В народной медицине сложились свои, «простонародные» названия болезней, но по мере интенсивного развития науки усваиваются и входят в массовое употребление научные термины. Постепенное вытеснение из обихода устаревших понятий — вообще характерное для бытования языка явление. Однако многие из старинных терминов сохранились до сих порзвучат они уже непривычно, отчужденно, архаично. Имеется и еще одно очень важное обстоятельство: народная медицина, в связи с исторически обусловленным несовершенством ее диагностики, часто оперирует широкими, подчас расплывчатыми понятиями (pahku 'опухоль', lihoradku 'лихорадка' и др.), определяющими, в сущности, лишь ведущие признаки самых различных по происхождению заболеваний, которые в научной медицине разделены на группы.
В основе народной классификации болезней лежат почти исключительно их симптомы и отчасти те причины, которыми, с точки зрения людей, обусловливаются их происхождение. Благодаря этому, группировка болезней и сами их названия получают в высшей степени неопределенный и общий характер, очень часто объединяя собой заболевания, по своему существу совершенно разнородные. Нередко болезни подразделяются на две таких обширных группы, как болезни смерти и несмертные. Это подразделение имеет точно определенный смысл и значение: если болезнь «не к смерти», то больной может и выздоровит, а при болезни «к смерти» отговорить, а тем более излечить ее никто не в состоянии, и больной должен умереть. Большой размах простонародной мысли сказывается в наклонности, в некоторых случаях, обозначать болезни прямо по тем органам и частям, к которым они относятся, и, таким образом, как бы совмещать все болезни данного органа в одну (Забылин, 2003, 393−394).
Карелы подразделяли болезни на разные группы. Например, по мнению карел проживающих в деревне Оуланга, существует четыре группы болезней: 1) болезнь от плохого человека (такую болезнь мог наслать другой человек своими проклятиями, завистью и колдовством) — 2) болезнь от земли, воды, бани, огня, ветра и т. д.- 3) третью группу болезней составляют различные травмы и повреждения- 4) болезни от Бога (считалось, что Бог мог послать человеку болезнь за какую-либо провинность). Основная болезнь, которую посылал Бог — оспа, на втором месте — дизентерия и на третьем — брюшной тиф (Pentikainen, 1971, 234−235).
Жители карельской деревни Аконлахти считают, что существует всего две группы болезней: болезни от Бога и болезнь от плохого человека. Различие между ними состоит лишь в том, что если человек болеет в легкой форме, то эта болезнь от Бога, а если человек сильно мучается, то эта болезнь от плохого человека (Virtaranta, 1958, 111).
Держанские карелы классифицировали болезни следующим образом: 1) болезни от холода (кашель, насморк, веснуха, рожа) — 2) от грязи и насекомых-паразитов (чесотка) — 3) от животных (лишай и чума) — 4) от испуга (заикание) — 5) заразные болезни (т.е. эпидемические) (оспа, коклюш) — 6) от сглаза- 7) от плохого человека, насланная через какую-нибудь вещь (эпилепсия) — 8) болезнь, которая появлялась только у маловерующих людей (желтуха) (Norvik, 1983, 226).
Нередко выяснить по народно-медицинским названиям, какие конкретно заболевания имеются в виду, можно лишь приблизительно. Собственно, такое выяснение — это уже задача научной медицины, которая, издавна вбирая в свой арсенал лучшее из народной практики, дает ему свое толкование и свои термины.
Актуальность темы
Актуальность темы определяется необходимостью системного изучения лексики карельского языка. Народные названия болезней в карельском языке до настоящего времени не подвергались специальному исследованию. Тематические и этнографические исследования позволяют наилучшим образом раскрыть лексические особенности языка, выявить его внутреннее богатство и структурную многогранность, дополнить отдельные лингвистические дисциплины новыми данными.
Предметом настоящего исследования является лексика карельского языка, а именно народные названия болезней в карельском языке.
Цели и задачи исследования. Целью данного исследования является наиболее полное описание одной из лексико-семантических групп карельского языка — народных названий болезней. Данная цель предполагает решение ряда задач:
— идентификация и систематизация народных названий болезней, собранных из различных источников;
— обобщение представленных в различных источниках этимологий относительно происхождения того или иного народного названия болезни;
— определение основных принципов номинации карельских народных названий болезней, выявление случаев семантических изменений;
— установление наиболее типичных словообразовательных моделей.
Методы исследования. Решение поставленных в исследовании задач проводилось с применением сопоставительного, сравнительно-исторического и этнолингвистического методов. В работе представлены диалектные варианты народных названий болезней в карельском языке, а также соответствия в прибалтийско-финских и финно-угорских языках, что позволяет сделать выводы сравнительно-исторического характера. В работе использован также сравнительно-сопоставительный метод. При определении происхождения той или иной лексемы принимались во внимание данные неродственных языков.
