Проблеме русско-кавказских взаимоотношений в целом и важнейшей ее составляющей — русско-дагестанским отношениям в отечественной историографии традиционно уделялось пристальное внимание в силу ее неоднозначности, многогранности и неослабевающей актуальности. Эта тема в различные периоды истории приобретала различной степени актуальность и звучание и как никогда предельно остро стоит сегодня, после дискредитации прежних идеологических ценностей, обеспечивавших целостность России в недавнем прошлом.
Пагубный процесс дезинтеграции, глубоко пронизывающий наше общество, на первый план выдвинул вопрос о научном обосновании особой модели межнациональных отношений, равноправного исторического партнерства, которая бы более всего соответствовала кавказским жизненным реалиям сегодняшнего дня и, главное, имела бы исторические перспективы.
Ярким конкретным воплощением эволюции русско-кавказского взаимодействия явился со дня своего основания город Кизляр — южный форпост российской государственности, «русская столица» на СевероВосточном Кавказе.
Указанная проблема приобретает особую значимость в условиях новой геополитической обстановки на Кавказе, сложившейся после распада СССР, что привело к возрастанию политической роли Дагестана и его отдельных регионов, особенно Кизляра и Кизлярского района.
История Кизляра развивалась под влиянием процессов, обусловленных рядом исторических, естественно-географических и политических факторов. Являясь важнейшим звеном в осуществлении кавказской политики России, Кизляр в XVIII — первой половине XIX в. сыграл особую роль в экономическом и культурном развитии региона. Представляя собой весьма сложный социально-экономический организм, сложившийся в специфических геополитических условиях, Кизляр в 4 изучаемое время представлял собой своеобразный полиэтнический конгломерат различных народов Северного Кавказа, Закавказья и России, объединенных общими интересами и потребностями, многообразными формами сотрудничества и добрососедства.
Кизляр — город яркой исторической судьбы, крупный военно-административный центр, на протяжении длительного исторического периода контролировавший важнейший стратегический путь из Европы в Азию, а также всю политическую ситуацию на Северо-Восточном Кавказе. В ходе своего исторического развития город-крепость превратился в крупный торгово-экономический центр, важнейший узел крупномасштабной транзитной торговли России со странами Кавказа и Закавказья и центр региональной торговли, куда стекались товары со всего Северо-Восточного Кавказа, а также в центр культуры и духовности для народов региона.
Все это вместе взятое и определило выбор объекта исследования. Оно является первым обобщающим квалификационным научным исследованием, посвященным проблемам политической роли, экономического и культурного развития Кизляра в XVIII — первой половине XIX века.
Научная новизна диссертации заключается в самой постановке проблемы как первого опыта всестороннего исследования на основе комплексного использования разнохарактерного материала и литературных источников основных вопросов социально-экономической и политической истории Кизляра, воссоздания его социального и культурного облика в определяющий период его развития.
Новизна работы и в том, что в ней поднят ряд вопросов, которые еще не нашли достаточно полного освещения в отечественной историографии. В частности, в диссертации делается попытка обосновать феномен глубоких интеграционных процессов, происходивших в Кизляре, основанных на симбиозе многообразия культурных и духовных ценностей 5 и осуществлявшихся в условиях совместного сосуществования столь различных по уровню общественно-политического и культурного развития народов.
Новизну работе придает и то, что в ней вводится в научный оборот богатый местный архивный материал, извлеченный автором в республиканском и Астраханском областном архивах.
Выбор для исследования XVIII — первой половины XIX в. объясняется тем, что это был определяющий этап в истории Кизляра, начавшийся со строительства крепости Кизляр, продолжившийся подъемом политического и экономического значения «Русской столицы на Кавказе» — единственного города во всем Предкавказье, и завершившийся превращением его в заштатный уездный город, утративший свое былое величие.
Методологической и теоретической основой в освещении узловых вопросов темы служили принципы историзма и объективизма, которые предполагают изучение любого явления или процесса в конкретных исторических условиях и связях, выявление его исторической перспективы, рассмотрение его в единстве настоящего, прошлого и будущего.
Автор в своем исследовании исходил из достижений таких кавказоведов, как Е. Н. Кушева, А. В. Фадеев, Х.-М.СХХашаев, Р. М. Магомедов, С. Ш. Гаджиева, В. Г. Гаджиев, А. С. Гаджиев, Х. Х. Рамазанов, Л. Б. Заседателева, В. Б. Виноградов, М. Р. Гасанов, М.-С.К.Умаханов, Б. ГАлиев, М. Х. Мансуров и др. Они помогли выделить те аспекты исследования, которые представляются наиболее актуальными в свете современных представлений о предметах и задачах исторической науки.
Главным исследовательским замыслом диссертационной работы является историко-теоретическая разработка и освещение на основе тщательного анализа всех доступных источников и литературы комплекса проблем развития Кизляра в XVIII — первой половине XIX в. в 6 политическом, экономическом и социально-культурном аспекте, воссоздание различных сторон своеобразного исторического бытия многонационального российского города на Северо-Восточном Кавказе в определяющий хронологический этап его общественно-политического развития.
В рамках поставленной цели определены следующие задачи:
• показать геополитическое значение Кизляра в кавказской политике России, его роль и влияние на развитие политических процессов в регионе;
• рассмотреть Кизляр как своеобразный полиэтнический конгломерат представителей различных народов региона, различных религиозных убеждений;
• воссоздать сложный социальный облик города, осветить различные формы и методы общественного самоуправления;
• раскрыть значение Кизляра как центра международной транзитной и региональной торговли;
• осветить Кизляр как крупный экономический центр региона;
• показать Кизляр как центр культурного и духовного развития;
• на конкретном фактическом материале на примере Кизляра обосновать историческую перспективность русско-кавказского культурного партнерства, политической, экономической и духовной интеграции.
Отдельные аспекты исследуемой проблемы разрабатывались в отечественной исторической науке в основном в связи с освещением тех или иных вопросов истории многогранных русско-кавказских, русско-дагестанских в частности, взаимоотношений, а также истории терского казачества.
В работах дореволюционной историографии собран и систематизирован ценнейший фактический материал, хотя и требующий к себе критического отношения. Как известно, период научного 7 кавказоведения начинается с исследований первой трети XVIII в., в отличие от предыдущего периода накопления сырого материала и первичной его обработки. Но и эти работы следует относить скорее к первоисточникам, нежели к собственно историческим исследованиям.
Более высоким требованиям историографии отвечают труды отечественных историков, опубликованные в конце ХУШ-Х1Х вв. Одной из таких работ является публикация С. Броневекого, 1 содержащая не только ценные материалы о Кизляре, но и попытки определенных оценок и выводов автора.
Ценнейшим пособием для исследования поставленной перед нами проблемы является сочинение крупного историка дореволюционной России академика С. М. Соловьева, в томах 17−18 которого мы находим интересующие нас сведения, наблюдения, выводы.
Одним из первых научных сочинений, посвященных казачеству, является труд А. И. Ригельмана, написанный в 1778 году. Автор, фортификатор по специальности, в 1735 г. был послан на Кавказ для строительства Кизлярской крепости. Здесь, увлекшись историей края, он изучил архивы казачьих войск, собирая материалы о выходцах с Дона, гребенских и терских казаках. Сведения А. Ригельмана ценны и не потеряли своего значения до сих пор.2.
Немаловажен для нас труд командующего левым флангом Кавказской линии (1819−1829 гг.) ИЛ.Дебу.3 У него мы находим сведения о происхождении нижнетерских казаков, о их поселениях и хозяйстве, о.
1 Броневский С. Новейшие географические и исторические известия о Кавказе. — М., 1823. Ч. 1-Н.
