Идея политики в немецкой классической философии: И. Кант, И. Г. Фихте

Актуальность и предмет исследования. В каждую переломную эпоху будущее предстает особенно неясным и темным, поскольку утрачиваются ориентиры общественного развития. Из всех сфер человеческой деятельности особенно актуальными становятся политические отношения. Вместе с этим политика сама приобретает черты проблемы. Любое обсуждение предполагает наличие общего основания для разрешения существующих разногласий. Однако само понятие политики в современном мире не может претендовать на статус такого основания. В чем же заключается проблема политики? Прежде всего, необходимо зафиксировать крайнюю аморфность и неопределенность этого понятия. Всякое определение политики как разумной, эффективной, прогрессивной или, наоборот, пагубной, разрушительной, самоубийственной, реакционной предполагает признание того, что истина существует и в познании политики. Адекватное описание политических институтов и отношений может быть сколь угодно правильным, но это еще почти ничего не дает для знания и понимания политики. Знание многообразия политических фактов само по себе не выявляет их смысла. Факты могут быть враждебны истине, когда подменяют ее. Даже признание их политическими возможно из понимания целого, и сам факт имеет значение, приобретает смысл события только во всеобщей связи, в связи с целым. Даже о самой современности можно говорить, только подразумевая ее 5 внутреннее единство, выходящее за рамки хронологической одновременности.

Здесь возникает новый ракурс проблемы. Где грань, отличающая современное понимание политики от ее понимания в различные исторические эпохи? Развивается ли понятие политики в истории, и зависит ли это только от прогресса в познании, или и от своеобразия исторической эпохи? Неизбежно придется предположить, что историческое исследование понятия политики опирается на некоторое понятие единства истории и внутреннего различения ее на периоды. Следовательно, философия истории выступает не только как предпосылка, но и как органическая часть философии политики. Философия политики еще со времен Аристотеля относилась к практической философии в том смысле, что свой конечный смысл познание находит не в самом себе, а в практике, когда сама действительность выступает в форме противоречия, воспринимаемого как борьба различных социальных сил.

Таким образом, мы с неизбежностью сталкиваемся с проблемой всеобщей связи, целого, предельного единства политики. Такое единство в философии определяется как идея. Идея политики есть условие и результат познания мира политического.

Мышление постоянно имеет дело с идеями. Мыслить предмет и означает выразить его единство в понятиях, в форме конкретно-всеобщего. Следует с самого начала избавиться от психологических представлений об идее, имеющих силу 6 предрассудков. Идея в философии не понимается как нечто сугубо субъективное, как только мыслительная конструкция, результат психической активности. Идея формируется и осмысляется в структуре человеческой деятельности и в естественно-исторической определенной системе общественных отношений. Следовательно, идеи не только отражают политические процессы, но и сами являются общественными отношениями в их идеальной форме. Безусловно, идеи выражаются в логической форме мышления, являясь ее высшей ступенью, но не сводятся к ней. Логическая форма является всеобщей формой выражения законов развития всего предметно-практического многообразия мира.

Понятие идеи также развивалось в истории, и это существенно определяет понимание идеи политики. Политическое знание, будучи одним из древнейших, довольно поздно конституировало себя в качестве отдельной научной дисциплины и ведет свою историю с конца XIX века. Рождается политология в лоне расцветающего позитивизма, и первоначальные устремления ее связаны, по иронии истории и вопреки логике самоопределения любой предметности, именно с усилиями по элиминации идей, метафизических предпосылок из позитивного знания. Много энергии затрачивается на обоснование ценностно-нейтрального характера политического знания. В ходе дальнейшего развития политология постепенно изживает естественнонаучный пуризм, особенно с помощью активизации исследований в рамках истории политической мысли. Однако стремление к искусственной отдельности, 7 особенности политического знания делает чрезвычайно актуальными проблемы единства политического знания в историческом развитии. Следует только заметить, что речь идет не об абстрактном, а о конкретном единстве, выражающем себя через различие исторических форм и противоречивое развитие логических определений.

Данное исследование рассматривает политические учения в немецкой классической философии. Политическая теория немецких классиков, особенно в лице Гегеля, всегда привлекала особый интерес. Его учение было полем битвы идеологий на протяжении почти двух столетий. И хотя содержание его политического наследия далеко не исчерпано, автор сосредоточил свое внимание на наследии более ранних крупнейших представителей немецкого классического идеализма, уже попытавшихся совершить в своих работах переход к понятийному, в самом высоком смысле этого слова, исследованию сферы политики — И. Канта и И. Г. Фихте.

Преодолев свойственные XVIII веку интенции к естественнонаучному способу мышления, к механицистским, технологическим аналогиям, они, главным образом сквозь призму философии, сумели увидеть самостоятельное нравственное, гуманистическое содержание человека в политике.

Политическое наследие И. Канта и И. Г. Фихте способно отвечать даже на те вопросы, которых не ставили перед собой ни сами мыслители, ни их беспокойное время. Что является принципом, позволяющим развернуть понимание политики в 8 целостную систему знания? Как этот принцип раскрывает себя в определенных понятиях, фиксирующих реальные политические отношения? Каков результат развития этого принципа? Почему можно говорить о немецкой классической философии как об определенном единстве в понимании политики, отличающем ее от других исторических форм? Как различие политических учений отдельных представителей немецкой классической философии реализует себя как конкретное единство в понимании идеи политики? В каком отношении стоит идея политики в немецкой классике к современности? Эта способность объясняется целостностью их политической философии, которую они полагали одной из самых разработанных частей своих учений. Однако это не означает, что Кант и Фихте оставили нам в наследие отдельные трактаты по политике, исчерпывающим образом объясняющие все проблемы. В этом случае не было бы необходимости в нашей работе. Смысл исследования духовного наследия, истории мысли замечательно выразил И. Кант: «Замечу только, что нередко и в обыденной речи, и в сочинениях путем сравнения мыслей, высказываемых автором.

0 своем предмете, мы понимаем его лучше, чем он сам, если он недостаточно точно определил свое понятие и из-за этого иногда говорил или даже думал несогласно со своими собственными намерениями"1.

Вопросы политической теории, предполагая академический интерес, далеко не исчерпываются им.

1 Кант И. Соч.: в 6-и тт. Т. 3. — М.: Мысль, 1964.С. 350. 9.

