Жанр «светской повести» в русской литературе 1830-х годов: творчество Е.А. Ган

Почему нужно писать о «женской» литературе и возвращаться к недооцененным именам и явлениям в литературном процессе? Вопрос о выборе материала, который подлежит историко-литературному изучению, -один из самых сложных вопросов в методологии науки. Согласно существующему в литературоведении критерию писатели делятся на «первостепенных» и «второстепенных». Творчество и биография первых скрупулезно изучается учеными, а к авторам второго плана обращаются чаще с целью создания контекстуальных связей. Но литература — это процесс, который не может состоять из одних только ярких имен. К нему нельзя подходить односторонне, выделяя во временном отрезке 30-х — начала 40-х гг. XIX века только крупные фигуры Пушкина, Лермонтова и Гоголя, забывая о других талантливых литераторах эпохи, поэтах: Е. А. Боратынском, Н. В. Кукольнике, В. Г. Бенедиктове, А. И. Подолинском, Д. М. Княжевичепрозаиках: В. Ф. Одоевском, А.А. Бестужеве-Марлинском, О. И. Сенковском, Н. Ф. Павлове, В. А. Соллогубе, О. М. Сомове, Е. П. Гребенке, В. Н. Олине и др. Это было бы неправильно и несправедливо, так как каждый талантливый автор, привнося в литературу что-то свое, заслуживает внимания. Большую роль в «забвении» того или иного писателя сыграли во многом вкусы публики, мнение критики и случай, поэтому объективно оценить значение творчества писателя возможно только с позиции пройденного времени. Существует немало примеров того, когда поэты и писатели, которые сейчас относятся к ряду «забытых», имели большой успех у своих современников, как прозаик А.А. Бестужев-Марлинский или поэт В. Г. Бенедиктов. Академик А. И. Белецкий заметил: «Для историка литературы не может быть писателей более или менее талантливыхпосле внимательного изучения он может, пожалуй, разделить их на более и менее влиятельных, на более и менее читавшихся"1. «Большое видится на расстоянии», но нужно помнить и о том, что литературный процесс не был бы возможен без всех «забытых» писателей «второго ряда», которые все вместе привнесли много нового в литературу, обогатив ее. В разряд «второстепенных» автоматически попали и все женщины-писательницы первой трети XIX в.: Е. А. Ган, М. С. Жукова, Н. А. Дурова, Е. В. Кологривова и др., за исключением, пожалуй, З. А. Волконской и Е. П. Ростопчиной, творчество которых, впрочем, тоже недооценено.

В 20-е годы XIX века основным типом организации художественной речи была поэзия. В 30-е годы картина меняется: на первый план выступает проза. Журналы заполняются не стихами, а повестями, от которых зависит успех изданий. Почти все поэты, критики, публицисты говорят о снижении роли поэзии. Одни просто констатируют, а другие видят в этом упадок литературы: «Поэзия наша решительно не двигается вперед, но, обращаясь в одном и том же круге, только что повторяет сама себя, в более и более.

1 НИОР ИРЛИ РАН. Ф. PI. Оп. 2. № 44. Белецкий А. И. Эпизод из истории русского романтизма. Русские писательницы 1830−1860-х гг. С. 8. тускнеющих отражениях"1. Целый ряд писателей, дебютировавших стихами (И.И. Панаев, Н. Ф. Павлов, В. А. Соллогуб, А. Ф. Вельтман и др.), в 30-е годы становятся в ряды прозаиков.

В середине 1830-х годов из потока романтических повестей выделяется новая разновидность — «светская повесть», которая меньше чем на десятилетие станет одним из самых распространенных и модных жанров времени. Термин «светская повесть» входит в критику лишь с 1835 года, хотя к этому времени сам жанр уже сформировался и приобрел свои характерные признаки. Но несмотря на то, что жанр стал популярен в 30-х годах XIX века, основоположником и создателем «светской повести» принято считать Н. М. Карамзина. Его сентиментальная повесть «Юлия», написанная в 1796 году, открывает этот жанр в русской литературе. Через «светские повести» прошли почти все писатели 1830-х годов. Наиболее известными из них были.

A.С. Пушкин, В. А. Соллогуб, Н. Ф. Павлов, А.А. Бестужев-Марлинский,.

B.Ф. Одоевский, М. Ю. Лермонтов.