2 Ригельман А. И. История о донских казаках. — Ростов-на-Дону, 1992.
3 Дебу И. Л. О Кавказской линии и присоединенном к ней Черноморском войске или общие замечания о поселенных пойках, ограждающих Кавказскую линию, и о соседственных горских народах. — СПб., 1829. 8 крепости Терки и др. Сведения эти очень кратки, но совершенно достоверны.
Официальным историком терского казачества считался И. Д. Попкоофицер, занимавший крупный военно-административный пост в 40−50^ гг. XIX в. В 1877 г. к годовщине празднования 300-летия Терского казачьего войска И. Д. Попко по просьбе администрации Терского края написал расширенный очерк о терских казаках.1.
Близко к этой работе примыкает и объемистый труд В.А.Потго2, написанный на основе широкого использования архивных материалов и сведений, содержавшихся в работах его предшественников. В работах этих двух авторов впервые дана в последовательном и содержательном изложении история терско-гребенских казаков с начала их поселения на нижнем Тереке до середины XIX в., указаны причины бегства русских людей в этот регион, описаны взаимоотношения с местными народами. Основное же место занимает описание военных действий казаков и связанное с этим формирование Терского и Гребенского войск, а также строительство крепостей Терки, Святой Крест, Кизляр.
Теория И. Д. Попко о местах первых поселений и происхождении терских казаков была подвергнута критике в книге И. В. Бешковекого «Гребенцы», который указал на его хронологические ошибки, отметил многие другие неточности и искажение фактов истории терцев.
Интересные для нашего исследования сведения содержатся в 6-томном сочинении Н. Ф. Дубровина.3 Описывая войны, которые вела.
1 Попко И. Д. Терские казаки со стародавних времен. Вып. I. Гребенское войско. — СПб., 1880.
2ПотгоВ.А. Два века Терского казачества (1577−1801). — Ставрополь:
Кавказская библиотека, 1991. Т. 1. Т. 2.
3 Дубровин Н. Ф. История войны и владычества русских на Кавказе. -СПб., 1871. Т.1. 9.
Россия за утверждение своего влияния на Кавказе, и участие в этих войнах казачества, этот автор выступает апологетом великодержавных устремлений царизма.
Яркая по своему содержанию военно-казачья романтика И. Попко и ВА. Потто, их безусловная идеализация службы и быта казаков оказали большое влияние на историографическую науку и нашли своих последователей среди историков Терского казачества, собравших в целом огромный фактический материал из архивных и литературных источников, воспоминаний казаков и офицеров казачьих войск, путешественников и записок русских чиновников, служивших на Северном Кавказе.1.
Советские кавказоведы создали фундаментальные исследования, раскрывающие роль России в судьбах народов Кавказа, убедительно доказав, что вся их история уже со второй половины XVI в. шла по пути сближения с Россией. Этот процесс получил дальнейшее свое развитие в изучаемый нами период.
Трудно переоценить вклад в изучение русско-северокавказских взаимоотношений известного исследователя-кавказоведа Е. Н. Кушевой. В ее работах2 развертывается широкая панорама сложных и неоднозначных.
1 Юдин П. В. В «Низовом» корпусе // Записки терского общества любителей казачьей старины. — Владикавказ, 1915, № 13- Караулов М. А. Терское казачество в прошлом и настоящем. — Владикавказ, 1912; Ткачев Г. Гребенские, терские и кизлярские казаки. — Владикавказ, 1911; Писарев С. И. Трехсотлетие Терского казачьего войска 1577−1877. — Владикавказ, 1881 и др.
2 Кушева E.H. Русско-дагестанские отношения в XVI—XVII вв. -Махачкала, 1954; Ее же. Политика русского государства на Северном Кавказе в 1552—1572 гг. // Исторические записки. — М., 1950. Т. 34- Ее же. Народы Северного Кавказа и их связи с Россией. — М.: Изд-во АН СССР, 1963.
10 взаимоотношений народов Северного Кавказа, в том числе и Дагестана, с Россией в связи с политическими процессами, происходившими в регионе в ХУ1-ХУН вв., содержится богатый фактический материал, прослеживается зарождение русско-кавказского «совместничества» в Терском городке, что очень важно для понимания и освещения этого феномена в г. Кизляре.
Следует отметить фундаментальный труд А. В. Фадеева, в котором подробно изучаются вопросы экономического освоения Россией Степного Предкавказья в дореформенный период, в частности для понимания сути и характера политики царизма в этом регионе.1.
Очень важны для нашего исследования труды Н. П. Гриценко, многие годы изучавшего историю народов Притеречья. В его трудах разрабатываются вопросы социально-экономического развития региона в XVIII — первой половине XIX в., обстоятельно освещается история городов Северо-Восточного Кавказа, в частности Терского города, крепости Святой Крест, Кизляра, их влияние на развитие производственных сил региона.2.
В фундаментальной монографии В. Г. Гаджиева, 3 где впервые в кавказоведении получили освещение конкретно русско-дагестанские взаимоотношения во всей сложности и многогранности, в широком диапазоне исследуются исторические связи Дагестана с Россией. В ней автор на богатейшем разностороннем фактическом материале раскрывает.
1 Фадеев A.B. Очерки экономического развития Степного Предкавказья в дореформенный период. — М.: Изд-во АН СССР, 1957.
2 Гриценко Н. П. Социально-экономическое развитие Притеречных районов в XVIII -1 пол. XIX в. // Труды Чечено-Ингушского НИИ ИЯЛ. — Грозный, 1961. Т. IVЕго же. Города Северо-Восточного Кавказа и производительные силы края. V — серед. XIX века. — Ростов-на-Дону: Изд-во Ростовского университета, 1984.
3 Гаджи ев В. Г. Роль России в истории Дагестана. — М.: Наука, 1965.
11 роль России в исторических судьбах народов Дагестана. В работе приводятся интересные наблюдения и выводы автора о русском населении Северного Дагестана и, что особенно важно, о зарождении и существовании уникального разноязычного, разноконфессионального конгломерата — содружества различных народов в Притеречьи.
Большое значение для нашего исследования имеет и монография В. Г. Гаджиева, посвященная анализу источника первой трети XVIII в.1 Здесь мы находим интересующие нас факты и их интерпретацию о зарождении и развитии Терского казачества, о роли и значении для экономического развития региона Терков и крепости Святого Креста.
Из работ советской историографии, посвященных изучению Кавказской политики России, следует выделить монографическое исследование О. П. Марковой, 2 где на конкретном фактическом материале показана экономическая политика России на Кавказе и в Закавказье, освещается торговля России с Закавказьем и Ираном и, в связи с этим, приводятся важные данные о морской и сухопутной торговле России через Астрахань и Кизляр.
История терского казачества получила свою дальнейшую разработку в исследованиях советской историографии. Следует отметить монографию Л. Б. Заседателевой, 3 которая обладает бесспорными достоинствами, особенно в освещении историко-этнографических особенностей терских казаков, их семьи и семейной обрядности. Здесь мы находим интересующие нас сведения о появлении казаков на берегах.
1 Гаджиев В. Г. Сочинение И. Гербера «Описание стран и народов между Астраханью и рекою Курой находящихся» как исторический источник по истории народов Кавказа. — М.: Наука, 1979.
2 Маркова О. П. Россия, Закавказье и международные отношения в XVIII веке. — М.: Наука, 1966.
3 Заседателева Л. Б. Терские казаки. — М.: Наука, 1974.
12 нижнего течения Терека, о Терках, о жизни нижнетерских казаков и др.
