«Технонаука» Mode 2

Принципиально новое соотношение между наукой, техникой и обществом возникает в конце XX в. Рефлексия этого симбиоза получила название Mode 2 [7].

Концепция Mode 2 выстраивает следующую последовательность: Mode 1 как «Малую науку», существовавшую до Второй мировой войны, Mode 1 ½ как «Большую науку» 1940−1970 гг., Mode 2 как современную «технонауку», возникшую в 1980;х гг.^[1]

К этому ряду можно добавить еще Mode 1 ¾, возникающую в 1970;х и связанную с постиндустриальной экономикой совмещения (economics of scope).

В отличие от «Большой науки», Mode 1 ¾ (как и Mode 2) не требует очень больших материальных и организационных ресурсов, скорее здесь важны определенные качества среды, состоящей из образованных и инициативных людей, и институтов (правовых и др.), способствующих созданию разнообразных связей. Это производство основано на специфических знаниях и требует постоянной рекомбинации знаний и умений для создания инновационной продукции и кастомизированных (изменяемых под конкретного заказчика) сервисов. Важным отличием от Mode 1 ½ является то, что при изготовлении таких продуктов нет конкретного заказчика. Пользователей и задачи, на решение которых рассчитан продукт, приходится искать самостоятельно. Поэтому важную роль здесь играет маркетинг, посредством которого происходит убеждение в выгодности освоения инновационного продукта. Особую роль в предприятиях, производящих инновационную продукцию, стало играть ориентированное на прибыль предпринимательское видение, которое задавало некоторую долгосрочную программу. Организационно, такое производство инноваций состоит из множества взаимосвязанных предприятий — производителей, поставщиков, кастомизаторов^[2], сервисных компаний, а также мест производства знания — университетов, лабораторий, консалтинговых агентств и т. п. Самым известным источником таких инноваций является Кремниевая Долина, где они поставлены на поток. Этот переход от внимания к технологии (Mode 1 ½) к вниманию к продукту (Mode 1 ¾) только начинает осознаваться в отечественном образовании.

Mode 1 ¾ и Mode 1 ½ играют очень важную роль в экономике и политике второй половины XX в., но философских проблем не породили и остались вне внимания философии науки. Другое дело — образовавшаяся в конце XX в. Mode 2, которая, в отличие от Mode 1 ¾, предназначена для решения очень сложных и крупных (вплоть до глобальных) проблем, а, в отличие от Mode 1 ½, учитывает возможные последствия предлагаемых решений. Эта форма технонауки уже порождает вопросы, рассматриваемые в современной философии и социологии науки и техники.

В то время как Mode 1 ориентирован главным образом на построение теорий, Model ½ — на реализацию масштабных проектов, Mode 1 ¾ — на приносящие прибыль инновации, Mode 2 ориентирован на разрешение сложных многокомпонентных практических проблем.

Исследования и разработку Mode 2 отличает от всех предыдущих форм, во-первых, то, что они изначально ведутся в контексте будущего применения, постоянно учитывая возможные будущие последствия и проблемы, в том числе незапланированные и злокозненные (" wicked" ) — такие, решения которых требуют согласования множества (часто противоположных) интересов различных зависящих от ее решения сторон. Это порождает требование социальной ответственности. Она «пронизывает весь процесс производства знания, что отражается не только в интерпретации и распространении результатов, но и в определении задач и установке исследовательских приоритетов» — отмечают авторы концепции Mode 2 [7, с. 7]. Поэтому «естественнонаучные исследовательские группы начинают включать в себя представителей социальных наук, а также юристов, бизнесменов» [7, с. 7]. Производство такого знания не стартует до тех нор, пока интересы разнообразных заинтересованных сторон не будут учтены.

Инновации, порожденные работой в контексте применения часто создают самого потребителя (рынок) для этой инновации. Поскольку инновации, с одной стороны, могут существенно менять сами среды, а с другой, — не имеют внешнего к разработчикам заказчика, который бы брал на себя ответственность за последствия, то к современным исследованиям предъявляются дополнительные требования — социальная ответственность и рефлексивность. «Работа в контексте применения увеличивает чувствительность ученых и технологов к широким последствиям того, что они делают. Работа в Mode 2 делает всех участников более рефлексивными… Социальная ответственность пронизывает весь процесс производства знания. Это отражается не только в интерпретации и распространении результатов, но и в определении задач и установке исследовательских приоритетов» — отмечают авторы концепции [7, с. 7]. В Mode 1 ¾ ответственность за выпущенный продукт главном образом касается лишь краткосрочной перспективы, она необходима в первую очередь для поддержания текущей репутации производителя. В рамках Mode 2 оказывается возможным избежать краткосрочной нацеленности на продукт и его окупаемость, сделать возможным принятие долгосрочных ответственных решений, направленных на разрешение многогранных сложных уникальных проблем, производя при этом инновации, как относительно самой основной проблемы, породившей разработку, так и относительно связанных проблем и задач, которые возникают в процессе разработки. Технологические решения, выработанные в процессе производства уникальных инноваций, зачастую становятся источниками побочных (spin-off) предприятий по производству инновационной (Mode 1 ¾) продукции для массового рынка^[3].

