Трансцендентальная свобода: от феноменологии действия к онтологии поступка

Актуальность темы

диссертационного исследования. Проблема обретения свободы во все времена имела для человека особую значимость, поскольку сопряжена с поиском самого себя, пониманием собственной сущности. В связи с этим возникает вопрос о том, следует ли бесконечно размышлять над вопросами, которые в принципе не могут иметь однозначного решения, есть ли смысл увеличивать количество теоретических конструкций, стремящихся определить пути достижения свободы.

Каждая историческая эпоха вырабатывала собственное понимание свободы человека, однако в настоящее время он вынужден формулировать> качественно иное ее понимание, отличающееся от учений предшествующих исторических эпох, а порой и отрицающее их. Это необходимо потому, что в мире появляются новые тотальные формы зависимости, возникающие как следствие. внешне успешных действий людей. Условием достижения независимости, «свободы от .» выступает совершенствование деятельной активности: точная формулировка целейсоздание мощных средстввозможность предвидения побочных результатов. Соответственно и свобода, понимаемая в таком смысле, неизменно предполагает расширение сферы собственных возможностей, на основании совершенствования средств познания и преобразования окружающей действительности. Стремительное развитие познавательных процессов позволило реализовать человеку самые дерзкие идеи и замыслы. Следуя данной логике, можно констатировать, что человек мира компьютерных технологий, владеющий мощными средствами для достижения целей, избавился от различных форм зависимостей и обрел свободу.

Между тем человек оказывается все более вовлеченным в череду бесконечных действий, направленных на достижение тех или иных целей, и становится в такой степени закрепощенным, что даже утрачивает возможность ощущать собственную несвободу. Достигнув беспрецедентных масштабов воздействия на окружающий мир, деятельность людей обрела глобальный характер. Действия человека, выступающие способом его существования, становятся самостоятельной, подчиненной собственной логике силой, противостоящей ему, ведущей к деградации личностного бытия. Именно поэтому в нынешних условиях особенно актуальным становится исследование соотношения цели и свободы. Взаимосвязь данных «непарных» категорий обретает в настоящий момент особую значимость и выражается в том, что успешная целереализация предполагает отказ от обретения свободы. На феноменальном уровне зависимость, возникающая в процессе стремлений человека к достижению целей, проявляется в том, чтоисключается сама возможность свободного’целеполагания.

Противоречивость современного концепта свободы состоит в том, что научно-технический и социально-экономический прогресс, ведущий человека к «свободе от.», не предполагает развитие отдельной личности: Вооружившись мощными, совершенными средствами, увеличив свое воздействие на природный и социальный миры, человек не стремится к увеличению собственной ответственности. Диспропорциональность уровня развития цивилизации и личности обретает в наши дни такие размеры, что ставит под угрозу существование всего человечества!

В этой связи проблема свободы, рассматриваемая в аспекте противопоставления ее цели, становится особо значимой, поскольку оказывается тесно связанной с решением вопроса о том, быть или не быть человечеству. Свобода, должнарассматриваться' как онтологическая проблема, решение которой возможно в процессе обретения человеком подлинного существования. Человек свободен, если он «осмелился» быть самим собой: Стремление же к свободе предполагает поиск такой «бытийной позиции», пребывание в которой поможет человеку преодолеть господство целерациональности и сделать приоритетными качественно иные формы активности, позволяющие сохранить человека, культуру, природу.

В мире, где деятельность, направленная на бесконечное изменение окружающей действительности, определяет способ и смысл существования человека, свобода, понимаемая как условие обретения личностного бытия, необходима для качественного преобразования самой деятельностной активности. Обретение свободы ведет к тому, что подлинность, бытийность человеческого существования становится необходимым основанием, служит началом действий.

Исследование соотношения цели и свободы имеет в настоящее время особое значение еще и по той причине, что в мире идет бесконечная борьба за обретение различных видов свободы: свободы слова, печати, совести т. д. -тем самым проблема достижения свободы рассматривается как однаиз целей. Однако преследование целей (даже таких великих, как свобода) может привести к обезличиванию людей, если их активность направлена на преобразование внешних условий, а не на работу над собой. В борьбе за собственное освобождение человек может «потерять себя», утратить личностную уникальность. Таким образом, свобода рассматривается как необходимое условие сохранения личностного бытия, как основополагающий принцип для подлинной целеполагающей деятельности.

Степень разработанности проблемы. Рассмотрение проблемы определения сущности свободы сквозь призму целеполагания основывается на изучении достаточно большого массива трудов, в которых исследуются) как способы достижения цели, так и пути обретения свободы. Возникновение и становление категории «цель» происходило в процессе столкновения и взаимной борьбы противоположных тенденций. В связи с этим в работе выявлены и представлены альтернативные точки зрения на целеобразующие стратегии.

В древнем мире сформировалось два противоположных подхода к определению сущности и способам достижения цели.