В исследовании НА. Сотавова1, на основе широкого круга источников центральных и местных архивохранилищ, с привлечением литературы на персидском и турецком языках, раскрываются стратегические замыслы великих держав на Северном Кавказе, в которых немаловажное место отводилось Дагестану и, в частности, Кизляру. Близко к этой работе примыкает и публикация ГА.Джахиева.2 Немаловажным вкладом в разработку проблемы русско-дагестанских взаимоотношений в изучаемое нами время являются работы Ф. З. Феодаевой, где на широком круге источников, извлеченных в центральных и республиканском архивах и введенных автором в научный оборот, прослеживаются сложные перипетии политических и развитие взаимовыгодных торгово-экономических отношений Дагестана с Россией. В ее работах Кизляр предстает как важный экономический и административный центр Северо-Восточного Кавказа.
Следует отметить и работы Р. К. Киласова, 3 посвященные русско-дагестанским экономическим отношениям, базирующиеся на богатом архивном материале Астраханской таможни. В его публикациях.
1 Сотавов НА. Северный Кавказ в русско-иранских и русско-турецких отношениях в XVIII в. — М.: Наука, 1991.
2 Джахиев ГА. Дагестан в международных отношениях на Кавказе (18 131 829 гг.). — Махачкала, 1991.
3КилаеовР.К. Русско-дагестанские экономические отношения последней четверти XVII — первой половины XVIII в. (по материалам Астраханской таможни): Дисс. .канд. ист. наук. — Москва, 1971; Его же. Из истории экономических связей Дагестана с Россией (конец XVII — начало XVIII в.) // Уч. зап. ИИЯЛ Даг. ФАН СССР (сер. обществ, наук). — Махачкала, 1970. Т. 20. С. 205−220- Его же. Из истории торговли в Дагестане (конец XVII -1 пол. XVIII в.) // ВИД. — Махачкала, 1974. Вып. V. С. 151−167.
13 содержатся очень важные для нас сведения о роли Терского города и крепости Святой Крест в развитии русско-дагестанской взаимовыгодной торговли.
Большой интерес для нашего исследования представляет монография Н. Б .Голиковой, 1 где на материалах городов Нижнего Поволжья, в частности Астрахани как одного из центров складывающегося всероссийского рынка, рассматривается их экономическая жизнь и роль в развитии восточной торговли. Отводится место в исследовании и Терскому городу как одному из центров транзитной торговли России с государствами Прикаспия.
Трудно переоценить значение содержательного исследования известного на Кизлярщине краеведа, большого энтузиаста своего дела Д. С. Васильева, 2 в котором на основе широкого круга разнохарактерных источников, изученных автором более чем за 30-летний период поисковой работы, рассматриваются вопросы экономического, социально-политического и культурного развития региона в досоветский период. Важное место в работе отведено истории возникновения и развития Кизляра, а также его предшественников — Терского городка и крепости Святой Крест. Кизляру посвящена и специальная его публикация.3.
Немаловажный вклад в разработку проблемы внесли работы М.-С.К.Умаханова, 4 в которых с привлечением ценного местного.
1 Голикова Н. Б. Очерки истории городов России конца XVII — начала XVIII в. — М.: Изд-во Моск. ун-та, 1982.
2 Васильев Д. С. Очерки низовьев Терека: досоветский период. -Махачкала: Дагкнигоиздат, 1986.
3 Васильев Д. С. Загадка Старого Кизляра // Вопросы истории Дагестана (Далее — ВИД). — Махачкала, 1974. Вып. I.
4 Умаханов М-С.К. Развитие товарно-денежных отношений в Дагестане // Проникновение и развитие капиталистических отношений в Дагестане.
14 архивного материала освещаются некоторые аспекты изучаемой нами проблемы. Исследователь делает удачную попытку показать пути проникновения русского капитала в экономику Дагестана еще в XVIII в., освещает роль торговых центров, в частности Терского города, Кизляра, в развитии товарно-денежных отношений в ХУП-ХУШ вв.
Следуют быть отмеченными важные для понимания некоторых аспектов нашего исследования публикации проф. В. Г. Гаджиева о крестьянских миграциях из центра России на Северо-Восточный Кавказ (М., 1984), а также М-РА .Ибрагимова о формировании русского населения Дагестана.1.
Много лет плодотворного сотрудничества связывают краеведов г. Кизляра с научно-педагогической школой известного кавказоведа В. Б .Виноградова. Это сотрудничество вылилось в проведение двух научно-практических конференций в г. Кизляре Краеведческим музеем им. П. И. Багратиона и В. Б. Виноградовым совместно с его аспирантами и сотрудниками в 1991 и 1993 гг., посвященных истории Низовьев Терека и поискам путей возрождения Терского казачества. Тема исторического прошлого Кизлярщины на наш взгляд неординарно прозвучала и в нескольких публикациях В. Б. Виноградова.2 Нас привлекает в творчестве.
Махачкала, 1984. С. 26−38- Его же. Торговые центры Дагестана XVII—XVIII вв. и их роль в развитии товарно-денежных отношений // Товарно-денежные отношения в дореволюционном Дагестане. — Махачкала, 1991. С. 9−20 и др.
1 Ибрагимов М-Р.А. Основные этапы формирования русского населения в Дагестане // Дагестан в составе России: исторические корни дружбы народов России и Дагестана. — Махачкала, 1990. С. 65−68.
2 Виноградов В. Б. «Уголок России, отчий дом.» Очерки об истории Тарумовских степей и Кизлярщины. — Армавир-Кизляр, 1996; Виноградов В. Б., Великая H.H., Нарожный Б. И. На Терских берегах. — Армавир, 1997.
15 этого исследователя и неутомимого энтузиаста идея всесторонней разработки концепции русско-кавказского историко-культурного партнерства, взаимодействия, политической и духовной интеграции, тенденции которых так ярко прослеживаются на историческом опыте «русской столицы» на Кавказе — г. Кизляре.1.
Из работ кавказоведов, посвященных более позднему периоду истории, следует выделить монографию Л. В. Куприяновой, освещающую процесс становления капиталистического города на Северном Кавказе, в которой исследуются глубинные процессы, происходившие во второй половине XIX в. в социально-экономической жизни северокавказских городов, прослеживается процесс вовлечения региона в систему единого общенационального рынка России. Наше внимание привлекли страницы, посвященные истории экономического развития г. Кизляра, раскрытию его торгово-экономических связей с горскими народами региона.
В последние годы наблюдается повышенный интерес отечественных историографов к казачьей проблематике вообще и Нижнетерского казачества — в частности, что конечно же не случайно. Долгое время казачья тема относилась к своего рода «запретным». И сегодня, как никогда, важно для того, чтобы понять и разрешить современные проблемы, правдивое освещение истории прошлого Притеречья — одного из районов традиционного проживания казаков.
В 1991 г. во Владикавказе увидела свет монография ИЛ. Омельченко, 2 посвященная терскому казачеству. В ней, опираясь на широкий круг источников, частично извлеченных из «Кизлярского комендантского архива», хранящегося в Госархиве Республики Дагестан, автор освещает время, причины и условия образования Терского.
1 См.: Виноградов В. Б. О формировании новой концепции всемирной истории // Российский исторический журнал. 1996. № 1. С. 6−10.
2 Омельченко ИЛ. Терское казачество. — Владикавказ: Ир, 1991.
16 казачества, его общественное устройство, хозяйственную деятельность, характер отношений с соседними горскими народами.
Нельзя обойти вниманием и публикацию С А. Козлова, отличающуюся оригинальной трактовкой истории складывания вольного Терского казачества.1.
В 1996 г. в Институте ИАЭ ДНЦ РАН была защищена кандидатская диссертация, посвященная проблемам социально-экономического развития Нижнетерского казачества во второй половине XIXнач. XX в.2.
