Современный терроризм в глобализации социальных рисков: структуралистско-конструктивистский контекст

Актуальность исследования обусловлена необходимостью социологического анализа проявлений терроризма, его последствий в условиях глобализации рисков, нарастания конфликтности. Интенсивные события современности изменяют перспективу научной рефлексии. В этой связи центральным для социологического знания становится осмысление сущности феномена терроризма, инициируемых им процессов с привлечением как классических парадигм, так и новых подходов, основанных на коррекции существующих оценок тенденций современного развития. Современный терроризм, обладая предшественниками в виде различных радикальных направлений, сохраняя с ними общность в идейных мотивах, — в высшей степени сложный феномен с широким спектром проявлений, целевой направленности и новыми признаками.

Всестороннее обсуждение феномена терроризма необходимо с учётом фиксируемого в мире прироста числа террористических атак и их глобальных последствий. Терроризм остаётся опасным фактором дестабилизации социально-политической ситуации в стране, угрозой национальной безопасности и территориальной целостности России. По мнению Президента Российской Федерации, количество террористических проявлений в России не снижается, что требует усиления противодействия терроризму. Кроме того, терроризм не ограничивается конкретными географическими зонами и становится всё более транснациональным феноменом. Среди значительных терактов — происшедшие трагедии последнего десятилетия — мегаатака 11 сентября 2001 г., захват заложников на мюзикле «Норд-Ост» 2002 г., теракт на аэродроме в Тушино 2003 г., захват школы в Беслане 2004 г., серии нападений в Мадриде 2004 г., подрыв «Невского экспресса» 2009 г., теракты в московском метро 2010 г.

Исследование проявлений современного терроризма заставляет обратиться к ключевым вопросам социологического знания, что влечёт необходимость систематизации теоретических подходов в объяснениях терроризма и его последствий. Терроризм стал орудием социальных изменений со значительными технологическими возможностями под влиянием процессов информатизации, глобальной конкуренции на социальные структуры, геополитические ситуации. Он инициирует развёртывающиеся во времени социальные трансформации, охватывающие широкий круг разнообразных событий, ситуаций, состояний в обществе, оценка которых вызывает необходимость проведения социологических исследований. Задача состоит в том, чтобы не только описать новые характеристики и проявления феномена терроризма, но и показать, как и в каких обстоятельствах формируются его новые признаки, последствия, конструируются дискурсы террористической угрозы. Информационные взрывы, следующие за трагическими событиями, воздействуют на коммуникативное поле, механизмы социальной динамики. Значимым становится решение исследовательских вопросов о дискурсах террористических действий, о реконструкции социокультурного генезиса терроризма в аспекте его репрезентаций. Исследование терроризма в контексте его проблемных предпосылок и последствий позволяет всесторонне осмыслить перспективы происходящих изменений, пути решения проблем.

Среди жертв терроризма выделяются разные группы риска: пострадавшие от терактов (первичные, вторичные) и пострадавшие в ходе проведения контртеррористических операций. Поэтому актуален сравнительный анализ декларируемых форм и практик государственной политики в области социальной защиты, которые призваны снижать социальные риски для данных категорий граждан. В ситуациях угрозы террористических акций преобразуются практики обеспечения безопасности людей на повседневном уровне. Происходят и институциальные изменения в структуре и организации практической деятельности по противодействию терроризму и его последствиям на уровне стран и регионов.

Актуальность темы

связана и со стремлением переосмыслить объяснительные модели специфического феномена, остававшегося до девяностых годов двадцатого века периферийным и практически не исследованным объектом отечественной науки. Поэтому возникает задача разработки социологической концептуализации данного проблемного поля, способной предоставить эвристические возможности, как в теоретическом, так и в инструментально-прикладном аспектах.

Степень разработанности проблемы обусловлена неравнодушным интересом к проблематике терроризма, его последствий со стороны социальных наук, проблемы терроризма являются предметом анализа разных научных дисциплин, исследовательские усилия предпринимаются на уровне академических институтов, силовых, военных структур, секретных ведомств и СМИ. Значительная часть работ, сыгравших важную роль в создании теоретического фундамента проблемы, написана зарубежными авторами (У. Александер, Ч. Добсон, Р. Купперман, П. Уилкинсон, Й. Шмидт, К. Шмитг), уделявшими основное внимание левому терроризму и герилье, рассмотрению тактики и методов террористической борьбы, вопросам идеологии терроризма, механизмам его возникновения и эволюции. Одно из отечественных направлений исследований (Ю. Давыдов, В. Ломейко, Э. Розенталь) посвящалось вопросам идеологии террористических группировок, ограничиваясь рассмотрением терроризма как явления, сопутствующего пагубной капиталистической системе. Лишь позднее в фокусе междисциплинарных подходов отечественных учёных (Н. Беглова, В. Витюк, А. Грачёв, В. Грехнёв, И. Дементьев, Е. Ляхов, Л. Моджорян, К. Мяло, С. Эфиров) оказались стратегии, тактики, условия, источники возникновения и развития терроризма, мотивы участия личности в террористическом протесте. Теоретическое осмысление терроризма интенсивно проводится в различных научных направлениях междисциплинарного дискурса с конца 1990;х годов, появляется множество работ отечественных и зарубежных авторов: Ю. Авдеев, П. Валдманн, М. Валзер, В. Витюк, И. Добаев, У. Лакёр, П. Лодердейл, В. Миллер, М. Одесский, Э. Оливерио, К. Томпсон, Б. Хоффман, Д. Элфейд.

Концептуальный взгляд на терроризм, моделирующий присущие ему черты, базируется на теориях социального изменения, представленных в работах М. Арчер, Э. Гидденса, П. Сорокина, П. Штомпки, В. Ядова, теориях социального действия (М. Вебер, Д. Дьюи, X. Йоас, М. Олсон, Т. Парсонс, Н. Смелзер) и насилия (А. Гусейнов, А. Дмитриев, И. Залысин, В. Проданов, Дж. Шарп, В. Щебланова, В. Ярская). Характеристики фактора социальных изменений, свойственные терроризму, прослеживаются в' дискутировании данного феномена: А. Ахиезер, К. Бегор, П. Имбуш, М. Кастельс, А. Коробов, X. Купер, X. Мюнклер. Террористические действия предстают формой детерминации состояний общества (О. Маслова, М. Одесский, Д. Фельдман), социальными действиями разрушительной трансформационной активности, которые, мобилизуя огромные ресурсы, оказывают значительное влияние на ход, качество социальных преобразований и отклоняются от институциаль-ных традиций (Т. Заславская).

В намеченной перспективе исследования важны работы по социологической проблематизации риска, которую осуществляют авторы: У. Бек (объединивший тему рисков с политическими, социальными идеями), Г. Бехман, В. Владимиров, Ю. Воробьёв, В. Зубков, К. Исаев, С. Кравченко, С. Красиков, А. Мозговая, Р. Монаган, К. Феофанов, О. Яницкий. Постижение воздействия глобализационных процессов на социальные структуры, геополитические реалии предоставляет возможности осмысления проявлений терроризма. Проблемы взаимосвязи глобализации и нарастания рисков, её неравномерности и непредсказуемых последствий освещают: У. Бек, Я. Па-кульски, Дж. Скотт, М. Уотерс, В. Федотова, С. Хантингтон, Е. Шишкина.

Анализ детерминированности проявлений терроризма на уровне индивидов обращает автора к социально-психологическим концепциям, выводящим причины терроризма из природы, поведения индивида, рассматривающим терроризм как результат индивидуальных реакций на маргинальное положение в социальной системе. Постижению феномена агрессии мы обязаны трудам Л. Бутовской, Т. Гоббса, Г. Зиммеля, К. Лоренца, Д. Майерса, 3.

Фрейда, Э. Фромма. Деструктивное, отклоняющееся поведение человека как результат реакций на фрустрирующий разрыв между ожиданиями личности и её реальным состоянием, на маргинальность занимаемых позиций описывают Л. Берковиц, Т. Гарр, В. Дахин, Р. Лукабо, И. Попова, Ч. Руби, Е. Садков. Агрессивное поведение представляется, в том числе, приобретённым со-. циальным навыком, инструментальным в достижении тех или иных целей, результатом социального научения (Э. Торндайк, Б. Скиннер). Структурно-функционалистская перспектива анализа терроризма концентрирует нас на постулатах функционализма (Б. Малиновский, А. Радклифф-Браун), концепциях явных функций и дисфункций Р. Мертона, парадигме социальных фактов Э. Дюркгейма. Вместе с тем отмеченные подходы к исследованию проявлений терроризма необходимы для его анализа, однако, самостоятельно не справляются с объяснениями этого сложного феномена и его последствий.

Интерпретация проблем терроризма с конструктивистской позиции коллективного определения социальных проблем основывается на теории контекстуального конструкционизма (Дж. Бест), концепции публичных арен (С. Хилгартнер, Ч. Боек). Отнесение социальных проблем (терроризма) только к отклонению от социального конформизма, структурным напряжениям, дисфункциям, распаду социальных норм и конфликту социальных ценностей означает невольное перенесение в область социальной структуры того, что является и частью процесса коллективного определения: Г. Блумер, 3. Бауман, Ж. Бодрийяр, М. Гельман, В. Никитаев, В. Тишков, Г. Шиллер, И. Ясавеев. Исследование презентаций социальных проблем различными видами дискурсов позволяет обнаружить особенности интеракциональных, текстуальных образцов, различия в последствиях для процессуальности социальных проблем: П. Ибарра, Д. Китсьюз. Целесообразным становится совмещение детерминистских перспектив объяснения проявлений терроризма с концепциями интерпретативной парадигмы (предоставляющее возможность многосторонней проблематизации источников и последствий терроризма в причинно-следственной связи) в исследовательской рамке интегральной социологической парадигмы: П. Бергер, И. Валлерстайн, Э. Гидденс, Н. Лапин, Т. Лук-ман, Дж. Ритцер.