Теоретической и методологической основой работы явились труды отечественных и зарубежных лингвистов, посвященные вопросам описательной и исторической лексикологии прибалтийско-финских и финно-угорских языков.
Материал для исследования. Объектом анализа являются 114 народных названий болезней, извлеченных из словарей карельского языка, образцов карельской речи, фольклорных произведений и этнографических исследований. Кроме того, в диссертации использован материал, собранный автором в полевых условиях в период с 2005 по 2007 гг.
Научная новизна данной работы определяется тем, что в ней впервые осуществлено комплексное исследование отдельной лексико-семантической группы карельского языка, а именно народных названий болезней. Проведена классификация народных названий болезней рассматриваемого языка по признакам, лежащим в основе их номинациирассмотрены словообразовательные модели в составе лексики народной медицины в карельском языке.
Теоретическое и практическое значение работы. Системное описание народных названий болезней, сравниваемых с названиями в близкородственных языках, позволяет углубить знания о лексике карельского языка в целом. Результаты исследования могут быть использованы в преподавании университетских курсов карельского языка, при чтении теоретических курсов лексикологии, истории и диалектологии карельского языка.
Апробация работы. Основные положения диссертации изложены в публикациях, а также апробированы в виде докладов на республиканских и международных конференциях.
Введение
История исследования народных названий болезней в карельском языке.
Культура карельского народа уже на протяжении длительного времени привлекает внимание языковедов, этнографов, фольклористов и историков. О жизненных обрядах и духовных традициях карелов написано немало научных работ, чего нельзя сказать о лексике карельского языка. Многие лексико-семантические группы никогда не подвергались тщательному сбору и анализу. Одной из таких групп являются народные названия болезней.
В «Лингвистическом атласе прибалтийско-финских языков» (ALFE, 2004; ALFE, 2007) представлены карты, составленные с использованием методов лингвистической географии и снабженные комментариями синхронного, исторического и этимологического характера. В словарных статьях «Лингвистического атласа» рассматриваются разные лексические группы: одежда, члены семьи, птицы, животные и др. Несколько карт и словарных статей имеют прямое отношение к теме нашего исследования (оспа, кашель, насморк).
М-Л. Хейкинмяки в одной из своих статей (Heikinmaki, 1976) исследует происхождение финских и карельских названий болезней цыпки и веснушки с точки зрения так называемой «народной этимологии» (т.е. верований людей).
А. Тюнни рассматривает историю происхождения сочетаний ns~sn в середине лексем kansa~kasna 'бородавка' (Tynni, 1934). Это исследование является актуальным для нашей работы, так как название kasna, kazny, kazna, kazn бытует во всех наречиях карельского языка.
Семантический анализ лексем toppa, cakka, retu, raiska, rietta, rikki, ceara в карельском, финском и других прибалтийско-финских и финно-угорских языках проводит Р. Е. Нирви в статье «Об употреблении некоторых слов, обозначающих грязь и сор» (Nirvi, 1950). Каждая словарная статья ориентирована на раскрытие всех значений и происхождения определенной лексемы (в том числе и в составе сложных слов) в наречиях карельского языка, в диалектах финского и эстонского языков, в саамском и коми языках и др.
М. Лянсимяки характеризует все варианты финских названий болезни 'эпилепсия' (сложные слова, заимствования, отглагольные существительные, словосочетания), например, epilepsia, kaatumatauti, lankeavatauti, рубг-tyvatauti, pahanlyotava tauti, virmatauti и др. (Lansimaki, 1996). Аналогичные по звучанию и происхождению лексемы используются и в карельском языке (например, pahataudi, langiejutaudi), что делает эту статью ценным источником для нашего исследования.
Народной медицине держанских карел посвящена статья П. Рауд «Болезни и их лечение у самых южных карел» (Raud, 1982), в которой приводятся карельский и эстонский варианты таких заболеваний как cipkat / ku-resaapaid 'цыпки', vesnuh / malaariat 'болезнь веснуха', pripatkat / langetove 'эпилепсия' и др.
Проблема народных названий болезней в эстонском языке затрагивается В. Шамардиным в статье «Какие есть народные название болезней?» (Schamardin, 1970). Автор уделяет внимание таким болезням как ревматизм, тиф, бронхит, трахома, скарлатина, сифилис, дизентерия, коклюш, чесотка и приходит к выводу, что в основе большинства народных названий болезней лежит их симптом.
