Судопроизводство по преступлениям против государства в период «оттепели»: 1953-1964 гг

Актуальность темы

диссертационного исследования. В начале 1950;х гг. советское государство вступило в период некоторых демократических преобразований, изменивших в итоге модель тоталитарного социализма в СССР и сопряженных с постепенным переосмыслением прежней системы политических и правовых ценностей. Идеи о преодолении культа личности, выдвинутые в 1956 г. XX съездом КПСС, вызвали широкий общественный резонанс и способствовали формированию нового общественно-политического климата в стране, получившего название «оттепели». На XXII съезде КПСС в 1961 г. была принята новая программа партии и было объявлено о ближайшей перспективе построения в СССР коммунистического общества и огромном значении в этом деле институтов народного самоуправления. Важнейшее значение в данном контексте имело существенное изменение карательной политики государства, результатом которого стало завершение почти тридцатилетнего периода политических репрессий, когда несогласные с «генеральной» линией, определяемой Сталиным, считались «врагами народа» и нередко без достаточных оснований подвергались смертной казни и направлению в исправительно-трудовые лагеря, в ссылку, в том числе во внесудебном порядке по решению органов государственной безопасности. В судопроизводственной деятельности значительно больше внимания стало уделяться вопросам соблюдения законности. Трудно, медленно, но все же произошла деполитизация ГУЛАГа, с которым общество долго ассоциировало жестокую карающую систему. Вместе с тем процесс либерализации общественных отношений проходил противоречиво — в частности, несмотря на осуждение культа личности, продолжала действовать сталинская Конституция СССР 1936 г., вплоть до рубежа 1960 г. функционировали в своей основе прежние УК РСФСР 1926 г. и УПК РСФСР 1923 г., власть по-прежнему жестко расправлялась с теми, кто высказывался против советского строя и тем более совершал практические действия в этом направлении, о чем свидетельствует, например, подавление стихийного протеста против повышения цен на продукты питания в Новочеркасске в июне 1962 г., а уголовно-политические процессы еще не до конца освободились от признаков сталинского «правосудия" — в уголовно-процессуальном праве так и не была принята норма о праве всех категорий обвиняемых иметь защитника с момента предъявления обвинения. Такое неоднозначное положение показывает необходимость дополнительного исследования данной проблематики применительно к периоду «оттепели», начавшемуся после смерти Сталина (1953 г.) и завершившийся после смещения Хрущева со своих постов (1964г.). В частности, недостаточно изученными являются вопросы развития уголовного законодательства об ответственности за совершение государственных преступлений, и прежде всего трансформации составов таких преступлений. Достаточно много дискуссионных вопросов в сфере правового регулирования и реализации основных стадий производства дел о государственных преступлениях, исполнении уголовных наказаний в исправительно-трудовых учреждениях. В имеющихся соответствующих публикациях, касающихся этого периода, вопросы освещаются в основном с политологических позиций, причем как правило делаются либо негативные, либо позитивные оценки, и не учитываются сложность и неоднозначность многих проявлений в сфере судопроизводства по делам о преступлениях против государства. Вместе с тем изучение столь сложных процессов в деятельности карательного механизма советского государства предполагает обращение прежде всего к правовой стороне — этому аспекту в имеющихся работах уделяется явно недостаточное внимание. Так, важным представляется вопрос о соотношении содержания уголовно-процессуального законодательства, которое в своей основе соответствовало общепризнанным судопроизводственным принципам, и фактической его реализацией. Недостаточно изучена и нормативно-правовая база деятельности органов государственной безопасности, в том числе созданного в 1954 г. КГБ СССР. Представляется также важным изучить практику реализации норм уголовно-процессуального права применительно к конкретным уголовно-политическим процессам, и прежде всего тем, которые являются характерными и получившими широкий общественный резонанс. Наличие этих и других историко-правовых проблем в период «оттепели» диктует необходимость дальнейшего изучения правового механизма осуществления судопроизводства по делам против государства в указанный период и актуализирует значимость его научного анализа.