Общего у «светской повести» достаточно, чтобы выделить ее в отдельную жанровую разновидность романтической повести 30-х годов XIX века, наряду с «восточными» повестями, бытописательными и др. В основе «светской повести», как правило, лежит любовно-психологическая драма, конфликт между «светом» и героем, который хочет быть самим собой, жить согласно своему сердцу, и, как результат, нарушает «законы» высшего общества. Во многих случаях подобная коллизия определяет сюжетное развитие «светских повестей», взаимоотношения персонажей, а также особенности построения характеров и эмоциональный тон повествования.

Но прежде чем приступить к раскрытию понятия «светская повесть», необходимо дать определение общему жанру. Сам термин «повесть» по происхождению является «национально-русским и не имеет прямого соответствия в западноевропейских языках», — утверждают составители сборника «Русская повесть XIX века"2. Термин «повесть» восходит к древнерусской литературе, так именовались житийные, нравоучительные и летописные произведения («Повесть временных лет»). В «Литературной энциклопедии терминов и понятий» под редакцией А. Н. Николюкина «повесть» обозначается как «средний по объему текста или сюжета эпический жанр, промежуточный между рассказом и романом. В мировой литературе чаще всего четко не вычленяется"3. По-английски «повесть» -«tale" — с середины XVIII века термином «history», «novel» именовалась противопоставленная старым любовным романам («romance») разновидность романа с персонажами, наделенными более разносторонними интересами, с тематикой из сферы обычной современной жизни. По-французски «повесть» — «conte», буквально переводится как «сказка», т. е. то, что.

Телескоп. 1832. № 9. С. 122.

2 Русская повесть XIX века: История и проблематика жанра. Под редакцией Б. С. Мейлаха. Л., 1973.

С. 4.

3 Ташрченко Н. Д. Повесть // Литературная энциклопедия терминов и понятий. Под ред. А. Н. Николюкина. М., 2001. С. 751. сказывается, повествуется. Воспитанный на французской культуре Пушкин называет свои «Повести Белкина» сказками1. Иногда словом «повесть» сами романтики называли рассказ или новеллу.

В современном литературоведении повесть XIX века классифицируют на социальную (мещанская, светская, уголовная), по характеру сюжета (фантастическая, авантюрная, любовная, философская), по времени (историческая и современная), по принадлежности к направлениям (сентиментальная, романтическая, реалистическая) .

Сюжет «светской повести» строится на несоответствии искренности и лицемерия, глубоких чувств и общественных условностей («Поединок» Е.П. Ростопчиной), бытовая повесть подчинена нравоописательным задачам, изображению жизни людей, в чем-то непохожих на остальных («Черная немочь» М.П. Погодина), в философской повести основу проблематики составляют «проклятые вопросы бытия», варианты ответов на которые предлагают герои и автор («Фаталист» М.Ю. Лермонтова), сатирическая повесть направлена на развенчание торжествующей пошлости, в разных обличиях представляющей главную угрозу духовной сущности человека («Сказка о мертвом теле, неизвестно кому принадлежащем» В.Ф. Одоевского), и, наконец, фантастическая повесть построена на проникновении в сюжет сверхъестественных персонажей и событий, необъяснимых с точки зрения повседневной логики, но закономерных с точки зрения высших законов бытия, имеющих нравственную природу («Пиковая Дама» А. С. Пушкина, «Портрет» Н.В. Гоголя).

В 1831 году появляются «Повести покойного Ивана Петровича Белкина» Пушкина, а в 1832 г. Гоголь пишет «Вечера на хуторе близ Диканьки. Повести, изданные пасечником Рудым Панько», которые сложно однозначно классифицировать, отнеся к одному из выше перечисленных видов повести.

Вечера" становятся популярной художественной формой, когда каждая повесть имеет сюжетную самостоятельность и одновременно включается в более широкий художественный контекст: «Вечера на Бивуаке» (1823) А. А. Марлинского, «Вечера на хуторе близ Диканьки» (1832) Гоголя, «Вечера на Хопре» (1837) М. Н. Загоскина, «Вечера на Карповке» (1838−1839) М. С. Жуковой, «Русские ночи» (1832−1844) В. Ф. Одоевского.

Термин «светская повесть» впервые вводит в литературу критик и писатель С. П. Шевырев, рецензируя сборник Н. Ф. Павлова «Три повести» (1835). Название жанра говорит само за себя. Все повести посвящены теме большого света и светского человека. Таким образом, действующие лица «светской повести» — это «лица обыкновенные, которые вам часто попадаются в обществе: Граф, Графиня, Княжна, Полковник, Корнет и т. д."3.

1 Там же.

2 Классификация дана по книге: Русская повесть XIX века. История и проблематика жанра. Указ. соч. С. 9.

3 Шевырев С. Три повести Н. Павлова // Московский наблюдатель. 1835. № 1. С. 125.