Современная Россия снова стоит перед вопросом о том, что такое свободное государство, государство свободы. Каким образом свобода индивида осуществляет себя в свободном государстве? Государство все еще представляется строительной конструкцией, которую можно разобрать до размеров будки для «ночного сторожа». Представления же о государстве как о «нравственной действительности» конкретного народа воспринимаются как темные и неуместные. И окончательных ответов все еще нет.

Нашей задачей является не критика недостатков с точки зрения современных представлений, а только раскрытие идеального содержания теории политики, присущего немецкой классической философии, но эксплицированного в конкретных философских учениях. Европейская культура активно использует идею закона социального существования и направлена на максимально полное выявление политических взаимосвязей с целью его воспроизводства. Таким образом, исследование направлено на различенное в себе единство понимания политики как идеи в немецкой классической философии, идею политики.

Актуальность исследования идеи политики в немецкой политической философии для современной политической мысли вызвана также и драматизмом той ложной альтернативы, перед которой оказались сегодня многие политические субъекты: либо либеральная демократия с дальнейшим вхождением в глобальную мировую экономику с угрозой потери политической субъектности, либо.

10 деспотический режим с утратой всех свобод и уходом с исторической арены. Либерализму нет альтернативы, все политические цели известны, а потому известна и судьба народов, ведущая их в «перспективу многовековой скуки"2, -писал один из «пророков» однополярного мира Ф. Фукуяма. Политика начинает пониматься как технология достижения целей. Однако концептуальная незначимость современной политики порождает дезинтеграционные — процессы, воспроизводящие исторические формы кризисов.

Противостояние между технологическим аспектом политики и нравственным моментом политики, который заключается в идее свободы, разрешается в пользу первого аспекта и затушевывания существования второго. Политика обычно понимается как борьба за власть, в которой взаимоотношения, в конечном счете, определяются господством и подчинением. «Protego ergo obligo — это cogito ergo sum.3 государства, и учение о государстве, которое не имеет систематического осознания этого положения, остается недостаточным фрагментом"4.

Понятия власти и свободы всегда сосуществовали в истории политической мысли. Различия в их понимании зависело от того, какое понятие выступало определяющим принципом для политического дискурса.

Именно различное понимание свободы как идеи политики (и само понимание идеи как некоей абстракции).

2 Фукуяма Ф. Конец истории? // Вопросы философии. 1990. № 3. С. 148.

3 Защищаю — следовательно, обязуюмыслю — следовательно, существую (лат.).

4 Шмит К. Понятие политического // Вопросы социологии. Т. 1. № 1. 1992. С. 53.

11 радикально разводит либерализм и традицию немецкой классической философии. Их различие основывается, во-первых, на том, что идеология и философия являются разнопорядковыми формами общественного сознания. Во-вторых, по содержанию, политическая традиция немецкой классической философии с огромной силой указала на идею свободы как высшей нравственной общности людей в противоположность и апологетике индивидуальной свободы либерализма, и деспотии. В то же время было бы недостаточно указать на ключевое понятие свободы для немецкой классической философии. Это противостояние не является чем-то исключительно особенным для истории политической мысли. Оно восходит еще к античности. «В Греции, — замечает К. Ясперс, — правда, только кратковременно — существовала свобода, не возникавшая более нигде. Содружество свободных людей устояло под натиском универсальной деспотии, тотальной организации, облагодетельствовавшей народы"5. Однако свобода в античности не выступала в качестве фундаментальной проблемы. Свобода грека предназначена ему судьбой в качестве меры и соразмерности его полисному бытию в противоположность варварскому окружению. Свобода стала политической проблемой в новоевропейской истории тогда, когда индивидуальная, частная свобода потребовала своей легитимации в качестве общественной ценности, когда индивид становится единицей политических отношений, их субъектом. Заслуга немецких мыслителей.

5 Ясперс К. Смысл и назначение истории. — М., 1994. С. 85.

12 заключается в логико-философском обосновании свободы как практической и политической идеи. Политические учения этого периода являются не просто набором политических убеждений и взглядов. Речь идет о философии политики в буквальном смысле этого слова. Антиномическое противостояние понятий власти и свободы могло закончиться только тогда, когда возникла возможность снять рассудочный характер их противопоставления. А для этого было необходимо возникновение учения о мышлении и разумном познании. Власть, разлагая в себе самой особенное содержание, должна обнаружить свободу как свое собственное основание. И понятие власти, и понятие свободы фиксируют в себе отношение всеобщего и особенного. Но фиксируют его противоположным образом. Философия И. Канта и, в особенности, его «Критика способности суждения» дали теоретическое обоснование для различения определяющей и рефлектирующей силы суждения. Последняя, в свою очередь, выступила исходным пунктом для познания конкретно-всеобщего, действительно разумного, идеи в немецкой классической философии. Кант «определенно приходит к представлению об интуитивном (созерцающем) рассудке, который, давая всеобщие законы, определяет вместе с тем особенноеэто — глубокое определение, истинно конкретное, реальность, определяемая присущим ей понятием, или, как это называет Спиноза, адекватная идея"6. Политическая философия И. Канта рождается на стыке «Критики.

6 Гегель. Лекции по истории философии. Соч. Т. XI. — М.-Л., 1935. С. 455.

13 практического разума" и «Критики способности суждения». Мысль о свободе как имманентной цели человека дополняется мыслью о возможности единства человеческой деятельности и целесообразности природы. В учении Канта была осуществлена попытка разрешения коллизии между натуралистической концепцией общественной теории, опирающейся на механицистскую методологию передового естествознания и выраженной в абсолютизированных категориях общественного договора, и необходимостью исторического подхода в объяснении общественных явлений. История стала необходимой составляющей политической теории.

Понятие же власти остается категорией, характеризующей сущностное противоречие в организации общества. Его содержание исчерпывается подведением особенного под данное всеобщее.

Таким образом, заслугой немецкой классической философии является логико-философское обоснование понятия свободы как идеи политической философии. Дальнейшее развитие должно было определяться уровнем понимания идеи, а, следовательно, и идеи свободы.

В XX веке это направление политической мысли остается на периферии политического сознания. Но значит ли это, что оно остается на периферии исторической жизни духа? Для бытия духа требуется постоянное опосредствующее усилие ума и воли. История мысли — одна из форм такого опосредствования. Чтобы быть, дух должен становиться для.

14 себя. В противном случае неизбежно повторение исторически преодоленных форм жизни и духа.

Обращение к прошлому, отличному от современного мира, позволяет человеку вырваться за пределы собственной субъективности, придает ему духовные силы, необходимые для решения современных проблем. Немецкая классическая философия в этом отношении является уникальным по своей энциклопедичности и степени разработанности духовным опытом человечества.

