Интуиция в гуманитарном познании

Актуальность темы

История науки изобилует эмпирическими данными, которые характеризуют внезапно и «неизвестно откуда» появляющиеся в сознании субъекта озарения, догадки, открытия, предчувствия и т. п. спонтанные проявления. Существование феномена интуиции сегодня уже не подвергается сомнению в научных кругах. Однако попытки теоретического объяснения интуиции зачастую заканчиваются крахом. Это позволяет некоторым представителям отечественной теории познания отвергать существование интуиции, на том основании, что она якобы непознаваема.

Налицо противоречие, между феноменом интуиции и недостаточным пониманием её сущности и механизмов действия. Оно требует своего разрешения, что свидетельствует об актуальности диссертационного исследования. Причём в последнее время в познании, не только в обыденном (повседневном), но в научном и философском, происходит усиление интуитивного элемента.

В конце 80-х годов XX века нарастание интуитивного элемента в гуманитарном познании выразилось, в частности, в представлении, что современная отечественная философия представляет собой результат синтеза диалектического материализма и так называемого «нового мышления». Последнее ассоциировалось с требованиями: 1) непредвзятого, свободного от какой-либо шаблонности, понимания особенностей, приёмов реальной практики развития наук 2) большего реализма и большей диалектики в трактовке того, что происходит в науках. Они указывают на момент непосредственности в познании, на способность постижения истины путём её прямого, спонтанного усмотрения без обоснования с помощью доказательства. Эти требования связываются с возможностями разблокировки противоречий в процессе познания путём (методом) соединения противоположностей. В отношении самого постижения интуиции это означает, что игнорирование указанных требований ведёт к тому, что «диалектика перехода в противоположности проходит мимо внимания исследователей» (158,4−23).

В исследованиях по проблеме интуиции понятие интуиции (либо понятие, моделирующее свойства феномена интуиции) рассматривается в контексте диалектически противоположных понятий (например, осознанное и неосознанное и т. п.) экстенсивным образом, что приводит к антагонизму между понятием интуиции, с одной стороны, и одним из диалектически парных понятий, с другой. Подобный анализ заканчивается, в лучшем случае, выводами о неспособности избранных для рассмотрения противоположных понятий характеризовать феномен интуиции, а в худшем — о непознаваемости интуиции.

Исходя из сказанного, требование «больше диалектики» получает конкретную область применения — исследование интуиции, в которой противоположные понятия должны рассматриваться интенсивным образом. Требование «больше реализма» нам видится в необходимости вычленения и элиминации из фундаментальных теоретических установок отечественной философии положений, уходящих корнями в идеологические потребности прошлых исторических эпох и не отвечающих реалиям сегодняшнего дня. Невыполнение данной задачи также ставит интуицию в ряд нерешаемых проблем. Её решение связано с реабилитацией понятия «объективность идеального».

В своё время Я. А. Пономарёв поднимал этот вопрос, говоря, что субъективные явления сознания (в том числе и интуиция) трактовались в традиционной психологии как идеальные и потому не могли рассматриваться в плане какого-либо взаимодействия с окружающим. «Ведь идеальное по самой своей сути не способно вступать в какие-либо объективно реальные взаимодействия с материальным» (177,160). Но чем определяется эта так называемая «суть идеального», которая не позволяет идеальному вступать во взаимодействие с материальным? Ответ звучит обескураживающее: противоположности «материальное» и «идеальное» диалектический материализм изначально рассматривал экстенсивным образом.

Традиционная формулировка основного вопроса философии (ОВФ) есть тот предел, который ограничивает сферу действия принципа «познание через противоположности», выступая в качестве конкретного содержания второго аспекта данного принципа. Напомним, что первым аспектом его считается отрицание каких-либо ограничений и преград на пути применения самых различных частных приёмов, методик, методов и подходов в познании, а в качестве второго аспекта выступает положение о запрете на абсолютизацию любого из частных методов и приёмов познания. Если попытку распространения принципа соединения противоположностей на ОВФ считать абсолютизацией этого принципа, то никаких проблем не возникает, в том числе и проблем, связанных с феноменом интуиции.

