Проблематика и поэтика духовной драмы Святителя Димитрия Ростовского

Моему сану (его же несмь достоин) надлежит Слово Божие проповедати не точию языком, но и пишущей рукою. То мое дело, то мое звание, то моя должность.

Святитель Димитрий.

Действо прозорищное человеку не только в развлечение, но и в пользу обращать надобнов исстари заведенных при духовных школах театрах разумного обычая этого крепко держались.

A.A. Шаховской.

Русская литература зародилась в средневековой христианской культуре X—XII вв.еков и к рубежу Нового времени прошла сложный путь становления, не перестав быть в основе своей все той же средневековой, христианской. Эпоха конца XVII — начала XVIII века в истории русской культуры всегда считалась самой утонченной, изысканной и глубокой.

Время русского ренессанса — барокко совпадает и со временем творчества «Златоуста Российского», «Святителя с медоточивыми устами», митрополита Ростовского и Ярославского — Димитрия Туптало, «последнего писателя, который имел огромнейшее значение для всей православной Восточной и Южной Европы» (Лихачев Д.С., 1965, с 174).

Пастырь добрый", «цевница духовная», «звезда, всю страну ученьми и чудесы озарившая», «райская ветвь Малороссии» — так называли православные люди митрополита Димитрия Ростовского (11.12.1651 -28.10.1709), благоговейно почитая память угодника Божия, который трудился «нощеденственно» и был «свет миру и соль земли», ибо «житие его было светло, и слово его было растворенно солию премудрости» (Иеромонах Пимен, 1840, с 188). Поэт А. Державин в гимне, посвященном 200-летию светлой кончины Святителя Димитрия, восклицает:

В сонме великих ростовских Святителей Был ты сияющей новой звездой, Лучший из наших духовных учителей, Праведник с любящей, чуткой душой!

Димитриевы дни в Ростове Великом, 1909, с 28).

Во все время пребывания на Святительском престоле своем, -пишет архимандрит Пимен, — сей кроткий пастырь бодрствовал о пастве своей без суровости, хранил достоинство сана без кичения, ко всем великим и малым являл нелицемерную любовь, потому и сам всеми любим, почитаем и славим: не только своими подчиненными, но и многими другими простыми и благородными людьми" (Пимен, архимандрит, 1840, с 189).

Воистину, наше слово бледно и тускло для изображения великих духовных дарований и качеств Святителя Димитрия. «Муж, в науках довольно искусный и в добродетелях преуспевающий», митрополит Ростовский знал в совершенстве несколько языков, был умным дипломатом и проповедником.

Агиограф, летописец, переводчик, писатель, поэт, драматург, музыкант. личность такого исторического значения, крупной духовной благодатной силы, — писал В. А. Талицкий, — что кажется, все люди слились перед нею в одном чувстве почтения, любви и благоговения, что вся святорусская народная душа готова послужить памяти его, ибо был он из тех людей милости, праведные дела которых не забываются" (Димитриевы дни в Ростове Великом, 1909, с 38).

Благоговейно чтимый на Руси и в других странах Святитель Димитрий, митрополит Ростовский легко совмещал послушание монашеское, богослужебное и литературное, и любое начинание его было исполнено Духа Свята, прославившего имя его вовеки.

Среди многочисленных произведений Святителя Димитрия совершенно особое место занимает драматургия. Две комедии («На Рождество Христово» и «На Успение Богородицы»), два диалога («Соборъ и суда, изречение отъ неверныхъ иудеевъ на Иисуса Назорея, Искупителя мира» и «Ко Магдалине, плачущей у ног Христовых, глагол грешнаго и ответ Магдалинин грешникови»), две декламации («Плач на погребение Христово» и «На Воскресение Христово») выделяются среди других творений митрополита не только своей эстетической ориентацией, но и тем, что именно драматургия в отличие от других родов и жанров духовного наследия Святителя Димитрия является «точкой схода» различных, но генетически связанных семиотических элементов: средневековой архаики и неологизмов Нового времени, сакрального (осевого) и секуляризованного (контекстуального), западного (эксплицитного) и восточного (имплицитного), высокого (книжного) и низкого (фольклорного).

Драматический род в этом отношении оказывается самым сложным. В нем, как в фокусе, сконцентрированы разные «языки» эпохи, создающие новые богословско-эстетические формы, которые являются средоточием мирового литературно-исторического процесса, представляющего собой гетерогенную систему, аксиоматику которой составляют догматы христианской Церкви, а конгломератику — культурная память, из которой эксплицируются (в зависимости от этнических, сакральных, мировоззренческих и других установок) семиотические элементы, получающие свое развитие или трансформацию в ходе исторических преобразований.

Драматургия Святителя Димитрия (отчасти компилятивная, центонная, что было общим местом для многих произведений того времени) представляет собой универсальное антиномичное единство, в котором функционируют разновекторные тенденции, догматической основой которых является Священное Слово Писания и Предания, семантическим дискурсом — литургическое слово, а формообразующимхудожественное, литературное.

Исполненные живой святорусской духовностью, драматические произведения Святителя Димитрия поражали своей красотой царевну Наталью Алексеевну и императрицу Елизавету Петровну, Ф. Г. Волкова и И. А. Дмитревского, П. А. Катенина и A.A. Шаховского, И. А. Бунина и H.A. Заболоцкого.