В теоретическом плане в области взаимоотношений народов Дагестана с Россией большой интерес для нас представляют такие важные в дагестановедении работы, обобщающие большой фактический материал, как монография Р. М. Магомедова, 3 посвященная русско-дагестанским отношениям с древних времен, работы А-Г.С.Гаджиева о прогрессивной роли русского народа в истории Дагестана, 4 а также работы М. Р. Гасанова.5.
Невозможно достаточно полно осветить роль Кизляра в развитии русско-дагестанских интеграционных процессов, осмыслить их.
1 Козлов С. А. Пополнение вольных казачьих сообществ на Северном Кавказе в XVI—XVII вв.еках // СЭ. — М, 1990. № 5.
2 Аскеров А. Г. Социально-экономическое развитие Нижнетерского казачества во второй половине XIX — нач. XX в.: Дисс. .канд. ист. наук. — Махачкала, 1996.
3 Магомедов P.M. Россия и Дагестан. Страницы истории. — Махачкала, 1988.
4 Гаджиев А-Г.С. Прогрессивная роль России, русского народа в истории Дагестана (вторая пол. XIX — до XX вв.). Дисс. .д-ра ист. наук. -Махачкала, 1995.
5 Гасанов М. Р. У истоков братства. — Махачкала, 1986; Его же. Исторические связи Дагестана и Грузии. — Махачкала, 1991.
17 историческую перспективу без учета таких публикаций, как работы И. Р. Нахшунова, Х. Х. Рамазанова, М-Х.Мансурова, 1 М.М.Гасанова2, А.Х.Рамазанова3 и др.
Различные аспекты изучаемой нами темы получили свое освещение и в ряде квалификационных работ последних лет. Так, в исследовании Б. Г. Алиева, 4 основанном на широком круге архивных и литературных источников с привлечением местного полевого материала, в параграфе, посвященном торговле союзов сельских общин Дагестана, раскрывается роль Кизляра в этом процессе. Эти же вопросы получили освещение и в работе А. С. Акбиева.5.
Роль Терского города, крепости Святого Креста и Кизляра в развитии русско-дагестанских торгово-экономических связей раскрывается в диссертациях и публикациях Д. С. Кидырниязова, Н. А. Магомедова,.
1 Нахшунов И. Р. Экономические последствия присоединения Дагестана к России. — Махачкала, 1956; Рамазанов Х. Х. Сельское хозяйство и промышленность Дагестана в пореформенный период. — Махачкала, 1972; Мансуров М. Х. Засулакская кумыкия. — Махачкала, 1994.
2 Гасанов М. М. Дагестан в составе России (вторая половина XIX века). -Махачкала, 1999.
3 Рамазанов А. Х. Международные экономические связи и культурное развитие Дагестана в составе России в XIX — нач. XX в. — Махачкала, 1997.
4 Алиев Б. Г. Союзы сельских общин Дагестана в XVIII — первой половине XIX в. (исследование социально-экономического развития и структуры административно-политического управления): Дисс. .д-ра ист. наук. -Махачкала, 1990.
3 Акбиев A.C. Социально-экономический строй кумыков XVIII в.: Дисс. .канд. ист. наук. — Махачкала, 1994.
Б.И.Иноземцевой.1 Вопросам социально-экономического развития «Терской Армении» посвящена диссертация Д. В. Аганесовой.2 Политическим аспектам истории крепости Святого Креста и Кизляра отведено место в работах Э. Г. Джахиевой и Н. В. Барышниковой.3.
Ценный фактический материал и важные теоретические методы по теме нашего исследования содержатся и в фундаментальном издании «Истории народов Северного Кавказа» (М.: Наука, 1988 г.), в создании которой принял ряд видных кавказоведов. В ней, на основе исследований, проведенных за последние десятилетия, с учетом достижений отечественного кавказоведения, показаны многообразные аспекты прогрессивной роли России в судьбах народов Северного Кавказа, освещена история Терского казачества, показана роль Терского городка и Кизляра в развитии русско-кавказских взаимоотношений.
Следует отметить и обобщающие труды по истории Дагестана, опубликованные в 1997 г. известными дагестановедами (М.Р.Гаеановым, М.Ш.Шигабудиновым), где мы находим важные для нас выводы и.
1 Кидырниязов Д. С. Русско-ногайские взаимоотношения в XVIII веке.: Дисс. .канд. ист. наук. — Махачкала, 1988; Магомедов НА. Дербент и Дербентское владение в XVIII — первой половине XIX в.: проблемы политического положения и экономического развития/. Дисс. .д-ра ист. наук. — Махачкала, 1999; Иноземцева Е. И. Русско-дагестанские торгово-экономические взаимоотношения в XVIII в.: Дисс. .канд. ист. наук. -Махачкала, 1996.
2Аганесова Д. В. Армянская диаспора Нижнего Терека (XVIII — XIX вв.): Дисс. .канд. ист. наук. — Махачкала, 1999.
3 Джахиева Э. Г. Кумыкские владения в международных отношениях в конце XVIII — нач. XIX вв. (1774−1826 гг.): Дисс. .канд. ист. наук. -Махачкала, 1998; Барышникова Н. В. Кавказская политика Петра I.: Дисс. .канд. ист. наук. — Махачкала, 1999.
19 обобщения.
Иеточниковой базой диссертации послужили архивные материалы центральных и местных архивохранилищ, как вошедшие в известные публикации, так и извлеченные и введенные в научный оборот автором диссертации и другими исследователями.
Ценнейшие документы местного происхождения хранятся в Государственном архиве Республики Дагестан (ГАРД). Наибольший интерес для нас представляет собой комплекс письменных документов, объединяющий около 8 тыс. ед. хр. под названием «Кизлярский комендантский архив» .1 Долгое время это уникальное собрание документов по истории взаимоотношений народов Северного Кавказа, в частности Дагестана, с Россией в ХУШ-Х1Х вв. было малоиспользованным историками, а научно-техническая обработка и описание этого архива завершились лишь в 1977 году. Несколько лет назад учеными Института ИАЭ ДНЦ РАН было предпринято планомерное изучение материалов этого архива в различных аспектах, результатом чего явился выход в свет ряда научных статей.2.
1 Кизлярский комендантский архив (1720−1917): Краткий справочник. -Махачкала, 1977.
2 Оразаев Г-Р. Архитектоника тюркоязычных писем XVIII в., адресованных Кизлярскому коменданту // Тюркско-дагестанекие взаимоотношения. Сборник статей. Дагестанский филиал АН СССР. -Махачкала, 1985; Оразаев Г-Р. Фонд «Кизлярский комендант» как источник по истории русско-дагестанских взаимоотношений: Мат-лы научной сессии Дагестанского филиала АН СССР 22−24 апреля 1985 г. -Махачкала, 1985; Шихсаидова P.C. Материалы фонда «Кизлярский комендант» как источник для изучения дагестано-закавказских торговых взаимоотношений в XVIII — нач. XIX в. // Источниковедение истории досоветского Дагестана — Махачкала, 1987; Кидырниязов Д. С. Архив.
Все документы, выделяемые из отдельного комплекса памятников Кизлярского комендантского архива, можно подразделить на две основные группы: русские и дагестанские. Первая группа превосходит вторую, написана на русском языке. Первую группу можно разделить на: •официальные документы царского правительства- •переписка Кизлярской администрации с Астраханской губернской администрацией и центральными правительственными учреждениями;
•исходящая корреспонденция центральных и местных учреждений к дагестанским владетелям;
•таможенные ведомости, донесения с форпостов в Кизлярекую комендантскую канцелярию, показания купцов.
Документы дагестанского происхождения переведены на русский язык.