Названия болезней в финском языке, способы лечения заболеваний, историю появления и развитие народной медицины исследует А. Форсиус в сборнике «Очерки об истории медицины» (Forsius, www.saunalahti.fi). Каждая статья сборника представляет собой характеристику определенного заболевания или целой группы болезней. Например, в статье «Болезни от дьявола и их лечение» рассматриваются заболевания, которые, по верованию финнов, насылаются на человека силами зла (эпилепсия, психическое расстройство, сильный испуг и др.) и способы их лечения (обереги, знахарство, магические действия). Статья «Проблема наименования болезней» посвящена вопросу возникновения некоторых финских названий болезней в сравнении с английскими, французскими, немецкими. Большинство статей ориентировано на раскрытие какого-либо одного заболевания (сначала дается этимологическая характеристика народного названия болезни, затем причины появления заболевания и способы лечения), например, «История болезни грипп», «Коклюш», «Оспа», «Скарлатина», «Ночница», «Рахит» и т. д. Ряд статей данного сборника содержат этнографический материал (верования финского народа в различных хозяев леса, воды, бани, которые могут насылать болезни на людей, народные способы лечения этих заболеваний). К таким статьям относятся следующие: «О народных способах лечения глазных заболеваний», «О народных способах лечения болезней ушей, носа и горла», «Медведь и народная медицина», «Птицы и народная медицина» и др.
В работах И. Ю. Винокуровой (Винокурова, 1999; Винокурова, 2006), посвященных верованиям и традициям вепсов, неоднократно затрагивается тема знахарства, лечебных обрядов, мифологических представлений этого народа. В монографии «Животные в традиционном мировоззрении вепсов» автор подробно описывает представления вепсов о таких болезнях как лишай, жаба, цыпки, укус змеи, ячмень, рахит. Многие из рассматриваемых в данной работе терминов распространены и в наречиях карельского языка, поэтому лексические исследования И. Ю. Винокуровой представляют для нас большой интерес.
В. А. Меркулова в статье «Народные названия болезней» (Меркулова, 1969) исследует происхождение некоторых русских названий болезней, таких как огонь 'жар', веснуха 'лихорадка', болозень 'мозоль', падучая 'эпилепсия', костолом 'ревматизм', почесуха 'чесотка', барин 'нарыв', паха 'конъюктивит' и др. с позиции семантики, словообразовательных моделей и синтаксических конструкций. Используя данную статью, нам удалось объяснить происхождение некоторых карельских названий болезней (например, bolozn' 'мозоль', kila 'грыжа'), так как они являются русскими диалектными заимствованиями.
В статье Е. JI. Березович (Березович, 2007) рассматриваются народные названия глазной болезни ячмень в говорах русского языка в рамках двух полей, имеющих сходные принципы внутренней организации: смысловой центр и база для производства элементов первого поля — «ячмень» (зерновая модель), второго — «собака» .
В последние десятилетия ученые-языковеды активно издают сборники текстов на карельском языке. Фиксация живой карельской речи чрезвычайно важна и необходима. К настоящему времени лингвистически на дежных сборников текстов опубликовано немало как в Финляндии, так и в нашей стране. Наиболее плодотворно собирал и публиковал тексты на диалектах карельского языка П. Виртаранта. Им опубликованы тексты на людиковском наречии карельского языка (Virtaranta, 1963; Virtaranta, 1964; Virtaranta, 1994), которые содержат очень ценный материал, охватывающий слой бытовой и фольклорной лексики. Здесь нами были найдены названия заболеваний и некоторые способы лечения таких болезней как лишай, хворь от воды, болезнь «жаба», цыпки и др.
Язык северных карелов представлен в таких работах П. Виртаранты как «Беломорские карелы вспоминают» (Virtaranta, 1958) и «По деревням Беломорской Карелии» (Virtaranta, 1978). Начиная с 1950 г. П. Виртаранта совершал поездки в северную Карелию для сбора лексического, этнографического и фольклорного материала. В книгах рассказывается о быте карел, их верованиях, обрядах и традициях. Автор уделяет большое внимание народной медицине карел (знахарство, заговоры, лечение травами и т. д.), приводит варианты названий болезней на карельском языке, например, silmiriena 'глазная сера', sukahat 'щетинка', toppa 'кашель, насморк', variks’ensoappoat 'цыпки', kriis’i 'грыжа'.
П. Виртаранта неоднократно бывал и у тверских карел. В результате этих поездок им опубликована книга «Прежняя жизнь тверских карел» (Virtaranta, 1961), которая написана на основе материала, собранного автором 1957;1958 гг., в деревнях Тверской области. Один из разделов посвящен болезням и способам лечения заболеваний (хворь от огня, ячмень, болезнь от ногтей и др.).
