Теоретические основания этнопсихологического исследования истории культуры

Диссертационное исследование посвящено обоснованию этнопсихологии как самостоятельного направления исследований истории культуры, а также этничности в качестве культурного феномена.

Этнопсихология определяется нами как наука о характере восприятия этносом реальности, о выработке моделей его деятельности по психологической адаптации к природным и историческим условиям существования, о формировании этнической картины мира, тем или иным способом преломляющейся в психологии каждого из членов данного этноса, ее трансформации при изменении обстоятельств обитания этноса, о механизмах поддержания целостности этнической системы и ее социального самовоспроизводства в стабильные периоды существования, о протекании процессов спонтанного самоструктрирования этноса в кризисные периоды и т. п. Это научное направление должно рассматриваться в качестве одного из разделов культурологии, поскольку все внутриэтнические процессы следует рассматривать прежде всего как социокультурные. Однако, зародившись в рамках культурной антропологии, этнопсихология остаетсялишь сумой нескольких автономных школ, существующих параллельно друг с другом, и до сих пор не заняла определенного места среди наук, исследующих социокультурную проблематику.

Определиние таких ключевых понятий исследования, как этнос, культура, традиция, картина мира и т. п., будет дано во Введении и далее по ходу работы.

Целью работы является определение места этнопсихологии в системе исто-рико-культурологического знания и среди других гуманитарных наук, а также выстраивание ее теоретических оснований.

Основная научная проблема, лежащая в основе диссертации, заключается в противоречии между эмпирически наблюдаемыми и систематически описываемыми различиями в восприятии окружающего мира и в стереотипах поведения разных народов, с одной стороны, и отсутствием адекватного научного аппарата, с помощью которого можно было бы объяснить причины и характер этих межэтнических когнитивных и поведенческих различий, с другой.

Несмотря на возросший в последние годы интерес к этнопсихологии, степень ее научной разработаности в качестве самостоятельной области представляется недостаточной. С нашей точки зрения, следует признать, что наиболее правомерным является определение этнопсихологии в качестве синонима психологической антропологии, в свою очередь генетически связанной с такими направлениями в культурной антропологии как «Культура и Личность» и исследования национального характера (Фр.Боаса, М.Мид. Р. Бенедикт, А. Кардинер, Р. Линтон, К. ДюБуа, Г. Горер, Ф. Хсю, Г. Рохейма, Ж. Деревё, А. Инкельса, Д. Левенсона, К. Клакхона, Ф. Клакхон, Ф. Стродбек, Р. Редфильда, Дж. Вайта, Дж. Вайтинга,) и мы будем опираться на психологоантропологическую версию этнопсихологии, для которой характерен взгляд на локальную культуру как на целостную уникальную конфигурацию элементов культуры того или иного сообщества, в рамках которой наблюдаются определенные психологические особенности, характерные для членов данного сообщества, которые выражаются, в частности, в бессознательных комплексах (психологическая антропология всегда была тесно связана с психоанализом), формирующихся в процессе социализации человека и оказывающих влияние как на его поведение, так и на характер восприятия им окружающего его мира. Здесь следует оговориться, что, когда мы говорим о бессознательных комплексах, то имеем в виду не «коллективное бессознательное», а всегда только о бессознательное индивида. С нашей точки зрения, корректным является определение психоаналалитика и антрополога Ж. Деревё, гласящее что «этническое бессознательное — это часть бессознательного сегмента психики индивида, общая с другими членами его культурной общины «.

Этот подход в диссертации дополняется как идеями, содержащимися в работах последних лет в области психологической антропологии (концепция распределения культуры Т. Швартца), конфликтологии (теория функционального конфликта Л. Козера), политологии (концепция «чувства ассоциации» Л. Пая, концепция границ этнических групп Ф. Барта), культурологии и традиционалистики (Б.Малиновский, А. Редклифф-Браун, Л. Уайт, АКребер, К. Гирц, Э. Шилз, С. Айзенштадт, Э. Маркарян, А. Арнольдов, В. Межуев, Н. Злобин, М. Каган АФлиер, Б. Ерасов, А. Ахиезер, А. Назаретяна, Т. Кузнецова, Э. Орлова и др.), культурно-исторической психологии (Л. Выгодский, А. Лурия, М. Коул, Р. Шведер) Из отечественных ученых, занимавшихся проблемами этнопсихологии следует особо выделить работы Л. Дробижевой, Н. Лебедевой, Г. Солдатовой, В. Петренко, З.Сикевич. Различным проблемам теории этнологии посвящены работы С. Арутюнова, Ю. Арутюняна, Ю. Бромлея, В. Козлова,.

М. Иордана, И. Кона, И. Крупника, В. Тишкова и др. Особую важность для этнопсихологии имеет научное направление «история ментальностей» (Л.Февр, М. Блок, Ж. Дюби, Ж. Ле Гоффа, Э. Леруа Ладюри, П. Вилар, Р. Мандру, М. Вовель, Ф. Граус, А. Гуревич, Г. Кнабе и др.). Однако даваемое ими определение ментальности, по всей видимости, вполне удовлетворительное для историка, не удовлетворяет культуролога, поскольку является слишком общим, не затрагивает механизмов восприятия человеком окружающего его мира и влияния этого восприятия на человеческую деятельность.

В настоящее время как в зарубежной, так и в отечественной научной литературе, к сожалению, пока отсутствует такая концепция этнической картины мира, которая давала бы возможность объяснить этнокультурно обусловленную специфику мотивации поведения людей. В зарубежной культурной антропологии попытки создать подобную концепцию прекратились после пятидесятых годов, когда опыты научного описания национального характера в качестве культурнопсихологического феномена зашли в тупик, а изучение картины мира (связанное прежде всего с имеем Р. Редфильда) стало вестись в символикосемиотическом ключе, принципиально противопоставляемом психологическим исследованиям.

В качестве основных задач диссертационного исследования необходимо выделить следующие: обосновать этнопсихологию как одну из историко! культурологических дисциплин и определить ее цели и задачиопределить ее научный контекст: ее место среди других наук, изучающих социокультурные феномены, характер взаимосвязи с этими наукамисформулировать понятийный аппарат, адекватный целям и задачам этнопсихологииразработать основные концептуальные положения этнопсихологии, с помощью которых можно было бы описать структуру этнической картины мира, ее системообразующие, константные элементы, механизмы трансформации картины мира, связь между картиной мира и моделями деятельности этноса, характер распределения культуры в рамках этнической системы, принципы взаимодействия между различными группами внутри этноса, механизмы самоорганизации и самовоспроизводства этнической системы.

