Основные тенденции взаимодействия христианства и архаических верований в культуре Древней Руси: Период раннего Средневековья

Актуальность диссертационного исследования. Изучение религиозных верований и обрядов как составной части общечеловеческой духовной культуры остается одним из важнейших направлений современной гуманитарной науки. При этом сохраняет свою актуальность и проблема взаимодействия различных религиозных систем в рамках тех или иных политических и этнокультурных сообществ.

Широко отмечавшиеся 1000-летие крещения Руси и 2000;летие христианства обусловили усиление общественного и научного интереса к эпохе становления Русской Церкви и Русского христианского государства. К тому важнейшему периоду отечественной истории когда сформировались характерные черты национальной религиозной традиции, оказывавшей определяющее влияние на духовную жизнь России.

Среди различных сторон и аспектов такой многогранной темы, как религиозная жизнь Древней Руси, следует выделить проблему взаимоотношений христианства и язычества. Концептуальное осмысление этих отношений по-прежнему остается насущной задачей российской гуманитарной науки. Несмотря на наличие значительного количества работ, посвященных частным сюжетам, до сих пор отсутствует целостное объяснение сложного и неоднозначного процесса распространения христианского вероучения как социокультурного и религиозно-мировоззренческого феномена. Эпоха раннего средневековья только в последнее время стала восприниматься как историческое ядро древнерусской цивилизации, базовые ценности и ориентиры которой определили направление тысячелетнего пути русской культуры. Парадигмы общественного сознания, формировавшиеся в переходный период христианизации, устойчиво воздействовали на духовное развитие Руси и в Киевский, и в Московский период. Мнимое противоречие между «Святой Русью» и Русью полуязыческой — «двоеверной» снимается при последовательном анализе реальной религиозной ситуации первых веков христианства в Русской земле. Формирование новой христианской культуры на базе византийского и южнославянского наследия происходило параллельно с динамичной перестройкой всей системы традиционного культурного уклада. Трансформация основных структурных компонентов архаической религиозности была неразрывно связана с общим ходом исторического процесса.

Состояние исследования проблемы. На протяжении XVIII — XX вв. данная проблематика являлась предметом обсуждения в многочисленных трудах историков, философов, филологов, этнографов и фольклористов. Однако ее изучение часто оказывалось в сфере влияния общественно-идеологических факторов, уменьшавших возможности объективного научного анализа. Следует отметить, что в Ф отечественной научной литературе вплоть до начала XX в. религиозная жизнь средневековья преимущественно сводилась к истории богословских идей, отраженных в памятниках церковной письменности. Практически не привлекались археологические источники, имеющие важнейшее значение для реконструкции религиозного сознания Древней Руси.

Проблема соотношения христианских и языческих компонентов древнерусской культуры не являлась приоритетной и в советской науке, сосредоточившей основное внимание на социальных предпосылках и последствиях христианизации. В 60-е — 70-е годы XX века началось активное изучение традиционной духовной культуры и архаических верований славян, в рамках филологических, этнолингвистических и археологических исследований.1 Однако эпоха перехода от язычества к христианству по прежнему рассматривалась на основе сформулированной еще в XIX столетии концепции «двоеверия». Исследования религиозных аспектов древнерусской культуры носили преимущественно обобщенный характер, не учитывалась этнокультурная специфика отдельных регионов, различие в темпах их социально-политического развития. Не уделялось должного внимания комплексу богословско-догматических знаний и канонических правил восточного христианства, которые являлись непосредственной основой становления и развития древнерусской церковной организации. 1980;е и гг. были ознаменованы большим количеством публикаций в той или иной мере связанных с празднованием Тысячелетия крещения Руси. В ряде философских и культурологических работ, принадлежавших перу С. С. Аверинцева, А. Ф. Замалеева, А. Н. Ипатова, Д. С. Лихачева и Н. И. Толстого были высказаны ценные мысли и наблюдения относительно мировоззренческих аспектов введения христианства.2.