Разнообразные материалы по исследуемой теме обнаружены нами в «Фонде Кизлярского коменданта и уездного окружного начальника» (Ф. 379), «Канцелярии генерал-лейтенанта Левашова» (Ф. 340), «Рященской судной канцелярии» (Ф. 341), «Комендант крепости Святой Крест» (Ф. 382), «О Кизлярской гарнизонной школе» (Ф. 379. Оп. 1. Д. 830), «Кизлярское духовное правление Кавказской Епархии» (Ф. 371), «Походная канцелярия генерал-майора Девица» (Ф, 369), «Кизлярская городская дума. 1843» (Ф. 343), «Комендант крепости Терки» (Ф. 335), «Комендант крепости Святого Креста» (Ф. 389).
Кизлярского коменданта — важнейший источник по истории русско-ногайских отношений в XVIII в. // Источниковедение истории досоветского Дагестана.- Иноземцева Е. И. Кизлярский комендантский архив как источник для изучения русско-дагестанских торгово-экономических отношений в XVIII в. // Источниковедение истории и культуры народов Дагестана и Северного Кавказа: Принципы и методы изучения, оценки и использования. — Махачкала, 1991.
Из указанных фондов извлечены ценные документы по политической истории, социальному составу Кизляра и его экономическому развитию. Часть сведений по исследуемой теме были обнаружены в «Посемейных списках жителей города», 1 «Сведениях о дворянах», «Именных списках дворян» 2 и т. п.
В архиве Кизлярского коменданта есть документы, характеризующие работу городской Думы по благоустройству города, здравоохранению, налогообложению населения и т. п. Например, «Отношение городской Думы о мероприятиях по улучшению садоводства по берегам реки Терек» (1841−1847 гг.), 3 «Отношение городской Думы о переносе канавы Тополки на новое место» (27.03.1846−7.11.1846).4 В этих документах впервые упоминается городская Дума, а до этого периода (1841−1843 гг.) речь идет или о гражданской канцелярии, 5 или о собрании граждан всех сословий.6.
Документы по отдельному фонду «Кизлярская городская Дума» (1825−1920) присутствуют фрагментально всего в трех делах, остальные 36 не найдены.7.
Не представляется возможным последовательно рассмотреть на протяжении ряда лет работу городской Думы в связи с тем, что фонд «Кизлярского коменданта» разделен и находится в различных городах и требует специального исследования. Но на основании материалов других фондов Кизлярского комендантского архива можно представить.
1 ГАРД. Ф. 373.
2 Там же. Ф. 352. ДД. 1,2,39.
3 Там же. Ф. 330. Д. 3. Л. 138.
4 Там же. Д. 6.
5 Там же. Ф. 379. Оп. 1. Д. 181.
6 Там же. Ф. 343. Оп. 1.Д. 1.
7 Там же. Ф. Д. 3.
22 подробный перечень вопросов, которыми занималось городское самоуправление.1 Это и «Рапорты и ведомости Кизлярского казначейства, магистрата о денежной казне и подушных», и «Ведомости о санитарном состоянии и благоустройстве города Кизляра», и «Дело о злоупотреблении и беспорядках в Кизлярекой аптеке», и «Ведомости жителей разных сословий и пола», «Переписка по вопросам благоустройства и дорог в Кизлярском уезде» и др.
Документы дагестанского происхождения представляют собой письма и русские переводы с писем, исходящих от феодальных владетелей Дагестана, представителей сельских общин, духовных лиц с просьбой о пропуске их подвластных в Кизляр и через Кизляр в Астрахань или казачьи городки для торговли или на заработки, разрешить купить определенные «заповедные» товары в Кизляре, уменьшить таможенные сборы и др.
Большую ценность для нашей работы представляют материалы Государственного Архива Астраханской области. Наибольшее число использованных нами документов хранится в фондах архива: «Астраханская воеводская канцелярия» (Ф.Ф. 599, 999), «Астраханская губернская канцелярия» (Ф. 394), «Начальник Астраханского таможенного округа» (Ф. 679) и конечно же «Астраханская таможня» (Ф. 681). В последнем фонде много ценных данных, касающихся общественной, политической, экономической жизни города Кизляра. Материалы фонда таможни представляют почти все виды делопроизводительной документации изучаемого времени: распорядительные (указы Сената, циркуляры Министерства финансов и Департамента внешней торговли), переписку, учетные (книги-записи, книги-регистрации) и т. д.
Следует отметить значительный вклад в сбор, систематизацию и.
1 ГА РД. Ф. 379. Оп. 3. Д. 92- Д. 46- Оп. 5. Д. 80- Д. 39- Оп. 1.Д. 137- Оп. 7 Д. 76 и др.
23 хранение ценных материалов по истории Кизляра и Кизлярщины в целом Городского краеведческого музея имени П. И. Багратиона, в котором имеются красочные экспозиции, резервы в запасниках, рукописный фонд, содержащие важные для исследуемой проблемы материалы.
Ценные документы по исследуемой нами теме хранятся и в Рукописном фонде Института ИАЭ ДНЦ РАН. Наряду с источниками местного происхождения здесь имеются заверенные копии архивных документов, выявленных учеными Института в центральных архивохранилищах, фотокопии документальных материалов.
В диссертации использованы и опубликованные документы и материалы. Из дореволюционных изданий следует отметить наиболее существенные «Полное собрание законов Российской империи» (СПб. Т. XIII. № 9714- Т. XVII. № 13 307) — «Акты, собранные Кавказской археографической комиссией» (Тифлис, 1866−1873. Т. 1-У) — «Акты исторические» (СПб., 1842. Т. V) и др.
Ряд публикаций, материалов и документов, в которых в той или иной мере отражены отдельные аспекты нашего исследования, был осуществлен в советское время. Из них прежде всего следует отметить сборник документов «Русско-дагестанские отношения XVII — первой четверти XVIII века» (составитель Р. Г. Маршаев, Махачкала, 1958). Ценные документы помещены и в публикации «Кабардино-руеские отношения в ХУ1-ХУШ вв.» (М., 1957. Т. 1-И), а также в недавно изданном сборнике документов, подготовленном известным кавказоведом Е. Н. Кушевой, «Русско-чеченские отношения. Вторая половина ХУ1-ХУП вв.» (М., 1997).
Особенно ценной публикацией, осуществленной коллективом составителей, является сборник документов «Русско-дагестанские отношения в XVIII — нач. XIX в.» под ред. В. Г. Гаджиева (М., 1988), куда вошли материалы Кизлярского комендантского архива ГАРД и документы, извлеченные из АВПР, РГВИА, РГА ДА.
Особый интерес представляет собой публикация «Дагестан в известиях русских и западноевропейских авторов ХШ-ХУШ в.» под ред. В. Г. Гаджиева, 1 в котором приведены материалы, касающиеся Терков и города Кизляра.
Сборник архивных материалов, изданный под ред. М. О. Косвена и Х-М.Хашаева, содержит весьма ценные сведения по экономической и политической истории Кизляра.2.
В освещении отдельных сторон исследуемой нами темы были учтены также данные сборника документов и материалов «Движение горцев Северо-Восточного Кавказа в 20−50-е годы XIX в.», составленного В. Г. Гаджиевым, Х. Х. Рамазановым (Махачкала, 1959). Содержащиеся здесь документы имеют важное значение для характеристики политического положения Кизляра в годы Кавказской войны.
В последние годы сотрудниками отдела восточных рукописей ИИАЭ ДНЦ РАН была предпринята публикация переводов и комментарий дагестанских исторических сочинений, донесших до нас ценнейшие сведения об истории Дагестана. Для нас особую ценность представляет перевод и комментирование памятника истории Кизляра, осуществленные Г. М-Р.Оразаевым.3.
Экономическое значение Волжско-Каепийекого торгового пути.
