омский вестник», 1993. -215 с.
  284. А. Д. Полтавка сибирская: Очерки истории района. Омск: ИПК «Омич», 1995. — 200 с.
  285. А. Д. Моё Таврическое: Очерки истории Таврического района Омской области. Омск, 1999. — 212 с.
  286. М. Н. Балтийская диаспора Сибири: Опыт исторического анализа 20−30-х гг. Новосибирск: РИО СГГА, 1994а. — 164 с.
  287. М. Н. Латгальские поселенцы в Сибири. Новосибирск: РИО СГГА, 19 946. — 67 с.
  288. Кон И. С. К проблеме национального характера // История и психология. -М., 1971.-С. 122−158.
  289. Н. Д., Котов О. В. Этноареальные группы коми: Формирование и современное этнокультурное состояние. М.: Наука, 1991. — 226 с.
  290. В. С. Социальные перемещения сельского населения Чувашии на современном этапе: Этносоциальные аспекты // Статистико-этнографические методы в Чувашской АССР. Чебоксары, 1984. — С. 23−32.
  291. Д. Г. Современная духовная культура сибирских чувашей (предварительное сообщение) // Всесоюзн. науч. сес. по итогам этнограф, иантрополог, исследований 1986−1987 гг.: Тез. докл. Сухуми: Алашара, 1988.-С. 18−19.
  292. Д. Г. О некоторых сторонах современной духовной культуры чувашей Западной Сибири // Современная духовная культура народов Сибири и Севера. Омск, 1989а. — С. 163−169.
  293. Д. Г. Сохранение традиционных элементов в современной материальной культуре чувашей Западной Сибири // История, краеведение и музееведение Западной Сибири: Тез. докл. Обл. науч.-практ. конф. Тюмень, 19 896.-С. 20−22.
  294. Д. Г. Чувашская национальная школа в Западной Сибири: Итоги и перспективы развития // Этнические и социально-культурные процессы у народов СССР. Омск, 1990а. — Ч. 1. — С. 79−80.
  295. Д. Г. Этноязыковые процессы у чувашей Западной Сибири // Историко-этнографические исследования в Чувашской ССР. Чебоксары, 19 906.-С. 75−84.
  296. Д. Г. Современные этнические процессы среди чувашей Западной Сибири: Автореф. дис. канд. ист. наук. М., 1991а. — 22 с.
  297. Д. Г. Тенденции этнокультурного развития чувашей Западной Сибири на современном этапе //СЭ. 19 916. — № 4. — С. 79−84.
  298. Д. Г. Чувашско-русские этнокультурные взаимодействия в Западной Сибири // Этническая история тюркских народов Сибири и сопредельных территорий (по данным этнографии). Омск, 1992а. — С. 69−72.
  299. Д. Г. Этнические контакты как адаптогенный фактор в этнокультурной адаптации русских Западной Сибири: (К постановке проблемы) // Русский вопрос: (История и современность): Тез. докл. Всерос. науч. конф. Омск, 19 926. — Ч. 2. — С. 34−35.
  300. Д. Г. Чуваши Западной Сибири: Этнодисперсная группа на современном этапе. Новосибирск: Изд-во ИАЭТ СО РАН, 1997. — 96 с.
  301. Д. Г. Чуваши // Музей археологии и этнографии Омского государственного университета: Этнографическая экспозиция. Омск, 1994. — С. 37−40.
  302. Д. Г. Чуваши // Народы Западной и Средней Сибири: Культура и этнические процессы. Новосибирск: Наука, 2002. — С. 229−251.
  303. Д. Г. Этнокультурная адаптация поздних переселенцев в Западной Сибири (конец XIX первая половина XX века) // Археология, этнография и антропология Евразии. — 2004. — № 1. — С. 115−120.
  304. Д. Г. Адаптация хозяйства и материальной культуры украинских переселенцев конца XIX начала XX века к природно-климатическим условиям Западной Сибири // Вестник НГУ. Сер. История, филология. — 2006а. — Т. 5, вып. 3. — С. 124−130.
  305. Д. Г. Жилища поздних переселенцев в Западной Сибири: трансформация как результат адаптации // Гуманитарные науки в Сибири. Сер. Культура, наука, образование. 20 066. — Вып. 3. — С. 53−57.
  306. Д. Г. Очерки этнокультурной адаптации поздних переселенцев в Западной Сибири. Новосибирск: Изд-во ИАЭТ СО РАН, 2006 В. -200 с.
  307. Д. Г. Немцы в Западной Сибири: Расселение и численность в конце XIX начале XXI века. — Новосибирск: Изд-во ИАЭТ СО РАН, 2007а.- 188 с.
  308. Д. Г. Украинцы в Западной Сибири: Расселение и численность в конце XIX начале XXI века. — Новосибирск: Изд-во ИАЭТ СО РАН, 20 076. — 248 с.
  309. Д. Г. Латыши и эстонцы в Западной Сибири: расселение и численность в конце XIX начале XXI века. — Новосибирск, Изд-во Ин-та археологии и этнографии СО РАН, 2008а. — 248 с.
  310. Д. Г. Чуваши в Западной Сибири: расселение и численность в конце XIX начале XXI века. — Новосибирск, Изд-во Ин-та археологии и этнографии СО РАН, 2009а. — 188 с.
  311. Д. Г. Этническое окружение переселенческих диаспор в Западной Сибири // Археология, этнография и антропология Евразии. 20 096. -№ 1.-С. 110−117.
  312. Д. Г. Развитие мукомольного производства в сельских переселенческих диаспорах юга Западной Сибири // Вест. НГУ. Сер.: История, филология. 2009 В. — Т. 8, вып. 3. — С. 268−272.
  313. Д. Г., Лоткин И. В., Смирнова Т. Б. Неславянские этно-дисперсные группы в Западной Сибири: История изучения // Исторический ежегодник: Спец. выпуск., посвящ. 60-летию проф. Н. А. Томилова. Омск: Изд-во ОмГУ, 2001а. — С. 119−135.
  314. Д. Г., Лоткин И. В., Смирнова Т. Б. Языковая адаптация неславянских переселенцев в иноэтничной языковой среде Западной Сибири
  315. Проблемы межэтнического взаимодействия народов Сибири. Новосибирск: Изд-во ИАЭТ СО РАН, 2002. — С. 53−71.
  316. Д. Г., Лоткин И. В., Смирнова Т. Б. Неславянские этно-дисперсные группы Западной Сибири: Формирование и этнокультурная адаптация. Новосибирск: Изд-во ИАЭТ СО РАН, 2003. — 272 с.
  317. Д. Г., Пирогов Ю. В. Современные этнокультурные процессы среди чувашей Западной Сибири // Всесоюзн. науч. сес. по итогам полевых этнограф, и антрополог, исследований 1988−1989 гг.: Тез. докл. Алма-Ата, 1990.-Ч. 1.-С. 45−47.
  318. Д. Г., Реммлер В. В., Томилов Н. А. Динамика этнических процессов у народов и национальных групп Западной Сибири // Этническая история и культура народов Советской страны. Омск, 1991. — С. 60−64.
  319. М. А. Современное состояние этнокультурных процессов у барабинских татар (по данным социологического опроса 1991 года) // Ислам, общество и культура: Мат-лы междунар. науч. конф. Омск, 1994. — С. 8286.
  320. С. Н. Современные этноязыковые процессы у бачатских теле-утов // Проблемы этнографии и социологии культуры. Омск, 1988. — С. 4951.
  321. Г. С. Этнополитология консенсуса-конфликта: Цивилиза-ционные проблемы теории и практики. М., 1992. — 213 с.
  322. Краткое описание Сибирских переселенческих районов. Пг.: Народный Комиссариат Земледелия, 1918. — 54 с.
  323. В. Э. Немецкая переселенческая деревня Казахстана (на рубеже XIX—XX вв.еков) // Советские немцы: (История и современность): Мат-лы Всесоюз. науч.-практ. конф. М., 1990. — С. 110−115.
  324. В. Э. Социально-экономическое развитие немецкой переселенческой деревни Казахстана (дореволюционный период): Автореф. дис.. канд. ист. наук. Алма-Ата, 1991. — 25 с.
  325. А. И. О соотношении понятий «общество» и «этническая общность»//СЭ. 1989.-№ 4. — С. 19−31.
  326. О. В. Очерки по истории лютеран в России (16−20 вв.). М.: ИЭА РАН, 1996. — 182 с.
  327. В. Н. Расселение русских старожилов Западной Сибири в середине XIX в. Новосибирск: ПреПресс Студио, 2005. — 222 с.
