История славянской печатной псалтири: Московская традиция XVI — XVII вв.: Простая псалтирь

Находясь на подступах к столь обширной теме, как история славянской Псалтири, нельзя тотчас же не осознать необходимости некоторых самоограничений, и прежде всего из-за опасности увязнуть в бесконечно возникающих вопросах, ответы на которые дает только специальное их изучение, причем каждый из полученных ответов может быть с легкостью представлен в виде отдельной монографии. Поэтому уже при начале этой работы потребовалось ввести ее в определенные рамки, и основанием для их установления стало стремление ограничиться как раз таким объемом материала, который бьш бы вполне обозрим и доступен для единовременного рассмотрения, но обладал бы при этом единством, позволяющим делать какие-либо заключения. Определение подобных границ, как правило, представляет собою совсем не простую задачу, но если руководствоваться соображением, что любое исследование должно заключать в себе при наивозможно полном изучении материала наивозможно полное его обсуждение, без уклонения к решению проблем, им никак не решаемых, то нетрудно прийти к выводу о необходимости отказа от освещения некоторых общих вопросов, к примеру, от рассмотрения до сих пор широко дискутируемых проблем поскольку бытование Псалтири в происхождения Псалтири, ее состава и авторства, славянской традиции едва ли может внести в их обсуждение какие-либо дополнительные нюансы. Итогом такого сознательного ограничения материала исследования стал выбор в качестве главного предмета изучения московской печатной Псалтири XVI XVII вв., причем только той ее разновидности, которая относится к разряду служебных и называется простой Псалтирью, 2 хотя основания, на которых был сделан именно такой выбор, как кажется, нуждаются в некоторых разъяснениях. 1 История славянской Псалтири, книги, перевод которой относят к числу наиболее ранних, еще кирилло-мефодиевских, не могла пройти мимо внимания исследователей, интересы которых, однако, оказались сосредоточены в первую очередь на рукописях этой О современном состоянии вопроса см.: Ценгер, 1998. В истории древнерусской книжности текст Псалтири имел распространение в трех видах: четьем, служебном и толковом. Служебная Псалтирь делилась в свою очередь на простую и следованную, в состав которой непременно входил Часослов. В русской традиции простая Псалтирь могла также именоваться келейной по употреблению ее в 2 1 книги, прежде всего древнейших, и на их изучении с точки зрения истории переводов и редакций псалтирного текста. Подобные изыскания, приведшие к изданию текста нескольких рукописей Псалтири, получили развитие во второй половине XIX начале XX в. (прежде всего в работах Вс.И.Срезневского, архим. Амфилохия, И. В. Ягича, Е. Ф. Карского, В. А. Погорелова, Северьянова)4 и продолжаются по сей день, имея по преимуществу то же направление.5 Печатная славянская Псалтирь пользовалась заметно меньшим вниманием исследователей. Изучение ее пошло по пути, прежде всего, библиографической фиксации изданий, которая, впрочем, производилась не всегда безошибочно. Основные причины ошибок, создавших немало мифов о несуществующих изданиях простой Псалтири, кажется, следует видеть как в невнимательности библиографов, вносивших в свои указатели неверные сведения о времени, месте, формате и объеме изданий, а также в неразличении ими Псалтири простой и Псалтири с восследованием, чего никогда не делали московские печатники, проводившие четкую грань между «учебной» и «следованной» Псалтирями, так и в той огромной роли, которую играла Псалтирь в жизни монастырях для исполнения келейного правила или учебной из-за использования ее для обучения грамоте (см.: Никольский, 1858, 324 325). 3 Следует отметить, что древнейшие рукописи Псалтири привлекались исследователями также как материал для истории палеографии. При этом особое внимание уделялось иллюминированным рукописям, неизменно становившимся объектом интереса искусствоведов. 4 Кроме издания текста Псалтири, осуществленного по ряду древних славянских и греческих рукописей, а также печатных книг (Амфилохий (Казанский-Сергиевский), 1880 1881), в это время было предпринято издание текста нескольких древнейших списков Псалтири (см.: Ягич, 1907; Адрианова, 1908; Погорелов, 1910; Северьянов, 1922). Впрочем, не менее активно велось библиографическое, палеографическое, текстологическое и лингвистическое изучение рукописной традиции Псалтири (см.: Срезневский, 1877- Ягич, 1884- Карский, 1896- Погорелов, 1901; Щепкин, 1906; Погорелов, 1910аПогорелов, 19 106- Гринкова, 1924). 