Объектом исследования является культура этноса как механизм его самоорганизации, регуляции и социального воспроизводства в истории.

Предмет исследования — психологические основы процесса формирования и функционирования этнической картины мира, ее трансформаций и распада, характера влияния последней на поведение членов этноса, и в связи с этим — специфические особенности функционирования этноса как социокультурной сисремы.

Основной рабочей гипотезой исследования является утверждение, что в картине мира, являющейся базовой частью всякой этнической культуры имеются бессознательные комплексы, которые уникальны для каждого этноса, постоянны на протяжении всей его истории и служат основанием для формирования традиций этноса (разных для различных групп внутри этноса и меняющихся в различные периоды существования этноса). Эти бессознательные комплексы (этнические константы) складываются в процессе адаптации этноса к окружающей природной среде и историческим условиям жизни и выполняют роль основных механизмов, ответственных за психологический аспект этой адаптации. Они сами по себе не имеют содержательного наполнения, а представляют собой определенную и постоянную на протяжении всей жизни этноса форму (технологию) упорядочения опыта, которая в соответствии со сменой его культурно-ценностных доминант в течение истории этноса получает различное наполнение. Этнические константы иерархической системой иерархическую систему, в рамках которой строго закреплено их соотношение между собой. Все бессознательные образы, включенные в систему этнических констант тем или иным образом, определяют специфиченый для каждой этнической культуры характер действия человека в мире. Система этнических констант и является той призмой, сквозь которую человек смотрит на мир. На ее основании формируются адаптационно-деятельностные модели человеческого поведения.

Методологические основания и методы исследования построены на том, что динамика этнической культуры рассматривается в диссертации в двух ракурсах.

— генетическом, исследующим формирование этнического менталитета на основе эволюционистский концепции адаптации людей к природным и историческим условиям их существования как основного внешнего импульса в коллективной жизнедеятельности и самоорганизации сообществ;

— структурно-деятельностном, анализирующем процессы распределения культуры между частями этноса и развития внутриэтнического функционального конфликта на основе структурно-функционалистской методологии изучения внутренних импульсов самоорганизации сообществ.

В ходе диссертационного исследования разработаны специфические этнопсихологические методы изучения исторических социальных феноменов, суть которых состоит в следующем:

Новизна данного диссертационного исследования состоит:

Во-первых, в определении научного контекста и обосновании предмета, целей, задач и статуса этнопсихологии;

Во-вторых, в разработке понятийного аппарата этнопсихологии и ее основных теоретических положений;

В-третьих, в описании этнопсихологического подхода как исследовательского метода в изучении истории культуры.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. В основании этнической картины мира могут быть выявлены этнические константы — бессознательные комплексы, которые относятся к способам и характеру деятельности человека в мире. Их происхождение по преимуществу адаптационное. С их помощью человек — носитель той или иной этнической культуры, как нам представляется, психологически упорядочивает и рационализирует воспринимаемый им мир, в результате чего становится психологически возможной человеческая деятельность в мире. Этнические константы могут быть представлены как система «образа мы» (образа коллектива способного к совместному действию), «образа покровителя», «образа источника зла», «образа арены действия» и т. п. На основании этнических констант формируются адаптационно-деятельностные культурные модели, специфические для каждого этноса.

2. Этническая картина мира формируется посредством переноса (трансфера) этнических констант на объекты реального мира. Направленность трансфера задают принятые этносом (или группами внутри этноса) ценностные доминанты.

3. Этнические константы представляются неизменными на протяжении всей жизни этноса и едиными для всех членов этноса. Однако на основании одних и тех же этнических констант могут формироваться и отличающиеся друг от друга этнические картины мира. Различие этнических картин мира внутри единого этноса обусловлено, во-первых, адаптационными потребностями в разных зонах этнических территорий, во-вторых, различиями в ценностных ориентациях разных социально-функциональных внутриэтнических групп. Если мы рассматриваем смену мировоззрения этноса на протяжении истории, то следует исходить из того, что меняются прежде всего ценностные доминанты, а не этнические константы.

4. Механизмом протекания этнических процессов является взаимодействие различных внутриэтнических групп, которое имеет определенную структуру (функциональный внутриэтнический конфликт.) Особенность этого взаимодействия состоит прежде всего в том, что на протяжении всей истории этноса оно происходит в общем и целом в соответствии с определенной моделью, модальной для данного этноса, не имеет эксплицитной идеологической базы, и представляет собой в значительной мере синхронное параллельное действие различных частей этноса.

5. Этнос обычно имеет основную культурную тему. Ее можно представить в качестве идеологемы, объединяющей в себе эсхатологический план и план социальной консолидации и имеющей некоторое значительное количество вариаций. Эта культурная тема не может рассматриваться в качестве ценностной доминанты — напротив, будучи воспринятой различными внутриэтническими группами, она оказывается связанной с разными ценностными системами. Комплекс реинтерпретаций единой культурной темы, осуществленных различными внутриэтническими группами, является базой, на основании которой в каждом конкретном случае реализуется внутриэтнический конфликт. Вместе с тем на протяжении истории этноса основная культурная тема может претерпевать изменения.

6. Потеря культурной темы или восприятие этносом культурной темы недостаточно гибкой для того, чтобы стать основой для необходимого множества интерпретаций, а следовательно и для функционального внутриэтнического конфликта, приводит к дисфункциональной смуте, которая может продолжаться несколько десятилетий. Такого рода смута ведет к нарушению сложившейся на протяжении жизни этноса схеме «нормального» внутриэтнического конфликта. В этом случае, либо этнос воспринимает новую (или реконструирует прежнюю) культурную тему и в нем начинаются процессы спонтанной новационной самоорганизации, в результате чего восстанавливается нарушенный было функциональный внутриэтнический конфликт, либо — происходит деструкция этнической культуры.

7. Состояние смуты, переживаемое этносом, может быть функциональным. Оно служит сбросу излишнего накопившегося напряжения этнической системы. Смута может быть функциональна и в том смысле, что через ее посредство всегда (в более или менее заметной для внешнего наблюдателя форме) происходит трансформация культурной темы этноса.

