Проблема богоборчества и ее художественное решение в романе «Братья Карамазовы» Ф.М. Достоевского

В XXI в. Ф. М. Достоевский продолжает оставаться одним из самых читаемых и исследуемых во всем мире писателей. Не устаревают ни творчество великого художника, ни его идеиоткрываются новые грани писательского гения. «Трудное и ответственное дело, — писал Стефан Цвейг, — достойными словами говорить о Федоре Михайловиче Достоевском и его значении для нашего внутреннего мира, ибо ширь и мощь этого неповторимого человека требуют новых мерок"1.

Настоящее диссертационное исследование посвящено изучению религиозно-нравственного аспекта романа Ф. М. Достоевского «Братья Карамазовы», анализу одной из малоизученных его проблем — богоборчеству. Как целостная проблема богоборчество представляет собой сложный комплекс, сплав религиозно-философского, историософского, антропологического и социологического планов2. Обращение к этой теме на современном этапе вызвано происходящими в последние десятилетия социально-историческими и духовными изменениями, значительно повлиявшими на методологический подход к интерпретации художественного наследия писателя. Впервые рассмотренная в контексте религиозно-философского спора о человеке, проблема богоборчества, художественно воплощенная Достоевским в его итоговом романе, позволяет наиболее адекватно оценить целостное мировоззрение писателя.

Понятие богоборчество в современном светском терминологическом значении определяется как бунт, выступление против Бога. В середине XIX века В. И. Даль зафиксировал его производные: богоборствовать — быть безбожникомбогоборство — безбожиебогоборец, богоборник — безбожник;

1 Цвейг С. Три мастера // Стефан Цвейг. Собрание сочинений: В 10 т. Т. 4. М., 1996. С. 75.

2 Под историософией и антропологией Достоевского имеем в виду его взгляды на смысл исторического развития, обусловленные ходом истории формы человеческого общежития и представления писателя о сущности, возможностях, перспективах человека.

3 Словарь современного русского литературного языка: В 20 т. Изд. 2-е. М., 1991. Т. I, с. 664- Лермонтовская энциклопедия. М., 1999, с. 65. богоборный — безбожный, богопротивный4. Здесь же: хула на Бога — богохуление, богохульство, богохульничество. Очевидна оценочная семантика слова, сохраненная и в других составляющих лексического ряда: богохульничать, богохульствовать — словом или делом оскорблять святыню, ругаться над тем, что свято, отрекаться от Бога. Сам же глагол «хулить» имеет значение хаять, порочить, унижать, охуждать, осуждать, обзывать дурным, плохим, негодным.

Достоевский 11 июня 1879 г. в письме к Н. А. Любимову, цитируя Апокалипсис, сообщил о завершении работы над пятой книгой романа «Братья Карамазовы»: «В ней закончено то, что „говорят уста гордо и богохульно“. Современный отрицатель, из самых ярых, прямо объявляет себя за то, что советует дьявол, и утверждает, что это вернее для счастья людей, чем Христос» (30i, 68)5.

Традиция отрицательно-оценочной семантики восходит к Священному Писанию, текстам православного богослужения, святоотеческой литературе, где прямо называется греховное действие, как оно происходит и в чем выражается. В «Полном церковнославянском словаре» Г. Дьяченко (М., 1993) богоборец толкуется как воюющий и восстающий против Бога. В «Первой книге Маккавейской» нарушение, поругание святого завета представлено как богохульство (1 Мак. 1, 46- 1, 58- 1, 60- 1, 63- 2, 6). В «Первом соборном послании» апостола Иоанна Богослова тот, кто отвергает Иисуса и не исповедует Его, называется антихристом (противником Христа), отрицающим не только Сына, но и Отца (1 Ин. 2- 22, 23- 4, 3). И еще: в «Книге Премудрости» Соломона богохульство «неправо умствующих» людей представлено как их неверие в то, что Бог создал человека «нетленным» и «образом вечного бытия Своего» (Прем. 1- 2).

Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка. М., 1956. Т. I. С. 103.

53десь и далее ссылки на художественные произведения, статьи, записные книжки и письма Достоевского даются по изданию: Достоевский Ф. М. Полное собрание сочинений: В 30 т. Л., 1972 — 1990. В скобках указываем том и страницу. Отметим, что везде сохраняем курсив Достоевского. Принимаем также унифицированное в данном издании написание с прописной буквы слов «Бог», «Господь», «Божий» и заменяющих их местоимений.

Установленная связь термина богоборчество с религиозно-философскими, историософскими, антропологическими и социологическими проблемами творчества Достоевского раскрывает дополнительные возможности анализа православной позиции художника.

Актуальность исследования заключается в монографическом изучении социально-философских проявлений богоборчества как элементов содержания и формы романа «Братья Карамазовы». Анализ отдельных компонентов проблемы богоборчества, осуществленный в работах русских философов Серебряного века, равно как и в трудах советских исследователей, не дает представления о комплексном ее решении. Отметим, что до сих пор в литературоведении нет отдельного труда, который содержал бы целостное, а не частичное освещение этой проблемы.

В работах постсоветского периода, оценивающих русскую литературу, в том числе и в первую очередь творчество Достоевского, в русле ее многовековой связи с православием, постепенно пересматриваются ставшие уже традиционными и долгое время слывшие неоспоримыми положения о противоречивости писателя, о его безусловном атеизме времен участия в кружке Белинского и в собраниях Петрашевского, о соответствии и близости заявленной в творчестве религиозной позиции скорее французскому утопизму, нежели православию6. В трудах, посвященных анализу формы произведений Достоевского, все еще остается открытым вопрос о типологии образов в художественной системе писателя. В итоге наблюдается самое различное число основных типов и типологических черт героев. Нет согласия и в вопросе о соотношении понятий «автор», «герой» и «образ автора». Дискуссионным продолжает быть положение М. М. Бахтина о свободе голосов героев от воли автора в художественном мире Достоевского. Не прекращаются споры и относительно жанров романов автора «Братьев Карамазовых». Эти аспекты в изучении Достоевского, не раз названного.

6 См: Котельников В. А. Православная аскетика и русская литература. СПб., 1994, с. 70 — 90- Есаулов И. А. Категория соборности в русской литературе. Петрозаводск, 1995, с. 128 — 140Давыдов Ю. Этика любви и метафизика своеволия. M., 1989, с. 101 — 120, 180 — 190- Дунаев М. М. Ф. М. Достоевский // Дунаев М. М. Православие и русская литература. Ч. III. М., 2002, с. 404 — 744. самым трудным в мире классиком, находятся в тесной связи с проблемой богоборчества в последнем его романе.

