Развитие навыков совладания у детей и подростков с пограничными нервно-психическими расстройствами в процессе сказкотерапии

Актуальность исследования. В современном мире постоянно возрастает стрессогенность среды в связи с неустойчивостью социально-экономической ситуации, нарушением экологического равновесия, информационной революцией, ростом экстремизма, увеличением числа чрезвычайных ситуаций. Это вызывает затруднение адаптации не только у взрослых, но и, в первую очередь, у детей, что в конечном итоге может приводить к нарушению психического здоровья.

По данным официальной статистики Министерства здравоохранения РФ в 2000 г. частота пограничных психических расстройств у детей и подростков составляла по разным регионам от 22,5% до 71% [123]. Среди дошкольников лишь у 45% отсутствуют признаки болезненных отклонений в психике, а среди школьников распространенность нервно-психических расстройств достигает 70−80% [41]. Не случайно в последнее время в обществе так остро встала задача повышения индивидуальной устойчивости к неблагоприятным внешним воздействиям, а также поиска способов ее формирования.

В настоящее время разработано много методов терапии и предупреждения стресса у взрослых [1- 66- 129]. Использование этих же методов для детей не всегда правомерно, поскольку они не учитывают их возрастные особенности.

Одним из современных направлений в психотерапии является сказкоте-рапия, оригинальный вариант которой, специально разработанный нами для детей и подростков с пограничными нервно-психическими расстройствами, использовался в нашей психокоррекционной работе для развития навыков совла-дания и регуляторного опыта.

Сказкотерапия в теоретическом отношении находится в стадии начального становления, и большинство работ по этому направлению имеет методический характер, обобщающие, теоретические работы появляются редко [9- 23- 108- 118].

Сказка как объект исследования изучается в фольклористике, поэтому многие сказкотерапевты заимствуют ее понятийный аппарат для анализа всего многообразия специализированных сказок, причем пользуются структурно-лингвистическим подходом, разработанным в литературоведении [105], и не всегда методологически корректно. При всей ценности использования структурно-лингвистического подхода в сказкотерапии одного его явно недостаточно.

Для того чтобы понять детерминанты процесса выздоровления, провести стандартизацию техник сказкотерапии, необходим собственно психологический подход к анализу механизмов ее воздействия. В нашей работе была предпринята попытка разработки такого психологического подхода.

При проведении психологического анализа мы опирались на концепцию осознанной саморегуляции (в применении к процессам адаптации) (Конопкин O.A. [56]- Осницкий А. К. [96- 97] и др.) и концепцию совладающего поведения (Lazarus R.S., Folkman S. 178]- Perrez M., Reicherts M. [182] и др.), которые при взаимодополнительном использовании позволяют выработать более целостный подход к регуляции поведения. Психологическая коррекция детей и подростков с пограничными нервно-психическими расстройствами, с нашей точки зрения, должна быть направлена на развитие эффективных стратегий преодоления стресса, повышение копинг-компетентности при соблюдении принципов осознанности и активности субъекта. В конечном итоге, это приводит к развитию саморегуляции поведения.

Мы полагаем, что более устойчивых результатов психологической коррекции у детей и подростков можно достичь путем развития регуляторного опыта и повышения копинг-компетентности на основе применения нашей оригинальной методики сказкотерапии, которая позволяет учитывать половозрастную специфику детей и характер нозологии. Это является основной гипотезой исследования.

Цели и задачи исследования. Общей целью работы является разработка способов повышения копинг-компетентности и развития регуляторного опыта у детей и подростков с пограничными нервно-психическими расстройствами в процессе психологической коррекции с помощью сказкотерапии.

Исходя из поставленной гипотезы и цели, были определены следующие задачи исследования:

1. Выявление эмоционально-личностных особенностей в аспекте возрастного развития детей и подростков с пограничными нервно-психическими расстройствами в сравнении с нормой.

2. Определение стрессоров, значимых для детей и подростков с пограничными нервно-психическими расстройствами.

3. Изучение копинг-реакций у детей и подростков с разными пограничными нервно-психическими расстройствами.

4. Исследование динамики частоты выбора копинг-реакций в процессе сказкотерапии.

5. Установление взаимосвязи выбора способа копинг-поведения с эмоционально-личностными особенностями детей и подростков.

