Актуальность темы
исследования. В современных постсоветских демократических странах весьма повысился интерес к религиозным проблемам, к изучению, переосмыслению и определению места религии и религиозного фактора в истории и культуре человечества. В свете этих перемен возникает необходимость в качественно новом подходе к исследованию истории и философии религии. При этом изучение религиозного учения о пророчестве, как исходном начале происхождения религиозно-государственного сотрудничества, приобретает особую актуальность.
Положительная роль религиозного фактора в духовной жизни мирового сообщества, историческая миссия религии, одной из целей которой является создание гуманного и справедливого общества, ныне признаются многими исследователями.
Взаимоотношения государства и религии, их сотрудничество по вопросам регуляции общества и социальных отношений уходят своими корнями в глубокую древность. Древнейшую историческую аналогию таких взаимоотношений можно видеть, например, в сотрудничестве пророка Заратуштры с каянидским царем Виштаспом. Согласно сведениям пехлевийских письменных памятников, «Шахнаме» и других источников, арийский пророк Заратуштра благодаря помощи и покровительству Виштаспы сумел распространить свою религию среди древнеиранских народов и племен, а взамен оказал царю моральную поддержку в укреплении его власти.
Глубоко научный подход к изучению истории религии и культуры человечества показывает, что феномен пророчества сыграл огромную и в основном положительную роль в происхождении цивилизаций, в распространении по всему миру идей единства, гуманизма и справедливости, в формировании различных человеческих общностей, в гене3 зисе и эволюции государства и права. На примере пророчеств Зара-туштра и иудейских пророков мы можем говорить о мощном влиянии пророчеств вообще на процесс социальной трансформации и этногенез древних народов. Глобализация же религиозно-общечеловеческих ценностей теснейшим образом связана с возникновением христианства и ислама, с пророческими миссиями их основателей.
Актуальность всестороннего анализа философской сущности монотеистического учения о пророчестве, отраженного в Авесте, Библии и Коране, объясняется тем, что такой анализ позволит глубже понять причины дальнейшей эволюции темы пророчества в контексте общественно-философской мысли, особенно в истории христианского и исламского мистицизма и философии.
Исследование различных религиозных концепций и практики пророчества необходимо также с точки зрения разработки теоретических моделей духовной консолидации современного мирового сообщества в условиях глобализации и импульсивного развития межгосударственных, международных и межрелигиозных связей. Оно может оказать существенную помощь в предотвращении религиозного экстремизма, межнациональных, межрелигиозных, этнических конфликтов и столкновения цивилизаций, основателями которых являлись пророки.
Актуальность темы
исследования подтверждается и тем, что учение о пророчестве и его развитие в исламе практически не исследованы философами — религиоведами. Автор сделал попытку заполнить этот пробел.
Степень изученности проблемы. Понятие «пророчество» в религиозных источниках имеет несколько значений: 1) предыстория возникновения мировых монотеистических религий и древних государств- 2) принцип вероучения, восходящий к учениям священных писаний монотеистических религий, особенно ислама- 3) система религиозных и философских учений, посвященных описанию или характе4 ристике духовного, теоретического и практического аспектов миссии пророков. Пророчество в его первом значении является предметом исторической науки, во втором — предметом религиоведения, и в его третьем значении — предметом истории философии, а также этики, психологии и других наук о человеке.
Несмотря на отсутствие комплексного исследования проблемы пророчества, отдельные ее аспекты — исторический, социальный и политический — достаточно хорошо освещены в научной литературе. Особенно это касается публикаций, посвященных истории и теории религий, истории и культуре стран и регионов распространения мировых религий, а также трудов по этнической, политической и религиозной истории евреев, христианских и мусульманских народов.
В частности, отдельные положения социально-политических и духовных аспектов авестийской доктрины о пророчестве рассматриваются в работах по древней и раннесредневековой истории и культуре стран и народов Средней Азии. Среди трудов, выполненных советскими и зарубежными исследователями, следует отметить публикации Т. Нельдеке/А.Кристенсена, 2 М.Дж.Машкура, 3 К. Иностранцева, 4 7.