  328. П. И. О балто-славянском языковом единстве // Вопросы советского языкознания. 1958. -№ 3. — С. 15−49.
  329. П. И. Национальное самосознание как этнический определитель // Краткие сообщ. Ин-та этнографии. М., 1949. — Т. VIII. — С. 3−9.
  330. X. Что такое двуязычие? // Русский язык в эстонской школе. -1987.-№ 6.-С. 43−47.
  331. М. П., Кригер В. Э. География расселения и социально-экономическая характеристика немецкого населения Казахстана в конце XIX века // Вест. АН Казах. ССР. 1988. — № 11. — С. 79−83.
  332. Н. Минусинский округ сибирская Италия // Прибалтийский листок. — 1895. — № 1.
  333. Латышский язык // Советский энциклопедический словарь. М.: Сов. энциклопедия, 1982. — С. 699.
  334. Н. И. Прядение и ткачество восточных славян // Восточнославянский этнографический сборник. М., 1956. — С. 461—542.
  335. В. И. Капитализм и иммиграция рабочих // Полн. собр. соч. М.: Изд-во полит, лит., 1973. — Т. 25. — С. 89−92.
  336. И. И. Дневные записки путешествия по разным провинциям Российского государства. СПб., 1789. — Т. IV. — 537 с.
  337. И. И. Дневные записки путешествия по разным провинциям Российского государства. СПб., 1795. — Ч. 1. — 573 е.- 1802. — Ч. 2. — 738 с.
  338. А. М. Переселения украинцев в Западную Сибирь и земские учреждения во второй половине XIX начале XX в. // Актуальные вопросы истории Сибири: Вторые науч. чтения памяти проф. А. П. Бородавкина. — Барнаул, 2000. — С. 300−306.
  339. В. А. Старожилы и переселенцы: Русские на Алтае. XVIII -начало XX в. М., 1996. — 269 с.
  340. А. Н. Введение в методологию межнациональных конфликтов // Вест. Удмурт, гос. ун-та. Ижевск, 1992. — № 6. — С. 19−24.
  341. И. В. Некоторые направления современных этнических процессов среди латышей и эстонцев Омской области // Проблемы этнографии и социологии культуры. Омск, 1988. — С. 16−17.
  342. И. В. Этнические процессы у латышей и эстонцев Омской области // Этнография, антропология и смежные дисциплины: соотношение предмета и методов. М., 1989. — С. 190−200.
  343. И. В. Современные этноязыковые процессы у сибирских латышей и эстонцев // Этнические и социально-культурные процессы у народов СССР. Омск, 1990. — Кн. I. — С. 69−71.
  344. И. В. Данные исторической демографии как источник по истории малых этнических групп Западной Сибири // Проблемы историографии, источниковедения и исторического краеведения в вузовском курсе отечественной истории. Омск, 1993. — С. 116−117.
  345. И. В. Современные этнические процессы у латышей и эстонцев Западной Сибири. М.: Изд-во Ин-та этнологии и этнологии РАН, 1996. -256 с.
  346. И. В. Прибалтийские диаспоры в Сибири (1920−1930-е годы): Аспекты этносоциальной истории. — Омск: Издательский дом «Наука», 2006. -348 с.
  347. М. В., Реммлер В. В. Языковые ориентации и установки на межнациональное общение украинцев Западной Сибири // Этническая история и культура народов советской страны. Омск, 1991. — С. 59−60.
  348. В. М. Чувашия в годы столыпинской аграрной политики. Чебоксары, 1948.-201 с.
  349. Л. Л., Демидова И. Л. Опыт организации высшего образования для немецкого населения Омской области // Немцы Сибири: (История и культура): Мат-лы Всерос. науч.-практ. конф. Омск, 1993. — С. 27−30.
  350. А. А. Старожилы Сибири: Историко-этнографические очерки. XVTI начало XVIII в. — Новосибирск: Наука, 1992. — 197 с.
  351. В. Эстонские поселенцы в СССР (1917−1940 гг.). Таллин: Ээ-сти раамат, 1977. — 235 с.
  352. А. Ю. Белорусы-переселенцы в Приобье (середина XIX начало XX вв.) // Культура и образование национальных меньшинств в Сибири: Тез. Науч.-практ. конф. — Новосибирск, 1997а. — С. 43.
  353. А. Ю. Переселенцы из Белоруссии в Приобье (середина XIX начало XX в.) // Вопросы краеведения Новосибирска и Новосибирской области. — Новосибирск, 19 976. — С. 170−174.
  354. А. Ю. К вопросу о польских преселенцах в Томской губернии (середина XIX в.) // Проблемы археологии, этнографии, антропологии
  355. Сибири и сопредельных территорий: Мат-лы VII год. итог. сес. ИАЭт СО РАН. Новосибирск, 1999а. — С. 634−637.
  356. А. Ю. Немцы в иноэтничном окружении. Верхнее Приобье. Первая треть XX века // Немцы Сибири: История и культура: Сб. докл. Третьей междунар. науч.-практ. конф. (26−28 мая 1999 г.). Омск, 19 996. — С. 58.
  357. А. Ю. Новые материалы о поселениях белорусов в Приобье в начале XX столетия // Культура этнических образований Сибири: (Духовное возрождение краеугольный камень современности): Тез. III науч.-практ. конф. — Новосибирск, 1999 В. — С. 11−12.
  358. А. Ю. Архитектурно-строительные традиции крестьянства северной части Верхнего Приобья: Проблемы эволюции и контактов. Середина XIX начало XX вв. — Новосибирск: Изд-во ИАЭТ СО РАН, 2002а. -144 с.
  359. А. Ю. Бытовая культура эстонцев Сибири (конец XIX первая треть XX в.) // Диаспоры. — 20 026. -№ 3. — С. 153−164.
  360. А. Ю. Латыши // Новосибирск: Энциклопедия. Новосибирск, 2003а. — С. 480.
  361. А. Ю. Литовцы // Новосибирск: Энциклопедия. Новосибирск, 20 036. — С. 492.
  362. А. Ю. Эстонцы // Новосибирск: Энциклопедия. Новосибирск, 2003 В. — С. 997−998.
  363. А. Ю., Фурсова Е. Ф. Заселение и хозяйственно-культурное освоение Западной Сибири в середине XIX начале XX в. // III год. итог. сес. ИАЭТ СО РАН: Тез. докл. — Новосибирск: Изд-во ИАЭТ СО РАН, 1995. — С. 80−83.
  364. Л. В. Немецкая деревня в Сибири в период социалистического строительства (1925−1936 гг.): Автореф. дис.. канд. ист. наук. -Томск, 1967а.-24 с.
  365. Л. В. Сельское хозяйство западных национальных меньшинств в Сибири (1919−1928 гг.) // Вопросы истории Сибири. Томск: Изд-во ТГУ, 19 676. — Вып. 3. — С. 202−213.
  366. Л. В. Сибирские немцы как этническая группа // Проблема изучения национальных отношений в Сибири на современном этапе. Новосибирск, 1967 В. — С. 95−96.
  367. Л. В. Жилище немцев-колонистов в Сибири // СЭ. 1968. -№ 3. — С. 97−105.
  368. Л. В. В общем строю: Исторический очерк о немцах Алтая // Алтай: Альманах. Барнаул, 1969а. -№ 3.-С. 83−89.
  369. Л. В. Некоторые предварительные результаты социолого-лингвистического обследования немецкого населения Западной Сибири // Сбор и разработка материалов социолого-лингвистических исследований в Сибири. Новосибирск, 19 696. — С. 20−29.
  370. Л. В. К характеристике некоторых групп переселенцев в Сибирь конца XIX начала XX в. // Изв. СО АН СССР. Сер. обществ, наук. -Новосибирск, 1980.- Вып. 1, № 1. — С. 98−104.
  371. Л. В. Социально-экономическая жизнь немецкой колонистской деревни в южной России (1762−1917): Автореф. дис.. д-ра ист. наук. -Л&bdquo- 1986.-26 с.
  372. Л. В. Немцы в России и на Алтае: Популярные исторические очерки. Барнаул, 1995. — 182 с.
  373. Л. В. Причины и обстоятельства миграции немецких колонистов на Восток в XIX начале XX вв. // Миграционные процессы среди российских немцев: (Исторический аспект): Мат-лы междунар. науч. конф. -М., 1998.-С. 89−96.
  374. Л. В. Три эмиграции немцев из Сибири // Из прошлого Сибири: Межвуз. сб. науч. тр. Новосибирск, 1999. — Вып. 3, ч. 2. — С. 36−43.