Напротив, рассмотрение интуиции на уровне гуманитарного познания, в котором специфика интуиции предстаёт как «объективность идеального», предполагает экстраполяцию указанного принципа на все понятия, связанные с проблемой интуиции. Гуманитарное познание есть тот уровень (в контексте рефлексии), на котором анализ противоположных понятий (первоначально берущихся в контексте естественнонаучного уровня) получает своё логическое завершение, т. е. переходит в синтез.

Степень научной разработанности проблемы. Термин интуиция происходит от латинского слова тШеп, которое на русский язык переводится как созерцание, усмотрение, видение. Интуицией принято называть тот момент, когда в сознании человека неожиданно появляется не требующий доказательств, готовый результат ранее не поддававшейся решению проблемы. Данный смысл «интуиции», в отечественной философии, выражает категория «непосредственного созерцания» (созерцания в значении знания, т. е. продукта, результата, а не в значении познания — процесса). Взгляд на интуицию как непосредственное знание, на основании которого были созданы различные классификации данного понятия, представлен в работе В. Ф. Асмуса «Проблема интуиции в философии и математике». По справедливому замечанию Я. А. Пономарёва, «книга Асмуса вносит в изучение проблемы интуиции существенный вклад. Однако философское объяснение интуиции. ещё не раскрывает конкретного механизма интуиции», т.к. «философия рассматривает интуицию лишь как продукт познавательной деятельности человека (т.е. объясняет интуицию в её „чтой-ной“ характеристике — С.Г.). Процесс получения этого результата, его механизм здесь не фиксируется. Он лежит в иной системе отношений — в сфере психического. Поэтому и безуспешны попытки составить достаточно полное представление об интуиции, не выходя за пределы рассмотрения общественного познания (в котором может быть представлен лишь голый результат — С.Г.) и, пользуясь лишь теми методами, которые соответствуют этим пределам» (177, 13−14).

Непосредственное созерцание" (как результат интуитивного познания) обозначает также и первоначальный этап познания (чувственное познание), которое отнюдь не всегда связано с феноменом интуиции. Это значит, что понятие «непосредственное созерцание» не передаёт в полной мере специфику феномена интуиции, требуя дальнейшего уточнения.

В истории философии понятие «интуиции» (тШеп), как непосредственного знания, сближалось:

1) с «чувствами" — концепции «чувственной интуиции» (ионийцы, Аристотель, Кроче, Сантаяна, Л. Фейербах), имеющей чувственный характер (созерцание), но отличающейся от восприятия.

2) с «эмоциями» («логика сердца») — концепции «эмоциональной интуиции» (неоплатоники, М. Шелер, Д. Гильдебранд), которая проявляется в проблемных ситуациях не теоретического, а практического плана, когда решение зависит от «аксиологического предпочтения».

3) с «переживанием», противопоставлявшимся всякому мышлению (Коген, Наторп, А. Шопенгауэр, Л. Шестов).

4) с «биологическим инстинктом» (А.Бергсон), «бессознательным перво-принципом творчества» (3. Фрейд), который непосредственно указывает живому существу то, что необходимо для продолжения жизни.

5) с «божественным началом" — концепции «мистической интуиции» (М. Эккарт, Я. Бёме, поздний Шеллинг, «диалектическая теология» наподобие Р. Бультмана, К. Барта, Р. Нибура, П. Тиллиха), как некоей сверхъестественной способности к принятию «благодати» и «откровения».

6) с «рассудком» или «разумом" — концепции «интеллектуальной интуиции» (начиная с критики чувственных восприятий элейцами (Парменид, Зенон, Мелис) и атомистами (Левкипп, Демокрит и др.) и заканчивая развёрнутыми учениями Декарта, Спинозы, Лейбница, Х. Вольфа, Мальбранша, Э. Гуссерля), находящие непосредственное знание в самих операциях рассудка или разума.

7) с «основой и источником всякого знания" — интуитивизм (В.Шуппе, Н. О. Лосский, С. Л. Франк, Е. Н. Трубецкой, Гегель, Фихте, Шеллинг, Ж. Маритен, Э. Гуссерль, М. Шелер, Н. Гартман), вкладывающий в понятие интуиции возможность установления «живой» взаимосвязи (непосредственного созерцания) сознания и мировой целостности.