Научная новизна. В данном исследовании нами была разработана и опробована оригинальная методика сказкотерапии для работы с детьми и подростками с пограничными нервно-психическими расстройствами. Нами был также предложен новый подход к анализу сказок, реализуемый через взаимодополнительность концепций совладающего поведения и осознанной саморегуляции.

В содержании сказок были обнаружены копинг-реакции, которые не встречаются ни в одном из существующих опросников копинг-поведения, они расширяют представления о совладании у детей и могут быть использованы при создании нового психологического инструментария.

В нашем исследовании было показано, что специфика стрессоров и выбор копинг-стратегий зависит от нозологической формы (невротические, психосоматические и поведенческие расстройства), возраста, пола и структуры семьи.

В настоящее время при исследовании копинг-стратегий активно используются стандартизированные опросники и интервью, в которых предлагается выбрать заданные экспериментатором копинг-реакции, что не позволяет оценить реальное положение. Наше исследование позволило выделить действительно значимые для детей стрессовые события и предлагаемые самими детьми копинг-стратегии, без каких-либо ограничений со стороны терапевта или диктуемых стандартизированными методами.

Для реализации целей нашего исследования был специально разработан качественно-количественный анализ текстов психокоррекционных сказок, в результате чего были выделены стрессоры и осознанные стратегии совладания (копинг-реакции).

Для диагностики личностных особенностей детей 6−12 лет с пограничными нервно-психическими расстройствами и их сравнения с контрольной группой условно здоровых детей впервые был использован метод портретных выборов (тест восьми влечений Сонди).

Для статистической обработки полученных первичных данных была разработана специальная программа, включающая в себя оригинальные методы.

Достоверность результатов обеспечивается теоретической и методологической аргументированностью исходных положенийприменением методов, адекватных целям и задачам исследованиястатистическим анализом.

Практическая значимость работы. Оригинальная методика сказкоте-рапии применяется в работе медицинских психологов Брянской областной детской психиатрической больницы с 1996 года.

Предложенная методика обладает рядом достоинств:

1. Она может применяться при большинстве пограничных психических расстройств у детей.

2. Методика направлена на глубокие позитивные изменения личности, на развитие саморегуляции, на повышение копинг-компетентности, а не только на решение конкретной проблемы ребенка.

3. Методика позволяет применять дифференцированный подход в зависимости от пола и возраста ребенка.

4. Эффективность методики, основанной на принципах субъектности и активности, высока и позволяет достичь устойчивых результатов. По катамне-стическим данным (через год и более) около 80% детей имеют высокий позитивный и стабильный результат коррекционной работы.

Данная методика может также применяться в клинике неврозов и психосоматических расстройств у детей и подростков, а также школьными психологами при работе с детьми, имеющими нарушения поведения.

Материалы нашего исследования могут быть использованы при обучении психологов, а также при создании психокоррекционных программ. Разработанные нами методы качественно-количественного анализа могут быть рекомендованы к применению при проведении аналогичных исследований.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Сказкотерапия активизирует проекционные механизмы, позволяющие отразить в сказке эмоционально значимые события-стрессоры в жизни ребенка, специфичные для каждой нозологической формы, возраста, пола и обусловленные структурой семьи.

2. Предложенная методика сказкотерапии способствует трансформации сформированных в ходе психологической коррекции навыков преодоления в психологический (личностный) ресурс и приводит к развитию регуляторного опыта детей и подростков.

3. Выбор стратегий совладания детерминирован свойствами личности, полом, возрастом, структурой семьи ребенка, а также спецификой нарушения развития (невротического, психосоматического, поведенческого).

4. Эффективность применяемой сказкотерапии определяется степенью адаптивности формирующихся в ее процессе способов совладания, их разнообразием и типом направленности.

ВЫВОДЫ.

1. Исследование возрастно-половых особенностей и эмоционально-личностных характеристик, а также внутрисемейных отношений у детей и подростков группы нормы показало, что: а) у детей 6−8 лет отмечается повышенное упрямство, отсутствие гибкости на фоне оптимистичности, неумеренности во всем, поверхностности в контактах и высокий уровень тревоги. Дети 9−12 лет отличаются более выраженной импульсивностью и эмоциональной лабильностью на фоне усиления контроля сознания за своими эмоциями и поведением, начинающееся отделение от семьи происходит болезненно из-за неготовности к нему детей в этом возрастеб) во внутрисемейных отношениях девочки психологически ближе к матери, чем мальчики. У девочек и мальчиков обнаружено сочетание конфликтных, противоречивых черт личности, которые проявляются по-разному: эмоционально-личностные особенности мальчиков больше связаны с проблемами самореализации, а у девочек — с межличностными отношениями и проблемами собственного социального статуса.