Роман «Братья Карамазовы» как объект исследования рассматривается в соотношении как с предшествующим творчеством писателя послекаторжного периода, с русской прозой и критикой XIX в., так и с западноевропейской литературной и философской мыслью XVII — XIX вв. В сферу изучения вовлекаются также философские и эстетические суждения Достоевского, высказанные в публицистических и литературно-критических работах, записных книжках, обширном эпистолярном наследии.

Предметом исследования являются постановка и художественное решение проблемы богоборчества в «Братьях Карамазовых».

Проблематикой художественного произведения, следуя принятой в литературоведении традиции, считаем область осмысления писателем отраженной реальности. Именно в этой сфере проявляется и разрабатывается авторская концепция мира и человека, отражаются размышления и переживания писателя. На уровне проблематики осуществляется диалог между автором и читателем. Наконец, ее характеризуют как центральную часть художественного содержания, так как в ней заключен неповторимый авторский взгляд на мир7.

Уже дореволюционная критика 80 — 90-х гг. XIX в. обратила внимание на богоборческие аспекты последнего романа Достоевского. Представители демократического крыла в большей или меньшей степени соотносили богоотступническую позицию некоторых героев произведения с самим автором, указывали на якобы присущие ему как художнику, человеку и мыслителю всевозможные противоречия. Так, критик В. К. Петерсен (Оникс) с очевидной предвзятостью подчеркивал, что Достоевский был христианином больше по доводам разума, нежели сердца, и являл собой интересный тип верующего вопреки отчаянным сомнениям. Вечно.

7 См.: Введение в литературоведение. М., 1988, с. 18, 94- Кормилов С. И. Проблема // Литературная энциклопедия терминов и понятий / Под редакцией А. Н. Николкжина. М., 2001, с. 810, 811- Есин А. Б. Принципы и приемы анализа литературного произведения. М., 2002, с. 43. сомневаясь и дерзая заглядывать в бездну отрицания, он делал таковыми и о своих героев. По мысли Л. А. Паночини (Л.Алексеева), также далекого от объективности, нельзя поверить, чтобы у Достоевского хватило красок, огня, силы нарисовать такие потрясающие картины, если он сам не мучился противоречиями Ивана Карамазова. Писатель не смог бы так сочувственно, правдиво и красочно высказать идеи героя, если бы сам не разделял их9.

Известный литературовед С. А. Венгеров полагал, что учиться у Достоевского нечему, что умственное главенство над молодежью никогда не может принадлежать автору «Братьев Карамазовых» в силу его слабости и противоречивости10. Аналогична точка зрения и немецкого исследователя Эмиля Геннекена: «Достоевский, отрекшись от церкви, как и от образования, проклиная разум, принуждая себя верить в то, что дает утешение, не без тайного страха быть обманутым, приковался к Евангелию и плача повергся перед изображением Христа в припадке жалости, боли, тоски, ужаса, безумного отчаяния и трепетной мольбы, настолько же страшной в своем вопле, как и сдержанный ужас Паскаля"11.

Недемократическое крыло дореволюционной русской критики не связывало богоотступничество героев «Братьев Карамазовых» с мировоззренческой позицией их творца и не находило в Достоевском — художнике, мыслителе и человеке раздвоенности и противоречивости. Так, Е. М. Гаршин как главные в наследии писателя отмечает идеи всечеловеческого служения, всеединства перед ликом Христа, подчеркивает заслугу Достоевского именно в создании образа Зосимы. Критик выделяет умение «великого мастера» Достоевского отобразить в произведениях разные формы отторжения человечества от Бога, среди которых — европейский и русский социализм. По мысли Е. М. Гаршина, уже будучи в кружке петрашевцев, Достоевский отрицал социалистические мечтания.

8 Петерсен В.К. Ф. Достоевский // Литературный журнал. 1881. № 6. Стлб. 376,377.

9 Паночини Л. А. Ф. М. Достоевский // Русское богатство. 1881. № II. С. 35, 36.

10 Венгеров С. А. Достоевский и его популярность в последние годы // Отклик. Литературный сборник в пользу студентов и слушательниц высших женских курсов города СПБ. СПБ., 1881. С. 291, 292.

11 Геннекен Эмиль. Ф.Достоевский. Одесса, 1893. С. 33.

Единственно, что он принимал в области общественных идеалов, — это 1 необходимость освобождения крестьянства. Высокую оценку Достоевского как глубокого православного художника и мыслителя содержала речь протоиерея Ф. Н. Орнатского, «которую он произнес в день 15-й годовщины со дня смерти Федора Михайловича, 28 января 1896 г.» (Опубликована под названием «О православии русского народа» в № 2 «Санкт-Петербургского духовного вестника» за 1896 г.) Со слов А. Г. Достоевской, Орнатский «много.

11 делал для прославления памяти любимого им писателя" .

Богоборческий характер мыслей Ивана Карамазова подчеркнут в книге о Достоевском под редакцией Вс.С.Соловьева. По мысли ее составителя (К.П.М.), в душе героя нет веры в Бога и любви к Нему, Иван не людей любит, а человеческое страдание ненавидит. Здесь также содержится совет для читателя не смешивать взгляды этого героя романа с позицией его автора14. Почти забытый ныне литературный критик А. А. Бурнакин, рассматривая в своих заметках «Русская красота» отличительные особенности русской литературы, так оценил творчество автора «Братьев Карамазовых»: «Русское художественное творчество боговдохновенно, ибо оно любовь к Богу и человеку <.> Достоевский — поэт животворящего креста и Толстой — евангелист жизни во Христе — совершенные выразители апостольского начертания русской литературы, и их заветы искренности и простоты — наши коренные заветы"15.

В работах русских философов Серебряного века закрепилось ошибочное мнение, согласно которому Достоевский импонировал некоторым идеям Ивана Карамазова и Великого инквизитора. Это точка зрения Н. Бердяева, В. Розанова, С. Франка16 и др. Подобное истолкование «Братьев Карамазовых» не связано с общим контекстом романа и базируется на.

12 Гаршин Евгений. Критические опыты. СПб., 1888. С. 13.

