Карен Бликсен (1887−1962) является одним из датских авторов, известных далеко за пределами своей родины. Ее книги переводят и переиздают на многих европейских языках. На русском первые переводы ее произведений появились в 1987 г. В сборнике «Современная датская новелла» были напечатаны две ее новеллы. Затем, в 1993 г., был переведен и издан сборник новелл «Семь фантастических историй». И совсем недавно (в 1997 г.) в свет вышел перевод романа «Африканская ферма» (Переведенный с английского, он озаглавлен «Прощай, Африка!»). Таким образом, русские читатели с большим запозданием смогли познакомиться с творчеством этой датской писательницы.
Два ее произведения были экранизированы. Первый фильм, снятый датскими кинематографистами по новелле «Пир Бабетты», получил премию «Оскар» как лучший иностранный фильм. Вторая картина, снятая в США по самому автобиографичному роману писательницы «Африканская ферма», стал событием в мире кино, благодаря африканским съемкам и созвездию актеров, исполнивших главные роли (М.Стрип, Р. Редфорд, К.М.Брандауер).
Интерес к творчеству писательницы велик и у литературоведов. О ее своеобразном художественном мире написано много работ. Начиная с середины 60 гг., количество опубликованных исследований постоянно растет. С конца 60 гг. фонд Карен Бликсен издает сборник «Бликсениана», в котором выступают со своими публикациями исследователи ее творчества.
С литературной точки зрения произведения Карен Бликсен рассматривают с разных сторон. Существует много научных работ, которые анализируют произведения писательницы с целью выявления многочисленных аллюзий, цитат и параллелей с творчеством других авторов. К их числу относятся книги Э.О. Иоханне-сона «Мир Исака Динесена» 1 (Исак Динесен — псевдоним писательницы, под которым выходили ее книги на английском языке), Р. Лангбаума «Искусство Исака Динесена. Радость мировосприятия», О. Кабелля «Карен Бликсен дебютирует», Т. Уиссена «Эстетика Исака Динесена» .4 Другие исследователи обращали особенное внимание на стилистические особенности и манеру повествования К. Бликсен: Й. де Мюлиус «Литературные портреты: Эстетические экскурсы из литературы от Серена Киркегора до Карен Бликсен» .5 Многие интерпретации творчества писательницы опираются на понятие архетипа: Б. Глинке «Фатальный прецедент. Мифология Карен Бликсен» 6, М Йуль и Б. Х. Йоргенсен «Месть Дианы. Две линии творчества Карен Бликсен» 7, А. Шольц «Африка и творческая фантазия: архетипы в трех ис.
1 Johanneson Е. The World of Isak Dinesen. — Seatle, 1961.
2 Langbaum R.W. Isak Dinesen’s art: The gayety of vision. — Chicago-London, 1975.
3 Kabell A. Karen Blixen debuterer. — Miinchen, 1968.
4 Whissen T.R. Isak Dinesen’s Aesthetics.- London, 1973.
5 Mylius J.E. Literaturbilleder: /Estetiske udflugter i literatur fra S0ren Kierkegaard til K.Blixen. — Odense, 1988.
6 Glienke B. Den fatale precedent. Karen Blixens Mythologi. — 1986.
7 Juhl M., J0rgensen B.H. Diana’s revenge: Two lines in Isak Dinesen’s authorship. — Odense, 1985. ториях Карен Бликсен" А. Вестенхольц «Рог силы. Миф и реальность в жизни К. Бликсен», Д. Ханна «Исак Динесен и Карен Бликсен. Маска и реальность» .
Произведения Карен Бликсен исследуются и в традициях феминизма: С. Губар «Чистый лист» и аспекты женского творчества" 4, С. Смит «Другая женщина и расовая политика пола: Исак Динесен и Берил Маркхам в Кении» 5.
Написано много научных работ, рассматривающих произведения Бликсен с позиций психоанализа, например: К. Мучи «Чистый лист как «Объект, А «Лакана: Молчание, женская речь, желание и интерпретация на пути между литературой и психоанализом» 6, В. Мишлер «Родители и дети, братья и сестры в «Обезьяне» п.
Исака Динесена" .
Наконец, появилось несколько исследований, которые представляют постмодернистское или постструктуралистское видение творчества датской писательницы: М. Барр «Пища для постмодернистского размышления: Женщины искусства у Исака Динесена, как предшественницы современных представительниц женской литературы», С. Эйкен «Исак Динесен и структура повествования» 8.
1 Scholz A.M.L.M. Africa and Creative Fantasy: Archetypes in Three of Isak Dinesen’s Tales//Pelensky O.A. Isak Dinesen: Critical Views. — Athens, 1993.
2 Westenholz A. Kraftens horn. Myte og virkelighed i Karen Blixens liv. — Kebenhavn, 1982.
3 Hannah D. Isak Dinesen and Karen Blixen. The Mask and the Reality. — London, 1971.
4 Gubar S. «The blank Page» and the Issues of Female Creativity.//Pelensky O.A. Isak Dinesen: Critical Views. — Athens, 1993.
5 Smith S. The other Woman and the Racial Politics of Gender: Isak Dinesen and Beryl Markham in Kenya. // Smith S., Watson J. De/Colonizing the Subject: The Politics of Gender in Women’s Autobiography. -Minneapolis, 1992.