Как правило, «светская повесть» посвящена «сердцу женскому», главная героиня здесь — светская женщина, потому что «современное общество — это ее царство, ее жизнь"1.

Светскую повесть" принято подразделять на романтическую и реалистическую.2 В духе романтической разновидности писали.

A.А. Бестужев-Марлинский, которого принято даже считать в какой-то степени основоположником романтической «светской повести», Н. А. Полевой, О. И. Сенковский. Вслед за ними по тропе романтизма идут женщины-писательницы: Е. А. Ган, М. С. Жукова, Н. А. Дурова, Е. П. Ростопчина и др. К «светской повести» реалистического типа относятся произведения М. Ю. Лермонтова, В. Ф. Одоевского, Н. Ф. Павлова,.

B.А. Соллогуба.

Основная проблема, вокруг которой строится повествование, -взаимоотношения человека и общества. Эволюция отношений составляет содержание повести и объясняется давлением «обстоятельств». Обязательно присутствие любовной интриги, являющейся центром развития сюжета. Переживания героя, его внутренний мир — на первом месте у автора «светской повести». Действие протекает в светской среде, фоном которой становятся гостиная, бал, театр, маскарад, домашняя обстановка, усадьба. Писатели уделяют много внимания композиции и стилю, стремятся обогатить литературный язык, придать ему изящество, блеск и разговорную легкость. Они разрабатывают диалоги, которые по своей пестроте, юмору, игре слов, метафорам напоминают светскую словесную дуэль.

Стандартный набор «светской повести»: любовный треугольник, «свет» как структурообразующий компонент, романтическая коллизия: незаурядная личность противостоит обществу. Герой не находит себе места в обществе, и поэтому автор вынужден сделать так, чтобы он погиб, уехал и пр. Для «светской повести» 1830-х годов характерен несчастливый финал. Сила «света» непропорционально велика силе героя. Главная черта заключается в том, что, чем положительней герой, чем в нем больше добрых качеств, чем он больше открыт миру, тем он более уязвим, и тем у него больше шансов погибнуть.

Образ главного героя или героини всегда противопоставлен «светской черни», «светской толпе». И редко бывает так, чтобы автором был выписан какой-то один персонаж из толпы, как правило, он создает собирательный образ, все светское общество сливается в одно целое.

В «светской повести» широко распространен мотив «молвы», «сплетни», «слуха», «аргуса», который является двигателя сюжета3. Зависть, ложь, предательство — все это епархия «светской черни». Главной героиней женской «светской повести» становится женщина (в мужской «светской.

1 Московский наблюдатель. 1836. Ч. 6. С. 84.

2 См.: Коровин В. И. Среди беспощадного бала // Русская светская повесть первой половины XIX века. М., 1990. С. 5−14.

3 См.: Савкипа И. Л. Глазами Аргуса (мотив молвы в русской женской прозе первой половины XIX века) // Филологические науки. 2000. № 3. С. 38−51. повести" дело обстоит иначе: в большинстве случаев главный героймужчина), в отдельных случаях она является вершиной любовного треугольника. Мотив неразделенной, «преступной» любви широко распространен в «светских повестях», как правило, на нем строится сюжет. Но в этой коллизии герой-мужчина чаше всего бывает слеп, избирая объектом любви пустую легкомысленную женщину, интриганку, хорошо знающую правила «света», умеющую добиться цели, используя кокетство.

У каждого отдельного автора, писавшего в этом жанре, всегда была своя манера повествования. Поэтому о «светской повести» можно говорить только в общих чертахв каждом конкретном случае произведение будет иметь свою индивидуальность.

Вокруг жанра «светской повести» велось немало споров. Такие критики, как В. Г. Белинский и Н. И. Надеждин, С. П. Шевырев и Н. А. Полевой высказывали свое мнение «за» и «против» на страницах журналов и альманахов. Истоки спора связаны с творчеством писателей пушкинского круга, с полемикой вокруг так называемой «литературной аристократии» (П.А. Вяземский, В. А. Жуковский, В. Ф. Одоевский, В.А. Соллогуб). В 40-е годы XIX столетия конфликт был исчерпан, так как сам жанр «светской повести» потерял свою актуальность, а на первый план выдвинулись другие темы и проблемы. Но нужно отдать должное этому жанру. В литературном процессе он сыграл свою немаловажную роль.