2. Исследование эмоционально-личностных особенностей детей и подростков с пограничными нервно-психическими расстройствами выявило: а) фрустрацию ведущих потребностей (в самореализации и достижении целей, в активном взаимодействии с окружающими и общении, в физиологическом комфорте) — б) нарушение отношений в семье (снижение уровня уважения к обоим родителям и увеличение психологической дистанции с ними).

3. Анализ сюжетов сказок показал, что создаваемый ребенком сюжет в метафорической форме отражает психотравмирующую ситуацию и способы совладания с ней, способствует трансформации сформированных навыков преодоления в психологический (личностный) ресурс и приводит к развитию регу-ляторного опыта детей и подростков.

4. Показана специфичность событий-стрессоров для разного возраста, пола, каждой нозологической формы, и обусловленных структурой семьи ребенка: а) у детей 9−12 лет выше валентность стрессоров, а у детей 6−8 лет стрессоры связаны с проблемами собственного социального статусаб) у мальчиков встречаются более экстремальные стрессоры, чем у девочекв) у детей, больных неврозами, стрессоры в сказках детерминированы их страхами, связанными с эмоционально значимыми фигурами и ситуациями, у детей с нарушениями поведения они связаны с проблемами собственного социального статуса, стрессоры детей с психосоматическими расстройствами определяются их «уходом в болезнь" — г) у детей из неполных семей выше валентность стрессоров, связанных с угрозой потери значимых людей (родителей).

5. Обнаружены существенные различия в сформированности механизмов совладания в зависимости от возраста и нозологической формы: а) у детей 9−12 лет репертуар копинг-стратегий шире и эффективнее, чем у детей 6−8 лет. б) репертуар копинг-стратегий специфичен для каждой нозологической формы: для детей с невротическими расстройствами характерен выбор интро-пунитивных копинг-стратегий, для детей с нарушениями поведения — экстра-пунитивных, а для детей с психосоматическими расстройствами — их сочетание.

6. В процессе психологической коррекции происходит уменьшение числа неадаптивных форм копинг-поведения и увеличение числа эффективных инструментальных копинг-стратегий, направленных на решение проблемы.

Эффективность сказкотерапии определяется выбором способов разрешения стрессовых ситуаций: увеличение интропунитивных и экстрапунитивных (личностно-ориентированных) копинг-стратегий, приводящих к личностному росту, повышает устойчивость эффекта психологической коррекции.

7. В процессе сказкотерапии происходит развитие копинг-механизмов, отражающих рефлексивный опыт как один из компонентов личностного уровня осознанной саморегуляции. Динамика развития рефлексивного опыта зависит от уровня развития рефлексии и имеет нозологическую специфику.

8. Выбор копинг-стратегии детерминирован эмоционально-личностными особенностями детей и подростков и системой отношений. К личностным ко-пинг-ресурсам, влияющим на эффективность копинг-поведения, у детей в возрасте 6−12 лет можно отнести высокий уровень самопринятия, низкий уровень тревоги (снижение числа фрустрированных потребностей), эмоциональную стабильность, рациональность и низкий уровень инфантильности, сензитив-ность и эмоциональную лабильность (гибкость).

К средовым (семейным) копинг-ресурсам у детей в возрасте 6−12 лет можно отнести позитивные отношения с обоими родителями (высокий уровень уважения, психологическая близость с ними).

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Наша работа была посвящена изучению совладающего поведения и регу-ляторного опыта у детей и подростков с различными пограничными нервно-психическими расстройствами: невротическими, психосоматическими и поведенческими. Мы полагали, что более устойчивых результатов психологической коррекции у детей и подростков можно достичь путем развития регуляторного опыта и повышения копинг-компетентности на основе применения нашей методики сказкотерапии, которая позволяет учитывать половозрастную специфику детей и характер нозологии. Это являлось основной гипотезой исследования.

Выборку составили 167 детей в возрасте от 6,5 до 12 лет, из них 107 детей с пограничными нервно-психическими расстройствами, проходившими психологическую коррекцию, и контрольная группа в количестве 60 человек.