  375. О.В. Великая Сибирская низменность, ее географические особенности и ее значение для хозяйства и заселения страны// Землеведение. — СПб, 1895. Кн. 2−3. — С. 208−220.
  376. Г. Е. Советский образ жизни и проблемы этнографии // СЭ. -1976.-№ 2.-С. 3−14.
  377. Г. Е. Этнос, этнические процессы и проблема образа жизни // Расы и пароды. М., 1977. — Вып. 7. — С. 9−28.
  378. Г. Е. Этнические общности как историческая категория // СЭ. -1986.-№ 4.-С. 69−73.
  379. Г. Е. Очерки истории немецкой науки о народах. М.: Изд-во Ин-та этнологии и антропологии РАН, 1993. — 392 с.
  380. JJ. П. Роль языка в этнической культуре // Этнические и социально-культурные процессы у народов СССР. Омск, 1990. — Кн. I. — С. 55−56.
  381. М. Украхнство на Далекому Сходг // Схщня д1яспора: Бюллетень СЛУПВ. BiHHiner, 1993. — № 18. — С. 18−20.
  382. В. ВУдалова И. В. Этнос и ситуация выбора будущего: По материалам социологического исследования образа жизни хантов, ненцев, манси Нижневартовского района Ханты-Мансийского автономного округа. — Новосибирск: Наука, 1993. 207 с.
  383. Г. С. Народная одежда русских, украинцев и белорусов в XIX -начале XX вв. // Восточнославянский этнографический сборник. М., 1956. -С. 543−757.
  384. Г. Б. Жилище и постройки чувашей в середине XIX начале XX века (северо-западные районы Чувашии) // Бытовая культура чувашей. -Чебоксары, 1985. — С. 30−66.
  385. Г. Б. Крестьянская строительная техника (северо-западные районы Чувашии) // Вопросы материальной культуры чувашского народа. -Чебоксары, 1986. С. 39−42.
  386. ГБ. Жилище и хозяйственные постройки средненизовых чувашей (вторая половина XIX начало XX в.) // Традиционное хозяйство и культура чувашей. — Чебоксары, 1988. — С. 53−63.
  387. Материальная культура: Свод этнографических понятий и терминов. -М.: Наука, 1989. Вып. 3.-224 с.
  388. Материалы для изучения переселенческих хозяйств Тарского округа. -Новосибирск, 1928. 98 с.
  389. В. И. Немцы Алтая: Науч.-попул. очерки. Барнаул: Высш. пед. училище, 1996. — 108 с.
  390. А. Э. Основные формы землевладения и землепользования немецких колонистов в Сибири накануне Первой мировой войны // Сибирь на рубеже XIX XX вв. — Новосибирск, 1997а. — С. 83−85.
  391. А. Э. Политика властей в отношении немецких колонистов Тобольской губернии в годы первой мировой войны // Проблемы истории местного управления Сибири XVII XX веков: Тез. докл. регион, науч. конф. -Новосибирск, 19 976. — Вып. 2. — С. 57−59.
  392. А. Э. «Борьба с немецким засильем» в годы первой мировой войны и немецкие колонии Томской губернии // Вопросы истории Сибири XX в.: Межвуз. сб. науч. тр. Новосибирск, 1998а. — С. 58−67.
  393. А. Э. Динамика численности немецких колонистов в Сибири в конце XIX начале XX в. // Социокультурное развитие Сибири XVII — XX века: Бахрушинские чтения 1996 г.: Межвуз. сб. науч. тр. — Новосибирск, 19 986. -С. 57−64.
  394. МейсД. Полггичш причини голодомору в Укра’пп (1932−1933) // Укр. icT. журн. 1995. -№ 1. — С. 34−48.
  395. А.Ф. Путешествие на Север и Восток Сибири. СПб., 1877. — Ч. 2, отд. V. — 660 с.
  396. Т. Н. Этноязыковые процессы и система национального самосознания (на материале Беларуси): Автореф. дис.. канд. ист. наук. -Минск, 1991.-20 с.
  397. Л. Н. О влиянии гуманитарного и технического образования на микросреду личности // Индустриальные тенденции современной эпохи и гуманитарное образование. Омск, 1992. — Т. 2. — С. 106−108.
  398. В. В. Родильно-крестильная обрядность украинцев Западной Сибири (конец XIX первая треть XX века) // Этнические и социально культурные процессы у народов СССР. — Омск, 1990. — С. 40−41.
  399. А. В. Заселение и хозяйственное освоение крестьянами-переселенцами степной полосы Западной Сибири в конце XIX начале XX в. // Проблемы исторической географии России. — М., 1982. — Вып. II. — С. 199−211.
  400. К. И. Вклад Омской диалектической школы в исследование немецких диалектов в России // Немцы Сибири: (История и культура): Мат-лы Всерос. науч.-практ. конф. Омск, 1993. — С. 78−80.
  401. А. Об историко-этнографических областях Эстонии // Вопросы этнической истории эстонского народа. Таллин: Эстгосиздат, 1956. — С. 243 292.
  402. Е. А. Современные этнокультурные процессы среди украинцев Сибири (по материалам Омской области) // Проблемы археологии и этнографии Сибири: Тез. докл. Иркутск: ИГУ, 1982. — С. 148.
  403. А. Переселенческие поселки Омского уезда в 1897 году // Зап. ЗСОИРГО. Омск, 1900. — Т. XXVII, ст. 2. — С. 1−23.
  404. Е. И. Организация ходачества прибалтийских поморов в конце 90-х годов XIX в. // Вопросы аграрной истории Прибалтики. Рига: Изд-во ЛатГУ, 1982.-С. 136−156.
  405. Е. И. Прибалтийские крестьяне-рыбаки в переселенческом движении на рубеже XIX—XX вв.. // Вопросы аграрной истории Латвии. Рига: Изд-во ЛатГУ, 1984. — С. 55−78.
  406. Е. И. Миграция прибалтийского крестьянства во второй половине XIX начале XX в. — Рига: Изд-во ЛатГУ, 1986. — 115 с.
  407. Э. Некоторые характеристики образа жизни колхозного крестьянства Латвийской ССР // Социологические исследования. 1980. — № 3. — С. 52−61.
  408. А. С. Народная культура и генезис национального самосознания // СЭ. 1981. -№ 6. — С. 3−13.
  409. А. С. Язык культуры и вопросы изучения этнической специфики средств знаковой коммуникации // Этнографическое изучение знаковых средств культуры. Л.: Наука, 1989. — С. 7−37.
  410. Т. М. Немецкое население Сосновского района Омского округа по переписи 1926 года // Немцы Сибири: История и культура: Мат-лы Все-рос. науч.-практ. конф. Омск, 1993. — С. 145−146.
  411. Т. М. Материальная культура украинцев в коллекциях Омского государственного историко-краеведческого музея: Каталог. Омск: ОГИК музей, 2004. — 142 с.
  412. Нам И. В. Сибирские немцы в условиях первой мировой войны и революции // Немцы. Россия. Сибирь: Сб. ст. Омск, 1997. — С. 130−153.
  413. Нам И. В. Немецкие колонии в Сибири в начале XX века в контексте проблемы диаспоральности // Немцы России и СССР: 1901−1941 гг.: Материалы междунар. науч. конф. М., 2000. — С. 17−30.
  414. Нам И. В. Немцы и власть в Сибири в условиях Гражданской войны (1917−1918 гг.) // Ключевые проблемы истории российских немцев: Материалы X междунар. науч. конф. Междунар. ассоциации исслед. истории и культуры российских немцев. М., 2004. — С. 318−329.
  415. Народы Европейской части СССР. М.: Наука, 1964. — Т. 2. — 918 с.
  416. Народы Западной и Средней Сибири: Культура и этнические процессы / Ш. К. Ахметова, О. М. Бронникова и др. Новосибирск: Наука, 2002. — 325 с.
  417. Народы зарубежной Европы: Этнографические очерки. М.: Наука, 1964.-Т. 1.- 1000 с.
  418. Народы мира: Ист.-этнограф. справочник. М.: Сов. энциклопедия, 1988.-624 с.
  419. Население и трудовые ресурсы СССР: Проблемы размещения и пути их решения. М., 1982. — 119 с.
  420. В. И. Украинцы вне Украинской ССР: этносоциальные процессы // Этнические и социально-культурные процессы у народов СССР: всесоюз. науч. коиф. «Нац. и соц.-культур, процессы в СССР»: тез. докл. / Ом. гос. ун-т.-Омск, 1990.-Кн. 1,-С. 14−16.
