Уголовно-правовая охрана безопасности флоры и фауны по законодательству Республики Армения и России: сравнительно-правовое исследование

Актуальность темы

исследования обусловлена рядом обстоятельств. Во-первых, необходимостью решения задач собственно компаративистики, в частности усиления значимости общепризнанных правовых ценностей, согласования правового развития в рамках межгосударственных объединений, каковым является Содружество Независимых Государств, выявления различий в правовом регулировании схожих социальных явлений (устойчивых, относительно устойчивых, носящих исторически временный характер и ситуационных) и др. Кроме того, сравнительное правоведение позволяет глубоко и масштабно изучить исследуемый предмет в различных государствах, определить качество правового регулирования и использовать положительный опыт в совершенствовании законодательства, разработать способы гармонизации и сближения норм, регулирующих однородные общественные отношения, исследовать вопросы законодательной техники (совокупности приемов и способов выражения и структурирования правовых норм и построения нормативных актов) и т. д.

Во-вторых, проблемы уголовно-правовой охраны флоры и фауны являются, по сути, типичными для многих государств, что требует согласованного подхода к противодействию преступности в этой сфере, в том числе за счет унификации и гармонизации законодательства Республики Армения с законодательством Российской Федерации. Для этого есть все необходимые исторические, идеологические, политические, экономические и социальные предпосылки.

Немаловажное значение в сближении законодательства имеют модельные законы, обладающие рекомендательным характером. Государства-участники СНГ приняли Модельный уголовный кодекс, явившийся нормативным ориентиром для законодателя Армении при построении уголовного законодательства в целом и уголовно-правовых норм об ответственности за преступления, посягающие на экологическую безопасность, в частности. Данное обстоятельство в определенной степени выступает отправной базой для компаративистики в указанной уголовно-правовой сфере.

Наряду со сравнением законодательства для уголовно-правовой доктрины Республики Армения принципиальное значение имеет изучение соответствующих положений российской уголовно-правовой науки.

Указанные и другие обстоятельства в их совокупности свидетельствуют об актуальности проблемы и необходимости ее компаративного анализа.

Степень научной разработанности темы исследования. На общетеоретическом уровне вопросы современного сравнительного правоведения рассматривались Р. Давидом, К. Жоффре-Спинози, М. Н. Марченко, А.Х. Саидо-вым, A.A. Тилле, А. Д. Тихомировым, Ю. А. Тихомировым, В. А. Тумановым, А. Э. Черноковым, Г. В. Швековым и др.

В XIX в. проблемами компаративистики в России занимались А. Башмаков, П. Г. Виноградов, С. Е. Десницкий, Н. П. Загоскин, Ф. Ф. Зигель, Н. М. Коркунов, М. М. Ковалевский, К. Г. Лангер, В. И. Сергиевич и др.

В это же время активно развивалось сравнительное уголовное право. Следует особо подчеркнуть, что практически во всех работах дореволюционных юристов (О. Горегляда, П. Дегая, Н. Д. Сергеевского, В. Д. Спасовича и др.) имеется обращение к зарубежному (особенно немецкому) законодательству и к трудам зарубежных ученых.

Современной уголовно-правовой компаративистике посвящены работы О. Н. Ведерниковой, Г. А. Есакова, А. Э. Жалинского и A.A. Рерих, И.Д. Ко-зочкина, Н. Е. Крыловой, A.A. Малиновского, B.C. Нерсесянц, A.B. Серебренниковой, Дж. Флетчера и A.B. Наумова, М. М. Файзиева и др.

После принятия УК РФ исследования экологических преступлений заметно активизировались. В России опубликованы монографии, защищены кандидатские и докторские диссертации (М.И. Веревичевой, Е. В. Виноградовой, О. Л. Дубовик, Э. Н. Жевлакова, Д. А. Крашенинникова, О. Н. Кузнецовой, H.A. Лопашенко, О. Л. Радчик, Н. Л. Романовой, В. А. Чугаева, А. И. Чучаева, С. И. Яковлевой и др.).

В Республике Армения практически отсутствуют специальные уголовно-правовые исследования, посвященные проблемам ответственности за экологические преступления. Вся литература по этим вопросам ограничивается учебниками и учебными пособиями.

Объект и предмет исследования. Объектом исследования является обеспечение безопасности флоры и фауны по уголовному законодательству Республики Армения и Российской Федерации.