Нет философии вне нас. Историческое наследство мертво без порождения его в нашем духе. Каждая эпоха, поколение, индивид обнимает такую определенность духа, какой она предстает в их деятельности. Порождая ее в себе, они обогащают ее своей единичностью. Это единство самоопределения всеобщего и единичной формы рефлектирующего сознания манифестируется как постоянная борьба преодоления единичности всеобщим. В этом заключен смысл всех усилий. Различие заключается в том, какое формообразование духа снимает субъективность познающего, какова определенность выступающего в единичной форме, и что остается в результате, как материал для следующего шага.

Предметом исследования выступают понятия, с которыми представители немецкой классической философии работают в рамках политической философии: суверенитет, справедливость, свобода, — но взятые в отношении их рефлексии в сферу, определяемую как «метафизика». Следовательно, если исходить из классического понимания.

15 объекта как предмета, выраженного в понятиях, то объектом исследования является понятие этих понятий, или идея политики, как она понимается в рамках немецкой классической философии.

Степень разработанности проблемы. Несмотря на относительно большое количество работ посвященных немецкой классической философии, проблема политической идеи, единства политики еще не стала предметом обстоятельного обсуждения. К причинам такого положения дел можно отнести несколько факторов. Проблема идеи политики относится в определенной степени к пограничным проблемам на стыке теории политики и истории политической мысли, а также философии и политической науки. Мыслители, относящиеся к немецкой классической философии Шеллинг и Гегель высоко оценивали политическое учение Канта и Фихте. Гегелевская критика политической философии Канта и Фихте, осуществлявшаяся в процессе разработки его собственной системы, по глубине и всесторонности является непревзойденным образцом, и вместе с тем она, во многом является односторонней. Гегель совершенно блестяще показал коррелятивную связь между пониманием идеи в философии и определенностью политической идеи. Но та тенденция и единство принципа, которые были приняты Гегелем от предшественников, часто им опускаются, а подчеркиваются моменты, которые связывают Канта и Фихте с предшествующим этапом развития философии и политической.

16 мысли7. Психологически понятное стремление к оригинальности своей собственной системы порождает аберрацию целостного восприятия политической мысли в немецкой классической философии.

Мыслители, жившие непосредственно после этого периода, мыслили в рамках общей задачи создания научной философии, научного мировоззрения и поиска однозначных законов истории в рамках идеи позитивного господства человека над природой и обществом, что приводило к тенденции рассматривать политику как технологический процесс. «Такого человека, пишет Р. Гвардини, каким его представляло Новое время, нет. Оно неустанно пыталось заключить его в рамки не соответствующих ему категорий: механических, биологических, социологическихвсе это — вариации основной установки Нового времени — сделать из человека существо, которое было бы „природой“, будь то даже „духовная природа“. Теперь же человек в своей свободе незаместим, о даже если не признает ее». Однако незаурядное философское дарование и высочайшая культура мышления этих мыслителей, обаяние завершенных форм заканчивающейся эпохи нового времени, обусловили распространение их оценок далеко за пределы, в которых достигнутые результаты обладали безусловной значимостью9. В связи с этим, в дореволюционный период политическая философия Канта и Фихте рассматривалась как периферия их гносеологии и метафизики. Необходимо отметить.

Гегель Г. В. Ф. Лекции по истории философии. Кн. 3. -М.- JL: Соцэкгиз, 1935. 527 с. (Соч.: В 14-ти т.- Т. 11). С. 479.

8 Гвардини Р. Конец нового времени // Вопросы философии. № 4. 1990. С. 152.

9 см. Маркс К., Энгельс Ф. Немецкая идеология // Соч. 2-е изд. Т. 3. С. 184.

17 обстоятельные работы К. Фишера, Р. Кронера, Ф. Паульсена, М. Кроненберга10.

Отдельно следует отметить работы, Б. Вышеславцева, давшему обстоятельный и глубокий анализ политических воззрений Фихте в свете его этики с кантианских позицийБ.Н.Чичерина, написавшего «историю политических учений», которая безусловно сохранила свое значение, Г. Ф. Шершеневича.11. П. И. Новгородцев осуществил сравнительный анализ учений о государстве и праве Канта и Гегеля с позиций позитивной юридической науки12. К учению Фихте.

1 3 обращался и И. А. Ильин .

В советский период истории России были предприняты значительные усилия в изучении немецкой классической философии. Однако рассматривалась она преимущественно как.

10 Виндельбанд В. История новой философии в ее связи с общей культурой и отдельными науками. Т. 2. От Канта к Ницше. — СПб., 1905. 423 е., Кроненберг М. Философия Канта и ее значение в истории развития мысли. Пер. с нем. В. Щиглевой. — СПб., 1898. 121 е., Паульсен Ф. Иммануил Кант. Его жизнь и учение. Изд. 2-е, испр. 1905. 380 е., Паульсен Ф. Философия протестантизма (Кант и протестанство). — СПб., б. г. 17 е.- То же. СПб., 1907., Фишер К. История новой философии. Т. 4−5. Иммануил Кант и его учение. Ч. 1.-2. Пер. с 4-го нем. издания. — СПб., 1906;1910., Фишер К. История новой философии: в 8-и тт. -MLЛ.: Соцэкгиз, 1933. Т. 8. 611 с. Фишер К. История новой философии: в 8-и тт. — СПб.- Жуковский, 1905. — Т. 7. — 893 е., Kroner R. Vom Kant bis Hegel. Berlin. 1977. Bd. 1. 192 S. иВышеславцев Б. Этика Фихте: Основы права и нравственности в системе трансцендентальной философии. М., 1914. 437 с. (Учен, записки император. Моск. Ун-та. Отдел юридический. Вып. 44)., Чичерин Б. Н. История политических учений. В 5-и тт. — М., 1869−1902., Шершеневич Г. Ф. История философии права. — СПб.: Изд. «Лань», 2001. 528 с.

Новгородцев П. И. Кант и Гегель в их учениях о праве и государстве. — СПб.: Алетейя, 2000. 320 с. Трубецкой Е. Н. Новое исследование о философии права Канта и Гегеля. «Вопросы философии и психологии». 1902. Кн. 61 (I). С. 581— 605.

1 о.