8) с «рассудком» и «цельным знанием" — «спекулятивное учение» об интуиции (Платон, Аристотель, неоплатоники, средневековые философы от Августина до Н. Кузанского, романтики Новалис, Шеллинг, а также Фихте и Гегель), согласно которому интуиция и рассудок трактовались как подчинённые моменты цельного знания. При этом само цельное знание на них не сводилось, а было в сравнении с ними чем-то новым.

9) с «порогом восприятия" — интуиционизм (Л.Брауэр, Г. Вейль, А. Гейтинг), утверждающий, что попытки обоснования математики средствами логики приводят к порочному кругу, т.к. логика, будучи составной частью мышления, является тем самым частью математики. Выходом из этой ситуации является так наз. интуиционистская логика, исходящая из невозможности интуитивного обоснования закона снятия двойного отрицания и закона исключённого третьего.

10) с «логикой», «дискурсом" — учения «неодионисийцев» (Эпикур, А. Дюбуа-Реймон, П. В. Шелли, С. Т. Кольридж, У. Вурдсворт, М. Планк, А. Эйнштейн, Ч. Рейх), признающие громадную роль интуиции в творчестве и отвергающие значение логикиучения «неоапполонистов», утверждающие приоритет логики перед интуицией (традиции «Венского кружка», К. Поппер, И. Лакатос и др.) — теория познания как отражения, раскрывающая диалектическую связь интуиции и логики (В.Ф.Асмус, Е. Л. Фейнберг, А. В. Славин, А. С. Кармин, И. М. Морозов, В. В. Орлов, Г. У. Лихошерстных, Л. Б. Баженов, П. Х. Самородницкий, О. В. Фурманова, А. М. Коршунов, В. Р. Ирина,.

A.А.Новиков, Е. П. Никитин и др.).

11) с «мутацией» (В.В.Агудов, А.Г.Ивахненко) — агностические мотивы в объяснении проблемы интуиции. Понятие интуиции анализируется.

B.В.Агудовым в контексте диалектической пары «закономерное — незакономерное». При этом анализ не переходит у него в свою противоположность — в синтез (противоположностей). Подобный анализ понятия «интуиция» не снимает противоречия между «закономерностью» и «незакономерностью», под которыми понимается принципиальная познаваемость и непознаваемость соответственно. В результате, понятие интуиции не выводится на более высокий уровень (новый контекст рассмотрения) теоретического знания, а остаётся в рамках изначально заданных альтернатив, присоединяясь к одной из них (в частности, агностической).

С подачи философии марксизма, перечисленные точки зрения характеризуют интуицию, во-первых, в её «чтойном» аспекте (при этом не рассматривается как именно возможна интуиция), во-вторых, интуиция рассматривается вне диалектического принципа «познание через противоположности». Указанные моменты не преодолены и в современных исследованиях проблемы интуиции.

В литературе до сих пор нет ясности о том, каким критерием следует пользоваться для отбора работ тех философов, которые, используя термин «созерцание», действительно пишут об интуиции. Причина тому — отсутствие исследований, 1) разграничивающих процессуальный и результативный (исследованный В.Ф.Асмусом) аспекты созерцания-интуиции 2) выделяющих из массива знаний классической философии, посвящённых интуиции (созерцанию), процессуальный аспект феномена интуиции. Последний позволяет определить родовую характеристику интуиции — спонтанность мышления субъекта. Отсутствие подобных исследований — не единственная причина недоразумений в определении гносеологического критерия интуиции. Ведь «процесс» и «результат» зачастую рассматриваются недиалектически: противоречие между ними в контексте понятия интуиции приобретает характер антагонизма. В результате одна из противоположностей (нетрудно догадаться, что это — «процесс») отбрасывается. Вместе с процессуальной стороной познания выпадает из поля зрения исследователей и родовая характеристика интуиции — спонтанность мышления субъекта. Примером является ситуация с интерпретацией взглядов Гегеля. Так, Ирина В. Р. и Новиков A.A., полагают, что поскольку у Гегеля отсутствует даже само упоминание об интуиции (хотя есть учение о созерцании), то его нельзя причислить к философам, исследующим проблему интуиции (93, 30−32). В. В. Ильин предлагает рассматривать в качестве критерия интуитиви-стического объективизма гегелевское понятие «забвения о самозабвении», характерное для «сверхчувственного внутреннего созерцания», и на этом основании напротив причисляет Гегеля к интуитивистам (92, 55−56). Столь же спорно выглядит, сквозь призму философии марксизма, отношение к интуиции и у других представителей классической философии. Представляется несомненным, что сложившаяся в философии ситуация требует детальной разработки общефилософских понятий «созерцание», «отражение», «непосредственность», «объективность» с учётом специфики гуманитарного познания. Это позволит по-новому подойти к решению проблемы источников и оснований непосредственного знания, а также существенно уточнить и дополнить проблему соотношения интуиции и логики в познавательном процессе.