13 См.: Достоевская А. Г. Комментарии к переписке с В. И. Аристовым // РГБ. ф. 93. II. к. 1. ед. хр. 52.

14 Федор Михайлович Достоевский / Составил К.П.М. // Под редакцией Вс.С.Соловьева. СПб., 1900. С. 32.

13 Бурнакин А. А. Русская красота // РГБ. Ф. 93.1. к. 5-а. ед. хр. 6.

16Розанов В.В. О легенде «Великий инквизитор» // О Великом инквизиторе. Достоевский и последующие. М., 1991, с. 75- Бердяев Н. А. Sub specie aeternitatis. СПб., 1907, с. 255- Франк С. Легенда о Великом инквизиторе //О Великом инквизиторе. Достоевский и последующие. М., 1991, с. 244. абстрактной интерпретации идейных построений персонажа, отсутствии необходимого историко-литературного и литературоведческого анализа изучаемой проблемы, позволяющего в равной степени исследовать как содержание, так и форму художественного произведения.

Вместе с тем следует указать на положительную сторону трудов этих и других мыслителей (В.С.Соловьева, Л. И. Шестова, Г. Флоровского,.

1V.

Н.О.Лосского), где справедливо указано на связь и взаимодействие произведений Достоевского с текстами Священного Писания. Именно данный аспект в освоении наследия Достоевского долго не затрагивался в советском литературоведении. В этой связи нельзя не отметить вклад ученых русского зарубежья, освещавших творчество автора «Братьев Карамазовых» в православном контексте, как часть русского национального самосознания. Таковы работы митрополита Антония (А.П.Храповицкого), Б. П. Вышеславцева, М. Н. Гаврилова, Д.В.Гришина18 и др.

Социально-философские основы проблемы богоборчества в «Братьях Карамазовых» привлекли внимание многих ученых и в XX веке. Такие ключевые аспекты в их изучении, как Достоевский и Вольтер, Дидро, Достоевский и позитивизм, Достоевский и католичество, Достоевский и социализм, разрабатывались в трудах Л. П. Карсавина, Л. П. Гроссмана, А. С. Долинина, Г. М. Фридлендера, В. Шкловского, ВЛ. Кирпотина, Д. А. Соркиной, Ф. Г. Никитиной, П. С. Шкуринова, Л. М. Розенблюм и др. Сегодня, в XXI веке, они получают многогранное и всестороннее истолкование. Заметный вклад в исследование этих вопросов в достоевсковедении на современном этапе внесли В. Е. Ветловская, пСоловьев B.C. Три речи в память Достоевского // Соловьев B.C. Собрание сочинений / Под ред. С. М. Соловьева и ЭЛ.Радлова. Брюссель, 1966, т. 3. (фототипическое издание)', Шестов Л. И. Достоевский и Ницше. Философия трагедии. СПб., 1903; Шестов Л. И. Начала и концы. Сб. статей. СПб., 1908; Флоровский Г. Религиозные темы Достоевского // Россия и славянство, 1931, 21 февраляЛосский H.O. Достоевский и его христианское миропонимание // Бог и мировое зло. M., 1999.

18 Антоний (Храповицкий А.П., митрополит) Ф. М. Достоевский как проповедник возрождения. Нью-Йорк, 1972; Он же. Словарь к творениям Достоевского. София, 1921; Вышеславцев Б. П. Русская стихия у Достоевского. Берлин, 1923; Гаврилов М. Н. Духовные основы русской культуры. Основные идеи творчества Ф. М. Достоевского. Брюссель, 1954; Гришин Д. В. Достоевский и славянство. Мельбурн, 1971.

Б.Н.Тихомиров, К. Г. Исупов, Л. И. Сараскина, С. Г. Бочаров, В. Н. Белопольский, Б. Н. Тарасов, А. Г. Гачева, А. Р. Андреев, С.А.Шумов19 и др.

Одновременно с изучением социально-философского, нравственно-этического и общественно-политического содержания произведений Достоевского исследовались эстетика и поэтика писателя, в том числе специфика художественного решения проблемы богоборчества в «Братьях Карамазовых». Авторской концепции проблемы богоборчества в романе уделено значительное место в фундаментальных трудах по эстетике И. И. Лапшина, Г. М. Фридлендера, А. П. Белика, Н.В.Кашиной20 и др., где подробно представлены эстетические взгляды Достоевского на особенности художественного творчества, на формирование художественного типа и исторической интуиции художника, на проблемы прекрасного, комического, безобразного и границы их применения, на характер взаимоотношений искусства и нравственности, художественного творчества и изображаемого мира.

Вопросы поэтики автора, повествования, пространства и времени, сюжета и композиции, образной системы, специфики жанровых форм произведений писателя в соотношении с проблемой богоборчества привлекали внимание многих ученых, как советских, так и русского зарубежья: Л. П. Гроссмана, П. М. Бицилли, А. Л. Бема, Б. М. Энгельгардта, М. М. Бахтина, В. Е. Ветловскую, Г. К. Щенникова, В. Г. Одинокова,.

19Сараскина Л.И. «Бесы»: роман-предупреждение. М., 1990; Ветловская В. Е. Религиозные идеи утопического социализма и молодой Ф. М. Достоевский // Христианство и русская литература. Сборник статей. Вып. I. СПб., 1994, с. 224 — 269- Тихомиров Б. Н. О «христологии» Достоевского // Достоевский: Материалы и исследования. Т. 11. СПб., 1994, с. 102 — 121- Исупов К. Г. Возрождение Достоевского в религиозно-философском ренессансе // Христианство и русская литература. Сборник статей. Вып. И. СПб., 1996, с. 310 — 333- Бочаров С. Г. Леонтьев и Достоевский. Статья первая // Достоевский: Материалы и исследования. Т. 13. СПб., 1996, с. 162 — 189- Белопольский В. Н. Достоевский и философия: Связи и параллели. Ростов-на-Дону, 1998; Тарасов Б. Н. Непрочитанный Чаадаев, неуслышанный Достоевский. М., 1999; Гачева А. Г. «Нам не дано предугадать, как слово наше отзовется.» (Достоевский и Тютчев). М., 2004; Андреев А. Р., Шумов С. А. Мальтийцы и иезуиты: Власть над миром. М., 2005.