В большинстве работ, посвященных изучению «светской повести», рассматривается проза А.А. Бестужева-Марлинского, А. С. Пушкина, М.Ю.Лермонтова1. В теоретической статье Р. В. Иезуитовой «Светская повесть"2, которую по праву можно считать фундаментальной и основополагающей в изучении жанра, дается классическое определение «светской повести» и указываются характерные особенности произведений большинства авторов, писавших в этом жанре. Также существует опыт издания тематического сборника «Русская светская повесть», составленного В.И. Коровиным3, куда вошла проза таких авторов, как А.А. Бестужев-Марлинский, В. Ф. Одоевский, Н. Ф. Павлов, Е. А. Ган, Н. А. Дурова, В. А. Соллогуб.

Многие статьи, в которых исследуется «светская повесть», написаны в 40−70-х гг. XX века, в них стереотипы толкования и понимания жанра обусловлены, прежде всего, временем. В литературоведческих работах, посвященных изучению русской прозы 1830-х годов, пишут об.

1 Это работы о Лермонтове: Евзерихипой В. А. «Княжна Мери» М. Ю. Лермонтова и «светская повесть» 1830-х гг. // Уч. зап. ЛГПИ им. Герцена. 1961. Т. 219. С. 51−72- Белкиной М. А. «Светская повесть» 30-х годов и «Княгиня Литовская» Лермонтова // Жизнь и творчество М. Ю. Лермонтова: Исследования и материалы: Сб. 1. М., 1941. С. 516−551- о Пушкине: Гладковой Е. Прозаические отрывки Пушкина из жизни света // Пушкин. Временник Пушкинской комиссии. М.-Л., 1941. Т. 6. С. 306−329- о «светских повестях» А.А. Бестужева-Марлинского писал Базанов В. Г. в книге «Очерки декабристской литературы. Публицистика. Проза. Критика». М., 1953. Исследователь сравнил основные особенности этого жанра в повестях В. Ф. Одоевского, Н. Ф. Павлова, А.А. Бестужева-Марлинского.

2 Иезуитова Р. В. Светская повесть// Русская повесть XIX века: История и проблематика жанра. Под ред. Б. С. Мейлаха. Л., 1973. С. 169−199.

3 Русская «светская повесть» первой половины XIX века. М., 1990. антидемократической тенденции, эстетизации в ней великосветских отношений, о романтических штампах в изображении героев, идеализации этих героев"1 и пр. В «светской повести» видят всего лишь любовную историю, которая протекает в кругу «света», а в самом высшем обществерассадник зла и пороков. В большинстве случаев авторы статей относятся к жанру негативно. Многие исследователи делают подобные выводы: «Большинство авторов, создававших эти произведения, эстетизировали нравы «высшего общества» и старались дать его идеализированное изображение. Жизненная правда в «светской повести» подменялась часто элементами нарочитой развлекательности. Авторы их, чтобы заинтересовать читателя, создают напряженность в развитии действия, вводят в ситуации, ни с чем не сообразные, никак не мотивированные и ничем не оправданные. Этой же цели служат и картинные описания балов. Как правило, нежизненны, искусственны, надуманы и обстоятельства, в которые попадают.

•у герои повестей". Обвиняют писателей в частых описаниях, «никак не связанных с характерами действующих лиц, не способствующих более глубокому их пониманию"3. Здесь речь идет о манерных описаниях героев и обстановки.

Е. Гладкова пишет: «В большинстве же случаев «светская повесть» создавала штампы сатирического обличения пустоты «света» без раскрытия его социальной сущности, шаблонные образы «великосветской львицы» и ее поклонника"4. В рассуждениях исследователей часто отсутствует логика и последовательность. На это указывает и Р. В. Иезуитова: «Рождается схема, легко применяемая к любому из классиков: Пушкин «окончательно опрокинул» жанровые каноны «светской повести» — Лермонтов «преодолел» жанровую ограниченность «светской повести» (хотя, если уже Пушкин «окончательно опрокинул» жанровые каноны «светской повести», то, что же именно «преодолевал» Лермонтов?)"5.

Таким образом, В. А. Евзерихина, Е. Гладкова и др. рассматривали «светскую повесть» как второсортную, эпигонскую литературу, как промежуточный этап между романтизмом и реализмом, который необходимо было преодолеть. Примечательно, что в современных словарях литературных терминов при классификации повестей «светскую повесть» не выделяют в отдельный жанр. О «светской повести» упоминает М. Л. Гаспаров в словарной статье «Поэтика» в «Литературной энциклопедии терминов и понятий». Он говорит о том, что главная проблема исторической поэтикиэто жанр «в самом широком смысле слова, от художественной словесности в целом до таких ее разновидностей, как «европейская любовная элегия, «классическая трагедия», «светская повесть», «психологический роман» и пр., — т. е. исторически сложившаяся совокупность поэтических элементов.