6 Mucci C. The Blank Page as a Lacanian «Object A»: Silence, Women’s Words, Desire, and Interpretation between Literature and Psychoanalysis. // Literature and Psychology. — 1992. V38 (4). — P.23−35.
7 Mishler W. Parents and Children, Brothers and Sisters in Isak Dinesen’s «The Monkey» // Pelensky O.A. Isak Dinesen: Critical Views. — Athens, 1993.
8 Aiken S.H., Simpson C.R. Isak Dinesen and the Engendering of Narrative. — Chicago, 1990.
В России до сих пор не вышло еще исследования, специально посвященного художественному миру К. Бликсен, поскольку ее имя только сейчас становится известным в нашей стране. Среди отечественных литературоведов, обращавшихся к творчеству писательницы, можно упомянуть Э. В. Переслегину (предисловие к сборнику «Семь фантастических историй» 1) и О. Дробот (вступительная статья к сборнику «Старый странствующий рыцарь»).
Настоящая работа представляет собой анализ новеллистики К.Бликсен. В ее новеллах можно найти все основные проблемы и художественные приемы, которые обусловливают своеобразие творчества писательницы. Особенно интересным для исследования оказывается то, каким образом ее новеллы пересекаются с мировой культурной традицией и откликаются на ее разнообразные явления. В связи с этим одним из возможных подходов к рассмотрению художественного мира писательницы является интерпретация ее творчества в свете преломления в нем такого важного явления, каким стало в XX в. литературно-философское наследие датского мыслителя Серена Киркегора (1811−1855). Таким образом, среди новелл писательницы, увидевших свет в период с 1934 г. по 1963 г., в настоящей работе в первую очередь рассматриваются те, в которых наиболее очевидно присутствуют включения из творчества С.Киркегора.
Анализ творчества писательницы под углом зрения рецепции произведений этого автора в ее новеллах подтверждает сопричастность К. Бликсен культурной традиции в европейской литературе во второй четверти XX в., которая в большой.
1 К. Бликсен «Семь фантастических историй». — М., 1993. — С. 5−19.
2 К. Бликсен «Старый странствующий рыцарь». — М., 1996. — С. 5−16. степени была ознаменована интересом к творчеству С.Киркегора. Кроме того, подобный подход позволяет по-новому интерпретировать ее новеллы, учитывая новые смыслы, которые появляются из-за пересечения ее художественного мира с наследием С.Киркегора.
Таким образом, настоящее исследование является попыткой проследить преломление идей и литературных приемов С. Киркегора в новеллистике К. Бликсен и определить их художественную функцию. В новеллах писательницы можно обнаружить отображение некоторых мыслей, сюжетов и приемов, характерных для произведений датского философа XIX века, отражение некоторых моментов его биографии и, через его фигуру и творчество, соответственно, романтизма в целом. В задачи данной работы входит также систематизация и описание природы подобных явлений.
То, что Бликсен восприняла и интерпретировала в своих новеллах некоторые идеи, темы и сюжетные повороты из романов и дневников философа, совсем не случайно. Философия С. Киркегора была заново открыта и востребована в мировой культуре на рубеже веков. После того, как в 1904 г. Г. Готтшед выпустил в свет небольшое издание переводов из дневников С. Киркегора под названием «Книга судьи» 1 философы, литераторы и критики начали интенсивно изучать и обсуждать наследие датского мыслителя.
Влияние идей философа испытали на себе многие писатели рубежа веков и нескольких последующих десятилетий. Фигура С. Киркегора вошла в культурный.
Stemmler W. М. Frisch, Н. Boel und S.Kierkegaard. — Muenchen, 1972. — S. 7. контекст XX в. благодаря нескольким интерпретаторам его творчества. Они по-разному трактовали личность философа и его идеи. Среди авторов, открывавших личность и наследие Киркегора для культуры XX в., особой известностью пользовались Г. Готтшед, К. Шремпф и Т. Адорно1. В результате такого повышенного интереса идеи и произведения датского автора стали неотъемлемой частью литературы XX в. Р. Музиль, неодобрительно отзываясь о популярности идей Киркегора у своих современников, свидетельствует об увлеченности литературы и философии 30-х гг. творчеством философа: «Сегодня Киркегора цитируют даже философы от литературы» .2.
Среди писателей, в произведениях которых исследователи находят реминисценции к творчеству Киркегора, можно назвать Г. фон Гофмансталя, Р. М. Рильке, Ф. Кафку, Г. Броха. Роман Р. М. Рильке «Записки Мальте Лауридса Бриг-ге», с точки зрения некоторых исследователей творчества Рильке, невозможно пра-вильно интерпретировать без «Понятия страха» С.Киркегора. Р. М. Рильке специально изучал датский для того, чтобы иметь возможность читать произведения философа в оригинале.4 Известно, что Т. Манн познакомился с Киркегором, прочитав.
0 его творчестве у Т.Адорно. Находясь в эмиграции, он перечитал произведения философа и установил «удивительную связь своего романа о Леверкюне с идеями философа» .5 Он включил в написанный позднее диалог с чертом упоминание об одной из основных работ С.Киркегора. Его герой читает отрывок из «Или — или», а.