20Лапшин И. И. Эстетика Достоевского II Ф. М. Достоевский. Статьи и материалы / Под редакцией А. С. Долинина. Вып. I. П., 1922. с. 95 — 162- Фридлендер Г. М. Эстетика Достоевского // Достоевскийхудожник и мыслитель. Сборник статей. М., 1972, с. 25 — 60- Белик А. П. Художественные образы Достоевского. Эстетические очерки. М, 1974; Кашина Н. В. Эстетика Ф.М.Достоевского. М., 1975. и.

IJ I.

В.Н.Захарова, Г. С. Померанц и др. На современном этапе их изучению посвящены труды С. С. Аверинцева, С. В. Белова, Н. Ф. Будановой, А. М. Буланова, Е. Г. Буяновой, Н. Ефимовой, Т. А. Касаткиной, Г. Ф. Коган, Е. М. Мелетинского, В. А. Недзвецкого, Г. Б. Пономаревой, Л. И. Сараскиной, П. Е. Фокина, А. Н. Хоц и др. Выдвинутые здесь положения в качестве теоретических обобщений использованы и при написании данного исследования.

Среди западных ученых, обращавшихся к анализу поэтики последнего романа Достоевского, историко-культурного фона его создания, необходимо упомянуть таких авторов, как Ф. Лаут, Анри де Любак, Д. Э. Томсон, Р. Л. Бэлнеп, С. Сальвестрони и др. В их работах представлены интересные материалы об отношении Достоевского к философской мысли XVII — XIX вв. (Вольтер, Руссо, Штирнер, французский утопический социализм), рассмотрены эстетические, идеологические, психологические аспекты создания текста «Братьев Карамазовых», явлен анализ художественной системы романа, его библейских и святоотеческих источников.

Достоянием отечественной науки, результатом тщательной и кропотливой работы нескольких поколений исследователей явилось Полное собрание сочинений Ф. М. Достоевского в 30 т. (1972 — 1990), выпущенное Институтом русской литературы (Пушкинский Дом) Академии наук СССР и принятое в диссертации за основной источник текстов. Оно включает все разысканное к тому времени, критически проверенное по всем доступным первоисточникам, как печатным, так и рукописным, художественное, публицистическое и эпистолярное наследие писателя, а также планы,.

2,Гроссман Л. П. Поэтика Достоевского. М., 1925; Бицилли П. М. К вопросу о внутренней форме романа Достоевского. София, 1946; Бахтин М. М. Проблемы поэтики Достоевского // Бахтин М. М. Собрание сочинений: В 7 т. Т. 6. М., 2002, с. 7 — 300- Ветловская В. Е. Поэтика романа «Братья Карамазовы». Л., 1977; ЩенниковГ.К. Художественное мышление Ф. М. Достоевского. Свердловск, 1978; Одинокое В. Г. Типология образов в художественной системе Достоевского. Новосибирск, 1981; Захаров В. Н. Система жанров Достоевского (типология и поэтика). Л., 4985-П&меранц Г. С. Открытость бездне: встречи с Достоевским. М&bdquo- 1990.

12Jlaym Ф. Философия Достоевского. М., 199^-Любак Анри де. Драма атеистического гуманизма. М., 1997; Томсон Д. Э. «Братья Карамазовы» и поэтика памяти. СПб, 2000, Бэлнеп P.JI. Генезис «Братьев Карамазовых». СПб, 2003; Сальвестрони С. Библейские и святоотеческие источники романов Достоевского. СПб, 2001. автобиографические материалы, наброски к неосуществленным произведениям, записи из рабочих тетрадей и книг. Каждый том в этом издании снабжен развернутым справочным аппаратом, состоящим из вводных заметок и примечаний к текстам Достоевского. В примечаниях к тому или иному произведению представлены сведения обо всех рукописных и печатных источниках текста, мотивированы выбор основного текста и внесенные в него исправления, освещены история создания и печатания данного произведения, его место в творчестве писателя, отзывы о нем современной Достоевскому критики. Использование этого издания значительно облегчает работу исследователя творчества Достоевского.

Нельзя не отметить и корпус справочной литературы по научной биографии писателя, мемуарные свидетельства, использованные при написании настоящей диссертации. Это трехтомная «Летопись жизни и творчества Ф.М.Достоевского» (ИР ЛИ РАН, СПб., 1999), которая представляет собой строго выверенный хронологический свод известных к настоящему времени печатных и архивных данных о писателе, раскрывает содержание переписки Достоевского. Сюда включены также необходимые уточнения и дополнения к Полному собранию сочинений в тридцати томах. Картина окружения Достоевского с подробным библиографическим справочником содержится в двухтомном энциклопедическом словаре «Ф. М. Достоевский и его окружение» под редакцией С. В. Белова (СПб., 2001), где показан обширный круг современников, кто знал и общался с великим писателем, приведены исчерпывающая критическая литература по каждому историческому лицу и архивные сведения. В этой связи укажем и на обстоятельные сборники, включающие мемуарную литературу о Достоевском. Это двухтомник «Ф. М. Достоевский в воспоминаниях современников» под редакцией К. И. Тюнькина (М., 1990), «Воспоминания» брата писателя А. М. Достоевского (М., 1999), его жены А. Г. Достоевской (М., 1981), сборник «Ф. М. Достоевский в забытых и неизданных воспоминаниях современников» под редакцией С. В. Белова (СПб., 1993). Все это раскрывает всестороннюю картину личности Достоевского — писателя, публициста, критика, редактора, общественного деятеля, гражданина и человека.

Таким образом, в исследовании темы «Проблема богоборчества и ее художественное решение в романе „Братья Карамазовы“ Ф.М.Достоевского» использован опыт предшествующего изучения этой проблемы в литературоведении отечественном, русского зарубежья и отчасти западном.

В то же время предпринят сравнительный анализ фрагментов текста Священного Писания и романа «Братья Карамазовы» с привлечением необходимой в данном случае богословской литературы.

Специфика проблемы богоборчества в «Братьях Карамазовых» вызывает необходимость обратиться к творчеству Достоевского послекаторжного периода: к беллетристике, публицистике, черновым материалам, записным книжкам и тетрадям, к эпистолярному наследию писателя, сохранившим следы эволюции поэтики и напряженного творческого поиска. Это определило цель работы — раскрыть формы выражения авторской позиции и особенности художественного решения проблемы богоборчества в романе «Братья Карамазовы».