1 См.: Иезуитова Р. В. Указ. соч. С. 172.

2 Евзерихина В. А. Указ. соч. С. 51.

3 Там же. С. 52.

4 Гладкова Е. Указ. соч. С. 308.

5 Иезуитова Р. В. Указ. соч. С. 172. разного рода, не выводимых друг из друга, но ассоциирующихся друг с другом в результате долгого сосуществования"1.

На современном этапе изучения русской литературы XIX века одним из актуальных вопросов является восполнение так называемых «белых пятен» в истории ее развития. Видится необходимым усиление внимания к творчеству писателей и поэтов, причисляемых ко «второму» и даже «третьему» ряду, поэтому выбор «светских повестей» Е. А. Ган неслучаен. Как правило, литература эпохи романтизма всегда рассматривалась только как творчество мужчин, о женщинах-писательницах, поэтессах не говорилось ни слова, разве что только упоминалось, несмотря на то, что их было немало в этот период. Даже сейчас в изучении литературы XIX века им уделяют недостаточное внимание, хотя несомненно, что без них литературный процесс был бы не полон.

В наше время наблюдается большой интерес к изучению творчества писательниц второй половины XIX века: монография украинской исследовательницы B.JI. Погребной «Проблемы эмансипации женской личности в русской критике и романах Н. Д. Хвощинской (60−80-е годы XIX столетия)» — кандидатские работы: Н. И. Павловой «Беллетристика Е. П. Летковой как явление женской прозы конца XIX — начала XX века"3, С. В. Татаркиной «Творчество А. Я. Панаевой в литературном контексте XIX века: тендерный аспект"4, И. П. Олеховой «Беллетристка О. А. Шапир: особенности проблематики и поэтики"5, О. В. Смирновой «Евгения Тур: судьба женщины-писательницы в России XIX века"6. Но творчество женщин-писательниц 1830-х годов до сих пор остается малоизученным. Не существует научных работ, полностью посвященных таким именам как, М. С. Жукова, Е. А. Ган. Проблема видится в отсутствии фактического материала (писем, рукописей) и, возможно, в «страхе» исследователей идти «по целине».

Отношение к женскому литературному творчеству всегда было неоднозначным и, как следствие, приводило к поляризации мнений. Существует два взгляда на эту проблему: в отрицании ценности женского творчества и в отрицании различия между женским и мужским творчеством.

Творчество русских писательниц XIX века — неотъемлемая часть русской культуры, однако в XX веке оказались забыты не только их произведения, но даже имена. В последние годы наметился определённый интерес к истории женского писательства, что связано с актуализацией.

1 Гаспаров М. Л. Поэтика / Литературная энциклопедия терминов и понятий. Указ. соч. С. 787.

2 Погребная В. Л. Проблемы эмансипации женской личности в русской критике и романах Н. Д. Хвощинской (60−80-е гг. XIX ст.). Запорожье: ЗГУ, 2003.

3 Павлова Н. И. Беллетристика Е.П. Летковой как явление женской прозы конца XIX-начала XX в. Дис. к-та филол. наук/ Тверск. гос. пед. ун-т. Тв., 2005.

4 Татаркина С. В. Творчество А.Я. Панаевой в литературном контексте XIX века: тендерный аспект: Дис. к-та филол. наук/Томск, гос. пед. ун-т. Т., 2006.

5 Олехова И. П. Евгения Тур: судьба женщиныписательницы в России XIX века. Дис. к-та филол. наук / Тверск. гос. пед. ун-т. Тв., 2005.

6 Смирнова О. В. Беллетристика Е.П. Летковой как явление женской прозы конца XIX-начала XX в. Дис. к-та филол. наук / Тверск. гос. пед. ун-т. Тв., 2005. феминистских идей и развитием тендерных исследований1. Многие известные писатели, чьи произведения входят в литературный канон (Пушкин, Лермонтов, Тургенев, Некрасов и др.), создали запоминающиеся женские образы, однако до сих пор не обращалось внимания на то, какими изображали своих героинь писательницы. А это тем более важно, что никто лучше самой женщины не расскажет о женских чувствах и мечтах. Такого рода замечания можно встретить уже в критике XIX века у Белинского, который писал, что «женщина лучше, нежели мужчина, может изображать женские характеры, и её женское зрение всегда подметит и схватит такие тонкие черты, такие невидимые оттенки в характере или положении женщины, которые всего резче выражают то и другое и которые мужчина никогда не подметит"2. Творческий потенциал писательниц первой трети XIX века реализовался в разных литературных формах (поэзии и прозе).