  421. О. Б. Современные этнокультурные процессы у казахов в многонациональных районах Казахстана: Автореф. дис.. канд. ист. наук. М., 1991.-24 с.
  422. О. Б. Некоторые аспекты формирования современной бытовой культуры казахов в многонациональных районах Казахстана // Современное развитие этнических групп Средней Азии и Казахстана. М., 1992. — Ч. I. -С. 5−50.
  423. О. Б. Казахская диаспора в России: Этническое самосознание и миграционное поведение // ЭО. 2000. — № 3. — С. 60−73.
  424. О. Б., Чешко С. В. Современные этнокультурные процессы у казахов и немцев Казахстана (опыт сравнительного анализа) // Этнокультурные процессы в национально-смешанной среде. М., 1989. — С. 30−77.
  425. О. Б., Чешко С. В. Формирование этнической субкультуры мигрантов: Меннониты в Тульской области // Этносоциальные проблемы сельских миграций. М., 1990. — С. 78−95.
  426. Немцы Сибири: (История и культура): Мат-лы Всерос. науч.-практ. конф. Омск, 1993. — 148 с.
  427. Т. А. Народные конструктивно-художественные приемы в традиционной весенне-осенней верхней одежде украинцев // СЭ. 1984. — № 3. -С. 14—28.
  428. Н. В. Краткий курс этнографии чуваш. Чебоксары: Чувашек. госуд. изд-во, 1928. — Вып. 1: Материальная культура. — 224.
  429. Обзор Акмолинской области за 1914 г. Омск, 1915. — 76 с.
  430. Омская область сборник материалов). Омск: Тип. «Омская правда», 1957.-50 с.
  431. Омская область // Материалы к III науч. совегц. географов Сибири и Дальнего Востока. Омск, 1966.
  432. Омская область в годы Великой Отечественной войны (1941−1945 годы): Ист.-публицист. информ.-стат. сб. Омск: Омскстат, 2005. — 297 с.
  433. Основные итоги Всесоюзной переписи населения 1979 года на территории Омской области. Омск, 1980. — 245 с.
  434. И. Г., Шервуд Е. А. Немцы в России: Исторический очерк // СЭ. 1993. -№ 3. — С. 40−51.
  435. А. Ю. Немецкие переселенцы в поликультурном пространстве Северной Кулунды // Диаспоры. 2006. — № 1. — С. 59−79.
  436. Ю. М., Иванов В. П., Суслов В. Л. Традиции питания и распространение заболеваний раком желудка // Традиционное хозяйство и культура чувашей. Чебоксары, 1988. — С. 99−108.
  437. П. С. Путешествие по разным провинциям Российского государства. СПб., 1778. — Ч. III. — п. I. — 624 с.
  438. С. К. Статистические данные, показывающие племенной состав населения Сибири, язык и роды инородцев (на основании данных специальной разработки материалов переписи 1897 г.). СПб., 1911. — Т. II. Тобольская, Томская и Енисейская губ. — 432 с.
  439. Г. М. Развитие современных этноязыковых процессов у шорцев // Социально-культурные процессы в Советской Сибири: Тез. докл. -Омск, 1985.-С. 119−121.
  440. Г. М. Динамика этнических процессов у шорцев Кемеровской области в середине 1970-х середине 1980-х гг.: Автореф. дис.. канд. ист. наук. — Новосибирск, 1992. — 19 с.
  441. Переселение в Сибирь из Харьковской губ.—Харьков, 1908.—Вып. I.
  442. Переселение в Сибирь из Черниговской губ. в 1906 1908 m—Чернигов,
  443. Переселение и землеустройство в Азиатской России: Сб. законов и распоряжений / Сост. В. П. Вощинин. Пг., 1915. — 510 с.
  444. Переселенческое дело: Сб. декретов и распоряжений по переселению. -М.: Тип. ОГПУ, 1927.-380 с.
  445. Переселяйтесь в колхозы Томской области. Томск, 1956. — 34 с.
  446. В. В. Удмурты: Этносоциологические очерки. Ижевск: Удмуртия, 1976. — 78 с.
  447. В. В. Удмурты: Опыт компонентного анализа этноса. — JI.: Наука, 1977.-262 с.
  448. Г. Г. Из истории национальной колонизации в России XVIII в. -М, 1909. 340 с.
  449. Г. Г. Переселение прусских меннонитов в Россию при Александре I. Ростов-на-Дону, 1917. — 68 с.
  450. И. Р. Немецкие колонии на Волге во второй половине XVIII в. -М.: Готика, 2000.-444.
  451. В. В. Заселение Сибири: Историко-географические очерки. Иркутск, 1951. — 208 с.
  452. Политична icTopiH Укршни. XX стсипття: У 6 т. К.: Генеза, 2002−2003. -Т.5: Украшщ за межами УРСР (1918−1940) / В. П. Трощинський, А. А. Шевченко, Р. Г. Симоненко та ш. — 2003. — 720 с.
  453. Полный сборник законов Российской империи. 2-е изд. Т. XLIY. — 1044 е.- СПб., 1869. — Т. LI- 1876. — 580 с.
  454. Полный сборник законов Российской империи. 3-е изд. — СПб., 1889. -Т. IX. — 1490 с.
  455. А. А. Укра’шське населения Приморського краю (за матер! алами соцюлопчного дослщження та перепшлв населения) // УкраУнська д1аспора. -Киев- Чикаго, 1996. Ч. 9. — С. 92−103.
  456. А. А. Украшсьш поселения на Далекому Сходг. юторико-соцюлопчний нарис. Киев, 2001. — 304 с.
  457. А. А. Очерки колонизации Западного Урала в XVII -начале XVIII в. М., 1956. — 302 с.
  458. Преобразования в хозяйстве и культуре и этнические процессы у народов Севера. М., 1975. — 280 с.
  459. Прибалтийский листок. 1899. — № 52, 79.
  460. О. М. Межэтнические контакты казахов Западной Сибири как фактор этнического развития // Этническая история тюркоязычных народов Сибири и сопредельных территорий. Омск, 1984. — С. 180−182.
  461. О. М. Современные этнические процессы у казахов Западной Сибири: Автореф. дис.. канд. ист. наук. JL, 1986. — 18 с.
  462. О. М., Томилов Н. А. О некоторых факторах динамики межэтнических браков (по материалам Омской области) // Современные этнические процессы у народов Западной и Южной Сибири. Томск: Изд-во ТГУ, 1981.-С. 112−119.
  463. Программа исследований «Этнос в системе межнациональных отношений: регионы Сибири». Новосибирск, 1991. — 141 с.
  464. Программы и вопросники по социальным отношениям и семейным обрядам. Омск: Изд-во ОмГУ, 1988. — 35 с.
  465. Програлшы и вопросники по изучению материальной культуры. Омск: Изд-во ОмГУ, 1989а. — 46 с.
  466. Програлшы сбора материалов по материальной культуре. Омск: Изд-во ОмГУ, 19 896. — 57 с.
  467. М. Г., Шмелева М. Н. К этнографическому изучению города //СЭ. 1981.-№ 3.-С. 16−24.
  468. В. Латышские секции РКП (б). Рига: Лиесма, 1976. — 192 с.
  469. РахХ.Ю. Поселение // Материальная культура / Свод этнографических терминов и понятий. Вып. 3. — М.: Наука, 1989. — С. 144−146.
  470. Рекк-Лебедев А. Дальневосточная Лифляндия: Эстонцы на Уссурийской земле. Таллин: Ээсти раамат, 1989. — 135 с.
  471. В. В. Динамика изменений в культуре украинского населения Западной Сибири в XX веке // Проблемы развития культуры народов и изучения культуры по музейным коллекциям. Омск, 1987. — С. 53−54.
  472. В. В. Роль социовозрастных групп в трансляции этнической культуры (на материалах восочнославянского населения Западной Сибири) // Проблемы этнографии и социологии культуры. Омск, 1988. — С. 11−13.
  473. В. В. Традиционные элементы в свадебной обрядности украинцев Западной Сибири (по материалам Омской области) // Современная духовная культура народов Сибири и Севера. Омск, 1989. — С. 146−154.
  474. А. В. Самодержавие и Сибирь: Административная политика второй половины XIX начала XX века. — Омск: Изд-во ОмГУ, 1997. — 253 с.
  475. Решения партии и правительства по хозяйственным вопросам (19 171 967 гг.). -М., 1967. Т. 1. 1917−1928 годы. — 783 с.
  476. Русские старожилы Сибири: Историко-антропологический очерк. М., 1973.- 190 с.
  477. Русские: Этносоциологические очерки. М.: Наука, 1992. -464 с.