В нашей стране опубликовано немало сборников диалектных текстов. Тексты на говорах ливвиковского наречия собраны в сборнике Г. Н. Макарова, В. Д. Рягоева «Образцы карельской речи» (ОКР, 1969). По содержанию тексты представляют собой рассказы о повседневной жизни и занятиях сельского жителя (рыбная ловля, охота и т. д.), описание различных сельских обычаев и обрядов, публикуются и образцы устного народного творчества (причитания, песни, загадки), а также есть упоминание о болезни оспа и заговор от сглаза.
Книга Г. Н. Макарова «Образцы карельской речи» (ОКР, 1963) содержит рассказы из жизни колхозной деревни, воспоминания о войне, старинные игровые и обрядовые песни, причитания, сказки, пословицы, образцы детского фольклора, описание крестьянских обычаев и промыслов. На одной из страниц этого издания представлен список некоторых названий болезней (rikos, vigahin’e 'сглаз'- prol’icca 'паралич'- piada huimuau 'голова кружится'- korva vuodau 'ухо течет' и др.).
Сборник текстов А. В. Пунжиной «Слушаю карельский говор» (СКГ, 2001) содержит важный лексический материал, в том числе и по теме нашего исследования: «Кип l’ecittih lapsi» ('Как лечили детей'), «Lapset l’az’ittih» ('Дети болели'), «L'eiccicim koiss» ('Лечились дома'). Эти тексты включают в себя такие названия болезней как griza 'грыжа', sughid 'щетинка', paiz’et 'опухоли', syyhmine 'чесотка', suudlus 'сглаз' и способы лечения этих заболевания с помощью народных средств. Некоторые тексты данного сборника посвящены одному конкретному заболеванию, например, «Ut'uuma tartu» ('Прострел случился'), «Kurrensoappoat jallassa» ('Цыпки на ногах').
В книге «Образцы карельской речи» (ОКР, 1980) ее автор, В. Д. Ряго-ев, уделяет большое внимание народной медицине карел (лечение людей и скота), приводит различные названия заболеваний и объясняет некоторые из них (например, suvas 'щетинка', roza 'рожистое воспаление'- boro-dafka 'бородавка'- koirann’an’n’i 'ячмень' и т. д.). Интересно отметить, что в тихвинском говоре карельского языка есть лексема dospeska 'болезнь доспешка' (ОКР, 1980, 240), которая не встречается ни в одном говоре карельского языка. Карелы верили, что этой болезнью можно заболеть в том случае, если неожиданно споткнешься и в это время ойкнешь.
Весьма ценным изданием для этнографов, лингвистов, историков и фольклористов является коллективная монография, посвященная собственно-карельской деревне Панозеро (Панозеро, 2003). Основой книги служат разделы о деревне Панозеро и ее обитателях, о богатстве устно-поэтического творчества Беломорской Карелии, о карельской народной культуре и т. д. Помимо этого, монография содержит приложения с образцами речи деревни Панозеро, одно из которых посвящено народной медицине карелов (детские недуги, ночница, сглаз, родимчик, знахарство и т. д.).
В сборнике А. П. Баранцева «Образцы людиковской речи» (OJIP, 1978) есть упоминания о некоторых болезнях (грыжа, тиф, туберкулез), которые информант затрагивает в ходе рассказов о жизни деревенских жителей.
Тематика текстов «Образцы карельской речи» (NKK, 1994) охватывает разные стороны повседневной жизни сельского жителя. Сборник содержит тексты о способах лечения таких болезней как kylmys 'обморожение', vaccakipu 'боль в животе', kasna 'бородавка', pahlca 'шишка', kuuma 'жар', ummetus 'запор', mosoli 'мозоль', kriiza 'грыжа', musselma 'синяк', pocin sugahat 'щетинка', taintarhu 'лишай', raipaidus 'радикулит'.
Одной из основных задач нашей работы является этимологизация названий болезней. При выполнении этой задачи мы столкнулись с определенными трудностями, так как этимологических исследований по карельскому языку мало. Мы позволили себе сделать некоторые выводы о происхождении тех или иных карельских лексем, опираясь, в первую очередь, на этимологические словари финского языка (SKES. 1. osa, 1978; 2. osa, 1980; 3. osa, 1962; 4. osa, 1979; 5. osa, 1975; 6. osa, 1978; SSA. 1. osa, 1992; 2. osa, 1995; 3. osa, 2000), в которых дается полная информация о появлении слова, варианты его звучания в прибалтийско-финских языках, а также в наречиях карельского языка. Для объяснения происхождения заимствованной лексики нами использовались словари иностранных слов: JI. П. Крысин «Толковый словарь иноязычных слов» (1998) — «Словарь иностранных слов» (1982) — этимологические словари русского языка: А. Г. Преображенский (1958) — М. Фасмер (1987) — толковые словари русского языка: В. И. Даль (2005) — С. И. Ожегов (1973) — Большой энциклопедический словарь (1999).