1 См.:Иванов Вяч.Вс., Топоров В. Н. 1) Славянские языковые моделирующие семиотические системы. Древний период. М., 1965; 2) Исследования в области славянских древностей. М., 1974; 3) Славянская мифология // Мифы народов мира. М., 1982. Т. 2. С. 450−456- Толстой Н. И. Язык и народная культура. Очерки по славянской мифологии и этнолингвистике. М., 1995; Успенский Б. А. Филологические разыскания в области славянских древностей. М., 1982; Рыбаков Б. А. Язычество древних славян. М., 1981; Рыбаков Б. А. Язычество Древней Руси. М., 1987.

2 См.: Аверинцев С. С. Византия и Русь: два типа духовности // Новый мир. М., 1988. № 7. С. 210−220- Замапеев А. Ф. Философская мысль в средневековой Руси (XI — XVI вв.). Л., 1987; Замапеев А. Ф., Зоц В. А. Мыслители Киевской Руси. Киев, 1987; Замапеев А. Ф., Овчинникова Е. А. Еретики и ортодоксы: Очерки древнерусской духовности. Л., 1991; Ипатов А. Н. Православие и русская культура. М., 1985; Лихачев Д. С. Крещение Руси и государство Русь // Новый мир. М., 1988. № 6. С. 249−258- Толстой Н. И. Христианизация как фактор усложнения структуры древнеславянской духовной культуры // Введение христианства у народов Центральной и Восточной Европы. Крещение Руси. М., 1987. С. 5053.

Принципиально новый этап изучения русских религиозных древностей начался в 1990;е годы, что, в первую очередь, было связано с освобождением гуманитарных наук от искусственно навязываемых идеологических установок. Появились не только возможности свободной интерпретации источниковых материалов, но началась постепенная интеграция историко-археологических и философско-культурологических методов изучения древнерусского общества. Прежде всего, здесь следует отметить специальные исследования в области русских христианских древностей, осуществленные А. Е. Мусиным, H.A. Макаровым, В. Я. Петрухиным, JI.A. Беляевым и A.B. Чернецовым.3 Кроме того, в этот период были предложены и новые теоретические подходы к анализу древнерусской религиозности в эпоху христианизации и последующее время.4.

Однако, не смотря на это, задача воссоздания реальной картины межрелигиозных контактов в системе древнерусской культуры еще очень далека от решения. Назрела необходимость перейти от анализа отдельных форм взаимодействия христианства и язычества к выработке целостной концепции эволюции религиозного мировоззрения на Руси.

3 Мусин А. Е. Христианские древности Средневековой Руси IX — XIII вв. (по материалам погребальных памятников на территории Новгородской земли): Автореф. дис.. канд. ист. наук. СПб., 1997; Его же. Христианская община в городах Северо-Западной Руси XI — XV вв.: Автореф. дис.. докт. ист. наук. СПб., 2002; Макаров Н. А. К характеристике христианизации древнерусской деревни // КСИА. М., 1991. Вып. 192. С. 65−72- Его же. Первые христиане или последние язычники // Кириллов: Историко-краеведческий альманах. Вологда, 1994. Вып. 1. С. 67−80- Петрухин В. Я. Начало этнокультурной истории Руси IX — XI вв. М., 1995. С. 195−245- Петрухин В. Я. Древняя Русь. Народ. Князья. Религия // Из истории русской культуры. М., 2000. Т. 1. С. 13−410- Беляев Л. А., Чернецов А. В. Русские церковные древности. М., 1996.

4 Мусин А. Е. К характеристике русского средневекового мировоззрения (Проблема «двоеверия»: методологический аспект) // Реконструкция древних верований: Источники, метод, цель. Тезисы докладов научной конференции. Л., 1990. С. 48−52- Живов В. М. Двоеверие и особый характер русской культурной традиции // РЫЫс^а з1ауюа: К 70-летию академика Н. И. Толстого. М., 1993. С. 50−54- Толстой Н. И. Язычество древних славян // Очерки истории культуры славян. М., 1996. С. 234−260- Петрухин В .Я. Древнерусское двоеверие: понятие и феномен // Славяноведение. М., 1996. № 1. С. 4446. Ивахненко Е. В. Средневековое двоеверие и русская литературно-философская мысль Нового времени // Рубежи. М., 1996. № 1. С. 40−48- 1997. № 1. С. 60−71- № 2. С. 46−52.