Степень разработанности темы. Вопросы, связанные с историко-юридическим анализом уголовно-политического судопроизводства в период 1953;1964 гг., в научном плане стали изучаться лишь с конца 1980;х гг., когда в рамках политики перестройки советского руководства получил развитие принцип гласности и стали публиковаться ранее закрытые источники. Но и при таких условиях в контексте заявленной темы комплексных историко-правовых научных трудов не было, а различные аспекты осуществления судопроизводства по делам о государственных преступлениях в указанный период исследовали такие авторы, как Гордин Я. С., Деентьев С. И., Детков М. Г., Дугин А. Н., Жильцов C.B., Земсков В. Н., Иванов В. А., Козлов В. А., Кузьмин С. И., Мардарь И., Медведев P.A., Назаров О., Пихоя Р., Платонов О., Пыжиков A.B., Рассказов Л. П., Серов Д., Смыкалин A.C., Трайнин А. Н.,.

Хаустов В.Н., Эдельман О., Якимчук Н. и др. Данная проблематика нашла также отражение в ряде диссертационных работ, среди которых можно отметить следующие: Блок А. Ю. Исторический опыт административно-правоохранительной политики советского государства в 1953;1964 гг. Дис.. канд. ист. наук. Краснодар, 2002; Грошев С. Н. Реформирование системы органов внутренних дел СССР в 1956 — 1968 гг. Дис.. канд. юрид. наук. М., 2008; Дорохов В. Ж. Опыт реформирования и деятельности органов милиции Хабаровского края в 1953;1968 гг. Дис.. канд. ист. наук. Хабаровск, 2006; Есешкин М. М. Основные направления государственной деятельности Н. С. Хрущева (1953 — 1964 гг.): историческое исследование. Дис.. канд. ист. наук. М., 2007; Ковалева Е. М. Организационно-правовые основы деятельности Советской милиции по борьбе с преступностью в послевоенный период восстановления народного хозяйства и либерализации политического режимасоциально-экономических реформ (1945;1960гг.). Дис. канд. юрид. наук. М., 2002; Лукин Ю. Ф. Сопротивление тоталитаризму, активность и протест в истории советского общества. Дис.. д-ра ист. наук. М., 1993; Петров А. Г. Реабилитация жертв политических репрессий (историко-правовой анализ). Дис.. д-ра юрид. наук. Н. Новгород, 2006; Пыжиков A.B. Исторический опыт политического реформирования советского общества в 50−60-е годы. Дисс.. д-ра ист. наук. М., 1999; Романовская В. Б. Репрессивные органы и общественное правосознание в России XX века. Дис.. д-ра юрид. наук. СПб., 1997. Помимо этого издано большое количество публицистической литературы и воспоминаний, которые вызвали определенный резонанс в обществе, поскольку по многим вопросам впервые открыто были затронуты весьма болезненные стороны советской истории периода «оттепели». Однако юридические аспекты осуществления дознавательно-следственной и судебной деятельности по делам о преступлениях против государственных интересов в период 1953;1964 гг. еще не стали предметом специального монографического исследования. В данной работе предпринята попытка некоторым образом восполнить этот пробел.

Хронологические рамки исследования охватывают период с 1953 г. до 1964 г. Отправной точкой является смерть Сталина в начале марта 1953 г., после которой начался довольно активный процесс корректировки карательной политики и реорганизации правоохранительных органов, в том числе органов государственной безопасности. Верхний рубеж хронологических рамок (октябрь 1964 г.) обусловлен смещением Хрущева со всех руководящих постов и последовавшим вслед за этим пересмотром приоритетов во внутренней и внешней политике Советского Союза. Такой выбор временного периода объясняется также тем, что в указанные годы был преодолен культ личности в худшем его проявлении, власть отказалась от массовых репрессий как способа борьбы с инакомыслием, был полностью обновлен блок законодательных актов, регулирующих судопроизводственную деятельность.

Объектом исследования являются общественные отношения, которые возникали и развивались в связи с совершением деяний, формально квалифицируемых как государственные преступления, в период «оттепели» (19 531 964 гг.). В предмет исследования включены нормы уголовно-процессуального права, нормы административного права, регламентирующие деятельность органов государственной безопасности, органов внутренних дел, прокуратуры, деятельность судов, а также научные труды, посвященные данной проблематике, материалы политических процессов по конкретным уголовным делам.