5 Новое время принесло целый ряд изданий и переизданий Псалтири, но наибольшим вниманием, конечно же, пользовались иллюстрированные рукописи, что, возможно, определило преобладание факсимильных изданий (см.: Боюклиев, 1963; Хамм, 1967; Дуйчев, 1968; Альтбауэр, 1971; Колесов, 1972; Тот, 1972; Альтбауэр, Лант, 1978; Вздорнов, 1978, 1978аДюфренн и др., 1978, 1983; Альтбауэр, 1979; Тарнанидис, 1988; Норовская Псалтирь, 1989; Джурова, 1990; Тодоров, 1990; Мареш, 1997) — получили продолжение и штудии с целью выявления особенностей переводов и редакций Псалтири (см.: Буюклиев, 1963; Чешко, 1981; Чешко, 1982; Коцева, Карачорова, Атанасов, 1985; Карачорова, 1989; Мак Роберт, 1989; Мак Роберт, 1990; Мак Роберт, 1991; Мак Роберт, 1993; Мак Роберт, 1998). Необходимо отметить появление в последнее время работ, посвященных вопросам воздействия текста псалмов на памятники древнерусской книжности и позднюю русскую литературу (см.: Луцевич, 2002; Бедина, 2004).русского народа в течение многих веков, отчего экземпляры ее быстро приходили в негодность. Только этим можно объяснить то, что до последнего времени точное число изданий простой Псалтири не было доподлинно известно. Не случайно при создании Сводного каталога московских печатных книг XVI XVII вв. А. С. Зернова смогла отметить лишь 48 изданий простой Псалтири.7 Прежде всего это было связано с тем, что ею принимались во внимание только те издания, экземпляры которых сохранились в Библиотеке им. В. И. Ленина, либо отсутствовали там, но имелись в других хранилищах Москвы и Ленинграда и бьши к тому времени вполне определенно атрибутированы московской книгопечатне и датированы. Как раз в этом и только в этом следует видеть причину того, что в каталог А. С. Зерновой не попал целый ряд изданий Псалтири, упоминаемых в предшествующих ему библиографических работах. Между тем уже в указателе В. С. Сопикова, первом по времени из опубликованных справочников, дававших последовательный перечень книг, которые были напечатаны в русских пределах, легко обнаружить не отмеченные в Сводном каталоге московские издания простой Псалтири, даже несмотря на то, что В. С. Сопиков и не ставил перед собою цели выявить все вообще издания книгив своем реестре он упомянул лишь те из них, которые оказались у него под рукой, не преминув заметить при этом, что «по великому расходу этой книги, кроме означенных, много было других изданий разными форматами», но он поместил здесь только те, что дошли до его сведения.9 Среди этих дошедших до его сведения изданий были названы как имеющиеся в каталоге И это обстоятельство было замечено еще в XIX в., см. примечание И. П. Каратаева к описанию Псалтири 1568 г.: «В хорошем виде это издание приобрести будет большая редкость. Все первые издания Псалтирей, от частого употребления их, бывают дурно соблюдены, и не совсем полны» (Каратаев, 1878. 65). 7 См.: Зернова, 1958. 2 6,9, 19,30,36,44,51,59,71,89,92, 118, 101, 104, 130, 106, 143, 114, 158, 164, 180, 182, 204, 207, 210, 219, 223, 225, 236, 241, 245, 252, 276, 288, 291, 305, 349, 350, 366, 372, 387, 389, 395, 400, 413, 482. К ним нужно также присоединить Псалтирь, выпущенную в 1577 г. в Александровской слободе, которая упоминается А. С. Зерновой в приложении (см. 138, 1), поскольку созданное там книгопечатное предприятие было прямым продолжением московской типографии, существовавшей до этого, да и работали там те же печатники, что и в Москве. Кроме того, слободская Псалтирь находится в пределах именно московской традиции этой книги. 8 До этого указателя упоминания о кириллических печатных книгах носили случайный характер. Нередко сведения о них сообщались в виде, оставляющем возможность для споров на предмет того, какое именно издание было упомянуто. Каталог еп. Дамаскина, предшествовавший библиографии В. С. Сопикова, стал известен намного позже (см.: Дамаскин (Семенов-Руднев), 1881) и не имел существенного влияния на развитие библиографических знаний предшествовавшей поры.