Спорная ситуация может быть преодолена путём введения в научный и философский оборот исследований процессуальной стороны познания, включающей диалектику активности и пассивности. Пассивность (бездеятельность внутри поисковой доминанты) оказывает самое непосредственное влияние на продуктивность познания и, в первую очередь, на феномен интуиции. Применительно к феномену интуиции, состоящему из ряда взаимосвязанных этапов, активность и пассивность рассматриваются как в чистом виде, так и в виде смешанных, переходных состояний от одного к другому. Принятое в литературе определение интуиции как непосредственного созерцания (продукта, результата познания) есть одно из этих переходных состояний. В познавательном цикле «активность — пассивность — активность» непосредственное созерцание есть переход от пассивности к активности, от неосознанного к осознанному. В этот момент в сознании субъекта появляется догадка, озарение, предчувствие и т. п. спонтанные проявления. Не менее важен в познании момент перехода «от активности к пассивности», составляющий, наряду с переходом «от пассивности к активности», процессуальный аспект познания субъекта.

Спонтанная смена активности субъекта по отношению к к.-л. проблеме «гносеологической пассивностью» определяется Гегелем как сверхчувственное внутреннее созерцание. Подобная непосредственность выражается, в представлении Гегеля, в тождестве субъекта и объекта, в самоупразднении субъекта перед имеющим открыться ему объективным обстоянием. Этот самозабвенный (спонтанный — С.Г.) уход в состояние растворённости в объекте сменяется возвращением к обычному эмпирическому дуализму, к раздвоенности субъекта и объекта (92, 56−57). У других представителей классической философии процессуальный аспект познания менее выражен: фиксируется лишь зависимость интуиции (созерцания) от спонтанных проявлений сознания, либо отдельные аспекты данной зависимости. Так, у Шеллинга указанная зависимость приобретает вид: «либо спонтанность (как условие интуиции), либо ничто (неинтуиция)». Условия продуктивности Я создаёт не интеллектуальное созерцание, порождающее бесконечную цепь продуцирований, а нечто иное, что позволяет с помощью абсолютно спонтанно осуществлённой рефлексии выйти из этой сферы. Без данного акта созерцание интеллектуального действия в момент его совершения (интеллектуальная интуиция, в интерпретации В. Ф. Асмуса (12, 77)) может превратиться в ничто, подобное состоянию смерти (271, 98). Если Гегель и Шеллинг чётко определяют способ «прихода» и «ухода» объективности (растворённости субъекта в объекте), то Н. О. Лосский лишь указывает на наличие в сознании субъекта подобной двойственности: «Я» (чувствование принадлежности мне) и «не-Я» (переживание данности мне) (136, 100). При этом Н. О. Лосский не объясняет, как возникают в сознании субъекта «данные мне переживания». С. Л. Франк, вслед за Гегелем и Шеллингом, указывает на диалектику «нераздельного антагонистического единства между непосредственным самобытием (гносеологической пассивностью — С.Г.) и самостью (активностью субъекта — С.Г.)». Непосредственное самобытие С. Л. Франка аналогично забвению о самозабвении Гегеля и спонтанной рефлексии Шеллинга. Оно есть потенциальность, спонтанность, безосновность, свобода, хаос. «Именно там, где неограниченно властвует эта первичная, слепая свобода, человек становится несвободным: ибо тогда он „движим“, „гоним“ этой свободой, а не есть сам движущее, направляющее начало» (246, 466). Шопенгауэр состояние растворённости субъекта в объекте характеризует понятием чистого созерцания. Активность, изменчивость Шопенгауэр выражает понятием «воля», а пассивность, устойчивость — двумя понятиями, одно из которых относится к интуиции (чистое созерцание), другое — к логике, дискурсии (представление). Однако, раскрывая суть «чистого созерцания» («что?»), Шопенгауэр не передаёт в полном объёме специфику интуиции, говоря о способности гения пребывать в чистом созерцании и, в то же время, не проясняя способа данного пребывания («как?»). Возможно, что гениальность есть намёк на спонтанность мышления субъекта. А. Бергсон, применительно к интуиции, говорит о так называемом пассивном внимании, лишённом предпосылочности. «Активное внимание, то, которое сопровождается или может сопровождаться чувством усилия, различается. от внимания пассивного именно тем, что приводимые им в действие психологические элементы не расположены все в одном и том же плане сознания. Во внимании, которое мы проявляем пассивно, механически, существуют благоприятные для отчётливого восприятия движения и положения, которые сами собой координируются с первым более или менее смутным восприятием. Активное же внимание, кажется, никогда не бывает без „предвосприятия“ ., т. е. без представления, являющегося то предвосхищенным образом, то чем-то более абстрактным, гипотезой о значении того, что надлежит воспринять, и о вероятном отношении этого восприятия с другими фрагментами прошлого опыта» (18,1070). У Э. Гуссерля постижение экзистенции осуществляется интуитивно лишь на словах, т.к. не носит характера непосредственности и спонтанности. В связи с этим у него возникли трудности, о которых говорится во введении ко второму тому «Логических исследований»: «Источник всех трудностей заключён в противоестественном направлении зрения и мысли, требуемых в феноменологическом анализе. Вместо того чтобы растворяться в выполнении многообразных, следующих друг за другом актов, мы, напротив, должны „рефлексировать“, т. е. делать предметом сами эти акты и имманентное им смысловое содержание» (252, 54). Хайдеггер и Сартр избежали подобных трудностей. По словам Сартра, именно нерефлексивное (спонтанное — С.Г.) сознание делает рефлексию возможной: условием «картезианского cogito» выступает дорефлексивное cogito (208,27) (беспредпосылочное cogito — С.Г.). Герменевтическая интуиция Хайдеггера также представляет собой спонтанный акт. В отличие от феноменологической интуиции Э. Гуссерля, представляющей собой рефлексивное созерцание, герменевтическая интуиция есть «понимающее истолкование до-теоретической жизни, которая осуществляется как саму себя понимающе-истолковывающая» (252, 167).