Предмет исследования составляют:

— уголовное законодательство Республики Армения и Российской Федерации;

— нормы других отраслей права Республики Армения и Российской Федерации, имеющие значение для решения вопросов об уголовной ответственности за посягательства на флору и фауну;

— международно-правовые акты в сфере экологии;

— уголовное законодательство зарубежных стран;

— Модельный уголовный кодекс для государств-участников СНГ;

— теоретические работы по проблемам ответственности за экологические преступления;

— судебная практика по делам о преступлениях, посягающих на безопасность флоры и фауны.

Цель и задачи диссертационного исследования. Цель работы обусловлена ее компаративистским характером и состоит в разработке проблем унификации и гармонизации уголовного законодательства Республики Армения об ответственности за преступления против безопасности флоры и фауны на основе законодательного опыта регулирования ответственности за аналогичные деяния в уголовном праве России и других стран.

Для реализации указанной цели предполагалось решение следующих задач:

— установить роль сравнения в научном исследовании;

— дать характеристику видов, уровней и этапов компаративного анализа;

— показать развитие компаративистики в дореволюционном уголовном праве России;

— определить функции и методику сравнительного исследования уголовного законодательства;

— выявить сходство и различия в законодательном регулировании ответственности за преступления против флоры и фауны в уголовных кодексах Республики Армения и Российской Федерации, определить их истоки, социальную обусловленность;

— исследовать содержание составов преступлений, посягающих на флору и фауну, уточнить характеристику ряда их признаков;

— сопоставить отражение в уголовном законе криминообразующих, квалифицирующих и особо квалифицирующих признаков указанных деяний, дать им соответствующую оценку;

— разработать предложения по совершенствованию уголовного законодательства Республики Армения об ответственности за исследуемые преступления.

Методология и методика исследования в первую очередь охватывают методы и методики компаративного анализа законодательства разных стран, при этом в качестве основного использован диалектический метод.

Кроме того, применялись частнонаучные методы: исторический, формально-логический, лингвистический, системно-структурный, конкретно-социологический, гносеологический и т. д.

Теоретическую основу исследования составили научные работы авторов различных стран в области философии, теории права, сравнительного правоведения, сравнительного уголовного законодательства, уголовного права, экологического права и других отраслей знаний.

Правовая основа диссертации представлена Конституцией Республики Армения и Конституцией РФ, уголовным законодательством Республики.

Армения и России, государств-участников СНГ, других зарубежных стран (всего 25 государств), международно-правовыми документами, посвященными различным аспектам охраны флоры и фауны, нормами экологического и иного законодательства (более 60 нормативных правовых актов Республики Армения и РФ).

В качестве эмпирической базы использованы: материалы 85 уголовных дел, рассмотренных судами Республики Армения- 100 уголовных дел, рассмотренных судами Российской Федерацииматериалы надзорного производства Ульяновской межрайонной прокуратуры за 2000;2007 гг.- опубликованные судебная практика, обзоры и разъяснения Верховного Суда Республики Армения и Верховного Суда РФ за 2000;2007 гг.- данные, полученные другими исследователямипубликации в печатных изданиях, сообщения электронных средств массовой информации, Интернет ресурсы по рассматриваемой проблематике.

Научная новизна исследования определяется тем, что диссертация представляет собой первую монографическую работу, содержащую сравнительный анализ законодательства Республики Армения и Российской Федерации об ответственности за преступления, посягающие на безопасность флоры и фауны, по результатам которой определены виды, уровни и этапы, функции и методика сравнительно-правового исследования уголовного законодательства об обеспечении экологической безопасности, разработаны предложения по его совершенствованию и внесены рекомендации по практике применения соответствующих уголовно-правовых норм судами Армении.

На защиту выносятся следующие научные положения, выводы и рекомендации.

1. Сравнительно-правовой метод в уголовном праве — это научно обоснованная совокупность приемов исследования законодательства с целью выявления различий и сходства (общего и особенного), имеющих своим объектом уголовно-правовую действительность, а предметом — уголовно-правовые нормы и институты. Данный метод предполагает микро-, макрои институциональное (уровни), диахронное (историческое) и синхронное (современное) сравнение.