А. С. Зерновой, а именно Псалтири 1577 г. 932 и 13 113), 10 1602 г. 935), 11 1634 г. 936), 12 1636 г. 937 и 938), 13 1645 г. 940), 14 1648 г. 941), 1649 г. 942), 1652 г. 943), 1653 г. 944), 1654 г. 945), 15 1658 г. 946), 1684 г. 958), 1686 г. 959), 1697 г. 966), 16 так и в нем отсутствующие. Среди неизвестных А. С. Зерновой изданий можно сразу указать два, оказавшихся в реестре В. С. Сопикова по ошибкеэто, конечно же, большеформатные Псалтири 1671 г. 952) и 1681 г. 957), в которых нужно предположить издания Псалтири с восследованием, выходившие в это же самое время, что отмечал и сам В. С. Сопиков.17 Существование еще одного издания 1591 г. также вызывает большие сомнения, оно 1Я осталось известным лишь В. С. Сопикову, однако определить, какого рода ошибка способствовала появлению сведений о нем, пока не представляется возможным. Между тем во всех других случаях библиограф ошибок не сделал и указанные им издания простой Псалтири несомненно существовали, хотя экземпляры некоторых из них до сих пор не обнаружены. В числе подобных изданий он упомянул, в частности, простые Сопиков, 1813. Ч. 1.С. 187−188. Упомянута у В. С. Сопикова дважды: как московская (там же, 932) и как напечатанная в Александровской слободе (см.: Сопиков, 1821. Ч. 5. 13 113). О том, что речь у него при этом шла об одном издании, было ясно как ему самому, так и П. И. Кеппену (см.: Кеппен, 1825. 21. 296, 245), но это, однако, не помешало П. М. Строеву посчитать Псалтирь 1577 г. не отмеченной в библиографии (см.: Строев, 1836. 22). 11 Год выхода из-за неучета того, что новый год в XVII в. приходился на 1 сентября, указан библиографом как 1603, что сразу было замечено его преемниками (см.: Строев, 1836, 39- Ундольский, 1871, 153- Каратаев, 1883. 172). 12 Год показан как 1635, почему следует думать, что В. Сопикову было известно декабрьское издание 1634, осуществленное Василием Бурцовым. 13 Судя по тому, что одно из изданий 938) показано у В. С. Сопикова как вышедшее уже в 1637 г., им, вероятно, были учтены появившиеся в 1636 г. июльское издание Печатного двора и ноябрьское издание Василия Бурцова. 1 Год опять ошибочно указан как 1646, хотя это указание может относиться как к сентябрьскому, так и к декабрьскому изданиям книги. 15 Книга показана изданной во 2-ю долю листа, что и вызвало недоумение у позднейших библиографов, учитывавших это издание только как известное В. С. Сопикову (см.: Сахаров, 1849, 567- Каратаев, 1861, 645- Ундольский, 1871, 702- Гусева, 1990. 86, 125). 16 Это издание получило известность еще до появления каталога В. С. Сопикова, будучи отмеченным в так называемом Камерном каталоге Библиотеки Академии наук (Российские печатные книги, 1742. 4, 17). 17 Сопиков, 1813,4. 1. 1003 и 1004. 18 Сопиков, 1813, Ч. 1. 933- в последующей библиографии указывалось только с отсылкой к В. Сопикову (см.: Кеппен, 1825, 21. 298, 273- Сахаров, 1849. 83- Каратаев, 1861, 99- Ундольский, 1871. 111- Каратаев, 1878. 109- Каратаев, 1883. 123- Гусева, 2003. Кн. 2. 1206, 26 как не обнаруженное пока издание). 10 Псалтири, напечатанные в 1666 г. 948), 1667 г. 949), 19 1669 г. 951), 20 1671 г. 953), 21 1689 г. 961), 22 1690 г. 963), 23 1695 г. 965).24 Неполнота сведений об изданиях простой Псалтири XVI XVII вв. в каталоге В. С. Сопикова дала его последователям хорошую возможность для совершения библиографических открытий, и находки новых изданий Псалтири не заставили себя ждать. Уже в 1830 г. появилось известие о московском издании 1568 г., напечатанном Никифором Тарасиевым и Невежей Тимофеевым, 1660 г., 26 а годом позже о Псалтири 1685 г. 27 Между тем в имевших большой научный резонанс библиографических работах П. М. Строева обнаруживается сообщение только о трех неизвестных прежде изданиях Псалтири, хотя и не совсем тех, которые он сам относил к неотмеченным в библиографии, включив в их число московское издание 1568 г. и слободское 1577 г., 28 тогда как на деле он ввел в научный оборот московские Псалтири 1615 г., 1632 г. и 1647 г., предположив, в 1832 г. о московской Псалтири Оба эти упоминания можно отнести к изданию, ставшему известным совсем недавно (Каталог РГАДА, Вып. 3. 68аВознесенский, 2004 В. 464 465) и датируемому по архивным данным в качестве вышедшего после 27.VIII.1666 (в этот день для издания еще покупалась бумага, см.: Каталог РГАДА. Вып. 3. 68а- 209 210, 50). 20 Экземпляры этого издания есть в Упсале (Чельберг, 1951. 83) и, возможно, в Лейдене (Томас, 1996. Р. 122) — к сожалению, оба они оказались мне недоступны. 21 Это первое издание Псалтири форматом в 8-ю долю листа, имевшей, согласно библиографической легенде (Уидольский, 1871. 