См. Ильин И. А. Философия Фихте как религия совести. Соч. в 2-х т. Т.1. С. 54−70., Ильин И. Кризис идеи субъекта в наукоучении Фихте Старшего // Вопр. философии и психологии. 1912. Кн. 111. С. 1—40- Кн. 112. С. 290—345.

18 источник марксистской философии, вследствие чего политическая проблематика также оставалась на втором плане. Работы В. Ф. Асмуса, Ж. М. Абдильдина, К. С. Бакрадзе, Ю. Я. Баскина, А. С. Богомолова, Т. Н. Галанзы, П. П. Гайденко, А. В. Гулыги, Л. А. Калинникова, Л. С. Мамута, И. С. Нарского, Пионтковского A.A., Э. Ю. Соловьева, В. И. Шинкарука и др. освещают различные стороны учений Канта и Фихте о государстве и его системы в целом14. Политические учения Канта и Фихте рассматриваются в основном как совокупность их взглядов на отдельные проблемы, такие как: проблема вечного мира, отношение к Великой французской революции, отношение к власти и формам правления, сущность государства и права. Вообще собственно проблемам политической философии И. Канта и И. Г. Фихте посвящено очень мало работ. Идея свободы в свете политической философии рассматривается буквально в нескольких работах.

Последнее десятилетие дало новый ракурс в рассмотрении проблемы. Э. Ю. Соловьев в своей интереснейшей книге «И.Кант: взаимодополнительность морали и права» рассматривает понятие права и морали у Канта в противопоставлении феодальному абсолютизму. Кант рассматривается в качестве идеолога.

14Асмус В. Ф. Иммануил Кант. — М.: Наука, 1973. 534 с. Баскин Ю. Я. Кант и Фихте о сущности и назначении права // Кантовскийсборник. Калининград, 1986. Вып. 11. С. 81—89., Гулыга А. В. Немецкая классическая философия. -М.: Мысль, 1986. 332 е., Калинников JI.A. Проблемы философии истории в системе Канта., Л.:ЛГУ. 1978. 151с. Мамут Л. С. Фихте как политический мыслитель // Изв. высш. учеб, заведений. Правоведение. М., 1974. № 6. С. 90—98., Нарский И. С. Кант. — М.: Мысль, 1976. 207 е., Пионтковский A.A. Уголовно-правовые воззрения Канта, А. Фейербаха и Фихте. М.1960. Соловьев Э. Ю. Морально-этическая проблематика в «Критике чистого разума» // «Критика чистого разума» Канта и современность. — Рига, 1984, С. 187−195. Шинкарук Н. И. Теория познания, логика и диалектика Канта. — Киев: Наукова думка, 1974. 385 с.

19 либерализма, который считает, что «Нарождающийся раннебуржуазный индивидуализм способен противостоять господствующему (весьма и весьма расчетливому, утилитарно-гедонистическому) позднефеодальному эгоизму только через автономию."15. Соловьев Э. Ю. трактует принцип кантовской практической философии как принцип свободы индивида. Говоря о единстве морали и политике, он выдвигает гипотезу о том, что этика Канта сводится к полноценной теории правосознания. В статье «Понятие права у Канта и Гегеля с точек зрения русской традиции и современности» Э. Ю. Соловьев ставит задачу «восстановить эпохальный масштаб морально правового начинания Канта"16. Контекст этих работ заставляет признать, что автор считает правовое понимание свободы предельным в кантовской философии.

Понятие свободы в философии Фихте рассматривается в интересной работе П. П. Гайденко «Парадоксы свободы в учении Фихте». В этой работе автор отмечает противоречивость фихтевского понятия свободы и делает вывод о том, непоследовательность Фихте и переход от свободы к насилию заключается «в отождествлении Абсолюта с Я, в невозможности провести границу между Богом и человеком"17. Эта точка зрения требует более обстоятельного рассмотрения диалектики Я у Фихте и ее выражения в политической идее.

15 Соловьев Э.Ю. И. Кант: взаимодополнительность морали и права. — М.: Наука. 1992. С. 186.

16 Соловьев Э. Ю. Понятие права у Канта и Гегеля с точек зрения русской традиции и современности. // Судьбы гегельянства: философия, религия и политика прощаются с модерном. — М.: Республика. 2000. С. 272.

17 Гайденко П. П. Парадоксы свободы в учении Фихте. М.: Наука, 1990. с 90.

В своей работе «Фихте: политические и правовые взгляды» Ю. Я. Баскин подчеркивает прогрессивные и оптимистические начала в учении Фихте. Автор совершенно справедливо считает, что «говорить о тоталитарности взглядов Фихте будет тем не менее неверно."18.

Во многом ракурс рассмотрения проблемы политической философии у Канта и Фихте в последнее десятилетие задавался атмосферой борьбы с тоталитаризмом и стремлением к строительству правового государства. В связи с этим авторы размежевываются в оценках в зависимости от того, к какой идеологической ориентации относят мыслителя — либералам, консерваторам, социалистам или демократам. Далее осуществляется оценка методологического основания учения — насколько целостными и взаимосвязанными являются взгляды мыслителя. С философской точки зрения оценивается связь раскрывающая взаимное единство философской системы и политического учения. Эта связь не предполагает вульгарного социологизма. Зависимость от действительности еще никак не характеризует определенность понятия в системе. Зависимость не доказывает, что внутреннее содержание понятия не будет богаче или беднее его источника.

Последняя установка склоняет авторов к подчеркиванию актуальности политической философии Канта и Фихте19.

В зарубежной литературе сильны традиции обстоятельного и всестороннего комплексного рассмотрения проблем. Различные стороны понятия идеи и политики у Канта.

1 о.

Баскин Ю. Я. Фихте: политические и правовые взгляды. // История правовых и политических учений. СПб.: Познание. 2000. С. 224.

19 Funke G. Von der Aktualitat Kants. Bonn. 1979.

21 и Фихте рассматриваются в работах Р. Швенгера, О. Данна, Дж.М.Гливицки, Штилера, Шмидта и др20.

Так логика становления идеи рассматривается в обширном четырехтомном труде Г. Хаймзета «Transzendentale Dialektik», который является комментарием ко второй части «Критики чистого разума». Он включает в себя результаты исследований автора по всей кантовской философии и ее проблематике. Политические идеи в «Критике чистого разума» рассматривает П. Бург21. Политика рассматривается им в свете идеи власти права.