Методологически ценными для социологического осмысления источников и следствий современного терроризма стали работы, посвященные общему анализу проблем стратификации, социального неравенства: П. Блау, П. Бурдье, 3. Голенкова, Р. Дарендорф, В. Ильин, М. Кастельс, Р. Мертон, Р. Паркин, Т. Парсонс, В. Радаев, П. Сорокин, Г. Терборн, О. Шкаратан. Ситуация эксклюзии (П. Абрахамсон, Д. Зайцев, С. Оксамит-ная, Н. Тихонова, В. Хмелько, Т. Шипунова) является частным случаем социальных неравенств (Ф. Бородкин), а трансформационные террористические стратегии выступают следствием необратимой социальной эксклюзии: Я. Ги-линский, Т. Заславская. Концепция социальной эксклюзии концентрируется на динамических аспектах неравенства, вводит понятие «множественности социальных проблем» — накапливания взаимопорождающих негативных жизненных обстоятельств, рисков: М. Астоянц, А. Балабанов, Е. Балабанова, К. Феофанов. Понятию социальной эксклюзии тождественно понятие «трудной жизненной ситуации», объективно нарушающей жизнедеятельность гражданина. Под воздействием травматических, кризисных ситуаций (Е. Бурмист-рова) развиваются посттравматические стрессовые расстройства: Ю. Быхо-вец, Н. Тарабрина. Одной из форм аномии (Э. Дюркгейм, Р. Мертон) — симптома несогласованности между определяемыми культурой устремлениями и социально организованными средствами, способами их удовлетворения, предстаёт терроризм. Тезис о связи социального неравенства и политического насилия, терроризма отстаивали разные теоретики социальной мысли: А. Дмитриев, И. Залысин, Ю. Красин, П. Сорокин, В. Тишков. Представители конфликтологической школы (Р. Дарендорф, Г. Зиммель, Л. Козер) рассматривали конфликт (терроризм является одной из форм конфликта) в качестве необходимого механизма общественных перемен, прогресса, выхода социальной напряжённости, сопровождаемого многообразными социальными изменениями и поддерживающего социальную динамику общества. В определённые моменты периода конца XIX — начала XX вв. теоретиками, практиками российского террора, отвергавшими прежнюю социально-политическую систему, терроризм осмысливался как необходимое средство сё изменения: В. Ленин, Г. Плеханов, Б. Савинков, В. Чернов.

С борьбой за власть, с существующей системой, возможностью диктовать ей свои условия связано террористическое насилие. Вероятность использования насилия, его масштабность, интенсивность, продолжительность в ходе соперничества за власть зависят от специфики властных отношений в: обществе: Р. Арон, А. Гофас, К. Дракос, ВИльин, К. Манхейм. Этнический фактор (В. Воронков, Л. Дробижева, О. Карпенко, В. Мукомель), обладающий устойчивостью в разъяснении многих стратификационных проблем (К. Мокин, Э: Паин), всё чаще используется политическими силами для реализации властных претензий и проявляется в терроризме: А. Дашдамиров, П. Ло-дердейл, Э. Оливерио, Ж. Тощенко. Религиозный терроризм (В. Витюк, А. Глюк, А. Игнатенко, С. Эфиров) связан с борьбой приверженцев одной конфессии, секты с приверженцами другой и/или с попыткой свергнуть власть светскую и утвердить религиозную: Р. Ланда, Г. Мирский, Л. Сюкияйнен, А. Фал лях.

Различение постоянных, первичных и вторичных, необязательных факторов стратификации проводил П. Сорокин, в настоящее время 3. Голенкова анализирует важное для исследования различение неравенств, носящих систематический, структурный и случайный, кратковременный характер. Существенное значение для оценки инициируемых терроризмом изменений в составе, структуре социальной системы представляют статистические данные Парламентской комиссии по расследованию причин и обстоятельств, совершения террористического акта в городе Беслане, а также исследователей М. Горшкова, С. Кислицына, А. Коробова, Ю. Красина, В. Кукса, О. Максимова, В. Медведева, Б. Пантелеева, О. Панфилова, В. Пивоева.

Современная террористическая деятельность, характеризующаяся исламистской направленностью (А. Глюк, Я. Гилинский, И. Добаев, А. Малашенко, С. Мельков), имеет идеологию (Е. Дубко, В. Долгий, Г. Локшин, Б. Марков, М. Решетников, Н. Савченкова), презентации которой обращаются в реабилитирующую пропаганду насильственных действий. Исследование риторики террористических действий, их последствий фокусирует внимание на процессах конструирования дискурсов (А. Данто, В. Зверева, М. Скривен, С. Тулмин, И. Ухванова-Шмыгова, С. Холл). Обсуждение террористических действий в разнообразных контекстах осуществляют: А. Альчук, А. Баранов, О. Будницкий, Д. Иванов, Дж. Карлсон, М. Могильнер, Р. Оганян, В. Петухов, Р. Печески. В исследовании тендерных особенностей терроризма с использованием стратегий дискурсивного анализа текстов значимыми стали работы, посвящённые процессам социального конструирования тендера (Т. Барчунова, Е. Здравомыслова, Е. Иванова, Е. Мещеркина, А. Тёмкина, Е. Яр-ская-Смирнова) и предлагающие способы объяснения участия женщин в терроризме (В. Бройдо, Т. Валентини, И. Жеребкина, М. Латышева, Э. Макдо-нальд, Л. Мовсумова, И. Морозов, Э. Найт, Л. Неубургер, Ю. Тюгашев, О. Шныров, Б. Энжел), преступной деятельности: Ч. Ломброзо, Э. Ферреро. Противостояние террористическим угрозам, рискам обращает автора к социальным функциям страха (В. Иванова, С. Матвеева, В. Шляпентох, В. Шуб-кин), его значению в процессе социальной мобилизации. Для автора важное значение имеет введение в проблематику и концепта ксенофобии (В. Муко-мель), повседневных механизмов восприятия опасностей, при анализе которых привлекались работы о повседневной активности, деятельности: 3. Бауман, П. Бурдье, Э. Гидденс, И. Гофман, В. Патрушев, А. Смирнов, В. Фуре, А. Шюц. Террористическую угрозу необходимо рассматривать сквозь призму безопасности, пребывающей в центре обсуждения таких авторов, как В. Кузнецов, Г. Силласте, И. Шершнев.

Для анализа взаимоотношений форм социального неравенства, находящихся в ряду источников и следствий террористических действий, важно обращение к направлениям социальной политики, проблематике социальной работы. Эти направления фокусируются на институциальном обеспечении компенсации неравенства и подвергаются теоретической реконструкции, эмпирическому анализу в работах К. Армстронга, С. Григорьева, Е. Гонтмахера, Н. Ловцовой, Г. Осадчей, П. Романова, И. Семененко, Н. Тихоновой, В. Фокина, Л. Якобсона, В. Ярской, Е. Ярской-Смирновой: Вопросы культурной политики в связке с тематическими направлениями исследования-анализировали Д. Галкин, И. Джерелиевская, С. Иконникова, Р. ИнглхартА. Соколов, А. Флиер, С. Хантингтон, Л.^Харрисон. Перспективе анализа превенции рисков терроризма в контексте программно-целевого метода близко осмысление основ социального управления, проводимое в работах А. Гла-дышева, В. Иванова, О. Козловой, П: Палеховой, В. Патрушева. Аспекты социальной защиты, социальной реабилитации участников локальных конфликтов, важные для анализа социальных последствий участия в контртеррористических действиях, освещают В. Березовец, Ю. Волков, А. Волосни-ков, В. Гаврилов, А. Захаров, В. Корякин, А. Кудашкин, В. Мухина, А. Новикова, П. Перемибеда, В. Сайфуллин, И. Суркова, А. Тюрин, К. Фатеев, П. Фоменко, А. Чепурная.

Таким образом, можно констатировать отсутствие фундаментальных исследований феномена терроризма и его последствий с социологических позиций. Исследовательские разработки по тематике терроризма в отечественной социологии достаточно разрознены, теоретико-методологические аспекты проблемы остаются нерешёнными. При всей широте представленности проблематики этого феномена в отечественных и зарубежных работах междисциплинарного дискурса, терроризм и его последствия остаются неконцеп-туализированными через призму социальных изменений, глобальных рисков, с позиций интегральной социологической парадигмы. Тщательный обзор литературы по проблемам терроризма позволяет сделать вывод об отсутствии работ, которые фокусируются на социальном неравенстве в причинно-следственной связи с террористическими практиками. Не освещены в достаточной степени в социологической литературе и аспекты конструирования дискурса террористических действий и их последствий. Поэтому концептуализация проявлений рискогенного феномена’в свете динамичных контекстов современной жизни" является, своевременнойи требует специального социологического исследования.

Цель диссертационного исследования — социологическая? концептуализация проявлений терроризма в глобальной динамике рисков. Реализация^ цели предполагает последовательное решение следующих задач:

— определить методологические основания социологического анализа1 терроризмаи* его последствий с позиций основных парадигм социальных теорий;

— концептуализировать проявления терроризма, фиксировать присущие ему характеристики, исходя из теоретической перспективы социальных изменений, социологии рискаохарактеризовать важнейшие особенности модификации образцов терроризма в современных условиях;

— осуществить критическую рефлексию взаимосвязей социологических подходов, необходимых для многосторонней проблематизации последствий феномена, и многозначной семантики определений современного терроризма;

— обосновать социальное неравенство как источник и следствие современного терроризма в дисплее социальной структуры общества, в логике интегральных представлений;

— исследовать с применением неформализованного анализа документальной информации риторику обращений-листовок, призывов, распространявшихся в период контртеррористических операций в Чеченской республике, Ингушетии;

— осуществить анализ динамики репрезентативных оценок, разнообразия дискурсивного поля объяснений терроризма конца девятнадцатого — начала двадцатого веков, выявив лейтмотивы, ключевые образы, фреймы кинотекстов прошлого и настоящего столетий, представляющих террористов;

— исследовать тендерные подходы и модели объяснений терроризмасистематизировать и классифицировать стратегии пресс-дискуссий о женщинах-террористках, фиксируя динамику репрезентаций с использованием дискурсивного метода анализа текстов;

— проанализировать жизненные ситуации жертв терактов, обращаясь к документам, киноисториям, случаям, непосредственно-связанным с террористическими событиямипроблематизировать специфику действующего российского законодательства в проблемном поле минимизации последствий терроризма и компенсаций пострадавшим;

— разработать методологические принципы, операционализацию понятий и провести опрос о проблемах, оценках опыта участия, статуса участников борьбы с терроризмом, сопоставить данные с результатами всероссийских опросов населениявскрыть противоречия принципов риторики и практики социальной защиты лиц, участвовавших в контртерроризме;

— провести компаративное исследование динамики репрезентаций образа исламской религии, мусульман в российских печатных изданиях в связи с мировыми террористическими практиками методом качественно-количественного контент-анализаосуществить сбор и анализ эмпирических данных об особенностях социальных установок в условиях террористической угрозы с использованием полуструктурированных интервью;

— изучить специфику современной структуры и организации деятельности по противодействию терроризму и его последствиям, основываясь на анализе действующих законодательных актов, указов, федеральных целевых программ, данных, полученных в результате полуструктурированных интервью с экспертамипроблематизировать повседневные механизмы восприятия рисков и рассмотреть новые практики мобилизации противостояния террористической угрозе.