Компаративистика обусловлена объективными факторами, среди которых можно выделить: а) нахождение Армении и России в мировой правовой системеб) включение общепризнанных принципов и норм международного права в национальные системы правав) усиление взаимодействия международного права (в частности международного уголовного права) и национального права, имплементация, сближение, унификация и гармонизация уголовного законодательстваг) востребованность зарубежного юридического опыта уголовно-правового регулирования социально-экономических явленийв) наличие в уголовном законодательстве норм о конвенциональных и конвенционных преступлениях, расширение международного правового сотрудничества в борьбе с транснациональной преступностьюг) институцио-нализация сравнительно-правовых исследований в уголовно правовой сферед) повышение роли уголовно-правовой компаративистики в сфере юридического образования.

2. Функциями уголовно-правовой компаративистики выступают: информационно-аналитическаяметодологическаяинтеграционнаявоспитательная и образовательная.

Применительно к уголовно-правовому исследованию на микрои институциональном уровнях к общим методикам следует отнести определение: принадлежности исследуемого уголовного законодательства к конкретной правовой системепризнаков сравниваемых правовых явлений, уголовно-правовых норм и институтов, задач, решение которых обусловило появление и развитие последнихфункциональных и институциональных связей уголовно-правовых норм и институтов в законодательном массиве страныстепени сходства и различий юридических понятий и терминов, используемых в сопоставляемых нормах и институтах уголовного праваособенностей законодательной техникивозможности использования полученных результатов в нормотворческой деятельности по совершенствованию и развитию законодательства.

3. Родовым объектом экологических преступлений как по УК Армении, так и по УК РФ должна признаваться общественная безопасность, видовым объектом в этом случае выступает экологическая безопасность как состояние природной среды, обеспечивающее жизненно важные интересы человека от возможного негативного воздействия хозяйственной и иной деятельности, чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера, их последствий.

В связи с этим, следуя логике российского законодателя, целесообразно гл. 26 УК РФ переименовать, вместо «Экологические преступления» указать «Преступления против экологической безопасности».

Необходимо внести соответствующие изменения в структуру Особенной части УК Армении. В частности, исключить раздел 10, а гл. 27 включить, в состав раздела 9, наименование которого изменить, указав «Преступления против общественной безопасности».

В этом случае в данных разделах УК РФ и УК Армении будут сосредоточены преступления, посягающие как на общую безопасность, так и на ее виды, что придаст структуре их особенной части логическую завершенность.

4. В науке уголовного права Армении классификация экологических преступлений практически не разработана. Исходя из нормативного массива гл. 27 УК Республики Армения, можно выделить: 1) преступления, посягающие на общую экологическую безопасность (ст. 281−285, 298) — 2) преступления, посягающие на специальные виды экологической безопасности: а) отдельных компонентов окружающей среды (ст. 287−291) — б) флоры и фауны как составной части окружающей среды (ст. 286, 292−297).

5. Разъяснение, содержащееся в п. 11 постановления Пленума Верховного суда РФ от 5 ноября 1998 г. № 14 «О практике применения судами законодательства об ответственности за экологические правонарушения», устарело. В настоящее время уголовный закон не связывает ответственность с местом произрастания деревьев и кустарников. В связи с этим указанное положение данного постановления следует привести в соответствие с действующим лесным законодательством.

Сказанное относится и к характеристике незаконности производства рубки леса.

6. В описании предмета преступления по ст. 296 УК Армении допущена тавтологиялес, деревья и кустарники также входят в понятие «растительный покров». В этом случае есть два варианта исправления ситуации. Во-первых, из описания предмета порубки исключить указание на растительный покров. Вероятно, это наиболее предпочтительный путь. Социальная обусловленность его выделения вызывает сомнения. При обобщении судебной практики не удалось обнаружить ни одного уголовного дела, по которому предметом преступления был бы признан растительный покров как таковой.

Во-вторых, если законодатель хотел использовать данное обобщающее понятие после конкретно определенных характеристик предмета посягательства, то в этом случае по правилам законодательной техники следовало бы указать: «и иного вида растительного покрова».

7. Целесообразно состав преступления, предусмотренного ст. 260 УК РФ, из формального преобразовать в материальный, что облегчит квалификацию деяния на практике, снимет многие теоретические вопросы.