С.П.Толстова, Б. Г. Гафурова, В. М. Массона, В. А. Ромодина, о л.
А.Худододияна, М. Г. Мухаммада Губара, а также коллективные труды по истории народов Центральной Азии.10 Б. Г. Гафуров в 70-е годы прошлого века писал о важном значении зороастрийских источников,.
1 Нельдеке Т. История иранцев и арабов в периоде Сасанидов / Перевод А.3арйаба. Тегеран, 1359 (на перс. яз.).
2 Кристенсен А. Иран в эпохе Сасанидов: История Ирана до арабского нашествия: положение государства и народа в эпохе Сасанидов / Перевод Р. Йасуми. Тегеран, 1332 (на перс. яз.).
3 Машкур М.Дж. Иран в древности: История доисламских народов и царей. Т.1. Тегеран, 1343 (на перс, яз.).
4 Иностранцев К. Исследование периода Сасанидов / Перевод К. Каримзода. Тегеран, 1348 (на перс. яз.).
5 Толстов С. П. Древний Хорезм (Опыт историко-археологического анализа). М.: МГУ, 1948.
6 См.: Гафуров Б. Г. Таърихи мухтасари халки точик. Сталинобод, 1947 (на тадж. яз.) — Он же. История таджикского народа в кратком изложении. М.: Госполитиздат, 1949; Он же. Таджики. Древнейшая, древняя и средневековая история. М.: Наука, 1972.
7 Массон В. М. Ромодин В.А. История Афганистана. Т.1. М.: Наука, 1964.
8 Худододиян Ардашер. История древнего Ирана. Тегеран, 1383 (на перс.яз.).
9 Мухаммад Губар Мир Гулям. Исторический путь Афганистана. Кабул, 1967 (на языке дари).
10 См., например: История таджикского народа в 3-х т. Т.1. М.: Издательство восточной литературы, 1963. Т. 2, кн. 1- М.: Издательство восточной литературы, 1964 и др. сведения которых можно использовать для реконструкции древнейшей и древней истории Средней Азии. Многие исследователи считают, что пророк Заратуштра является реальным историческим лицом и время его жизни датируют между IXVII вв. до н. э. Выявлению сущности зороастрийской (авестийской) доктрины пророчества посвятили свои работы М. Бойс, 1 К. И. Рак, 2 Ж. Дьюшен-Гийемен, 3 Ж. Дюмезиль4 и др.
Значительная работа в области изучения сущности библейского учения о пророчестве была проделана европейскими и советскими учеными. Среди трудов, частично касающихся пророческой доктрины Библии, следует назвать монографии и статьи К. Маркса, 5 Ф. Энгельса, 6 М. С. Беленького, 7 С. А. Токарева, 8 И. А. Крывелева, 9 Н.А.Решетникова10 и др. В их исследованиях роль и место Библии в истории и культуре человечества рассматриваются с антирелигиозной и атеистической позиций, поэтому многие выводы о сущности библейского учения и месте религии в обществе, сделанные представителями марксистско-советской религиоведческой школы, отличаются чрезмерной односторонностью. Тем не менее, со многими из этих выводов, в частности касающихся истории возникновения священных писаний иудаизма и 1 христианства, нельзя не согласиться. Например, в сборнике статей советских исследователей под названием «Критика иудейской религии"11 и в книге Н. И. Решетникова «Библия и современность"1 сделаны.
1 Бойс М. Зороастрийцы. Верования и обычаи. М.: Наука, 1987.
2 Рак И. В. Мифы древнего и раннесредневекового Востока (зороастризм). СПб.-М.: «Журнал «Нева» -«Летний Сад», 1998.
3 Дьюшен-Гийемен Ж. Заратуштра и западный мир. Тегеран, 1350 (на перс. яз.).
4 Дюмезиль Ж. Верховные боги индоевропейцев. М.: Наука, 1986. s Маркс К. К еврейскому вопросу // Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. Т. 1.