Обряды и традиции карелов издавна привлекали к себе повышенное внимание исследователей народной культуры — этнографов, фольклористов, краеведов. Особенно широким становится интерес к культуре и быту карелов, как и многих других народов России, с середины XIX в., после того как было учреждено Русское Географическое общество, организовавшее систематический сбор материалов по этнографии народов России. С 1860-х гг. работы по этнографии карелов печатаются в центральных русских изданиях. Развитие этнографической науки в России способствовало активизации деятельности финляндских исследователей. Изучение карельской культуры для них всегда имело особое значение, поскольку карелы, их язык и культура на протяжении многих веков участвовали в формировании финской нации. Фольклористы, языковеды, этнографы провели за 1870−1910 гг. основательное исследование по существу всех этнографических и территориальных групп карельского народа. В результате работы многочисленных собирателей был накоплен богатый материал по самым различным сторонам народной жизни — от языка и фольклора до сведений о материальной и духовной культуре, о домашнем и общественном быте. Значительная часть этого материала опубликована (например, Suomen Kansan Vanhat Runot. Helsinki, 1908;1948) (Сурхаско, 1985, 56).
С. Паулахарью собрал обширный и разносторонний полевой материал (в частности, о верованиях и семейных обрядах северных карелов), часть которого опубликована. Активный период его деятельности относится к первым десятилетиям XX века. Большой интерес представляет его монография «Рождение, детство, смерть» (Paulaharju, 1995), посвященная, главным образом, родильным и погребальным обрядам, и в которой автор также уделяет особое внимание таким болезням, как болезнь, посланная Богом, хворь от леса, хворь от земли, оспа, болезнь «смерть» и т. д. Полнота и детальность изложения, соблюдение карельской терминологии, использование обрядов фольклора — все это делает данную монографию ценнейшим источником.
В последние десятилетия этнографы Финляндии стали все чаще отходить от прежнего, еще недавно преобладавшего в финляндской науке дескриптивного метода и широко пользоваться новыми методами изучения народной культуры — картографированием, количественным и структурным анализом и др. В этой связи показательной является книга Ю. Пенти-кяйнена «Религия Марины Такало» (Pentikainen, 1971), в которой автор рассматривает более широко семейные обряды северных карелов наряду с другими явлениями духовной культуры. Нас в указанном «религиозноантропологическом исследовании» (таков подзаголовок монографии) интересуют народные способы лечения болезней, которые автор подробно описывает, в частности, хворь от земли. Важной особенностью этого исследования является то, что автор приводит карельский вариант названия той или иной болезни (собственно-карельское наречие).
Н. А. Лавонен в своих работах исследует значение скатерти и стола в лечебных, родильных и погребальных обрядах карелов (Лавонен, 1994; Лавонен, 2000). Скатертям, которые «побывали» в церкви или использовались на свадебном столе, приписывались особые целебные свойства, к ним активно обращались при лечении детей (оспа, родимчик). С помощью различных магических действий, совершаемых на столе или возле него, карелы лечили такие заболевания, как грыжа, сглаз, родимчик.
Монография «Как народ лечился» представляет собой исследование финской народной медицины (Ylinen, 1990). Автор этого издания раскрывает этимологию некоторых названий болезней (kalma 'смерть', vesikalma 'водяная смерть' и др.), а также приводит примеры народных поверий о таких болезнях, как хворь от воды, хворь от огня, хворь от земли и т. д.
К. К. Логинов в исследовании «Семейные обряды и веровании русских Заонежья» (Логинов, 1993) рассматривает запреты для беременных женщин (например, смотреть на пожар, пинать животных, ходить на похороны), симптомы и способы лечения детских болезней (рахит, щетинка, детская чесотка), знахарство, обереги, лечебные травы. Подробное описание традиций, обрядов, верований, обычаев, фольклора и культуры в целом представлено в монографии М. Забылина «Русский народ: Его обычаи, предания, обряды» (Забылин, 2003). Автор уделяет внимание ранее употреблявшейся русской лексике, раскрывает происхождение некоторых названий болезней, таких как рахит, куриная слепота, ячмень.