Научная значимость диссертации заключается:

1. В обобщении достижений психологической антропологии, синтезе психоантропологических подходов с концепциями, выработанными в культурологии, тра-диционалистике, конфликтологии, а также объединении современных российских и зарубежных научных подходов и формировании на этой основе теоретико-методологической базы для разработки этнопсихологической теории,.

2. В формулировании и обосновании предмета, целей и задач этнопсихологии как одной из наук о культуре;

3. В исследовании соотношения этнопсихологии с другими дисциплинами, изучающими социокультурные процессы;

4. В разработке основных теоретических положений этнопсихологии, касающихся как структуры этнической картины мира, процессов ее формирования и изменчивости, так и принципов распределения этнической культуры между индивидами и группами внутри этноса, механизмов детерминации этнической картиной мира характера внутриэтнического взаимодействия, активности этнической системы в целом, процессов ее самоструктурирования и т. п.;

5. В формулировании основных методологических принципов этнопсихологических исследований, пригодных для обработки и обобщения огромного исторического и социологического эмпирического материала.

Практическая значимость исследования состоит в том, что оно предлагает во многом новый взгляд на этические процессы, включая и межкультурное, межэтническое взаимодействие. В работе исследуется вопрос о том, какие модели поведения являются специфическими для каждого этноса, какова вероятная степень их вариативности внутри этноса, как они могут проявляться в различных условиях, а следовательно, какую реакцию следует ожидать от этноса в тех или иных обстоятельствах. Исследуются глубинные причины межэтнических конфликтов, которые могут оставаться незаметными для политологов, социологов и этнографов. В современных условиях, когда межэтнические конфликты стали почти что фактом повседневной жизни значение подобного исследование очевидно. Кроме того, исследование этнических процессов дает значительный материал для этнической самоидентификации, для лучшего понимания сообществами себя и своей истории.

Начнем с вопроса о терминах. Каждое из понятий, которое является основным, базовым для этнопсихологии, которая понимается нами как субдисциплина культурологии, — а это такие понятия как этнос, культура, общество, традиция — являются общим для целого ряда наук. Поэтому необходимо сразу же дать им те определения, в соответствии с которыми мы будем их использовать. Эти определения не являются общепринятыми — практически для всех перечисленных понятий общепринятых значений не существует. Все наши определения не претендуют на полноту и должны быть рассматриваемы как операциональные.

Прежде всего мы должны дать определение самой этнопсихологии. Прежде всего, в чем ее отличие от этнографии? Последняя казалось бы ставит вопрос об этнических процессах как об отдельном классе явлений, однако этнические процессы в ее понимании объясняют скорее, что происходит с этносами, а не то, что происходит внутри этносов, согласно собственным закономерностям этноса как общности особого рода.

Так например, этнографы выделяют эволюционные и трансформационные этнические процессы. «Первые выражаются в значительном изменении любого из элементов этноса, прежде всего языка и культуры. Например, возникновение явлений двуязычия и языковой ассимиляции, заимствование иноэтнических и интернациональных элементов материальной и духовной культуры и т. п. К эволюционным этническим процессам относятся также существенные изменения социальной (классово-профессиональной) структуры этносов (например, в ходе индустриализации и урбанизации), изменения демографической структуры и т. д. К трансформационным этническим процессам относятся такие изменения этнических элементов, которые ведут к перемене этнической принадлежности.» 1 Все перечисленные здесь процессы являются предметом этнопсихологии только в том случае, когда они не.

1 Краткий этнологический словарь. М., 1995, с. 59. детерминированы общими социальными процессами и закономерностями, а являются следствием динамит этноса как самостоятельной системы, имеющей свои собственные законы. Такие специфические этнические процессы следовало бы называть внутриэтническими.

Тогда встает вопрос: не следует ли те области этнологии, которые объясняют «внутри этнические» процессы выделить в отдельное направление науки и изложить в систематизированном виде? Внутри этнологии такие подходы не систематизированы, напротив, они разбросаны по различным ее подразделам. Ближе всего к этой проблематике подходит психологическая антропология, которая разными путями пыталась описать этнические особенности народа и показать, как эти особенности определяют поведения членов того или иного народа. Но здесь необходимо учитывать и достижения культурной экологии (изучающей адаптивные свойства этносов и процессы культурных изменений), культурологии и традицио-логии, изучающих, среди прочих проблем, «распределение» культуры среди ее носителей, процессы культурных трансформаций, содержание постоянных компонентов культуры (ее «центральной зоны») и периферийных ее компонентов, структуру культурной традиции и механизмы ее изменений, а также некоторые из проблем, обычно изучаемых в рамках социологии, конфликтологии, теории модернизации.

Итак, этнопсихология изучает те изменения в истории народов, которые обусловлены закономерностями функционирования этноса — идет ли речь о внешних формах их выражения, причинах или механизмах протекания. Другими словами, она изучает механизмы и закономерности функционирования и трансформации этнических общностей, которые наряду с экономическими, культурными, геополитическими и т. п. закономерностями влияют на ход истории.

Из последнего определения мы видим, что этнопсихологию условно можно разделить на два подраздела:

1. Изучение механизмов и закономерностей функционирования этноса в стабильном состоянии. Сюда относятся проблемы структуры этнической картины мира, описание ее составляющих, исследование возможных модификаций этнической картины мира и закономерностей распределения ее между членами этнической общности — индивидами и внутриэтническими группами, механизмы поддержания целостности этнической картины мира и целостности этнической общности, изучение психологических защитных механизмов этноса.

2. Изучение механизмов и закономерностей изменения этносов: этнической картины мира, структуры этнических институций, а также протекания функциональных и дисфункциональных кризисов этноса, закономерностей функционирования внутриэтнических групп, причины и механизмов спонтанного самоструктурирования этноса, протекание межэтнических контактных ситуаций.

Теперь мы должны дать определения понятиям «этнос», «общество» и «культура». Сделать это нелегко, поскольку в рамках этнологии эти три понятия зачастую употребляются как взаимозаменяемые. Последнее автоматически исключает чисто биологическую трактовку понятия «этнос» .

Поскольку понятие «этнос» для нас ключевое, сделаем краткий обзор дававшихся ранее определений этого понятия.