Цель и задачи диссертационного исследования. Целью исследования является реконструкция основных тенденций взаимодействия христианства и архаических верований в системе древнерусской культуры X — XI вв. Данная целевая установка обусловила постановку и решение следующих задач:

1. Рассмотреть теоретико-методологические аспекты исследования религиозной эволюции в эпоху перехода от язычества к христианству;

2. Проанализировать исследовательский опыт изучения древнерусской религиозности в отечественной гуманитарной науке;

3. Выявить и уточнить системно-структурные характеристики древнерусского язычества;

4. Исследовать социокультурные факторы и религиозно-мировоззренческое содержание процесса утверждение христианского вероучения;

5. Определить основные черты восточнославянских воззрений на загробную жизнь в контексте архаической картины мира;

6. Показать этапы и формы распространения христианской эсхатологии.

Источники диссертационного исследования. В работе использовались письменные и археологические источники, отражающие реалии религиозной жизни древнерусского общества. В число первых входят летописи, агиографические произведения, разнообразные сочинения церковно-богословского характера. Археологические источники представлены материалами раскопок поселений и погребальных сооружений на территории Древней Руси X — XI вв.

Методологические основания диссертационного исследования. Методология исследования базируется на принципах объективности и комплексного анализа поставленных проблем. В работе используются методы историко-религиоведческой реконструкции, сравнительного, типологического, структурного и функционального анализа. Реконструируемые процессы религиозной жизни общества анализируются в рамках системного подхода, а древнерусская культура рассматривается как открытая семиотическая система.

Научная новизна исследования. Представленная диссертацияпервое в отечественной науке комплексное исследование, в котором процесс взаимодействия христианства и язычества в раннесредневековой Руси реконструируется как целостный религиозно-мировоззренческий и социокультурный феномен. В диссертации:

1. Выявляются новые возможности религиоведческой интерпретации культурных трансформаций эпохи перехода от язычества к христианству;

2. Феномен взаимодействия монотеизма и политеизма рассматривается с точки зрения отношений оппозиционных мировоззренческих систем;

3. Исследуются базовые изменения в концепции посмертного существования под влиянием христианизации.

Научно-практическая значимость диссертационного исследования. Результаты данного диссертационного исследования могут быть использованы в исследовательской работе, а также в учебно-педагогической практике при составлении учебников и пособий, для разработки лекционных курсов по истории религии и теоретическому религиоведению, проблемам христианизации и религиозной жизни Средневековой Руси.

Апробация диссертационного исследования. Основные положения диссертации нашли отражение в публикациях автора общим объемом 2,5 п.л. По теме диссертации автором делались сообщения и доклады на научных конференциях: «Грани культуры» (СПб., 1997), «Вторая всероссийская церковно-археологическая конференция» (СПб., 1998), «Символ в религии» (СПб., 1998), «Церковные памятники в современной российской культуре» (СПб., 1999) «Сакральные тексты в истории культуры» (СПб., 1999), «Христианский мир: религия, культура, этнос» (СПб., 2000), «Вера и ритуал» (СПб., 2001), «Музей. Общество. Религия: Аспекты взаимодействия» (СПб., 2002). Диссертация обсуждена на заседании Ученого совета Государственного музея истории религии и рекомендована к защите.

Структура диссертационного исследования. Структура диссертации определена поставленными задачами исследования. Диссертация состоит из введения, трех глав (каждая из которых разделяется на два параграфа), заключения, списка использованной литературы.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Информационно-семиотический подход к культуре человеческого общества позволяет рассматривать религию как одну из социальных (надбиологических) программ жизнедеятельности, поведения и общения. При этом в религии последовательно выделяется сфера вероучения и сфера ритуальной практики. Вероучительные принципы, служат основой формирования религиозного мировоззрения, являющегося ядром индивидуального религиозного сознания. Последнее следует понимать как своеобразную «операционную систему», имеющую дело с массивами информации, из которых конструируется религиозное мировоззрение. Разграничив и соотнеся между собой эти понятия, исследователь расширяет возможности анализа явлений духовной жизни, так как он четко отделяет саму религиозно-значимую информацию от механизмов ее хранения, обработки и трансляции.