862- Каталог собрания Тихоцкого, 1878. 46- Гусева, 1990. 87, 131), не фолиацию, а пагинацию, что противоречит сведениям А. С. Родосского, подробно описавшего экземпляр Библиотеки СПбДА (см.: Родосский, 1891. 309), судьба которого на сей день неизвестна. 22 В 1689 г. было указано печатать «два выхода» Псалтирей в 4-ю долю листа, без киновари, и 11 декабря издание вышло, имея в своем составе по 41 тетради с полутетрадью (см.: Браиловский, 1902. 48 49). Следует предположить, что именно это издание описано в Приложении 1, 52. 23 В 1690 г. на московском Печатном дворе были выпущены 2 издания Псалтири, без киновари и с киноварью (Браиловский, 1902. 49), экземпляры которых позднее обнаружились в собрании РГАДА (см.: Гусева, 1990. 87, 136, 137- их описания см.: Приложение 1, 53, 54). 24 Издание это также известно по бумагам Печатного двора (см.: Браиловский, 1902. 53) — экземпляр его недавно поступил в собрание РНБ (см. Приложение 1, 56). 25 См.: Снегирев, 1830. Следует отметить, что И. М. Снегирев датировал эту Псалтирь 1569 г. (Там же, 59). 26 Соколов, 1832 14, 16. Псалтирь 1660 г. стала известна в библиографии именно после этой публикации, хотя первые сведения о наличии ее в Библиотеке Академии наук появились намного раньше (см.: Российские печатные книги, 1742." 11, 2). 27 Реэстр книг Ширяева, 1833. 141. 28 Строев, 1836. № 16, 22. 29 Там же, 53. 30 Уже в дополнении к каталогу собрания И. Н. Царского (см. там же, 251). 19 однако, что последняя уже упоминалась В. С. Сопиковым, но тот, как и в ряде других случаев, и на сей раз перепутал год, поставив 1648 вместо 1647.31 Нужно думать, что столь небольшое число новых изданий, обнаруженных П. М. Строевым, во многом определялось особенностью собраний, с которыми ему пришлось иметь дело, поскольку если в коллекции И. Н. Царского и Общества истории и древностей российских и находились некоторые московские Псалтири, главным образом древнейшие, дониконовские, Ф. А. Толстого их не было вовсе. 33 Совсем иным оказалось собрание А. И. Кастерина, привлекавшее в 40-х гг. XIX в. внимание многих библиографов. Описанием его занимался И. П. Сахаров, однако в итоге каталог был подготовлен к публикации В. М. Ундольским, проделавшим при этом более широкие библиографические разыскания и поинтересовавшимся тем, что хранилось в некоторых государственных и монастырских библиотеках, а также у других частных коллекционеров.34 У А. И. Кастерина им были обнаружены издания 1619 г. 108, датировано 1620 г.), 35 1624 г. 126), бурцовское 1640 г. 237), 1641 г. 250), 1642 г. 270, датировано 1643 г.), 1650 г. 323), 1661 г. 390, показано форматом в 8-ю долю листа) 36 и 1663 г. 397). Примечательно, что В. М. Ундольский впервые четко выделил издания Василия Бурцова, не указав печатника лишь в описании декабрьского издания 1634 г. 188, датировано 1635 г.), но разграничив Псалтири, напечатанные в одном и том же 1636 г. Печатным двором 202) и Бурцовым 217, датировано 1637 г.). Если не учитывать характерные для того времени ошибки в датировке книг, заключавшиеся в оставлении без внимания принятого в старых изданиях отсчета нового года с 1 сентября, то сомнения в правильности вызывают только два указания В.М.У идольского. Во-первых, когда, наряду с болынеформатным изданием «крупной то у Строев, 1841. № 72. См. Строев, 1836. 16, 22, 39, 53, 102, 136, 178, 251- Строев, 1841. 72- Строев, 1845. 151−152, 6 20. 33 См.: Строев, 1829. 34 Ундольский, 1848. 35 Первые сведения о нем появились у И. П. Сахарова, указавшего правильную дату 1619 г. (Сахаров, 1842. [24], 145), но датировка В.М.У идольского также получила известность и распространение в библиографии (см.: Отчет ИПБ за 1856 г. 32- Каратаев, 1861. 219- Ундольский, 1871. 236). 36 Вероятно, вследствие опечатки, поскольку в дальнейшем В. М. Ундольский пишет об этом издании как о таком, которое имеет формат в 4-ю долю листа (см.: Ундольский, 1871. 771). Впрочем, формат книги был уточнен еще до этого (Каратаев, 1861. 704). 32 31 печати» 1653 г., он упоминает об издании того же года в 4-ю долю листа, во-вторых, когда он характеризует и Псалтирь 1697 г. как напечатанную форматом в 4-ю долю листа. 38 В любом случае впоследствии оба издания вспоминались, и то не всегда, лишь при попытках собрать воедино все доступные сведения о старопечатных славянских книгах, либо при составлении списка разыскиваемых изданий. 