Объект исследования — социально-политический генезис терроризма как рискогенного феномена в контексте глобальных социальных трансформаций. Предмет исследования — социокультурные тенденции конструирования пространства дискурсов террористических действий и их социальных последствий.

Методологическим основанием диссертационного исследования являются-труды классиков социологической мысли, работы современных отечественных и зарубежных авторов в области системного подхода, социологии социальных изменений, социологии рисков, теорий социального неравенства, социального конструирования, социокультурного подхода. Метод научного объяснения диссертации построен на интеграции фундаментальных принципов структурного, функционализма, критической парадигмы (базирующейся на идее социального, политического или тендерного неравенствапризнающей необходимость преобразования общества), дополняемых интерпрета-тивной парадигмой. При концептуализации проявлений терроризма смысловым наполнением теории социальных изменений выступают идеи М. Арчер, Э. Гидденса, П. Сорокина, П. Штомпки, В. Ядова, раскрывается объяснительный потенциал социологической проблематизации риска (У. Бек, Н. Лу-ман, К. Феофанов, О. Яницкий) и теоретические позиции М. Вебера, Д. Дьюи, Э. Гидденса, Т. Парсонса о социальных действиях и их последствиях, консолидируемые положениями субъектно-деятельностного подхода (П. Бергер, П. Бурдье, И. Валлерстайн, Э. Гидденс, Т. Заславская, Н. Лапин, Т. Лук-ман, Дж. Ритцер). Рефлексия социальных изменений, вызываемых терроризмом, также привлекает конструктивистские идеи о коллективном определении проблем (Г. Блумер, 3. Бауман, Ж. Бодрийяр, П. Ибарра, Д. Китсьюз, В. Тишков, И. Ясавеев). Обоснованные в диссертации положения опираются на исследования проблем терроризма в классических работах В. Витюка, А. Дмитриева, И. Залысина, У. Лакёра, Б. Хоффмана, С. Эфирова. На формирование эмпирической основы работы оказали влияние труды по общей методологии диссертационных исследований В. Ядова, В. Ярской. Особый интерес представляли труды А. Готлиб, И. Девятко, В. Семёновой, в которых детально излагаются теоретико-методологические основания количественных, качественных методов сбора и анализа эмпирических данных, а также работы, затрагивающие вопросы методологии отдельных стратегий социологических исследований, Е. Баллаевой, Е. Мещеркиной, С. Рейнхарц, И. Тартаков-ской, И! Ухвановой-Шмыговой, Е. Ярской-Смирновой.

Гипотеза исследования, представлена следующими предположениями. Террористическая угроза имеет разнонаправленные последствиядля" социальной структуры, которые характеризуются-дезинтегрирующими и интегрирующими процессами^ В’результате террористических действий, трансформирующих социальный порядок, социальные риски проявляются ив виде возникновения новых форм социального неравенства, этноконфессиональной напряжённости и фиксируются негативной* динамикой информационного поля. Под влиянием этих процессов в пространстве противодействия терроризму, смягчения* его последствий модифицируются старые, формируются новые антитеррористические союзы, институты, акторы. Происходит повышение уровня организованности коллективного социального актора — социума в целом.

Эмпирическую базу исследования составляют статистические данные отечественных и зарубежных исследователей по проблемам терроризма и его последствий, нормативные документы, вторичные данные ФОМ (2001 г., N=1500) — СОЦСИ ИСПИ (2005г., г. Беслан, N выборочной" совокупности -1360) — ВЦИОМ об угрозах и страхах населения (2002, 2005, 2009 гг., N=1600). Вторичному анализу были подвергнуты данные всероссийских опросов, осуществлённых AHO «Левада-центр» (2007 г., N=1600) — исследователями М. Горшковым, Ф. Шереги, В. Петуховым (2008 г., N=1750), массивы которых предоставлены Единым архивом Независимого института социальной политики. Эмпирическая база включает результаты серии исследований, разработанных и проведённых автором:

1. Анкетный опрос участников контртеррористических операций (N=410), проведённый в 2009 году. Анкетирование проводилось в Саратовской, Пензенской, Московской областях, выборка целевая. Полученные данные обработаны с применением статистического пакета программ для социальных наук SPSS с использованием частотного, корреляционного, регрессионного анализа распределений. Данные опроса были проанализированы в сопоставлении с результатами опросов общественного-мнения-(архив данных аналитического Центра Ю. Левады. за, 2006, 2007 годы, общероссийские выборкиN=1600) по сходной тематикев сопоставлении с результатами интервью (N=95), проведёнными в 2006;2007 годах Центром «Демос» с ветеранами конфликта, руководствомпсихологами' органоввнутренних дел, лидерами общественных организаций ветеранов локальных конфликтов в пяти регионах России (Нижегородская область, Тверская область, Алтайский край* Республики Коми и Адыгея).

2. Данные исследования методом интервью (N=10), проведённых в городах Саратове, Москве в период 2008;2009 годов. В качестве экспертов выступали члены городской’антитеррористической комиссии, руководители социальной сферы (Центр медицины катастроф, Центр социальной помощи семье и детям, Центр социального обслуживания населения), руководители общественной организации ветеранов боевых действий, ответственные за безопасность и гражданскую оборону.

3. Дискурсивный анализ статей четырёх наименований газетной периодики: «Комсомольской правды», «Российской газеты», «Аргументов и фактов», «Независимой газеты» о террористических актах, осуществлённых с участием женщин-террористок, и опубликованных в период 2002;2004 годов. Отобраны и проанализированы 34 текста.

4. Данные исследования методом полуструктурированного интервью с официальными представителями мусульманских общественных организаций и этнических меньшинств (N=12), которые по конфессиональной принадлежности относятся к мусульманам, и военнослужащими, представителями правоохранительных органов (N=9), выполненных в рамках проекта «Социальные последствия террористических действий: этноконфессиональный вектор напряженности в гражданском и армейском социуме» по гранту МИ-ОН (2003;2004 гг.).

5. Дискурсивный анализ текстов опубликованных интервью, писем идеологов чеченского сопротивления, полевых командиров, листовок, обра- < щений, распространявшихся на Северном Кавказе в период контртеррори-. стических операций (1996;2003 гг.). Отобраны и используются 22 источника.

6. Контент-анализ двух наименований периодических газетных изданий: 106 выпусков «Комсомольской правды» ш 106 выпусков «Саратовских вестей"-за 2001 год, выполненный при поддержке стипендии^ фонда Г. Бёлля (2002;2003 гг.). В качественном контент-анализе фигурируют релевантные цели исследования: 55 публикаций „Комсомольской“ правды» и 15 публикаций «Саратовских вестей».

7. Интерпретативный анализ репрезентаций, реконструирующих тему террора, террористов в художественных кинотекстах, документальных кинорепрезентаций жертв терактов (используется 6 источников).

Достоверность и обоснованность результатов исследования определяются непротиворечивыми теоретическими положениями, комплексным использованием теоретических парадигм, качественных, количественных методов исследования, корректным применением положений социологии о социальной структуре, социальной динамике, социальных институтах. Результаты, интерпретации проведённых исследований соотнесены с данными других исследований, выполненных отечественными и зарубежными учёными и научными коллективами.

Научная новизна диссертационного исследования заключается в конструировании нового научного направления — социологической теории терроризма в глобальной динамике рисков на уровне концептуализации, а также авторской методологии по комплексному исследованию феномена терроризма и его последствий. Новизна находит отражение в следующих позициях:

— в авторской интерпретации представлены базовые характеристики: терроризма, исходя из теоретической перспективы социальных изменений, социологии риска, сформулирована авторская трактовка концепта «терроризм»;

— на'основе межпарадигмальногоанализаобобщены социологические. подходы, необходимые для1 разноуровневой проблематизацииявления, его многозначной семантики;

— обосновано социальное неравенство как источник и. следствие современного терроризма в дисплее социальной структуры общества;

— проведён анализ риторики распространявшихся’в период контртеррористических операций на Северном Кавказе обращений-листовок, призывов;

— осуществлена авторская интерпретация динамики репрезентативных оценок кинотекстов о терроризме конца девятнадцатого — начала двадцатого веков;

— впервые систематизированы модели объяснений тендерного аспекта терроризмас использованием дискурсивного метода анализа текстов впервые классифицированы стратегии пресс-дискуссий о женщинах-террористках и прослежена динамика их репрезентаций;

— с авторских позиций проанализированы жизненные ситуации жертв терактов, проблематизированы особенности действующего российского законодательства в проблемном поле минимизации, ликвидации последствий терроризма и компенсаций пострадавшим;

— разработана программа, составлен инструментарий эмпирического исследования проблем, оценок опыта участия, статуса участников борьбы с терроризмом и проведён опрос участников контртеррористических операций, данные которого сопоставлены, с результатами всероссийских опросов населениявыявлены противоречия в политике социальной защиты лиц, участвовавших в контртерроризме;

— проведено исследование методом полуструктурированных интервью особенностей социальных установок в условиях террористической угрозы;

— впервые методом качественно-количественного контент-анализа выполнено компаративное исследование динамики репрезентаций образа исламской религии, мусульмане российских печатных изданиях в связи с мировыми террористическимишрактиками;

— раскрыты особенности современной структуры, организации деятельности1 по противодействию рискам терроризма, и его последствий, новых общественных механизмов противостояния террористической угрозе.