Идея политики стала предметом исследования в работе М. Дюверже «Идея политики. Использование власти в обществе». Автор указывает на двойственный характер политики, которая может рассматриваться со стороны конфликта и порядка или справедливости. Большое место автор уделяет рассмотрению психологических факторов в образовании конфликтов. Поскольку все две части его работы посвящены элементам и формам политического конфликта, то можно утверждать, что речь идет скорее об исследовании сущности, а не идеи политики.

20 Schmidt H.J. Politische Theorie und Realgeschichte. Untersuchungen zu J.G.Fichtes praktischer Philosophie (1793−1800). Inaug.-Diss.-Bonn. 1977.452 S. Stieler G. Fichte als politischer Ercieher. Fr. Wagnersche Univ.buchhandlung. 1937. Schwenger R. Der Begriff der burglichen geselschaft bei Kant und Fichte. Bonn 1929. Gliwitzky J.M. Die Fortentwicklung des kantischen Freiheitsbegriffes in der fichteschen Philosophie bis zur «Grundlage der gesammelten Wissenschaftlehre» von 1794. Inaug.-Diss.-Munchen. 1965. 128 S.

21 Burg P. Der politische Gehalt der Kritik der reinen Vernunft//Akten des5.Intern. Kant-Kongresses. Bd. S.898−908.

22 Duverge M. The Idea of Politics. The Uses of Power in Society. Methuen. L.1978.

В содержательной работе Х. Риттера «Политика права» ставится вопрос о возврате к Канту в политическом учении. Автор ищет определение истинной политики. Двойственное понятие политики возникает у Канта вследствие того, что политика может выступать как понятием практического разума, так и теоретического. Он рассматривает политику как «технику» и как «прагматику». Двойственное понятие политики есть следствие философского дуализма, поэтому «эмпирическая политика есть чистое отражение такого положения человеческого индивидуума и человеческого общества"23.

Содержательной для нашей темы является работа Говарда Вильямса «Политическая философия Канта"24. Формулируя основную мысль своей работы Вильяме утверждает, что Кант в политике «защищает позицию, которая не только интересна и важна, но которая также вырастает из его критической философии». Автор доказывает, что политическая философия Канта является органической частью его системы. Давая оценку принципам политики Канта, он пишет: «Государство для него является просто общественной властью, которая обеспечивает возможность существования частной индивидуальности, а гражданское общество является. просто ареной для этой частной индивидуальности. Государство не является более важным,.

23 Ritter Ch. Politik des Rechts//Immanuel Kant, 1724−1974: Kant als politisher Denker. BonnBad-Godesberg, 1974.S.47.

24 Williams H. Kant’s political philosophy. Oxford: Blackwell. 1983. 292p.

25 Там же. P. VII.

23 чем свобода, и закон ее обеспечивает вместе с гражданским обществом"26. Для Г. Вильямса Кант представляет собой идеолога либерализма, разработавшего трансцендентальную философию как вариант субъективного идеализма.

Предпринятый краткий обзор литературы показывает, что работы, ориентированные на рассмотрение политической идеи сохраняют тенденцию рассматривать ее в свете понятия власти. Работы, которые посвящены анализу политической философии Канта и Фихте придерживаются разных уровней анализа — от идеологического до философского. Проблема свободы выступает на передний план анализа. Но чаще всего свобода интерпретируется исключительно в либеральной традиции, как свобода частного индивида, противостоящего общественным структурам. Идея свободы в политике трактуется как нерасчлененное в себе простое представление. Такие интерпретации игнорируют единство немецкой классической философии, в которой связующей скрепой является утверждение деятельного, конкретного характера мышления, идеи, и, в связи с этим, поиск политического решения единства единичной и общей воли, свободы индивида и общественной свободы.

Целью исследования в связи с этим должно стать рассмотрение идеи политики в философии Канта и Фихте как такого конкретного единства всеобщей и индивидуальной свободы, которое проявляется через моменты своего осуществления в зависимости от логико-философского основания, разработанного в философских системах.

26 Там же. Р 164.

Принцип системного рассмотрения единства философии и политики позволяет выйти за рамки интерпретации политики как технологии достижения власти. В свете этого становится важным выявление логических связей в рассмотрении единства политики, определения опосредствующих понятий, определенности отношения всеобщего и особенного в политической философии.

Достижение указанной цели предполагает осуществление следующих задач диссертационной работы выяснить, в чем заключается специфика рассмотрения особого этапа — немецкой классической философии — в развитии политической мысли, выяснить определенность понимания понятия идеи в учениях Канта и Фихте. определить способ связи и детерминации понятия идеи и идеи политики.

Раскрыть структурное содержание сферы политики в учениях Канта и Фихте, взаимосвязи философии истории, нравственности, права, политики.

Рассмотреть определенность идеи свободы в политике.

Методом исследования в данной работе является диалектика. Диалектический метод в исследовании истории политической мысли применяется исторически и логически. Логика как метод есть крайняя степень абстракции, извлечение всеобщего, всеобщей абстракции, снимающей все.

25 односторонние абстракции. Поэтому в своем результате метод есть научное знание, фиксирующее связь единичных и особенных понятий во всеобщем. В ходе работы были приняты во внимание все основные работы классиков немецкой философии и их теоретическое единство.

Научная новизна исследования заключается в обосновании следующих положений:

1. Историческое развитие идеи политики заключено между двумя предельными концептами, интерпретирующими структуру социальных отношений: политики как осуществления власти и политики как осуществления свободы. Феноменологическое различение идеологически определенных форм сознания, действующих на основе системы норм, представляет собой философскую проблему выявления основания законодательствующей активности в сфере политики. Кант и Фихте снимают исторические представления о свободе в логическом обосновании идеи свободы.

2. Существует различие между принципом свободы в философии Канта и Фихте, выраженном во всеобщем единстве единичной и общей свободы, и принципом свободы в традиции либерализма. В работе рассматривается, каким образом из философских систем трансцендентального идеализма Канта и Фихте вырастает понимание идеи политики как идеи свободы. Структура идеи является прообразом, архетипом структуры идеи политики.

3. Идея политики как осуществление общественной свободы требует рассмотрения понятия политики в свете концептов суверенитета как отрицательной свободы, справедливости как правовой основы взаимоотношений свободных субъектов, а также свободы в качестве самоопределения, автономии как имманентной сущности развития.

4. Немецкая классическая философия является тем пунктом, в котором происходит логико-философское обоснование осознания противоположности организации общества, основанной на традиционной законности, и политической организации, основанной на единстве права и нравственности.