6 Энгельс Ф. К истории первоначального христианства // Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. Т. 22- Он же. Книга откровения // Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. Т. 21 и др.
7 Беленький М. С. Что такое Талмуд. М., 1963; Он же. Иудаизм, 1966 и др.
8 Токарев С. А. Религия в истории народов мира. М., 1965.
9 Крывелев И. А. Книга о Библии. М., 1958; Он же. Евангельские сказания и их смысл. М., 1957; Он же. Раскопки в «библейских» странах. М., 1965 и др.
10 Решетников H.A. Наука против библейских мифов. Иркутск, 1957; Он же. Слово о Библии. М., 1960; Он же. Запрещенные евангелия. М., 1965; Он же. Библия и современность. М., 1968.
11 Критика иудейской религии. М.: Издательство АН СССР, 1962. В этом сборнике помещены статьи А. Б. Рановича «Миф об исходе и Моисее», И.Г. Франка-Каменецкого «Пророки — чудотворцы», И. В. Румянцева «Пророк Илия», И. И. Скворцова — Степанова «Книги Моисеевы и их историческая ценность», а также глава вполне объективные замечания о сущности пророческой доктрины Ветхого Завета и Библии в целом.
Что касается ислама, то многие выводы европейских и советских исследователей о сущности коранического учения сделаны в духе европоцентризма или атеистической идеологии. В трудах, посвященных истории ислама и Арабского халифата, а также средневековой истории Ирана и среднеазиатских мусульманских народов, значительное внимание уделено освещению социально — политического аспекта пророческой миссии Мухаммада — пророка ислама. Титанический труд в этом направлении выполнен плеядой советских ученых — историков, в частности В. В. Бартольдом, 2 Б. Г. Гафуровым, 3 О. Г. Большаковым, 4.
A.И.Колесниковым5 и др.
Немаловажное значение для теоретического переосмысления многих спорных вопросов, связанных с выявлением онтологической, гносеологической и психологической особенностей феномена пророчества в контексте коранического учения, имеет одна из работ.
B.С.Соловьева. В его книге сделан весьма глубокий сравнительный анализ сущности иудейско-христианского и исламского вероучений в свете сопоставления их учений о пророчестве. Особенно примечательно его меткое отождествление иудаизма с мёдом, христианствас вином, а ислама — со здоровым и трезвым молоком, которое необходимо, как полагает В. С. Соловьев, для жизнедеятельности детского организма, каковым им кажется исламское общество. В. С. Соловьев связывает основную ограниченность основанной Мухаммадом религии с «отсутствием в ней идеала человеческого совершенства или со.
0 пророчестве и пророках из «Богословско — политического трактата» Б. Спинозы (в переводе с латинского М. Лопаткина) и «Возражения против божественного происхождения Ветхого Завета» — трактат древнееврейского критика Талмуда Хиви Габалки (перевод с древнееврейского М. Беленького).
1 Решетников Н. А. Библия и современность. М., 1968.
2 См.: Бартольд В. В. Сочинения. T.VII. М.: Главная редакция восточной литературы, 1971.
3 Гафуров Б. Г. Таджики: Древнейшая, древняя и средневековая история. М., 1971.
4 Большаков О. Г. История Халифата: Ислам в Аравии (570 — 633 гг.). М.: Наука, 1989.
5 Колесников А. И. Письмо Мухаммеда Xocpoy II и его новая редакция у Балами // Межвуз. науч. конф. по иранской филологии (Тез. докл.). Душанбе, 1966; Он же. Завоевание Ирана арабами / Иран при «праведных халифах». М.: Гл. ред. вост. лит-ры, 1982. 7 вершенного соединения человека с Богом — идеала истинной богочело-вечности". 1 Однако В. С. Соловьев не упоминает, что Пророк ислама был хорошо осведомлен о существовании у христиан веры в богочеловеке. Ученый не пытается выяснить, по каким причинам Коран и хадисы критиковали идею богочеловека. Вышеупомянутые упущения не позволили В. С. Соловьеву дать вполне адекватную оценку сущности пророческой миссии Мухаммада и определить философскую глубину его религиозного учения.
