Введение. 
Культурно-историческая антропология

Мировая культура Человека в научном его самопознании строится на основе многовекового сосуществования всего двух парадигм: естественно-научной и гуманитарной.

Несмотря на существующую практику расширительного толкования понятия «парадигма», чреватую неоправданным снижением методологического его статуса, следует заметить, что обе парадигмы, по крайней мере в своих прообразах, сложились еще в середине первого тысячелетия до нашей эры, причем практически одновременно во всех существовавших тогда цивилизациях.

Так, естественно-научной парадигмой античной эпохи полагалось, в частности, что элементарной частицей всего сущего и первичной абстракцией в его познании является нечто, определяемое как «атом». Представляющее в своей элементарности диалектическое, двусложное качество неделимой общности, понятие атома парадоксальным образом позволяет в малом обнаружить великое, включая Вселенную, также как аутентичное первому понятие индивида в том же античном миросозерцании предвосхищало собой идею Человечества в Человеке.

Античное гуманитарное понимание человеческого индивида как социального атома, как элементарной общности — это логическая предпосылка образования такой системы, каждая из единиц которой, будучи общностью и представляя единство сходного и отличного, индивидного и индивидуального отображает и внутренний мир человека, и общественное его сосуществование. Более того, принимая во внимание идею атомарного движения, становится возможным описать и эволюцию Человека, ограниченную, правда, пределами теологии и логики, — при постепенном проявлении доминанты естественнонаучной парадигмы.

Невозможно преуменьшить значение этой парадигмы, позволившей, например, Ч. Дарвину, К. Линнею и Д. И. Менделееву великолепным образом систематизировать массы прежде казавшихся разрозненными научных фактов. Но в целостном познании человека естественно-научная картина мира, являясь по-прежнему необходимой, вместе с тем явно недостаточна, так как она в принципе не предполагает самой постановки вопроса о том, чтобы культура была включена в объективную реальность онтогенеза и эволюции человека как ведущий макрофактор или параметр, полноценно действующий уже в процессах антропосоциогенеза.

Вершиной естественно-научного подхода в понимании эволюции человека является систематическое учение об антропосоциогенезе, основанное на примате идеи объективной реальности происхождения и развития человечности. Однако, действительность культурного, расширенного человеческого воспроизводства на основе субъектного его начала — это то, что предполагается иной парадигмой — гуманитарной, как снимающей собой парадигму естественно-научную.

Культурно обоснованное положительное отрицание антропосоциогенеза содержанием эволюции современного человека представляется как сохранение в последней всего того, что представлено в объективной реальности человеческого воспроизводства. Целью познания такого преобразующего сохранения содержания антропосоциогенеза может быть попытка прояснить смысл его расширенного характера в реальной действительности, в отсутствие которого сами понятия эволюции человека и общественного прогресса теряют свое научное и практическое значение.

Подчеркнем, что корректность диалектического снятия гуманитарной парадигмой парадигмы естественно-научной выявляется лишь при условии, что культурная эволюция человека именно положительно отрицает его антропосоциогенез, субъектом которого общественный, исторический индивид становится в большей или меньшей мере, в зависимости от качества его социальной и личностной активности.

Таким образом, именно в практике реального человеческого существования обнаруживается постоянно изменяющийся смысл диалектического единства категорий объективной реальности и реальной действительности. При этом в плане конкретизации этого единства вновь и вновь возникают острые вопросы о том, какой «на самом деле» является социальная и личностная эволюция современного человека. Указание на то, что эта эволюция культурна в своих основах, порождает новые вопросы к существу процессов антропосоциогенеза, особенно если полагать, что современный эволюционный процесс есть, якобы, простое продолжение антропосоциогенеза.

Качественное единство объективной реальности и объективной действительности неведомо здравому рассудку, как неведома реальность существования Идеального, снимающего собой материальное, но, вместе с тем, вне его, — невозможного и абсурдного. Культурное становление человека, его эволюция и общественный прогресс — «вещи», которые могут составлять предмет схоластической дискуссии о возможности их или невозможности, — но они столь же необходимы, сколь необходимы объективная реальность и антропосоциогенез. Другое дело, что благодаря субъектности Человека действительность его общественного сосуществования реализуется им не стихийно и не автоматически, но в меру свободного и ответственного его самоопределения, в меру его Труда в самом широком и возвышенном смысле этого слова.

Все сомнения относительно того, что эволюционизм, как научный подход, дескать, — это именно не более чем «подход», который, возможно, изжил себя в культурологии и в новом энергоинформационном обществе, где человек, наконец-то, совершенно свободен в «конструировании миров», — это отрыв современного человекознания от объективной реальности вкупе с отрицанием самой идеи общественного прогресса, что чревато исключением новых реальных возможностей культурного становления человечества в XXI веке.

Содержание культурного обоснования эволюции человека не может быть независимым ни от логики антропосоциогенеза, ни от нравственного смысла его социального и личностного становления, поскольку в утверждении этических оснований логики общественного прогресса ответственность за их реализацию возлагается на самого этого человека как субъекта современной его истории.