8. Незаконная порубка, совершаемая группой лиц, — планируемое преступление. Соучастники определяют место незаконной рубки, количество и породу деревьев, способ транспортировки и т. д., т. е. совершают действия, характерные для группы лиц по предварительному сговору. Поэтому целесообразно внести изменения в ч. 2 ст. 260 УК РФ, добавив после слов «группой лиц» словосочетание «по предварительному сговору». В этом случае законодательная характеристика квалифицирующего признака незаконной порубки лесных насаждений будет соответствовать его криминологической характеристике. Соответственно аналогичный особо квалифицирующий признак из ч. 3 ст. 260 УК РФ следует исключить.

Квалифицирующим признаком в виде совершения преступления группой лиц по предварительному сговору необходимо дополнить и ч. 2 ст. 296 УК Армении.

9. По ст. 297 УК Армении в способ совершения преступления включено и неосторожное обращение с взрывчатыми веществами. Его выделение наряду с неосторожным обращением с источниками повышенной опасности вызывает сомнение, так как последнее понятие полностью охватывает и взрывчатые вещества.

10. В нормативных правовых актах охотой признаются выслеживание с целью добычи, преследование и сама добыча диких птиц и зверей. В постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 5 ноября 1998 г. № 14 «О практике применения судами законодательства об ответственности за экологические правонарушения» дана эта же формулировка охоты (п. 12). В юридической литературе рассматриваемое понятие раскрывается также.

Незаконная охота относится к числу стадиальных преступлений. Однако при данном в указанном постановлении Пленума Верховного Суда РФ разъяснении, по сути, любые действия, даже при отсутствии добычи, следует считать оконченным преступлением, что вряд ли правильно. Поэтому охотой необходимо признавать только добычу диких животных и птиц. Действия, направленные на выслеживание добычи и ее преследование, характеризуют покушение на незаконную охоту.

Согласно Положению об охоте и охотничьем хозяйстве РСФСР к охоте приравнивается «нахождение в охотничьих угодьях с оружием, собаками, ловчими птицами, капканами и другими орудиями охоты либо с добытой продукцией охоты» (п. 10).

Расширение понятия охоты в нормативных правовых актах, имеющих значение для применения уголовно-правовых норм, на наш взгляд, ведет к необоснованной репрессии. Все те обстоятельства, которые приравниваются к охоте, в уголовно-правовом смысле при наличии других необходимых признаков свидетельствуют о приготовлении к охоте, не влекущем за собой уголовной ответственности.

11. В п. «в» ч. 1 ст. 258 УК РФ и п. 3 ч. 1 ст. 294 УК Армении в качестве предмета преступления названы птицы и дикие животные, охота на которых полностью запрещена. Строго говоря, согласно, например, российскому законодательству нет птиц и зверей, охота на которых полностью запрещена.

Изложенное убеждает в необходимости уточнения формулировок п. «в» ч. 1 ст. 258 УК РФ и п. 3 ч. 1 ст. 294 УК Армении. Учитывая бланкетный характер содержащейся в них нормы, целесообразно воспользоваться формулировками, имеющимися в экологическом законодательстве. Возможны два варианта формулировокпервый — «в) в отношении птиц и зверей, оборото-способность которых ограничена» (формулировка Федерального закона «О животном мире) — второй — «в) в отношении редких и находящихся под угрозой исчезновения видов (подвидов, популяций) диких животных» (формулировка Постановления Правительства РФ от 19 февраля 1996 г. № 158 «О Красной книге Российской Федерации»).

12. Задачи и цели, статус особо охраняемых природных территорий во многом совпадает (может лишь в некоторой степени за исключением лечебно-оздоровительных местностей и курортов), поэтому в п. «г» ч. 1 ст. 258 УК РФ вместо заповедника и заказника целесообразно указать особо охраняемые природные территории.

В п. 4 ч. 1 ст. 294 УК Армении в качестве обстоятельства места совершения преступления не названы зоны экологического бедствия и зоны чрезвычайной экологической ситуации, что, скорее всего, следует признать пробелом законодательства. В связи с этим целесообразно дополнить данный пункт, указав «, а также в зоне экологического бедствия или зоне чрезвычайной экологической ситуации».