  478. М. В. Иноэтническое окружение как фактор динамики традиционной культуры // Этнические и социально-культурные процессы у народов СССР. Омск, 1990. — Кн. I. — С. 96−97.
  479. Л. И. Меннонитскис общины Сибири в 1920-е гг. // Немцы Сибири: (История и современность): Мат-лы Междунар. науч.-практ. конф. -Омск, 1995. -Ч. 2. -С. 19−22.
  480. А. И. К истории сибирских отделений Всероссийского меннонит-ского сельскохозяйственного общества в 1923—1928 гг.. // Российские немцы: Проблемы культуры и образования. — Новосибирск, 1996. С. 72−89.
  481. А. И. «Забытый» голод 1923−1925 гг. среди немецкого населения Алтая // Немецкий этнос в Сибири: Альманах гуманитарных исследований. — Новосибирск, 1999. Вып. 1. — С. 84−94.
  482. А. И. Немцы Западной Сибири (конец 1919—1928 гг.): автореф. дис. на соиск. учен. степ. канд. ист. наук: 07.00.02 / Ин-т истории, филологии и философии Сиб. отд-ния РАН. Новосибирск, 2003. — 28 с.
  483. Т. В, Миграции немцев на территории СССР // Этническая история и культура народов советской страны. — Омск, 1991. С. 59−60.
  484. В.М. Антисоветское националистическое движение на оккупированных территориях в годы Отечественной войны 1941−1945 гг. // Политическая история России в отражении современной периодической печати. -Омск, 1991.-С. 95−99.
  485. Сборник документов по земельному законодательству СССР и РСФСР (1917−1954). -М.: Госюриздат, 1954.-720 с.
  486. А.Б. Из истории формирования и развития поселений на территории Омской области // Сибирская деревня: история, современное состояние, перспективы развития. Омск, 2000. .- Ч.1. — С. 171.
  487. А. Б. Поселения и усадьбы латышей и латгальцев Западной Сибири концаXIX-XX вв.: Автореф. дис.. канд. ист. наук. Новосибирск, 2001.-22 с.
  488. А. Б. Прибалтийские поселения на территории Западной Сибири // III конгресс этнографов и антропологов России. М., 1999. — С. 191.
  489. Ю. И. Этнос, нация, диаспора // ЭО. 2000. — № 2. — С. 64−72.
  490. Сибирская советская энциклопедия. М.- Новосибирск: Сиб. краевое изд-во, 1929. — Т. I. А — Ж. -XX, 988 стб.
  491. Сибирская советская энциклопедия. М.- Новосибирск: Зап.-Сиб. отд. ОГИЗ, 1931. — Т. II. 3 — К. — 1152 стб.
  492. Сибирская советская энциклопедия. М.- Новосибирск: Зап.-Сиб. отд. ОГИЗ, 1932. — Т. III. Л — Н. — 804 стб.
  493. Сибирская советская энциклопедия. М.- Новосибирск: Сиб. краевое изд-во, 1934. — Т. IV. О — С. — 1082 стб. — (копия гранок)
  494. Сибирские ведомости. 1863. -№ 187.
  495. П. Т. Формирование расселения населения Азовского национального района // Немцы Сибири: (История и культура): Мат-лы Всерос. науч.-практ. конф. Омск, 1993. — С. 116−119.
  496. Сикевич 3. В. Социология и психология национальных отношений. -СПб.: Михайлов, 1999, — 203 с.
  497. В. А. Эмиграция и ее проблемы // Омская правда. 1992. — 19мая.
  498. Л. Ф. Переселение и землеустройство в Сибири в годы столыпинской аграрной реформы. Л.: Изд-во ЛГУ, 1962. — 588 с.
  499. В. А. Население Алтая по данным переписи 1897 г. // Образование и социальное развитие региона. Барнаул. — 1998. — № 1. — С. 99−106.
  500. В. А. Население Алтая по материалам переписи 1897 г. // Компьютер и историческая демография. Барнаул, 2000. — С. 41−58.
  501. М. К. Латышская женская одежда и ее орнаментация (XIII—XIX вв.)-- Автореф. дис.. канд. ист. наук. -М., 1955. 14 с.
  502. М. К. Культурно-исторические связи прибалтийских народов по данным одежды. М.: Наука, 1964. — 11 с.
  503. Т. Б. Динамика изменений в расселении и численности национальных групп Омской области в современный период // Проблемы этнографии и социологии культуры. Омск: Изд-во ОмГУ, 1988. — С. 18−20.
  504. Т. Б. Немцы Сибири: Этнические процессы. Омск: ИЦ «РУСИНКО», 2002. — 210 с.
  505. Т. Б. Немцы Сибири: Этнические процессы и этнокультурное взаимодействие. Новосибирск: Изд-во ИАЭТ СО РАН, 2003. — 88 с.
  506. СмолякА. В. Этнические процессы у народов Нижнего Амура и Сахалина: Ист.-этнограф. очерк. М.: Наука, 1975. — 232 с.
  507. И. А. К проблеме изучения этнического самосознания у детей и юношества (по материалам Киевской и Закарпатской областей) // СЭ. -1982.-№ 1.-С. 80−88.
  508. Современные этнические процессы в СССР. М.: Наука, 1977. — 562 с.
  509. Современные этнические процессы в Башкортостане: Состояние проблемы, перспективы исследования. Уфа: Башк. науч. центр УрО РАН, 1992. — 140 с.
  510. Соколова 3. П. Проблемы этнокультурного развития народов Севера // Расы и народы. М., 1990а. — Вып. 20. — С. 128−151.
  511. Соколова 3. 77. Эндогамный ареол и этническая группа. М.: Изд-во ИЭ АН СССР, 19 906.-210 с.
  512. С. В. Брачные круги и эндогамные барьеры: К методике анализа брачной миграции // СЭ. 1986. — № 4. — С. 67−99.
  513. С. В. Меннониты Алтая: Устойчивость этноконфессио-нальной группы в условиях перманентной миграции // Этносоциальные проблемы сельских миграций. М., 1990.-С. 125−139.
  514. С. В. Этнографические исследования: Идеал и действительность // СЭ. 1993. — № 2. — С. 3−13- № з. — с. 3−14.
  515. С. В. Меннониты Алтая: История, демография, ономастика. -М., 1996.-256 с.
  516. Е. И. Переселение крестьян в Томскую губернию в период Столыпинской аграрной реформы. Томск, 1956. — 288 с.
  517. Социально-кулыпурное развитие немцев Казахстана. Алма-Ата: Наука, 1990.-38 с.
  518. Я. ФАлексеев В. В. Переселение в Сибирь. СПб., 1906.
  519. Т. В., Шмелева М. Н. Пища // Современные этнические процессы в СССР. М., 1977. — С. 239−242.
  520. ГВ. Этническая группа в современном городе. Л.: Наука, 1987. — 174 с.
  521. В. В., Сусоколов А. А. Этнос и его среда // Человек. М., 1990. -Вып. 6.-С. 51−59.
  522. Страны и народы: Советский Союз. Республики Прибалтики. Белоруссия. Украина. Молдавия. -М.: Мысль, 1984. 349 с.
  523. X. П. Основные этапы и причины начала массового переселения латышских крестьян в другие губернии России в 40−60-х годах XIX в. // Проблемы исторической демографии СССР. Томск: Изд-во ТГУ, 1980. — С. 185−190.
  524. Стродс X П. Латыши // Народы мира: Ист.-этнограф. справочник. М: Сов. энциклопедия, 1988. — С. 248−251.
  525. А. А. Влияние различий в уровне образования и численности контактирующих этнических групп на межэтнические отношения (по материалам переписей населения СССР 1959 и 1970 гг.) // СЭ. 1976. — № 1. — С. 101−111.
  526. А. А. Непосредственное межэтническое общение и установки на межэтнические контакты // СЭ. 1973. — № 5. — С. 73−79.
  527. А. А. Межэтнические отношения и этнокультурные процессы: по материалам этносоциологических исследований в СССР // СЭ. 1981. -№ З.-С. 11−22.
  528. А. А. Межнациональные браки в СССР. М.: Мысль, 1987. -144 с.
  529. А. А., Степанов В. В. Малочисленный этнос: Вопросы национальной и социальной политики (на примере вепсов) // СЭ. 1990. — № 5. -С. 34−46.
  530. Г. Немцы и казаки хотят дружить // Омский вестник. — 1992. 26 февраля.
  531. Н. jВ. 50 лет СССР и просвещение национальностей // Сов. педагогика. 1972. — № 11. — С. 13−28.