Методологическая основа исследования базируется на основных положениях теории научного познания и принципах исторического анализа: объективность, историзм, единство исторического и логического, абстрактного и конкретного, общего и особенного, единичного и уникального. В процессе исследования использовались специальные методы — хронологический, сравнительно-правовой, системный, юридико-категориальный, структурнофункциональный, статистически-правовой и др. Источники исследования включают в себя опубликованные нормативные правовые акты, иные документы партийных и государственных органовсборники документальных материалов, статистические данные, справочные изданиянеопубликованные архивные материалыа также периодическую печать. В диссертации были использованы сборники опубликованных документов Советского государства, содержащие законы, постановления, распоряжения, приказы партийно-государственных и правоохранительных органов. В них закреплялись политический курс правящего режима, механизмы борьбы власти с антисоветст-кими проявлениями. Специфика темы исследования предопределяет определенную возможность использования публицистики, воспоминаний, автобиографий, так как произведения этих жанров в СССР на рубеже 1990 г. стали по многим вопросам по сути первыми открытыми правдивыми публикациями о сложном периоде трансформации карательной политики, в том числе по делам, которые ранее были закрытыми для исследователей (например, дело о подавлении протеста против повышения цен на продукты питания в Новочеркасске в 1962 г.). Справочники, энциклопедические словари, библиографические указатели, использованные в диссертации, способствовали уточнению общих и частных вопросов, связанных с темой исследования. Неопубликованные сведения и материалы обнаружены в различных архивохранилищах Российской Федерации. Значительное количество необходимых сведений извлечено из ряда фондов Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ). В работе использован также ряд материалов из Архива Президента Российской Федерации (АП РФ), Российского государственного архива новейшей истории (РГАНИ), а также материалы Специального архивного фонда ИЦ ГУВД Краснодарского края. В работе использованы только открытые и доступные источники, в связи с чем анализ деятельности органов госбезопасности в силу ее специфики изначально в определенной степени ущербен, что, однако, не уменьшает необходимости и целесообразности такого анализа на основе указанных источников.

Целью исследования является анализ законодательной основы деятельности дознавательных, следственных, судебных органов и органов государственной безопасности по делам о преступлениях против государства в период «оттепели» (1953;1964 гг.), и практики его применения по конкретных уголовным делам.

Поставленная цель предопределила следующие исследовательские задачи:

— выявить правовые основания и особенности привлечения к уголовной ответственности за преступления против государства в период «оттепели»;

— дать характеристику советского государства в годы «оттепели» и показать влияние ее идеологии на развитие уголовной ответственности за государственные преступления;

— охарактеризовать реформу судебной системы СССР во второй половине 1950;х гг.;

— проанализировать развитие уголовного процесса по делам о преступлениях против государства в рассматриваемый период;

— изучить структуру, полномочия и методы деятельности органов государственной безопасности по делам о преступлениях против государственного строя;

— охарактеризовать организационно-правовое развитие системы мест лишения свободы в контексте деполитизации ГУЛАГа;

— показать реализацию уголовной ответственности за государственные преступления на примерах наиболее известных дел, рассмотренных в годы «оттепели».

Научная новизна исследования определяется прежде всего тем, что в данной работе на комплексном монографическом уровне изучена проблематика, связанная с юридической стороной осуществления судопроизводства по уголовно-политическим делам в период «оттепели» (1953;1964 гг.), что в правовой науке еще не было предметом специального исследования. В диссертации выявлены тенденции развития уголовно-процессуального права, проведен анализ основных стадий следственной и судебной деятельности по делам о государственных преступлений. Систематизирована нормативно-правовая база деятельности органов государственной безопасности. Проведено сопоставление содержания уголовно-процессуальных норм, регулирующих судопроизводство по делам о преступлениях против советской власти, и практики их применения на примере конкретных уголовно-политических процессов.