1 Дагестан в известиях русских и западноевропейских авторов ХШ-ХУШ вв. / Сост., введ., вступит, статьи к текстам и примеч. проф. В. Г. Гаджиева. — Махачкала: Дагкнигоиздат, 1992.
2 История, география и этнография Дагестана ХУШ-ХГХ вв.: Архивные материалы / Под. ред. М. О. Косвена и Х-М.Хашаева. — М., 1958 (ДалееИГТЭД).
3 Тарихи Кызларкала / Введ., перев., комм. Г. М-Р.Оразаева // Шихсаидов А. Р., Айтберов Т. М., Г. М-Р.Оразаев. Дагестанские исторические сочинения. — М.: Наука, 1993.
25 издавна привлекало внимание европейских государств. Особо остро проблема «московского» транзита встала перед Европой, вступавшей на путь капиталистического развития в XVII в. В этот период СевероВосточный Кавказ с различными целями посещает значительное число европейцев, оставивших нам свои описания увиденного и услышанного.
Так, в записках советника Гольштинского посольства в Персию Адама Олеария1 мы находим сведения о Терском городке. Заслуживают внимания и записки голландского путешественника Я.Стрейеа. Проблема московской и восточной торговли является ведущей темой описания его третьего путешествия.2.
Следует отметить и интересные материалы турецкого путешественника Эвлия Челеби, 3 сообщающего яркие подробности о Терском городке.
В связи с активизацией восточной политики России в первой четверти XVIII в. интерес к изучению Прикаспия усилился. Описания путешествия английского врача Джона Белла при русском посланнике в Персию А. Волынском содержат интересующие нас сведения о Терском городке.4.
1 Олеарий Адам. Подробное описание путешествия Гольштинского посольства в Московию и через Московию в Персию и обратно в 1633, 1636 и 1639 годах, оставленное секретарем посольства Адамом Олеарием / Пер. с нем. П. Барсова. — СПб., 1906.
2 Стрейс ЯЛ. Три путешествия / Пер. Э.Бородиной. Ред. А.Морозова. — М., 1935.
3 Эвлия Челеби. Книга путешествия (Извлечения из сочинения турецкого путешественника XVII века) / Пер. и коммент. — М.: Наука, 1979. Вып. 2.
4 Белл Д. Белевы путешествия через Россию в разные Асиатские земли, а именно: в Испагань, в Пекин, в Дербент и Константинополь. — СПб., 1776. Ч. 1-Ш.
Среди источников первой трети XVIII в. по истории СевероВосточного Кавказа исключительное место занимает сочинение И.Гербера. Во время подготовки похода Петра I в Прикаепий И. Гербер по заданию императора обследовал западное побережье Каспия с целью изучения пути будущего похода российских войск в регион. Разнообразный материал по истории и этнографии народов региона легли в основу его труда, являющегося и сегодня основным источником для исследователей истории прошлого народов Северо-Восточного Кавказа. Здесь мы находим ценнейшие сведения о терских казаках, о Терках, крепости Святого Креста и др.
Будучи личным врачом чрезвычайного посланника князя Голицина к Надир-шаху с 1732 по 1735 гг., доктор медицины Иоан Якоб Лерх, человек широкого образованный и наблюдательный, оставил после себя массу записей и дневников, где содержатся и ценные для нас данные об истории основания и строительства Кизлярской крепости, о многонациональном составе населения города и др.1.
В 1767 г. Русской академией наук, готовившей экспедицию для обследования европейской России, Сибири и Кавказа, было поручено Иогану Антону Гюльденштедгу, доктору медицины, действительному члену Российской АН, отправиться на Северо-Восточный Кавказ. В январе 1770 г. он двинулся в Кизляр, откуда обследовал ближайшие районы по р. Сунже, Аксаю, Койсу. Планы экспедиции были обширны, на долю Гюльденштедга выпало обследование Кавказа от Черного моря до Каспийского. Из его путевых записей составился двухтомный труд, заключавший в себе подробное, обстоятельное и в высшей степени.
1 Лерх ИЛ. Путешествие Иоана Лерха, продолжавшегося от 1733 по 1735 год из Москвы до Астрахани, а оттуда по странам, лежащим на западном берегу Каспийского моря. // Новые ежемесячные сочинения. — СПб., 1790.
Ч. 43−45.
27 добросовестное описание всего его путешествия. Для нашего исследования здесь важны сведения о развитии экономики Кизляра (шелководство, сельское хозяйство и т. д.) и о народах, проживающих в городе.1.
Богатейший исторический материал по Кавказу был собран за время своей службы историком, действительным членом АН Петром Григорьевичем Бутковым (1775−1857). Научная деятельность Буткова была тесно связана с его служебной карьерой. Его военная служба протекала на ответственных постах в войсковых канцеляриях, через его руки проходило немалое количество весьма ценных исторических документов. Главная из его работ «Материалы по новой истории Кавказа с 1722 по 1802 г.», 2 включает в себя большое количество исторических материалов, собранных самим автором. Ему были доступны различные материалы, преимущественно дипломатические и военно-исторические, секретная переписка царских властей с кавказскими владетелями, мемуары и описания современников. Он также использовал выдержки из официальных актов, записи путешественников по Кавказу: Гербера, Лерха, Гмелина, Гюльденштедга. В это издание включены отдельные, очень обстоятельные описания Терков, сведения о создании Кизляра, его политическом и экономическом значении.
Поход русских войск в Прикаспий в 1796 г. связан с началом комплексного изучения истории, этнографии и экономики Дагестана русскими чиновниками. Эти материалы хранятся в архивных фондах столичных архивов (РГВИА, АВПР), часть из которых вошла в известную.
1 Гюльденштедг И. А. Географическое и статистическое описание Грузии и Кавказа из «Путешествия г-на Академика И. А. Гюльденштедга через Россию и по Кавказским горам в 1770, 1771, 1772 и 1773 годах». — СПб., 1809.
2 Бутков П. Г. Материалы по новой истории России с 1722 по 1802 год. -СПб., 1869.
28 публикацию ИГЭД, на которую мы указывали выше. В нее вошли извлечения из описаний Д. И. Тихоновым Северного Дагестана, откуда можно почерпнуть важные для нас сведения о торговле народов региона с Кизляром. В труде кизлярского коменданта А. И. Ахвердова, вошедшем в эту публикацию, содержатся ценные для нас сведения о связях Кизляра с Засулакской кумыкией и др.
Из работ первой половины XIX в., для нас большой интерес представляют Записки о Кизляре Ю. Шидловекого, 1 где приводятся интересные данные о социально-экономическом облике Кизляра, экономическом развитии и др.
В диссертации использованы материалы, опубликованные в периодической печати XIX в., из которых нами почерпнуты ценные сведения для более полного раскрытия темы.
Таков круг основных источников и литературы, на который опирается наше исследование.
Комплексно используя всю совокупность имеющихся в нашем распоряжении архивных и литературных источников, учитывая достижения отечественной исторической науки, ни в коей мере не претендуя на исчерпывающее решение поставленной проблемы, нами сделана исследовательская попытка воссоздать историческое прошлое Кизляра, его социальный, экономический и культурный облик в XVIIIпервой половине XIX в.
1 Шидловский Ю. Записки о Кизляре // Журнал Министерства внутренних дел (ЖМВД). — СПб., 1843. Ч. 4.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
.