39 Почти одновременно с выходом каталога собрания А. И. Кастерина была предпринята новая попытка создать всеобъемлющую библиографию кириллических изданий, хотя, как и прежде, в работах В. С. Сопикова и П. И. Кеппена, их описание должно было стать частью более широкого и претенциозного проекта. Произвел эту попытку И. П. Сахаров, выказав при этом весьма высокий на ту пору уровень библиографической культуры, позволивший ему внести ясность в целый ряд вопросов, возникновение которых было обусловлено по преимуществу неточностью и неполнотой сведений о книгах, сообщенных его предшественниками. Благодаря тому, что он, вслед за П. М. Строевым, при описании московских изданий непременно указывал время начала и окончания печатания книги, ему удалось не только различить два мартовское и июньское издания 1648 г. 499 и 500), но и дать четкие указания на то, какие именно издания 1645 и 1650 гг. были ему известны. Исходя из каталога И. П. Сахарова, легко понять, что он держал в руках только декабрьскую Псалтирь 1645 г. 456) 4 0 и декабрьскую же 1650 г. 524), 41 хотя в эти годы на московском Печатном дворе выходило по два издания Псалтири. Поскольку сведений о нем пет и в материалах Печатного двора, не исключено, что оно появилось из-за дефектных или не до конца прочитанных выходных сведений Псалтири 1654 г., печатание которой началось 14 ноября 1653 г. -1 о Скорее всего и здесь следует говорить об опечатке, на что указывает отсылка В. М. Ундольского к каталогу Академии наук, в котором книга была описана как издание во 2-ю долю листа (см.: Соколов, 1832. 3, 41). 39 См.: Сахаров, 1849. 567- Каратаев, 1861. 645- Ундольский, 1871. 702, 1211- Гусева, 1990. 86, 123- 88, 142. Первое вполне определенное упоминание именно этого издания обнаруживается у П. М. Строева см.: Строев, 1836. 136). У И. П. Сахарова она показана как вышедшая в октябре, но, судя по начальной дате 25.IX.7159, речь идет именно о декабрьском издании, к печатанию которого приступили именно в это время. Впрочем, подобные неточности у него порою встречаются. К примеру, для издания 1642 г. им приведены в качестве времени начала и окончания печатания книги даты 9. IX 15.XI.7150, полностью соответствующие тем, что указаны в выходных сведениях Псалтири 1641 г. Замечу, что эта ошибка И. П. Сахарова привела впоследствии к фиксации в библиографии либо сразу двух изданий Псалтири 1641 г. (см.: Каратаев, 1861. 459, 464), либо двух изданий Псалтири 1642 г. (см.: Ундольский, 1871. 526, 532).Наряду с уточнением сведений о целом ряде книг, чему способствовало еще и обязательное указание количества листов в них, И. П. Сахаров ввел в научный оборот несколько прежде не известных изданий Псалтири. И, кроме уже упоминавшегося второго издания 1648 г., это Псалтирь большого формата, вышедшая в 1634 г. 308), а также издания 1638 г. 371) и 1651 г. 537). Еще одно, на первый взгляд новое, издание появилось из-за ошибки в указании формата (2-я доля листа вместо 4-й), так как приводимые в описании выходные сведения позволяют говорить о том, что И. П. Сахаров держал в руках бурцовское издание 1636 г. (см. 332). 42 Последовавший за каталогом И. П. Сахарова новый опыт создания полного библиографического списка древнейших славянских печатных книг, предпринятый И. П. Каратаевым, был менее удачным, и прежде всего по причине менее критичного отношения автора к источникам, использованным им при сборе материала. Судя по представленным в Хронологической росписи славянских книг И. П. Каратаева описаниям, он не стремился всякий раз добыть дополнительные сведения об учитываемых им изданиях, зачастую довольствуясь тем, что можно было почерпнуть из их старых реестров, ограничивавшихся сообщением названия книги, места и времени ее выхода, а также формата. Использовал он и не до конца проверенные сведения. Нужно думать, именно поэтому в каталоге И. П. Каратаева появилось упоминание о Псалтири 1635 г., напечатанной во 2-ю долю листа и находящейся «в частных руках» 372). 43 Вместе с тем, И. П. Каратаевым были учтены несколько новых изданий Псалтири, среди которых следует назвать две Псалтири, обнаруженные им в составе собрания Публичной библиотеки: издания 1631 г. 325) 44 и 1678 г. 844). 45 Также к заслугам В дальнейшем большой формат книги совместился у В. М. Ундольского с «крупными буквами» (Уидольский, 1871. 