Данная диссертационная работа является вкладом в изучение проблематики и поэтики комедий, диалогов и декламаций Святителя Димитрия. В настоящем исследовании филологический анализ условно экстраполирован от театроведческого, поэтому в задачу автора не входит изучение особенностей различных сценических версий того или иного драматического произведения митрополита, исполнительского мастерства, сценографии, светотеневой и музыкально-шумовой партитур, костюма и реквизита.

Актуальность исследования состоит в важности многоаспектного представления специфики проблематики и поэтики духовной драмы Святителя Димитрия как единой интерференционной системы. Кроме того, уяснение органической связи разных элементов содержания и формы позволяет выявить основные принципы функционирования драматических произведений малой и большой формы как элементарных и многоуровневых моделей. Актуальность определена и интересом ученых к анализу наррации драматического типа, активно используемой как в комедиях, диалогах и декламациях Святителя Димитрия, так и в драматических произведениях классицизма, сентиментализма, романтизма, реализма и модернизма.

Основными при изучении проблематики и поэтики духовной драмы Святителя Димитрия являются следующие аспекты. Во-первых, поэтика не только эксплицирует смыслы при помощи образов, но и сама является сложной семиотической системой. Во-вторых, «вертикальная ось» проблематики и «горизонтальная» — поэтики в конкретном произведении часто трансформируются в «параболическое единство», в котором сема может выступать по отношению к одному элементу структуры знаком, ко второму — индексом, к третьему — средством индексации. В-третьих, драма в силу своих родовых особенностей ассимилирует в себе элементы разных эстетических моделей, заставляя их функционировать в несвойственных для них формах.

Научной гипотезой является предположение, что проблематика и поэтика духовной драмы Святителя Димитрия — это сложная многоуровневая интерференционная система концептуально-нарративного типа, где архисема (догмат), функционируя в образной форме «драматического повествования», иерархически упорядочивает и подчиняет себе анаморфические модусы поэтики, имеющие эстетический дискурс. Таким образом, поэтика становится концептуальной, а проблематика получает образное воплощение.

Объектом исследования является интерференционная система проблематики и поэтики духовной драмы Святителя Димитрия, а предметом — ее категориальный аппарат, уровни и подуровни, специфика и закономерности функционирования.

Степень разработанности данной темы обусловлена разными ракурсами ее освещения в научных исследованиях. Изучение проблематики и поэтики духовной драмы Святителя Димитрия предполагает многоаспектный анализ, который затрагивает исследование.

1) средневековой и барочной христианской ментальности, 2) психологии личности художника и психологии религии, 3) эстетики барокко, 4) проблематики и поэтики духовных произведений.

В ходе исследования мы обращались:

1) к трудам по богословию митрополита Московского и Коломенского Макария, митрополита Московского Филарета, архимандрита Алипия, архимандрита Исайи, протоиерея Г. Флоровского, протоиерея С. Булгакова, протоиерея В. Свешникова, В. Лосского, И. Дмитревского, А. Никольского, излагающим догматы и анализирующим важнейшие нравственные понятия в их богословском освещении. Это позволило выстроить стройную систему архисем христианского мировоззрения, составляющую основу проблематики духовных драматических произведений Святителя Димитрия;

2) к философским исследованиям Н. Бердяева, М. Громова, В. Зеньковского, И. Ильина, Э. Кассирера, С. Лангера, А. Лосева, М. Мамардашвили, В. Розанова, В. Соловьева, П. Шкуринова раскрывающим специфику средневекового и барочного менталитета;

3) к работам по психологии личности художника и психологии религии митрополита Антония (Храповицкого), И. Архиповой, Л. Выготского, А. Геворкяна, Е. Дубовой, О. Кузнецова, А. Леонтьева, Н. Лосского, К. Макаровой, Д. Морана, А. Уайтхеда, К. Юнга, показывающим особенности протекания психологических процессов, связанных с целеполаганием, мотивацией, формированием архетипов в религиозном сознании людей;

4) к исследованиям по искусствоведению М. Алпатова, А. Аникста, В. Бычкова, Г. Вагнера, Б. Виппера, А. Гуревича, Е. Ермолина, Ю. Звездиной, А. Лосева, Ю. Лотмана, выявляющим закономерности взаимодействия разных видов искусства, разных направлений и стилей.

Обращение к теории драмы, исследующей закономерности, определяющие драматический текст, и закономерности, определяющие специфику театрального процесса, потребовало привлечения следующих работ:

1) по теории драмы как рода и жанра литературы (исследования М. Андреева, Ю. Бегунова, В. Бочкарева, С. Боянуса, П. Морозова, П. Пекарского, В. Перетца, М. Полякова, В. Резанова, О. Ремез);

2) по теории драмы как театрального искусства (работы Б. Варнеке, А. Веселовского, В. Всеволодского (Гернгросса), А. Елеонской, Е. Жигулина, Б. Любимова, Л. Софроновой, Н. Тихонравова, А. Шаховского);

3) по теории музыки (труды архимандрита Киприана, Л. Архимовича, Г. Вагнера, Т. Владышевской, И. Гарднера, Н. Герасимовой-Персидской, Н. Дилецкого, А. Израилева, В. Мартынова, С. Руковой);

4) по иконоведению (исследования С. Булгакова, В. Бычкова, Г. Круга, В. Лепахина, Б. Раушенбаха, Е. Трубецкого, Л. Успенского, П. Флоренского, И. Языковой).