Согласно восточным традициям, человек должен избирать «серединный путь» развития, стратегию «уклонения», а цели действий человека направлены на сохранение универсальных законов. Даосизм призывает к «победоносному бездействию».

В античной Греции формировался «прямой путь» достижения целей, усилия человека направлялись на открытое состязание, борьбу, спор, требуя бесконечного совершенствования «средств». Между тем философские школы Древней Греции представили различные аспекты учения о цели. В теориях атомистов (ЛевкиппДемокрит) сформирована детерминистская позиция, а категория цели четко не отделяется от причины. В философии Сократа цели существуют в самом человеке, его разуме, у Платона они обладают трансцендентным бытиемсогласно учению Аристотеля, цели находятся в самих вещах. Античная философия послужила* основанием для формирования телеологии и детерминизма как двух различных тенденций*. В-рамках телеологической и детерминистской парадигм понятия «цель» и «свобода» наполняются особым содержанием, что порождает различия в объяснениях способов их взаимодействия.

Наиболее последовательно трансцендентная телеология представлена в учениях средневековых мыслителей, для которых абсолютная цель развития — это бытие Бога. Взаимодействие свободы и цели исследуется в контексте вопроса о свободе воли, который тесно связан с проблемами теодицеи (Фома Аквинский). В современной философии роль учений, согласно которым мировые процессы направлены на достижение конечной цели, вновь. обретают значимость. В работе дан анализ различий понимания телеологии, ее значимости и форм взаимодействия с другими принципами развития (А.Ю. Севальников, A.B. Панкратов, Е. А. Мамчур, В.И. Карагодин).

Новое время установило господство механистического детерминизма, при котором любые проявления субъективности рассматривались как источник ошибок. Постепенно цели, обладающие излишней антропоморфностью, были исключены из процессов познания (Ф. БэконР. ДекартТ. Гоббс). В этот период формировалось представление о том, что обретение свободы возможно лишь в процессе познания объективных законов (Б. СпинозаЖ.Ж. Руссо).

В учениях классиков немецкой философии И. Канта и Г. В. Ф. Гегеля «снимается» абстрактное противопоставление детерминизма и телеологии, описывается логика действий, направленных на достижение цели и осуществляемых в силу определенных причин. Между тем определение содержания, значимости категории «цель» и стратегии ее достижения у философов неодинаковы.

При анализе различных форм взаимодействия цели и свободы особое внимание уделено иррациональнойфилософии, представители которой яростно полемизируют с детерминистамии телеологами. В философских системах* А. Шопенгауэра и Ф. Ницше мирпредставляется^ как «постоянно» изменяющийся поток", который невозможно описать посредством инвариантных законов. Цель позволяет выработать человеку способы ориентации в мире, возникая на этапе объяснения того, что уже произошло, уже сделано. Свобода у А. Шопенгауэра — это отказ от желаний у Ф. Ницше — это «воля к власти». Экзистенциальная философия А. Камю, Ж. П. Сартра рассматривает свободу как: возможность человекастремиться к тому, что недостижимо (А. Камю), утверждая при этом необходимость прожить свою собственную жизнь (Ж.П. Сартр). Бесцельность представляется основанием: ДЛЯ обретения свободы. • .

Развитие телеологических взглядов находит свое продолжение в учениях об интенциональности. «Имманентная телеология» Э. Гуссерля возникает как реакция на господствов философии объективизма^ приведшего к нивелированиюисключению возможности проявления подлинной реальности. Текучесть и изменчивость «жизненного мира» не исчерпывается рассудочными схемами и целерациональной логикой, а призыв феноменологии!: «назад к самимвещам» указывает на необходимость раскрытия имманентных свойств самой действительности, понимаемой как «совокупность феноменов».

Отказавшись от суждений о внешнем мире, человек получит возможность, иметь дело с чистым субъектом, а подлинностью будут обладать цели, отражающие трансцендентальные сущности. Стремясь расширить гуссерлианское понятие интенциональности, М. Мерло-Понти рассматривает последнюю не только как сознательное стремление к чему-то, но и как бессознательные элементы, способы измерения, формирующие глубинное отношение индивида к действительности.

Немаловажный аспект взаимодействия цели и свободы представленв учениях Ж. Липовецкого, С. Жижека, П. Козловски. Открытие глубинных (бессознательных) мотивов кореннымобразомизменило логику целеформированияи целереализации и сделало проблематичной идею существования субъекта-, который. действует, основываясь толькона знании об объективных закономерностях. Торжество индивидуальной свободы привело к возникновению «эры пустоты», «эпохи нарциссизма», господству «потребительской культуры». Человек (и особенно его тело) стал объектом и субъектом, целью и результатом собственных стремлений и желаний.