Как говорил великий русский критик В. Белинский, «Кавказ сделался для русских заветною страною не только широкой, раздольной воли, но и неисчерпаемой поэзии, страною кипучей жизни и смелых мечтаний!». И разве случайно, что на терской кизлярекой земле создавали свои замечательные творения такие великие художники, как Лермонтов и Толстой. Здесь, на Кавказе они провели лучшие годы своей жизни. И если бы не Кавказ, если бы судьба не привела их в этот край, на берега Терека, то трудно сказать, что тогда потеряла бы русская литература XIX века. Кавказская тема была в ней ярчайшей и богатейшей. Немыслимо представить золотой век русской литературы без таких творений, как «Мцыри», «Дары Терека», «В полдневный жар в долине Дагестана», ''Казаки", «Хаджи-Мурат» — Это, выражаясь образно, кавказский хребет и величайшие вершины русской поэзии и литературы.
Какое же отношение имеет к этому история Кизлярского края? Да самое непосредственное. Поскольку терская земля связывала русских людей с Кавказом, являлась «окном» в другой мир, Именно здесь многие начинали впервые знакомиться с культурой и традициями загадочных «черкесов». Горцы Кавказа вызывали у россиян удивление, чувство тревоги, и в то же время восхищение, С одной стороны, воинственность, горячность, а с другой — бесподобное гостеприимство, куначество, стремление к вольной и свободной жизни, высокие понятия о чести и достоинстве и особый колорит в природе и людях. Действительно после светской жизни с ее этикетом и условностями, после деревень глубинки России, представлявших собой убогое зрелище нищеты и бедности забитого и закабаленного крепостными порядками народа, человек попадал в совершенно иной мир, в жизнь, хотя и полную опасностей, тревожную, но зато наполненную романтикой, кипучую, интересную, с новыми свежими впечатлениями.
Анализ приведенного в диссертации материала позволяет.
209 заключить, что Кизляр и Кизлярщина имеет богатую историю, уходящую своими корнями в глубь веков.
Процесс активного формирования терско-требенского казачества прослеживается по письменным источникам со второй половины XVI века, С этого времени начинается непрерывный рост больших общин казаков в регионе, пополнение их многочисленными потоками в беглых из различных уголков Русского государства,.
В разметы низового течения Терека, где терялась черта, разграничивавшая шамхальекие и кабардинские владения, в непролазную глушь приречных камышей, недосягаемую ни для какой погони, стекались как удальцы со всего Поволжья, так и Кавказа, то есть все, кому тесно было жить на родине.
Первые письменные фиксированные сведения о месте пребывания вольных казаков в регионе встречаются в царской грамоте 158! г, где указывалось, что «беглые казаки живут на Тереке на море», то есть по т" нижнему течению 1 ерека.
В XVII в. Терки становится важным центром политических и экономических связей Русского государства с народами СевероВосточного Кавказа. Это был оживленный город с пестрым населением, с посадом и большим гарнизоном, Еще 90-е годы XVI в. у города поселились кабардинские князья Камбулатов и Енгалычев со своими подданными, основав Черкасскую слободу, по соседству с ней возникла Новокрещенская слобода, образованная переселенцами из разных районов Северного Кавказа, принявшими православие.
В XVII в, Терский городок — крупный торговый центр, связанный морем и сушей с Астраханью и государственными образованиями Прикаспия, а также Северо-Восточного Кавказа. В городе имелись торговые ряды, гостиные дворы, где останавливались русские и восточные купцы, где шла бойкая торговля. Город был многолюдным и разноязыким, Терская крепость была хорошо укреплена, здесь была 1 п сосредоточена вся русская военная сила на Кавказе, не считая нижнетерских казаков. В состав терского гарнизона входил также конный отряд в 500 чел., выставляемый жителями нерусских слобод Терков. Командовал ими кабардинский князь Сунчалей Янглычевич, позже — его потомки. Население этих слобод, как правило, находилось на военной, дипломатической и административной службе у Русского государства в качестве послов, проводников, переводчиков.
Официальная история старейшего из ныне существующих городов Северного Кавказа — Кизляра, начинается с 1735 года. Однако как населенный пункт Кизляр существовал гораздо раньше. Принято было считать, что первое упоминание о Кизляре относится к 1614−1617 гг. и содержится в «списке» терского воеводы В, Хохлова, опубликованной в «Актах исторических». Действительно, слово Кизляр в «''Актах» упоминается дважды как название реки. Но учитывая тот факт, что бытует множество легенд, указывающих на существование Кизляра до 1735 г, а также то, что в XVII в., по свидетельству документов, при выходе реки Кизляр из Терека имелся «государев Кмзлярский перевоз» или «Кизлярский караул», игравший важную роль в транзитных передвижениях по Кавказу и в страны Востока, то, естественно, у перевоза собирался многолюдный, многонациональный базар, где жители СевероВосточного Кавказа имели возможность обменяться продуктами своей хозяйственной деятельности, а главное — имели доступ к транзитным товарам как восточного, так и европейского происхождения. Имеются сведения и о том, что здесь феодальные владетели Северо-Восточного Кавказа приносили клятву на верность Русскому государству, содержался здесь и аманатный двор. Все это вместе взятое как нельзя убедительно свидетельствует о наличии в этом месте и поселения.
О древности Кизляра свидетельствуют данные «Дербент-наме», изданного в 1851 году М. А. Казембеком в Санкт-Петербурге и некоторые другие источники, в том числе местного происхождения.
Интересны и различные трактовки значения топонима «Кизляр». На наш взгляд самой достоверной из них является версия Г. М-Р.Оразаева, полагающего, что названием населенного пункта Кизляр является гидроойконим: «Кизляр-кала», т. е. «Крепость на Кизляре» или р. Кизлярке.
Тот факт, что построенную в 1735 году крепость на Тереке назвали Кизлярской также говорит о многом и как нельзя лучше подтверждает факт существования здесь к тому времени одноименного населенного пункта, В истории Северного Кавказа XVIII века существует достаточно аналогий, когда новопостроенные русскими остроги, крепости, редуты, станицы назывались по имени урочища или близлежащего аула.
В 1725 году погиб старый Кизлярночью Терек вышел из берегов, дома были разрушены, сады затоплены.
Но уже в 1735 году в связи с подписанием Гянжинского мирного договора между Россией и Персией и упразднением русских крепостей на правой стороне Терека вместо старой крепости Св. Креста начали сооружать новую. Она должна была защищать путь вдоль западного побережья Каспия и служить опорным пунктом для казачьих станиц на левом берегу Терека.
Крепость начали строить летом 1735 года" Круглосуточно из Астрахани шли суда, груженные стройматериалами, продовольствием, ехали люди. К началу осени основные сооружения были закончены, поэтому октябрь 1735 года считается временем основания нового Кизляра.
Заселялся Кизляр очень быстро: сюда устремились переселенцы из России, Украины, ехали армяне, грузины, кабардинцы, таджики и другие, так как всем им предоставлялись льготы.
К концу 50-х годов XVIII века строительство крепости закончилось. Это было грандиозное сооружение в форме правильного пятиугольника с пятью бастионами и тремя равелинами. Крепость окружали прочные стены с бойницами, земляной вал и глубокий, заполненный водой ров, К трем воротам вели поднимающиеся на цепях мосты, которые убирались на ночь.
212 или в случае тревоги, тхрепость считалась очень укрепленной и о ней знали.
НО.
Кизлярской крепости была предназначена важная роль крупного опорного пункта российской государственности на Северо-Восточном Кавказе, говоря словами, А &bdquo-Верже — роль «Русской столицы на Кавказе «-проводником ее кавказской политики. Это, естественно, налагало свой отпечаток и на внешний облик, и на внутреннее устройство города,.