Теоретическая и практическая значимость исследования определяется объективной необходимостью всестороннего анализа последствий терроризма, — глобального риска, подвергающего изменениям социальную систему, структуру, влекущего социальные риски, трансформации в современном обществе, и может быть представлена в нескольких направлениях:

1. Проведённое исследование, осуществляемое автором с 2000 года, способствует форсированию междисциплинарного теоретического синтеза проблем терроризма, раздвигает границы проблемного поля-феномена, формирует основы для развития нового теоретического и прикладного направления — социологической теории терроризма в глобальной динамике рисков. Сочетание методологических и собственно исследовательских ракурсов анализа терроризма, его последствий позволило выделить особый социологический аспект проблематики феномена, разработать концептуальные положения. Данное новое научное направление способствует также развитию теории и методологии социологии насилия, социологии безопасности, тендерной социологии. Социологическая концептуализация терроризма содействует интегральному осмыслению характера социальных процессов, особенностей социальных структур и институтов в современных условиях террористической угрозы.

2. Положения диссертационного исследования, акцентирующие недостатки политики социальной защиты жертв терроризма, участников борьбы с терроризмом, могут быть использованы при планировании, реализации социальной, культурной политики. В работе обозначены ориентиры для оптимизации превенциаль-ной деятельности министерств, ведомств, учреждений социальной защиты, средств массовой информации в противодействии терроризму, его последствиям, предоставляющие возможность принимать более эффективные решения при разработке соответствующих стратегий и механизмов: Сформулированные в диссертации выводы. могуг использоватьсяспришонеторинге, анализе, прогнозированиитеррористической' угрозы и её последствий, экспертизы законодательно. нормативнойбазы^ социальных программ: Результаты работы. являются ресурсом дляконсолидации усилий исследователейсубъектов законодательной, исполнительной власти, практиков в решении проблем терроризма.

— 3: Результаты и выводы исследования<�составили.основу.ряда курсов, читаемых диссертантом на социально-гуманитарном? факультете СЕТУ, среди которых теоретическая/ и прикладная социологияполитическая" социологиясоциология культуры, этносоциология, этнополитология, этно-психологиясоциология города, социология повседневности. На основе диссертации подготовлен ряд учебно-методических материалов, разработаны программы, используемые для обучения студентов кафедры социальной антропологии и социальной работы СЕТУ. Научные результаты автора привлекаются при изуче-4 нии социологии, социальной-политики,.социальной—антропологии студентамиаспирантами, соискателями социально-гуманитарного факультета Саратовского государственного технического университета. Научные: выводььмогут быть использованы в чтении специализированных курсов. по проблемам. превенции экстремизма и терроризма, в планировании социологических исследований социально-политических процессовсоциальных структур;

4. Практическое значение результатов исследования, подтверждается тем, что разработки диссертанта были поддержаны несколькими грантами на проектно-исследовательскую деятельность: Межрегиональный институт общественных наук (МИОН) на участие в сетевом межрегиональном проекте «Ислам в России» (2005;2006 гг.) — МИОН на исследование «Социальные последствия террористических действий: этноконфессиональный вектор напряжённости в гражданском и армейском социуме» (2003;2004 гг.) — Фонд им. Генриха Бёлля^ «Ислам в российском городе: отношение к мусульманам в Саратове (2002;2003 гг.).

Выводы. Фреймы восприятия террористической угрозы занимают промежуточное положение между природными и социальными. С одной сторо.

781 Губарева С. Выступление М. Литвинович на Встрече, организованной ОБСЕ в Вене 13−14.09.2007 // http://nord-ost.org ны, они социальны, так как террористические действия имеют направленность, мотивы, намерения. Но с другой, в эпоху новых технических достижений, мгновенных коммуникаций, заданная перспектива интерпретации террористических действий, превенции их последствий не всегда возможна, ло-кус контроля включает в себя и возможные неудачи, что приближает терроризм к предопределённым природным событиям, случайным происшествиям и катастрофам.

Повседневную заботу о безопасности можно рассматривать как: активные реакции на страх, проявляющиеся в усилении конструктивного поведения, реагирования, повышающего выживаемость в ситуации угрозпервичные виды деятельности непосредственно после террористических событий (чтение, слушание, следование правилам безопасности, внимательность, чуткость и даже подозрительность к окружающему миру) — как одновременные, вторичные действия, занятия, осуществляемые параллельно с основными, первичными (например, ехать в транспорте/замечать подозрительные предметы, подозрительных личностей).

Современные теракты, являющиеся частью репертуара массовых страхов, порождают ответные реакции населения в целом, организаций и групп, адаптации к ним личности, связанные с проблемами выживания, развития общества, поиска социальных сил, которые могли бы способствовать укреплению позитивных процессов. Последствием террористических действий становится актуализация в повседневности понятий бдительности и безопасности для «простых» людей, желание и осознанное стремление граждан внести свой вклад в общую проблему выживания, активизация их коллективного действия — добровольное возникновение инициативных групп самозащиты жителей, использующих профилактические меры для минимизации возможности терактов, реального обеспечения своей безопасности, — как аспект становления культуры безопасности, формирование новых форм повседневной деятельности вследствие реакции на глобализацию террористической угрозы. Современное государственное управление^ сфере противодействия терроризму представлено властными, структурами разных иерархий как на федеральном, так и на региональном уровнях. G 2006 года во взаимодействии стали. работать Национальныйантитеррористический комитет. (HAK) и Федеральный оперативный штабНепосредственно в Саратовской: области по^^реализации-основ> государственной политики в сфере обеспечения безопасности населения-и важных объектов от террористических актов в настоящее время, действуют: областные антитеррористическая комиссияоперативный? штаб, управление регионального мониторинга, прогнозирования и организации противодействия терроризму правительства областигородская-антитеррори-стическая комиссия (включающая аппарат и рабочую группу), рабочие группы на уровне районов города и антитеррористические комиссии других областных муниципальных образований.

Мероприятиями, носящими рекомендательный-характер для саратовской антитеррористической: комиссии, на наш взгляд, могут стать следующие: включение в состав АТК, например, её рабочей группы наряду с директорами жизнеобеспечивающих предприятий города больше специалистов, обладающих как экспертными, так практическими знаниями, в сфере терроризма и противодействияему, знанием законодательной базы, касающейся как самогоявления, так. и последствий и превенции терроризмаа также специалистов, имеющих опыт участия в контртеррористических операциях. Необходима организация специальных лекторских групп по антитеррористической проблематике в школах, вузах с привлечением социологов, психологов: Это позволило бы комиссии плодотворнее реализовывать ряд её основных задач, например: по разработке мер по профилактике терроризма, устранению причин и условий, способствующих его возникновениюпри подготовке предложений по совершенствованию федерального и регионального законодательства в этой областипри подготовке предложений по обеспечению социальной защиты лиц, осуществляющих борьбу с терроризмом и пострадавших при терактах.

К настоящему времени в «России-возникли и действуют практики социальной защиты жертв терактов, охватывающие психологическую, медицинскую, профессиональную реабилитацию, правовую помощь, содействие в трудоустройстве и предоставлении' жилья. Они< осуществляются организациями и учреждениями медицинской и социальной сферы государственного (Центры медицины катастроф, Федеральный центр по медико-психологическим последствиям чрезвычайных ситуаций, Центры социального обслуживания населения, Центры социальной помощи семье и детям), общественного некоммерческого сектора (региональная общественная организация «Стимул», неправительственный благотворительный фонд медико-социальной реабилитации «Центр помощи жертвам социальных проблем, терроризма и военных конфликтов»), оказывающими комплексную помощь населению и созданными конкретно для работы с пострадавшими в результате терактов. Новыми, возникшими в течение последних шести лет организациями, оказывающими практическую помощь непосредственно пострадавшим при терактах, являются, в основном, общественные организации, созданные пострадавшими при терактах, например, РОО «Норд-Ост" — «Матери Беслана" — «Голос Беслана" — «Взорванные судьбы».

Недостатками действующих направлений социальной защиты пострадавших в результате терактов (психологическая, медицинская, профессиональная реабилитация, правовая помощь, содействие в трудоустройстве, предоставление жилья) являются следующие:

— отсутствие в социальных службах чётких моделей социальной защиты пострадавших от терактов (из-за их теоретической и практической непроработанности);

— отсутствие комплексного подхода к проблемам их социальной защиты, г механизмов практического взаимодействия между социальными службами как государственного, так и некоммерческого сектора в сфере социальной защиты пострадавших в результате терактов.

Поэтому совершенствование практик социальной защиты пострадавших в результате терактов предполагает:

— налаживание взаимодействия между государственными и общественными-организациями (в* том числе, созданными самими пострадавшими) в данной сфере социальной защиты;

— определение на региональном уровне комитетов и конкретных специалистов, ответственных за координацию и своевременное-распределение в пост-террористической ситуации благотворительной помощи (материальной, вещевой, продовольственной) пострадавшим;

— введение в практику работы социальных служб, оказывающих комплексную помощь населению (Центры социального обслуживания населения, Центры социальной помощи семье и детям) категории «пострадавший в результате террористического акта» ;

— разработку моделей социальной защиты пострадавших в результате террористических актов;

— определение временных критериев работы с пострадавшими в резуль— тате терактов, учитывающих специфику проблемы.