В результате проведенного исследования разработаны следующие основные положения, выносимые автором на защиту:

1. Несмотря на масштабность послесталинского реформирования советского общества, его политическая и экономическая основа оставалась незыблемой — по этим позициям хрущевская «оттепель» принципиально ничего не изменила. Не следует переоценивать и либерализацию духовной жизниздесь хотя и было больше творческой свободы, но общий подход также оставался прежним: общественные науки, литература, искусство, как и раньше, должны были быть проводниками идеологического курса партии, опираться на «партийность», классовый подход, социалистический реализм. КПСС четко обозначала допустимые границы критического осмысления прошлого и настоящего. В этом контексте отношение властной элиты к лицам, посягающим на советский государственный строй, также оставалось крайне отрицательным. Вместе с тем проведенные преобразования изменили общественно-психологический климат в стране, население освободилось от страха политических репрессий, власть исключила из арсенала борьбы с оппонентами искусственное создание «врагов народа» с последующим их разоблачением, «всенародным» осуждением и суровым наказанием, причем нередко во внесудебном порядке. При расследовании и судебном рассмотрении дел о государственных преступлениях значительно больше внимании стало уделяться вопросам соблюдения законности. В целом юридическая составляющая общественно-политических изменений периода «оттепели» оказалась значительнее других.

2. В период «оттепели» была проведена существенная трансформация института уголовной ответственности за государственные преступления. Анализ принятых 25 декабря 1958 г. Основ уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик и Закона СССР «Об уголовной ответственности за государственные преступления» показывает, что при сохранении основного перечня составов преступлений против советского государства (шпионаж, измена Родине, антисоветская пропаганда, диверсия и др.) заметно изменилась общая направленность их законодательной трактовки. Так, практически был исключен классовый признак, то есть одна из главенствующих идей сталинизма об усилении классовой борьбы по мере строительства социализма и необходимости соответственно ужесточения наказания в отношении «классовых врагов». В этой связи исчезли такие термины, как «контрреволюционное преступление», «мировая буржуазия», «активная борьба против рабочего класса и революционного движения» и др. Составы преступлений стали более конкретны, их формулировки были избавлены от революционной и контрреволюционной риторики. Изменился и подход к ответственности за совершение преступлений против государства (государственных преступлений). Если ранее имели место, по сути, безальтернативные наказания (расстрел) по многим составам, то по закону 1958 г. все без исключения составы государственных преступлений предусматривали альтернативу, в том числе наиболее тяжкие составы — как правило, это было лишение свободы на срок до 15 лет (против 25 лет по прежнему закону) с конфискацией имущества или смертная казнь с конфискацией имущества. Ушли в прошлое такие навеянные революционным временем первых лет советской власти виды наказания (мер социальной защиты), как «объявление врагом трудящихся с лишением гражданства Союза ССР и обязательным изгнанием из его пределов», «удаление из пределов Союза ССР на срок», поражение в политических правах как дополнительное наказание.

3. Судебная система в годы «оттепели» была обновлена, но не претерпела принципиальных изменений, если иметь в виду полномочия судебных органов по рассмотрению дел о государственных преступлениях — основную часть из них рассматривали верховные суды союзных и автономных республик, областные (краевые) суды. Верховный суд СССР также мог принять к своему производству уголовно-политическое дело по мотиву его значимости. Дела о шпионаже, а также дела, где одним из субъектов государственного преступления был военнослужащий, рассматривали военные трибуналы. При этом законодатель в качестве цели правосудия на первое место ставил охрану политического строя, и только потом — права граждан.

4. В новом уголовно-процессуальном законодательстве, принятом в период «оттепели» (Основы уголовного судопроизводства Союза ССР и союзных республик от 25 декабря 1958 г.) по сравнению с предшествующим законодательством закреплены более весомые гарантии прав подозреваемых, обвиняемых и подсудимых. При этом Основы содержали ряд норм, которые косвенно отражали имевшиеся ранее нарушения законности при производстве следствия и суда, в частности, в ст. 13 указывалось, что «Суд, прокурор, следователь и лицо, производящее дознание, не вправе перелагать обязанность доказывания на обвиняемого. Запрещается домогаться показаний обвиняемого путем насилия, угроз и иных незаконных мер».