Исследование проходило в три этапа: диагностический, психокоррекци-онный и контрольный.

На первом этапе исследования проводилась диагностика личностных свойств, эмоциональных состояний и отношений, отбор испытуемых для сказкотерапии. Были выявлены «проблемные» и конфликтные зоны у детей с пограничными нервно-психическими расстройствами.

У детей всех нозологических групп отмечались нарушенные отношения с обоими родителями (низкий уровень уважения, большая психологическая дистанция с ними) по сравнению со здоровыми, а также фрустрированная потребность в самореализации и достижении целей.

У детей с невротическими расстройствами в отличие от здоровых отмечались колебания настроения от оптимистичности к пессимизму, а в межличностных отношениях проявлялась двойственность (поиск-прилипание). В отношениях с близкими у детей, страдающих неврозами, отмечалось выраженное «цепляние», приобретающее свойства навязчивости, при этом нарушенные отношения с ними, особенно с матерью, не позволяли удовлетворить ведущую аффилиативную потребность.

Для детей с психосоматическими расстройствами было характерно наличие выраженных истероидно-демонстративных черт характера, а также конфликтное сочетание более высокой злопамятности, мстительности и более выраженных тревожно-мнительных черт и повышенного самоконтроля, что не позволяло им отреагировать негативные эмоции и приводило к «уходу в болезнь». Дети с психосоматическими расстройствами (в отличие от других нозологических групп) имели более высокую самооценку на фоне повышенной оптими-стичности, чем здоровые, что свидетельствует о наличии у них фиксированных механизмов психологической защиты.

При нарушениях поведения у детей отмечалось подавление истероидно-демонстративных черт (скрытая самодемонстрация) на фоне повышенной оп-тимистичности, а в межличностных отношениях — избыточно выраженное отделение от родителей, отсутствие склонности к глубокой привязанности. Но при этом потребность в эмоциональной вовлеченности и общении у них была не удовлетворена.

Полученные данные свидетельствуют о том, что психологическая коррекция должна быть направлена на развитие активности и расширение репертуара моделей поведения, повышение его эффективности для удовлетворения потребности в достижении целей и установления эмоциональных связей со значимыми взрослыми.

Исследование позволило выявить половозрастные особенности эмоционально-личностных характеристик у детей и подростков.

В целом, дети 6−8 лет более ригидны, эгоцентричны и эмоционально напряжены, а дети 9−12 лет — лабильны и импульсивны. У здоровых детей с возрастом уменьшается психологическая дистанция с родителями, насыщается потребность в эмоциональной вовлеченности и общении за счет расширения социального опыта, аффилиативная потребность реализуется через привязанность к близким людям, ослабляется напряжение физиологических потребностей, стабилизируется эмоциональное состояние. Это происходит на фоне постепенного повышения самооценки, снижения инфантильности и ослабления выраженности истероидно-демонстративных черт характера.

У девочек и мальчиков обнаружено сочетание противоречивых черт личности, которые проявлялись по-разному, если личностные особенности мальчиков больше связаны с проблемами самореализации, то у девочек — с межличностными отношениями и проблемами собственного социального статуса.

Обнаруженные половозрастные различия в эмоционально-личностных характеристиках были крайне выражены у больных детей. Отсутствие гибкости и эгоцентричность у больных детей в возрасте 6−8 лет усугублялись завышенной, нереалистичной самооценкой, свойственной дошкольникам, упорством в достижении целей, бурными эмоциональными реакциями на стресс, еще более выраженными независимостью и индивидуализмом, стремлением к отделению от родителей. Повышенная лабильность и импульсивность у детей 9−12 лет с пограничными психическими расстройствами усугублялись выраженными ис-тероидно-демонстративными чертами, инфантильностью, отсутствием готовности к начинающемуся отделению от родителей. Можно сказать, что психоэмоциональное развитие детей с пограничными психическими расстройствами существенно отличается от нормального профиля возрастного развития в силу влияния комплекса биопсихосоциальных факторов.

Выявленные конфликтные, противоречивые черты личности у девочек и мальчиков принимали экстремальные формы у больных по сравнению со здоровыми. Психическое расстройство усиливало противоречивость мотивации, заостряло характерологические особенности, искажая модель полоролевого поведения.