Проанализировав советскую научно-атеистическую литературу, автор констатирует, что учения Корана, в том числе его учение о пророчестве, по сравнению с библейской апологией, исследованы значительно меньше. Многие советские востоковеды, в том числе П. А. Грязневич, И. Ю. Крачковский, Л. И. Климович й др., причисляли Коран к важнейшим религиозно-правовым и литературным памятникам мира. Значительное число трудов в советской юридической литературе посвящено анализу именно правового содержания Корана и ха-дисов. Из числа работ, в которых авторы, с позиций атеизма и марксистской материалистической философии, критикуют пророческую доктрину Корана, можно отметить труд А. В. Авксентьева и Р. Р. Мавлютова.2.
Огромная работа по изучению религиозно — философского наследия прошлого проделана таджикскими исследователями в постсоветское время. Важным шагом вперед в этом направлении можно считать переводы и публикации Авесты, Корана, комментария Табари к Корану, изречений Пророка ислама, произведений Ибн Сины, Фаридаддина Аттара, Мухаммада Газзали, Саади, Джалаладдина Руми, Икбала и других великих мусульманских мыслителей. В свете этих публикаций постепенно повышается интерес к исследованию актуальных вопросов.
1 Соловьев B.C. Магомет: его жизнь и религиозное учение. М.: Центр «Руник», 1991. -С.79.
2 Авксентьев A.B., Мавлютов Р. Р. Книга о Коране / Пер. с рус. на тадж. Т. Расули. Душанбе: Ирфон, 1991. таджикской религиозно-философской мысли, одним из малоизученных который является исламская религиозная и религиозно-философская доктрина о пророчестве. В трудах таджикских исследователей, хотя и коротко, проанализированы вопросы, связанные с определением места и значении данного вопроса в творчестве отдельных представителей и школ таджикской философии. Отчасти, М. Д. Диноршоев в предисловии к первому тому сочинений Ибн Сины кратко анализирует авиценновскую теорию пророчества, рассматривает онтологические, гносеологические и психологические корни феномена пророчества в воззрениях Ибн Сины.1 И. Г. Зияев в своей докторской диссертации анализирует пророческую концепцию Мухаммада Икбала в комплексе религиозно-философских воззрений этого крупнейшего мусульманского мыслителя первой половины XX века.2 Х. Муминджанов в своих исследованиях, посвященных философии зороастризма, немалое внимание уделяет интерпретации философской сущности пророческой миссии арийского пророка Заратуштры и оценке ее значения в эволюции мировой цивилизации.3 В трудах известного таджикского ученого-религиоведа Ш. Абдуллоева проблема пророчества интерпретируется как общая теоретическая проблема истории и философии монотеистических религий.4 М. Музаффар — известный таджикский философ — антрополог, анализируя гносеологический и психологический аспекты воззрений Газзали, Руми, Бедиля и других представителей исламского мистицизма, резюмирует, что они высту.
1 Диноршоев М. Зажегший свет разума и посеявший семена знания // Абуали ибн Сина. Сочинения. Т.1. Душанбе: Дониш, 2005. -С. 142−147.
2 Зияев И. Г. Религиозно-философские воззрения Мухаммада Икбала. Автореф. дисс. д-ра фило соф. наук. Душанбе, 2005.
3 См., например: Муъминчонов X,. Турон — гах, вораи тамадауни ориёй. Душанбе, 2004. -С.39−140 (на тадж. яз.).
4 Абдуллоев Ш. Философия пророчества в исламе и ей особенности (сравнительный историко-философский анализ)/ Известия АН РТ. Серия: Философия и право, № 3. Душанбе, 2010. -С. 40−45- Он же. Мукаддима ба исломшиносй. Душанбе: Ирфон, 1998. -С. 50−52 (на тадж. яз.) и др. 9 пают против «всякого учения о пророчестве как миссии только отдельного — избранного пророка в религии».1.