Переосмысление роли деятельностной активности в. современном мире сопряжено с необходимостью анализа структурных компонентов действия: цель-средство-результат (Н.Н.ТрубниковМ.Г.МакаровA.F. СпиркинА.Н. ЛеонтьевА.И. ЯценкоН.И. РопаковЭ.Г. Юдин).

Вособую группу следует выделить работы, посвященные проблеме несовпадения цел" и результата, определению роли непреднамеренных и побочных продуктов деятельности, отражению диалектики свободы и «покинутости» (В.П. КохановскийТ.Г. ЛешкевичГ.Д. Левин);

П. Бурдье и Т. Гидденс стремятся к снятию антиномичности планируемой цели и побочного^ результата действия посредством разработки таких*понятий, как «габитус», «структурация».

Анализ логики целеполагания* и целереализации позволил выявить две противоположные стратегии, направленные на обретение свободы.

Первая предполагает совершенствование и развитие деятельной активности. Точность формулирования целей и средств их реализации определяет рациональность действия, рассматривая целерациональность как главный ресурс для достижения свободы (М. ВеберУ. ДжеймсД. Дьюи).

Вместе с тем принцип рациональности (и целерациональность как высшее его проявление), согласно учению М. Вебера, не является субстанциальным, развитие рациональности поддерживается, развивается благодаря иным социокультурным факторам. Если рациональности придается самостоятельный, независимый статус, то это оборачивается господством иррациональных тенденций (Г. Маркузе). Подчеркивается, что при успешном осуществлении целерациональных действий, возникают ситуации, при которых результаты действий «превосходят по своему содержанию цели», навязывая человеку направленность дальнейших действий (М. БуберH.A. Бердяев).

Таким образом, формируется вторая стратегия, утверждающая, что абсолютизация инструментального типа рациональности ведет к тому, что человек утрачивает способность самостоятельно формулировать цели и подчиняет свои действия средствам. Такого рода активность выступает основанием для возникновения «одномерного» (Г. Маркузе) — «среднего» человека (X. Ортега-и-Гассет), стремящегося «бежать от свободы» (Э. Фромм).

Обоснование необходимости перехода к иным формам рациональности, позволяющим преодолеть ограниченность, утилитарную направленность действий, представлено не только в трудах теоретиков Франкфуртской школы, но и в учении H.A. Бердяева, считавшего, что только главенство сверхрационального позволит преодолеть отчуждение и утвердить абсолютную ценность личностного бытия.

Ю. Хабермас, рассматривая^ коммуникативное действие как основание свободы и прогресса, подчеркивает, что формироваться оно (действие) должно на таком типе познания, при котором главенствует отношение людей не к природе, а друг к другу.

Современные отечественные мыслители также заявляют об утверждении нового типа рациональности, где особую значимость приобретает возможность установления смысловой целостности не только человеческих действий, но и явлений природы, а также необходимость преодоления деятельностного антропоцентризма (П.П. ГайденкоВ.А. Лекторский).

В философии представлено множество подходов к определению значимости деятельной активности вплоть до абсолютизации роли практики в марксистско-ленинской философии и к обоснованию «сдержанности, всех деятельностных сил», которая делает возможным «глубинное, онтологическое» взаимодействие с различными ипостасями реальности (Г.С. Батищев).

Вместе с тем господство деятельной формы активности было необходимо, поскольку позволило человеку достичь независимости, однако возможность добиваться поставленных целей не является достаточным условием для обретения свободы. Абсолютизация целерациональной активности явилась основанием для возникновения обособленной системы деятельности, которая развивается согласно собственным, имманентно присущим ей законам. В условиях существования и господства глобальной деятельности задача переосмысления роли деятельностной активности, во многом повлекшей кризис человеческого существования, становится жизненно-важной (В.А. ЛекторскийЛ.Н. КоганB.C. ШвыревМ.С. КаганА.Л. Никифоров).

В этой связи особую значимость приобретают учения, открывающие возможности для экзистенциально-онтологического понимания сущности поступка. Свершение поступка актуализирует личностное бытие, это акт творения, при котором задается новая система координат, вводится иная шкала ценностей, обретается свобода. В дальнейшем развитие идет уже по установленным законам, стремясь к целям, обусловленным воцарившейся системой ценностей (М.М. БахтинМ.К. МамардашвилиИоанн Павел II).

Поступок предполагает полифонию смыслов, сосуществование и взаимную трансформацию (трансдукцию) всех исторически сложившихся типов рациональности, обеспечивая равную значимость различных ценностных установок. Тем самым «вызовы XX века», «антиномичность познающего разума», экзистенциально значимые проблемы, с которыми сталкивается человек XXI века, обусловливают необходимость перехода к таким формам активности, при которых будет реализовываться полнота жизненного бытия отдельной личности (B.C. Библер).

В поступках преодолевается субъектно-объектный раскол, присущий действию (основанному на процессах познания). Сознательность не исчерпывается познавательными значениями, в поступках раскрывается бытие познающего субъекта (Иоанн Павел ИЖ.П. Сартр).