Самыми значительными работами в контексте избранной темы являются следующие труды ученых.

В. Резанов в книге «К истории русской драмы» (1910) представил поэтики Понтана, Скалигера, Коссена и других теоретиков драмы барокко, сравнил их основные положения, выявил заимствования и показал влияние этих поэтик на теорию драмы классицизма.

М. Поляков в своей работе «О театре: поэтика, семиотика, теория драмы» (2000) рассмотрел драму с точки зрения структурно-семиотического, аксиологического и культурологического подходоввыявил механизмы, порождающие художественную интерпретацию.

Л. Софронова в исследованиях: «Некоторые черты художественной природы польского и русского театров ХУП-ХУШ вв» (1979), «Поэтика славянского театра XVII — первой половины XVIII в. Польша, Украина, Россия» (1981), «Рождественская драма» Димитрия Ростовского" (1983), «Польская театральная культура эпохи Просвещения» (1985), «Старинный украинский театр» (1996) и ряде других — описала процессы, протекавшие в истории культуры славянских народов в эпоху барокко, выявила связующие элементы разных видов искусства Востока и Запада, дала театроведческий анализ разных сценических версий. В этом культурном контексте драматические произведения Святителя Димитрия, по мнению ученой, занимают важное место, так как в них, как в фокусе, отразились разные традиции (христианская и языческая, Восточная и Западная).

Е. Жигулин в серии статей и диссертации «Художественное своеобразие театра Димитрия Ростовского» (1995) провел скрупулезный театроведческий анализ. Исследователь изучил имеющие отношение к театру материалы, сохранившиеся в библиотеке митрополита, показал влияние на Святителя Димитрия постановок Киево-Могилянской Коллегии, Виленской иезуитской Академии и Московской Славяно-Греко-Латинской Академии, проследил личные взаимоотношения Святителя Димитрия с близкими ему людьми, повлиявшими на возникновение у митрополита интереса к театру.

Е. Жигулин также дал театроведческую характеристику всех известных списков драматических произведений митрополита, привел сведения о ростовском театральном круге 1702 — 1705 годов. Интересна попытка реконструкции ученым внешнего облика процессий декламаций и действ, происходивших в ростовской школе.

Л. Янковска, М. Дубова, Д. Либуркин установили зависимость драматических произведений Святителя Димитрия от западноевропейских источников. А. Веселовский, П. Пекарский, П. Морозов указали на связь комедий митрополита с вертепной драмой. М. Сперанский, Е. Жигулин, Л. Янковска выявили смысловые и стилистические параллели между произведениями митрополита разных жанров.

Литургическую основу школьной драмы анализировали: Б. Варнеке, С. Боянус, Б. Любимов. Для исследователей особенно важными были аспекты сравнительного анализа литургии и духовной драмы, их архитектоники, символики, особенностей действа и действия.

Функциональной роли разных видов искусства в духовной драме Святителя Димитрия посвящены труды Л. Софроновой, Л. Архимовича, Е. Жигулина. Ученые доказали, что синтез подобного рода сказывается на характере и построении действия, системы образов, хронотопа комедий, диалогов и декламаций митрополита.

Материалом исследования являются следующие драматические произведения Святителя Димитрия: «Рождественская драма», «Успенская драма», декламации «На Воскресение Христово», «Плач на погребение Христово», впервые в научный оборот вводятся диалоги «Ко Магдалине, плачущей у ног Христовых, глагол грешнаго и ответ Магдалинин грешникови» и «Соборъ и суда, изречение отъ неверныхъ иудеевъ на Иисуса Назорея, Искупителя мира» (Орфография с ерами дается по текстам гражданской печати).

Цель работы — исследование проблематики и поэтики духовной драмы Святителя Димитрия как интерференционной системы. Названная цель предполагает решение следующих задач:

1) выявить уровни функционирования проблематики и поэтики драматических произведений Святителя Димитрия;

2) установить тезаурус протосем (источников);

3) определить архисемы (догматы) проблематики;

4) рассмотреть основные уровни, подуровни и категориальный аппарат поэтики;

5) проанализировать закономерности функционирования проблематики и поэтики как интерференционной системы.

Методология исследования опирается на следующие научные концепции:

1) герменевтические и семиотические теории толкования текстов Р. Барта, В. Библера, Г.-Г. Гадамера, И. Губановой, Ю. Лотмана, М. Мамардашвили, М. Полякова, К. Ясперса;

2) теории повествования Ю. Кристевой, В. Проппа, Ц. Тодорова, Б. Успенского, В. Шкловского, Б. Эйхенбаума, Р. Якобсона;

3) концепции организации пространства и времени М. Бахтина, А. Бергсона, И. Бусевой-Давыдовой, В. Локтева, Н. Лосского, А. Панченко, М. Сапарова, Л. Цилевича, М. Эткинда;

4) концепции знака и символа В. Брюсова, В. Жирмунского, П. Карсавина, Э. Кассирера, С. Лангера, А. Лосева, Д. Мережковского, В. Соловьева, А. Уайтхеда.