Таким образом, наследие классической философии содержит важный потенциал для преодоления трудностей, встающих на пути исследования феномена интуиции.

Цель и задачи исследования

Цель диссертационной работы — выявление специфики понятия «интуиция» в его отношении к основным гносеологическим категориям, отражающим познавательный процесс, в сфере гуманитарного познания. Достижение данной цели конкретизируется следующими задачами:

— определить родовую характеристику феномена интуиции,.

— выявить сходство и отличие понятия «интуиция» с понятиями «созерцание», «дискурсия».

— определить исходный уровень изучения феномена интуиции, предстающего в понятийном анализе как диалектическая противоположность логики.

— рассмотреть понятие объективности применительно к специфике гуманитарного познания, т. е. направленности познания не столько «во вне», сколько «внутрь» (самопознание).

— установить видовые отличия интуиции в гуманитарном познании.

Объект исследования: гуманитарное познание как уровень рефлексии над отношением «человек — мир».

Предмет исследования: интуиция в гуманитарном познании.

Гипотеза исследования: условием возникновения феномена интуиции в сознании субъекта является «гносеологическая пассивность» как бездеятельность, вовлечённая в процесс активной познавательно-практической деятельности человека.

Методологические основы исследования.

Методологическими основами нашего исследования являются последовательно проведённые методы диалектического материализма в сфере гуманитарного познания, а также мировоззренческая концепция коэволюции М. М. Прохорова (в онтологии), теория типов Б. Рассела (в теории познания) в философии, конкретно-научный подход Я. А. Пономарёва к изучению «механизма» интуиции в психологии.

Использование в философском анализе диалектического метода (нахождение, при исследовании двух противоположных понятий, третьего, которое не противоречит ни одному из них, но, в то же время, имеет существенные от них отличия) позволяет избежать агностических выводов относительно одной из двух противоположностей. С данным методом созвучна идея коэволюции.