5. Понимание Кантом идеи как предельной априорной неподвижной в себе формы субъективности, требующей развития как осуществления должного, определило понимание политической идеи свободы как идеала «правового гражданского состояния», различающего в себе моменты свободы, равенства, самостоятельности, и достижимого в бесконечном историческом развитии. Идея политики является регулятивной и, в то же время, практической идеей — единством самой себя и морали.

6. В философии Фихте свобода, как политическая идея, «светится», рефлектирует в государство разума на всех ступенях его определения, и нравственность выступает у него как действительная субстанция субъективности. Нравственная действительность государства разума,.

27 исторически осуществляется как свободное самоопределение индивидов ко всеобщему, «идеям», содержит в себе в качестве целей суверенитет, равенство прав, нравы, поднимается над исключительно правовым пониманием государства и утверждает тождество нравственности и политики.

Научная и практическая значимость работы состоит в том, что результаты исследования позволяют разработать логически связную структуру политического знания. Материалы диссертации могут быть использованы для концептуальной разработки истории политических учений, а также стать основой для специальных лекционных курсов.

Апробация работы. Основные положения диссертации нашли отражение в публикациях автора, а также в докладах и сообщениях на научных конференциях. Работа обсуждена на заседании кафедры политологии Северо-Западной академии государственной службы и рекомендована к защите.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, семи глав, заключения и списка литературы.

Заключение

.

Задача, которая была поставлена в начале диссертации, заключалась в исследовании идеи политики в немецкой классической философии в учениях И. Канта и И. Г. Фихте. Она предполагала выяснение следующих вопросов. Необходимо было выяснить, в чем заключается специфика и необходимость рассмотрения особого этапа — немецкой классической философии — в развитии политической мысли. Далее необходимо было выяснить определенность понимания понятия идеи в учениях Канта и Фихте. После выяснению подвергся способ связи и детерминации понятия идеи с понятием политики. Далее встает вопрос о структурном содержании сферы политики в учениях Канта и Фихте, о взаимосвязи философии истории, нравственности, права, политики. Следующим встает вопрос о собственно понятии политики, о его бытии, сущности и идее. И, наконец, рассматривается идея политики в единстве и различенности ее структурных моментов.

В процессе методического разворачивания проблемы в работе было показано как из философских систем трансцендентального идеализма Канта и Фихте вырастает понимание идеи политики как идеи свободы. В качестве исторически актуального идеологического принципа было положено различие между принципом свободы в философии Канта и Фихте, выраженного во всеобщем единстве единичной.

311 и общей свободы трансцендентального морального субъекта, и принципом свободы в традиции либерализма.

Историческое развитие идеи политики заключено между двумя предельными концептами, интерпретирующими структуру социальных отношений: политики как осуществления власти и политики как осуществления свободы. Феноменологическое различение идеологически определенных форм сознания, действующих на основе системы норм, представляет собой философскую проблему выявления основания законодательствующей активности сферы политики. Кант и Фихте снимают исторические представления о свободе в идее свободы.

Идея политики как осуществление общественной свободы требует рассмотрения понятия политики в свете концептов суверенитета как отрицательной свободы, справедливости как правовой основы взаимоотношений свободных субъектов, а также свободы в качестве самоопределения, автономии как имманентной сущности развития.

Немецкая классическая философия является тем пунктом, в котором происходит логико-философское обоснование осознания противоположности организации общества, основанной на традиционной законности, и политической организации, основанной на праве.

Понимание Кантом идеи как предельной априорной неподвижной в себе формы субъективности, требующей развития как осуществления долженствования, определило.

312 понимание политической идеи свободы как идеала «правового гражданского состояния», различающего в себе моменты свободы, равенства, самостоятельности, и достижимого в бесконечном историческом развитии. Идея политики является регулятивной и, в то же время, практической идеейединством самой себя и морали.

В философии Фихте свобода, как политическая идея государства разума, «светится», рефлектирует в последнее на всех ступенях его определения, и нравственность выступает у него как действительная субстанция субъективности. Нравственная действительность государства разума, исторически осуществляемая как свободное самоопределение индивидов ко всеобщему, «идеям», содержащая в себе в качестве целей суверенитет, равенство прав, нравы, поднимается над исключительно правовым пониманием государства и утверждает тождество нравственности и политики.

Понятие свободы понимается как развивающееся единство действующего, идеологического начала и легитимирующего эти принципы законодательствующего, методологического начала (коррелятивных различению теоретической и практической идеи).

У Канта и Фихте, несмотря на определенную непоследовательность, на которую указал Гегель, уже присутствует синтез единичного и всеобщего как в идее, так и в идее политики. «Порядок идей» у них воплощается в «порядок вещей», именно поэтому политические теории Канта.

313 и Фихте несут в себе возможность интерпретации идеи политики как нравственной свободы общества. Правовая идея никогда не выступала у них в качестве самодовлеющей. Право — это условие, в котором достигается нравственная цель общества и человека. Поэтому политическая теория Канта и Фихте во многом содержит те предпосылки, которые систематическим образом были развиты Гегелем. Трансцендентальный характер человеческого сознания не позволил Канту и Фихте впасть в индивидуализм. Иная индивидуалистическая трактовка Канта и Фихте базируется именно на игнорировании трансцендентального характера их философии. В то же время удвоение принципа в их философиях дают повод интерпретировать их теории, исходя только из одного принципа. Удержание идеи политики в единстве и различенности моментов позволяет утверждать, что идея политики воплощается и у Канта, и у Фихте в субъектности как личности, так и общества.

Итоги проведенного исследования можно выразить в теоретическом рассмотрении структуры понятия политики.

Политика есть деятельность социальных структур, разрешающих противоречия, которые угрожают свободе общества как целого.

Этимологически термин «политика» восходит к названию основной формы древнегреческого сообщества «полис» и означает то, что относится к гражданским, государственным делам. Термин «политика» заключает в себе отношение общества и индивида. «Закольцовывание логического.

314 движения от политического целого к гражданину и обратно одновременно противопоставляет и соединяет гражданина (polites) и град (polis)"308. Эта взаимная зависимость и противопоставление усложняют и обогащают политику, а термин делают многомерным. В современной англоязычной политической литературе употребляют три термина, «отдельно выражающих формальное (Polity), процессуальное (Politics) и содержательное (Policy) измерения политики"309. Однако, непосредственно, политическая деятельность не содержит в себе ничего специфически политического. Сначала любой простейший анализ сталкивает нас с устойчивыми социальными образованиями, внутренне расчлененными и находящимися во взаимодействии между собой.