Возможность поступка рассматривается и как определенный этап эволюции человечества (А.К. Белов), и как определенное соотношение ценностей и целей (A.A. Гусейнов).

Для современного человека проблема личностного роста обрела экзистенциальную значимость, поскольку мощные средства угрожают не только свободе человека, но и его существованию. В этой связи актуализируются идеи, согласно которым развитие отдельной личности не должно быть ограничено ни познавательными, ни социальными, ни какими другими, противостоящими человеку, ценностями (H.A. Бердяев, Н. О. Лосский, С.А. Левицкий).

Необходимость создания персонологической теории ценностей обосновывается в учениях Г. Л. Тульчинского, C.B. Поросенкова, которые утверждают, что высокий уровень развития технологичности действий должен стать основанием для расширения сферы ответственности, то есть свободы.

В условиях глобализации мира меняется понимание свободы. Свобода рассматривается как сущностная характеристика человека, она проявляется в вечном стремлении индивида стать иным, в бесконечном поиске сущности, предполагающем преодоление любых форм существования (В.Д. Губин).

Размышления о свободе как необходимом условии для трансцендирования человека к подлинно бытийным сущностям были всесторонне представлены в трудах М. Хайдеггера и К. Ясперса.

Понятие трансцендентальности, имеющее особую значимость для данного исследования, рассматривалось в оригинальных концепциях современных отечественных мыслителей (М.К. Мамардашвили, В.А. КоневС. СХоружий).

Таким образом, проблема^ обретения свободы всегда находилась в фокусе философского анализаа многообразие аспектов ее рассмотрения действительно велико. В последнее время стало очевидно, что высокий уровень результативности действий человека стал «навязывать» даже само стремление к свободе. В данной работе в качестве варианта решения этой проблемы-предлагает преодолеть ограниченность свободы целью.

Кроме того, в традициях исследования указанной проблематики категория «цель» рассматривается в соотношении с категориями «средство» и «результат», а свобода изучается в контексте необходимости, своеволия. В этой связи оказалось эффективным рассмотрение именно таких «непарных» категорий, как «цель» и «свобода».

В условиях глобализации современного мира открытым остается и вопрос о том, какова роль целерациональных действий и каковы формы альтернативных видов активности. В качестве одной из таких форм в работе предлагается рассматривать поступок как способ преодоления ограниченности действия, как условие актуализации личностного бытия, исключающее интенциональную направленность.

Объект исследования — свобода в человеческой деятельности.

Предметом исследования выступает свобода сквозь призму целеполагания: в форме действия, направленного на достижение цели и «якобы свободы» и поступка, ведущего к обретению подлинной свободы.

Цель исследования — обоснование концепции трансцендентальной свободы, выступающей условием для обретения личностного бытия.

Достижение поставленной цели обеспечивается решением следующих исследовательских задач:

— обосновать необходимость рассмотрения свободы в контексте целеполагания и целереализации;

— сопоставить существующие целеобразовательные стратегии в их соотношении со свободой;

— показать, что в детерминистских и телеологических парадигмах* установление значимости цели определяет пути достижения свободы;

— проанализировать характер процесса целереализации и возможность достижения свободы;

— доказать трансцендентальную сущность свободы, фундирующую возможность выхода за рамки целерациональной логики;

— обосновать, что цель (действие) и свобода (поступок) находятся на разных уровнях бытия, а их соотношение имеет экзистенциально-метафизический статус;

— выявить роль онтологических оснований в конституировании поступка;

— рассмотреть трансцендентальную свободу, реализуемую в поступке, как условие проявления истинности бытия.

Методологическую базу исследования составляют фундаментальные онтологические, гносеологические, аксиологические положения классической и современной философии. В процессе выявления логики становления и взаимодействия целеполагания и целереализации использовался метод философского понятийного анализа, а также принципы классификации и системности. Для выявления богатства содержания понятий свобода и поступок применен комплексный подход, использующий методы таких наук как история философии, антропология, культурология.

В работе применялись общенаучные методы исследования — анализ и синтезвосхождение от абстрактного к конкретномукомпаративный метод, существенно дополненный методологиями культурно-исторической интерпретации.