Задачи исследования:

1. Выявить и обозначить религиозно-философские, историософские, антропологические и социологические позиции в мировоззренческой системе Достоевского 1860 — 1870-х гг.;

2. Изучить богоборчество как целостную проблему мировосприятия, реализованную Достоевским в романе «Братья Карамазовы»;

3. Исследовать проблему богоборчества как компонент художественного содержания и типологической классификации проблематики «Братьев Карамазовых»;

4. Предпринять анализ композиционного строя «Братьев Карамазовых» (на примере композиционных приемов и принципов), категорий художественного пространства и времени, определить специфику построения художественного образа (приемы самовыражения и приемы оценки) и составить классификацию художественных типов, определив связь этих аспектов поэтики романа с проблемой богоборчества;

5. Уточнить позицию автора к герою (Иван Карамазов) на основе анализа отражения текста Священного Писания в главе «Великий инквизитор» с параллельным изучением помет в Евангелии Достоевского;

6. Установить влияние проблемы богоборчества на жанровую специфику романа и вставных эпизодов-новелл.

Методологическую основу диссертации составляет сочетание системного, сравнительно-типологического подходов. Это позволило изучить творчество Достоевского как органическое целое, а богоборчество в последнем романе как целостную проблему, как взаимосвязанное отношение его компонентов — вопросов религиозно-философских, историософских, антропологических и социологических. В то же время возникла возможность анализировать сложные историко-литературные феномены в одном ряду и сравнивать их. Биографический метод оказался необходимым при изучении биографии Достоевского, его образования и окружения. В этой связи некоторые аспекты проблемы богоборчества рассмотрены в соотношении с важными событиями личной жизни писателя, безусловно, оказавшими воздействие и на его творчество (казнь на плацу, каторга, жизнь за границей). Оказался полезным материал мемуарной литературы о Достоевском, особенно архивные данные из фонда семьи писателя (РГБ, ф. 93).

Во взаимной соотнесенности с другими подходами использован и социологический метод, являющийся незаменимым при анализе социально-исторического контекста (среда, фон) и создании классификации художественных типов в свете проблемы богоборчества. Использовались труды известных теоретиков литературы и достоевсковедов: Ю. Н. Тынянова, Г. Н. Поспелова, Л. М. Крупчанова, В. В. Виноградова, Г. Д. Гачева, В. В. Кожинова, М. Л. Гаспарова, С. И. Кормилова, А. Б. Есина, И. И. Лапшина, Л. П. Гроссмана, П. М. Бицилли, А. Л. Бема, М. М. Бахтина, Г. М. Фридлендера, А. П. Белика, Н. В. Кашиной, В. Е. Ветловской, В. Н. Захарова, В. Г. Одинокова,.

Б.Н.Тихомирова, Г. К. Щенникова, В. А. Недзвецкого и др. Методологической основой служат также литературно-критические статьи самого Достоевского, его записные книжки и письма, где представлены историко-философские, литературно-эстетические и общественно-политические взгляды писателя. Основными методологическими принципами диссертации являются: системность и историзм, целостность и жизненность, единство содержания и формы. В работе над текстом произведений Достоевского применяются системно-типологический и сравнительно-сопоставительный методы ' литературоведческого анализа.

Научная новизна исследования заключается в монографическом анализе проблемы богоборчества в романе «Братьях Карамазовых» и в предшествовавшем ему творчестве писателя послекаторжного периода. В изучении художественного решения проблемы богоборчества также применен монографический принцип: рассмотрены особенности проблематики романа, ее типология, композиционные приемы и принципы, категории художественного пространства и времени, некоторые приемы создания образной системы, ее классификация, соотношение позиции автора и высказываний героя, жанровое своеобразие «Братьев Карамазовых» и входящих сюда вставных эпизодов-новелл.

Теоретическая значимость предпринятого исследования содержится в использовании разных литературоведческих подходов, принципов и методов, что позволило представить широкую, многоаспектную картину изучаемой проблемы как со стороны религиозно-философского, исторического, культурно-социологического фона создания последнего романа Достоевского, так и со стороны ее художественного решения как целостного единства содержания и формы произведения.

Практическое значение работы состоит в том, что она может быть использована в качестве учебного пособия по спецкурсу, в рамках семинарских занятий, а также при написании студентами курсовых и дипломных работ. Результаты диссертационного исследования могут быть использованы в школьной практике и шире — в вузовских курсах по истории русской литературы и по специальным дисциплинам, связанным с проблемами русской литературы XIX в.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Богоборчество как целостная проблема последнего романа Достоевского являет собой неразрывный синтез, сплав вопросов религиозно-философских, историософских, антропологических и социологических.

2. Религиозно-философские, историософские, антропологические и социологические аспекты проблемы богоборчества в «Братьях Карамазовых» обнаруживаются в предшествовавшем художественном творчестве Достоевского 1860 — 1870-х гг., его публицистике, записных тетрадях, обширном эпистолярном наследии.

3. Центральный тип богоборчества как проблемы, компонента содержания художественного произведения, — тип религиозно-философской проблематики, в рамках которого функционируют его подтипы: национально-исторический, социокультурный и романный (идейно-нравственный) типы проблематики.

4. Авторская концепция богоборчества пронизывает все элементы художественной целостности последнего романа Достоевского: композиционный строй, категории художественного времени и пространства, образную систему.

5. Авторский «непременно указующий перст, страстно поднятый» (24, 308), «суд и казнь» «одного из главнейших характеров, Ивана Карамазова» (30i, 76), четко обозначаются не только в композиционной структуре (расположение глав, частей романа, функции внесюжетных элементов), образной системе, категориях художественного пространства и времениони обнаруживаются и в отношении к герою на примере проблемы локальной: отражения Текста Священного Писания в сочиненной Иваном поэме о Великом инквизиторе.

6. Жанровое своеобразие «Братьев Карамазовых» как романа-эпопеи и входящих сюда вставных эпизодов-новелл обусловлено проблемой богоборчества (сочетание доводов «Рго» и «Contra»).

Структура и объем работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения и библиографии, насчитывающей 354 наименованияобщий объем работы — 264 с.

Заключение

.

В результате предпринятого исследования осуществлен монографический анализ проблемы богоборчества и ее художественного решения в «Братьях Карамазовых» Ф. М. Достоевского.

Существенным дополнением к представлениям в науке о характере религиозно-нравственной проблематики в последнем романе Достоевского явилось выявление в мировоззренческой системе его автора целостной, комплексной картины того, что он называл «богохульством». Принципиально новым оказался примененный в исследовании подход к изучению проблемы, позволивший доказать, что она явила собой неразрывный синтез, сплав вопросов религиозно-философских, историософских, антропологических и социологических уровней.