412), чем, вероятно, и следует объяснять то, что издание и по сей день числится среди разыскиваемых (Гусева, 1990. 86, 119). 43 Здесь следует предположить неверное прочтение даты издания 1634 г., представляющего собою Псалтирь с восследованием, выпущенную 15 сентября этого года. Впрочем, это не мешает разыскивать эту книгу до сей поры, причем и как простую (см.: Гусева, 1990. 86, 118), и как следованную Псалтирь (см. там же, 88, 145). Примечательно, что со времени выхода в свет Хронологического указателя И. П. Каратаева описание книги обросло рядом дополнительных подробностей, в числе которых сведения о ее объеме (493 л. впервые у В. М. Ундольского, см.: Ундольский, 1871. 403) и «уточненная» дата выхода 15 декабря 1635 г. (впервые у И. П. Каратаева, см.: Каратаев, 1883. 427). Замечу, что все эти подробности вполне подходят для издания Триоди постной, законченной печатанием 15 декабря 1635 г. и заключающей в себе действительно 493 нумерованных листа (см.: Зернова, 1958. 127). 44 Первые сведения о нем были опубликованы несколькими годами ранее появления указателя И. П. Каратаева, см.: Отчет ИПБ за 1858 г., с. 45.И. П. Каратаева следует причислить установление того, что в 1645 г. на Печатном дворе было выпущено сразу две Псалтири: наряду с уже известным декабрьским 526), он впервые описал и сентябрьское издание этого года 528). Еще менее удачным оказался в своей ранней части каталог кириллических книг В. М. Ундольского, и также оттого, что его составитель вносил в реестр все ставшие ему доступными сведения об изданиях, нимало не заботясь об их проверке. При этом ему удалось указать только одно действительно неизвестное прежде издание Псалтирь 1622 г., во всех других случаях упоминания вроде бы новых изданий простой Псалтири неверны и явились вследствие ошибок, вполне типичных для библиографов того времени. Так, у В. М. Ундольского обнаруживается и смешение Псалтири простой и следованной, в результате чего в его каталоге возникли указания на издания 1669 г. 839) и 1689 г. 1085), 47 и неверный перевод летоисчисления от сотворения мира в современное, 48 хотя в одном случае сообщение о неведомой Псалтири произошло от совмещения сведений, касающихся двух разных изданий, воедино. Так появилась Псалтирь в 4-ю долю листа, напечатанная Бурцовым 8 июня 1634 г., объем которой две фолиации, 210 и 118 лл. Экземпляр этой книги, согласно указанию И. П. Каратаева, находился также в ТроицеСергиевой лавре, однако, кажется, он не обратил внимания на то, что перед ним было 2 издания 1678 г.: в Публичной библиотеке январское, а в библиотеке лавры, судя по экземпляру РГБ, куда попало собрание лавры, майское. 46 Издание это В. М. Уидольский видел «у Кочуева» (Уидольский, 1871. 251). Более подробные сведения о книге появились лишь после приобретения ее экземпляра Публичной библиотекой (Отчет ИПБ за 1887 год. 72). 47 Подобное смешение наблюдается только в отношении поздних изданий, возможно оттого, что начиная с Псалтири с восследованием 1658 г., за исключением издания 1660 г., в выходных сведениях изменилось самоназвание книги: она получила описательное наименование «Псалтирь Давида пророка и царя, и Часослов со прочими различными возследовании», которое, нужно думать, и стало вводить библиографов в заблуждение. Так, появление болыпеформатной Псалтири 1698 г. у П. П. Пекарского было связано именно с этимвместо условного названия книги, он привел выдержку из текста, взятого с титульного листа (Пекарский, 1862. Т. 2. 7), и хотя из приводимого в указателе содержания книги ясно, что речь идет о Псалтири с восследованием, это не помешало возникновению ошибочной библиографической традиции (см.: Чельберг, 1951. 172- Петров, Бирюк, Золотарь, 1958. 355). Из двух указаний В. М. Ундольского подобную традицию инициировало лишь одно, а именно указание Псалтири 1689 г. (см.: Чельберг, 1951. 133- Гусева, 1990. 135). 48 Именно эту причину, кажется, следует видеть в появлении в каталоге В. М. Ундольского Псалтири 1632 г. форматом в 4-ю долю листа 366). Это издание он несомненно видел, о чем говорит отсылка к собранию Типографской библиотеки (сейчас одна из коллекций РГАДА), и это, нужно думать, была Псалтирь, печатание которой было закончено 8 ноября 1631 г. Упоминание подобного издашш впоследствии (Чернышева, 1972. 395) случилось уже по причине опечатки, закравшейся в указание формата, поскольку объем.