13. В ч. 3 ст. 286 УК Республики Армения предусмотрена ответственность за нарушения ветеринарных правил и правил, установленных для борьбы с болезнями и вредителями растений, если они «умышленно создали последствия, предусмотренные частями первой и второй настоящей статьи». Таким образом, ответственность повышена из-за умышленного отношения к наступлению эпидемии, эпизоотии и иных тяжких последствий. Такого квалифицирующего признака ст. 249 УК РФ не знает, нет его и в ст. 221 Модельного Уголовного кодекса для государств-участников СНГ.

Обоснованность его выделения в УК Республики Армения также вызывает сомнения по ряду причин. Во-первых, словосочетание «деяния, предусмотренные настоящей статьей» предполагает характеристику преступления в целом, а не отдельно взятого его признака — действия или бездействияво-вторых, умышленное распространение, например, эпидемий следует рассматривать по правилам гл. 16 УК Армении.

14. Предмет преступления как водных биологических ресурсов в ст. 256 УК РФ указан точнее, согласуется с терминологией Федерального закона от 20 декабря 2004 г. № 166-ФЗ (в ред. от 6 декабря 2007 г. № ЗЗЗ-ФЗ) «О рыболовстве и сохранении водных биологических ресурсов». Аналогичным образом целесообразно определить данный признак состава преступления в ст. 292 УК Республики Армения.

Теоретическая и практическая значимость работы в первую очередь обусловлена ее компаративистским характером и состоит прежде всего в том, что в ней впервые в современной уголовно-правовой науке осуществлен сравнительно-правовой анализ законодательства Республики Армения и Российской Федерации об ответственности за преступления, посягающие на безопасность флоры и фауны, дана характеристика признаков соответствующих составов посягательств, высказано мнение по ряду дискуссионных вопросов.

Практическая значимость проведенного исследования предопределена решением задач по унификации и гармонизации уголовного законодательства Армении и России об экологических преступлениях.

Кроме того, она определяется также тем, что: а) внесен ряд предложений по совершенствованию уголовного закона и изменению ряда положений постановления Пленума Верховного Суда РФ от 5 ноября 1998 г. № 14 «О практике применения судами законодательства об ответственности за экологические правонарушения" — б) содержащиеся в диссертации выводы и рекомендации могут быть использованы для дальнейшего исследования указанных проблем, а также в процессе преподавания уголовного права.

Апробация результатов исследования. Диссертация подготовлена на кафедре уголовного права Московской государственной юридической академии, там же проводилось ее обсуждение и рецензирование.

Основные положения диссертации опубликованы в монографии и научных статьях.

Структура диссертации обусловлена ее целями и задачами, объектом и предметом исследования, кругом рассматриваемых вопросов и состоит из введения, пяти глав, включающих десять параграфов, заключения и библиографического списка.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Проведенное исследование позволяет сформулировать следующие выводы, предложения и рекомендации.

Сравнительно-правовой метод в уголовном праве — это научно обоснованная совокупность приемов исследования законодательства России и других стран с целью выявления различий и сходства (общего и особенного), имеющих своим объектом уголовно-правовую действительность, а предметом — уголовно-правовые нормы и институты. Данный метод предполагает микро-, макрои институциональное (уровни), диахронное (историческое) и синхронное (современное) сравнение. Имеющиеся утверждения о том, что сравнительный метод в российском правоведении вообще и в уголовном праве в частности был востребован лишь в конце XIX в., опровергаются трудами дореволюционных ученых-юристов.

Интерес к компаративистике закономерен, обусловлен объективными факторами, среди которых можно выделить: а) нахождение России и Армении в мировой правовой системеб) включение общепризнанных принципов и норм международного права в национальные системы правав) усиление взаимодействия международного права (в частности международного уголовного права) и национального права, имплементация, сближение, унификация и гармонизация уголовного законодательстваг) востребованность зарубежного юридического опыта уголовно-правового регулирования социально-экономических явлений вообще и появившихся в связи с переходом России и Армении к рыночной экономике в частностив) наличие в уголовном законодательстве норм о конвенциональных и конвенционных преступлениях, расширение международного правового сотрудничества в борьбе с транснациональной преступностьюг) институционализация сравнительно-правовых исследований в уголовно правовой сферед) повышение роли уголовно-правовой компаративистики в сфере юридического образования.

Функциями уголовно-правовой компаративистики являются: информационно-аналитическаяметодологическаяинтеграционнаявоспитательная и образовательная. Как нам представляется, они отражают все основные направления сравнительно-правового исследования.