Научная новизна исследования предложена концепция трансцендентальной свободы, где последняя представлена как организующий принцип человеческой жизни, придающий ей целостность и смыслрассмотрение свободы представлено в соотношении с «непарной» категорией цели, что позволило выявить ограниченность, обезличенность действий людей в повседневном мире и рассмотреть свободу как необходимое условие для осознания человеком собственной открытости бытию, обретения себя как сущегопоказано, — показано, что действия, основанные на познании объективных законов, должны быть ограничены формами активности, при которых проявляется «сверхчувственная» подлинная сущность человека, неисчерпаемая никаким многообразием целейустановлено, что традиционно противопоставляемые детерминистские и телеологические парадигмы тождественны в понимании соотношения цели и свободы, поскольку полагают, что сама формулировка цели и выработка средств к ее осуществлению, ведут к обретению свободыпредставлена противоречивость процесса целереализации, проявляющаяся в том, что при недостаточной развитости средств цели оказываются недостижимыми, а при наличии развитых технологий, средства начинают «диктовать», к каким целям должен стремиться человек, что в обоих случаях исключает достижение свободыдоказано, что свобода не может выступать в качестве цели и ограничиваться содержанием цели. Свобода трансцендентальна, она реализует личностную уникальность, укореняя человека в бытии, давая ему возможность творить самого себя;

— выявлено, что целерационалъная деятельность осуществляется в феноменальном поле, исключающем личностные экзистенциальные интенции, в то время как свобода предполагает выход на ноуменальный уровень и реализуется (актуализируется) в поступке, устанавливающем то необходимое и неизменное, что находится в основании человеческого бытия;

— поступок, находясь за пределами причинно-следственных связей-, лгеняет способ¦ бытия человека, поскольку позволяет выйти за рамки наличного бытия, обрести бытие подлинноев котором, истинность проявляетсяв принятии решений касающихся себя самого, в определении смысла и значимости происходящего;

— обосновывается, что устанавливаемая в поступке смысловая целостность, отражает ответственное отношении личности к собственному бытию, позволяя упорядочивать и задавать ценности и цели.

Положения, выносимые на защиту.

1. Изменения, связанные с совершенствованием деятельностных процессов, повлекли за собой необходимость иного понимания свободы, что и стало основанием для рассмотрения последней в соотношении с «непарной» категорией цели. Это показало, что расширение практических и познавательных возможностей, как следствие реализованных целей ведет к достижению определенной степени независимости, делая более явным отсутствие свободы. Выявление содержательных моментов соотношения цели и свободы (обезличенность деятеляпревращение его в агента действия и т. д.) позволило представить трансцендентальность свободы и рассматривать ее как необходимое условие длясохранения личностного бытия, преодоления логики целеполагания и целереализации.

2. Традиция, определять свободу как «познанную необходимость», редуцировала содержание свободы к независимости. Развитие и воплощение идеи зависимости свободы от уровня осознанности действий, привело к абсолютизации роли рационализма, логики, оттеснив человека на второй план. В этой связи приобретают значимость иные стратегии достижения свободы: «победоносное бездействие» в даосизмеподчинение знания нравственности, в теории Кантасвобода как торжество бесцельности в иррационализме.

3. Абсолютизация детерминистских и телеологических связей, в равной степени, исключает возможность трансцендентальной свободы, поскольку не допускает существования и проявления уникальности личностного бытия. Детерминизм требует познать причины и следовать объективным законам. Телеология заставляет рассматривать все существующее как движение к обладающей абсолютным значением цели: трансцендентная телеология5 анализирует развитие мира как служение абсолютной целитрансцендентальная — ограничивает направленность действий человека уже заданным «горизонтом смыслов».

4. В содержание цели неизменно включено знание о средствах. Еще на этапе ее постановки объективность и всеобщность подчиняют себе субъекта, порождая противоречивость и драматизм целереализации: при недостаточной развитости средств цели оказываются недостижимыми, а при наличии мощных орудий и развитых технологий, средства начинают «диктовать» человеку возможные цели. Результат неизменно превосходит по своему содержанию цель, что ведет к постановке и реализации новых целей, продиктованных не желаниями человека, а объективным положением дел. Абсолютизируя стремление «достичь цели» человек утрачивает саму способность самостоятельно ее сформировать и не осознает эту утрату, так как социум навязывает ему потребности уже на уровне их формирования. Даже «борьба за свободу» выступает как навязанная потребность, как результат в цепочке действий зависимого человека.

5. Свобода трансцендентальна: во-первых, она реализует личностную уникальность, устанавливая сознательную связь человека с целым, давая возможность творить самого себяво-вторых, она не ограничена содержанием цели, она есть условие, позволяющее человеку быть сопричастным чему-то высшему, абсолютномув-третьих, свобода не детерминирована законами внешнего мира и не существует сама по себе как высшая цель. Предназначение свободы в том, чтобы актуализировать глубинное, онтологическое взаимодействие, ведущее к «укорененности» человека в бытии. «Пребывание в свободе» выражается в самодетерминированности, исключающей существование бесконечного количества целей и стратегий поведения.