У больных детей из неполных семей эмоционально-личностные особенности во многом детерминированы утратой одного из родителей: это и нарушенные отношения с отцом, и фрустрированная аффилиативная потребность. Перенесенная психическая травма приводит к ускорению социализации, повышению рациональности, взрослению детей из неполных семей.

На втором этапе исследования проводилась сказкотерапия по оригинальной методике. Стрессоры и совладающее поведение детей и подростков изучались по текстам сказок, сочиненных детьми в процессе психологической коррекции, которые были проанализированы с помощью специально разработанного качественно-количественного метода.

Стрессоры детей, страдающих неврозами, в большей степени детерминированы их страхами, связанными с эмоционально значимыми фигурами и ситуациями, в которых они могут не оправдать ожиданий других (чаще встречались «испуг», «боль», «угроза собственной жизни», «ссора со сверстниками», «проблемы с учебой», «путешествие-испытание», «испытание»).

Стрессоры у детей с нарушениями поведения в большей степени связаны с проблемами собственного социального статуса («отвержение социумом" — «ссоры со сверстниками" — «заблудился в лесу»). У них также выше стрессоген-ность (валентность) стрессоров за счет увеличения в сказках частоты критических, изменяющих жизнь событий («угроза собственной жизни" — «угроза жизни близких" — «смерть близких»).

Стрессоры детей с психосоматическими расстройствами в большей степени определялись их «уходом в болезнь» (чаще встречался стрессор «болезнь») и в меньшей степени имели социальную подоплеку, были меньше ориентированы на проблемы, оценки и мнение других (вообще не встречались стрессоры «угроза жизни близких», «ссора со сверстниками», «тоска по дому»).

Исследование половозрастных различий стрессоров показало, что у детей 9−12 лет выше интенсивность значимых для них стрессоров (чаще встречались «угроза собственной жизни», «чрезвычайные ситуации», «путешествие испытание», «ограничение свободы»), а у детей 6−8 лет стрессоры связаны в основном с проблемами собственного социального статуса («ссора со сверстниками», «отвержение социумом», «плохие школьные отметки», «заблудился»).

У девочек и мальчиков также выявлена разная иерархия значимости стрессоров. У мальчиков отмечались более экстремальные стрессоры (более высокий ранг имели «нападение-война», «чрезвычайные ситуации», «угроза жизни близких»), что отражало их более высокий уровень тревоги.

Дети из неполных семей, видимо, уже имели достаточный травматический опыт, связанный с потерей одного родителя, поэтому для них оказывались наиболее пугающими смерть родителя («смерть близких»), потеря его любви («отрицательная оценка со стороны родителей») в отличие от детей с двумя родителями.

На основании полученных данных был сделан вывод, что разработанная нами методика сказкотерапии активизирует проекционные механизмы, отражающие в сказках эмоционально значимые события-стрессоры в жизни ребенка, специфичные для каждой нозологической формы, для разных возрастов, для каждого пола, для детей из семей с различной структурой.

Исследование совладающего поведения показало, что дети с невротическими расстройствами из неадаптивных экстрапунитивных копинг-реакций чаще выбирали «бегство-избегание», с психосоматическими расстройствами — «лечение», а дети с нарушениями поведения — «протестные реакции» и «бегство-избегание», что соответствовало характеру расстройства.

Были получены различия в использовании «рефлексии» у детей разных нозологических групп. Поскольку при нарушениях поведения развитие рефлексии является одной из главных целей психокоррекционной работы, это находило свое отражение в сочиняемой ребенком сказке (чаще выбирали «рефлексию»).

Дети с невротическими расстройствами по сравнению с детьми с нарушениями поведения чаще выбирали разнообразные адаптивные интропунитивные копинг-стратегии («десенситизация», «анатомирование страха»), т. е. специфические для невроза страха копинг-реакции, позволяющие совладать с испугом.

Дети с нарушениями поведения и психосоматическими расстройствами выбирали копинг-реакции, связанные с межличностными отношениями. При этом дети с нарушениями поведения чаще выбирали копинг-реакции, которые могут дать немедленный результат, сгладить «острые углы» во взаимоотношениях с другими: признание собственной вины, поиск компромиссных решений в процессе переговоров, задабривание родителей, оказание помощи по домашнему хозяйству.