Карельский народ имеет богатую многовековую культуру. В глубокой древности зародилось устно-поэтическое творчество народа. Из века в век, от поколения к поколению передавалось оно, претерпевая при этом определенные изменения. Фольклор, как и любое другое явление общественной и духовной жизни, прошел долгий путь исторического развития. Устная поэзия играла огромную роль в жизни народа, была неотъемлемой ее частью. В небольших карельских деревнях, расположенных на берегу рек и озер, на небольшом расстоянии друг от друга, жили наши предки. В праздники и будни пели они старинные песни о подвигах и деяниях мудрого Вяйнямейнена и кузнеца Илмаринена, рассказывали сказки, предания, легенды, загадывали загадки. При помощи поэтического слова пытались также лечить болезни, преодолевать беды и несчастья, добиваться удачи на охоте и рыбалке. (ПОК, 1993, 3−4).
В сборнике «Устная поэзия тунгудских карел» (Степанова, 2000) впервые представлены образцы всех жанров устно-поэтической традиции карельского населения Беломорского района Карелии. Тексты заговоров (например, для лечения хвори от бани, от водыот укуса змеи) и образцов речи содержат термины народной медицины (muahini 'экзема', suudelus 'сглаз' и др.), что немаловажно для нашего исследования в плане лексики.
В книге «Песенный фольклор кестеньгских карел» (ПФКК, 1989) отражена традиционная культура прошлого, фольклорное наследие карельского населения, проживающего в Лоухском районе Карелии. В ней представлены все основные песенные жанры (эпические, свадебные, детские песни, заклинания, причитания), бытовавшие в прошлом.
Фразеологический словарь карельского языка" (Федотова, 2000) содержит более 4000 фразеологизмов на трех наречиях карельского языка (собственно-карельском, ливвиковском и людиковском). В нашу работу включены фразеологизмы, содержащие лексемы talmu / talma 'мозоль', ailas 'колика'- pahka / pahku 'шишка', rupi / rubi 'струп, оспа', kaihte 'бельмо', rykie / rygie / rygida 'кашлять'.
Материал для диссертации собирался нами как из образцов карельской речи, так и из опубликованных словарей. «Словарь карельского языка» (ливвиковский диалект) Г. Н. Макарова (СКЯ, 1990) содержит богатый лексический материал, из которого мы извлекли около 45 лексем по теме нашего исследования (например, kezakko 'веснушка', kohky 'кашель', kyndzites 'царапина', tuulennena 'хворь от ветра'). В словаре также представлен фольклорный материал (дразнилки, пословицы) и способы лечения некоторых заболеваний.
Лексический материал «Словаря карельского языка» (тверские говоры) (СКЯ, 1994) отражает материальную и духовную культуру тверских карелов. В словарь включено около 17 тыс. слов, среди которых более 50 народных названий болезней, например, prol’icca 'паралич', niarvagriiz’i 'грыжа', keldataudi 'желтуха', syyhymin’e 'чесотка', hengenpoltanda 'изжога', piacaklca 'насморк'.
В «Карельско-русском словаре» (КРС, 1999), составленном на основании северно-карельских диалектов, отображена наиболее характерная лексика, отражающая различные стороны карельского быта, в том числе и по народной медицине карелов (например, kevatti 'веснушка', jia 'бельмо', umpi 'запор').
В Финляндии лексика карельского языка собиралась и систематизировалась более ста лет. Результатом этих трудов стал шеститомный словарь карельского языка (Karjalan kielen sanakirja. I osa, 1968; II osa, 1973; III osa, 1983; IV osa, 1993; V osa, 1997; VI osa, 2005), уникальность и значимость которого состоит в том, что он содержит огромное количество разноплановой лексики (среди которой около 500 вариантов народных названий болезней), охватывая при этом все говоры собственно-карельского и ливвиковского наречий.
Для отображения лексики людиковского наречия нами использовался «Словарь людиковских диалектов» (Kujola, 1944). Надо отметить, что это единственный словарь людиковского наречия, изданный уже более 60 лет назад. Из данного издания мы извлекли около 20 лексем, в том числе mecan’n’en’a 'хворь от леса', raippaiduz 'прострел, радикулит', ribitez 'царапина', pasktaud' 'понос', bul’k 'прыщ'.
Зафиксированные во всех источниках, а также собранные автором в полевых условиях, народные названия болезней представлены в работе следующим образом: сначала дается заглавное слово (иногда несколько его вариантов), далее перевод на русский язык, следом указывается ареал его употребления сначала в диалектах собственно-карельского наречия, затем ливвиковского и людиковского наречий с указанием всех диалектных вариантов. В большинстве случаев приводятся примеры с использованием данной лексемы в контексте какого-либо предложения. Далее следуют соответствия из финно-угорских, затем прибалтийско-финских языков. Ссылки на работы, послужившие источниками, раскрываются в библиографии. Материал, собранный самим автором, дается без ссылок.
Все примеры воспроизводятся в соответствии с написанием в источниках, с двумя исключениями: аффриката с, представленная в финноязыч-ных изданиях сочетанием ts, дана в работе согласно принятой в современном карельском языке транскрипциигласная й, используемая ранее в ливвиковском и людиковском наречиях, заменена на у.