Признание восточнославянского язычества многоэлементным комплексом с разной степенью системной интеграции его отдельных частей создает возможность рассмотрения взаимодействия архаических верований и христианства как «наложения» двух оппозиционных мировоззренческих систем. Анализ христианизации с этой точки зрения показывает многовариантность возможных результатов данного процесса. При условии осознания оппозиционности древнерусский человек либо признавал христианские идеи, отвергая языческие, либо вовсе не принимал христианства. В случае отсутствия понимания несовместимости тех или иных вероучительных принципов христианства и архаических верований возникали явления синкретической религиозности, но чаще всего элементы языческой традиции «встраивались» в религиозное сознание христианизируемого общества, приобретая в нем автономное и «самодостаточное» положение.

Древнерусские христианско-языческие взаимоотношения редко становились предметом специальных монографических исследований. История изучения проблемы показывает, что к ней обращались либо на страницах трудов, посвященных церковной истории, либо в работах, освещавших языческую религиозность древних славян. Также, в качестве частного сюжета, она рассматривалась в общих курсах истории России. Ценные теоретические выводы и огромный фактический материал, накопленный на протяжении двух столетий, не был полностью осмыслен и современной наукой. Несмотря на многочисленные концепции, исследование этой сложной и многогранной темы пока еще остается на уровне обобщающих наблюдений, не позволяющих всесторонне выявить реальное содержание эволюции религиозного мировоззрения древнерусского общества в эпоху введения христианства.

Анализ древнерусского язычества с целью выявления его структурных характеристик показывает наличие в рамках мировоззренческого комплекса двух системных образований, первым из которых являются политеистические, а вторым — магические верования. Частично связанные между собой генетически, они оформились в качестве самостоятельных областей массовой религиозности, что непосредственно повлияло на ход религиозной эволюции Древней Руси в период раннего средневекоья.

Изучение христианизации в контексте социокультурной истории Х-Х1 вв. показывает сложность и нелинейность процесса распространения христианского учения в народной среде. Анализ социальной и этнической ситуации на разных хронологических срезах свидетельствует о наличии целой группы неоднократно менявшихся факторов, под влиянием которых эволюционировало религиозное сознание населения.

Начиная с середины IX столетия, Русь становится зоной пересечения двух религиозно-культурных импульсов, связанных с возникновением и развитием транзитных торговых путей по важнейшим рекам Восточной Европы. Один из них, североевропейский, исходивший с берегов Балтики, содержал в себе информацию, как о языческой религии скандинавов, так и о культуре христианских государств Западной Европы. Независимо от религиозной принадлежности участников военно-торговых отрядов, перемещавшихся по речным маршрутам Балтийско-Волжского и Днепровского путей, они уже в силу своей постоянной транзитной деятельности были носителями разнообразных сведений о жизни и духовной культуре христианских европейских государств и Византии. С другой стороны, те же скандинавские, или скандинаво-славянские торговые караваны, неоднократно бывая в мусульманских или частично исламизированных странах Прикаспийского бассейна, невольно становились носителями информации о мусульманской монотеистической религиозности. Очевидно, что адекватность восприятия христианского и мусульманского учения о едином Боге в среде торговцев на «великих водных путях» была весьма невысока. Вряд ли они обладали подробными знаниями о сущности монотеистических религий. Однако, даже самый примитивный уровень восприятия идеи монотеизма, независимо от соотношений его с собственной религиозностью, изменял религиозно-культурные ситуацию как внутри самих торговых объединений, так и в среде населения, с которым они общались в пунктах остановок и торговли на берегах длинных речных магистралей.