В советской науке существовало два конкурирующих между собой значения этого термина. В официальной науке признавалось только одно из них, то которое разрабатывал академик Ю. В. Бромлей: этнос понимался как социокультурное явление. Этнической общностью, которую Бромлей называл этникосом, является, как он считал, «исторически сложившаяся на территории устойчивая многопоколенная совокупность людей, обладающих не только общими чертами, но и относительно стабильными особенностями культуры (включая язык) и психики, а также сознанием своего единства и отличия от всех других подобных образований (самосознанием), фиксированном в самоназвании (этнониме)» 2. Это определение было настолько же бесспорным, насколько и малосодержательным. В полуофициальной науке было распространено альтернативное понимание термина — то, которое развивал Л. Н. Гумилев, очень популярный в восьмидесятые годы среди студенческой молодежи и напрочь отвергаемый научным сообществом — понимание этноса как биологической единицы, «феномен биосферы» .3 Значение, которое в итоге закрепилось за понятием «этнос», представляет собой нечто среднее между бромле-евским и гумилевским, и в принципе вполне синонимично слову «народ». Впрочем, и в западной науки значение слова «этнос» — на порядок менее употребительного.

2 Бромлей Ю. В. Очерки теории этноса. М, 1983, с. 58.

3 Гумилев Л. Н. Биография научной теории, или автонекролог // Знамя, 1988. N 4, с. 212. объясняется сходным образом и столь же расплывчато, как совокупность «людей, связанных общими обычаями — нацию» 4. В западной науке слово «этнос» крайне редко употребляется в качестве термина. Одним из немногочисленных примеров этого является работа Г. Дереве «Этнопсихоанализ» 5.

Неубедительность распространенного в российской науке определения этноса можно, несколько утрируя, продемонстрировать следующим образом (как это делает петербургский этнолог Е.М. Колпаков): «Следует сказать, что качество классического определения этноса таково, что даже советский партийно-государственный аппарат подходит под него без особых натяжек. Исторически сложившаяся на определенной территории устойчивая совокупность людей налицо. Особенности языка — разве аппаратно-канцелярский жаргон не является „новоязом“? Особенности культуры — сферу материальной культуры лучше не обсуждать, а ведь есть еще особые ритуалы, правила поведен&tradeи т.п. Самосознание своей общности и единства интересов, а также известное противопоставление „мы“ они» здесь посильнее, чем у многих народов. Что входит в понятие самоназвание? «Номенклатура», «лучшие люди», просто «люди», «настоящие коммунисты», «наши». Кстати, аппарат обладает и таким дополнительным признаком, как эндогамия — предпочтение браков внутри своей группы. Получается, что этнос по определению не отличается от других видов социальных общностей и даже от советского партийно-государственного аппарата. И все-таки ни один из нас не поставит в один ряд нацию и управленческий аппарат, не так ли? В итоге, современное понятие «этнос» в нашей этнографии оказывается недееспособным, оно не позволяет отличать описываемое им явление действительности от других относительно близких явлений." 6.

Перейдем к производным от термина «этнос». Основа «этно» используется чаще всего в значении «народный», однако, в специфическом смысле, аналогичном тому, что имеем в виду, говоря «народная медицина», «народная музыка», то есть нечто принятое в народе.

4 Winthrop R.H. Dictionary of Concepts in Cultural Anthropology. N.Y., Westport, Connecticut, L., 1991, p. 101.

5 Devereux G. Ethnopsychoanalysis. Berkley, Los Angeles: University of California press, 1978.

6 Колпаков Е. М. Этнос и этничность. // Этнографическое обозрение, 1995, N 5, с. 15.

Широкое распространение получили термины, «этнический» (ethnic), «этничность» (ethnicity), но и они имеют в западной науке в своем значении особый нюанс, и относятся чаще всего к национальным меньшинствам, диаспорам. В русском языке термин «этнический» тесно связан с понятием «этнос», а в качестве кальки с английского звучит очень нелепо. А вот термин «этничность» пришел к нам с Запада и как правило сохраняет свое первоначальное значение. Однако и здесь встречаются неточности. Так, «Словарь этнологических терминов» дает определение этничности как совокупности характерных культурных черт этнической группы, что соответствует англоязычному значению этого термина, когда этническая группа непременно понимается как часть более широкого социокультурного окружения, находящаяся с этим окружением в более-менее конфликтных отношениях, что находит свое выражение в специфике тех культурных черт, которые определяются как этничность. Однако «Словарь» без всякого перехода или оговорки утверждает далее, что «ее [этничности] раскрытие обеспечивает наиболее полную и развернутую характеристику того или иного народа, взятого в качестве специфической общности, отличающейся от всех других только ей присущим культурно-историческим своеобразием.» 7 Возможно, такое расширительное понятие этничности и допустимо, но следовало бы оговорить, что оно является нетипичным, новым, противостоящим общеупотребительному. Однако далее определение этничности превращается в практически бессмысленный набор слов: «Этничность можно уподобить национальности данного народа, его этническому „портрету“. В существенно-содержательном плане этничность тесно связана с пониманием этноса как таковой общности людей, субъективная тождественность (идентичность) которого держится на воспроизведении ее особенностей народом, отличным от других по самоназванию, языку, образу жизни и другим компонентам его культурно-исторического своеобразия.» 8 При этом чуть выше утверждается, что термин «этнисити» (почему-то приводится английская транскрипция этого слова) «употребляется для обозначения индивида в качестве представителя определенной этнической общности.» 9 (Это значение слово «этничность» действительно получило в последние годы, но встречается оно относительно редко.).

7 Краткий этиологический словарь. М., 1994, с. 86.

8 Там же.

Таким образом мы с полным основанием можем утверждать, что в русскоязычной литературе не существует не то что общепринятых, но и более менее адекватных толкований терминов, связанных с понятием «этнос» и производными от него. На этом основании некоторые из ведущих российских этнографов предлагает повременить с определением данной группы терминов. «То явление, которое обозначается термином „этничность“ едва ли можно, по крайней мере, на определенном этапе развития науки, выразить посредством какой-то точной дефиниции. Пытаясь придумать такую дефиницию, мы скорее всего допустим ошибку, абсолютизировав одни стороны этничности и отбросив другие. И крайний субъективизм, и крайняя онтологизация этничности и этноса в равной мере уводят от исследования существа проблемы.» 10.

В рамках нашей концепции этнопсихологии мы будем употреблять понятие «этнос», как обозначающее особого рода социальную систему, которая кроме общих социологических закономерностей, подчиняется еще и особым, сложным, полиэтническим обществам не свойственным.