На уровне бытия деятельность социальных структур как «феноменология» политики распадается на три момента: ресурсы, организацию, коммуникацию. Качественное многообразие деятельности, воплощенное в ресурсах, в организации представлено как их определенное количественное соотношение. Коммуникация есть мера взаимодействия организаций, количество которого определено требованиями воспроизводства самих организаций.

Бытие политического не имеет неизменного образа. Субъектами политического действия выступают социальные структуры самого различного характера. Политическое носит.

Ильин М. В. Слова и смыслы. Опыт описания ключевых политических понятий. — М.: «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 1997. С. 220.

315 исторический характер и выступало в форме греческого полиса, эллинистических государств, Римской империи, королевств средневековья, современных национальных государств. И в рамках каждой исторической эпохи возникали и воспроизводились социальные структуры религиозного, экономического, национального и т. д. характера, претендующие на роль носителя идеи целостности сообщества людей. Политическое сообщество состоит из большого числа людей, взаимодействующих друг с другом. Сообщество людей представляет систему систем человеческих связей. Системы связей людей базируются на основе определенных ресурсовчеловеческих, материальных, финансовых, информационных и образуют социальные институты. Их взаимодействие включает в себя как элементы сотрудничества, так и конфликта. Социальные институты создают и исчерпывают поле социально-политических сил и действий. Институты регулируют многообразие действий через систему поощрений и принуждения. Они производят и воспроизводят обычаи, традиции, законы, акты, договоры, носящие нормативный характер.

Все многообразие социальных элементов еще не указывают на специфику политического. Только возможность конфликта сил, ставящая под угрозу существование целого, проявляет структуру сущности политического. «Всякая религиозная, моральная, экономическая, этническая или иная противоположность превращается в противоположность политическую, если она достаточно сильна для того, чтобы.

316 эффективно разделять людей на группы друзей и врагов. Политическое заключено не в самой борьбе, которая опять-таки имеет свои собственные технические, психологические и военные законы, но, как сказано, — в определяемом этой реальной возможностью поведении, в ясном познании определяемой ею собственной ситуации и в задаче правильно.

310 различать друга и врага" .

На уровне сущности политическое выступает как рефлексия противоречивого отношения в определениях интереса, власти, конфликта, отражающих моменты различия, тождества, противоположности. Отношение, порождающее политическое, может находиться не в самой крайней стадии развития, создавая различные структуры сущности.

Термин «интерес» имеет древнеримское происхождение и первоначально interesse означало «6biTb (esse) между (inter)», «присутствовать» > «отличаться"311. В политическую лексику понятие «интерес» вошло значительно позже, в эпоху Возрождения, и стало связываться с целедостижением правителей, причем с негативным антиэтатистским оттенком. Далее понятие интереса начинает связываться с концепциями общественного интереса, государственного интереса и, наконец, национального интереса. Наличие у социальных структур своих интересов говорит о нетождественности их с самими собой. Иметь национальный интерес это значит.

О 1 А.

Шмит К. Понятие политического // Вопросы социологии. Т. 1. № 1. 1992. С.

45.

311 Черных П. Я. Историко-этимологический словарь русского языка. Т. 1−2. -М.: Русский язык 1994.

317 полагать и снимать границу своего существования. Достижение ни одной цели не исчерпывает деятельность субъекта. Политический субъект не существует только как некое физическое тело. Он находится в системе отношений как в своей системе. И это нахождение «между» и составляет его особый интерес. Дифференциация субъекта фиксируется в определении интересов, сфер интересов, сфер влияния и т. д. Сферы влияния указывают на неравновесность различных структур.

Политическая власть также является отношением. Это отношение отчужденной формы единства общества к нему самому и составляющим его индивидам. В идеале, всеобщая воля, которую призвано выражать правительство, должна быть в единстве с единичной волей каждого индивида. Это тождество характеризует нравственность данного общества. В действительности, в силу различных причин, такое единство не безусловно. О непосредственном единстве уместно было бы говорить только по отношению к древним. Сложность организации современного общества, развитое личное начало индивидов не позволяют, и в то же время лишают необходимости стремиться к непосредственному единству воли. Поэтому государственная власть и претендует на исключительное легитимное насилие в обществе, которое является первым моментом властных отношений. Право государственного насилия или принуждения нуждается в нормативной легитимации, поскольку необходимо различение справедливых и несправедливых властных отношений.

Принудительное регулирование в обществе между индивидом и социальными структурами, создающее сложное целое, образует систему господства, характеризующуюся взаимными правовыми обязательствами различных уровней власти.

И, наконец, иррациональный характер господства снимается в отношении управления, базирующемся на распределении компетенции и коммуникации. Управленческие отношения выступают как интегративный фактор многообразных интересов социальных структур, общностей, отдельных личностей, взаимодействующих в процессе управленческой деятельности. Эти отношения устанавливаются в форме многообразных связей и взаимодействий, которые могут носить как линейный, так и нелинейный характер. В структуре управленческих отношений принято выделять отношения централизма и самостоятельности, субординации и координации, дисциплины и ответственности, состязательности и др.2.

Несмотря на то, что, осуществляя функции управления, субъекты сознательно регулируют свои действия во имя достижения заранее поставленной цели, управленческая деятельность и отношения управления объективно обусловлены. Именно через них практически реализуются объективные тенденции развития социально-политических и экономических условий, которые, в свою очередь, определяют рамки и ограничения целенаправленной деятельности.

319 субъектов управления. Управление, таким образом, не может быть самодостаточным, оно есть производное самоорганизации власти и контролируется ею. Результатом властных отношений и их имманентным моментом является политический порядок.

Политическая власть имеет сложную внутреннюю структуру и никогда не сводится к одному из ее моментов. Как пишет М. Туровский: «Социальное существование людей повседневно подтверждает, что жизнедеятельность индивида выступает по отношению к общественному укладу, порядку возмущением. И это не только в смысле различных антиобщественных проявлений, правонарушений. Не менее конфликтным оказывается любое творческое деяние личности, потому что оно вносит перебои в налаженный ритм общественных технологий, будь то производственные процессы, устоявшиеся социальные взаимодействия или даже принятые формы общения. И как бы странно ни звучало такое утверждение, опыт общественной жизни свидетельствует, что общество тратит массу энергии на нормализацию возможных возмущающих инициатив со стороны личностных отклонений, будь то правонарушения или творчество.