Период, предшествовавший крещению Руси, проходивший под знаком вовлеченности восточных славян и их соседей финно-угров в трансъевропейскую торговлю, создавал атмосферу открытости и расположенности к межкультурным контактам. С известной долей гипотетичности можно предполагать, что местная племенная знать и отдельные группы населения, наиболее активно участвовавшие в функционировании водных путей, были знакомы с некоторыми элементами христианской и мусульманской религиозных традиций.

С другой стороны, к концу X столетия началось интенсивное распространение христианства в среде военно-дружинной знати и боярской аристократии из окружения киевских князей. Впрочем, религизная политика первых лет княжения Владимира Святого была связана с укреплением языческого культа. Не исключено, что новые святилища были устроены не только в Киеве и Новгороде, но и в других крупных городах Руси.

Проведенное нами исследование с большой степенью убедительности показывает, что основной линией государства и Церкви в распространении христианского мировоззрения — стала борьба с политеизмом за утверждение монотеизма. Религиозная политика князя Владимира включала в себя разрушение святилищ, строительство храмов и массовое крещение населения. То есть она была направлена только против одной части древнего мировоззрения — культа богов. Политеизм и считался «верой», которую сменяли на христианство. Очевидно, не требует дополнительных доказательств предположение о том, что ни князь Владимир, ни его окружение не собирались бороться с представлениями о домовых и леших или с весенне-летними аграрными праздниками. По всей вероятности, в глазах аристократического слоя, а тем более и самого народа, эти явления духовной культуры не были тем язычеством, которое противостояло христианству. Следует учитывать и государственный характер культа богов — Перуна, Велеса, Хорса, почитание которых как бы находилось в сфере ведения государственной власти. Соответственно домашние («семейные») верования и обряды были совершенно не подконтрольны государству. И оно не вмешивалась в эту сферу, не имея механизмов контроля и управления данной областью религиозной культуры. Великий князь мог повелеть разрушить капища, воздвигнуть храмы, крестить население в водах рек и озер, но он не мог организовать контроль за внутрисемейной религиозностью древнерусских людей.

Воззрения на загробный мир, являвшиеся частью традиционной духовной культуры древних славян, характеризовались наличием архаичных черт, восходящих к эпохе индоевропейского единства. При этом обряд сожжения умерших, мифологически осмысляемый и как «очищение огнем», и как средство обеспечить ушедшему в мир иной «спокойный сон», в V — VII вв. соединился с практикой насыпания курганов. Курган у восточных славян, по всей видимости, моделировал гору, вершина которой служит входом в потустороннее. Именно в этом аспекте получает свое объяснение ритуал помещения остатков сожжения умерших на вершину курганной насыпи. С этим может быть и связано и до сих пор трудно объяснимое место начальной летописи, где говорится о погребальных сооружениях в виде «столпов на путехъ», по-видимому, являвшихся одним из элементов балто-славянской мифо-ритуальной традиции.

Христианизации Руси вызвала достаточно быструю эволюцию погребального обряда. Переход от сожжений умерших к малоинвентарным или безинвентарным погребениям — ингумациям, даже несмотря на сохранение собственно курганной формы могильного сооружения, свидетельствует о постепенной христианизация архаических представлений о потустороннем мире, внедрении в массовое сознание христианской эсхатологии и сотериологии. Изменение представлений о загробном мире, вызванное воздействием христианства, непосредственно зависело от осознания язычниками оппозиционности собственных воззрений и христианской идеи посмертного существования души. В случае понимания данной оппозиционности, вчерашние язычники, принимая христианство, усваивали идеи посмертного Воскресения и Воздаяния. Однако усвоение этих идей не препятствовало частичному сохранению архаических представлений о загробном мире как зеркальном отражении земного. Только теперь эти представления сохраняли свою силу для периода между смертью человека и всеобщим Воскресением. Поэтому, комплекс действий, связанных с верой в необходимость снабжать умершего предметами быта и орудиями труда, известен по древнерусским археологическим памятникам XI — XIII вв.

В целом, на протяжении первых столетий распространения новой христианской религии язычество смещалось на периферию духовной жизни Руси и в социокультурном, и в географическом значении. Христианизация как некая константа в системе «религиозных координат» оставалась ведущим фактором развития древнерусского общества в эпоху раннего средневековья.