У детей с психосоматическими расстройствами, когда они оказывали помощь другим, сотрудничали с ними, возможно, происходила проекция-перенос своих проблем не на главного героя, а на других персонажей, таким образом осуществлялась «отработка» своего травматического опыта, т. е. они «лечили» свои болезни у других (чаще встречались «помощь другим», «сотрудничество»).

Копинг-ответы детей 9−12 лет имели в большей степени социальную окраску, были направлены на более активное взаимодействие с окружающими (чаще выбирались копинг-реакции «спасение других" — «сотрудничество»). Это, видимо, объясняется тем, что у детей в этом возрасте акцент в отношениях уже начинает смещаться с семьи на сверстников. Этим же объясняется то, что они проявляли большую самостоятельность, активность при разрешении проблем («активный поиск информации»). Дети же 6−8 лет более индивидуалистичны и эгоцентричны, поэтому копинг-реакции, направленные на сотрудничество, они использовали в меньшей степени. Возможно, это обусловлено недостаточно сформированными социальными навыками у маленьких детей и наличием у них ригидности и недостаточной критичности, а также недостаточной сформи-рованностью навыков совладания.

Копинг-реакции, которые чаще использовали девочки, «уход за близкими», «задабривание (уход за животными)», связаны в большей степени с женским полоролевым стереотипом поведения («сестры милосердия»). Более частое использование мальчиками «бегства-избегания» связано с тем, что при высоком уровне тревоги, который у них отмечался, противоречивом типе личности (выраженные сензитивность и возбудимость), это является эффективным ответом на сложившуюся стрессовую ситуацию.

Специфика выбора стратегий детьми из полных семей (чаще встречались «десенситизация" — «анатомирование страха»), видимо, обусловлена преимущественным преобладанием среди них детей с неврозами (53,7%).

Исследование динамики частоты выбора копинг-реакций показало, что в первой части психологической коррекции детьми чаще использовались неадаптивные интропунитивный («эмоциональное отреагирование" — «пассивное отвлечение») и неадаптивный экстрапунитивный копинг («протестные реакции" — «лечение" — «бегство-избегание»), а также условно адаптивный интропунитивный в виде «тренировок».

В процессе сказкотерапии происходило развитие рефлексии, и как ко-пинг-ответ она чаще встречалась во второй половине сказок. Происходило расширение операционального опыта, дети начинали активно использовать эффективные инструментальные стратегии, направленные на решение проблем, — адаптивные и условно адаптивные экстрапунитивные копинг-стратегии («помощь другим" — «спасение других" — «компромисс, переговоры" — «задабривание (помощь по дому)»). Важно отметить, что эти копинг-реакции, в основном, направлены на улучшение взаимоотношений с окружающими, сотрудничество с другими, кооперацию (социально-ориентированный копинг).

Появление во второй половине коррекции адаптивной экстрапунитивной копинг-стратегии «преодоление» свидетельствует о том, что дети становились способными преодолеть собственную несостоятельность, что может трансформироваться в дальнейшем у них в личностный ресурс (личностно-ориентированный копинг).

Таким образом, в процессе психологической коррекции происходило развитие рефлексии у детей (развитие рефлексивного и ценностного опыта, развитие навыков целеполагания, программирования, контроля), смена неадаптивных копинг-стратегий на более адаптивные и конструктивные в плане решения проблем (расширение операционального опыта), развивался как социально-(коммуникативно-кооперативный опыт), так и личностно-ориентированный копинг (расширение опыта привычной активности относительно собственных возможностей). В целом можно сказать, что в процессе сказкотерапии у детей и подростков происходило развитие всех компонентов регуляторного опыта.

Исследование половозрастной специфики динамики частоты выбора ко-пинг-реакций показало, что у детей 9−12 лет в процессе психологической коррекции значительно снижалась частота выбора всех неадаптивных экстрапунитивных копинг-реакций, а у младших детей это связано только с уменьшением неадаптивных пассивных стратегий, направленных на отказ или уход от решения проблемы («пассивное отвлечение», «бегство-избегание»). У девочек снижалась частота выбора неадаптивных активных копинг-стратегий («протестные реакции»), а у мальчиков — неадаптивных пассивных стратегий («бегство-избегание»), т. е. не соответствующих полоролевому стереотипу поведения.