Сформулируем выводы по третьей главе. В соответствии с результатами опроса о проблемах, оценках опыта участия, статуса участников борьбы с терроризмом, сопоставленными с данными всероссийских опросов населения, участники контртеррористических операций находятся в условиях неравенства не только из-за последствий риск-опыта, но и вследствие его воспроизведения неполным, несвоевременным ресурсным социальным обеспечением. В отмеченных респондентами состояниях после возвращения из мест боевых действий характерные симптомы посттравматического стрессового расстройства, социально-психологическая реабилитация с основной частью респондентов не проводилась. И хотя значимым стимулом к готовности идти на риск было получение льгот, компенсаций, существенная часть участников борьбы с терроризмом не удовлетворены системой государственной социальной защиты, не желают участвовать вновь в контртеррористических oneрациях. Вскрыты противоречия принципов-риторики и практики социальной защиты лиц, участвовавших в контртерроризме.

Региональные особенности социальных проблем участников контртеррористических операций фиксирует тенденция* к меньшей доступности этих практик в развивающемся, периферийном городе по сравнению с численно, экономически превосходящим его центром. Негативные последствия участия в контртеррористических операциях, демотивациюк этому участию усиливают упущения идеологического направления" государственной политики. Контртеррористической-операции сопутствует отсутствие однозначного, позитивного общественного мнения, демонстрируемого всероссийскими опросами, публикациями средств массовой информации, оценками участников контртеррористических операций. В главе сформулированы рекомендации по совершенствованию политики социальной защиты участников борьбы с терроризмом.

Согласно результатам качественно-количественного контент-анализа" газетных публикаций, в связи с произошедшими 11 сентября 2001 года террористическими событиями в российских средствах массовой информации зафиксирована динамика репрезентации образа мусульман, исламской религии. Субъекты террористических событий в газетном дискурсе были подвергнуты конфессиональной категоризации. Употребление прессой клише «исламские, мусульманские террористы, экстремизм» с многочисленными повторами, создавало на уровне обыденного сознания стереотип, что ислам — это религия, которая сопряжена с насилием. Результаты интервью-исследования с представителями мусульманских общественных организаций, этнических меньшинств (относящихся по конфессиональной принадлежности к мусульманам) и военнослужащими, представителями правоохранительных органов показали, что в условиях поликонфессиональной среды трансформируется отношение со стороны немусульман к носителям мусульманской культуры, распространяется нарративная формула, идентифицирующая представителей мусульманского мира, воспитанных на исламе как террористов. Подобные представления влекут этноконфессиональную напряжённость, легитимируют практики исключения со стороны социальных институтов, — организаций и населения.

Основываясь на анализе действующих законодательных актов, указов, федеральных целевых программ, данных, полученных врезультате полуструктурированных интервью с экспертами, в третьей главе раскрыта специфика современной структуры, организации, деятельности по противодействию терроризму, его последствиям, проблематизированы повседневные механизмы восприятия рисков. Новые практик" противодействия терроризму классифицированы следующим образом: возникновение новых международных альянсов, структур антитеррористического союзничестваобновление нормативно-правового поля, принятие новых указов, целевых федеральных программ, направленных на формирование общероссийского порядка превенции проблем терроризмасоздание системы взаимодействующих структур федерального и региональногоуровнявозникновение практики социальной защиты жертв терроризмаинституциализация новых социально-структурных особенностей на уровне образованияусиление мер безопасности учреждениймобилизация масскультурных инициатив, акций, выступающих актом солидарности антитеррористическим силам, сострадания жертвам терактовизменения обыденных механизмов риск-восприятия, проявляющихся в ситуации угрозы, непосредственно после терактовпоявление новых неформальных профилактических мероприятий на общественном уровне. Таким образом, в условиях террористической угрозы трансформируются старые, возникают новые социальные институты, акторы, разрабатываются институциальные системы, нормы, правила, взаимодействием функциональных подсистем создаётся интеграция социальных механизмов противодействия терроризму. В завершении главы предложены авторские рекомендации по деятельности городской антитеррористической комиссии, по практике социальной защиты жертв терактов.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Таким образом, интерес к исследованию современного терроризма, его последствий обратил нас к ключевым темам социологического знания. Рефлексия модифицирующего воздействия терроризма на социальную структуру, процессы, институты позволила-критически осмыслить, оценить существующий опыт экспликации проблем феномена, рельефно представить присущие ему современные особенностиРетроспективное рассмотрение явления представило его вариантно или творчески воспроизводящимся*образцом, не имеющим непрерывной* тенденции, претерпевающим вариации старых тем и обладающим повторяющимися элементами.

Новейшие формы глобального терроризма, отличающиеся в организационном, оперативном, технологическом плане от модели революционного, выступают одним из побочных следствий противоречивых последствий глобализации. Объектом воздействия современного терроризма, является всё общество, через которое нужно склонить власть к принятию того или иного решения. Субъекты современного терроризма также становятся анонимно, обезличенными, что подчёркивается' распространением террористов-смертников. По степени регулирования современный терроризм сближается с процессами катастрофического типа. Он уже не является этапом общей стратегии, представляя самостоятельный уровень борьбы и одну из новых форм войны. Не игнорируя различия как террористических действий, проводимых в разных исторических типах общества, так и феноменов «терроризм», «война», отмечен объединяющий их момент, — всё это различные формы политического насилия.

Риск — постоянный компонент террористических действий: терроризм использует, «подпитывается» цивилизационными рисками и является мегаи-сточником, воспроизводящим риски современности. Терроризм — это глобальный риск, опосредованный человеческой деятельностью, влекущий за собой новые социальные риски. В результате террористических воздействий трансформации, претерпеваемые социальной системой, проявляются в составе, в структуре, вфункциях, в отношениях подсистем. Свойства структуры становятся зависимыми от террористической деятельности, задающей пределы, внутри которых разворачиваются актуальные социальные ситуации, конструируются неотъемлемые черты современной жизни.

Концептуализация феномена основана на систематизации, анализе возможностей использования теоретических объяснительных моделей к терроризму и его последствиям. В соответствии с детерминистскими концепциями, выводящими причины насилия, из психических особенностей отдельных лиц и социальных групп, терроризм предстаёт субъективным порождением маргиналов. Структурно-функциональный подход, придерживающийся равновесной, бесконфликтной модели общества, открывает перспективы анализа явных и латентных функций терроризма, его последствий, которые могут быть функциональными и дисфункциональными для общества — в целом, и для террористической структуры — в частности. Акцентирование социального неравенства, конфликта (терроризм — форма конфликта) как источника террористического насилиятакже является релевантным, хотя и не центральным и достаточным для проблематизации терроризма и его последствий. Консолидирующим смысловым основанием между социологическими парадигмами, исходящими при объяснении феномена терроризма из характеристик индивида или социальной структуры, выступает интегральная социологическая парадигма, соотносящая субъективные особенности индивида с пространственно-временным социальным контекстом. Привлечённые теоретические подходы значимы для анализа различных аспектов либо типов терроризма, совмещение их в исследовательской рамке предоставило возможность многосторонней проблематизации источников и социальных последствий терроризма в причинно-следственной связи.

В работе проблематизированы концепции социального неравенства, проявляющегося в разных взаимосвязанных полях (экономическом, политическом, культурном), как важного источника и следствия террористических изменений. Исходя из интегративной социологической парадигмы, отмечено, что субъектами-терроризмавыступают социальные группы, индивиды, руководствующиеся в действиях интересами, определяемыми во многом, их местом в социальной структуре и в то же время воздействующие, трансформирующие структуры обществасоответственно'•этиминтересам. Результаты*исследований показывают, чтосостояниепреступности: коррелйрует с остротой' степени различия в уровне обеспеченности, и именно «исключённые"-(с точки зрения» образованияквалификациизанятостифинансовых,., жилищных, ресурсов) составляют основу такой формы девиантно’стикак терроризм: Социальное исключение концептуализировано как. недостаток участия в основных видах деятельности в обществе. Терроризм проанализированкак форма аномии — симптома несогласованности между определяемыми культурой устремлениями ш социально — организованными средствами и способами их удовлетворения.

В' диссертации акцентирована взаимосвязь социального неравенства и политического насилия, приведены аргументы исследователей о связи между современным терроризмом и экономическим неравенством. Вероятность использования насилия, его масштабность, интенсивность и продолжительность в ходе соперничества за власть зависят от специфики форм властных отношений в обществе. Организованный террор, при помощи которого государство управляет социальным поведением групп и индивидов, является характерным признаком тоталитарного режима. Вдемократических обществах также отсутствует иммунитет против террористического насилия. Терроризм, тип режима и свобода прессы формируют «концептуальную троицу»: при увеличении уровня демократии в стране ожидается, что события освещаются на высоком уровне, и такие страны привлекательны для проведения атак террористов, стремящихся к публичности.

Автором отмечена устойчивость этнического фактора в разъяснении современных стратификационных проблем. Этнические меньшинства в условиях демократии могут ощущать безвластие, неравенство политических прав, что приводит к межэтническим конфликтам. Этнонациональный фактор используется и политическими силами для реализации властных претензий, осуществления* этнократических притязаний. Наряду с распространёнными типологиями социального неравенства, присущими им признаками, были выделены неравенства, носящие систематический, структурный характер и неравенства случайные, относящиеся к временным общественным явлениям. Новейший терроризм представлен* вторичнымнеобязательным, катастрофическим фактором стратификации, влекущим за собой случайные структурные формы неравенства.

С опорой на статистические данные открытого доступа, ряда исследователей, современный терроризм постулирован фактором изменений в составе социальной системы, опосредованных депопуляцией из-за массовых жертв терактов, контртеррористических операцийволнами миграции, потоками беженцев в другие страны, регионы, осложняющих жизнь их населения, дестабилизирующих демографическую ситуацию, разрушающих традиционную идентичность. Претерпеваемые социальной системой изменения вследствие терроризма проявляются в её структуре в виде возникновения новых форм неравенства — пострадавших, жертв, носителей инвалидности, травм, «чеченского синдрома». Теракт представлен ситуацией, нарушающей жизнедеятельность индивида, влекущей множество социальных проблем, негативных жизненных обстоятельств. Объединение пострадавших при теракте и в результате борьбы с терроризмом в общую группу риска, нуждающихся в социальной реабилитации, фиксируется «Правилами осуществления социальной реабилитации лиц, пострадавших в результате террористического акта, а также лиц, участвующих в борьбе с терроризмом» .