Применительно к уголовно-правовому исследованию на микрои институциональном уровнях к общим методикам следует отнести определение:

— принадлежности исследуемого уголовного законодательства к конкретной правовой системе;

— признаков сравниваемых правовых явлений, уголовно-правовых норм и институтов, задач, решение которых обусловило появление и развитие последних;

— функциональных и институциональных связей уголовно-правовых норм и институтов в законодательном массиве страны;

— степени сходства и различий юридических понятий и терминов, используемых в сопоставляемых нормах и институтах уголовного праваособенностей законодательной техники;

— возможности использования полученных результатов в нормотворче-ской деятельности по совершенствованию и развитию законодательства.

По нашему мнению, родовым объектом экологических преступлений как по УК Армении, так и по УК РФ должна признаваться общественная безопасность, т. е. система урегулированных правом общественных отношений, характеризующих безопасные условия жизни каждого члена общества и общества в целом. Видовым объектом в этом случае выступает экологическая безопасность как состояние природной среды, обеспечивающее жизненно важные интересы человека от возможного негативного воздействия хозяйственной и иной деятельности, чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера, их последствий.

В связи с этим, следуя логике российского законодателя, целесообразно гл. 26 УК РФ переименовать, вместо «Экологические преступления» указать «Преступления против экологической безопасности». Необходимо внести соответствующие изменения и в структуру Особенной части УК Армении. В частности, исключить раздел 10, а гл. 27 включить в состав раздела 9, наименование которого изменить, указав «Преступления против общественной безопасности». В этом случае в данных разделах уголовных кодексов РФ и Армении будут сосредоточены преступления, посягающие как на общую безопасность, так и на ее виды, что придаст структуре их особенной части логическую завершенность.

Следует заметить, что в науке уголовного права Армении вопрос о классификации экологических преступлений практически не разработан. Исходя из нормативного массива гл. 27 УК Республики Армения, можно выделить:

1) преступления, посягающие на общую экологическую безопасность (ст. 281−285, 298);

2) преступления, посягающие на специальные виды экологической безопасности: а) отдельных компонентов окружающей среды (ст. 287−291) — б) флоры и фауны как составной части окружающей среды (ст. 286, 292−297).

По УК Армении предмет преступления в виде леса деревьев и т. д. характеризуется двумя признаками: физическим и правовым (запрещение порубки). При этом в тексте статьи и ее названии говорится о незаконности порубки, поэтому дополнительное выделение правового признака относительно отдельного вида предмета данного деяния представляется излишним.

В п. 11 постановления Пленума Верховного суда РФ от 5 ноября 1998 г. № 14 «О практике применения судами законодательства об ответственности за экологические правонарушения» говорится: «.Предметом преступления являются лесные насаждения, а также деревья, кустарники и лианы, произрастающие на землях лесного фонда, в лесах, не входящих в лесной фонд, на землях транспорта, населенных пунктов (поселений), на землях водного фонда и землях иных категорий. .Не являются предметом экологического преступления деревья и кустарники, произрастающие на землях сельскохозяйственного назначения, за исключением лесозащитных насаждений, на приусадебных дачных и садовых участках, ветровальные, буреломные деревья и т. п., если иное не предусмотрено специальными правовыми актами.

Завладение теми деревьями, которые срублены и приготовлены к складированию, сбыту или вывозу другими лицами, следует квалифицировать как хищение чужого имущества".

Данное разъяснение во многом устарело. В настоящее время уголовный закон не связывает ответственность с местом произрастания деревьев и кустарников, главное, чтобы они не относились к лесным насаждениям.

В описании предмета преступления по ст. 296 УК Армении, на наш взгляд, допущена тавтология, поскольку лес, деревья и кустарники также входят в понятие «растительный покров». В этом случае есть два варианта исправления ситуации. Во-первых, из описания предмета порубки исключить указание на растительный покров. Вероятно, это наиболее предпочтительный путь. Социальная обусловленность его выделения вызывает сомнения. При обобщении судебной практики не удалось обнаружить ни одного уголовного дела, по которому предметом преступления был бы признан растительный покров.

Во-вторых, если законодатель хотел использовать данное обобщающее понятие после конкретно определенных характеристик предмета посягательства, то в этом случае по правилам законодательной техники следовало бы указать «и иного вида растительного покрова».