У детей 9−12 лет и мальчиков уменьшалась частота выбора копинг-реакции «поиск социальной поддержки», т. е. в процессе коррекции они начинали больше рассчитывать на себя, принимали на себя большую ответственность (развивался интернальный локус контроля), что свидетельствует об их большем личностном росте и более зрелом уровне копинг-компетентности.

Если говорить о формировании личностно-ориентированных и социально-ориентированных копинг-стратегий, следует отметить отсутствие половых различий. У детей 9−12 лет происходило развитие только социально-ориентированных копинг-стратегий («помощь другим», «сотрудничество»), а личностно-ориентированный копинг («преодоление») у них больше развит изначально, что свидетельствует о большей копинг-компетентности детей более старшего возраста.

Исследование специфики динамики частоты выбора копинг-реакций у детей из семей с различной структурой показало отсутствие динамических различий по копинг-реакции «рефлексия» у детей из неполных семей. Это объясняется преобладанием среди них детей с психосоматическими расстройствами.

Исследование связи эмоционально-личностных характеристик с выбором копинг-поведения показало, что выбор копинг-стратегий обусловлен отношением ребенка к родителям, уровнем удовлетворения потребностей, уровнем самопринятия (самооценки), а также связан с личностными особенностями и особенностями эмоционального реагирования на стресс. Были получены данные, которые позволяют рассматривать позитивные отношения с обоими родителями в качестве средовых (семейных) копинг-ресурсов у детей в возрасте 612 лет. К личностным копинг-ресурсам у детей в возрасте 6−12 лет были отнесены высокий уровень самопринятия, низкий уровень тревоги (снижение числа фрустрированных потребностей), эмоциональная стабильность, рациональность и низкий уровень инфантильности, сензитивность и эмоциональная лабильность (гибкость).

На последнем этапе исследования нами проводилась оценка эффективности психологической коррекции по 4-балльной шкале на основании катамне-стических данных через год и более после проведения сказкотерапии. Около 80% детей имели высокий позитивный и стабильный результат (выздоровление, стойкая ремиссия).

Сравнительное исследование частоты выбора копинг-реакций детьми с разным эффектом коррекций показало, что у детей с нестойким эффектом коррекции практически полностью отсутствовали интропунитивные копинг-реакции за исключением «рефлексии» («анатомирование страха», «самоконтроль», «тренировки», «эмоциональное отреагирование», «пассивное отвлечение», «активное отвлечение»), т. е. совладание со стрессом направлено на ситуацию, а не на себя, что свидетельствует о сужении репертуара совладающего поведения, недостаточном операциональном опыте, несформированности ин-трапсихических (внутренних) способов совладания. Кроме того, у них отсутствовала стратегия, направленная на преодоление собственной неполноценности (несостоятельности в чем-то), т. е. не происходило развитие опыта привычной активности относительно собственных возможностей. Отмечалось снижение частоты использования «поиска социальной поддержки», что свидетельствует о недостаточном опыте сотрудничества и является условием снижения эффективности преодоления у детей, поскольку часто они еще не могут справиться с проблемами без помощи взрослых.

Из сказанного следует, что развитие рефлексии оказывается недостаточным, несмотря на то, что через нее открывается доступ к содержательному анализу других компонентов регуляторного опыта. Необходимо развивать у детей активность, уверенность в себе. Важно расширять репертуар как адаптивных, так и неадаптивных способов совладания, учитывая относительный характер их деления, что приводит к развитию операционального опыта.

Способы совладания, которые осваивают дети и подростки в процессе сказкотерапии, становятся моделью для творческого поиска способов поведения и в будущем. Сформировавшаяся способность к осознанной саморегуляции позволяет переносить навыки саморегуляции с одного вида деятельности на другой, быстрее адаптироваться к различным воздействиям среды.

Таким образом, только развитие всех компонентов регуляторного опыта у детей и подростков приводит к развитию осознанной саморегуляции и в конечном итоге позволяет достичь устойчивых результатов психологической коррекции.

В заключение следует сказать, что использование идей двух концепций — осознанной саморегуляции и совладающего поведения — позволило нам сделать не только качественную оценку, но и провести количественную квалификацию психокоррекционного процесса. Мы полагаем, что такой подход может быть полезен при создании других психокоррекционных программ. Без сомнения, последующая работа в этом направлении может дать интересные и важные в практическом отношении результаты.