Идеология служит своего рода мостом между напряжением, существующим в рамках структуры, недовольством и действием, придаёт значимость социальной проблеме, определяет несущих за неё ответственность, помогает осмыслить проблему с точки зрения понятий добра, зла и предлагает руководство к действию для исправления зла. Выступающие агитаторами, побуждающими к действиям, лидеры намечают стратегию действий, внушают идеологию своим последователям через Интернет — главное средство их информирования, призывы, предписания, печатные листовки, спецгазеты. В процессе интерпретативного анализа текстовиспользующего дискурсивные методики, было исследовано двадцать два текста (опубликованные интервью, приказы, письма идеологов чеченского сопротивления, полевых командиров, лидеров чеченских террористических формирований, листовки, обращения) с присущими им дискурсивными стратегиями. Аргументы, оправдывающие насильственные действия и реабилитирующие террористов, строились на таких объяснительных технологиях: террористы рисуются отважными воинами, отстаивающими интересы народа, обороняющими отечествоЧеченское общество, кавказские народы популяризируются как древние и зрелые нации с высокой духовной культурной системой. Дискурсивный репертуар обсуждения российской стороны построен на упрёках, обвинениях и инициировании ненависти. Большинство исследованных пропагандистских текстов характеризовало наличие апологетики религиозно окрашенного дискурса, просматривающегося в категоризациях самооправдательного характера и в разгромной риторике оскорблений противника. Инструмент идеологического воздействия — и воззвания к участию в насильственных действиях: лозунги джихада, газавата, шариата, призывы к службе в исламской армии.

На современных страницах, экранах СМИ всё чаще возникают сценарии террористических актов, однако, тема терроризма актуальна для России не только в настоящее время, на протяжении истории общества насилие используется для воздействия на социум. В течение двух революционно-террористических кампаний конца XIX — начала XX веков произошли появление, трансформация и укоренение образа террориста в отечественной культуре. В работе были проанализированы лейтмотивы кинотекстов, репрезентативные оценки терроризма конца XIXначала XX века, выявлены ключевые модели, образы, представляющие террористов в художественном кино прошлого и настоящего столетия на примере нескольких фильмов различных концепций, степени вовлечения в проблематику. Ракурсы рассмотрения темы террора прошлого века в анализируемых фильмах схожи и развивают, в основном, биографический жанр. Диапазон оценок террористов начала прошлого века вмещает в себя разнообразные дискурсивные приёмы. Во-первых, организаторы, исполнители революционных акций террора обретали нимб героев, выполнявших долг перед народом, жертвуя собственной жизнью ради идеалов революции. Так, в дискурсе фильмов о С. Перовской, террорист — это революционер, с определённым набором качеств и функций, необходимых для мифа о герое. Затем в кинематографическом раскрытии очередного поворота борьбы за спасение революции (фильм «Шестое июля») романтическая традиция, героизация образа террористов уступает место оценке, подчёркивающей черты их ошибочности, контрреволюционности, возникает оценка террора как угрозы революции. Тема эсеровского террора реконструирована в аналитическом восприятии К. Шахназарова. Театрализованный образ Б. Савинкова, который ни во что не верит и убивает из личных побуждений, дегероизирует террористов-революционеров. Кинотекст демонстрирует развенчание террора, уже лишённого идейности и поэтики.

В работе проведён анализ моделей объяснений тендерного аспекта терроризма, привлекающий наряду с общими основаниями участия в террористической деятельности для мужчин и женщин, биологизаторские, психоло-гизаторские, пра-феминистские и традиционалистские объяснения тендерных различий, особенности героики революционного и национал-патриотического терроризма, фиксируемые идеологией и массовой культурой. Оказываясь не на своем месте и занимаясь не женским делом, террористки нарушают стереотипы восприятия «женского» как пассивного, что оборачивается наложением новых, ещё более жёстких стереотипов.

Следующие заключения вытекали из исследования газетных публикаций за 2002;2004 гг. Особенностью пресс-дискуссий было осмысление темы женского участия в терактах на основе сравнений женщин с мужчинамисвоеобразной «нормой» в мире терроризма, а характеристик участниц теракта — через нерациональность, чрезмерную агрессивность, фанатичность. В рассмотренных публикациях женщины-террористки — инертная, вспомогательная-часть группы (в которую их набирают, используют мужчины), они демонстрируют сбой этнической идентичности и отклоняются от конфессиональных норм. Только в 2004 году в газетах возникли позиции, объясняющие происходящее в терминах войны. Для пропаганды военного времени нынешними СМИ вполне оправданны приёмы морального уничтожения* противника, а ведь женщин намного легче изобразить ничтожными-и патологическими, нежели мужчин. Но в серьёзном анализе поведения врагов, боевых действий вряд ли помогут стереотипные обвинения в адрес «неправильных» женщин. Конечно, в войне властвует не одна лишь логика, солдаты не тождественны роботам, бесчувственно исполняющим команды, и боевой дух формируется эмоциями и убеждениями как у мужчин, так и у женщин.

В диссертации были проанализированы: жизненные ситуации жертв терактов, случаи, документальные киноистории, непосредственно связанные с террористическими событиямисистема действующего российского законодательства в проблемном поле минимизации, ликвидации последствий терроризма и компенсаций пострадавшимсуществующие способы реагирования гражданских обществ на боль, социальные нужды жертв террористических действий и возможности социальной работы в условиях террористической угрозы.

Риск освещения террористических трагедий — в воздействии на аудитории, оставляющем в памяти безысходность, страх, формирующем общий фон неуверенности и тревоги, являющемся субстратом для возникновения таких расстройств. Находясь в эпицентре физических и эмоциональных разрушений, с трудностями встречаются журналисты, освещающие трагические события, для которых также естественно ощущать воздействие травмы. Совокупность симптомов, возникающих в ответ на травматические переживания, расценивается как посттравматический синдром. Для человека, травмированного трагическими событиями, на самом раннем этапе важны помощь, содействие психологов, социальных работников в обретении контактов и общения: В качестве кратковременной, помощи людям, работающим в условиях катастрофы, возможно использование модели психологического дебри-финга или дебрифинга стресса критических ситуаций, означающего кризисное вмешательство-с целью ослабить илиг предупредить вызванную психиче-ской"травмой*стрессовую реакцию.

Повествования людей, непосредственно вовлечённых в трагедии, создают особенный, важный, контекст происшедшего, наряду с официальными сводками о случившемся. В моделях индивидуальных киноисторий, рассказанных людьми, пережившимич теракты, выделено несколько' структурированных тематических последовательностей, включающих событие и последующие состояния. Часть нарративов-предстаёт проблематично завершёнными, конструирующими тему будущего с позициинеопределённости и ожиданий новых потрясений. Рассказчики создали свой язык для прожитых историй, которые стали-и рассказанными историями, и ресурсами дляфазви-тия новых повествований.

Ситуацию в сфере действующей социальной защиты пострадавших в результате терактов характеризует отсутствие упорядоченных принципов и форм правового регулирования в данной сфере. Российское законодательство, действующее в сфере возмещения ущерба пострадавшим от терактов, обостряет ситуацию социального неравенства, возникающую для них вследствие теракта. В законодательстве отсутствует механизм компенсации морального вреда жертвам теракта: возмещение вреда лицом, не являющимся его причинителем, не предусмотреноситуация теракта не включена в прописанные ГК РФ три случая компенсации морального вреда независимо от вины. Выживших после теракта людей объединяют в группу риск-солидарностей не только пережитые события и обретённый риск-опыт, они попадают и в поле правовой неопределённости: факт моральных и физических страданий истцов не оспаривается, но в исках им отказывается.

В диссертационной работе реализован исследовательский проект относительно проблем, оценок опыта участия, статуса участников борьбы с терроризмом в контексте действующей политики социальной’защиты. Вскрытые оценки участников борьбы с терроризмом террористических, контртеррористических событий, своего опыта1 и его последствий позволили обнаружить, переместить их проблемы из приватного пространства в научно-исследовательский контекст обсуждения, предложить рекомендации по изменениям практик политики социальной защиты участников контртеррористических операций. В последствиях терроризма/контртерроризма — локализациярисков в границах не только таких социальных групп, как жертвы терактов, пострадавшие, но и участники контртеррористических действий. Результаты опроса показали, что негативные последствия участия в контртеррористических операциях — это последствия риск-опыта, проявляющегося: в демоти-вации к участию в контртеррористических операциях, в профессиональной деформациив признаках посттравматического стрессового расстройства. Обретаемый риск-опыт не нейтрализуется, не преодолевается в полной мере действующими практиками социальной реабилитации по реинтеграции участников из-за упущений, негативных факторов, влияющих на процесс социальной защищённости. Отмеченные риски снижения социально-правового значения статуса «участник боевых действий», «ветеран», не до конца реализующих защитные функции, недостаточной информированности участников контртеррористических операций об аспектах социальной политики защиты, отсутствия полноценного диалога в посткомандировочный период, препятствуют интеграции стремлений к превенции и смягчению рисков.

Установленные различия в оценках, мотивации, ориентациях респондентов, исходя из индикаторов возраста, показали, в целом, что, несмотря на большую подверженность травмам, стрессу представителей старшей возрастной группы участников, они не являются пассивными потребителями рисков, поскольку более информированы, рациональны, меркантильны в обеспечении себя жизненными средствами: не только осведомлены, но и используют положенные им, как участникам борьбы с терроризмом, льготы, компенсации, по сравнению с молодыми. В результате анализа региональных особенностей проблем: участников контртеррористических операций, вконтексте сопоставления-городов, разных уровнейотмечена тенденция" некоторой. регионализации*, неравенства относительнодоступности практик социальной защиты для участников контртеррористических действий:

В’связи-с терактами в России, Израиле, США тревожной проблемой становится перенос ответственности с конкретных террористов (организаторов и непосредственных исполнителей)-на. весь исламский—мир1 в целом, и как следствие — обострение межэтнических и межрелигиозных отношений в России — стране с многомиллионным мусульманским населением. В. процессе реализации диссертационного проекта было проведено двенадцать интервью с представителями мусульманских общественных организаций и этнических меньшинств, которые по конфессиональной принадлежности относятся к мусульманам, чтобы. выяснить, изменилось ли отношение к мусульманам,(к исламу) по их ощущению со стороны окружающего немусульманского большинства.