Согласно постановлению Пленума Верховного Суда РФ от 5 ноября 1998 г. № 14 под незаконной предлагается «понимать рубку деревьев, кустарников и лиан без лесорубочного билета, ордера или рубку по лесорубочному билету, ордеру, выданному с нарушением действующих правил рубок, а также рубку, осуществляемую не на том участке или за его границами, сверх установленного количества, не тех пород или не подлежащих рубке деревьев, кустарников и лиан, как указано в лесорубочном билете, ордере, до или после установленных в лесорубочном билете или ордере сроков рубки, рубку деревьев, кустарников и лиан, запрещенных к рубке соответствующими нормативными правовыми актами, или после вынесения решения о приостановлении, ограничении или прекращении деятельности лесопользователя или права пользования участком лесного фонда» (п. 11).

Однако надо иметь в виду, что относительно характеристики незаконности производства рубки данное разъяснение также устарело, оно не согласуется с лесным законодательством.

Незаконность рубки может характеризоваться разными обстоятельствами: ее осуществление без соответствующего договора аренды или договора купли-продажив больших объемах, чем было предусмотрено в них, или на иных лесных участкахдо или после сроков, указанных в договореиных породвместо выборочной производство сплошной рубкив нарушение правил санитарной рубки и т. д. Кроме того, при любых обстоятельствах незаконной должна признаваться рубка видов (пород) деревьев и кустарников, заготовка древесины которых не допускается.

В российской судебной практике нам не встретилось дел о незаконной порубке, совершенной группой лиц. В этом случае соучастники лишь помогают друг другу в процессе совершения преступления, о котором они заранее не договаривались.

Очевидно, что незаконная порубка, как правило, — планируемое преступление. Соучастники определяют место незаконной рубки, количество и породу деревьев, способ транспортировки и т. д., т. е. совершают действия, характерные для группы лиц по предварительному сговору. Поэтому целесообразно внести изменения в ч. 2 ст. 260 УК РФ, добавив после слов «группой лиц» словосочетание «по предварительному сговору». В этом случае законодательная характеристика квалифицирующего признака незаконной порубки лесных насаждений будет соответствовать его криминологической характеристике. Соответственно аналогичный особо квалифицирующий признак из ч. 3 ст. 260 УК РФ следует исключить.

Квалифицирующим признаком в виде совершения преступления группой лиц по предварительному сговору необходимо дополнить и ч. 2 ст. 296 УК Армении.

По ст. 297 УК Армении в способ совершения преступления также включено и неосторожное обращение с взрывчатыми веществами. Его выделение наряду с неосторожным обращением с источниками повышенной опасности вызывает сомнение, так как последнее понятие полностью охватывает и взрывчатые вещества.

Понятие охоты дается в Положении об охоте и охотничьем хозяйстве РСФСР, утвержденном Постановлением Совета Министров РСФСР от 10 октября 1960 г. № 1548 (в ред. от 19 декабря 1994 г. № 1402). Охотой признаются выслеживание с целью добычи, преследование и сама добыча диких птиц и зверей (п. 10).

В постановлении Пленума Верховного Суда РФ «О практике применения судами законодательства об ответственности за экологическое правонарушение» дана эта же формулировка охоты (п. 12).

В юридической литературе рассматриваемое понятие раскрывается также.

Между тем такая трактовка охоты вызывает сомнение. Незаконная охота относится к числу стадиальных преступлений. Однако при данном в указанном постановлении Пленума Верховного Суда РФ разъяснении, по сути, любые действия, даже при отсутствии добычи, следует признавать оконченным преступлением, что вряд ли правильно. Поэтому, на наш взгляд, охотой следует признавать только добычу диких животных и птиц. Действия, направленные на выслеживание добычи и ее преследование, характеризуют покушение на незаконную охоту.

Согласно Положению об охоте и охотничьем хозяйстве РСФСР к охоте приравнивается «нахождение в охотничьих угодьях с оружием, собаками, ловчими птицами, капканами и другими орудиями охоты либо с добытой продукцией охоты» (п. 10).

Расширение понятия охоты в нормативных правовых актах, имеющих значение для применения уголовно-правовых норм, на наш взгляд, ведет к необоснованной репрессии. Все те обстоятельства, которые приравниваются к охоте, в уголовно-правовом смысле при наличии других необходимых признаков свидетельствуют о приготовлении к охоте, не влекущем за собой уголовной ответственности.