В целом, как показывает анализ, хотя многие вопросы пророчества и исследованы, но комплексного исследования этой, сложной проблемы мы все же не имеем.
Цель и задачи исследования
Цель настоящего исследования заключается в изучении генезиса и эволюции религиозного учения о пророке и пророчестве в монотеистических религиях (зороастризме, иудаизме, христианстве, исламе) и его места в исламской философии.
Для достижения этой цели необходимо было решить следующие задачи:
— выявить, проанализировать и охарактеризовать сущность доисламских представлений и учений о пророчестве;
— исследовать кораническое учение о пророчестве, определить его особенности и о характеризовать его отношение к аналогичным доисламским учениям;
— выявить причины возникновения проблемы пророчества в исламской философии;
— определить и обосновать суть эволюции теории пророчества в исламской философии.
Объектом исследования являются сведения письменных источников зороастризма, иудаизма, христианства, ислама и-воззрения мусульманских мыслителей о пророках и о событиях и состояниях, связанных с происхождением феномена пророчества.
Предметом исследования являются феномен пророчества и его роль в истории и культуре человечества.
1 Музаффар М. Антропология. Учебное пособие для медицинских и педагогических вузов. Душанбе, 2008. -С.204.
Теоретическую основу исследования составили труды известных философов, религиоведов, культурологов Таджикистана и стран ближнего и дальнего зарубежья.
Методологическими принципами исследования являются общенаучные и частные методы исследования: анализ и синтез, сравнительный, объективный, исторический и философский методы исследования проблем истории и философии религий. Использование цивилизованного подхода и методов герменевтики (истолкование текстов религиозных и философских источников) позволило автору более адекватно охарактеризовать сущность феномена пророчества и его роль в истории и культуре.
Научная новизна диссертационной работы заключается в следующем:
— в хронологическом порядке проведен комплексный сравнительный анализ учений источников зороастризма, иудаизма, христианства, ислама и концепций некоторых исламских мыслителей о пророчестве;
— определено соотношение Авесты, Библии, Корана, исламской философии в вопросах, связанных со статусом пророка и местом пророчества в истории и культуре человечества;
— выявлены основные эволюции идеи пророчества в контексте истории и философии монотеистических религий и исламской философии;
— показаны актуальность и преемственность пророческого опыта в современных условиях духовной интеграции мирового сообщества и мирного диалога цивилизаций.
Положения, выносимые на защиту: 1) учение о пророчестве свойственно в основном монотеистическим религиям — зороастризму, иудаизму, христианству и исламу. В Авесте, Библии и Коране встречаются различные проявления феномена пророчества, и связаны они с происхождением той или иной монотеистической религии. Так, в до.
11 шедших до нас зороастрийских источниках сохранились фрагменты, описывающие сущность пророческой деятельности арийского пророка Заратуштры — основателя зороастризмав Библии учение о пророчестве изложено в связи с описанием этнической, политической и религиозной истории евреев и происхождением христианской религиико-раническая же сущность пророчества сфокусировала в себе: а) опо-вержение иудейской веры о богоизбранности еврейского народаб) критику христианских учений о троице, богочеловеке, пророке и пророчествев) описание особенностей пророческих функций Мухамма-да — основоположника исламской религии, и обоснование идеи о конце пророчества;
2) Коран не протестует против некоторых принципов предшествующих монотеистических религий. К ним относятся: принцип общения с Богом через посредникабожественное наказание и вознаграждениевоскрешение мертвых. Наличие принципа общения с Богом через посредника во всех религиях свидетельствует о том, что феномен пророчества является общим исходным началом возникновения каждой из названных религий, включая и зороастризм;
3) глубокий анализ учений о пророчестве и содержания священных писаний о деятельности пророков показывает, что пророки выполняли функции предводителей, учителей и воспитанников человечества, а основанные ими религии ориентировали всех людей на единение и достижение всеобщего благополучия;
4) кораническому учению о пророчестве характерны высокий дух гуманизма, религиозная толерантность и глубокое уважение к пророкам и приверженцам других религий. Эти качества нашли свое практическое воплощение в словах и деяниях Пророка ислама — прототипа совершенного человека для каждого мусульманина. Исходя из этого, можно заключить, что Коран и хадисы категорически против использовании насилия в отношении к инаковерующим, против оскорбления.