Исследование показало, что недоброжелательное отношение к себе особенно почувствовали мусульмане — представители «кавказской» этничности. Респонденты отмечали случаи притеснения, унижения со стороны силовых ведомств, говорили о проявлении неприязни со стороны местного населения. Объяснение негативного отношения к представителям данной группы информанты находили и в принадлежности к различным конфессиям. Мусульмане татарской национальности, традиционно проживающие на территории региона, выражали обеспокоенность понижением положительного восприятия представителей мусульманской веры, отметили негативные последствия информационной «войны», развёрнутой против ислама и вызвавшей консолидацию представителей мусульманского мира, их участие в конференциях «Ислам — религия мира», «Ислам против терроризма».

Также были проведены девять интервью с военнослужащими, представителями правоохранительных органов, чтобы выяснить, возникает ли этно-конфессиональная напряжённость в среде людей, обеспечивающих стабильность и порядок в стране. Как. показали, интервью, отношение военнослужащих к представителям кавказских народностей варьировало от нейтрального до «небольшой неприязни» и даже дискриминирующего (с использованием стигмы «чёрные»). Катализатором формирования интолерантного отношения респондентов к мусульманам являлся конфликт в Чечне и~ последовавшие за ним террористические акты, в связи с чем, военнослужащие стали воспринимать чеченцев с позиции антагонистичнойхтороны боевых действий.

Теракты 11 сентября 2001 года стали беспрецедентным событием коммуникативного пространства, публичных арен. Анализу динамики репрезентаций образа мусульман, исламской религии, в российских СМИ в связи с происшедшими, 11 сентября 2001 года террористическими событиями был посвящен качественно-количественный анализ публикаций двух российских газет — «Комсомольской правды» и «Саратовских вестей», являющихся популярными центральным и региональным типами изданий. Появление материалов об исламской религии — как одной из мировых религий было обусловлено конкретными террористическими событиями. Данные материалы отсутствовали в газетах в августе и начале сентября-месяцев, появляясь с 13 сентября 2001 года. Проанализированные газетные материалы «Комсомольской правды» и «Саратовских вестей» за месяцы август — декабрь 2001 года характеризует ряд следующих моментов. Можно говорить об однотипной реакции СМИ, выражающейся в «подъёме» интереса к теме «исламского терроризма» и исламской религии (большой объём посвященных ей материалов, их центральное месторасположение), наблюдаемой динамике упоминания конструкта «мусульмане-террористы» (с различной частотой) в «Комсомольской правде» и «Саратовских вестях». Результаты подсчёта появлений в газетных публикациях выбранных единиц счёта показывают, что «пик» количества упоминаний указанных словосочетаний «Комсомольской правдой» приходится на сентябрь 2001 года, для «Саратовских Вестей» их число незначительно в сентябре-октябре, отсутствует в ноябре, и, как и в случае с «Комсомольской правдой», также отсутствует в декабре и августе 2001 года.

Источник позитивных высказываний об исламе — чаще всего волна обращений религиозных лидеров, исследователей, оправдывающих религию перед общественностью. Отмечен «спад» интереса СМИ к данной теме (ноябрь 2001), выражающийся в отсутствии упоминаний ислама, мусульман (декабрь 2001) как одной из мировых религий и исповедующих её, так и в контексте их отождествления с виновниками террористических событий.

В целом, если оценить содержание всех публикаций «Комсомольской правды» и «Саратовских вестей», где так или иначе упоминались мусульмане и ислам, то в «Комсомольской правде» приоритетом пользовались создававшие образ ислама и мусульман как причастных к терактам и муссировавшие тему угрозы межцивилизационной войны. В «Саратовских вестях» был зафиксирован перевес материалов, конструировавших позитивный образ ислама, по сравнению с теми, в которых мусульмане отождествлялись с террористами и нагнеталась паника «межцивилизационной войны».

На следующем этапе работы было проведено исследование современной структуры и организации практической деятельности по противодействию терроризму и его последствиям, основывавшееся на анализе действующих законодательных актов, указов, федеральных целевых программ, данных, полученных в результате полуструктурированных интервью с экспертамичленами антитеррористической комиссии Саратова, представителями министерств, ведомств, образовательного учреждения, социальных служб (Центр медицины катастроф, Центр социальной помощи семье и детям, Центр социального обслуживания населения), проведенных в городах Саратов, Москва в период 2008;2009 годов.

Повседневная забота о безопасности проанализирована: как активные реакции на страх, проявляющиеся в усилении конструктивного поведения, реагирования, повышающего выживаемость в ситуации угрозпервичные виды деятельности непосредственно после террористических событий (чтение, слушание, следование правилам безопасности, внимательность, чуткость и даже подозрительность к окружающему миру) — как одновременные, вторичные действия, занятия, осуществляемые параллельно с основными, первичными (например, ехать в транспорте/замечать подозрительные предметы, подозрительных личностей). Последствием террористических действий становится актуализация в повседневности понятийбдительности и безопасности для «простых» людей, желание и осознанное стремление граждан внести свой вклад в общую проблему выживания, активизация их коллективного действия — добровольное возникновение инициативных групп самозащиты, жителей, использующих профилактические меры для минимизации возможности терактов. Ответная реакция общества на глобализацию угроз проявляется в институции на уровне среднего образования новой профессии спасателя, в появлении новых культурных инициатив, выступающих инструментом социально-политической консолидации, свидетельством* сострадания пострадавшим от терактов.

Глобальность угрозы терроризма влечёт за собой появление новых видов союзничества (У.Бек), форм противостояния межгосударственного уровня. Современное государственное управление в сфере противодействия, терроризму представлено властными структурами разных иерархий как на федеральном, так и региональном уровнях. С 2006 года во взаимодействии стали работать Национальный антитеррористический комитет (НАК) и Федеральный оперативный штаб. Непосредственно в Саратовской области по реализации основ государственной политики в сфере обеспечения безопасности населения и важных объектов от террористических актов в настоящее время действуют: областные антитеррористическая комиссия, оперативный штаб, управление регионального мониторинга, прогнозирования и организации противодействия терроризму правительства областигородская антитеррористическая комиссия (включающая аппарат и рабочую группу), рабочие группы на уровне районов города и антитеррористические комиссии других областных муниципальных образований.

Важным рычагом повышения эффективности социального управления являются федеральные целевые программы, позволяющие системно решать проблемы социальной, экономической политики страны, на тех направлениях, где другие способы неэффективны или неприемлемы. С позиции участия в управлении превенцией, ликвидацией последствий терроризма были проанализированы федеральные целевые программы (направленные на решение разноимённых проблем, получающие организационное, финансовое обеспечение): «Снижение рисков и смягчение последствий чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера в< Российской Федерации до 2010 года», «Культура России 2006;2010 годы», «Программа развития образования на 2006;2010 годы». Анализ программы «Снижение рисков и смягчение последствий чрезвычайных ситуаций» показал, что теракты не выделяются в отдельную существенную угрозу, требующую научных исследований, специфики готовности, эффективности, реагирования и управления сопутствующими рисками. Хотя в программе присутствует противоречивость в пропи-санности обоснования, некоторых программных мероприятий, в целом, реализация её мероприятий призвана обеспечить эффективное регулирование в сфере снижения рисков, смягчения последствий чрезвычайных ситуаций (которые могут быть общими для разных по своей природе явлений).

Рассуждения об управлении противодействием терроризму безотносительно к социокультурным условиям его проявления представляются достаточно беспомощными. Наряду с отмечаемой ориентированностью мероприятий программы «Культура России» 2006;2010″, отражающей тренд развития культурной политики России в сторону смещения к её экономическому пониманию (Д.Галкин), был выделен и ряд значимых мероприятий программы с позиции управления социокультурными проблемами, связанными с политической активностью граждан, в том числе её террористическим выходом. Важнейшее значение в работе по превенции террористического насилия принадлежит изменению ценностных ориентаций населения в русле преодоления нетерпимости, ксенофобии, «субкультуры насилия», в направлении повышения уважения к «инаковости» окружающих, их правам, интересам. И здесь речь должна идти о единстве государственных учреждений культуры и образования как общегражданского социального института.

К настоящему времени в России возникли, действуют новые практики социальной защиты жертв терактов, охватывающие психологическую, медицинскую, профессиональную реабилитацию, правовую помощь, содействие в трудоустройстве и предоставлении жилья. Недостатками указанного направления-социальной защиты являются отсутствие в социальных службах чётких моделей социальной защиты пострадавших от терактов, отсутствие механизмов их практического взаимодействия (как государственного, так и некоммерческого сектора).

Таким образом, концептуализация' современного терроризма основывается на постулировании его фактором социальных измененийдинамика рисков, социального неравенства прослеживаются в источнико-следственной связи с терроризмом. Терроризм опосредуется двоякими взаимосвязями: социальные условия, перемены, сдвиги воздействуют на возникновение терроризма, но, в свою очередь, террористические действия изменяют социальную систему, структуру, влекут за собой социальные трансформации. Векторы последствий террористической угрозы для социальной структуры разнонаправленны. Во-первых, это процессы дезинтегрирующего, деструктивного характера: в результате террористических действий, трансформирующих социальный порядок, его институциальную, нормативно-ценностную структуры, динамику коммуникативного поля, социальные риски проявляются в форме этноконфессиональных напряжённостей, возникновения новых форм социального неравенства (групп риска): жертв, пострадавших от терактов и контртеррористических операций как носителей травм, чеченского и других синдромов, инвалидности, беженцев. Во-вторых, в пространстве противостояния терроризму, его последствиям возникает процесс мобилизации ресурсов: происходит трансформация старых, возникновение новых социальных акторов, институтов, формируются новые структурные особенности, иерархии, совершаются организационные преобразования министерств, ведомств, институтов, образования, общественных организаций! И речь здесь уже идёт о повышении уровня организованности коллективного социального актора, социума в целом.