Диалектическое снятие естественно-научных представлений гуманитарными, имманентно присущими действительности существования человека в силу их антропогенности, не есть отрыв от этой действительности. Гуманитарная парадигма не только возвышает содержание эволюции современного человека, но и предполагает углубленное понимание антропосоциогенеза, которое таким образом оказывается гораздо «ближе» к современной социальной и культурной практике, в которой реально происходит экологическое самоопределение человека как общественного индивида.

Культурное, гуманитарное понимание эволюции и экологии человека может стать в настоящее время гораздо практичнее именно потому, что оно интенсивно развивается в целом ряде синтетических теорий, представляющих системную интеграцию естественных и общественных наук как нового этапа становления современного человекознания.

Все выдающиеся ученые и общественные деятели мира в истории человечества, имея в виду несомненное и противоречивое единство природы и культуры человека, исходили, тем не менее, из идеи целостного его понимания. Однако, космизм идеи единства мира и человека, природы и культуры предполагает высочайшую меру ответственности за ее адекватное претворение в научном познании. В отечественном человекознании, со времен крещения Руси постепенно накапливалась «еллинославянская», непосредственно преемственная античности, мудрость целостного видения человека.

В XIX веке отечественная антропология (востребовавшая понятие «антропология», выдвинутое Аристотелем) уже оформилась как наука синтетическая и, в этой же мере, — прикладная. Философскую антропологию, философию культуры и политическую антропологию к этому времени обогатили труды А. Н. Радищева, А. С. Пушкина, П. Я. Чаадаева, Н. Г. Чернышевского, В. С. Соловьева, С. М. Соловьева, А. С. Хомякова, И. В. Киреевского, А. И. Герцена, В. Г. Белинского, Б. Н. Чичерина, Н. Я. Данилевского и многих других отечественных мыслителей. Опыт педагогической антропологии развивался К. Д. Ушинским и Л. Н. Толстым; большой вклад в становление семиотической антропологии был сделан А. А. Потебней. Интенсивно развивалась медицинская и психологическая антропология, а также антропология искусства.

Со второй половины XIX века начинается становление и физической антропологии благодаря исследованиям А. П. Богданова, Н. Н. МиклухоМаклая и Д. Н. Анучина. В XX веке круг имен в становлении современного комплексного человекознания настолько увеличивается, что объективное значение философского и научного вклада каждого из крупнейших отечественных мыслителей, независимо от принадлежности их к естественной или гуманитарной науке, может быть прояснен только в ретроспективе из века двадцать первого.

Но с позиций диалектического снятия гуманитарной парадигмой парадигмы естественно-научной, нам представляется, что особенное значение имеют труды тех мыслителей, которые так или иначе стремятся определить существо диалектического, системного и конструктивного подхода в становлении нового этапа современного человекознания. Философское видение всей глубины, общественнополитической значимости и остроты проблемы эволюционирующей целостности человека обнаруживают, в разное время и с различных сторон В. И. Вернадский, Д. И. Менделеев, В. А. Вагнер, Г. В. Плеханов, В. И. Ленин, В. М. Бехтерев, И. Т. Фролов, Л. С. Выготский, Б. М. Кедров, К. М. Завадский, Б. Г. Ананьев, С. Л. Рубинштейн,.

A. Н. Леонтьев, Э. В. Ильенков, Д. С. Лихачев, Б. Ф. Ломов, Н. П. Дубинин, Н. В. Тимофеев-Ресовский, В. И. Стрельченко, А. Н. Чумаков, М. С. Каган, А. П. Огурцов, Ю. И. Ефимов, Г. К. Овчинников, Н. Н. Моисеев, П. В. Симонов, В. А. Лекторский, В. С. Степин, Г. В. Осипов,.

B. И. Жуков, А. А. Гусейнов, А. Ф. Зотов, Б. Ф. Поршнев, Ю. И. Семенов, В. Ф. Сержантов, В. А. Ядов, В. П. Алексеев, Б. Г. Юдин, И. В. Блауберг, и многие другие мыслители XX века.

Их классические исследования имеют множество смысловых пересечений с наиболее известными зарубежными концепциями эволюционного понимания феномена человека, авторами которых являются Ч. Дарвин, К. Маркс, Ф. Энгельс, А. Эйнштейн, Ж. Пиаже, Б. Рассел, Г. Селье, 3. Фрейд, К. Г. Юнг, А. Адлер, М. Хайдеггер, X. Плеснер, У. Джеймс, К. Левин, К. Роджерс, У. Найссер, А. Маслоу, Т. Парсонс, Э. Тоффлер, К. Ясперс, М. Бубер, П. Т. де Шарден, X. Ортега-и-Гассет, В. Вундт, А. Гелен, Э. Гуссерль, К. Гюнцль, П. Фишер, Ю. Хабермас, Ж. Делез, Л. Шерток, Р. Де Соссюр, Э. Кассирер, В. Франкл, Э. Фромм, Ф. Сарагоса и многие другие философы и ученые, духовное наследие которых широко известно в мире и несомненно останется интенсивно востребованным в России XXI века, где гуманитарная и естественнонаучная парадигмы тесно взаимосвязаны в особенной мировоззренческой форме отечественного космизма.