В соответствии с выбранной темой и поставленными задачами методология актуализируется в следующих основных аспектах:

1) системного анализа, в основе которого лежит построение четкой структуры, наблюдение над спецификой и функционированием ее элементов, выявление общих закономерностей и связей между уровнями и подуровнями;

2) интерпретации как принципа герменевтики, предполагающего расшифровку и перевод знаков художественной системы на язык объективного знания;

3) сравнительно-типологического анализа, применяемого к моделям разных сфер бытования (религии, литературы, разных видов искусства);

4) аксиологическо-концептуального изучения, помогающего выявить основные архисемы, имплицитно содержащиеся в драматических произведениях.

Научная новизна исследования обусловлена:

1) обращением к анализу проблематики и поэтики драматических произведений Святителя Димитрия как интерференционной системы;

2) разноуровневым ее изучением;

3) взглядом на проблематику духовной драмы как на «догматику в образах» ;

4) особым ракурсом исследования духовной драмы митрополита как нарративно-акторной модели;

5) неизученностью диалогов, не предназначавшихся автором для постановки, но тяготеющих к роду драмы.

Теоретическое значение диссертации определяется следующими положениями:

1) изучение проблематики и поэтики как интерференционной системы важно, так как все элементы этих условно экстраполированных друг от друга семиотических структур имеют тесные и глубокие взаимосвязи, особую иерархию, регулятивную и аккумулятивную сферы;

2) догматика богословия является основой для всех видов духовного искусства, в связи с чем метод богословского анализа и интерпретации драматических произведений Святителя Димитрия становится ключевым для понимания их проблематики;

3) очевидно, что «перевод» догмата через образ на язык логики требует нарративного дискурса. Его определяют протосемы (источники), внутри которых содержатся архисемы (догматы). Это принципиально важно для характеристики субъектной и событийной организаций, для определения структуры хронотопа драматических произведений Святителя Димитрия;

4) чрезвычайно значимым является исследование в творчестве митрополита такой риторической формы, как диалог, ранее не изучавшейся учеными.

Практическое значение исследования заключается в том, что его результаты и выводы помогут глубже осмыслить проблематику духовной драмы Святителя Димитрия, яснее представить художественные особенности ее поэтики, точнее понять закономерности функционирования элементов содержания и формы в их интерференционном единстве.

Материалы диссертации могут быть использованы в практике преподавания древнерусской литературы, литературы XVIII века, литературного краеведения, а также при разработке спецкурсов и спецсеминаров по творчеству Димитрия Ростовского.

Апробация работы проходила на международных конференциях: «Рождественские образовательные чтения» (Москва, 1999, 2001), «Философия и литература» (Петербург, 2000), «История и культура Ростовской земли» (Ростов, 1999, 2001, 2002) — на российских ¦ конференциях: «Алмазовские чтения» (Ярославль, 2001, 2002), «Чтения, посвященные памяти святителя Игнатия Брянчанинова» (Ярославль, 2001), «Актуальные вопросы изучения и преподавания русской литературы в вузе и школе» (Ярославль, 2002), «Путь к Святителю» (Ярославль, 2002) — на межвузовских конференциях молодых ученых (Ярославль, 1998, 1999, 2000, 2001, 2002) — на научно-практических конференциях педагогических колледжей Ярославской области (Ярославль, 2000, 2001; Рыбинск, 2001; Углич, 2001; Ростов, 2002).

Основные положения и результаты исследования отражены в 19 опубликованных работах. Материалы диссертации нашли применение в учебном процессе: использовались в курсе лекций по литературному краеведению, прочитанных в Ярославском педагогическом колледже.

Цели, задачи, гипотеза исследования определили структуру диссертации, которая состоит из введения, трех глав, заключения и библиографии. Объем работы 239 страниц компьютерного текста, библиография насчитывает 430 наименований.

Заключение

.

Есть восприятье красоты Как проявленье славы Божьей, Где все возвышенней и строже, Чем ощутить способен ты.

Ю. Куранов.

Сии театральные увеселения удобны трогать сердце, возбуждать к добродетели и приятное, и полезное времяпрепровождение образуют.

И.Ф. Горбунов.

Многоаспектное изучение специфики проблематики и поэтики драматических произведений Святителя Димитрия Ростовского не просто как разрозненных элементов содержания и формы, а как единой интерференционной системы, приводит к заключению, что обе стороны рассматриваемого явления осмысляются как коррелирующие, реляционные и гетерогенные семиотические структуры. Сложность одной находится в прямой зависимости от другой. Благодаря взаимной обусловленности проблематики и поэтики возникает многофункциональная система отношений между «смысловым» комплексом и «означающим». Понимание одних компонентов невозможно здесь без помощи других.