Заключение

.

Любая книга в своей истории, если, конечно, эта история не ограничивается ее единственным изданием, не остается неизменной, и чем больше воспроизведений она получает, чем дольше ощущается в ней потребность, тем богаче и выразительнее становится ее история. С этой точки зрения история печатания в течение XVI — XVII вв. в Москве простой Псалтири представляется одной из самых ярких. Являясь одной из важнейших книг, необходимых как в богослужении, так и в быту, Псалтирь попала в руки типографов почти одновременно с учреждением книгопечатания в Москве, да и затем издавалась чаще многих других книг. Неоднократное, уже с первых шагов книгопечатания, обращение к выпуску в свет именно Псалтири определило своеобразие ее ранней истории, а именно то, что первоначально она не имела единой печатной традиции, в основании которой лежал бы один протограф. В четырех случаях текст ее набирался по рукописному оригиналу, причем причины этого обнаруживаются не только в выпуске двух анонимных изданий книги: дважды к рукописному источнику обращались и на Печатном дворе.

Ко времени возвращения патриарха Филарета в Москву существовало две печатные традиции простой Псалтири, каждая из которых характеризовалась своими приемами внутренней организации текста книги, своим составом и своими языковыми особенностями, что несколько затрудняло выполнение главной задачи, которая ставилась перед московским книгопечатанием изначально. Оно должно было заниматься не просто выпуском и распространением богослужебных книгважной составляющей работы Печатного двора было также стремление к тому, чтобы издаваемые им книги имели значение образцовых. И хотя к идеалу в Москве обычно шли постепенно и неспешно, отсутствие единой печатной традиции Псалтири, конечно же, затрудняло его достижение.