Повышению степени разработанности проблемы культурного обоснования антропосоциогенеза и эволюции современного человека весьма продуктивно и конструктивно способствовали в отечественной философии естествознания А. А. Ухтомский, И. И. Мечников, Н. И. Вавилов, Л. С. Берг, Н. А. Бернштейн, П. К. Анохин, А. А. Корольков, А. Б. Георгиевский, А. П. Мозелов, И. В. Соколова, Г. П. Отюцкий, В. В. Докучаев, А. Н. Северцев, И. К. Лисеев, В. Г. Афанасьев, А. Д. Урсул, В. В. Бунак, Г. Ф. Дебец, Я. Я. Рогинский, М. Ф. Нестурх, А. С. Мамзин, В. П. Казначеев, А. Л. Яншин, В. П. Эфроимсон, Ю. И. Александров и многие другие крупные ученые нашей страны.

Гуманитарное понимание проблемы культурного становления целостности человека при необходимом философском переосмыслении содержания всех отраслей современного человекознания привнесли в отечественную науку Н. А. Бердяев, А. Белый, С. И. Гессен, П. А. Сорокин, А. Ф. Лосев, А. А. Грякалов, А. Д. Сахаров, А. В. Солдатов, Л. А. Микешина, С. С. Батенин, Н. С. Гордиенко, В. А. Ганзен, Б. А. Грушин, Г. В. Саенко, Г. И. Осадчая, Т. Н. Юдина, Д. К. Танатова, В. Д. Шадриков, В. П. Огородников, А. Г. Здравомыслов, И. В. Кондаков, Б. В. Марков, И. И. Резвицкий, Н. Н. Козлова, И. Г. Яковенко, Г. В. Драч, Б. А. Рыбаков, В. Н. Сагатовский, С. Э. Крапивенский, Н. Г. Скворцов, Л. В. Скворцов, В. Н. Келасьев, И. С. Кон, В. В. Давыдов, Б. Д. Парыгин, А. А. Бодалев, К. А. Абульханова-Славская, А. Г. Асмолов, М. М. Бахтин, Ю. С. Степанов, Ю. М. Лотман, Б. М. Теплов, А. Е. Климов, В. Н. Мясищев, В. А. Никитин, Ю. П. Платонов, В. А. Аверин, А. В. Петровский, В. Е Кемеров, М. В. Фирсов, Ю. Н. Емельянов, И. А. Сафронов, А. А. Реан, В. С. Мерлин, А. Р. Лурия, — все эти крупные ученые и общественные деятели России ясно формулируют существо мировой общественно-исторической ситуации и предлагают собственные концепции ее культурного преобразования. Говоря словами академика Д. С. Лихачева, суть этой ситуации в том, что XXI век будет веком культуры, или его — не будет… (цит. 76; 12).

Но напряженному духу этой драматической формулы пока еще не отвечает реальное, объективное содержание процесса развития существующих представлений о культуре как в повседневной общественной жизни человека, так и в дискурсах о его эволюции. Так, авторами третьего издания научно вполне адекватного, выверенного практикой учебника МГУ «Антропология» Е. Н. Хрисанфовой и И. В. Перевозчиковым бесстрастно констатируется: «В силу еще не вполне понятных причин наибольшую способность к культурной адаптации проявила линия Homo (310; 68) (выделено мной. —Е. О.). Иными словами, проблема культурного обоснования антропосоциогенеза совершенно определенно признается неразрешенной, несмотря на то, что именно культурный потенциал адаптаций гоминидов обусловил их сапиентацию.

С другой стороны, в понимании современного этапа развития человечества и в определении его будущего развития, — культура человека вообще выводится за скобки, за пределы общественной жизни и гуманизма. Так, Ф. Сарагоса, будучи Генеральным директором ЮНЕСКО и говоря с высоты своего положения о перспективах развития человечества, утверждал: «Развитие сегодня представляется как глобальный, многообразный процесс, включающий почти все аспекты жизни каждого сообщества, его связи с внешним миром, его самосознание. Возникает гуманистический взгляд на развитие, в основе которого человек — одновременно и действующая сила этого процесса, и получатель благ. Развитие рассматривается не как простое накопление ресурсов и средств, но и как улучшение качества человеческой жизни» (250; 61).

К сожалению, за истекшее десятилетие прогноз Ф. Сарагосы оправдался лишь в том, что глобализация интенсифицируется, но реальность ее, освобожденная от культурных ее оснований, оказалась чреватой многократным, в степени на порядок более значительным возрастанием рисков необратимых нарушений нормального хода эволюционного процесса.

Попытками предотвращения такого рода неосознанной эвтаназии человечества и должны быть интенсивные комплексные разработки проблемы определения существа нормализующих эволюционный процесс культурных его оснований, ибо альтернативы этим основаниям человечество «по определению», то есть в принципе, не имело, не имеет и не будет иметь.