Важная особенность Mode 2 состоит и в том, что знания здесь производятся в контексте сложных, новых и уникальных проблем, для которых нет готовых «дисциплинарных» подходов, их нельзя решить в рамках нормальной науки (в смысле Т. Купа) и существующих технологий^[4]. Поэтому работа проводится не полидисциплинарными, а трансдисциплинарными группами^[5], работающими над проблемами, решение которых требует особых квалификаций участников и специфических форм организации их взаимодействия. Это вызывает «необходимость привлекать широкий набор знаний и конфигурировать их в соответствии с решаемой проблемой [7, с. 27]. Кроме владения различными дисциплинарными знаниями важен опыт такой работы, который люди накапливают в ходе решения подобных задач. Распространение произведенных «результатов происходит через тех, кто принимал участие в решении данной проблемы [7, с. 5]. Этому распространению способствует широкое развитие средств коммуникации и компьютерной обработки данных, а также повышенная мобильность участников исследований. Поэтому в Mode 2 отсутствует необходимая для прошлых моделей инновационной деятельности институционализация итоговой комбинации специалистов в виде НИИ, КБ или фирм. Форма организации — гетерогенная сеть, которая зачастую образуется на «стыке» крупных организаций (промышленных и научных лабораторий, инновационных предприятий, университетов). Выделяются несколько основных ролей в организации такого производства знания. Во-первых, это решатели проблем (problem solvers). Их функция — находить пути для решения обозначенных проблем, создавать пробные решения. Во-вторых, это идентификаторы проблем (problem identifiers), их функции находить и формулировать проблемы. В-третьих, это посредники проблем (problem brokers). В их задачу входит создание условий для ведения производства, установление связей со всеми заинтересованными лицами, нахождение нужных решателей и идентификаторов в зависимости от изменяющихся требований. Последняя роль оказывается необходимой ввиду практической значимости решения.

Таким образом, в качестве основных характеристик Mode 2 можно выделить уникальность, многосторонность и сложность решаемых проблем, трансдисциплинарность, организационную гетерогенность, социальную ответственность и контекст применения. Создание благоприятных условий для реализации Mode 2 возможно только через изменение отношения к производимому знанию как в самой науке, так и в обществе в целом.

В качестве основных трендов, появившихся в последние десятилетия XX в. в развитых странах и способствовавших созданию благоприятной среды для развития Mode 2 (как и Mode 1 ¾), можно назвать следующие.

С одной стороны, это возросшая связь науки и общества в целом. Так, «возникло давление [со стороны общества] на отчетность науки перед обществом в двух разных, но зависимых аспектах. Во-первых, во всех странах сейчас существует давление на науку, чтобы та оправдывала общественные расходы на ее содержание. Во-вторых, финансовая отчетность есть только один аспект намного более широкой социальной обеспокоенности о процессе и целях научных исследований» [7, с. 36].

С другой стороны, произошло широкое развитие средств коммуникации и компьютерной обработки данных, а также повышение мобильности ученых. Это способствовало росту плотности коммуникационных связей, которая является ключевым показателем эффективности научной коммуникации.

С третьей стороны, произошел переход к постиндустриальной экономике совмещения (economy of scope). «Разница между экономикой масштаба и экономикой совмещения существенна для понимания динамики современного производства знания. Экономика масштаба извлекает прибыль, если стоимость производства одного изделия падает, когда их общее производимое количество растет. Экономики целевого производства (совмещения), в свою очередь, извлекают прибыль из того, что раз за разом разнообразно переконфигурируют одни и те же технологии и умения для того, чтобы удовлетворить текущий спрос. Фирмы, работающие в этой экономике, требуют непрерывного доступа к знаниям разного рода, и чтобы получить эти знания, они все больше и больше вовлекаются в его производство» [7, с. 51]. Такая экономика основана на специфических знаниях и требует постоянной рекомбинации знаний и умений для создания инновационной продукции и кастомизированных (изменяемых под конкретного клиента) сервисов.