Сокращенные обозначения языков унифицированы во всей работе, в перечне сокращений раскрыты все обозначения диалектов карельского языка.
Заключение
.
Анализ народных названий болезней в карельском языке позволяет сделать следующие выводы. В основе карельских наименований болезней лежат следующие признаки номинации:
1) боль в какой-либо части тела или органе. Особенность номинации этой группы слов состоит в том, что все названия болезней указывают на больной орган или часть тела, например, kulkkutaudi (ливв.) 'боль в горле' (kulkku 'горло') — hambahankibu (ск., ливв.) 'зубная боль' (hammas 'зуб').
2) внешний признак. При определённых заболеваниях у человека появляются явно выраженные симптомы или признаки (сыпь, приступы, нарывы, короста и др.), которые, легли в основу номинации некоторых карельских названий болезней, например, veripahka (ск.) — veripahku (ливв.) 'гематома'. Внешним, отличительным признаком гематомы считается то, что она имеет красно-синий оттенок и выпуклую форму, так как внутри её скапливается кровь. Возможно, исходя из этого признака, первым компонентом карельских наименований гематомы стало существительное veri 'кровь', а вторым — pahka, pahku 'опухоль'.
3) время появления. Некоторые заболевания появляются (или обостряются) в определённое время года или суток. В карельском языке есть несколько лексем, в основу номинации которых лёг именно этот признак, например, kezakko (ливв.) (от сущ. keza 'лето'), keviitti (ск.) (от сущ. kevat 'весна) 'веснушка'. Вероятно, названия kezakko или kevatti стали использовать по той причине, что веснушки появляются поздней весной или ранним летом.
4) звук. Значительную роль в создании звуковых оболочек слов в различных языках мира играет звукоподражание. К этой группе слов относятся: а) названия болезней, образованные от дескриптивных глаголов, например, kohkytes (ск.), kohkeh (ливв.) 'кашель' от глаг. kohkea (ск.), kohkia (ливв.) '[сухо] кашлять'- б) звукоподражательные названия болезней, которые не являются отглагольными существительными, например, ripuli (ск.), ribuli (ливв.) 'понос'. Надо отметить, что данные о происхождении всех лексем, представленных во второй подгруппе (неотглагольные звукоподражательные существительные), взяты нами из этимологических словарей финского языка. Вполне очевидно, значение, в котором эти лексемы используются сейчас, не указывает на то, что эти названия болезней являются дескриптивными. Скорее всего, раньше эти существительные использовались в другом значении (поэтому они отнесены к звукоподражательным), возможно, они были образованы от дескриптивных глаголов, но эти данные нам не удалось установитьв) названия болезней, образованные от звукоподражательных междометий, например, ahky (ск., ливв.) 'колики, острая колющая боль (в животе, груди, боку), колотье'.
5) народные поверья. Карелы издавна верили в различных персонажей, обитающих в определённом пространстве (бане, лесу, водоёме и т. д.) и имеющих функцию хозяина или защитника своей сферы обитания. Помимо этого, карелы персонифицировали отдельные атмосферные явления (ветер, мороз, холод), а также другие предметы и явления, с которыми они соприкасались (железо, камень, дерево, огонь и т. д.), так как, по представлению карел, за нарушение правил ритуального поведения в подвластном им пространстве или за плохое отношение к различным предметам, хозяева, атмосферные явления или же сами предметы накажут человека (человек начинает болеть, недомогать, а иногда даже и умирает). Лечили эти заболевания, в основном, с помощью «источника болезни». Например, карелы верили, что, если человек пройдёт мимо иконы и не перекрестится, то он заболеет болезнью jumalantaudi (ск., ливв.) 'болезнь, которая по поверью была послана человеку Богом'. Для избавления от этого недуга нужно Бога задобрить (поставить свечку и перекреститься).
6) укус животного. Издавна жизнь карельского народа связана с жизнью животных. В процессе контакта людей с животными, возникали случаи, когда животные нападали на человека, в результате чего у человека могли появиться различные травмы, укусы, повреждения, например, ша-vonn'okkavo (ск.), mavonpuromu, mavonn’okkuamu, mavonpanemu (ливв.) 'укус змеи').