6. Целерациональная деятельность осуществляется в феноменальном^ поле, исключающем личностные экзистенциальные интенции, в то время как свобода предполагает выход на ноуменальный уровень и актуализируется в поступке. Свобода выбора, реализуемая в действиях, может привести человека к состоянию потерянности и страха, сопровождающемуся утратой смысла существования и желания действовать вообще. Решение таких экзистенциальных проблем возможно при изменении онтологических оснований: в процессе перехода от «феноменального» бытия к «ноуменальному», от целей, обусловленных эмпирической действительностью, к детерминированным’личностным бытием поступкам. При этом обретение бытийной укорененности становится условием для последовательных, проникнутых единым смыслом действий, при которых человек руководствуется не вариантами выбора, а внутренними установками.

7. Фундаментальная сущность поступка в том, что он находится вне причинно-следственных связей. Свершившийся поступок это обретшее форму бытие, становление которого возможно благодаря «специфическим усилиям», позволяющим человеку выйти за пределы эмпирического существования. Поступок — это «недеятельный акт», в нем осуществляются онтологические изменения, ведущие к проявлению истинности и смысла бытия. Сознательность поступка не исключает, но и не полагается на существующие значения и смыслы. Бытийная позиция, актуализируемая в поступках, выступает условием для возможности сосуществования, взаимодействия различных смыслов и способов понимания.

8. В поступках заново создаются исходные условия для познавательных, нравственных, эстетических ценностей. Ценности в поступке не являются результатом успешных действий и не возникают в процессе обобщения данных чужого опыта. Человек должен иметь возможность оценивать происходящее, руководствуясь не установленными ценностями, а, исходя из личной нравственной ответственности. С одной стороны, он несет ответственность перед миром за то, что не актуализировал личностные свойства, тем самым лишил мир определенных состояний и свойств. С другой стороны, являясь «виновником», творцом проявления иного, человек принимает законы актуализированного бытия и является ответственным за него.

Теоретическая и практическая значимость диссертационной работы заключается в том, что ее выводы дают новую концептуальную основу для исследования соотношения цели и свободы.

Сопоставление форм5активности, направленных на достижение целей и обретение свободы, способствует более глубокому осмыслению поставленных проблем в системе философского знания о человеческой личности, с уяснением ею глубинных оснований и смысла своего бытия. Полученные результаты не только применимы в общемировоззренческом контексте, но и позволяют выработать комплекс методологических принципов, который способствовал бы достижению целостности в описании деятельной активности.

Практическая значимость работы определяется возможностью применения ее результатов в широком диапазоне различных видов деятельности. Они могут быть использованы при разработке новых моделей поведения и форм активности людей, в современных технологичных обществах. Достигнув беспрецедентных масштабов воздействия на окружающий мир, деятельность людей обрела глобальный характер, между тем степень принятия на себя ответственности действующим субъектом остается прежней (в некоторых случаях снижается). В этой связи осознание и необходимость расширенного понимания ответственности обретает жизненно важную ценность.

Осмысление роли успешности действий в современном социуме позволяет прояснить экзистенциальные характеристики человека действующего и человека свободного.

Представление свободы как «бытийной позиции» выявляет возможности’для преодоления господства целерациональности и перехода, к. качественно иным формам активности, позволяющим сохранить человека, культуру, природу.

Положенияи выводы проведенного исследования могут быть использованы в преподавании философской онтологии, в социальной философии, этике, социологии, культурологии. Отдельные положения диссертационного исследования могут быть использованы также в преподавании педагогических и психологических дисциплин.

Таким образом, результаты исследования позволяют направить активность людей, стремящихся расширить сферу своих возможностей, в русло гуманизации, развивая культуру личности.

Апробация работы. Основные положения и результаты диссертационного исследования отражены в монографии «Цель и свобода: поиск онтологических оснований» (Волгоград, 2009, 8,8 п.л.) и в ряде научных публикаций, в том числе в статьях, рекомендованных ВАК РФ.

Материалы диссертации обсуждались на российских философских конгрессах «Рационализм и культура на пороге третьего тысячелетия» (Ростов-на-Дону, 2002) — «Философия и будущее цивилизации» (Москва, 2005) — «Наука. Философия. Общество» (Новосибирск, 2009) — международном научном конгрессе «Наука, искусство, образование на пороге III тысячелетия» (Волгоград, 2000) — международных конференциях «Человек в современных философских концепциях» (Волгоград, 2000, 2004, 2007);

Человек, культура, цивилизация на рубеже II и III тысячелетий" (Волгоград, 2000) — юбилейной конференции молодых ученых «Философия и жизнь» (Санкт-Петербург, 2000) — научной конференции «Антропологические конфигурации современной философии» (Москва, 2004).

Апробация диссертационного исследования проходила также на всероссийских и региональных конференциях в Волгограде, Саратове, Волжском, Камышине.

Структура диссертации работа состоит из введения, четырех глав, содержащих одиннадцать параграфов, заключения.

Список литературы

включает 336 наименований. Общий объем работы 292 страницы.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Исследование взаимодействия цели и свободы, сопряжено с анализом двух видов активности: действия и поступка. Наиболее существенным различием между ними является то, что действие направленно на достижение цели, а поступок на обретение свободы. Столь абстрактное противопоставление действия и поступка, цели и свободы нуждается в конкретизации^ уточнении.