Впрочем, здесь мы должны сделать существенную оговорку. Под действие закономерностей, обуславливающих существование и деятельность этноса, попадают общества, возникшие в результате ассимиляционных процессов, то есть имеющие среди своих членов людей различного, если исходить из вопросов «крови», происхождение. Таков, например, русский этнос и этнос американский. И в том, и в другом случае этносы имели некое ядро, соответственно, славянское и англосаксонское, но собирали вокруг себя, вбирали в себя представителей других народов. Смешанные браки довершили дело, сцементировав обе эти общности в более-менее прочные целостности. Конечно, ни в России, ни в Америке процесс ассимиляции не дошел до конца, не собрал воедино всех представителей всех народов и племен, живущих единым обществом. Поэтому, американцы, долго сравнивавшие Америку с «плавильным котлом», уничтожающим все этнические различия, стали выражаться более осторожно и говорить о своем обществе как о «салате», то есть беспорядочной смеси различных этнических групп и меньшинств. Однако и русские, и американцы представляют собой этносы, в которые имеют тенденцию к расшире.

9 Там же, с. 81.

10 Чешко С В. Человек и этничность. // Этнографическое обозрение, 1994, N 6, с. 40. нию путем ассимиляции других. Ту же тенденцию в большей или меньшей степени имеют все народы. Именно поэтому мы и считаем, что говорить об этносе, как о биологической общности бессмысленно.

Каковы те закономерности, которые характерны для этносов в отличии от других общностей. Эти закономерности связаны с тем, что этнос обладает внутренними механизмами, обеспечивающими его устойчивость, и выражаются они в особом распределении культурных черт и характеристик между членами этноса. Этносу присущи:

• определенные поведенческие и коммуникативные модели, которые типичны для всех членов этноса;

• поведенческие, коммуникативные, ценностные, социально-политические модели и культурные элементы свойственные только определенным группам внутри этноса — но распределение этих моделей внутри этноса не хаотично: в своей совокупности они образуют целостную структуру. Эта структура имеет несколько важнейших функций: она подспудно регулирующую взаимоотношения между различными группами внутри этноса (даже если эти группы внешне противостоят друг другу), способствует поддержанию стабильности этноса, определяет поведение различных частей этноса в кризисные эпохи и детерминирует процесс, который мы будем называть «самоструктурированием» этноса: процесс создания этносом новых, иногда глобальных, по видимости как бы принципиально меняющих жизнь этноса, социальных институций, соответствующих изменившимся культурно-политическим условиям существования этноса.

Те процессы, которые закономерны и являются специфическими для этноса направлены на поддержание.

1. стабильности тех поведенческих и коммуникативных моделей, которые характерны для всех членов этноса;

2. специфической для каждого этноса системы культурных моделей, обеспечивающих возможность взаимодействия различных групп, в частности социальных слоев, или групп, имеющих различную ценностную ориентацию.

В случае, если первой или второй из вышеперечисленных групп моделей грозит деструкция, то весь этнос может прийти в движение и в значительной степени изменить свои социальные институции. Однако изменения эти происходят в соответствии с определенными закономерностями, о которых мы будем говорить ниже.

Когда мы говорим об этнических процессах, которые изучает этнопсихология, то имеем ввиду как те аспекты в деятельности членов этноса, которые определяются их этническими константами, так и модификацию социальных институций этноса, вызванных стремлением сохранить «этнические константы» в условиях изменения социокультурного или природного окружения этноса.

Добавим к сказанному выше, что этнические процессы стихийны, бессознательны, они не зависят о желания и воли членов этносаих нельзя путать с национальными движениями, «которые представляют собой деятельность масс людей, направленную к достижению определенных целей, причем чаще всего — политических.» 11.

Учитывая сказанное выше, мы можем дать более развернутое определение понятия «этнос» .

Этнос — социальную общность людей связанных единством территории проживания (по крайней мере на этапе этногенеза) и исторической судьбой. Этнос отличается от других социальных общностей прежде всего тем, что является субъектом спонтанной (нерегулируемой, нерефлексируемой) самоорганизации, которая осуществляется на основании заложенных в культуре адап-тационно-деятельностных моделей, которые, в свою очередь, являются выражением комплексов, людей к природным и историческим условиям их бытия и представляющие собой установки, характеризующие различные аспекты характера действия человека в мире.

Как соотносится приведенное выше определение с понятиями «культура» и «традиция» ?

Понятие «культура» как оно традиционно используется в этнологии подразумевает собой структуру, скрепляющую данное общество и предохраняющее его от распада. Многие антропологи, как отечественные (например, Э. С. Марка.

11 Семенов Ю. И. Социально-исторические организмы, этносы, нации. // Этнографическое обозрение. 1996, N 1, с. 3. рян), так и зарубежные (например, Теодор Швартц — один из ведущих современных психоантропологов) рассматривали культуру как адаптивную систему.

Совокупность адаптивных моделей может быть понята как культура. Чем тогда будет этнос? Носителем данных моделей, то есть данной культуры. А если так, то этнос можно понимать как общество, являющееся носителем определенной культуры. Но только с той оговоркой, что культура понимается в узком, или точнее специфическом, этнологическом, значении — как функционально обусловленная структура, имеющая внутри себя явновыраженные механизмы самосохранения даже в меняющихся культурно-политических условиях, способствующие как адаптации своих членов к внешнему — природному и культурно-политическому окружению (в этом — адаптивная функция культуры), так и приспосабливание внешней реальности к своим нуждам и потребностям (в этом адаптирующая функция культуры). Именно в таком смысле мы и будем понимать термин «культура» применительно к этнопсихологии.

Аналогичным образом обстоит дело с термином «традиция». Он также как и термин культура имеет несколько значений, причем значений друг друга исключающих. Так, возможно понимание термина «традиция» в узком значении, как наследие прошлого, которое принципиально не изменчиво, не гибко. Так, один из современных этнологов, А. Ройс предлагает вообще исключить понятие «традиция» из этнологического словаря, считая, что оно ассоциируется с застывшими формами, косностью, а употреблять понятие «стиль», которое подразумевает гибкость, изменчивость.12.

Другие исследователи, как например Ш. Айзенштадт, рассматривает традицию, как нечто, находящееся в процессе постоянного изменения. «Традиционное общество постоянно меняется» 13, и изменения эти могут быть как малыми, так и глобальными, связанными с трансформацией всего социального каркаса общества. В традиции присутствуют в двуединстве креативная (творческая) и консервативная составляющие. Однако характер изменений в традиционном обществе не произволен. Он задан традицией изнутри. Для объяснение своего понимания термина «традиция» Ш. Айзенштадт прибегает к предложенной в начале шестидесятых годов.