И.В. Киреевский сказал: «Мне всегда хочется поклониться везде, где я встречаю талант. Но женщина с талантом имеет в себе что-то особенно привлекательное"3. В начале XX века другой литературный критик, А. Г. Горнфельд, заметил: «Умных женщин много, творящие — миф"4. Исторически сложилось так, что литература была всегда поприщем мужчин. Все великие писатели: Шекспир, Байрон, Гюго, Гете, Пушкин, Достоевский, Толстой и др. — мужчины, поэтому, когда в традиционно мужской мир литературы вступала женщина, к ней изначально относились с предубеждением. Ценнейшую часть русского фольклора составляют так называемые протяжные песни, и большинство образцов этого жанра — песни женские. Мы не знаем имен их авторов, но понятно, что песни женского репертуара (протяжные, колыбельные, обрядовые, плачи и т. д.) не могли быть сочинены мужчинами. С точкой зрения, основанной на отрицании типологического различия между творчеством женщин и мужчин, спорить сложнее. По религиозным представлениям душа и талант не имеют пола. Древнегреческий философ Платон говорил о различии женской и мужской интонации в поэзии: «Ведь Музы никогда не ошиблись бы настолько, чтобы.

1 См. работы: Рюткёнен М. Тендер и литература: проблема «женского письма» и «женского чтения"// Филологические науки. 2000. № 3. С. 5−17- Савкина И. Провинциалки русской литературы (женская проза 30−40-х годов XIX века). Wilhelmshorst, 1998; Савкина И. Что значит быть женщиной-писательницей: модели «Я» в «Зверинце» Александры Зражевской // Женские и тендерные исследования. № 5. СПб., 2000. С. 14−31- Строганова Е. Н. Женщина в мужском костюме: Об автобиографизме «Записок» Н. А. Дуровой // Историко-литературный сборник. Тверь, 2002. Вып. 2- Строганова Е. Н. Мотив женского любовного соперничества в повестях русских писательниц 1840-х годов // Мир романтизма. Тверь, 2002. Вып. 6- Строганова Е. Н. Категория «гендер» в изучении истории русской литературы // Пути и перспективы интеграции тендерных методов в преподавании социально-гуманитарных наук. Тверь, 2000; Шоре Э. Феминистское литературоведение на пороге XXI века. К постановке проблемы (на материале русской литературы XIX века) // Литературоведение на пороге XXI века. М., 1998; Хайдебранд фон Ренате, Винко Симоне. Работа с литературным каноном: Проблема тендерной дифференциации при восприятии и оценке литературного произведения // Пол. Гендер. Культура: Немецкие и русские исследования / Под ред. Э. Шоре, К. Хайдер. М&bdquo- 2000. Вып. 2.

2 Белинский В. Г. Поли. собр. соч.: В 13 т. М., 1954. Т. IV. С. 115.

3 Киреевский И. В. О русских писательницах (письмо к А.П. Зонтаг) // Полное собрание сочинений: В 2-х т. Под ред. М. О. Гершензона. М., 1911. Т. 2. С. 72.

4 НИОР РНБ. Ф. 211. Ед. хр. 163. Л. 7 об. словам мужчин придавать женский оттенок и напев"1. Н. А. Бердяев писал: «Я думаю, что не только человеческая плоть, но и человеческий дух имеет свой пол, что половой характер духовной индивидуальности, символизирующейся в плоти, существует не только в этом мире, но и в других мирах"2. В связи с этим возникает вопрос: можно ли выделять творчество женщин-писательниц в отдельную группу?