1 Stemmler W. М. Frisch, Н. Boel und S.Kierkegaard. — S. 7.
2 Ibid. — S. 250.
3 Ibid.- S. 243.
4 Роде П.П. С. Киркегор сам свидетельствующий о себе и о своей жизни. — Челябинск, 1998. — 429 с.
5Stemmler W. М. Frisch, Н. Boel und S.Kierkegaard. — S. 253. именно той части произведения, где говорится о музыке оперы Моцарта «Дон Жуан» .
Французская философия и литература экзистенциализма подробно изучила и усвоила наследие С.Киркегора. В 1946 г. на встрече философов в клубе «Мэте-нант» в Париже в докладе об истории экзистенциализма было отмечено, что слово экзистенция в сегодняшнем философском смысле впервые было употреблено С.Киркегором.1 Симона де Бовуар говорит о своем знакомстве с творчеством философа, приводя «Дневник соблазнителя» Киркегора и его образ Авраама в «Страхе и трепете» в качестве примера удачного литературного отображения экзистенциу альной идеи. В России же большую роль для проникновения идей философа сыг-рала интерпретация его творчества J1. Шестовым .
Датские историки литературы (Ф.Нильсен), отмечают безусловный интерес к творчеству С. Киркегора, ощутимый еще в 40 гг. на родине и во всей европейской культуре (Ж.П.Сартр, Ф. Кафка). Они фактически устанавливают зависимость между популярностью идей философа и чувством страха перед растущей силой зла, охватившей послевоенный мир4.
Таким образом, фигура С. Киркегора во многом является знаковой для литературы всей первой половины XX в., и в частности 30-х и 40-х гг., и его наследие, многократно преломленное сквозь призму восприятия философов и писателей, ос.
1 Kern Е. Existential thought and Fictional Technique: Kierkegaard, Sartre, Becket. — New Haven, 1970. -P.2.
2 Ibid.-P. 11.
3 Шестов Л. Киргегард и экзистенциальная философия. — М., 1992.
4 Nielsen F. Dansk Digtning i dag. — Kobenhavn, 1963. — S. 35. тавило заметный след в литературе до К. Бликсен и в произведениях ее современников.
Многие исследователи творчества писательницы отмечали, что некоторые идеи и элементы художественной формы ее новелл предполагают обращение писательницы к работам философа. Об этом есть упоминания в работах j 1 2 1.
Э.О.Иоханнесона, Р. Лангбаума, П. Иорта и С.Бьерринга. Р. Лангбаум, например, анализируя новеллу Бликсен «Поэт», пишет о том, что автор вкладывает в уста своего персонажа философские рассуждения на основании примера, заимствованного из романа Киркегора «Или, или» .4 П. Йорт и С. Бьерринг для описания отношения между судьбой и персонажами, которое возникает в произведениях писательницы, сознательно используют термин «скачок» — понятие, введенное С.Киркегором.5 О. А. Пеленски строит свою статью «Исак Динесен и Киркегор: Эстетика парадоксального в «Эренгард» «6, приведя историю написания новеллы Бликсен «Эренгард» и свидетельства того, что писательница создавала свою новеллу в полемике с идеями «Дневника соблазнителя» С.Киркегора. Исследователь использует этот факт для сравнения двух произведений. В статье «С.Киркегор на Пиру у Бабетты. Возвращение к конечному.» 7 Жан Шулер выделяет некоторые совпадения между биографией философа и историей одного из действующих лиц.
1 Johanneson Е. The World of Isaak Dinesen. — Seattle, 1961.
2 Langbaum R. Mulm, Straler og Latter. Studie i Karen Blixens Kunst. — K0benhavn, 1964.
3 Hjort P., Bjerring S. Karen Blixen — Ansigt til Ansigt med Gud.- Kobenhavn, 1987.
4 Langbaum R. Mulm, Straler og Latter. En studie i Karen Blixens Kunst. — S. 33.
5 Hjorth P., Bjerring S. Karen Blixen — Ansigt til Ansigt med Gud. — S. 50.
6 Pelensky O.A. Isak Dinesen. Critical Views. — Athens, 1993.
7 Schuler J. Kierkegaard at Babete’s Feast: The Return to the Finite. [Electronic resource]-The Journal of Religion and Film — Vol.1, No.2 — 1997.// http: www.unomaha.edu/wwwjrf/kierkega.htm. новеллы Бликсен и предлагает новую трактовку, используя основные положения знаменитого произведения С. Киркегора «Страх и трепет». Однако помимо подобных фрагментарных упоминаний обстоятельного исследования, посвященного рецепции Киркегора в творчестве писательницы не существует.
К.Бликсен была хорошо знакома с философским и литературным творчеством С.Киркегора. Мир идей и художественная система философа были освоены и, хотя не безоговорочно, приняты писательницей. Об этом пишет в своем эссе о К. Бликсен Э.Гресс: «В отношении философских систем, и в особенности, имея в виду Гегеля, Карен Бликсен относится к киркегорианцам, несмотря на многочисленные моменты полемики с ним (с С. Киркегором — A. J1.)». 1.