Функционируя как составные части одной интерференционной системы, проблематика и поэтика драматических произведений Святителя Димитрия обусловили и совершенно особую, иерархически упорядоченную и когерентную структуру. Прототекстуальный уровень ее образуют, во-первых, протосемы (источники) литургических текстов, читаемых и поющихся на литургии, во-вторых, литературных произведений (как восточных, так и западных), в-третьих, фольклорных образцов.

Первая группа протосем определяет идейно-содержательный план драматических произведений Святителя Димитрия, вторая — влияет на их формальную организацию, третья — придает некоторым сценам особый национальный колорит.

Автор выбирает протосемы в соответствии со сверхзадачей, целью и характером той или иной сцены. В его произведениях точное слово Библии сочетается с эмоционально-трогательной мелодикой песнопений, убедительная речь проповедей и поучений — с неторопливой повествовательностью житий, сказаний, образная изысканность западноевропейских и украинских драм — с живостью и простотой фольклора.

Комедии, диалоги и декламации Святителя Димитрия апеллируют не только к содержательной стороне протосем, но и «вбирают» в себя целые видовые модели источников.

Рождественская драма" митрополита представляет собой изометрическое единство мистерия — моралите. Мистерия состоит из мини-жанров: аллегорической драмы, интермедии и драмы о власти. В мини-жанрах содержатся монологи действующих лиц, близкие к проповеди, панегирику, дифирамбу, а также к определенным типам речи: научной, церемониальной, дипломатической. Моралите комедии состоит из двух сцен, построенных в форме диспута с элементами «рекламы» .

В «Успенской драме» миракль сочетается с моралите. Миракль состоит из трех мини-мираклей, двух мини аллегорических драм, декламации-сказания Вести об Успении Пресвятой Богородицы и декламации-церемонии выноса отроками знамений, символизирующих добродетели Девы Марии. Моралите контаминирует различные формы риторической речи: спора, совета, диспута, суда.

В качестве вставных жанров в обеих комедиях использованы песнопения, в моралите «Успенской драмы» включена молитва Богородицы к Сыну.

Диалоги Святителя Димитрия в отличие от комедий просты по жанровой структуре. «Ко Магдалине, плачущей у ног Христовых, глагол грешнаго и ответ Магдалинин грешникови» соответствует сцене моралите, а «Соборъ и суда, изречение отъ неверныхъ иудеевъ на Иисуса Назорея, Искупителя мира» — мистерии.

Декламации митрополита отличаются от диалогов. Это цепь исполнительских номеров («На Воскресение Христово») и ораторская речь («Плач на погребение Христово»). Декламации и диалоги идентичны аналогичным сценам комедий. Они не осложнены вставными моделями, лишь в декламации «На Воскресение Христово» звучит литургическое песнопение «Благообразный Иосиф» .

Специфика жанровых моделей и характер протосем определяют особенности структурно-нарративного подуровня, который включает в себя событийную, субъектную организации и архитектонику хронотопа.

В соответствии с жанровой полифонией сюжеты комедий Святителя Димитрия распадаются на несколько сюжетных линий, каким-либо образом взаимосвязанных между собой или отраженных друг в друге. Композиция макро — и микро-сюжетов, как правило, включает следующие элементы: экспозицию, протазис, эпитазис, катастазис, катастрофу.

Конфликт может строиться как на явном противоборстве, так и на скрытом. Там, где действие осложняется наррацией, он развертывается в повествовательной проекции по схеме «тема + рема» .

Помимо сюжетных элементов комедии включают и внесюжетные. В «Рождественской драме» есть антипролог, пролог, эпилог, хорыв «Успенской драме» присутствует пролог, равный эпилогу, и звучат хоры.

Прологи и эпилоги строятся по одной схеме. Они содержат тему, идею, мораль, краткую сюжетную схему, просьбы. Эпилог «Рождественской драмы» включает еще и поздравление с праздником.

Хоры в комедиях выполняют различные функции: концептуальную, доксологическую, экстатическую. В целом они способствуют созданию музыкальной драматургии. Песнопения обоих произведений композиционно упорядочены и имеют свою нарративную и эмоциональную проекции.

Событийная организация диалогов и декламаций (по сравнению с комедиями) проста. В диалоге «Соборъ и суда, изречение отъ неверныхъ иудеевъ на Иисуса Назорея, Искупителя мира» она соответствует судопроизводству. Конфликт здесь так же, как и в моралите «Успенской драмы», основан на разных точках зрения. Ситуация обретения благодати посредством горячей молитвы в диалоге «Ко Магдалине, плачущей у ног Христовых, глагол грешнаго и ответ Магдалинин грешникови» тоже знакома нам по «Успенской драме» .

Декламации Святителя Димитрия целиком основаны на риторической наррации. Сюжет здесь соответствует схеме «пример и моральное к нему применение». Если и можно в декламациях вычленить конфликт, то только опосредованно (как противоборство добра и зла с конечным торжеством добра).

Субъектная организация драматических произведений митрополита имеет столь же упорядоченную внутреннюю структуру, как и событийная. Субъектами акции и наррации комедий Святителя Димитрия являются исторические и аллегорические персонажи, которые выступают то нарраторами, то — акторами.

В связи с определенной функцией в действии все герои комедий делятся на главных (генераторов идей), второстепенных (исполнителей) и вспомогательных, (призванных связывать между собой главных и второстепенных персонажей, держать героев в курсе дела, объяснять какие-либо явления).