Религиозно-философская проблема богоборчества включает вопросы веры в Бога-Творца, в Богочеловека Христа (неверие в Христа, по Достоевскому, хуже атеизма), в свободу как великий и трагический дар человеку и проблему соотношения науки и религии.

В процессе анализа материала исследования установлены и главные константы его религиозно-философской проблематики: уничтожение идеи Бога, отрицание религиозного откровения, библейской истории (в первую очередь фактов божественного происхождения Христа и Его воскрешения) и личного бессмертия. Основные понятия, на которых сосредоточен интерес писателя — вопросы о природе религиозной веры, о двух противостоящих друг другу ее компонентах (вера как акт свободного решения сердца человека и вера как следствие проявления чуда, требующая разного рода доказательств существования Бога).

Значительно расширил имеющиеся данные о религиозном, историко-философском и культурном фоне работы Достоевского над «Братьями Карамазовыми» контекст философской и научной мысли Запада XVII — XIX вв. (Декарт, Вольтер, Дидро, Жан Поль, Ламенне, Л еру, Санд, Штраус, Ренан,.

Конт, Дарвин) и России (Герцен и Печерин), воззрений на личность Христа, Его земное служение и воскрешение художников Ганса Гольбейна Младшего и Н. Ге, отразившиеся в их картинах («Мертвый Христос» и «Тайная вечеря»).

Дополнительную грань в историософии автора «Братьев Карамазовых» обнаружил анализ богоотступнического периода, который сосредоточен в длительной по протяженности во времени эпохе «цивилизации». Основные его движущие силы — католическая и социалистическая «идеи», опирающаяся только на разум наука. Это способы, формы и пути исторического развития человечества, противопоставленные в мировоззренческой картине Достоевского идее «русского», православного, «истинного» — ибо не утратило Бога, не исказило и не «исправило подвиг» Христа (14,237) — «единения» всего христианского мира.

Проблема соотношения науки и религии рассмотрена как основа модели развития человека, общества и истории без Бога или идеала Христа. Обозначены и основные составляющие указанной модели. Это отрицание наукой религии и библейской истории как способа выражения суеверия, апология разума и естественно-научных способов познания, сугубо практическая значимость и ценность науки и абстрактно гуманная, отвергшая Христа научная нравственность.

Устойчивое мнение о том, что критический горизонт поэмы о Великом инквизиторе охватывает все исторические итоги христианства, пересмотрено. В орбиту исследования был вовлечен необходимый в данном случае справочный материал об историческом развитии западной и восточной Церквей. Привлечены также концепции некоторых, в определении Достоевского, реформаторов западной Церкви — Б. Паскаля, Ф. Ламенне и А.Лакордера. Освещены и взгляды на католичество представителей русской литературной и историософской мысли XIX в., в частности, А. С. Хомякова, Ф. И. Тютчева, И. С. Аксакова.

Все это подтвердило правомерность анализа католичества в свете проблемы богоборчества — как модели развития истории и формирования социума, так как католическая «идея» в истории, по мысли Достоевского, не реализовала духовность учения Христа, чем и уничтожала значение Его земного служения. Обнаружены и основные компоненты указанной модели. Сюда включены стремление западной Церкви к земному владычеству, чрезмерный авторитет папы, принижавший собой авторитет Христа (ультрамонтанство), подмена духовных целей материальными, смешение религии и политики, формальность, условность служения священнослужителей (характер исповеди, индульгенции).

В то же время представленная в «Великом инквизиторе» модель развития истории и формирования социума охарактеризована как синтез «идей» католической и социалистической. Здесь выделена не учитывающаяся в науке, рассматриваемая как беспочвенная и предвзятая со стороны Достоевского преемственная связь между католицизмом и социализмом в реализации «окончательного», по мысли писателя, отступления человечества от Бога — построения Вавилонской башни уже на все времена.

Существенно расширило имеющиеся научные данные об отношении Достоевского к разным социалистическим учениям предложенное в диссертации их освещение с учетом проблемы богоборчества, доказательство того, что социалистическая «идея» в «Братьях Карамазовых» есть модель исторического развития человечества и способа его объединения без Бога. Шире представлен и облик данной модели «идеального» общества. В определении Достоевского, это «устранившая Христа» «Вавилонская башня», или «царство социализма» (30i, 68). Выявлены и основные компоненты данной формы. Это уничтожение в человечестве идеи Бога, принципы всеобщего разрушения (как в теории, так и на практике) и обесценивания человеческой жизни, принцип приоритета социального начала в жизни человека и общества над началом духовным, внутренним и сокровенным, осуществляющим, по Достоевскому, связь человека с Богом (идея «превращения камней в хлебы»).

В систематизацию обширного историко-культурного материала творческого переосмысления Достоевским «богохульствующего» социализма включены как атеистические воззрения русских социалистов 1830 — 1840 гг. — В. Г. Белинского, участников кружков петрашевцев, так и социалистов 1860 — 1870 гг. — шестидесятников, анархистов, народников. Представлены и исторические факты осуществления на практике теоретических рекомендаций представителей социальных учений, как в России, так и на Западе, XIX в. — опыт западных революций, народнический террор.

Всесторонний взгляд на социализм в рамках проблемы богоборчества обнаружился вследствие разбора одной из ключевых идей автора «Братьев Карамазовых» — идеи «превращения камней в хлебы» — как одного из компонентов социалистической модели в развитии исторического процесса. Сюда отнесены отвергаемые Достоевским принципы главенства социального начала в жизни человека и общества над началом духовным, внутренним и сокровенным, практической пользы и личной выгоды. Также прослежен и классифицирован необходимый материал историко-социальной жизни России XIX в., в полной мере отразившийся в последнем романе Достоевского. Это социальные учения о среде В. Г. Белинского, М. В. Петрашевского, А. И. Герцена, этика разумного эгоизма и практического утилитаризма Н. Г. Чернышевского, Д. И. Писарева и их последователей. Заявленные в них призывы сосредоточить интересы на материальных потребностях, удовлетворении личной пользы и практической выгоды неизменно вытекают, по мысли Достоевского, из полного отрицания духовного начала в отдельной личности, затем в обществе и истории.