12 Royce А. P. Ethnic Identity: Strategies of Diversity. Bloomington: 1982.

Э. Шилзом концепции «центральной зоны культуры» — неподвижного, неизменяющегося стержня культуры, вокруг которого сосредотачивается подвижная, изменчивая культурная «периферия» 14.

Если исходить из этой трактовки, понятия «культуры» и понятие «традиции» практически синонимичны. И этнос, в свою очередь, может рассматриваться как носитель традиции — но только в том случае, если традиция понимается как комплекс культурных парадигм, крепко сцепленных одна с другой и представляющих собой устойчивую целостность, которая однако же может принимать в зависимости от внешних условий различные формы выражения. Таким образом, мы даем традиции определение, практически синонимичное определению культуры. Правда, эти определения подчеркивают различные акценты единого явления. Говоря о культуре, мы подчеркиваем то, что она является функционально структурированной целостностью, обладающей адаптивными и адаптирующими свойствами. Говоря о традиции, мы подчеркиваем наличие неизменного культурного ядра, обуславливающего характер социокультурных изменений, которые может претерпеть общество, являющееся носителем данной традиции. Если так, то можно считать, что традиция является более узким понятием, в сравнении с понятием культуры. Культура, будучи комплексом разнопорядковых культурных элементов, как стабильных, так и изменчивых, включает в себя традицию, представляющую собой средоточие культурных парадигм, которые неизменны по своей сути, а допускают только внешние, хотя порой по видимости и очень значительные, изменения.

Теперь нам необходимо дать определение таким понятиям, как традиционное сознание, этническое сознание, менталитет, этническая картина мира.

Основные характеристики традиционного сознания таковы:

Поскольку, как мы утверждали выше, что в рамках науки этнопсихологии понятия «этнос» и понятие «традиция» тесно сопряжены друг с другом, то и понятия «традиционное сознание» и «этническое сознание» в нашем словоупотреблении практически синонимичны. В нашем контексте «этническое сознание» — это «традиционное сознание» этноса. Мы нигде не будем использовать распространен.

13 Eisenstadt S. N. Tradition, Change, and Modernity. New York, Sydney, Toronto: John Wiley, 1973, p. 253.

14 Shils E. Centre and Periphery. In: Polanyi M. (ed.), The Logic of Personal Knowledge: Essays. London: Ronthedge and Kegen Paul, 1961 ное в современной политологии понимание «этнического сознания», как сознания членов этнических групп (диаспор), также как не будем использовать термин «этническая группа» (кроме специально оговариваемых случаев) в значении «национальное меньшинство», «диаспора» .

Касаясь проблемы этнического сознания, мы должны особо оговорить следующий вопрос. Когда мы говорим о традиционном сознании этноса или этническом сознании, то слово «сознание» употребляем в какой-то мере условно, поскольку мы имеем ввиду не только сознательные, но и бессознательные установка членов этноса. Мы бы предпочли пользоваться выражением «традиционная психика», «этническая психика», поскольку психика включает в себя и сознание, и бессознательное, однако, повинуясь стилистике русского языка, мы не решаемся на столь корявый неологизм.

Теперь обратимся к вошедшему в последние годы в широкое употребление слову «менталитет» .

Для русского уха оно звучит просто как иностранный термин и большинство исследователей было вполне чистосердечно уверено, что это просто иностранное заимствование, и для того чтобы уточнить его значение, достаточно открыть любой иностранный словарь. Однако, в зарубежной антропологии слово «менталитет» вообще не употребляется, а английское слово «mentality» не употребляется в качестве термина. Изредка в качестве термина употребляется французское слово «mentalite» ,. «Словарь общественных наук» определяет его следующим образом: «Термин имеет различные значения, близкие к понятиям установки, умственной функции и даже мышления (последнее — у Леви-Брюля (1922)). Практически не употребляется антропологами и социологами, но встречается у некоторых историков, последователей школы Анналов» .15 Слово «ментальность» (mentalite), «обозначающее ключевое понятие, введенное Февром и Блоком в историческую науку, трудно перевести однозначно. Это и «умонастроение», и «мыслительная установки», и «коллективное представления», и «склад ума». Но, вероятно, понятие «видение мира» ближе передает тот смысл, к. они вкладывают в этот термин, применяя его к психологии людей.

15 Dictionnaire des Sciencess Humaines. Sociologie, Psychologie social, Anthropologie. Paris: Nathan, 1990. минувших эпох." 16 Историки школы «Анналов» избегали давать ему четкое определение. Отечественный последователь данного направления в истории А. Гуревич дает понятию «ментальность» следующее определение: «Ментальность — социально-психологические установки, способы восприятия, манера чувствовать и думать. Ментальность выражает повседневный облик коллективного сознания, не отрефлек-сированного и не систематизированного посредством целенаправленных умственных усилий мыслителей и теоретиков. Идеи на уровне ментальности — это не порожденные индивидуальным сознанием завершенные в себе духовные концепции, а восприятие такого рода идей определенной социальной средой, восприятие, которое их бессознательно и бесконтрольно видоизменяет, искажает и упрощает. Неосознанность или неполная осознанность — один их важнейших признаков ментальности. В ментальности раскрывается то, о чем изучаемая эпоха вовсе не собиралась, да и не была в состоянии сообщить, и эти ее невольные послания, неотрефлексирован-ные и неотцензурированные в умах тех, кто их отправил, тем самым лишены намеренной тенденциозности — в них эпоха как бы помимо своей собственной воли „проговаривается“ о самой себе, о своих секретах.» 17.

Надо сказать, что понятие «менталитет» заполнило очень существенную лакуну в русском научном языке. Дело в том, что единственное слово, которым можно определить сразу и сознание и бессознательное — это слово психика. Но последнее имеет слишком явные медицинские ассоциации и поэтому в антропологической, социологической, исторической литературе не употребляется. В социологии был найден вполне парадоксальный выход. Слово «сознание» стало употребляться в том числе и в значении «бессознательное». Все бесчисленные исследования экономического, экологического, политического и т. д. сознания по сути ставили своей целью исследование бессознательных установок. Употребление слова менталитет (которое не было в ходу у социологов, как более начитанных в зарубежной литературе) снимает эту двусмысленность. Однако слово «менталитет» имеет и другой существенный плюс. Оно в принципе может выступать в паре с понятием «традиция», именно постольку, поскольку подразумевает подвижность, соотнесенность как с прошлым,.