М.М.Прохорова, принцип деления знаний на типы предложенный Б. Расселом, а также гипотеза «перебрасывания мостов» Я. А. Пономарёва. Суть подобного метода состоит в рассмотрении любого предмета, явления, процесса с противоположных точек зрения, предполагающих возможность смыслового единства (субстратное тождество), а также нахождение понятий, характеризующих противоположные стороны феноменов действительности, подлежащих исследованию. Данный метод нельзя считать неким завершённым и неизменным алгоритмом решения философских проблем. Он сам есть выражение сложнейшей философской проблемы, связанной с языком — проблемы смысловой границы между противоположными понятиями, или, как её ещё называют, проблемы «связи».

В исследованиях М. М. Прохорова, посвящённых мировоззренческой тематике, содержится гностический вариант решения проблемы «связи». Предлагая к рассмотрению три основных типа мировоззрения, он обращает внимание гносеологов на взаимную несовместимость и непригодность, применительно к реалиям современности, первых двух типов мировоззрения — созерцательного и активистского. Казалось бы, остановись человечество на ценностных предпосылках этих двух мировоззренческих парадигм, и крушения цивилизации не избежать. Однако сейчас мы являемся свидетелями становления коэволюцион-ного мышления, в котором снимаются противоречия первых двух типов мировоззрения и, в то же время, не теряется их специфика (186,25). Коэволюцион-ное мировоззрение уравнивает позиции созерцательного и активистского типов, играет роль «третьей линии», «третьего понятия», спасающего положение и исключающего возможность отбрасывания одной из противоположных точек зрения.

Неприятие в гносеологии и диалектической логике подобного способа анализа понятий приводит к агностическим выводам относительно одной из двух противоположностей.

Для нас воплощением такой, условно говоря, «третьей линии» в философии (ориентированной на гуманитарное познание) является, в частности, теория типов Б. Рассела, а точнее, третий тип данной теории.

В соответствии с теорией типов, познавательные усилия субъекта могут быть представлены на трёх уровнях:

1 уровень (естественнонаучное знание) — гносеологическая направленность субъекта «во вне», на объекты природы, сопровождающаяся (не во всех случаях) побочным явлением — интуицией, которая, в последующем, подвергается описанию.

2 уровень (от естественнонаучного к гуманитарному знанию) — гносеологическая направленность субъекта «внутрь», на описание явления интуиции в человеческом сознании.

3 уровень (гуманитарное знание) — гносеологическая направленность субъекта «внутрь», на (через) тексты, анализирующие описания явлений интуиции. Данный уровень демонстрирует теоретические предпосылки для рассмотрения интуиции не только как субъективного, но и как объективного явления сознания — субъектной реальности.

На первом и втором уровнях исследования объективность знания есть «объективность материального» (естественнонаучное знание). На третьем уровне исследования объективность знания есть «объективность идеального» (гуманитарное знание).

Феномен интуиции, рассмотренный с учётом специфики гуманитарного познания, которая выражается не только в особенностях методологии данной сферы знания, но и в характере познавательной направленности субъекта, позволяет по-новому интерпретировать соотношение естественнонаучного и гуманитарного познания.

Научная новизна диссертационного исследования.

1. Исследованы родовая (спонтанность мышления субъекта) и видовая (понятие «объективности идеального») характеристики интуиции в гуманитарном познании при помощи последовательно проведённого диалектического метода (познание через противоположности).

2. Прёодолён антагонизм противоположностей (осознанное — неосознанное, логическое — нелогическое, закономерное — незакономерное, формализуемоенеформализуемое и т. п.), выражающийся в придании интуиции статуса непознаваемости. Последний связан с проблемой соотношения интуиции и логики в познавательном процессе, которая выводит исследователя на исходный уровень рассмотрения интуиции — на проблему границы между понятиями (проблему «связи», сосуществования). От того, каким путём пойдёт исследователь в решении данной проблемы, — диалектическим или метафизическим, будет зависеть сама постановка вопроса о познаваемости феномена интуиции. Если граница (например, между «осознанным» и «неосознанным») понимается метафизически — как указание на что-то иное, неизвестное, принципиально непостижимое, то ни о каком исследовании соотношения противоположностей не может быть и речи, т.к. одна из этих противоположностей исключается из рассмотрения вместе с понятием интуиции.