Без женских имен невозможно полноценное изучение истории общественной мысли и культуры, поэтому еще в начале XIX века стали появляться труды, трактующие женское литературное творчество отдельно. В 1919 году академик А. И. Белецкий предпринял попытку ответить на этот вопрос в своей до сих пор не опубликованной магистерской диссертации «Эпизод из истории русского романтизма. Русские писательницы 1830−1860 гг."3, где указывал на нецелесообразность забвения творчества русских писательниц. Ученый считал, что игнорирование женского творчества препятствует полноте освещения русского литературного процесса. В 1923 году он писал А. Г. Горнфельду в письме: «Из моих работ закончена, лежит без движения известная Вам по заглавию «Эпизод из истории русского романтизма. Русские писательницы 1830−1860 гг.». Если ее несколько сократить — а это было бы ей полезно даже, в ней все же осталось бы не менее 20−25 печ. л. Она состоит из Введения, содержащего суждения методологические о необходимости изучения второстепенных писателей, о возможности трактовки русских писательниц 1830−60 гг., как особого факта русской литературы романтического стиля (т.е. не по признаку пола, а по признакам литературным: общность стиля, etc.), и обзор материала, подлежащего изучению ряда глав, где рассмотрено творчество группы, разбивающейся и на более мелкие ячейки: эпигоны эпохи чувствительностипоэтессы Мария Лисицына (20-ые, 30-ые годы), Надежда Теплова, Авдотья Глинка, Елизавета Шахова, романтические беллетристки — Елена Ган, М. Жукова, Е. Кологривова (Фан-Дим), Е. Вельтман-Кубе, и поэтессыРостопчина и Павлова. Последняя в конце, и глава о ней, состоящая из 2-х подотделов: литературная судьба и творчество — сама по себе занимает не менее 10−12 листов. Ненапечатания (хоть такого слова и нет, и оно неуклюже) этой работы — одно из больших огорчений моей жизни. Хоть неуслышанный никем, я был в свое время достаточно награжден «За звуки звуками, а за мечты мечтами» — радостью исследования: но теперь эта радость остыла, а труд долгого собирания фактов, часть малоизвестных и не обращающихся в научном обиходе, — пропал для других без всякой пользы: я же теории l’art pour l’art никогда не использовал — и грущу. Все это пишу не.

Заключение

.

Жанр «светской повести», возникший в результате трансформации русской литературы 1820−30-х от поэзии к прозе, сыграл важную роль в дальнейшем становлении прозаической словесности. Авторы «светских повестей» романтического типа отразили в своих произведениях своеобразие романтизма, как полноценного направления в литературе, авторы «светских повестей» реалистического направления приблизились в изображении общества и человеческой личности к жизни. Писатели обновили способы социально-психологического анализа в изображении внутреннего мира человека и действительности. Жанр просуществовал до начала 1840-х гг. В дальнейшем «светская повесть» 1830-х годов органично «влилась» в прозу второй половины XIX века. «Художественные открытия авторов «светских повестей» оказались усвоенными русской прозой в целом, и потребность в особой внутрижанровой форме отпала"1. «Светские повести» А.А. Бестужева-Марлинского, В. Ф. Одоевского, Н. Ф. Павлова,.

О.И. Сенковского, Н. А. Полевого, М. С. Жуковой, Е. П. Ростопчиной, Е. А. Ган и других писателей стали «предтечей» нравственно-философских романов М. Ю. Лермонтова, И. С. Тургенева, Л. Н. Толстого, Ф. М. Достоевского.

В творчестве Е. А. Ган, как впрочем, и других современных ей писательниц, отразились основные тенденции развития эстетической парадигмы «светской повести», выработались новые художественные принципы, которые в произведениях «больших» художников достигли уже совершенного уровня.

Для поэтики «светской повести» Е. А. Ган характерны психологизм, глубокий лиризм, автобиографичность. Основные мотивы, ставшие опорными для всего ее творчества: неудавшееся замужество, душевное одиночество героини, глубокие, основанные на подлинной духовной близости, но ушедшие в прошлое, родственные связи, гнетущий провинциальный быт, обманутая любовь. Черты ее художественной манеры: выстроенность интриги, эмоциональная вовлеченность писательницы во внутренний мир главных героинь, внимание к деталям провинциального и армейского быта.

Созданные Е. А. Ган образы подчинены канонам романтического мышления и отчетливо ориентированны на образцы, отчасти героев А.А. Бестужева-Марлинского и Жорж Санд. Центральная коллизия в произведениях Е. А. Ган — столкновение поэтического мира героини с прозой жизни.

Творчество Е. А. Ган романтично по своему идейно-психологическому настрою. Писательницу занимает исключительно вершинное проявление человеческого духа — любовь, самопожертвование, нравственный долг, христианская вера. Автобиографизм ее творчества реализован не в описательности событий, а идет изнутри, из глубины души, это личные переживания и размышления. Белинский заметил, что для Е. А. Ган сюжет не.

1 Иезуитова Р. В. Указ. соч. С. 199. был главным. Возможность высказаться, излить душу, поделиться мыслями и чувствами — все это она облекает в слова и вкладывает в уста своих героев. Задушевные мысли разбросаны по всем повестям, и если собрать их воедино, то получится дневник писательницы, созвучный с ее письмами. «Светские повести» Е. А. Ган обладают специфической особенностью — своим личным переживаниям писательница придает художественную форму. В прозе Е. А. Ган ощущается яркое и многоплановое представление о ее духовно-биографическом опыте, круге умонастроений, личной судьбе.