С точки зрения семантики, действующих лиц можно разделить на реальных и аллегорических. К реальным персонажам, как правило, относятся исторические герои, к аллегорическим — различные силы, явления, абстрактные понятия.

Поскольку действующие лица комедий Святителя Димитрия являются носителями определенных значений, то их можно распределить по следующим сферам: положительной, отрицательной, претерпевающей изменения.

Все действия персонажей в комедиях автора строго регламентированы (источником, жанром, функцией), их значение является константным. Эксплицируется оно при помощи атрибутики и аксессуаров. Аукториальное сознание чаще всего запечатлено в монологах положительных героев (особенно вестников).

Субъектная организация диалогов аналогична подобной же организации сцен комедий, в декламациях же нет действующих лиц, а есть исполнители — нарраторы, которые так же отчасти являются носителями аукториальной точки зрения.

Событийная и субьектная организации драматических произведений Святителя Димитрия неразрывно связаны с хронотопом. Фиксация времени и пространства возможна здесь в любой точке Вечности и Вселенной. Исторический, провиденциальный и условно-обобщенный хронотопы взаимодействуют друг с другом, образуя «гетерохронотоп» (Л.А. Софронова).

Организация пространства и времени зависит как от жанровой модели, так и от специфики действия. Хронософия и топософия христианского мира выстраивается таким образом, что все исторические моменты оказываются взаимосвязанными друг с другом и обладают вселенским смыслом. Этому способвует принцип обратной перспективы, который ставит в зависимость условно-обобщенный (моралите) и исторический (мистерия, миракль) хронотопы от провиденциального метахронотопа. Эта вертикаль определяет разные сферы пространства (рай — земля — ад) и времени (Вечность — прошедшее, настоящее, будущее).

Каждый из локусов имеет свою «географию», «архитектуру», «жителей». Рай, в представлении героев драматических произведений Святителя Димитрия, находится на небе, ад — в нижних слоях Вселенной, земля располагается между ними, как поле битвы добра и зла. Это мир дольный, изменчивый, непостоянный, представляющий собой дихотомию не только внешних полярных сил, но и внутренних.

Помимо разных видов хронотопа в драматических произведениях Святителя Димитрия воссоздается Предвечное бытие. Это связано с изначальным и безначальным существованием Бога Отца, исхождением от Него Святого Духа и предвечным рождением Христа.

Время и пространство в комедиях, диалогах и декламациях митрополита не только имеют разные характеристики (линейно развивается историческое время, точно обозначается земная географияинтенсивно в зависимости от нравственно-психологического состояния концентрируется или развертывается время душевной жизни), но и могут выступать как действующие лица (Небо и Земля, Век златый и Век железный в «Рождественской драме»).

В драматических произведениях Святителя Димитрия хронотоп сценический взаимодействует с рецептивным хронотопом. Особенно это ярко выражено в декламациях, где время и пространство событий требуется представить.

Итак, разные виды и формы хронотопа напрямую связаны с концепцией произведения, его жанровой моделью, событийной и субъектной организацией действия. Но все эти семиотические структуры находятся в прямой зависимости от слова, которое управляет всей архитектоникой внутритекстового пространства.

Образно-речевой подуровень раскрывает механизмы изобразительно-выразительных средств языка и различных типов построения речи. Среди тропов важное место в драматических произведениях Святителя Димитрия занимают аллегории и эмблемы. Они являются устойчивыми образами, тяготеющими к символу. В них в максимальной степени выразилось стремление к зрелищности, вещественности и одновременно — к абстрагированию и статичности. Аллегория, обладая отражательной способностью, переименовывает конкретное понятие при помощи абстрактного, а эмблема, как правило, расшифровывает значение аллегории.

В драматических произведениях Святителя Димитрия встречаются разные виды аллегорий. По семантике они делятся на обозначающие провиденциальные силы, сущность натуры человека, состояние мира, время и пространство, знамения, род известия. Аллегории в комедиях митрополита могут выступать как действующие лица, а могут быть и просто текстовыми. Текстовые аллегории делятся на локальные и развернутые. Аллегории и эмблемы в драматических произведениях Святителя Димитрия, как правило, выполняют концептуальную функцию.

Цветовые и световые эпитеты, образованные как при помощи прилагательных, так и посредством субстантивированных существительных также «принимают участие» в расширении семантического поля образов. Красный и синий цвета в драматических произведениях Святителя Димитрия обозначают мученичество и торжество Христа, Его Божественную и Человеческую природы, боль и радость.

Белый и черный символизируют добро и зло, святость и грех, жизнь и смерть. Если белый выступает в сочетании с красным, то такая пара означает невинность и мученичество, если в произведении встречаются белый и голубой — они символизируют Царствие Небесное, если черный сменяется белым — это означает возрождение героя, если коричневый меняется на голубой, то тленность обретает благодать, земное «становится причастником небесного» .

Эпитеты, обозначающие цвета металлов (золотой, серебряный, железный) в прямом значении указывают на материальные ценности. В переносном золотой символизирует святость, добродетели, лучшее время, серебряный — красоту звучания, железный — времена невзгод.