3. Впервые в отечественной философии проведён теоретический анализ созерцания и созерцательности как гносеологической пассивности человека в познании при исследовании интуиции. «Пассивность» (как одна из диалектических противоположностей познавательного процесса) отражает специфику интуиции в гуманитарном познании в том случае, если она рассматривается как основа для спонтанного, непреднамеренного возникновения у исследователя состояния «озарения». Подобными характеристиками обладает так называемое «незаинтересованное созерцание». Слово «интуиция», употребляющееся в отрыве от «пассивности», «спонтанности», «случайности», никак не связано с феноменом, называемом интуицией.

4. В результате исследования установлено, что интуиция есть понятие, указывающее либо на специфику феномена интуиции (интуиция в узком смыслепродукт, результат познания), либо на феномен интуиции как целостное явление (интуиция в широком смыслепознание как диалектика процесса и результата). Для интуиции в узком смысле характерно состояние сознания, при котором субъект познания ещё не возобновил целенаправленную активность по отношению к рассматривавшейся ранее проблеме (объекту), но уже и не «пассивен» (бездеятелен) по отношению к данной проблеме, т.к. «видит» («незаинтересованно созерцает», усматривает) принцип (образ) её решения. Для интуиции в широком смысле характерно спонтанное, непреднамеренное состояние (ещё не «активность», но уже и не «пассивность») сознания субъекта, осознаваемое им как непосредственное постижение истины без предварительного логического рассуждения, и возникающее на основе спонтанного прекращения предшествующей активности сознания. Второе определение конкретизирует распространённое в науке и философии мнение о том, что не может быть сугубо интуитивного или сугубо интеллектуального познания, что познание всегда есть единство того и другого.

Положения, выносимые на защиту.

1. спонтанность мышления является родовой характеристикой интуиции.

2. «объективность идеального» представляет собой видовое отличие интуиции при рассмотрении её на уровне гуманитарного познания.

Теоретическая и практическая значимость работы. Центральным пунктом представленной в диссертации модели интуиции является спонтанно возникающая беспредпосылочность мышления субъекта. Тем самым, теория интуиции, с точки зрения методологии, выглядит «замкнутым кругом»: знание об интуиции не даёт возможности манипулирования данным феноменом сознания. Указанное обстоятельство может послужить объяснением того, почему экзистенциалисты отказались от теоретизирования и поместили интуицию в контекст до-теоретической (читай — «до-предпосылочной») жизни сознания.

Преодоление противоречий в познании, связанных с проблемой интуиции, не может быть (и не должно признаваться) окончательным. Противоречивость феномена интуиции, отражённая в понятии интуиции есть, на наш взгляд, указание на невозможность достижения абсолютного, законченного знания о чём-либо. В противном случае, интуиция не была бы указанием на «новое», на «творчество», на «развитие», на «изменчивость» и перестала бы быть философской проблемой.

Материалы диссертации могут быть использованы в преподавании студентам и аспирантам философской и психологической специальностей. Это позволит более детально представить проблемы сознания, познания, человека, а также углубить знания в области метафилософии.

Апробация работы. В ходе диссертационного исследования были сделаны доклады на заседаниях кафедры философии ВГИПА, на научных конференциях в ННГУ, Нижегородском коммерческом институте, результаты исследования включены автором в курс «Философии». Основные идеи диссертации изложены в следующих публикациях: в сборнике научных трудов ВГИПИ, Н. Новгород, 1999; в материалах I научно-практической конференции студентов, аспирантов, молодых ученых и специалистов. Н. Новгород: ВГИПИ, 2000. материалах региональной научной конференции. Н. Новгород: НКИ, 2000; в материалах третьей межвузовской научной конференции. Н. Новгород: ННГУ, 2001; в публикациях II международной научно-методической конференции преподавателей вузов, ученых и специалистов. Н. Новгород: ВГИПИ, 2001; в публикациях III международной научно-методической конференции преподавателей вузов, ученых и специалистов. Н. Новгород: ВГИПА, 2002; в материалах четвёртой межвузовской научной конференции. Н. Новгород: ННГУ, 2002.

Структура и объём работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, библиографического списка, включающего 280 наименований Общий объём диссертации 187 страниц, в том числе основной текст — 170 страниц, библиография — 17 страниц.

Заключение

.