В' процессе осуществления действия происходит взаимодействие следующих компонентов: цель-средство-результат. Смыслом успешного действия является соответствие цели и полученного результата.

Теоретический анализ деятельности, логика процессов целеформирования и целереализации указывает на ограниченный характер действия как такой формы активности, при которой не может быть достигнута свобода. Невозможность обретения свободы при осуществлении успешных действий имеет следующие основания.

Во-первых, стремление достичь цели неизбежно ведет к более точному планированию, расчету, калькулируемое&trade-, процессов целеформирования. Обратной стороной подобных операций является исключение индивидуальных проявлений действующих, подавление жизненного бытия: Еще на этапе постановки цели, объективность и всеобщность подчиняют себе единичного субъекта. Вместе с тем, если в содержание цели не будет присутствовать знание объективной действительности (к которой относится и средства), то цель будет призрачной мечтой.

Во-вторых, стремление достичь цели, предполагает постоянное воспроизведение усилий^ человека, направленных на создание совершенных средств. Как следствие возникают мощные средства, совершенные научно-технические разработки, словом, новый мир, противостоящий человеку-создателю. Наличие мощных средств выступает условием для возникновения кризиса, суть которого заключается в том, что средства обретают статус целей. Такое положение дел является губительным для человека, поскольку он перестает быть источником стремлений, превращаясь в орудие.

Третьим объективным основанием невозможности обретения свободы в процессе осуществления целерациональных действий выступает несовпадение цели и результата. Появление побочного продукта, непреднамеренного результата неизбежно ведет к постановке и реализации новых целей, продиктованных не желаниями человека, а объективным положением дел. Активно действующий индивид, по сути, «служит» цели. Принято думать, что человек идет к своей цели. На самом деле эта цель сама выбирает его.

Таким образом, успешность, эффективность, свобода действия' оценивается по тому, насколько адекватно в полученном результате достигнута цель. Между тем существо поступка заключается в возможности актуализации существующего бытия. «Осуществить значит развернуть нечто до полнты его существа, вывести к этой полноте, ргоёисеге — про-из-вести. Поэтому осуществимо, собственно, только то, что уже есть. Но что прежде всего „есть“, так это бытие» [278, с. 192].

Ценность поступка в его наличии и особом способе становления. Для реализации поступка не существует готовых схем, правил, накопленного арсенала средств (все перечисленное является необходимым при осуществлении действий, дает возможность приблизиться к цели). Любые попытки, связанные с установлением способов осуществления поступка уничтожают его сущность, подобно тому, как изобретение рецептов добра, совести делают невозможным пребывание человека в подобных состояниях. Значимость поступка в его самобытности, уникальной неповторимости, поступая, человек обретает собственное «Я».

При этом важно понимать, что бытие и мир обретают смысл, благодаря подлинным проявлениям личностного, индивидуального, выражаемого в абсурдных, бессмысленных по меркам прагматичного общества жертвах, в бесполезном «сизифовом» труде, в «безнадежной надежде» на то, чтобы придать окружающему миру целостность и ценность. Поступок онтологически ценен, ибо человек и мир нуждаются друг в друге. Более того, совершая поступок, человек утверждает правдивость и истинность бытия. Ответственно создает действительность, становящуюся в последующем предметом изучения.

Отказ от поступка ведет к забвению той части бытия, которая могла быть представлена во всей ее истинности, красоте только благодаря проявлению уникальности, жизненности конкретного человека. Целостность и ценность бытия может быть выражена через индивидуальную жизненность человека.

Исследование исторических форм взаимодействия успешности в достижении целей и способах обретения свободы демонстрируют нам различие подходов. Согласно древнекитайской традиции цели порождаются самим ходом вещей, а задача человека состоит в самоподготовке. В процессе самосовершенствования личность обретет возможность открывать истинные цели, окажется способной реализовать их (эти цели) и, что, пожалуй, наиболее актуально, научиться достойно, принимать полученный результат. Утверждая идеал «победоносного бездействия», китайские мудрецы отдавали предпочтение поступку.

Тем временем, греческая традиция рассматривает действия как способ наделения смыслом окружающего мира. Целеполагание и целереализация служат делу изменения мира, активная позиция позволяет людям обрести уверенность в себе. Древнегреческая культура дала начало традиции, определяющей свободу как независимость, «познанную необходимость». Наиболее последовательно идеалы автономности человеческого существования, либерализма утверждали мыслителями Нового времени. Свобода — это «познанная необходимость», следовательно, наиболее свободно чувствует себя человек, формулирующий цели на основе знаний объективных законов. Если мир представлен как совокупность жестко детерминированных связей, то свобода понимается как независимость. В рамках нашей проблематики период господства классической рациональности может быть определен как важнейший этап развития человечества, при котором решалась задача создания, обретения средств, позволяющих людям обрести свободу. Недостаточное развитие средств ведет к отсутствию свободы, понимаемой как независимость от природного и социального миров.