Предложенные в разных параграфах диссертации рекомендации по предупреждению, смягчению рисков терроризма, направленные на совершенствование деятельности законодательной, исполнительной власти и образовательных учрежденийобъединены и сформулированы в заключении работы.

Во-первых, общегосударственная проблема предупреждения терроризма предполагает учёт, обусловленности этого ^ явления, множество причин, его порождающих. Дисбаланс, поляризация экономической структуры общества, неравное распределение власти в обществе, политическая неэффективность системы управления, кризис ценностно-нормативной системы, восприятие радикальных идеологий, межэтническая и межконфессиональная напряжённость, — всё это служит источником конфликтов, приобретающих и террористическую форму. Поэтому на общесоциальном уровне речь идёт об устранении отмеченных экономических, социокультурных, политических факторов, дезорганизующих общественно-политическую жизнь. Реальные механизмы роста качества жизни и изменения социального климата закладывает государственная политика развития.

Во-вторых, условия напряжения, существующие в рамках структуры, необходимы, но недостаточны для возникновения терроризма, своего рода мостом между недовольством, осознанием несправедливости социальной ситуации и террористическим действием служит идеология. В ответ на пропаганду терроризма необходима системная работа по борьбе с идеологией насилия и серьёзная ответная контрпропаганда формированием движения за сотрудничество, диалог, альянс культур. Необходима интеграция людей в российское общество, чтобы лишить идеологов терроризма социальной базы рекрутируемых в террористы.

В-третьих, наряду с приоритетной работой, проводимой по предупреждению терактов, необходимы меры, направленные на ограничение, смягчение последствий террористических действий. Феномен терроризма влияет на духовную жизнь общества, обусловливает дегуманизацию межличностных отношений, рост ксенофобий, этноконфессиональной напряжённости, которые одновременно выступают не только последствиями терроризма, но и его масштабными причинами. Поэтому важнейшее значение в работе по превенции террористического насилия принадлежит изменению ценностных ориен-таций населения в русле преодоления нетерпимости, ксенофобии,."субкультуры насилия", в направлении повышения уважения к человеческому достоинству, культурной идентичности, к «инаковости» окружающих, их правам и интересам. Для формирования этноконфессионального согласия в стране необходимо объединение усилий политической власти, энергии общественных организаций, общин, ответственности и адекватности СМИ при подаче информации, привлечение новых образовательных программ, а также заинтересованность и неравнодушие всех жителей. Власти нужны специалисты, разбирающиеся в тонкостях теологии, не допускающие некорректных высказываний о той или иной конфессии (например, как недавние о просматривающемся в терактах «северокавказском, грузинском следе»).

Принимая во внимание вышеизложенное, можно обозначить направления образовательно-просветительских мероприятий с целью распространения идей толерантности среди школьников, студентов, проведения тренингов с лидерами этноконфессиональных общин, представителями организаций ветеранов боевых действий:

— просветительские радиои телепрограммы, в которых одновременно принимают участие представители разных этничностей и конфессий, что позволит осознать ценность межконфессионального мира, так как негативные установки, враждебность, взаимное непонимание, дефицит сотрудничества являются результатом недостаточных знаний друг о друге;

— тренинги межкультурной коммуникации, ролевые игры, распространяющие позитивный опыт толерантного взаимодействия, для лидеров, представителей национальных общин, организаций этноконфессиональных меньшинстворганизаций ветеранов. боевых действий и локальных конфликтов;

— круглые столы: «Толерантность в общении: самобытность и поликультурность»;

— участие в волонтёрской практике с целью формирования активной толерантности (например, реставрация, помощь в строительстве памятников культуры, религий);

— факультативные курсы «Мир без конфронтации» для профилактики агрессивных форм поведения в общеобразовательных учреждениях;

— внеклассные занятия, дискуссии со школьниками, студентами (например, на тему: «Толерантность как способ мировосприятия») с использованием' аудиовизуальных коммуникативных средств обучения: коллективных просмотров фильмов, связанных с проблемами толерантности / интолерант-ности и их обсуждение;

— викторины на тему: «Мы — сограждане» с целью развития правовой культуры среди молодежиконкурсы плакатов по номинациям: «Толерантность сближает людей», «Толерантность помогает устранить насилие».

В российском обществе терпимость и диалог, формируемые как политикой, так и воспитанием, образованием, должны стать универсальными" ценностями. От того, как мы воспитаем детей, молодёжь, во многом зависит безопасность и стабильность мира, в котором мы живём.

В-четвёртых, совершенствование практик социальной защиты пострадавших в результате терактов предполагает:

— налаживание взаимодействия между государственными и общественными организациями (в том числе, созданными самими пострадавшими) в данной сфере социальной защиты;

— определение на региональном уровне комитетов и конкретных специалистов, ответственных за координацию и своевременное распределение в посттеррористической ситуации благотворительной помощи (материальной, вещевой, продовольственной) пострадавшим;

— введение в практику работы: социальных служб, оказывающих комплексную помощь населению (Центры социального обслуживания населенияЦентры социальной помощи: семье и. детям), категории «пострадавший в результате террористического акта»;

— разработку моделей социальной защиты пострадавших в результате террористических актов;

— определение временных критериев работы с пострадавшими, в результате терактов, учитывающих специфику проблемы.

На совершенствование законодательной базы по социальной защите жертв терактов направлены следующие рекомендации:

— определение правового статуса пострадавшего в результате террористического акта;

— установление Федеральным законом «О противодействии терроризму» размера материальных компенсаций пострадавшим в результате террористических актов и их родственникам;

— дополнение ст. 1100 ГК РФ об основаниях компенсации морального вреда независимо от вины причинителя случаем, когда «вред причинён гражданину в результате террористического акта»;

— учреждение Федеральным законом «О противодействии терроризму» порядка осуществления медицинской и психологической реабилитации с перечнем федеральных, региональных учреждений, ответственных за оказание психологической, медицинской, материальной, юридической и информационной помощи пострадавшим в результате террористических актов (их родственникам).

В-пятых, последствия риск-опыта участников борьбы с терроризмом не преодолеваются в полной мере действующими практиками социальной реабилитации по реинтеграции участников из-за упущений, негативных факторов, влияющих на процесс социальной защищённости. Необходима доступность практик социальной защиты и их соответствие количеству и сущности проблем категории граждан — участников борьбы с терроризмом. Преодоление последствий риск-опыта, участников: борьбы с терроризмом возможно изменением системы социальной защитыВо-первых, за счёт повышения>ре-зультативности механизма исполнения нормативных положений действующей* политики социальной. защитыучастников контртеррористических операций, — реализованных полностью и в срок: Во-вторых, в направлении совершенствования'.

— идеологии политики’защиты проведениемщнформационных мероприятий: оценивающих ш объясняющих социально-политическую обстановку в зонах конфликта, результаты, целедостижение контртеррористических, операций, значимость и роль участников • борьбы с терроризмом, их современное положение, проблемыразъясняющих права, предусмотренные законодательно-правовыми актами для участников^контртеррористических действий в период участия и на посткомандировочном этапе (получение выплат, льгот, статуса ветерана) и алгоритм действийнеобходимых дляих приобретениядоступностиинформирующих об организационных структурах, оказывающих помощь участникам борьбы с терроризмом;

— психологических практик: снятие противоречия между законодательно установленнымии, существующими практикамипсихологической реабилитации участников контртеррористических операций, за счёт создания непосредственно внутри ведомств, командирующих участников борьбы, с терроризмом, структуры психологов, сосредоточенной только на психологической помощи сотрудникам.

С учётом обширности нормативно-правовой базы политики социальной защиты участников борьбы с терроризмом, необходимы разработка и принятие специального федерального закона «О статусе участников контртеррористических действий». Такой закон полностью охватил бы регулирование правового статуса категории «участник контртеррористических действий», предусмотрев законодательное закрепление всех гарантий, компенсаций, льгот, положенных в период непосредственного участия в контретррористи-ческих действий и впоследствии за участие в них.

В-шестых, социально-психологическая поддержка должна оказываться не только первичным жертвам терактов, но и вторичным, к. которым принадлежат люди, подвергшиеся психологическим, переживаниям, стрессам из-за происходящих в стране терактов, — травмированные реалистичными сюжетами в СМИ (или, например, журналисты, освещающие террористические трагедии). Совокупность симптомов психических нарушений, возникающих в ответ на травматические переживания, расценивается как посттравматический синдром. Эффективным, психологическим вмешательством для лиц, переживших катастрофу, послужит метод дебрифинга, делающий акцент на рассказывании, обсуждении пережитой ситуации.

В-седьмых, мероприятиями рекомендательного характера для саратовской антитеррористической комиссии, являются следующие: включать в состав АТК, например, её рабочей группы наряду с директорами жизнеобеспечивающих предприятий города больше специалистов, обладающих как экспертными, так практическими знаниями в сфере терроризма и противодействия емузнанием законодательной базы, касающейся как самого явления, так и последствий и превенции терроризмаа также специалистов, имеющих опыт участия в контртеррористических операциях. Необходима организация специальных лекторских групп по антитеррористической проблематике в школах, вузах с привлечением социологов, психологов. Это позволит комиссии плодотворнее реализовывать ряд её основных задач, например: по разработке мер по профилактике терроризма, устранению причин и условий, способствующих его возникновениюпри подготовке предложений по совершенствованию федерального и регионального законодательства в этой областипри подготовке предложений по обеспечению социальной защиты лиц, осуществляющих борьбу с терроризмом и пострадавших при терактах.