О том, что писательница знала и ценила знаменитого мыслителя и художника, свидетельствуют ее биографические данные и переписка. Так, известно, что в ее библиотеке было полное собрание сочинений философа, а ее биограф П. Мигел приводит свидетельства знакомых писательницы о том, что К. Бликсен любила обл суждать философские идеи Киркегора. Кроме того, в своих письмах она неоднократно упоминает философа. В письме к брату Томасу Динесену от 03.08.1924 она пишет: «Кстати, почитай Серена Киркегора, хотя, может быть, ты и считаешь его немного запутанным (может, тебе он кажется несколько старомодным!). Я считаю, что каждый, кто его прочтет, не сможет остаться безучастным. Он был честным человеком и страдал от этого. Может быть, ты найдешь в его рассуждениях о.
Gress Е. Karen Blixen. \ Danske digtere i det 20. Arhundrede. Fra K. Blixen til F.Jaeger. — Kebehavn, 1981.-S. 11−30 — S. 24.
2 Migel P. Titania: The biography of Isak Dinesen. — New York, 1967. — P. 173.
Единичном" что-то похожее на себя" .1 В письме к матери от 22.01.1928 она ссылается на разговор, который также свидетельствует об ее интересе к творчеству философа: «Мы обсуждали с Мором, с полном уважением к Серену Киркегору, „Понятие страха“, в связи с бандой разбойников, действующих поблизости» .
Любопытны некоторые другие совпадения в творческом поведении К. Бликсен и С.Киркегора. С. Киркегор, как пишет Б. Э. Быховский, сравнивал себя с Шехерезадой, спасшей свою жизнь, рассказывая сказки. В своих дневниках он писал: «Я счастлив, только когда творю. Тогда я забываю все житейские страдания и неприятности, всецело ухожу в свои мысли». 4 Известно, что Карен Бликсен, превыше всего ставившая для себя свое писательское призвание, также называла себя Шехерезадой, и, подобно Киркегору, пользовалась несколькими псевдонимами. Но наиболее убедительным свидетельством того, что писательница восприняла и отразила в своем творчестве многое из наследия датского философа, является ее новеллистика.
Биография К. Бликсен, так же как и судьба С. Киркегора, оказалась при ее жизни в фокусе внимания ее современников и последователей. Своеобразие ее личности, странности характера, загадочность, которой она себя окружила, подогревали интерес к исследованию ее жизни и творчества. Так появились воспоминания современников и многочисленные биографии писательницы. Наследие К. Бликсен содержит в себе намеки на многие реальные события и реальных лич.
1 Blixen К. Breve fra Afrika. — K0benhavn, 1978. — S. 280.
2 Ibid.-S. 133.
3 Быховский Б. Э. Кьеркегор. — M., 1972. — С. 45.
4 Роде П. П. Серен Киркегор сам свидетельствующий о себе и о своей жизни. — С. 350. ностей, образы которых преломлены и разложены на спектр оттенков, используемых ею для описания своих персонажей.
В этом контексте можно сказать, что, новеллы и романы К. Бликсен являются переплетением судьбы и творчества, продолжением ее жизни, опытом эстетического осмысления действительности и способом существования. Долгие годы, проведенные вдали от Европы, атмосфера многолетнего противодействия обстоятельствам и мнению окружающих и ощущение непонятости, которое отражено в письмах к родным из Африки, повлияли коренным образом на творческую позицию писательницы. Дональд Виндхам сказал о ней так: «Есть авторы, которые сами по себе интереснее, чем их книги, есть книги, интереснее чем личность их автора. Но есть авторы, которые дополняют свои книги, а их книги — их личность. К таким относится Исак Динесен.» 1.
Карен Бликсен родилась в 1885 г. в усадьбе Рунгстедлунд, недалеко от Копенгагена. Первым трагическим событием детства, оказавшим на ее жизнь и творчество особо сильное влияние, стало самоубийство отца, который был яркой личностью и сам имел отношение к литературе. Под псевдонимом Боганис он издал «Письма охотника», навеянные его пребыванием в Америке. Будучи офицером, отец писательницы принял участие в нескольких войнах, в том числе на стороне французов во франко-прусской войне 1871 г. Он присутствовал при событиях Парижской коммуны и позднее написал книгу «Париж во время коммуны», на страницах которой открыто выражал симпатии к революционерам.
1 Gress Е. Karen Blixen. — S. 11.
Семья очень сильно повлияла на формирование бунтарского духа писательницы. Биографы Карен Бликсен отмечали, что она боготворила отца и была его любимой дочерью. Тяготея к отцу, она не принимала строгую систему буржуазного воспитания, которой придерживались родственники ее матери. Ее больше привлекал внешне яркий образ жизни родственников дворянского происхождения со стороны отца. Позднее в своих произведениях писательница выказывала солидарность со взглядами отца: ее герои оказывались на стороне французов, как в новелле «Элоиза», действие которой разворачивается во времена франко-прусской войны, и участвовали в восстании коммунаров как герои новеллы «Сновидцы» и «Пир Бабетты» .
К.Бликсен рано начала писать пьесы и рассказы. В 1903 и 1907 годах в датских журналах вышли ее первые рассказы, опубликованные под псевдонимом, который она взяла по кличке собаки своего отца — Оцеола. Затем наступил длительный перерыв в творчестве, во время которого в основном и формировалось ее мировоззрение, накапливался читательский и жизненный опыт, для того, чтобы подготовить блестящий литературный дебют на мировой сцене в 1934 г. со сборником «Семь фантастических историй» .