16 Гуревич А. Я. Уроки Люсьена Февра. В кн: Люсьеи Февр // Бои за историю. М., с.

517.

17 Гуревич, А .Я. Смерть как проблема исторической антропологии: о новом направлении в зарубежная историографии//Одессей. 1989. М., 1989, с. 115. так и с настоящим, возможность сколь угодно глубоких внутренних противоречий. В этом смысле можно сказать, что традиция выражается в менталитете народа, или точнее: менталитет — нематериализуемая составляющая традиции.

Итак, мы можем сделать вывод, что удовлетворительного с точки зрения этнолога определения понятия «менталитет» пока не существует. Тем не менее, мы попытаемся ввести этот термин в этнопсихологию, понимая его в значении «совокупность сознательных и бессознательных установок», сопряженных с этнической традицией.

Близко к понятию «менталитет» стоит понятие «этническая картина мира». В нашем исследовании ему будет уделено особое внимание. В качестве предварительного дадим ему следеющее определение: этническая картина мира представляет собой особым образом структурированное представление о мироздании, характерное, для членов того или иного этноса, которая, с одной стороны, имеет адаптивную функцию, а с другой — воплощает в себе ценностные доминанты, присущие культуре данного народа.

Этническая картина мира не тождественна этнической культуре или этнической традиции. Она меняется с течением времени, более того, различным группам внутри этноса в один и тот же период могут быть присущи различные картины мира. Этническая картина мира представляет собой каждый раз как бы определенный ракурс этнической культуры и определенный вариант кристаллизации этнической традиции. Но те неизменные коммуникативные и поведенческие модели, о которых мы говорили выше и которые являются обязательным атрибутом любого этноса, находят свое выражение в любых модификациях этнической картины мира.

Заключение

.

В диссертационном исследовании были рассмотрены основные положения теории этнопсихологии и ее научный контекст. Мы пришли к выводу, что этнопсихология — это наука о характере восприятия этносом реальности, о моделях его деятельности по адаптации реальности и адаптировании ее для себя, о формировании этнической картины мира, способах ее трансформации в случаях изменениях в культурно-политической среде обитания этноса, о механизме поддержания целостности этнической системы в стабильные периоды ее существования и о протекании процессов спонтанного самоструктурирования этноса в кризисные периоды. В картине мира, являющейся базовой частью каждой этнической культуры обнаруживаются бессознательные комплексы, которые уникальны для каждого этноса, постоянны на протяжении всей его истории и служат основанием для формирования традиций этноса (различных для различных групп внутри этноса и меняющихся в различные периоды существования этноса). Эти бессознательные комплексы (этнические константы) относятся к характеру деятельности человека в мире. Именно они в конечном счете в значительной мере детерминируют этнические процессы любой сложности.

Происхождение этнических констант представляется преимущественно адаптационным. С их помощью человек, носитель той или иной этнической культуры, психологически упорядочивает и рационализирует мир, в результате чего становится психологически возможной человеческая деятельность в мире. Этнические константы представляют собой систему «образа мы» (образа коллектива способного к совместному действию), «образа покровителя», «образа источника зла», «образа арены действия» и т. п. На основании этнических констант формируются адаптационно-деятельностные культурные модели, специфические для каждого этноса. Этические константы мы определили как предустановки, а адаптационно-деятельностные культурные модели действия как особого рода комплексные социальные установки.

Этнические константы обеспечивают человеку психологическую возможность действовать, а адаптационно-деятельностные модели задают уже определенный алгоритм действия, но в самой общей форме, на парадигматическом уровне, безотносительно к конкретным обстоятельствам. Их конкретизация происходит лишь тогда, когда на основе сформировавшаяся этнических констант кристаллизуется та или иная этническая традиция (и входящая в нее, в качестве особой компоненты, этническая картина мира). Сложившаяся конфигурация проецируется на текущий опьгг человека и может быть представлена как парадигматическая сетка, сквозь которую член этноса видит мир.

Этническая картина мира формируется посредством переноса (трансфера) этнических констант на объекты реального мира. Направленность трансфера задают принятые группами внутри этноса ценностные ориентации. Картину мира можно рассматривать как наложение этнических констант, ценностных ориентаций, а также культурной темы этноса: как его доминирующей на данном этапе национальной идеологемы.

Постоянной чертой любой картины мира, присущей в различные исторические периоды этносу, является ее баланс: соотношение «сил добра» и «сил зла» не меняется. Такой баланс во многом определяет «карту» этнической картины мира: если внешняя угроза возрастает, то соответственно либо увеличивается представление о собственном могуществе, либо дополнительная психологическая нагрузка падает на «образ защитника» в любой его форме.

Поскольку картина мира связана с ценностной ориентацией, она специфична для различных групп внутри этноса и меняется с течением времени при том, что этнические константы остаются неизменными и едиными для всех членов этноса. На основании одних и тех же этнических констант могут формироваться отличающиеся друг от друга социально детерминированные варианты этнических картин мира. Если мы рассматриваем смену мировоззрения этноса в протяжении истории, то следует исходить из того, что меняются ценностные доминанты, а не этнические константы.

Функционирование этноса — это процесс постоянного изменения его культурной традиции, постоянной смены ее инвариантов, каждый из которых основывается на «центральной зоне» его культуры (наиболее стабильной части культуры, включающей представления о способах и характере действия человека в мире), но в каждом случае является отдельным феноменом. В сознании каждого члена этноса, каждой группы внутри этноса, культурная традиция преломляется особым, неповторимым образом, но вместе с тем никогда не представляет собой хаотичного набора разрозненных культурных представлений. Традиция, распределяется между членами этноса, и регулирует действия каждого из них в отдельности, и индивидов, и внут-риэтнических групп.

В основании всех этнических процессов лежит взаимодействие различных внутриэтнических групп, которое имеет определенную структуру (функциональный внутриэтнический конфликт), что в отличии от адаптируемых внешних стимулов является основным внутренним стимулом социальной динамики этноса. Особенность этого взаимодействия состоит прежде всего в том, что оно носит на протяжении всей истории этноса единообразный, с точки зрения формальных черт, характер, не имеет эксплицитной идеологической базы, и представляет собой в значительной мере синхронное параллельное действие различных частей этноса. Взаимодействие различных внутриэтнических групп достигается благодаря тому, что всем членам этноса присущи одни и те же этнические константы, а этнос в целом обычно имеет основную культурную тему (которая в протяжении жизни этноса может меняться).