Установка философии Нового времени, рассматривающая свободу как познанную необходимость, отражает этап создания средств, необходимых для достижения независимости. Трагизм ситуации заключается в том, что, обретя свободу-независимость, человек ощущает, что этого недостаточно. Поскольку владение богатыми, совершенными средствами ведет к такому целеформированию, при котором средства занимают место целей. Проблема экзистенциального, личностного бытия пока не могла быть поставлена. Новое время утвердило господство познающего субъекта.

Поэтому переход к неклассической модели мира, вновь представлялся как преодоление господства и обретение свободы. На первое место выдвигалась идея освобождения эмпирической личности. Была произведена переоценка всех ценностей: мораль, религия, наука рассматривались как общезначимые, внешние по отношению к человеческой индивидуальности и наиболее изощренные формы порабощения. Из всех ценностей сохранила свое значение только свобода, представляемая как торжество бесцельности. Подлинные проявления индивидуальности, истинное творчество становятся возможными, если исключены запрограммированность на внешний результат и отсутствует диктат цели.

Постнеклассический плюрализм позволил проявиться любым формам индивидуальной свободы. Деструктивность, хаос, нигилизм стали рассматриваться как формы развития и способы обретения свободы. Отсутствие иерархии ценностей и ориентиров привело индивида к утверждению в качестве единственной ценности самого себя.

Торжество индивидуальной свободы устранило любые формы взаимодействия с иным, представляемым в предшествующие эпохи как: Единое, Бог, Реальность. Наступает «эра пустоты», «эпоха нарциссизма», господство «потребительской культуры». Человек (в особенности его тело) объект и субъект, цель и результат собственных стремлений и желаний. Современный человек несвободен так как, участвует в бесконечной череде действий, подавляющих его волю и истинные цели1. Стремительность и насыщенность действий ведет к утрате собственно человеческой' бытийности, которую человек пытается1 преодолеть беспрецедентными масштабами собственной активности и борьбой за различные виды, свобод. Поиск и попытки достижениясвободы., через социально-экономическое реформирование, владение различными типами знаний в конечном итоге просто «вуалируют» глубинную закрепощенность людей.

Возникает необходимость обретения, творения собственного* бытия. Только в поступках актуализируется личностное бытие, достигается свобода. Таким образом, «полнота поступка» должна быть противопоставлена ограниченности действия. Специфическим отличием поступка является то, что в нем утверждается личностное бытие.

Особенность современного мира заключается в том, что проблема свободы обретает статус онтологической. Перед современным человеком стоит задача найти основания для познавательных, моральных, эстетических ценностей. Такого рода основанием является экзистенциальное бытие, актуализация которого устанавливает законы мира. Свобода существует в акте творения, в момент свершения, в поступках человека. Именно* «здесь и сейчас» задаетсяновая системакоординат, устанавливается иная шкала ценностей. В дальнейшем развитие идет уже по существующим законам, стремясь к целям, уже заданным самим объективным ходом вещей.

Тем самым забвение личностного бытия, связано с утратой уникальных форм существования мира. Сегодня, когда «исчезают» и человек, и реальность обретение свободы имеет значимость не только для людей, но и для существования мира.

Свобода проявляет себя в осмысленных поступках, суть которых заключена в актуализации «индивидуальной жизненности. Свобода не может представлять собой достигнутую, успешно реализованную цель. Свобода экзистенциальна, в ней проявляется, обретается личностное бытие, которое не может быть выражено в стремлениях индивида в рамках уже сформировавшейся реальности. Поиск пути обретения свободы сопряжен с исследованием того, на что вообще способен человек. Необходимо? вырвать индивида изкруга данностей (к коему относятся и целикак специфическая форма отражения существующего), чтобы появился сам< человек, раскрыть его экзистенцию как нечто первичное изначальное, являющееся фундаментальным онтологическим основанием.

Для обретения свободы человек должен перестать быть Другим, стремясь к достижению: бесконечной вереницы целей, и предпринять усилия, позволяющие стать самим собой (возможно, отказаться от достижения целей). Умение прислушиваться к бытию, следовать, но пути свободы — это главная ценность и уникальная возможность, человека-личности. Она (эта способность) непреходяща и должна служить онтологическим основанием для жизни личности, наполняя целеформирование подлинным смыслом и позволяя человеку стремиться не только к успешной целереализации, но и находить силы отказываться от поставленных целей: Таким образом, свобода должна рассматриваться как необходимая основа для. деятельной активности человекабезосновность, отсутствие онтологической укорененности действий человека выступают условием для-? возникновения новых форм зависимости людей.