К словообразовательным моделям относятся следующие способы: суффиксальное словообразование, способ словосложения, семантический путь развития лексики и заимствования. Наиболее продуктивными в словообразовании карельских народных названий болезней являются такие девербальные суффиксы со значением названия или результата действия какus, -ys, -vus, -vys (22 лексемы), -es, -ez (10 наименований) иnta, -nta, -ndu, -ndy (6 лексем) (например, ajotus 'нарыв', hullavus 'паралич', hieraites 'натертая рана, ссадина', ryvites 'кашель', ryvinta 'кашель', palan-du 'ожог'). Среди отыменных суффиксов наиболее распространены следующиесса, -сса, -оси, -ссу, -cci, при помощи которых образуются имена существительные от прилагательных по их качественному признаку (например, по схожести цвета) — -kka, -kkii, -kku, -kky с дополнительным признаком деминутивности (например, ruskiccu 'краснуха, корь', tuhkicca 'корь', n’apykka 'прыщ', rodimcikka 'родимец').
Способ словосложения представляют двухкомпонентные лексемы, определительным компонентом которых являются существительные или прилагательные (например, verenjuoksu 'кровотечение', pahatauti 'эпилепсия'). Здесь необходимо отметить, что большинство из представленных в данном подразделе наименований имеют в словарях и сборниках как слитное, так и раздельное написание. Это связано с проблемой разграничения сложных слов от словосочетаний, поскольку модель словосложения является аналогом модели словосочетания, а также с неустановившейся традицией написания.
В подразделе, связанном с семантикой слова, нами рассмотрено 30 лексем. Изменение значений слов, в рассматриваемой нами лексико-семантической группе, представлены метафорой (например, koirann’anni 'ячмень'), расширением значения слова (например, kubu 'зобная опухоль'), переносом значения по сходству (например, rokko 'оспа'). Однако встречаются и такие лексемы, которые в карельском языке (равно как и в финском) утратили значение своего исходного слова и с течением времени приобрели новое, но их новое значение развивалось в определенной, в некоторых случаях прозрачной взаимосвязи с первичным значением (например, yska 'кашель').
Важным способом формирования карельских названий болезней является заимствование из разных языков. В данной лексико-семантической группе можно выделить следующие пласты лексических заимствований: германские, шведские и славянские. Конечно, самое большое количество слов относятся к славянским заимствованиям. Это связано с длительным контактированием карельского народа с русским. Надо отметить, что среди названий болезней в карельском языке, есть лексемы, относящиеся к древнему пласту лексики, общие для финно-угорских языков, например: sybl’a 'бородавка': ск. (юшк, илм) sybl’a, (твр) sybla~sybl'a~sybl'a, (сст) sybla, (имп) sybly (KKS, 5, 608) // лиев. (тлз, вдл) sybly (KKS, 5, 608) — (олн) sybly (SKES, 1, 169) (SKES, 4, 1152) // ср. (вен.) sugla (SSA, 3, 234), suly, su (j), suj (j), su (h), suly, suj (j), su (j) (SKES, 4, 1153), siily (SSA, 3, 234) — (лив.) se’gggl (SKES, 4, 1153) — (вод.) sugla, sutila, sugl, sugle (SKES, 4, 1153) — (вепс.) subl, siibliiine (SKES, 4, 1152) — (фин.) syyla (KKS, 2, 90). Таким образом, этимологический анализ исследуемой лексики показал, что большинство названий болезней в карельском языке имеют общие прибалтийско-финские корни. Значительное количество названий болезней пришло из русского языка и являются хронологически поздними. К германским заимствованиям относится всего семь наименований.
Исследуя карельские народные названия болезней, мы не могли оставить без внимания тот факт, что первая часть трех наименований koiran-viha 'воспалившаяся рана после укуса собаки', koirann’an’n’i 'ячмень', koiranvahnus 'рахит' представлена лексемой koiran 'собачий, собачья'. С чем это связано? Почитание животных, суеверный страх перед некоторыми из них, вера в различные сверхъестественные свойства отдельных представителей природного мира являются универсальной и наиболее архаичной частью традиционного мировоззрения. В мифологии каждого народа имеются галереи наиболее ярких образов диких и домашних животных. Что касается домашних животных, то, как представляется на первый взгляд, все они должны были бы иметь положительную мифологическую характеристику вследствие своей полезности. Однако это не всегда так. Так, например, по некоторым вепсским верованиям, собака — нечистое, поганое существо. Некоторые из болезней собака могла наслать в отместку за нарушение существующих по отношению к ней запретов. Так, собаку нельзя было дразнить, чтобы не приобрести ячмень. Беременной женщине запрещалось пинать собаку, иначе животное принесет болезнь будущему ребенку. Народные представления о собаке как источнике болезней предполагали и ее связь с «иным» миром — местом их нахождения. В основе лечения полученных от этого животного болезней лежал принцип передачи их из мира людей в «иной» мир, которую осуществляла собака своеобразным способом: поеданием пищи, имеющей соприкосновение с больным местом (Винокурова, 1997, 101, 103).