Культурную тему этноса можно представить в качестве идеологемы обычно связанной с религиозными положениями, исповедуемыми этносом, его «национальным мифом», актуальной политической идеологией и т. п. В отличии от этнических констант, функционирующих на бессознательном уровне, культурная тема, как правило, хорошо проартикулирована в культуре. Вместе с тем культурная тема не может рассматриваться в качестве общеэтнической ценностной доминанты — напротив, будучи воспринятой различными внутриэтническими группами, она оказывается связанной с разными ценностными системами. Комплекс реинтерпре-таций единой культурной темы, осуществленных различными внутриэтническими группами, является базой, на основании которой в каждом конкретном случае реализуется внутриэтнический конфликт.

Реализация адаптационно-деятельностных моделей, присущих той или иной этнической культуре, связана с «проигрыванием» на материале той или иной модели культурной темы этноса. Благодаря своей «драматизированной», диалоговой структуре, адаптационно-деятельностная модель строится на взаимодействии различных внутриэтнических групп и, следовательно, различных вариаций этнической традиции.

Потеря культурной темы или восприятие этносом культурной темы недостаточно гибкой для того, чтобы стать основой для необходимого множества интерпретаций, а следовательно, основой функционального внутриэтнического конфликта, приводит к дисфункциональной смуте, которая может продолжаться несколько десятилетий. Такого рода смута ведет к нарушению сложившейся на протяжении жизни этноса схеме внутриэтнического конфликта. Последнее не ведет однозначно к этнической деструкции. Напротив, этнос может неожиданно преступить к спонтанному самоструктурированию, одновременно воспринимая новую (или реконструируя старую) этническую культурную тему, и реализуя нарушенный было функциональный внутриэтнический конфликт. Самоструктурирование этноса происходит как взаимодействие его групп, имеющих различные ценностные ориентации. Однако и этническая деструкция в данном случае не исключена.

Для того, чтобы нормальный ход функционального внутриэтнического конфликта восстановился, должна быть найдена другая идеологема, которая могла бы стать объектом трансфера парадигмы «условия действия». В качестве центральной культурной темы, она должна быть достаточно наполненной смыслом, для того, чтобы стать основой для внутрикультурных интерпретаций и функционального распределения культуры. При этом она вовсе не обязательно должна иметь эксплицитное выражение. Вполне достаточно наличие некоторого содержательного комплекса, который может подвергаться различным пониманиям и толкованиям.

Этническую культуру невозможно представить себе как однажды запущенный и вечно работающий механизм, поскольку тогда нельзя понять, каким образом этническим константам удается на протяжении столетий передаваться из поколения в поколение, не затухая и не искажаясь. Очевидно, само внутриэтническое распределение культуры должно быть таким, чтобы обеспечить ее воспроизводство. «Энергетические» источники этнической культуры должны находиться не вне, а внутри нее самой. Внутри этноса, внутри той или иной внутриэтнической группы, должны быть люди, модус отношений которых к традиции является иным, чем у основной массы членов этноса. Мы назвали этих людей носителями личностного сознания. Как правило, это люди наделенные от природы неординарными способностями (талантом), повышенным социальным темпераментом, но в рамках действующей традиции остающиеся социально неконкурентоспособными. При некотором благоприятном стечении обстоятельств (обычно в кризисных для этноса ситуациях), действия этих людей могут стать очень значимым импульсом для запуска (активизации) процессов нового самоструктурирования этноса.

Таким образом, этнопсихология должна рассматриваться в качестве одного из разделов культурологии, поскольку все внутриэтнические процессы — это прежде всего социокультурные феномены. Нашей целью было рассмотреть концептуальные положения этнопсихологии в рамках понятийного аппарата разных областей культурологии, в частности, с позиций адаптационно-деятельностного подхода, психологической, когнитивной антропологии и структурно-функционалистских концепций). В развитие этого нами были введены такие понятия как «этнические константы», «трансфер этнических констант», «функциональный внутриэтнический конфликт». С их помощью мы даем описание базовым этнопсихологическим основаниям этнических процессов, которые выделяют их в качестве особого класса социокультурных феноменов. Все эти этнопсихологические основания являются, по нашему мнению, исключительно культурными, небиологическими. Даже те глубинные иррациональные импульсы, которые определяют бессознательные психологические комплексы, детерминирующие действия человека, формируются в процессе социальной деятельности людей. Их, следовательно, можно рассматривать как каркас культурной традиции и «центральную зону» культуры.

Изучение процессов формирования и трансформации этнической картины мира помогает объяснить причины и смысл многих исторических событий, которые другим путем не могут получить адекватное объяснение. Последнее было проиллюстрировано в приложениях к третьей главе.

В ходе диссертационного исследования был выработан специфический этнопсихологический подход к изучению исторических и социальных феноменов, суть которого состоит в следующем:

1. Выделяются константные элементы этнической картины мира, Трансформации картины миры рассматриваются как результаты кристаллизации на базе ее константных элементов новой мировоззренческой системы, соответствующей изменениям в среде обитания (прежде всего, культурно-политической) или в ценностной системе этноса.

2. Для описания основополагающих адаптационно-деятельностных моделей сознания и поведения членов этноса необходимо изучение нескольких временных срезов существования этноса.

3. Культурная система рассматривается как распределенная функциональным образом между различными группами внутри этноса, каждая из которых обладает собственной модификацией этнической картины мира.

4. Этнические процессы протекают как взаимодействие внутриэтнических групп, в ходе функционального конфликта между ними.

Природа этнических констант, способы взаимодействия внутриэтнических групп еще нуждаются в дальнейшем изучении. Здесь необходимо внимание в большей степени не культуролога, а психолога. Собственно психологический срез этнических процессов должен изучаться иными методами, нежели культурологический анализ исторического материала. Здесь нам видится необходимость эмпирического психологического исследования. Это могло бы стать следующим шагом развития этнопсихологической теории.

Вопрос о способах применения этнопсихологической концепции к анализу исторического материала, так же нуждается в дальнейшей разработке, которая должна быть осуществлена историками, исследующими конкретные проблемы.

В целом этнопсихология как наука лежит на стыке нескольких различных дисциплин. Мы рассмотрели ее в культурологическом ракурсе, как культурологическую субдисциплину. Но это не снимает вопроса о ее описании в качестве субдисциплины науки психологии.