12 их религиозных чувств. Именно эти качества способствовали распространению ислама в пределах неарабского мира, отчасти в Иране и Средней Азии, автохтонное население которого испокон веков исповедовало зороастризм;
5) вместе с кончиной Пророка ислама завершается окончательная фаза происхождения и утверждения в мире монотеистических религий. Кораническая идея о конце пророчества категорически осуждала всякую претензию на связь со сверхъестественным миром и противодействовала появлению таких претендентов. Но, вместе с тем, эта идея способствовала открытию новых источников знаний для человекаистории, природы и внутреннего опыта. В дальнейшем, в свете этой идеи в рамках исламской культуры сложились различные науки и школы;
6) основоположник исламской историографии, князь мусульманских историков Табари, в соответствии с кораническими предписаниями, занимался изучением исторического аспекта феномена пророчества и определением роли пророков в происхождении и развитии цивилизаций. В дальнейшем эту традицию продолжили все последующие мусульманские историки;
7) Абунаср Фараби — первый мусульманский исследователь греческой философии, в свете философской интерпретации кораническо-го учения о пророчестве создал оригинальную концепцию об идеальном добродетельном государстве во главе с мудрым пророком. Другой великий представитель перипатетической школы — Ибн Сина, продолжая эту традицию, глубоко исследовал социально-политические, онтологические, гносеологические й психологические корни и основания этого феномена. Князь философов доказывал необходимость сохранения и продолжения добрых социально-политических и воспитательных функций пророков — предводителей человечества;
8) кораническое учение о пророчестве и сунна Пророка ислама оказали огромное влияние на воззрения всех представителей исламского мистицизма, философии озарения (ишрак), высшей (божественной) философии (ал-хикмат ал-муттаоли) и других средневековых школ исламской философии;
9) учение о пророке и пророчестве сохранило своё значение и сегодня. Изучение творчества Мухаммада Икбала, Муртаза Мутахха-ри и других представителей современной исламской философии наглядно показывает, что в духовной жизни современного общества в основном господствуют те же общечеловеческие ценности, которые впервые были открыты пророками. Следовательно, монотеистическая концепция пророчества продолжает оказывать огромное созидательное влияние на национальную культуру мусульманских народов в частности и на исламскую и общечеловеческую культуру в целом.
Теоретическая и практическая значимость диссертационной работы. Выводы и положения диссертации могут быть полезными при дальнейшем исследовании священных писаний различных религий. Кроме того, материалы исследования могут быть использованы для составления учебников по истории и философии религий, по истории и культуре таджикского и других мусульманских народов.
Апробация результатов работы. Диссертация выполнена в отделе истории и философии религии Института философии, политологии и права им. М. Баховаддинова Академии наук Республики Таджикистан, обсуждена и рекомендована к защите на заседании этого научного подразделения (протокол № 7 от 19 апреля 2011 г.).
Ключевые положения и выводы исследования изложены в научных статьях, опубликованных в сборнике статей молодых ученых, в «Известиях» АН РТ и «Вестнике» Таджикского национального университета, доложены на республиканской конференции, посвященной 1030- летию Ибн Сины.
Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, 2-х глав, включающих 6 параграфов и библиографии.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
.
Опираясь на результаты проведенного исследования можно сделать ряд заключений:
1. Пророчество относится к числу основных принципов монотеистических религий — зороастризма, иудаизма, христианства и ислама. В священных писаниях этих религий понятие «пророчество» употребляется в нескольких значениях: 1) миссия — конкретная правомерная деятельность, осуществляемая пророком — основателем либо реформатором религии- 2) феномен истории и культуры — реальное событие, неоднократно происходившее в древней истории человечества, о чем свидетельствуют не только Писания, но и этнографические, нумизма.