6. Советский законодатель, издав в целом более демократический уголовно-процессуальный закон, тем не менее не смог преодолеть «сталинский синдром» и не решился на ожидаемый, с точки зрения логики проводимых государственно-правовых реформ, шаг, связанный с возможностью допуска защитника обвиняемого с момента предъявления обвинения, оставив, с некоторой корректировкой, прежнее общее правило, когда защитник допускался только по окончании предварительного следствия. В результате в течение всего периода следствия, в том числе при проведении допросов и всех других следственных действий, обвиняемый не мог адекватно себя защищать, оставаясь один на один с могущественной правоохранительной системой.

7. В период «оттепели» система ведущих силовых правоохранительных структур (органы государственной безопасности и органы внутренних дел) подверглась довольно существенной реорганизации, которая в целом была последовательной и имела цель не допустить концентрации в ведении одного государственного органа самодостаточных карательных полномочий. В начале 1954 г. последовало принципиальное организационно-правовое решение, которое заключалось в структурировании государственной безопасности в самостоятельное ведомство — КГБ при СМ СССР с более ограниченными, чем ранее, полномочиями, при этом достаточно четко был определен правовой статус этого органа. Вместе с тем КГБ в своей деятельности по-прежнему руководствовался решениями правящей и единственной в стране КПСС. Кроме того, проявления недовольства внутренней политикой советской власти, и даже открытые протесты, как, например, в Новочеркасске в 1962 г., показали, что власть по-прежнему намерена была более активно использовать органы госбезопасности для сохранения и укрепления своего «статус-кво», что логически вытекало из условий сохранившейся административно-командной системы управления советским обществом, в которой, однако, карательная составляющая уже не являлась абсолютно доминирующей.

8. 1 сентября 1953 г. Указом Президиума Верховного Совета СССР было упразднено, причем окончательно, Особое совещание при Министре внутренних дел СССР, и это печально известное секретное учреждение в истории развития государственной безопасности нашей страны ушло в прошлое. В официальных документах руководителей госбезопасности был представлен достаточно полный отчет о незаконной деятельности ОСО, соответственно было принято решение о сплошном пересмотре обвинительных решений, вынесенных этим внесудебным органом. Официальное признание незаконных в недавнем прошлом методов работы государственных органов безопасности, повлекших десятки тысяч искалеченных судеб советских граждан, представляется важнейшим и принципиальным актом советского руководства. Эти факты не стали достоянием общественности — власть не решилась их опубликовать, но все же тем самым была закреплена точка невозврата к мрачным временам большого террора.

9. Судебные процессы по делам о государственных преступлениях имеют ряд общих черт, обусловленных как теми преобразованиями либерального толка, которые были характерны для периода «оттепели», так и тем наследием сталинского прошлого, от которого полностью освободиться так и не удалось. Так, повышенное внимание уделялось соблюдению законности, органы следствия и суд достаточно четко соблюдали предусмотренные уголовно-процессуальным законом формальные процедуры, наблюдались более смелые, чем в сталинские годы, выступления адвокатов подсудимых. Вместе с тем продолжала оставаться предрешенность судебных приговоров — как и раньше, эти вопросы обсуждались во властных (прежде всего партийных) инстанциях, определялась общая установка, нередко — конкретная, а следователям и судьям оставалось лишь облечь эти установки в необходимую правовую форму, даже если при этом приходилось создавать искусственные доказательства, как это имело место, например, в отношении рабочих Новочеркасского электровозостроительного завода, формально обвиняемых в совершении такого государственного преступления, как бандитизм. Однако степень вмешательства в судопроизводственную деятельность со стороны властных структур было, конечно, уже меньше.

Теоретическая и практическая значимость диссертационного исследования заключается, прежде всего, в том, что результаты проведенного историко-правового анализа юридических основ осуществления судопроизводства по делам о государственных преступлениях в период «оттепели» (1953;1964 гг.), могут представить научный интерес в изучении истории развития розыскных, следственных и судебных органов в нашей стране, а также могут быть использованы в правоприменительной практике реабилитации жертв политических репрессий. Сформулированные автором выводы дополняют и развивают ряд разделов науки истории государства и права и могут стать основой при последующем научном исследовании данной проблематики. Выводы и фактические материалы исследования будут способствовать дальнейшему изучению природы Советского государства и права в середине XX века. Кроме того, результаты научного исследования могут быть использованы в учебном процессе высших учебных заведений при преподавании как общетеоретических, так и практических дисциплин, при написании учебных, диссертационных, монографических и иных работ.