С 1914 по 1931 год Карен Бликсен жила в Кении, на кофейной плантации, где развернулась основная драма ее жизни, также нашедшая отражение в литературном творчестве. Она выходит замуж за своего кузена — барона Брора Бликсена Финеке. На фоне африканских пейзажей рушится семейная жизнь писательницы: Брор Бликсен разводится с ней. Здесь же она переживает и самое сильное увлечение своей жизни. Ее роман с английским дворянином Денисом Финн Хэттоном заканчивается крахом — их отношения становятся прохладными и вскоре Денис гибнет в авиакатастрофе.
Пармения Мигел — биограф Карен Бликсен, описывая жизнь писательницы на кофейной плантации, отмечает, что ее друзья и, в первую очередь, Денис Финч Хэттон были верными и внимательными слушателями ее историй. Большинство мотивов ее поздних произведений родилось еще в Африке, и многие из них были рассказаны перед аудиторией.
Последней трагедией, разрушившей «африканскую» жизнь К. Бликсен, явилось банкротство и вынужденная продажа фермы, за которую она пыталась бороться до самого конца. В написанных гораздо позже романе «Африканская ферма» и сборнике «Тени на траве» она объясняется в любви к Африке, к образу жизни белых людей, попавших под обаяние красоты и величия природы. Особое место в ее творчестве занимают феодальные отношения, сложившиеся между белыми колонизаторами и африканским населением. Позднее во многих своих новеллах она обращается к теме слуг и господ, воспевая ушедший феодальный строй старой Европы.
В августе 1931 года Карен Бликсен возвращается в Данию, чтобы на обломках личной жизни начать литературное творчество. В одном из своих эссе она пишет: «Я вернулась на родину. вокруг меня все исчезло, утонуло за горизонтом. и я стала немой. Мне нечего было сказать, в прямом смысле слова. И все же мне нужно было говорить. Мне нужно было еще написать мои книги». 1.
Первый сборник новелл «Семь готических историй» вышел в свет в 1934 г. в Америке на английском языке под псевдонимом Исак Динесен. Затем в 1935 г. он появился в Дании под названием «Семь фантастических историй». С тех пор большинство своих произведений Карен Бликсен писала сначала на английском языке, пользуясь псевдонимом, а затем на датском, подписываясь своим именем. В 1937 г. появилась сначала английская, а затем, в том же году, и датская версия воспоминаний писательницы о жизни в Африке: «Из Африки» и «Африканская ферма». А в 1942 г. были изданы «Зимние сказки», вышедшие в один год и по-английски, и по-датски. На этом заканчивается самый интенсивный период творчества писательницы. В ее работе наступает перерыв. В течение следующих 15 лет она написала только роман под псевдонимом Пьер Андрежель, озаглавленный в английском варианте «Божественные мстители» (1944 г.), а в датском «Пути возмездия» (1946 г).
Последний период ее литературного творчества, прошедший на фоне ухудшающегося здоровья, ознаменовался несколькими сборниками новелл: в 1957 г. «Последние истории», вышедшие на двух языкахзатем — «Анекдоты судьбы», в 1958. В 1961 г. вышли несколько дополнительных эскизов к картине африканской жизни: «Тени на траве», а в 1963 г. появилась последняя новелла — «Эренгард», изданная посмертно.
1 Brunbjerg Е. Kvinden, kaetteren, kunstneren. Karen Blixen. — Keibenhavn, 1995. — S. 17.
Повторный дебют К. Бликсен в Дании, после ее возвращения из Африки, (первый — в 1907 г. не вызвал большого резонанса) пришелся на 30-е годы, когда датская литература переживала период возрастающего интереса к социальной тематике. В это время набирает силу направление в искусстве, которое развивает традиции нового реализма и ориентируется на критику существующего общества. Его представляют такие авторы как Х. Кирк (1898−1962), М. Андерсен Нексе (1869−1954), Х. Шерфиг (1905;1979). Поэтому нарочитая литературность произведений К. Бликсен и их тематика — взаимоотношение между человеком и его судьбой, законы искусства как основы существования мира, превосходство искусства над действительностью, психология отношений мужчины и женщины, столкновение между долгом и желанием — не могли оказаться созвучными этой литературной тенденции.
В датском литературоведении 60-х гг, К. Бликсен отводится особое место. Ее творчество исследователи рассматривают отдельно, вне связи со временем, когда появились ее основные произведения. С. М. Кристенсен в работе 1963 г. вообще помещает писательницу среди авторов начала XX в., когда были напечатаны две ее первые новеллы1, мотивируя это тем, что ее художественный мир сформировался под влиянием эстетики рубежа веков. Действительно, в ранних новеллах писательницы, в которых уже заложены основные принципы ее последующего творчества, видно влияние многих авторов конца XIX в. и рубежа веков. Среди датских авторов начала века, чья эстетическая позиция оказалась близка К. Бликсен, можно.
1 Кристенсен С. М. Датская литература 1918;1952гг. — М., 1963 г. упомянуть Г. Банга (1857−1912) с его натуралистической символистской эстетикой, а также С. Клауссена (1865−1931) и Х. Дракмана (1846−1908), увлекавшихся французскими символистами. С. Клауссена писательница считала одним из лучших датских поэтов XX в. — продолжателей романтических традиций1. Среди носителей неоромантической традиции в Скандинавии наиболее часто в ее письмах из Африки упоминаются С. Лагерлеф (1858−1940) и С. Унсет (1882−1949). С. Киркегор и Ф. Ницше также являются частью романтической составляющей художественного мира писательницы.