В XVIII веке Кавказ в целом и Северо-Восточный Кавказ — в частности, оставались объектом притязаний великих держав в лице Персии, Османской империи и России, Все активнее в кавказские дела вмешивались и европейские державы. России надо было быть в своей политике в регионе очень осторожной, дальновидной, гибкой, Проводниками кавказской политики России по всему обширному региону призваны были быть в тот период кизлярские коменданты. И до учреждения Кавказской губернии во главе с наместником в Екатеринограде, российские владения на Тереке, в Предкавказье от Каспия до Азова находились в сфере влияния кизлярских комендантов — «главных начальников» на Кавказе. Кизляр не оставался в стороне от всех сложных политических коллизий XVIII — первой половины XIX в. на Кавказе, играя важную стратегическую роль. Отсюда исходили осторожные политические-приемы российских властей в тревожное время агрессии Надир-шаха на Дагестан. Важную стратегическую роль Кизляр сыграл и во время русско-турецкой войны 1768−1774 гг.
Не раз Кизляр являлся одной из основных целей агрессивных устремлений как внешних врагов, так и внутренних. Так, в 1790 г, армия Батал-паши, в случае успеха в Кабарде, намеревалась нанести главный удар по Кизляру. Немаловажное место Кизляру отводилось и в планах иранского Фет-Али-шаха в 1804 г,.
В 1785 г. шейхом Мансуром были предприняты две яростные, но неудачные попытки захватить Кизляр. Такая попытка удалась позже имаму Газимагомеду.
С начала XIX в. в административном отношении произошли измененияс 1802 г, центром Кавказской губерний стал Георгиевск, с 1822 г. — это Кавказская область, а с 1847 г, — Ставропольская губерния. Теперь роль административных центров крупного масштаба перешла к городам, занимавшим более выгодное положение, Ставрополю, Владикавказу, Екатеринограду, через которые были проведены главные магистрали, связывавшие Кавказ и Закавказье с Россией. Все это вместе взятое постепенно привело к снижению политического значения Кизляра, Так завершился «кизлярский» этап в развитии русско-кавказских, русско-дагестанских — в частности, отношений.
В первой четверти XIX века в Кизляре проживало 15 тыс. человек, не считая войск, После Киева и Астрахани он был самым крупным городом на юге России, оставляя позади Одессу, Симферополь, Харьков и др, На Кавказе крупнее Кизляра был только Тифлис,.
В этническом отношении Кизляр, по заметкам современников, напоминал «вавилонское столпотворение». Внешне он походил на азиатский город. Дома деревянные, саманные и плетневые строились с земляными плоскими крышами, фасадами и окнами во двор. Только в начале XIX века представители богатых сословий стали строить большие красивые дома на фундаменте, из кирпича или деревянные, с узорами, галереями и фасадом на улицу,.
Кизляр, как и его предшественники — Терский город и крепость Святого Креста, со дня своего основания представлял собой весьма сложный социально-экономический организм, сложившийся в специфических геополитических условиях — своеобразный полиэтнический.
V и" ПП>-> & * РГ1*Э Т <3-Г%**СГ11 ТЧ^З^ТДЦГ Х^о^чо^ттт.тргттрт^ VI/* * 1%. *** Т1АТ? риг? чиШ р у й^'шЛП^ л. р у С:-жл* I ь дчииирД- 1ПЦь^ ^ ?V у? ул&адчч-г.ь-г", ?. ингушей, осетин, тезиков, казанских татар, ногайцев и т. д.
До 1785 года вся власть — военная и административная — находилась в руках кизлярских комендантов, И ни одно важное политическое событие в регионе, ни один вопрос, связанный с развитием торговли, экономики, крупными тяжбами и междоусобицами горских феодалов, предоставлением им царского жалованья и т. п., не решался без участия кизлярской администрации.
С возникновением Кизляра здесь появляются правительственные и местные учреждения, комендантское управление с канцеляриями. В одной из канцелярий велись дела по военной части, в другой — по гражданской,.
В 1774 г. была создана воеводская канцелярия, которая должна была ведать внутренними гражданскими и судебными делами, а также всеми сборами и доходами,.
С 1785 г, в Кизляре, как и всюду в России, была учреждена городская Дума во главе с городской головой, горожане были разделены на б сословных разрядов. Городское самоуправление в лице Кизлярской думы занималось различными вопросами. Административно-полицейская исполнительная власть принадлежала городничему.
На работу Кизлярского местного самоуправления оказывала влияние такая отличительная черта Кизляра, как разнообразие и пестрота национального и социального состава. В последней четверти XVIII в, в городе были созданы армянский и азиатский суды, Армянский суд Кизляра пользовался широкими правами: рассматривая судебные дела, руководил текущей жизнью общины, решал правовые и административно-хозяйственные вопросы, Судопроизводство велось на армянском языке и согласно национальным обычаям и нормам права.
Система управления городом была сословной, а социальное развитие протекало довольно своеобразно, В городе четко была выражена имущественная и социальная дифференциация,.
Многочисленные архивные документы дают нам красноречивые данные о сложной социальной структуре Кизляра изучаемого времени, о тяжелом положении дворовых людей и холопов, о национальной принадлежности последних и т. п. ?r.
L i.
Di населения города. Традиции совместного проживания, опыт взаимного общения порой рождались и вызревали в жестоких столкновениях различных групповых, сословных, классовых и других интересов. Порой это противоборство приводило к острым социальным конфликтам, в которые вовлекались различные слои оощества. иднако неоднородность т/% населения Кизляра практически никогда не межнациональным противостоянием, Этот разноконфессиональный конгломерат представителей.
ИТГО’З ТТ*3 f’t.
JJU разноязыкий. ft. iv пазны^ народов прекрасно уживался между собой. Многочисленные этнические общины города конечно же имели свои собственные интересы и потребности, однако их чаще всего удавалось гармонизировать.
Жители многонационального Кизляра находились в постоянном взаимодействии, что объективно разрушало многие этнические границы, Общие нужды и потребности, беды и радости объединяли представителей разных народов. И несмотря на резкие социальные контрасты, существовавшие в Кизляре, как и вообще в обществе того времени, в городе интенсивно вырабатывались прекрасные традиции совместного проживания различных народов. Народы, вопреки всему, мирно соседствовали, сотрудничали, сплачивались и неразрывно спаивались родственными узами, принимая в свою семью «чужих». Кизлярский регион оказался уникален тем, что здесь проявилась такая культура общения народов, при которой они могли свободно, мирно сосуществовать, сохраняя свои традиции и живя, в то же время, вместе, как один народ.
Кизляр возник на древней сухопутной международной трассе, связующей Европу со странами Востока, и, естественно, стал выполнять функции важного транзитного узла в торговле России с Персией и государствами Кавказа и Закавказья. С другой стороны, продолжив исторически сложившиеся традиции своих предшс Терского городка и крепости Святого Креста, со времени своего.
Ifr^r?
Л.2.
Л^ип!) О ГУ'7П= Г> АТАГЯТГ0 Т-Т=" «О «ТУЧ** ТШГЛТТА Т. ТГ*ПТ-*,-Л» дагестанских экономических связей. Но особенно важно то, что Кизляр становится и важнейшим экономическим центром, где народы региона осуществляли торговые контакты. между собой.
На своеобразие и неповторимость Кизляра с момента основания города в 1735 году большой отпечаток наложило то обстоятельство, что он, находясь на одном из оживленных торговых караванных путей, оказался на определенное время по сути единственным связующим звеном между Россией и странами Востока,.
Выгодное географическое положение Кизляра сразу же привлекло сюда многонациональное купечество, специализировавшееся на восточной торговле. Позже здесь образовалось три больших рынка: армянский, татарский и русский, для приезжих купцов были обустроены караван-сараи.
Кизляр рано устанавливает прочные экономические связи с кумыкскими и чеченскими селениями, с Северной Осетией и Кабардой. Наиболее интенсивными были связи Кизляра с крупными кумыкскими и чеченскими селениями Эндирей, Аксай, Костек, Тарки, Брагуны.