Итак, феномен интуиции есть результат не столько активной деятельности субъекта познания (в её «чистом виде»), сколько результат присущего человеческой психике естественного чередования активности, пассивности и переходных состояний между активностью и пассивностью. Это означает, что прежде чем в сознании субъекта возникает («заявляет о себе») феномен интуиции (напр., в виде озарения, догадки, предчувствия и т. п.), мысль (либо проблемная ситуация) проходит последовательный путь от целенаправленной активности к её спонтанному угасанию, переходящему в пассивность, а затем к спонтанному «возгоранию» активности (т.е. к «озарению»). Завершающей стадией данного цикла является состояние целенаправленной активности, позволяющее перевести интуитивно полученную идею в разряд общедоступного знания. При этом, под «пассивностью» понимаются не автоматизированные умственные действия, а, напротив, отсутствие к.-л. действий «Я» относительно рассматривавшейся ранее проблемы. В этом смысле «пассивность» выступает синонимом «неосознанного», т. е. знания, находящегося в пределах сознания, но не задействованного (в «данный момент») в манипуляциях «Я».

В психологическом смысле, «Я» есть чистая активность, в гносеологическом — активность плюс какая-либо из проблемных ситуаций, находящихся в сознании. Исходя из этого, «пассивность» зарождается в момент перехода «Я» от одной проблемной ситуации (объекта мышления) к другой проблемной ситуации, либо виду деятельности. Если подобный переход происходит спонтанно, непреднамеренно (предпосылка исследования не переходит из одной в другую проблемную ситуацию), а также сопровождается сомнением — состоянием уверенности либо неуверенности в истинности возможного варианта решения проблемы (или в самой возможности решения проблемы), то мы имеем дело с начальными условиями возникновения феномена интуиции. Дополнительным условием интуиции является самопроизвольное возвращение «Я» к ранее (непреднамеренно) оставленной без внимания проблеме. Толчком к подобному «возгоранию» активности зачастую является так называемая подсказка (напр., паутина между ветвями деревьев, в случае с изобретением инженером Броуном висячего моста).

Таким образом, родовая характеристика интуиции — спонтанность мышления субъекта — связана с двумя переходными состояниями сознания: «растворением» субъекта в объекте (переход от активности к пассивности- «угасание») и возвращением к раздельному существованию субъекта и объекта (переход от пассивности к активности- «возгорание»). Каждое из указанных состояний может характеризоваться в качестве непосредственного созерцания. Тем самым, само созерцание представляет собой переходное состояние от одной противоположности к другой. На этапе мышления «от активности к пассивности» созерцание субъектом объекта непосредственно-«уже-не-активно», а на этапе мышления «от пассивности к активности» — непосредственно-«ещё-не-активно».

Непосредственность созерцания в момент «возгорания» активности есть отсутствие «посреднической миссии» доказательства и логического рассуждения при рождении интуитивных идей. Непосредственность созерцания в момент «угасания» активности «Я» по отношению к проблеме есть тождество субъекта и объекта, растворение первого во втором. Последнее необходимо для формирования у субъекта побочного продукта рациональных, сознательно организованных действий. Побочный продукт приобретается исследователем непроизвольно и неосознанно. Он как бы навязан теми предметами, с которыми исследователю приходилось действовать (177,243). При этом изменения, происходящие в объекте исследования в результате прерывности опыта (пассивности мышления), не опосредованы активностью, самостью субъекта. Эти изменения непосредственно связаны с «гносеологической пассивностью» — бездеятельностью субъекта, вовлечённой в процесс активной познавательно-практической деятельности человека. «Я пассивен, когда меняюсь, — говорит Сартр, — не будучи ни источником, ни основой, ни творцом этого изменения. Следовательно, моё бытие поддерживает способ бытия, источник которого не оно само» (208,31). Подобное состояние (интуиция как незаинтересованное созерцание), выражающее процессуальный аспект феномена интуиции, Гегель выражает понятием сверхчувственного внутреннего созерцания. У С. Л. Франка это — непосредственное самобытие, у А. Шопенгауэра — чистое созерцание, у А. Бергсона — пассивное внимание.

Интуиция как целостный феномен есть диалектическое единство незаинтересованного и заинтересованного созерцания, единство неосознанного и осознанного, объективного и субъективного.