Вся палитра красок в драматических произведениях Святителя Димитрия подчинена свету, его динамике. Наличие света в цвете является знаком Божественного присутствия, преобладание же цветности свидетельствует о близости к земному бытию. Так свет организует различные виды хронотопа. Кроме того, световой спектр, вбирающий в себя все основные цвета, несет идею пронизанности Космоса Божественной Премудростью и Благодатью, которые являются знаком подлинной реальности.

Роль эпитета в драматических произведениях Святителя Димитрия не ограничивается символическим значением, митрополит использует простые и метафорические эпитеты.

Средством усиления впечатления или глобализации какого-то явления являются сравнения и простые гиперболы. Реализованные оксюмороны и гиперболы используются для создания эффекта реальности совершающихся невероятных явлений. Простые оксюмороны в драматических произведениях Святителя Димитрия подчеркивают несовместимость двух понятий одного образа.

Помогают создавать «глубину текста» и метафоры. Как частный вид метафоры используются олицетворения. Среди видов метонимии чаще всего в своих драматических произведениях Святитель Димитрий прибегает к перифразу и синекдохе.

Если тропы выполняют в основном изобразительную и выразительную функции, то стилистические фигуры организуют фразу, создают ее динамику, акцентируют ее элементы.

Ведущее место среди фигур занимает антитеза. Она противополагает понятия на основе какого-либо признака, заостряет внимание на сущности противопоставляемых явлений. Соположению деталей способствуют хиазм и эллипсис. Различные виды повторов: анафора, эпифора, анадиплосис, симплока, кольцо напротив, используются как средства подчеркивания.

С разных сторон помогает рассмотреть явление амплификация. При помощи асиндетона, синтаксического параллелизма и градации фиксируется очередность, поступательность примерно однотипных действий. Часто, чтобы подчеркнуть силу переживаемого героем чувства, Святитель Димитрий обращается к риторическим вопросам и восклицаниям.

Концептуальную и конструктивную функции выполняет в драматических произведениях Святителя Димитрия и фоника. Так же, как существовали в поэтиках барокко словари аллегорий и эмблем, были и словари фонем, где каждый звук обозначал какое-либо ощущение. Возможно, что Святитель Димитрий использовал этот прием в «Успенской драме» при выносе имени Марии.

В своих драматических произведениях митрополит обращается и к таким видам звукописи, как аллитерация и ассонанс. Они выполняют концептуальную, этиологическую, характерологическую, указательную и звукоподражательную функции.

Помогают в создании инструментовки фразы и разные виды повторов (морфологические, лексические). Своеобразие речевой характеристики создается при помощи имитации деревенской или иностранной речи («Рождественская драма»).

Разнообразию рисунка эпико-драматического повествования способствуют разные виды версификаций стихотворных произведений Святителя Димитрия. В отличие от малых форм в комедиях митрополит варьирует силлабику, метрику и тонику. Драматическое повествование выдержано здесь в основном в мерном, неторопливом ритме силлабического стиха, Плачи, некоторые хоры и аллегорические сцены написаны сапфикой, молитва Богородицы — молитвословным стихом, в интермедии используется раешный стих.

Переход от силлабики к метрике или тонике оказывается возможным вследствие особенностей русской просодии, промежуточного положения между стихом и прозой самих видов стиха и сходных их параметров (парная рифма в силлабическом и раешном стихах, равносложность — в силлабическом и сапфическом стихах, цезура — во всех видах стихов).

Разные виды версификаций выполняют различные функции: силлабика придает речи торжественность, эпическую размеренность и благозвучность, метрика вносит в нее экспрессивное начало, тоника делает стих более гибким и живым.

Версификационное богатство, многообразие тропов и стилистических фигур, фоническая инструментовка придают каждой сцене, каждому произведению свой неповторимый характер. Именно в органичном сочетании разных семиотических структур и проявляется новаторство Святителя Димитрия. Необыкновенное «чутье» к течению живой русской речи и в то же время изысканный и утонченный вкус в выборе средств ее украшающих, глубина и масштабность мышления — вот основные достоинства духовной драмы Ростовского митрополита.

Итак, проблематика и поэтика драматических произведений Святителя Димитрия как интерференционная система, имеет иерархически упорядоченную и когерентную структуру, внетекстовую сферу которой образует прототекстуальный уровень, а внутритекстовуюконцептуальный и конструктивный. Прототекстуальный уровень представляет собой тезаурус протосем, являющихся информантами для внутритекстовых уровней. На концептуальном уровне происходит экспликация архисем из протосем, устанавливаются связи между догматами и образами, иерархически упорядочиваются принципы регуляции концепта и конструкта. Анаморфические модусы конструктивного уровня обеспечивают единое симфоническое функционирование разных моделей (и их элементов) поэтики и архисем проблематики.

Все уровни организации драматических произведений Святителя Димитрия детерминированы концептуальным уровнем и выполняют по отношению к нему различные функции: прототекстуальный компримирующую и конвенциональную, конструктивныймоделирующую и архитектоническую.