Апробация результатов исследования. Основные результаты диссертационного исследования нашли свое отражение: в пяти научных публикаци.

12 ях автора общим объемом 1,4 п. л., в докладах и материалах научных конференциях. Наиболее важные результаты диссертационного использованы при проведении занятий по курсу «История отечественного государства и права» в Краснодарском университете МВД России, других высших учебных заведениях. Научные, педагогические работники, работники судебной системы могли ознакомиться с основными положениями диссертации на научно-практических конференциях в Краснодаре, Ростове-на-Дону, Ставрополе, в работе которых участвовал диссертант.

Структура диссертации обусловлена актуальностью и целями исследования. Диссертация состоит из введения, трех глав, включающих восемь параграфов, заключения и библиографии.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Проведенное исследование позволяет сделать следующие основные выводы.

Период «оттепели», начавшийся после смерти Сталина, характеризуется изменениями либерального толка в различных сферах жизни. Это касается и карательной политики советского государства. Так, на несколько порядков уменьшился объем уголовно-политического преследования. Органы политического сыска стали более подконтрольны надзорным инстанциям, и прежде всего прокуратуре. Впервые за многие десятилетия в уголовно-правовой литературе стали открыто обсуждаться различные дискуссионные вопросы о составе государственных преступлений (после «оттепели», однако, на эту проблематику будет наложено табу). Безусловно, на такие изменения влияли и международные отношения — СССР не мог не реагировать на критику, раздававшуюся из Запада по поводу нарушений прав человека, а «глоток свободы», предоставленный политикой «оттепели», стал своеобразным джинном, выпущенным из бутылки, — началось активно развиваться диссидентское (интеллектуально оппозиционное власти) движение — прообраз нынешнего правозащитного движения, и судебный процесс над одним из таких диссидентом Бродским (1964 г.) показал, что уничтожить, как раньше, носителей инакомыслия было уже невозможно. В некоторой степени от этих изменений пострадал и сам Хрущев, когда его же бывшие соратники, пользуясь большей свободой критики, «попросили» своего начальника на октябрьском Пленуме ЦК КПСС (1964 г.) освободить все руководящие посты, но при этом Хрущев не был осужден как «враг народа», он вообще не был привлечен к юридической ответственности, и в этом смысле можно говорить о том, что в СССР пришла новая эпоха, более свободная и более законная, но сохранившая прежний политический строй и вместе с ним все недостатки этого строя.

В период «оттепели» была проведена существенная трансформация института уголовной ответственности за государственные преступления. Анализ принятых 25 декабря 1958 г. Основ уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик и Закона СССР «Об уголовной ответственности за государственные преступления» показывает, что при сохранении основного перечня составов преступлений против советского государства (шпионаж, измена Родине, антисоветская пропаганда, диверсия и др.) заметно изменилась общая направленность их законодательной трактовки.

Основы законодательства о судоустройстве Союза ССР, союзных и автономных республик, принятые 25 декабря 1958 г., положили начало судебной реформе рассматриваемого периода. В целом эта реформа заложила хорошую основу для дальнейшего функционирования правосудия, которое существенно отличалась от прежних времен, когда «сталинское правосудие» позволяло репрессировать в массовых масштабах невинных людей, которые по произволу власти объявлялись «врагами народа». При этом общую направленность судебной реформы предопределили три актуальные для середины 1950;х гг. политические линии: 1) децентрализация госаппарата- 2) расширение прав союзных республик- 3) восстановление и дальнейшее развитие ленинских принципов законности. Вместе с тем хрущевская государственно-правовая реформа в сфере правосудия не была лишена определенных недостатков и противоречий. В результате ее проведения судебная власть так и не получила полной независимости — так, не подлежала сомнению руководящая роль коммунистической партии, в том числе в судебной сфере.