  532. Г. И. Бараба и Кулундинская стспь. СПб., 1902. — 261 с.
  533. С. А., Терентьева Л. Н. Работа Прибалтийской объединенной комплексной экспедиции в 1956 г. // СЭ. 1957. — № 4. — 156−163.
  534. Л. Н. Некоторые стороны этнических процессов в Поволжье, Приуралье и на Европейском Севере СССР // СЭ. 1972. -№ 6. — С. 38−51.
  535. Л. Н. Формирование этнического самосознания в национально-смешанных семьях. М.: Наука, 1974. — 11 с.
  536. . В. Переселения в России во второй половине XIX в. М.: Наука, 1978.-208 с.
  537. В. А. О новых подходах в теории и практике межнациональных отношений // СЭ. 1989. — № 5. — С. 3−14.
  538. В. А. Антропология российских трансформаций // ЭО. 20 006. — № 1. — С. 3−19.
  539. В. А. Исторический феномен диаспоры // ЭО. 2000а. — № 2. — С. 43−63.
  540. В. А. Реквием по этносу: Исследования по социально-культурной антропологии. М.: Наука, 2003. — 544 с.
  541. С. А. Этнография народов СССР: Исторические основы быта и культуры. М.: Изд-во МГУ, 1958. — 615 с.
  542. С. А. Проблема типов этнических общностей (к методологическим проблемам этнографии) // ВФ. 1964. — № 11. — С. 43−53.
  543. Н. А. Современные этнические процессы в южной и средней полосе Западной Сибири // СЭ. 1978а. — № 4. — С. 9−21.
  544. Н. А. Современные этнические процессы среди сибирских татар. Томск: Изд-во ТГУ, 19 786. — 208 с.
  545. Н. А. Этнография тюркоязычного населения Томского Приобья. Томск: Изд-во ТГУ, 1980.-200 с.
  546. Н. А. Тюркоязычное население Западно-Сибирской равнины в конце XVI первой четверти XIX вв. — Томск: Изд-во ТГУ, 1981а. — 275 с.
  547. Н. А. Этнокультурные процессы у народов южной зоны Западной Сибири // Современные этнические процессы у народов Западной и Южной Сибири. Томск: Изд-во ТГУ, 19 816. — С. 3−36.
  548. Н. А. Динамика этнических процессов у сибирских татар в конце 1960−1970-х годах // Этнокультурные процессы у народов Сибири и Севера.-М., 1985.-С. 40−54.
  549. Н. А. Этническая история тюркоязычного населения ЗападноСибирской равнины конца XVI начала XX в. — Новосибирск: Изд-во НГУ, 1992.-271 с.
  550. Н. А. Региональные отношения и национальные проблемы малочисленных народов и национальных групп Сибири // Региональные проблемы межнациональных отношений в России: Мат-лы Всерос. конф. -Омск, 1993.-С. 278−284.
  551. Н. А., Коровушкин Д. Г., Реммлер В. В. Изучение динамики этнических процессов у народов и национальных групп Западной Сибири //
  552. Изв. СО РАН. Сер. История, филология и философия. Новосибирск, 1993. -Вып. З.-С. 52−55.
  553. Н. А., Коровушкин Д. Г., Реммлер В. В. Народная культура восточнославянского населения Сибири и ее изучение // Славянские чтения. Омск, 1992. — Вып. 1. — С. 36−39.
  554. А. А. Народные женские украшения чувашей // Бытовая культура чувашей. Чебоксары, 1985. — С. 81−110.
  555. П. Л. К истории введения начального обучения в Западной Сибири (1930−1933 гг.) // Культурное строительство в Сибири в 1917—1960 гг.: Сибирь в эпоху строительства социализма и перехода к коммунизму. -Новосибирск, 1962. Вып. I. — С. 104−116.
  556. И. Современные эстонцы и латыши Минусинска // V Всесо-юзн. студ. конф.: Тез. докл. Вильнюс, 1967. — С. 39−41.
  557. Украинцы. М.: Наука, 2000. — 535 с.
  558. Укратщ в заруб1жному свт. К.:Наук. думка, 1991. — 138 с.
  559. М. Я. Семейные обряды латышского городского населения в XX в. (по материалам городов Латгале и Курземе). М.: Наука, 1980. — 167 с.
  560. Фальк И П. Записки путешествия от Санкт-Петербурга до Томска // Полное собрание ученых путешествий по России. СПб., 1824. — Т. 6. — 446 с.
  561. М. Р. Чувашский язык в системе алтайских языков. Ч. I. Чебоксары: Чувашское кн. изд-во, 1980. — 172 е.- Ч. II. — Чебоксары: Чувашское кн. изд-во, 1983. — 136 е.- Ч. III. — Чебоксары: Чувашское кн. изд-во, 1986. -128 с.
  562. Н. В. Национальная установка украинского населения Западной Сибири (к постановке проблемы) // Сибирская деревня: (История, современное состояние, перспективы развития): Сб. науч. тр. Омск, 2002. -Ч. II. — С. 52−53
  563. Т. Д. Об этнокультурном развитии немцев СССР // СЭ. -1986.-№ 4.-С. 100−111.
  564. Т. Д. Немцы // Народы мира: Ист.-этнограф, справочник. -М: Сов. энциклопедия, 1988. С. 325−329.
  565. Т. Д. Тенденции этнического развития немцев СССР // Этнокультурные процессы в национально-смешанной среде. М., 1989. — С. 729.
  566. Т. Д., Шин М. Ф. К вопросу об этнокультурном развитии немцев Закарпатья // Карпатский сборник. М.: Наука, 1972. — С. 116−138.
  567. П. П. Земледелие и земледельческие орудия в северных и северовосточных районах Чувашского края во второй половине XIX начале XX в. // Бытовая культура чувашей. — Чебоксары, 1985а. — С. 3−29.
  568. П. П. Роль современной чувашской семьи в сохранении и воспроизводстве традиционной духовной культуры // Новые материалы по археологии и этнографии чувашского народа. Чебоксары, 19 856. — С. 61−76.
  569. П. П. Земледелие и земледельческие орудия в южных и юго-восточных районах Чувашского края во второй половине XIX начале XX вв. // Традиционное хозяйство и культура чувашей. — Чебоксары, 1988. — С. 5−52.
  570. В. И. Сербы и хорваты (исторические корни конфликта) // ЭО. 1993.-№ 1.-С. 15−21.
  571. Е. Ф. Особенности культуры украинцев в русских старожильческих районах Верхнего Приобья (к. XIX н. XX в.) // Всеукр. науч. конф. «Етнична самосвидомость: национальна культура». — Клев: Изд-во Мастерства культури УРСР, 1991. — С. 175−177.
  572. Е. Ф. Восточные славяне в Западной Сибири: (Создание этно-экологических систем развития) // Музей и общество на пороге XXI в.: Мат-лы Всерос. науч. конф. Омск: Изд-во Комитета по культуре администрации Омской обл., 1998. — С. 46−48.
  573. Е. Ф. Взаимоотношение этнического и природного факторов в системе жизнеобеспечения сибирских украинцев и белорусов // Тез. докл. III конгр. этнографов и антропологов России. М, 1999а. — С. 67−68.
  574. Е. Ф. Сибирские голландцы-меннониты: Традиции и новации в их культуре // Немцы Сибири: (История и культура): Тез. докл. III междунар. науч.-практ. конф. Омск, 19 996. — С. 59−60.
  575. Е. Ф. Меннониты юга Западной Сибири в XX веке: Традиции и новации (материалы полевых исследований) // Немецкий этнос в Сибири: Альманах гуманитарных исследований. Новосибирск, 2000. — Вып. 2. — С. 130−133.
  576. Е. Ф., Васеха Л. И. Очерки традиционной культуры украинских переселенцев в Сибири XIX первой трети XX века (по материалам Новосибирской области). — Новосибирск: Изд-во Агро-Сибирь, 2004. — Ч. 1. — 190 е.- 2005.-Ч. 2.-226 с.
  577. Н. А. Немцы и сибирское казачество // Немцы Сибири: (История и культура): Материалы Всероссийской научно-практической конференции. -Омск, 1993. С. 98−103.
  578. М. Проблема двуязычия: Взгляд без розовых очков // Радуга. -1987. № 6. — С. 72−78- № 7. — С. 46−51.
  579. А. И. Интернациональные черты советских наций. М.: Мысль, 1970. — 222 с.
  580. Л. В. Проблемы этногенеза и этнической истории немцев. JL, 1976.-190 с.