В произведениях Е. А. Ган достигнут редкий по своей органичности сплав романтических традиций XIX века. Романтизм имел глубокие корни в жизни, в человеческой душе, поэтому героиня Е. А. Ган всегда женщина выдающаяся, тонко чувствующая, и потому гонимая светом, не нашедшая счастья в браке. Она всегда жертва обстоятельств, но несмотря на это мужественно переносит все тяготы и невзгоды окружающего мира.

В «светских повестях» Е. А. Ган обнаруживаются почти все компоненты жанра: любовная коллизия, противостояние героини (героя) «свету», мотив молвы, невозможность обретения счастья, трагический финал. Е. А. Ган воспроизводит «диалектику души», противоречия внутреннего мира. В ее повестях присутствует нравственный пафос, победа высокой этической христианской нормы в поведении героев. Главная героиня ищет счастья, нравственную истину, смысл жизни, назначение человека. Социальный фон «светской повести» Е. А. Ган, будь то провинциальная обстановка усадьбы или столичная гостиная, вызывает неудовлетворение, так как он препятствует счастью порядочных людей. В основе сюжета повестей (за исключением «Напрасного дара») лежит любовный конфликт, при этом образы героинь раскрываются через любовь, а для героев это чувство оказывается экзаменом, который они не выдерживают. Героини Ган всегда готовы принести себя и свое счастье в жертву. Они понимают, что страдания — это удел человека, который должен достойно нести свой крест.

Необходимо отметить глубокий лиризм повествования, который имеет психологическое, философско-этическое, религиозное начало. Лирические отступления, при некоторой последовательности традициям А.А. Бестужева-Марлинского, вполне самобытны. Это искренние, полные драматизма излияния героини, в которых нередко в аллегорической форме звучат протесты против положения женщины в обществе, невозможности реализации в творческой и социальной сфере.

Сделав центром своей лирической прозы женщину, Е. А. Ган обогатила русскую литературу не только новыми идеями, но и психологическими приемами раскрытия особенностей женского мироощущения. Уже первые ее шаги в прозе («Идеал», «Медальон») содержали психологический подтекст, для создания которого служил портрет, пейзаж. Позднее это вылилось в глубокий психологизм.

Повести Е. А. Ган наполнены раздумьями и нравственными размышлениями, она затрагивает проблемы, которые могут обсуждаться в рамках философско-религиозных представлений, такие как смысл жизни, смерть, любовь, счастье. Мысль о несправедливости общества по отношению к женщине, наделенной высокими духовными запросами, выражена в автобиографической повести «Суд света». В своей прозе Е. А. Ган неосознанно подводила общественное сознание к мысли, что любовно-этическая сфера является средоточием важных социокультурных проблем.

Е.А. Ган — это юность русской женской литературы, юность со всей ее переменчивостью и восприимчивостью, со всем ее пафосом и экзальтацией, со всем неприятием жизни, понимаемой экстатически, со всей невозможностью примирения с ее теневыми сторонами"2, — такими словами закончил параграф, посвященный творчеству Е. А. Ган, академик А. И. Белецкий в своей работе «Эпизод из истории русского романтизма.».

Роль Е. А. Ган в истории русской литературы во многом недооценена, она вместе с М. С. Жуковой, Е. П. Ростопчиной, Е. В. Кологривовой (Фан-Дим) и остальными писательницами 1830-х годов стояла у истоков создания традиции русской «женской» прозы. Без их участия не мыслима «женская» литература 1860-х годов и дальнейшее профессиональное участие в ней женщин. Художественные приемы, выработанные Е. А. Ган и другими писательницами XIX века, оказали влияние на поэтику современной «женской» прозы.

Анализ «светских повестей» Е. А. Ган показал, что их проблематика и поэтика во многом обусловлены кругом тех историко-культурных и социально-психологических проблем, которые определяли развитие литературы в 1830-е годы.

Проведенное исследование позволяет говорить о значимости творчества Е. А. Ган в истории литературы XIX века. Судьба писательницы во многом показательна для понимания роли и места женщины-автора в историко-литературном процессе этого периода. Богатое находками, оригинальное творчество Е. А. Ган заслуживает дальнейшего изучения. Прочтение литературного наследия писательницы в контексте русской литературы 30-х годов XIX века позволяет по-новому оценить не только ее творчество, но и восполнить пропущенные страницы русской литературы. Хотелось бы надеяться, что предпринятое исследование поможет обозначить достойное место Е. А. Ган в истории литературы и в какой-то мере дополнить духовный образ прошлой эпохи.

2 ИРЛИ РАН. Ф. PI. Оп. 2. № 44. С. 239.