В середине 1620-х гг. все разногласия были устранены, что случилось после того, как одобрение получила одна из двух существовавших традиций. Теперь типографы получили возможность сосредоточиться на работе с книгой, хотя проведение такой работы требовалось от них уже не в полном объеме. Обычное развитие книги, представлявшей собою, подобно простой Псалтири, богослужебный сборник, происходило по трем направлениям. Изменениям подвергалась ее внутренняя организация, поскольку издатели не могли не принимать во внимание новых веяний в области книжного дела, особенно в той его части, которая касалась украшения книг, да и об удобстве употребления книги они вынуждены были заботиться. В этих же целях получал развитие ее составну, а внимание к тексту было неотъемлемой чертой процесса изготовления книги на продолжении всей истории книжности.

В случае с печатной московской Псалтирью, поскольку одновременно с установлением единой ее традиции был на время решен вопрос о внутренней организации текста книги, о его оформлении и рубрикации, главным, что предстояло сделать типографам, оказалось определение ее оптимального состава и выверка ее текста, тем более что языковая справа богослужебных книг была одной из приоритетных задач московского книгопечатания. И работа в этих направлениях стала вестись, хотя на разных этапах истории Псалтири протекала с разной интенсивностью.

Заметное оживление ее было связано с завершением в целом на московском Печатном дворе выпуска полного круга богослужебных книг, что произошло к началу 1640-х гг., и в течение полутора десятка лет состав Псалтири неоднократно менялся, а язык последовательно правился, причем для его справы были, наконец, определены основания, в качестве которых выступило «грамматическое знание». Дальнейшее развитие получила и внутренняя организация текста книги, хотя ее внешний облик почти не претерпел изменений, оно выразилось во вполне естественном для печатных книг увеличении полосы набора изданий. Развитие Псалтири в 1640-х гг. заложило фундамент для дальнейшей работы по ее усовершенствованию, которые начались в 1650-х гг., однако эволюционный ход этого процесса был прерван в результате никоновской справы, итоги которой воплотились в издании 1658 г.

Несмотря на то, что никоновская справа во многом опиралась па достижения предшествующей эпохи, напряженность, которую она принесла в жизнь общества, и интенсивность, с которой она производилась, не могли не отразиться на восприятии ее результатов, причем колебания в их оценке затронули все слои общества, что сказалось и на истории Псалтири: в 1663 г. вышло в свет ее издание, продолжавшее те традиции книги, которые были присущи ей до справы. После официального одобрения проводившегося патриархом Никоном курса на исправление богослужебных книг и обрядов на Соборе 1666 — 1667 гг. вопрос о том, как воспринимать правленное издание Псалтири, стал неактуален, хотя недостатки ее текста, связанные с незавершенностью его исправления, были очевидны.

Проблемой этой попытались заняться в 1670-х гг., однако никаких решительных действий для этого предпринято не было. Более того, итоги нового рассмотрения книги оказались прямо противоположны тем, которые можно было бы ожидать: никаких широкомасштабных изменений в книгу решено было не вносить. Поэтому во второй половине XVII в. типографы переключились на эксперименты с внутренней организацией Псалтири, и это привело к появлению и последующему сосуществованию нескольких типов книги, различающихся употреблением или неупотреблением киновари, размерами шрифта и форматом. Таким образом, никоновская справа принесла с собой приостановку в развитии книги, по крайней мере в том направлении этого развития, которое было занято рассмотрением и определением оптимального состава и языка Псалтири.

Однако на этом история московской печатной Псалтири, конечно же, не закончилась. Ее поздняя традиция продолжала свое движение под печатными прессами Синодальной типографии, причем развитие книги шло эволюционным путем, а ранняя была воспринята старообрядцами, не только сохранившими ее, но и заметно преобразовавшими в процессе создания в высшей степени своеобразного типа старообрядческой Псалтири.

РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК Институт русской литературы (Пушкинский Дом).

05.2.00 8 541″ .

Вознесенский Андрей Владимирович.

ИСТОРИЯ СЛАВЯНСКОЙ ПЕЧАТНОЙ ПСАЛТИРИ: МОСКОВСКАЯ ТРАДИЦИЯ XVI — XVII ВЕКОВ: ПРОСТАЯ ПСАЛТИРЬ.

Специальность 10.01.01−10 — русская литература.

Диссертация на соискание ученой степени доктора филологических наук.

С анкт-Петербур г 2008.