  581. Т. Л. Народная ветеринария русских и украинцев Западной Сибири // Традиционная этническая культура и народные знания. М., 1994.-С. 135−136.
  582. И. В., Терешкович 77. В. Из истории становления национального самосознания белорусов (XIV начало XX в.) // СЭ. — 1990. — № 6. — С. 4254.
  583. Н. Н., Чебоксарова И. А. Расы, народы, культуры. М.: Наука, 1985.-271 с.
  584. А. Л. Традиционная пища русских Западной Сибири // Прошлое Прииртышья. Омск, 1990. — С. 28−29.
  585. И. В. Немецкая дореволюционная школа Сибири: Возникновение и проблемы развития // Немцы. Россия. Сибирь. Омск, 1997а. — С. 99−129.
  586. И. В. Религиозные общины меннонитов и баптистов в Западной Сибири // Немцы. Россия. Сибирь: Сб. ст. Омск, 19 976. — С. 79−98.
  587. И. В. Влияние переселенческих процессов на становление немецкой школы в Сибири // Миграционные процессы среди российских немцев: (Исторический аспект): Мат-лы междунар. науч. конф. М., 1998. -С. 145−158.
  588. И. В. Немецкая национальная школа в Сибири (XVIII в. -1938 г.).-М., 2000.-307 с.
  589. И. В. Школьное образование российских немцев (проблемы развития и сохранения немецкой школы в Сибири в XVIII—XX вв.). -СПб., 2004.-368 с.
  590. И. В. Школьное образование российских немцев: проблема взаимодействия государства, церкви и общества (1830- 1917 гг.): Автореф. дис. доктора ист. наук. — СПб., 2008. — 32 с.
  591. И. Н. К характеристике семьи и семейных отношений немцев Алтайского края (конец XIX конец XX в.) // Сибирская деревня: (История, современное состояние, перспективы развития): Мат-лы 2 Всерос. науч.-практ. конф. Омск, 1998.-С. 173−175.
  592. И. Н. Проблема миграций и меннопитских поселений в Западной Сибири и Северном Казахстане в российской историографии // «Aus Si-birien 2005″: Науч.-информ. сб. Тюмень, 2005. — С. 137−141.
  593. С. В. Время стирать „белые пятна“ // СЭ. 1988. — № 6. — С. 3−16.
  594. К. В. Этническая общность, этническое сознание и некоторые проблемы духовной культуры // СЭ. 1972. — № 3. — С. 73−85.
  595. К. В. Народные традиции и фольклор: Очерки теории. Л.: Наука, 1986.-304 с.
  596. Чуваши Приуралья. Чебоксары, 1989.
  597. Чуваши Приуралья: культурно-бытовые процессы. Чебоксары: Чуваш. НИИЯЛИЭ, 1989.- 130 с.
  598. Чуваши: Современные этнокультурные процессы. М., 1988. — 239 с.
  599. Чуваши: Этнографическое исследование. Чебоксары, 1956. — Ч. 1: Материальная культура. — 414 е.- 1970. — Ч. 2: Духовная культура. — 308 с.
  600. Чувашское народное искусство. Чебоксары: Чувашское кн. изд-во, 1981.-250 с.
  601. Чувашское население в России: Консолидация. Диаспоризация. Интеграция. М., 2000. — Т. 1: Республика и диаспора- 2002. — Т. 2: Стратегия возрождения и этническая мобилизация.
  602. Чувашское население России. Консолидация. Диаспоризация. Интеграция. М.: ЦИМО — Т.1: Республика и диаспора. — 2000. — 399 е.- Т. 2: Стратегия возрождения и этническая мобилизация. — 2001, — 521 с.
  603. В. Н. Самовольные поселения немецких крестьян на Алтае (конец XIX начало XX вв.) // История и культура российских немцев. — Саратов, 1996. — Вып. 3, ч. 1.-С. 66−75.
  604. В. Н. Немецкая деревня Алтая: Страницы социально-экономического развития (начало XX в.) // Сибирская деревня: (История, современное состояние, перспективы развития): Мат-лы 2 всерос. науч.-практ. конф. Омск, 1998. — С. 122−124.
  605. В. Н. Алтайские немцы накануне и в ходе Первой мировой войны // История и культура немцев Алтая (по материалам этнографических экспедиций). Барнаул, 1999. — Вып. 1. — С. 23−30.
  606. В. Н. Дочерние колонии меннонитов в Сибири и их социально-экономическое развитие (на примере Алтая) // Вопросы германской истории: Сб. науч. ст. Днепропетровск, 2000а. — С. 106−117.
  607. В. Н. Сибирские немцы и первая мировая война // Сибирская деревня: История, современное состояние, перспективы развития. Омск, 20 006. — С. 62−64.
  608. В. Н. География расселения и численность немецких переселенцев на Алтае: конец XIX начало XX в. // Немцы Сибири: (История и культура): Мат-лы 4 междунар. науч.-практич. конф. Новосибирск, 2003а. — С. 79−84.
  609. В. Н. Формирование и социально-экономическое развитие немецкой диаспоры на Алтае: конец XIX начало XX в. — Барнаул, 20 036. -142 с.
  610. Я. Ш. Национальные секции РКП (б). Казань: Изд-во КазГУ, 1967.-273 с.
  611. JI. Т. Современные этнические процессы у селькупов. -М.: Изд-во Ин-та этнологии и антропологии, 1994. 181 с.
  612. О. Н. Очерки материальной культуры русских крестьян Западной Сибири (XVIII первая половина XIX в.). — Новосибирск, 1992. — 251 с.
  613. О. Н. Адаптация русского населения в условиях освоения территории Сибири: Историко-этнографические аспекты (XVII-XX вв.): Учеб. пособие. М., 2001. — Вып. 1. — 183 с.
  614. О. Н. Адаптация русского населения в условиях освоения территории Сибири: Социокультурные аспекты (XVIII начало XX в.): Учеб. пособие. — М., 2002. — Вып. 2. -160 с.
  615. О. Н. Адаптационные процессы в культуре жизнеобеспечения русского населения Сибири в XVIII начале XX века: К постановке проблемы. -Новосибирск: Сиб. науч. книга, 2005. — 192 с.
  616. И. И. Пособие по истории российских немцев (вторая половина XVIII начало XX веков). — Барнаул, 1992. — 100 с.
  617. А. Р. Округа и районы Сибирского края. Новосибирск, Сиб-крайиздат, 1930. — 160 с.
  618. А. Р., Доброва-Ядринцева Л. Н. Население Сибирского края (Русские и туземцы). Новосибирск, Сибкрайиздат, 1928. — II, (5−110), 2. с.
  619. В. А. Мифы диаспоры // Диаспоры. 1999. — № 2−3. — С. С. 6−33
  620. А. М. Переселения украинских крестьян в Западную Сибирь в конце XIX начале XX в. (по материалам Тобольской губернии) // Социально-экономические и политические проблемы истории народов СССР. — М., 1986а.-С. 64−79.
  621. А. М. Социально-экономические причины миграции украинских крестьян в Западную Сибирь (конец XIX начало XX в.) // Деп. В ИНИОН АН СССР 30.07.86. № 26 153. — 39 с.
  622. А. М. Хозяйство и традиционно-бытовая культура украинских переселенцев в Западной Сибири (Тоболо-Иртышское междуречье): Авто-реф. дис.. канд. ист. наук. М., 1987. — 24 с.
  623. А. М. Украинцы в Западной Сибири (Тоболо-Иртышское междуречье) // BicmiK ХНУ iM. В. Н. Карабша. IcTopia. — 2003. — Вип. 35, № 594. — С. 234−246.
  624. Я. Очерки из истории и современной жизни южнорусских колонистов.-М» 1916.-256 с.
  625. А. Ю., Шумихин М. А. Этносоциальные конфликты: Генезис и пути решения. М., 1992. — 59 с.
  626. А. Латгальцы // Сибирская советская энциклопедия. М.: Зап.-Сиб. отд-ние ОГИЗ, 1932. — Т. III. — С. 25−26.
  627. . М. Определение индекса мозаичности национального состава республик, краев и областей // СЭ. 1976. — № 2. — С. 3312.
  628. Эстонская народная одежда. Таллин: Эстгосиздат, 1960. — 248 с.
  629. Этнокультурные процессы в Поволжье и Приуралье в советскую эпоху (до середины 1980-х годов). Чебоксары, 1991. — 234 с.
  630. В. А. Социологическое исследование: Методология, программа, методы. М.: Наука, 1972. — 279 с.
  631. В. А. Социологическое исследование. М.: Наука, 1972. — 279 с.