Обособленность писательницы объясняется тем, что вскоре после опубликования первых своих новелл — «Отшельники» и «Семья де Кате», в 1914 г. она покинула Данию и до 1931 г жила в Кении, где в течение этих 17 лет находилась в англоязычной среде колониалистов, в месте столкновения двух культур — патриархальной туземной и колониальной европейской. Таким образом, впитав в себя культурную атмосферу рубежа веков и начала XX в., она уехала из Европы, и резкие колебания общественных настроений в Дании ее не коснулись.
Международный литературный дебют писательницы 1934 г., так же как и последующие ее сочинения были не одинаково встречены датскими и англоамериканскими читателями. Первый сборник новелл «Семь готических историй» имел большой успех в США, но его датский вариант «Семь фантастических историй», как уже упоминалось, не встретил широкого одобрения на родине писательницы.
1 Brundbjerg Е. Kvinden, kaetteren, kunstneren. Karen Blixen. — S. 37.
В США культурная и литературная ситуация благоприятствовала появлению на литературной сцене Исака Динесена. В 30−40 годы американская культура пыталась осознать свои истоки и перспективы развития и особенно благосклонно встретила утонченность, аристократизм и европейский шарм, свойственные манере Бликсен1. Американская молодежь, по словам Э. Гресс2, кроме того, восприняла с восторгом утверждение новых ценностей, на которых основывался художественный мир писательницы. Популярность Исака Динесена в США с появлением новых работ писательницы росла. И даже спустя некоторое время, в 1957 г., ее путешествие в Америку превратилась в триумфальное шествие.
В Англии появление автора, пишущего на хорошем английском, с налетом колониальной экзотики, столь популярным во все времена среди английских читателей, было воспринято с большим интересом. И хотя внимание английских читателей к восточному колориту в неоромантическом исполнении Р. Киплинга к этому времени значительно снизилось, произведения Бликсен получили здесь много положительных отзывов.
Если в США и в Англии все произведения писательницы были встречены с равно большим интересом, то отношение датских читателей и критиков к своей соотечественнице начало меняться только после второй мировой войны. Особенно влияние Бликсен на датскую литературу усилилось в конце 40-х, начале 50-х гг. В это время часть молодых литераторов, испытав потрясение от нарастания нового мирового противостояния, снова обращается к основным проблемам человеческого.
1 Gress Е. Karen Blixen. — S. 14.
2 Ibid. — S. 14. существования, вопросам жизни и смерти. В этом контексте тематика произведений К. Бликсен оказалась очень современной.
Возросший интерес к творчеству писательницы совпал со временем проникновения в датскую культуру идей модернизма. В качестве основных импульсов для творчества датских авторов этого времени называют Т. С. Элиота (1888−1965), переведенного на датский в 1948 г и Ф. Кафку (1883−1924)1. Среди скандинавских авторов, повлиявших на формирования датского модернизма, можно назвать П. Лагерквиста (1891−1974).
В 40−50-х гг. выражением идей датского модернизма стал журнал «Херетика». Большинство писателей, объединившихся вокруг него, было лично знакомо с К.Бликсен. Все они испытали на себе магнетическое влияние ее личности. К ним относится и Т. Бьорнвиг (р. 1918), который затем в 1974 г написал меУ муары под названием «Сделка. Моя дружба с Карен Бликсен», где рассказал о том, насколько сильное участие писательница принимала в его судьбе и творчестве. Многие писатели, относившиеся к кругу авторов журнала «Херетика» восприняли детерминированность человеческого существования и «мифологическую ориентацию» 3 художественного сознания К.Бликсен.
Влияние К. Бликсен испытали на себе многие авторы: М. А. Хансен (1909;1955), К. Линдеманн (р.1911), Л. Э. Кристенсен (р.1924) и В. Хайнессен (1900;1991). Некоторые из них примыкали к кругу журнала «Херетика», другие отошли от.
1 Nielsen F. Dansk Digtning i dag. — S. 29.
2 Bjornvig T. Pagten. Mit venskab med K.Blixen.- Kabenhavn, 1974.
3 Лотман Ю. М. Текст в тексте.//Лотман Ю. М. Об искусстве. — Санкт-Петербург, 1998, — С. 425. него. Это влияние сказывается и на произведениях 50-х гг., когда «В искусстве снова ищется ответ на основные проблемы действительности.» 1, а человеку через некое мистическое послание передаются подлинные ценности, выходящие за рамки видимой действительности". Эти тенденции пронизывают все художественное творчество писательницы, начиная с ранних новелл 1907 г и заканчивая ее последними работами.
Таким образом, в датской литературе первой половины XX в. К. Бликсен, наряду с некоторыми другими европейскими авторами (Т.Элиот, Ф. Кафка, П. Лагерквист), во многом сыграла роль культурного посредника и коренным образом повлияла на формирования традиции датского модернизма, расцвет которого приходится на 40−60 гг3. Основные идеи, отношение к действительности и повествовательная техника, определяющие ее творчество, созвучны основным принципам, свойственным многим произведениям европейской литературы первой половины XX в.