В период «оттепели» органы государственной безопасности, на которых возлагался основной объем дознавательно-следственной работы по делам о преступлениях против государства, претерпели серьезную реорганизацию, выделившись в итоге в 1954 г. из МВД СССР в самостоятельную структуру (КГБ) при Совете Министров СССР, но с подчинением Президиуму ЦК КПСС. При этом функции КГБ были некоторым образом ограничены более узкими, чем ранее, направлениями, из полномочий КГБ были исключены полномочия судебного характера, значительно больший акцент был сделан на необходимости соблюдения законности. Существенно был обновлен кадровый состав органов КГБ. Власть признала ошибки прошлого в деятельности органов государственной безопасности, сумев преодолеть важный психологический барьер, что позволило сформировать обновленную структуру органов государственной безопасности, отвечающей духу либерализации общественно-политических отношений.

Существенные изменения в период «оттепели» произошли в сфере исполнения уголовных наказаний, и прежде всего лишения свободы. Принятые правовые акты уже окончательно были освобождены от классового признака, от выделения «контрреволюционеров» как особой категории осужденныхвсе осужденные к лишению свободы, включая получивших наказания за совершение государственных преступлений, должны были отбывать наказания на общих основаниях в соответствии с действующим законодательством, что отвечало мировой практике в этих вопросах. В действительности, однако, функционировали отдельные исправительно-трудовые учреждения, где концентрировались политические заключенныеоднако этих учреждений было немного, они были исключениями в общей системе мест лишения свободы, и режим в них не отличался от других ИТК. Наличие таких мест лишения свободы, а период «оттепели» (равно как и в последующее время) показывает противоречивость развития исправительно-трудовой политики советского государства, что, вместе с тем, не умаляет важнейшего и принципиального его этапа — деполитизации ГУЛАГа, который, будучи негативным социально-правовым феноменом сталинского времени, наконец, прекратил свое функционирование в общественном мнении как орган, жестоко карающий противников советского государства, трансформироавшись в обычную систему мест лишения свободы.

Судебные процессы по делам о государственных преступлениях имеют ряд общих черт, обусловленных как теми преобразованиями либерального толка, которые были характерны для периода «оттепели», так и тем наследием сталинского прошлого, от которого полностью освободиться так и не удалось. Прежде всего речь идет о том, что повышенное внимание уделялось соблюдению законности, о чем свидетельствует, например, то обстоятельство, что и органы следствия, и суд достаточно четко соблюдали предусмотренные уголовно-процессуальным законом формальные процедуры. Далее, наблюдается более смелые, чем в сталинские годы, выступления адвокатов обвиняемых (подсудимых). Так, адвокат молодого поэта Бродского 3. Топорова потребовала освободить своего подзащитного в зале суда, считая, что он не виновен в инкриминируемых ему деяниях. Вместе с тем общей была и такая черта, как предрешенность судебных приговоров — как и раньше, эти вопросы обсуждались во властных (прежде всего партийных) инстанциях, определялась общая установка, нередко — конкретная, а следователям и судьям оставалось лишь облечь эти установки в необходимую правовую форму, даже если при этом приходилось создавать искусственные доказательства, как это имело место, например, в отношении рабочих Новочеркасского электровозостроительного завода, формально обвиняемых в совершении такого государственного преступления, как бандитизм. Однако степень вмешательства в судопроизводственную деятельность со стороны властных структур была, конечно, уже меньше.

Каждое из рассмотренных в работе дел было по своему уникально. Так, дело Паэурса в наибольшей степени было политизировано и отражало обстановку холодной войны — советское руководство, осуждая американского летчика-шпиона, стремилось показать мировой общественности «истинное лицо» милитаристских кругов США, стоявших у власти в этой стране и грубо нарушавших международные нормы воздухоплавания. Дело бывшего полковника ГРУ Пеньковского было последним в истории СССР открытым процессом над изменником Родины, стенограмма которого была официально издана в советском государстве. А дело Бродского характерно тем, что оно отражает несколько измененную стратегию борьбы власти с антисоветскими проявлениями, а именно больший, чем раньше, стал делаться акцент на предупреждение государственных преступлений, что, в свою очередь, логически вытекало из общих партийных установок о ликвидации в стране преступности в процессе строительства коммунистического общества.