  632. Н. М. Рига, Ревель, Нарва и Гельсингфорс в Сибири // Неделя. 1878.-№ 3.
  633. Н. М. Сибирские инородцы, их быт и современное положение. -СПб., 1891.-308 с.
  634. Н. А. Переселение крестьян на Дальний Восток в конце XIX — начале XX в. (на примере выходцев с Украины) // Хозяйственное освоение русского Дальнего Востока в эпоху капитализма: Сб. науч. тр. Владивосток, 1989а.-С. 81−92.
  635. Н. А. Переселение крестьян из Украины в Сибирь и на Дальний Восток (конец XIX нач. XX вв.). — Полтава, 1988. — 214 с. Библиогр.: с. 189−213. Рукопись деп. в ИНИОН АН СССР N 32 823 от 17.02. 88.
  636. Н. А. Переселение крестьян Украины на окраины России в период капитализма (1861−1917 гг.): Автореф. дис.. д-ра ист. наук / Киев. гос. ун-т им. Т. Г. Шевченко. Киев, 19 896. — 36 с.
  637. Ю. Н. К вопросу об изменении некоторых национальных групп Омской области // Сибирская деревня: (История, современное состояние, перспективы развития): Сб. науч. тр. Омск, 2002. — Ч. II. — С. 12−14.
  638. BeikaA. Cilveks, kuru neaizmirst // Cina. 1972. — 8 aug. BeikaA. Latviesu padomju skola Sibirija // Skola un gimene. — 1973. — № 4. -Lp. 44−46.
  639. BeikaA. Talaja Sibirija//Padomju Latvijas Sieviete. 1970. -№ 2. — Lp. 6−8. Cimermanis S. Latviesu tautas dzives pieminekli: (Celtnes un to iekarta). -Riga: Zinatne, 1969. — 154, 94. lk.
  640. Dumpe L. Lopkopiba Latvija 19. gs. 20. gs. sakuma. Etnografisks apcerejums.- Riga: Zinatne, 1985. 278 lk/
  641. Eisfeld A. Russland / Sowjetunion 11 Informationen zur politischen Bildung. -Munchen, 1991.-S. 10−24.
  642. Fleischhauer I. Die Deutschen im Zarenreich. Stuttgart, 1986. — 671 S. Fleischauer /., Jedig H. Die Deutschen in der UdSSR in Geschichte und Gegenwart. — Baden-Baden, 1990. — 320 S.
  643. Juntunen A. Suomalaisten karkotamminen Siperiaan autonomian aikana ja karkotetut Siperiassa. Turku- Helsinki: Siirtolaisuustutrimiksia A 10, 1983. — 210 S.
  644. Kalits V. Eesti pulmad. Traditsioon ja nuudisaeg. Tallinn: Eesti raamat, 1988.- 118 1k
  645. KeemH., VabaL., Viikberg J. Siberimaa eestlaste jutustusi (II)//Kodumurre.- Tallinn: Eesti NSV teaduste Akadeemia emakeele Selts, 1989. № 21. — Lk. 48−73.
  646. Kolonijas latviesu // Latviesu konversacijas vardnica. R.: Gulbja apgadiba, 1933. 9 sej.
  647. Meomuttel J. Eesti asunikud laialises Vene riigis. Esimene katse sonumid ko-ikide Eesti asunduste ule tuua. Jurjevis (Tartus): «Postimehe» trukikoda, 1900. -61 lk.
  648. Nigol A. Eesti asundused ja asupaigad Venemaal. Tartus: «Postimehe» trukikoda, 1918.-92 lk.
  649. Pinkus B, Fleischhauer I. Die Deutschen in der Sowjetunion. Baden-Baden, 1987.-599 S.
  650. Raun T. U. Estonia and the Estonians. Stanford: Hoover Institute press, 1987.-336 p.
  651. ReitsakA. Vene-Eesti vestmik. Tallinn: Valgus, 1988. — 160 s.
  652. Rizkova II Latviesu konversacijas vardnica. R.: Gulbja apgadiba, 1938−1939. -18 sej.-SI. 36 375−36 376.
  653. Schiller F. P. Literatur zur Geschichte und Volkskunde dcrdeutschen Kolo-nien in der Sowjetunion fur die. Tahre 1764−1926. Pokrowsk, 1927. — 67 S.
  654. Skilters K. Pilsonu kars un latvju kolonisti 1917−1921 gg. Minska: SPPS tautas centralas izdevnieciba, 1931.-67 1pp.
  655. Skrinda K. Kur dzivoja latviesi, kas aizbrauce uz Sibiri // Dryva. 1909. — № 27−35.
  656. Skujnieks M. Iecelosana un izcelosana Latvija // Domas. 1912. — № 6. -611−615 1pp.- 1913.-№ 7.-768−777 1pp.
  657. Spreslis A. Latviesu sarkangvardi cina par padomju varu 1917−1918 gada. -Riga: Zinatne, 1987. 278 1pp.
  658. Stach J. Das Deutschtum in Sibirien // Ostdeutsche Monatshefte. 1925a. -№ 5. — S. 1152−1156.
  659. Stach J. Eine deutsche Kolonie in Sibirien 11 Koloniale Rundschau. 1925b. -S. 339−343.
  660. Stack J. Das Deutschtum in Sibirien, Mittelasien und demFerren Osten. -Stuttgart, 1938. -294 S.
  661. Strods H. Seplita pfauja // Lauku avize. 1989. — 20 janv.
  662. Stumpp K. Aus der Geschichte der russlanddeutschen Kolonisten // Deutsche Poste aus dem Osten. 1936. — № 6.
  663. Stumpp K. Leistungen und Bedeutung der deutschen Kolonisten in Russland // Deutschtum im Ausland. 1939. — №> 22.
  664. Stumpp K. Ostwanderung. Akten uber die Auswanderung der Wurtemberger nach Russland 1816−1822. Leipzig, 1941.
  665. Stumpp K. Grundung der deutchen Siedlungen im Gebiet Odessaund die Herkunft der Einwohner // HB 1956. Stuttgart. — S. 5−20.
  666. Stumpp K. Das Schriftum uber das Deutschtum in Russland. Eine Bibliographie // HB 1959. Stuttgart. — S. 157- 164.
  667. Stumpp K. Ergebnisse uber die Gesamterhebungdes Deutschtumsin der Sow-jetunion // HB 1964a. Stuttgart. — S. 38−44
  668. Stumpp K. Verzeichnis der deutschen Siedlungen in Nord (Sibirien) und Mittelasien // HB 1964b. Stuttgart. — S. 5−22.
  669. Stumpp K. Die Auswanderung aus Deutschland nach Russland inden Jaliren 1763 bis 1862. Tubingen, 1993. — 1018 s.
  670. Tedre U. Eesti pulmad. Luhiulevaade muisteist kosja ja pulma kommetest. -Tallinn: Eesti raamat, 1973.-124 lk
  671. Vaba L., Viikberg J. Siberimaa eestlaste jutustusi (I) // Kodumurre. Tallinn: Eesti NSV teaduste Akadeemia emakeele Selts, 1988. — 19. Lk. 63−100.
  672. Vassar A. Uut maad otsimas. Agraarne umberasumisliikumine Eestis kuni 1863 aastani. Tallinn: Eesti raamat, 1975. — 215 Lk.
  673. Viikberg J. Uurimus Siberi soomlastest I I Eesti NSV teaduste Akadeemia to-imetused. Uheskonnateadused. 1985. -№ 3.
  674. Viikberg J. Finnish-Estonian contacts in Siberia // Symposium 1988. Abstracts. Turku, 1988a.
  675. Viikberg J. Vanematest eesti asundustest Siberis // Keel ja kirjandus. 1988b. — № 5. — Lk. 284−288.
  676. Viikberg J. Koodivahetus ja Siberi eestlased. Lahtekohti // Keel ja kirjandus. -1989a. № 4. -Lk 202−205.
  677. Viikberg J. Suomalais-virolaista kielisuhteita Siperiassa // Virittaja. 1989b. -№ l.-Lk. 79−88.
  678. Viikberg /. Estonian village in the Far East. Language community and contacts // Sixth Nordic conference on bilingualism. (Vasa, Finland) / Ed. K. Herberts & C. Lauren. — Abo, 1991. — P. 326−332. — (Series Multilingual matters. Vol. 80).
  679. Viikberg J., Vaba L. Siberi pohjaeestlasi konetamas // Keel ja kirjandus. -1984. № 3. — Lk. 145−156- № 4. — Lk. 210−223.
Заполнить форму текущей работой

Сессия? Спокойно!