Целостный, комплексный, многоаспектный анализ материала позволил утвердить то главное и существенное в социализме, что автор «Братьев Карамазовых» считал в нем опасным, вредным и гибельным. Это превращение личности из «образа и подобия Божия» в «человека-скота», повсеместное «уничтожение» Бога-Христа и созидание «бога-чрева и хлеба».

Обнаружены основные константы личности «человеко-бога» в художественной системе Достоевского. Выявлены разные, подчас и малоизвестные, ее составляющие. Их истоки — в литературной, философской и историко-социальной мысли как в России, так и на Западе XYII — XIX вв. Это рационализм Нового времени (Декарт), философский антропоцентризм (Штирнер), антропотеизм (петрашевцы), утопические социалистические и философские концепции (европейский утопический социализмВольтер, Ренан), учение о богочеловечестве А. К. Маликова.

Совокупность столь несхожих по хронологическому и тематическому признакам истоков личности «человеко-бога» восполнила уже известные взгляды на Достоевского-художника и мыслителя, позволила определить самобытную особенность художественной манеры автора «Братьев Карамазовых» в творческом переосмыслении материала. Ее суть кроется в умении Достоевского в разных аспектах как окружающей действительности, так и сфер интеллектуальной жизни общества, которые еще и не совпадают по историческому времени, уловить нечто общее, с его точки зрения, опасное для окружающих, и затем причудливо воплотить это общее в художественной форме.

Рационалистический тип личности, согласно антропологии Достоевского, в диссертации представлен как первая ступень на пути человечества к окончательному ниспровержению Бога в жизни индивида, семьи, общества, ходе истории и кощунственной замене Его «человеко-богом». Ум, логические способности, рассудочность представлены здесь как сущностные черты рационалиста, тогда как им отринута не менее важная составляющая человеческой природы — интуитивное начало, осуществляющее связь человека с Богом, придающее его внутреннему миру смирение перед ниспосланными испытаниями и сострадание к ближнему.

Данный вектор исследования дал возможность установить преобладающие мотивы в неприятии Достоевским только рационалистического начала в чем бы то ни было, часто рассматривающееся в литературоведении как недопонимание или небрежение писателем наукой или, казалось бы, явными и значительными достижениями человеческого ума. В этой связи прослежено осуждение писателем преклонения перед наукой, что вело к устранению Бога и обоготворению рассудка и науки. Достоевский выступает против науки не в широком смысле этого слова, осуществляющей научный анализ под руководством всеобъемлющей, данной Богом духовности, разума, способного к «мировой мысли и мировому обобщению» (24, 292), а наукой атеистической, узко специализированной, ограниченной сугубо техническими средствами, а потому и ущербной.

Охватить все стороны проблемы богоборчества в «Братьях Карамазовых» как комплексного, целостного явления позволило использование в диссертации столь непопулярного сегодня социологического метода, оказавшимся необходимым в рассмотрении социального статуса героев «Братьев Карамазовых», атеистов или сомневающихся в существовании Бога и личного бессмертия. Установлено, что они представляют «высшие» сословия России XIX в., помещиков и семинаристов. Исследованы и историко-социальные явления, обусловившие, по убеждению Достоевского, распространение в образованных и привилегированных кругах страны атеистических настроений. Они явили собой последствия петровской реформы, отразившейся в деятельности западников, революционных демократов и народников, как правило, по социальному статусу принадлежавших к обозначенным сословиям. Западничество — атеизм — нигилизм — социализм. Так представлен в мировоззренческой картине Достоевского процесс «уничтожения идеи Бога» в представителях дворянского и духовного звания, виновных в распространении даже в народе атеистического «греха» (Смердяков).

Примененный в диссертации ретроспективный обзор творчества Достоевского 1860 — 1870-х гг. подтвердил правомерность анализа проблемы богоборчества в «Братьях Карамазовых» как комплексного, неразрывного синтеза вопросов религиозно-философских, историософских, антропологических и социологических уровней. Исследование «Зимних заметок о летних впечатлениях», «Записок из подполья», «Преступления и наказания», «Атеизма», «Жития великого грешника», «Идиота», «Бесов», «Подростка», «Дневника писателя» выявило четырехуровневую стержневую, цементирующую основу эволюции темы богоборчества и доминанты полемики Достоевского по основным вопросам изучаемой проблемы. Здесь отслежены также сквозные детали в «Братьях Карамазовых» и в творчестве 1860 — 1870-х гг. касательно религиозно-философского аспекта о соотношении науки и религии — образы Вавилонской башни (символ самой модели) и антропофагии (символ научной нравственности) — и слова-акценты в определении Достоевским науки, поставленной на службу разным социальным учениям.

Основываясь на постоянной, непрекращающейся критике и полемике автора «Братьев Карамазовых» с католичеством и социализмом, обнаружены слова-акценты, фиксирующие в произведениях мысль Ивана Карамазова о необходимости устранения в человечестве идеи Бога: «атеизм», «отрицание», «нигилизм», «разрушение христианской нравственности», «анархизм». Касательно антропологических аспектов исследуемой проблемы прослежен характер развития в творчестве писателя 1860 — 1870-х гг. рационалистического типа личности, логическим завершением которого, по мысли Достоевского, и явится «человеко-бог», установлена частотность употребления писателем этого понятия. Систематизированы также и слова-акценты, фиксирующие в произведениях позицию рационалиста: ум, математичность, здравый смысл, рассудок, логика.

Наконец, утверждены социальные черты героев в свете богоборчества. Это преемственность в атеизме или религиозных сомнениях, оторванность от народа, полное незнание и непонимание своей страны, неспособность к труду, полезной деятельности, разложение среды. Определена также эволюция их изображения в произведениях: от единичных случаев утраты веры в Бога к массовым ее проявлениям. От частной семейной драмы непонимающих друг друга людей (семьи Раскольниковых, Иволгиных, Лопухиных, Ставрогиных, Верховенских) через «случайное семейство» (Долгоруковы) к «Вавилонскому столпотворению» (Карамазовы). А в обществе от, пускай, слабо выраженного, но порядка, к полнейшему «беспорядку».