Литературные приемы построения художественной действительности, используемые писательницей, нарочиты и призваны напоминать об искусственности и сконструированности мира. Эти приемы являются постоянной и на первый взгляд назойливой демонстрацией того, каким образом автор создает свои новеллы. Среди них можно упомянуть цитатность и множественность рассказчиков,.
1 Ravn О. Dansk litteratur. Brydninger og tendenser.- K0benhavn., 1978 — Bd. 2. — S. 67.
2 Ibid. — S. 68.
3 Ibid. представляющих различные точки зрения на происходящее, которые одновременно разбивают картину мира на сегменты и передают ее целостность. Оба эти явления в новеллах писательницы усиливают роль читателя, вовлекая его в процесс разгадки идеи автора.
Подобное повышенное внимание к читателю, установка на творческий характер восприятия им художественного мира — важный элементом большинства ' модернистских текстов. «Художник только создает возможность обобщения, проведение самого обобщения становится делом читателя, критики» .1 Уже в начале XX в. активность роли читателя в восприятии художественного произведения достигает в целом своей вершины. В романах XX века «читатель должен самостоятельно понять, как происходит процесс его (читательского — А.Л.) восприятия и, больше того, представить себе схему функционирования собственной рефлексии». Среди современных К. Бликсен авторов, к творчеству которых может относиться данное утверждение, в первую очередь стоит упомянуть Дж. Джойса (1882−1924), В. Набокова (1899- 1977).
В русле этой традиции К. Бликсен в своих новеллах, в первую очередь благодаря их амбивалентности, вовлекает читателя в лабиринт разгадывания авторского замысла. Таким образом, между автором и читателем возникают определенные отношения, когда художник создает условия для множественных интерпретаций ^ описываемых событий, а читатель с помощью определенного набора художествен.
1 Fokkema D.W. Literary history, Modernism and Postmodernism. — Amsterdam/Philadelphia, 1984. -P. 19.
2 Iser W. Der Impliziete Leser. — Miinchen, 1972. — S. 10. ных средств постепенно вовлекается в разгадывание скрытого смысла повествования. Построение произведений у К. Бликсен, таким образом, рассчитано на активный диалог с читателем, его сотворчество.
Еще одним приемом, роднящим писательницу с другими современными ей авторами, становится уже упомянутая мифологическая ориентация ее художественного мира. В ее новеллах причудливо сочетаются мифы и чужие литературные сюжеты. Классические образы и конфликты помогают раскрыть сущность личностных переживаний персонажей. Так же как и в творчестве других современных авторов, отношение к мифу у К. Бликсен чаще всего — ироническое: «былое про-фанное становится священным, а былое священное — профанным» 1 Автор, как правило, выделяет в литературной традиции и мифе нечто изначально второстепенное и развивает это, представляя в новом, зачастую ироническом ракурсе источник цитирования.
Подобное обращение к мифу и его использование предопределяет в литературе XX в. особый вид построения художественного текста. В роли мифа «выступают, как известно, не только архаические мифы, но и античные и евангельские оккультные мифы, и, наоборот, мифологизированные тексты предшествующей культурной традиции, такие как «Божественная комедия», «Дон Жуан», «Гамлет», л.
Легенды о докторе Фаусте" «.
В соответствии с этой традицией, повествование К. Бликсен, которое она в.
1 Толмачев В. М. Современный роман. — М., 1990. — С. 225.
2 Руднев В. П. Словарь культуры XX века. — М., 1999. — С. 113. большой степени строит, используя многие цитаты и реминисценции к другим художественным произведениям, снова оказывается созвучным тенденциям в литературе большинства европейских стран и США первой половины XX в.
Заключение
.
Творчество К. Бликсен является характерным порождением культуры первой половины XX в. Несмотря на то, что разбираемые в диссертации новеллы написаны на протяжении длительного периода времени (1934 — 1963 гг.), во всех них присутствует ряд повествовательных и композиционных приемов, которые свидетельствуют об известном постоянстве писательской манеры К.Бликсен. Обращение на фабульном и повествовательном уровне к мифам и чужим литературным сюжетам, цитатные включения, особая роль, отводимая читателю в разгадке хитросплетений сюжета, позволяет поставить писательницу по принципу повествовательной техники в один ряд с такими разными авторами как В. Набоков, Д. Джойс, Т.Манн. Среди многих литературных источников, на которые К. Бликсен опирается в своих произведениях, фигурирует и творчество С.Киркегора.
Подобный интерес к литературно-философскому наследию датского мыслителя оказывается вполне закономерным, поскольку его фигура и творчество оказали большое влияние на литературу первой половины XX в. в целом. Среди авторов, которые в большей или меньшей степени оказались под обаянием идей и личности философа можно назвать таких разных писателей как Т. Манн, Р. М. Рильке, С. Бовуар, Ж. П. Сартр и некоторых других.
Кроме того, обращение к творчеству С. Киркегора для К. Бликсен оказывается закономерным и в свете интертекстуальности произведений писательницы, необходимости стилизовать новеллы под эпоху романтизма и ее личного увлечения работами философа. Интерпретация мировоззрения писательницы, отраженного в ее произведениях, через призму рецепции философского наследия С. Киркегора, позволяет также раскрыть в ее новеллах ранее незаметный, замаскированный смысл. Ключом к раскрытию этого смысла становятся интертекстуальные включения из работ философа.