I тические и археологические материалы по древней истории- 3) социальный статус — обладатели пророческого статуса, т. е. пророки, выполняли определенные социальные функции, отчасти: а) функции правителя (например, Пророк ислама являлся основателем первого исламского государства и первым его правителем) — б) судьи (решили споры и конфликты) — в) учителя или педагога (пророки, посредством^ религиозного воспитания и личного опыта, решили проблему духовно-нравственного совершенствования человеческих качеств своих последователей).
2. Принимая во внимание многозначность понятия «пророчества», можно заключить, что существующее в Коране и хадисах сообщение о конце пророчества, означает не полное упразднение института пророчества, а касается лишь посредническому общению Бога с людьми посредством пророков, т. е. Коран и хадисы упраздняют институт пророчества в узком смысле этого понятия. Но, многие. социальные функции, которых выполняли пророки, в том числе, властные, судебные, педагогические и т. д., — они вечно сохраняют свою актуальность.
Сказанное обстоятельство отражает одну из основных причин преемственной эволюции доктрины пророчества в исламской философии.
3. Сравнительный анализ библейской и коранической доктрин о пророчестве позволяет заключить, что каждая из них по своему оригинальны. Например, в иудаизме пророки выступают провозвестниками и защитниками национальных интересов исключительно еврейского народа, в христианстве же, эпоха пророчеств завершается в связи с началой миссии Иисуса Христа. Судя по логике новозаветной идеологии, Иисус Христос является божеством, проявившимся в человеческом облике. Отсюда можно делать вывод, что Новый Завет, хотя не упраздняет институт пророчества, но вместе с тем, провозглашает идею непосредственного общения с Богом, воплощенном в образе воскресшего Иисуса Христа. Далее, отцы христианской церкви привели иудейскую доктрину о пророчестве в соответствие с христианской доктриной о богочеловеке. В итоге, иудейские пророки в Библии превращены из отцов и основателей еврейского народа в провозвестников миссии Иисуса Христа. Оригинальность коранической доктрины пророчества, например, связана с тем, что она, с одной стороны, направлена против иудейской национализации и христианского обожествления пророков и пророческого опыта, а с другой — воспитывала у мусульман чувство глубокого уважения к библейским пророкам и их последователям. Очень важно отметить, Коран, осуждая национальный характер иудейского вероучения, упоминает, что не только у них, а у всех древних народов, были пророки, исповедавшие им уроки единобожия и праведной жизни.
4. Кораническую доктрину о пророчестве, с учетом тех значений, которых имеют понятия «пророк» и «пророчество» в этом Священном писании, следует рассматривать как важнейший идейный источник происхождения всех исламских наук в целом. Отчасти, в трудах Таба-ри и его последователей сложилась историческая традиция, исходящая.
137 от коранических рассказов о пророческих движениях. При этом, мусульманские историки дополнили эти рассказы многими эпизодами из Авесты, Худайнаме, Библии и других памятников общечеловеческой истории. Юридический аспект коранической доктрины пророчества, усилиями Абу Ханифы и других мусульманских правоведов, была усовершенствована дополнениями, заимствованными из обычного права различных регионов исламского мира. Абунаср Фараби, Ибн Сина и другие мусульманские философи совершенствовали социально — политический, гносеологический, психологический, онтологический аспекты теории пророчества. В исламской практической философии, как рационального, так так и мистического, пророческие моральные традиции, особенно сунна Пророка ислама, были взяты в качестве источника духовно-нравственного самосовершенствования и т. д. Об этом свидетельствуют многочисленные высказывания и упоминания всех представителей исламского мистицизма и философии.
5. Изучение творчества представителей современной исламской философии М. Икбала и Муртаза Мутаххари наглядно показывает, что кораническое учение о пророках и пророчеств оказали «и продолжают1 оказать огромное созидательное влияние на национальную культуру мусульманских народов в отдельности и на исламскую и общечеловеческую культуру в целом. В нынешней духовной жизни современного общества, в основном господствуют те общечеловеческие ценности, которые впервые были открыты пророками.