Значительно расширила имеющиеся в литературе о Достоевском взгляды о характере проблематики последнего романа представленная в диссертации классификация ее типов с учетом проблемы богоборчества. Центральным типом богоборчества как проблемы обозначен тип религиозно-философской проблематики. Здесь зафиксированы теоретические и практические доказательства итоговых выводов героев о необходимости разрушения в человечестве идеи Бога. В то же время «Братья Карамазовы» — роман высокого художественного содержания, содержания многопроблемного, где в рамках центральной религиозно-философской проблематики функционируют ее подтипы: национально-исторический, социокультурный и романный (идейно-нравственный) типы проблематики.

Существенным дополнением к, казалось бы, обстоятельно изученной поэтике последнего романа Достоевского предстал ее анализ в рамках проблемы богоборчества, пронизывающей, как выяснилось, все элементы художественной целостности «Братьев Карамазовых». В ходе исследования художественной формы данного произведения, обнаружилось, что ключевые в ракурсе изучаемой проблемы понятия акцентируются в структуре романа основными композиционными приемами и принципами (повтор, усиление, противопоставление, эффект зеркальной композиции). Ее раскрытию в композиционном строе подчинены внесюжетные элементы, в частности, поэма о Великом инквизиторе.

Проблема богоборчества выступает неотъемлемой частью картины настоящего, форм будущего и прошлого времен, имеет собственные пространственные координаты (реальные и символические). Она присутствует и в классификации художественных типов, основу которой составляет проблема русского национального характера, тесно связанная в сознании писателя с религиозными вопросами. В системе художественных образов ее развитие осуществляют некоторые приемы и принципы построения: приемы самовыражения (рассказ-исповедь, самохарактеристика, характеристика другим действующим лицом) и приемы оценки (портрет внутренний и портрет внешний).

Актуальным и необходимым с учетом непрекращающихся в науке споров о соотношении позиций автора и героев в произведениях Достоевского, и последнего в том числе, оказался предпринятый в работе анализ указанного вопроса на примере локальном: отражении текста Священного Писания в главе «Великий инквизитор». Этот разбор с одновременным изучением помет в Евангелии Достоевского возле стихов, использованных позднее в поэме Ивана, позволил убедительно разделить в романе «голоса» автора и героя. Оба вектора исследования доказали, что позиция автора в свете проблемы богоборчества — «суд и казнь» «одного из главнейших характеров, Ивана Карамазова» (301, 76) — четко обозначается не только в композиционной структуре (расположение глав, частей романа, функции внесюжетных элементов), образной системе, категориях художественного пространства и времени.

Авторский «непременно указующий перст, страстно поднятый» (24, 308), обнаруживается и в том, как герой использует в своей поэме тексты из Библии. Именно богоборческие положения главы «Великий инквизитор» содержат цитаты-«перевертыши» и ссылки на книги Священного Писания, в которых имеет место ложное, неправильное толкование, подтасовка смысла и искажение контекста Библии. Воля автора в том и состоит, чтобы возникающее несоответствие между значением цитат и ссылок в высказываниях Ивана и контекстом Библии лишало его теоретические положения установки на достоверность в художественном мире произведения и в восприятии читателя.

Работа с Евангелием Достоевского (РГБ ф. 93) — обзор помет (в виде крестов, вертикальных и горизонтальных черточек и слов «цивилизация», «общечеловек», «sozial») — установила также связь этих записей писателя с исследованными ключевыми аспектами проблемы богоборчества. Это проблемы религиозно-философского и историософского характера (о свободе, католичестве, социализме, их соотношении, о взаимодействии науки и религии, о развитии России и Запада).

Завершающий этап монографического изучения поэтики «Братьев Карамазовых» в свете проблемы богоборчества показан в рассмотрении жанрового своеобразия последнего произведения Достоевского как романа-эпопеи и входящих сюда вставных эпизодов-новелл. Проработанный обширный научный материал, выявление трех ключевых позиций творческой программы писателя и характера связи проблемных вопросов богоборчества с главными чертами и жанровыми признаками романа-эпопеи в совокупности дали возможность установить жанрообразующую функцию обозначенной проблемы.

Впервые предпринятое в диссертации исследование жанрового своеобразия «Легенды о рае» в связи с развитием проблемы бессмертия и образа Ивана доказало наличие общих жанровых признаков, которые соотносят указанное сочинение героя с апокрифической легендой и русской демократической повестью XVIII в. В ходе анализа выявлены имеющиеся здесь жанровые черты апокрифической легенды. К ним отнесены: этическая концепция посмертной судьбы человека, темы посмертного воздаяния за грехи, рая и ададихотомические оппозиции — «этот мир — иной мир», «конечное — вечное», «праведник — грешник». С демократической повестью XVIII в. «Легенду о рае» сближают сатирически сниженная трактовка этической концепции посмертной судьбы человека, понятий о покаянии и внутренней борьбе с грехомпародия как элемент сатирыхарактерные для произведений этого жанра композиционный прием несоответствия, противоречия между высокой формой церковных текстов и низким содержанием пародииснижение образов главного героя и очевидца событий и общие композиционные элементы — неожиданность сюжетных ходов, троекратность действия, традиционные зачины.

Дополнительная грань в специфике жанра поэм «Великий инквизитор» и «Геологический переворот» обнаружена в направлении вектора исследования к актуальному в науке вопросу о близости этих сочинений Ивана к жанру утопии или антиутопии. В ходе анализа выявлен антиутопический пафос «Геологического переворота», небольшой по объему вставной новеллы. Среди ключевых черт утопии как жанра, имеющих место в «Великом инквизиторе», указаны и рассмотрены следующие: отрицание наличного бытия, универсальность, модельность (системность) в видении мира, нравственно-политический принцип в основе утопической картины мира, подробный регламент не только внешних, но и внутренних форм жизни идеальных граждан. Прослежены их сущностные черты — человек здесь представлен как средство, материал, «винтик», утративший душу, совесть, свободу воли и нравственного выбора. Обнаружена также связь этих качеств личности с характерным для многих утопий принципом «эстетического аскетизма» — принудительного равенства в одежде и мебели, подозрительного отношения к наукам и искусству, жесткой регламентации художественного творчества. Выявлены также практические средства к достижению идеального общества. Как правило, это всеобщее равенство и деспотия, устанавливающая послушание, усмиряющая «многомиллионное стадо». Антиутопический пафос-предостережение человечеству от подобной формы жизни человека и общества, имеющий место в «Записках из Мертвого дома», «Бесах», «Подростке», «Сне смешного человека», достигает вершинного развития в «Братьев Карамазовых», позволяя связывать жанр «Великого инквизитора» с жанром антиутопии.