При рассмотрении связи новеллистики К. Бликсен с текстами философа в настоящей работе удалось выделить целый ряд закономерностей, по которым функционирует художественный мир писательницы. Эти закономерности в большой степени определяют творчество К. Бликсен, поскольку, как было показано, кроме философских текстов С. Киркегора, существует еще целый ряд произведений других авторов, которые нашли свое отражение в ее новеллистике. Тем самым, в ответе на вопрос о том, каким образом в ее новеллах осуществляется рецепция литературно-философского наследия этого автора, раскрываются принципы обращений к другим авторам и произведениям.
Обращение К. Бликсен к произведениям С. Киркегора не имеет характера прямого философского влияния. Писательница использует в своем творчестве некоторые сюжеты из художественных произведений Киркегора, полемизирует с высказываниями его персонажей, создает вариации на темы, созвучные его творчеству.
В раскрытии большинства основных принципов художественного мира К. Бликсен можно обнаружить реминисценции к произведениям С. Киркегора, которые становятся очевидны на всех уровнях ее новеллистики. При рассмотрении восприятия и отображения некоторых тем и образов философа в творчестве К. Бликсен становится очевидным, что этот процесс имеет две формы. С одной стороны, в случае критической реакции писательницы на некоторые представления, высказываемые действующими лицами в литературных произведениях философа, ее персонажи могут вступить в скрытую полемику с ними. С другой стороны, некоторые образы и темы романов философа оказываются приняты и глубоко интегрированы в сюжет и повествование К.Бликсен. Иногда автор делает намек на присутствие таких тем в новелле, создавая возможность интерпретации произведения в сравнении с текстом С.Киркегора. Подобным «сигналом» может служить цитата из С. Киркегора или просто упоминание его имени в повествовании.
Цитаты, аллюзии, вариации на тему сюжета, пересказ, заимствование и обработка некоторых элементов композиции и стиля — это те интертекстуальные включения, которые удалось выделить в новеллах писательницы. При рассмотрении подобного принципа построения композиции и повествования и его влияния на систему отношений автор — читатель, становится очевидной функция этого приема. Использование литературных ссылок, аллюзий и параллелей призвано побуждать читателя к активному участию в разгадывании загадок сюжета и поиску скрытого смысла, о наличии которого в повествовании существует множество намеков. Фантазия читателя, таким образом, приводится в действие с помощью механизма ассоциации.
Похожего эффекта добивается в своих философских романах и С.Киркегор. Но для его читателя, вовлечение в повествование становится способом постижения философской идеи автора и собственным опытом духовного пути к истине. А для К. Бликсен подобный прием является лишь формой игры с читателем, эксперимента, в котором ему предлагается принять участие. Представление писательницы о неоднозначности и многогранности действительности выражается в амбивалентности повествования, допускающей многообразие интерпретаций ее новелл. Для активизации сознания читателя и вовлечения его в игру она использует целый ряд средств, которые способны вызвать ассоциации у просвещенного читателя. При систематизации используемых писательницей цитат и аллюзий удалось выделить те, которые имеют мифологические, исторические и литературные источники.
Еще одним приемом, который можно считать определяющим для отношений автор — читатель в творчестве К. Бликсен, является система рассказчиков, используемая в новеллах писательницы. Автор стремится предать большую самостоятельность повествованию и чаще всего представляет события рассказанными многими очевидцами или в форме предания, передаваемого из уст в уста. С одной стороны, это придает большую объективность повествованию. С другой, создает у читателя иллюзию сопричастности процессу разгадывания перипетий сюжета. Он оказывается свидетелем столкновения разных точек зрения на одно и то же событие. Из такого, внутренне полемичного истолкования событий1 персонажами и рождается цельное восприятие картины и замысла автора, которые читателю приходится самостоятельно воссоздавать. Таким образом, один рассказчик в повествовании может рассказывать об истории, услышанной им от другого рассказчика. Одна история оказывается вставленной в другую.
С.Киркегор в своих философских произведениях также использует систему рассказчиков, истории которых, подобны одной шкатулке, вложенной в Л другую. «Это позволяет многим читателям идентифицировать себя с персона-жами.» Но, как уже упоминалось, подобный прием в романах С. Киркегора преследует цель наиболее полного раскрытия глубинного философского содер
1 См.: Бахтин М. М. Проблемы поэтики Достоевского. — М., 1972. — С. 146−149.
2 См: Быховский Кьеркегор. — С. 50.
3 Valone J.J. The Ethics and existentialism of Kierkegaard. Outlines for a Philosophy of Life. — P. 15. жания. В творчестве же К. Бликсен речь идет об игре с читателем, которая включает в себя зачастую и его мистификацию.
Таким образом, в творчестве К. Бликсен, наряду с другими источниками цитирования на всех уровнях в ее новеллах можно встретить явные и скрытые, случайные и преднамеренные обращения к философско-литературному творчеству С.Киркегора. Эти обращения, в одном случае являются воспринятыми и растворенными в собственном художественном мире писательницы. В другом случае, включение в повествование образов и цитат из произведений С. Киркегора осуществляется с целью художественной игры с читателем.