Указанная коллизия образует неистребимое, постоянно возобновляемое противоречие, потому что для хода истории равно органичны и творческая инициативность личностиисточник общественных новаций, и упорядоченность во всем.

320 диапазоне сотрудничества между людьми — условие эффективности их совместного существования" .

Реальная возможность конфликта между различными силами указывает на политические субъекты, самостоятельно определяющие политические силы и отношение к ним.

Конфликт является наиболее простым, по-видимости, отношением, в котором происходит политическое размежевание. «Хотя сам по себе антагонизм не является источником социальных отношений, этот социологический элемент почти всегда в них присутствует. <.> Вероятно, это ситуация зачастую связана с так называемыми внутригрупповым смешением в одно целое совместимых и несовместимых мотиваций. <.> То есть структура может быть sui generis <.>, и лишь для того, чтобы описать и понять ее, мы в действительности сводим ее воедино, post factum, из двух тенденций, одной — монистической, а другойантагонистической. <.> Но то, что исследователь или сам участник разделяет на две взаимосвязанные тенденции, в v- 313 действительности может являться одной единственной» .

Противоречие, которое открывается в конфликте, указывает на основание, которое оказывается расколообразующим принципом для общества. Таким принципом в истории выступают цивилизационно-этическое, религиозное, национальное, экономическое, экологическое.

Туровский М. О зависимости культуры от философии // Здесь и теперь. — М., 1992. № 1.С. 113−114.

313 Simmel G. Conflict. Glencoe, 1955. P. 22.23.25. цит. по: Коузер Л. А. Основы конфликтологии. — СПб.: «Светлячок», 1999. С. 58.

321 основания314. На определенном историческом этапе определенная подсистема общества становится основанием политики. Поэтому и для начала XXI в. остается актуальным суждение о том, что «хозяйство стало политикой <�Ро1Шсит>, и в силу этого — «судьбой"315.

Основание детерминирует определенность и специфику существования различных институтов, носящих политический характер. Все институты существуют благодаря взаимозависимости и своему собственному основанию. Они суть агенты политики. Во взаимозависимости проявляются их функции и свойства.

Тотальность функций политических агентов образует поле политических сил. Совокупность политических агентов во всем их индивидуальном многообразии составляют мир политического. В мире политического агенты политики обнаруживают себя как со стороны своего собственного основания, так и со стороны своих многообразных связей. Таким образом, политические агенты определяются двояким образом: как внешними условиями существования, так и внутренним законом. Они оказываются как устойчивыми, так и изменчивыми. Внутренняя форма политического агента составляет его закон.

Закон связи политических агентов в единстве с их многообразием есть взаимосвязь или политическая система.

314 См.: Хесле В. Философия и экология. — М.: Наука, 1993. С. 20−27.

315 Шмит К. Понятие политического // Вопросы социологии. Т. 1. № 1. 1992. С. 67.

На уровне идеи политика развивается как целевое отношение независимости (суверенитета), справедливости и свободы. Идея выступает как единство и субъективного и субстанциального. Политическая практика начинает осуществлять себя как идею тогда, когда она достигает самосознания в своем осуществлении и отличии себя от другого. Иначе говоря, осуществлять себя как свободную практику.

Свобода субъекта сначала выступает как независимость от всякого иного. Это отрицательное понятие свободы. Независимость может трактоваться как суверенитет субъекта. Понятие суверенитета в его классическом определении состоит в том, что: «Суверенитет есть высшая, независимая от закона,.

1 (л ни из чего] не выводимая власть". И если о внутреннем суверенитете начинают размышлять со времен Ж. Бодена, то о внешнем суверенитете было известно значительно раньше. Понятие суверенитета имеет сложные импликации и сегодня трактуется далеко неоднозначно. Суверенитет проистекает из власти, но не тождествен ей, и «Когда возникает спор о праве (в отношениях сущности — В.В.) между ли отдельными лицами, между ли частями политического союза, между ли индивидом и политическим союзом, должна быть.

31 (л.

323 определенная инстанция, определенная власть, решающая.

317 окончательно спорный вопрос о праве" .

Вторым определением свободы, или идеи как положительного отношения к окружающему миру политического является справедливость. Понятие справедливости характеризует порядок в обществе и соразмерность воздаяния за общественные деяния. Понятие справедливости подчеркивает именно всеобще-правовую природу организации общественных отношений в противоположность отношениям неправовым, основанным на насилии и произволе. Как неоднократно указывает О. Хеффе «справедливость можно рассматривать как категорический императив, для обладающих полномочиями на принуждение социальных отношений, а политическую справедливость — как категорический императив для государственно-правового порядка, короче говоря — как государственно-правовой л i о императив». Справедливость это то, что задает правовое поле для выстраивания отношений между субъектами. Только в рамках таких отношений возможно самоопределение субъектов через признание других агентов политического порядка. Это касается как внутренней, так и внешней политики. Справедливость как отношение права к идее целого, устанавливающее «hierarchia humana», может быть выражено в следующих положениях: «1) Каждая реализованная ценность.

Ященко A.C. Философия права Владимира Соловьева. Теория федерализма. Опыт синтетической теории права и государства. СПб.: Санкт-Петербургский университет МВД России. Издательство «Алетейя» (СПб) — 1999. С. 182.

318 Хёффе О. Политика. Право. Справедливость. Основоположения критической философии права и государства. — М.: Гнозис, 1994. С. 44.

324 находится в ценностном отношении к любой из других реализованных ценностей. 2) Каждая реализованная ценность имеет право на полноту своего достойного существования и развития в пределах общей системы ценностей. 3) Каждая реализованная ценность, в случае нарушения нормальных отношений с другой ценностью, имеет право на установления равновесия. 4) Отношения реализованных ценностей определяются мерой достоинства присущей каждой из ценностей. 5) Отношения эти составляют общий порядок реальной солидарности"319. Политическая справедливость оценивает право и государство, а не наоборот, тем самым, обнаруживая свою нравственную природу. Именно поэтому уместно говорить о справедливом правовом и государственном устройстве.

И, наконец, единство суверенности и справедливости образуют действительную свободу субъектов. Идея свободыэто абсолютное условие, единственно делающее возможным разумное политическое действие. Свобода тематизируется в понятии самоопределения и самоосуществления.

В то же время, приходится признать, что деятельность даже ведущих политиков руководствуется интуицией, страстями, интересами. Осуществление политической свободы требует постоянного переопределения. Политическое действие требует поиска такого всеобщего, которое одновременно было бы и особенным. Если свобода полагается как нечто данное,.