Поскольку мы анализировали как собственно драматические, так и риторические жанры драмы, то одной из перспектив исследования можно считать изучение потенциальных сценических форм в составе проповедей. Перспективно рассмотреть преемственность поэтики драмы барокко модернистами и авангардистами. Аллегорический и эмблематический «тексты» драмы интересно сравнить с подобными же «текстами» в живописи.

Значение драматургии Святителя Димитрия в контексте русской и мировой литературной традиции поистине огромно. Она имела столь богатый духовный потенциал, что во многом предупредила и явилась образцом для последующего развития русского театра. Драматические произведения славного митрополита Ростовского были источником радости и нравственной силы для многих писателей.

На основе «Рождественской» и «Успенской» драм при дворе Елизаветы Петровны была поставлена Ф. Г. Волковым и И. А. Дмитревским драма «Кающийся Грешник», где главную роль играл Ф. Г. Волков.

Исследователь И. А. Шляпкин установил сходство между комедиями, игравшимися при дворе царевны Натальи Алексеевны, и житиями Святителя Димитрия: «Эти пьесы держатся без переработки фабулы Четьих-Миней, оставляя целиком целые фразы минейного текста» (Шляпкин И.А., 1898, с 35).

А.Н. Веселовский говорил, что пьесы Святителя Димитрия явились источником для драматургии Митрофана Довгалевского. «. В их произведениях, — писал ученый об обоих авторах, — есть известная общность „приемов“ украинских писателей, передающаяся из поколения в поколение» (Веселовский А.Н., 1870, с 355).

А.П. Сумароков не только ценил драматические произведения митрополита, но и считал их «зиждительным источником благодатной силы для любого русского писателя, тем более драматурга». В письме графу Н. И. Панину от 15 апреля 1770 года он, сожалея, пишет, что из-за недостатка времени не посещает церковь Симеона Столпника, где хранится чудотворный образ Димитрия Ростовского и что он «несколько раздражил имя Димитрия, ибо сочинил трагедию «Димитрий Самозванец» «(Письма русских писателей XVIII века, 1980, с 141).

П.А. Катенин и A.A. Шаховской сравнивали драматические произведения Ростовского митрополита с творениями Эсхила, где «спор о гибели или спасении грешника решает его способность или неспособность к покаянию» (Катенин П.А., 1981, с 59). «Великолепие и нравственную глубину духовных драм Святителя Димитрия» отмечал В. Г. Белинский (Белинский В.Г., 1953, с 531).

О псалмах и кантах митрополита в 1891 году писал священник A.A. Израилев: «Это молитвенные излияния души, ничего не знающие выше своей любви к своему Господу и Спасителю. Трогательные напевы усиливают их действие надушу» (Израилев A.A., 1891, с 7).

Не оставил без внимания драматургию Святителя Димитрия и XX век. Неоконченная предсмертная поэма-пьеса «Пастухи» H.A. Заболоцкого восходит к комедии «На Рождество Христово», а именно — к сцене пастырей (Заболоцкий H.A., 1985, с 282). Стихотворную пьесу H.A. Заболоцкого и эпизод из «Рождественской драмы» Святителя Димитрия Ростовского сближает общность формы (они написаны в жанре драмы), однотипное построение диалогических партий, чередующихся с хорами, русифицированная трактовка персонажей, быта, обихода.

Ростовский митрополит (как и его предшественники) во многом предвосхитил театр модерна и авангарда. Его произведения являются источниками нарративной драматургии Б. Брехта, концептуальнойсимволистов и футуристов.

Комедии, диалоги и декламации Святителя Димитрия до сих пор волнуют зрителей своей трогательной простотой, изысканностью образного рисунка и душеполезной значимостью. Московский Камерный музыкальный театр и театр драмы Ростова-на-Дону, студенческий театр ЯГПУ и школьный театр Ярославской воскресной школы ставили духовные драмы митрополита.

Музыкальный реставратор Московского Камерного музыкального театра Е. М. Левашов так писал о «Рождественской драме»: «Эта пьеса в своем жанре занимает столь же почетное и даже уникальное место, как, например, ансамбль Ростовского Кремля в архитектуре, фрески Дионисия и произведения кисти Рублева в древнерусской живописи, хоровые концерты Бортнянского в музыке. „Ростовское действо“ — это произведение в высшей степени талантливое, по силе художественного воздействия сопоставимое с творениями В. Шекспира» (Левашов Е.М., 1986, с 25).

Творчество Златоуста Российского было проникнуто Божьей благодатью. Произведения из-под его пера выходили целительные и являли собой Промышление Господне. Не потому ли до сих пор преисполненные чистой радостью и глубокой мудростью, находят они отклик в сердцах людей.

Слова поэта начала XX века А. Державина звучат и в душе наших современников, с почтением отмечавших в 2001 году 350 — летие со дня светлого рождения Святителя Димитрия, а в 2002 году — 250 лет со дня обретения его мощей:

Вся твоя жизнь многотрудная, чистая Господу Богу была отдана, Словно на небе заря золотистая, В сумраке века горела она. Все в ней достойно теперь удивления: Дивная Святость, любовь, чистота, Труд постоянный, святые творения, Кротость и преданность воле Христа.

Димитриевы дни в Ростове Великом, 1909, с 35).