С четвертой стороны, «массовость высшего образования предоставляет базу, из которой могут произрастать индустрии знаний — те индустрии, в которых знание является основным товаром» [7, с. 71].

Современная фаза развития науки и техники размывает границы между наукой и технологией, публичным и частным, экономикой и академической наукой, смешивает факультеты, дисциплины и профессиональные сообщества. В этом Mode 2 сходна с «технонаукой» Б. Латура, обсуждаемой в гл. 11. Однако, несмотря на многие сходные аспекты, например повышенное внимание к технике, представляется, что Mode 2 — это другая «технонаука», чем та, которую строит Б. Латур. Происходит она не из гуманитарного и экологического, а из технократического дискурса^[6].

Последнее роднит Mode 2 с концепцией В. С. Степина, у которого аналог технонауки назван «постнеклассической наукой». У него в качестве характерных объектов исследования выделяются «исторически развивающиеся системы», в которых «особое место занимают природные комплексы, в которые включен в качестве компонента сам человек» [б]. При изучении таких «человекоразмерных» объектов, говорит В. С. Степин, «трансформируется идеал ценностно нейтрального исследования… Возникает необходимость экспликации связей фундаментальных внутринаучных ценностей (поиск истины, рост знаний) с вненаучными ценностями обще-социального характера. Развитие всех этих новых методологических установок и представлений об исследуемых объектах приводит к существенной модернизации философских оснований науки. Научное познание начинает рассматриваться в контексте социальных условий его бытия и его социальных последствий как особая часть жизни общества, детерминируемая на каждом этапе своего развития общим состоянием культуры данной исторической эпохи, ее ценностными ориентациями и мировоззренческими установками. Осмысливается историческая изменчивость не только онтологических постулатов, но и самих идеалов и норм познания. Соответственно развивается и обогащается содержание категорий „теория“, „метод“, „факт“, „обоснование“, „объяснение“ и т. п.» [6].

Во всех этих попытках охватить новое сочетание технологии, науки и общества мы имеем дело с «гибридом» дисциплин и практик, где наука и техника перемешаны (логически и во времени) нс так, как раньше, где единицами выступают не индивиды, а динамичные коллективы, где место исследовательских институтов занимают сети. Но при этом такая «технонаука» дополняет, а не отменяет существование в истории и современности науки в традиционном понимании, которая является предметом данной книги. Она задает базовые смыслы и элементы, которые необходимы для современной науки, существующей во всех перечисленных выше формах. Однако место ее изменилось и требует нового осмысления, которое уже началось, но еще не завершилось.

• [1] При изложении этой темы мы используем несколько модифицированную формулировку концепции, данную в обзоре Andrew Jamison [8; 9].
• [2] Тех, кто модифицирует поведение техники так, чтобы она решала задачи конкретного заказчика. Возможность кастомизации общего средства — персонального компьютера, под нужды определенных заказчиков создала целую индустрию — производство программного обеспечения.
• [3] Примером может служить промышленное производство нуклеиновых кислот для их применения в ходе диагностики пациентов в медицинской практике. Первоначальным толчком для изучения и создания этих производств послужила проблема расшифровки генома человека.
• [4] Примером такого исследования является решение проблемы построения и эксплуатации двигателей для гиперзвуковых летательных аппаратов (scramjet), которые должны двигаться со скоростями, более чем в пять раз превышающих скорость звука. Многие привычные физические, химические и технологические закономерности оказались совершенно неприспособленными для решения таких задач. Условия эксплуатации оказываются не воспроизводимыми даже в мощнейших аэродинамических трубах. Технически, конструкции двигателей предыдущих поколений оказались непригодны для достижения соответствующих скоростей.
• [5] Специалисты из разных дисциплин в первом случае обходятся имеющимися у них средствами, а во втором — создают новые для данной уникальной задачи.
• [6] На это указывают несколько обстоятельств. Во-первых, среди авторов самой концепции есть люди с солидным прошлым в естественных науках (например, М. Гиббонс) или профессиональные исследователи развития естественных наук и техники в XX в. Во-вторых, то, что она рассматривает когнитивную проблематику производства знания намного более пристально, чем социальную. В-третьих, то, что она не отрицает существования науки в том смысле, как она была обрисована в параграфе 11.2, гл. 9 и других главах этой книги, а считает ее предыдущей фазой развития системы «наука — знание — общество», характеризуя как Mode 1.