В п. «в» ч. 1 ст. 258 УК РФ и п. 3 ч. 1 ст. 294 УК Армении в качестве предмета преступления названы птицы и дикие животные, охота на которых полностью запрещена. Строго говоря, согласно, например, российскому законодательству нет птиц и зверей, охота на которых полностью запрещена.

Изложенное, на наш взгляд, убеждает в необходимости уточнения формулировок п. «в» ч. 1ст. 258 УК РФ и п. 3 ч. 1 ст. 294 УК Армении. Учитывая бланкетный характер содержащейся в них нормы, целесообразно воспользоваться формулировками, содержащимися в экологическом законодательстве. Возможны два варианта формулировокпервый — «в) в отношении птиц и зверей, оборотоспособность которых ограничена» (формулировка Федерального закона «О животном мире) — второй — «в) в отношении редких и находящихся под угрозой исчезновения видов (подвидов, популяций) диких животных» (формулировка Постановления Правительства РФ от 19 февраля 1996 г. № 158 «О Красной книге Российской Федерации»).

Задачи и цели, статус особо охраняемых природных территорий во многом совпадает (может лишь в некоторой степени за исключением лечебно-оздоровительных местностей и курортов), поэтому, на наш взгляд, в п. «г» ч. 1 ст. 258 УК РФ вместо заповедника и заказника целесообразно указать особо охраняемые природные территории.

В п. 4 ч. 1 ст. 294 УК Армении в качестве обстоятельств места совершения преступления не названы зоны экологического бедствия и зоны чрезвычайной экологической ситуации, что, скорее всего, следует признать пробелом законодательства. В связи с этим целесообразно дополнить данный пункт, указав «, а также в зоне экологического бедствия или зоне чрезвычайной экологической ситуации».

В постановлении Пленума Верховного Суда РФ «О практике применения судами законодательства об ответственности за экологические правонарушения» разъяснено, что преступление, предусмотренное ст. 258 УК РФ, считается оконченным «с момента начала добычи, выслеживания, преследования, ловли независимо от того, были ли фактически добыты. животные» (п. 17). Это разъяснение покоится на определении охоты, которое, как уже указывалось, представляется неприемлемым с точки зрения уголовного права. Пленум рекомендует признавать преступление оконченным, когда фактически имеет место предварительная преступная деятельность.

На наш взгляд, разница в определении момента окончания незаконной охоты с причинением крупного ущерба и незаконной охоты, совершенное при обстоятельствах, указанных в законе (п. «б» — «г» ч. 1 ст. 258 УК РФ), заключается только в одном: в первом случае необходимо наступление названного ущерба, во втором — этого не требуется. Однако охота не может признаваться оконченным преступлением без отстрела дикого зверя или птицы.

В ч. 3 ст. 286 УК Республики Армения предусмотрена ответственность за нарушение ветеринарных правил и правил, установленных для борьбы с вредителями растений, если они «умышленно создали последствия, предусмотренные частями первой и второй настоящей статьи». Таким образом, ответственность повышена из-за умышленного отношения к наступлению эпидемии, эпизоотии иным тяжким последствиям. Такого квалифицирующего признака ст. 249 УК РФ не знает, нет его и в ст. 221 Модельного Уголовного кодекса для государств-участников Содружества Независимых Государств.

Обоснованность его выделения в УК Республики Армения также вызывает сомнения по ряду причин. Во-первых, словосочетание «деяния, предусмотренные настоящей статьей» предполагает характеристику преступления в целом, а не отдельно взятого его признака — действия или бездействия" — во-вторых, умышленное распространение, например, эпидемий, на наш взгляд, следует рассматривать по правилам гл. 16 УК Армении.

Определение предмета преступления в ст. 256 УК РФ дано точнее, оно согласуется с терминологией Федерального закона от 20 декабря 2004 г. № 166-ФЗ (в ред. от 6 декабря 2007 г № ЗЗЗ-ФЗ) «О рыболовстве и сохранении водных биологических ресурсов». В соответствии с данным Законом к водным биологическим ресурсам относятся рыбы, водные беспозвоночные, водные млекопитающие, водоросли, другие водные животные и растения, находящиеся в состоянии естественной свободы.

Аналогичным образом следует охарактеризовать данный предмет и в ст. 292 УК Республики Армения.