Русская философия конца XIX — начала XX вв

Мини-глоссарий

Всеединство — высший принцип, организации бытия, означающий единство Вселенной и взаимопроникновения всех вещей и явлений мира.

София — творческая премудрость Божия, в которой заключены все мировые идеи.

Экзистенциальный персонализм — философская позиция Бердяева, характеризующаяся вниманием к проблемам личности, свободы, творчества, смысла жизни и смерти.

Русский космизм — особый тип мировоззрения, ставящий в центр исследований проблему космического всеединства всего живого, интерес к мистикоинтуитивному познанию внеземных пространств.

Русская религиозная философия

Период конца XIX — начала XX вв. в России условно называют «серебряным веком» русской философии. Это было время исторического пика русской философской мысли, время ее включения в мировой философский процесс.

Представителями русской религиозной философской мысли считают: Вл. Соловьева, Н. Бердяева, П. Флоренского, С. Булгакова, Л. Шестова, С. Франка и другие.

Специфические особенности русской религиозной философии:

• 1) критика западноевропейского рационализма;
• 2) религиозно — идеалистический, экзистенциальный характер философствования;
• 3) перенесение акцента с гносеологии на онтологию. Соединение онтологии со смысложизненными, этическими и эстетическими измерениями бытия;
• 4) антропоцентризм философских исканий;
• 5) интерес к философии истории и социальной философии.

Владимир Соловьев (1853—1900) — один из самых выдающихся русских мыслителей. Он стоял у истоков религиозно — философского ренессанса начала XX в. и оказал влияние на взгляды Н. Бердяева, Н. Флоренского, С. Франка и др. религиозных философов, а также на деятельность некоторых ученых и творчество поэтов.

Соловьев резко критиковал дуализм Декарта, полагая, что мир полностью одухотворен, в нем материя не противоположна духу. В таком мире человек усилиями воли мог бы воздействовать на вещи. Мир, как он есть фактически, отчасти является таким, как его планировал создать Бог, но отчасти он уже потерял свою божественную природу, отклонился от первоначального замысла. Поэтому, полагает Соловьев, когда человек смотрит на мир, он может увидеть как бездушный механизм, так и живое, одухотворенное целое — Софию, мир, каков он в замысле Бога и каким он сейчас уже отчасти является. Являясь платоником, Соловьев полагал, что София — это «эйдос» мира, его божественный образец. Бог сначала помыслил мира, а потом начал создавать. Бесформенному ничто Бог придает прекрасный образ, поэтому творение мира есть процесс идеализации. «Эйдос» мира, по Соловьеву, не имеет рациональной сущности, подобной платоновским идеям. София наполнена жизнью, более того — является личностью. А поскольку по отношению к Богу София начало пассивное, то она — личность женская. Соловьев называет ее — «София, Премудрость Божья», «Вечная Женственность», «Душа мира».

Соловьев полагал, что мир еще не достроен, он только находится на пути к тому, чтобы соответствовать замыслу Бога. Он должен стать прекрасным не только внешне, но и внутренне. Нужно понимать, что мир — это не просто конгломерат отдельных частей, в нем правит не только сила раздробления, распада и смерти, но и духовное начало — начало соединения, «Всеединства». Мир, по Соловьеву, это «всеединство в состоянии становления».

Человек создан для того, чтобы досотворить мир. Силой, способной изменить мир и законы материально вселенной, считает Соловьев, является любовь. Предназначение любви находится не в продолжения рода. Любовь воплощается в сфере индивидуальной, любящий человек видит возлюбленного не таким, каков он есть, а таким, каким он мог бы стать, видит его эйдос. Процесс любовной идеализации, согласно Соловьеву, заключается в том, что любящий может досотворить любимого, приблизить его к божественному образцу. Цель любви — соединить две несовершенных индивидуальности и создать совершенную личность. Но пока в мире существуют только половинки, утверждает Соловьев, совершенный человек еще только должен появиться. В любви люди должны придавать друг другу божественное значение, преодолевать эгоизм и создавать индивидуальностью.

Философия Николая Александровича Бердяева (1874—1948) была посвящена проблемам этики, религии, историософии и др., но главной темой его размышлений всегда был человек. Свою задачу он видел в том, чтобы сделать философию антропологической. Философия для Бердяева есть учение о духе, о человеческом существовании, через которое может раскрыться и смысл бытия. Такую философию человеческого духа сам мыслитель называл экзистенциально-персоналистической. «Дух же для меня, — пишет Бердяев, — есть свобода, творческий акт, личность, общение, любовь. Я утверждаю примат свободы над бытием. Бытие вторично, есть уже детерминация».

Бердяев считал человека союзом земного и божественного, материального и божественного, низшего и высшего миров. Природная сущность человека включает его в цепь мировой необходимости, поэтому он ограничен. Но как существо, имеющее божественную сущность и созданное по образу Божьему, человек равновелик своему творцу. Человек есть микрокосм и микротеос («малый Бог»), Поэтому Бердяев придает человеку активную природу, а его предназначением в этом мире полагает «сотворчество», «соучастие» с Богом в создании мира.

Неотъемлемыми свойствами, которые необходимы человеку для достижения личного спасения и осуществления своего предназначения, является свобода и творчество: «тайна творчества, — пишет Бердяев, — есть тайна свободы». Свобода — одна из важнейших категорий философии Бердяева. Он считает, что свобода добытийственна, она не была сотворена Богом. Источник свободы — первичный хаос, ничто, поэтому Бог не имеет над ней власти, но управляет бытием. Этим фактом Бердяев снимает ответственность Бога за зло, происходящее в мире (теодицея).

Свобода человека — это свобода духа, воли и сознания. Подлинная свобода, по Бердяеву, — это свобода созидающая, творящая, позволяющая человеку раскрыть смысл своего бытия. Именно творчество есть акт перехода из небытия в бытие, выход за пределы мира «объективации», где царствует необходимость, в мир «трансценденции», подлинному миру свободы. Бог создал человека и ждет от него ответного акт творчества, поэтому человек должен в процессе творческого акта продолжать созидательную миссию Бога и становится богочеловеком. В этом Бердяев видит оправдание человека, признание его особого места и предназначения в мире.