Достижения нового искусства начала века как в области идей, так и в художественном плане во многом связаны с именем Андрея Белого, которому публикация первого же сочинения («Вторая симфония», 1902) принесла репутацию писателя, с одной стороны, стремящегося к привнесению в литературу духовности, а другой — занятого поисками новой, адекватной содержанию формы.
Русский символизм был по сути течением романтическим, поэтому не удивительно, что А. Белого, одного из лидеров младосимволистов, интересовали в первую очередь вопросы взаимоотношений человека и Бога, места и роли личности в мире. На рубеже двух столетий будущий писатель мечтал о духовном учении, которое соответствовало бы современности: «Если б можно было соединить учение Ницше с взглядами Соловьева и присоединить сюда же Достоевского, то мы получили бы грандиозное учение-религию» 1. С помощью такого учения, полагал он, человек мог бы преобразить себя, подготовиться к жизни в новом, изменившемся мире, которая, согласно предсказаниям названных «учителей жизни» и собственным предчувствиям А. Белого, вот-вот должна была наступить.
И эсхатологические переживания, и теургические чаяния поэта, и его мечты о постижении Вечности воплотились в «Симфониях» (Второй и Третьей), в основе которых лежит идея двоемирия. Вместе с тем уже во Второй симфонии слышны первые признаки разочарования писателя в возможности исполнения в обозримом будущем ожидаемых им событий. Поэтический сборник «Золото в лазури» мотивами жертвенности, страдания, одиночества свидетельствует о переживаемом А. Белым разуверении.
Убедившись, что мистические пророчества сами по себе не могут служить основой для религии будущего, писатель обращается к идеалистической философии, надеясь в ней обнаружить необходимую опору для нового учения, но и здесь не находит желаемого.
1 Юношеские дневниковые заметки А. Белого (публикация Лаврова A.B.) // Памятники культуры. Новые открытия. За 1979 год. — JI, 1980. с. 127.
Но оттого, что пророчества оказались преждевременными, а философия не оправдала возлагавшихся на нее надежд, поиски современного духовного учения, способного преобразить личность, не перестали быть актуальными для А.Белого. Напротив, духовный кризис, переживаемый поэтом, сделал ощущаемую им потребность в современной религии еще более острой, так как, с точки зрения А. Белого, только она, эта религия, могла обеспечить удачный выход из кризиса.
Продолжающиеся поиски приводят поэта к теме России. Первоначально Белый пишет о России как об источнике вдохновения, внутренней свободы и душевных силгерой его сборника «Пепел» оставляет город и ищет спасения в полях, но всюду видит боль, несчастье, нищету, и его охватывает отчаяние.
Россия с ее разложившимся прошлым и нерожденным будущим" , — так определил тему сборника А. Белого «Пепел» С.Соловьев. Рецензент, бывший близким другом автора, заметил также, что запечатленное в стихах состояние страны соответствует состоянию души поэта: «Книга Андрея Белого называется „Пепел“. Пепел чего? Прежних субъективных переживаний поэта или объективной действительности, — пепел России? И того и другого.» 2.
Превращение темы России в глубоко личную тему было обусловлено тем, что писатель в происходящих в стране событиях увидел сходство с трагическим ходом собственной жизни. С этого времени параллели между душевным состоянием человека и состоянием России стали постоянными в творчестве А. Белого, а вопрос о будущем родной страны приобрел для писателя первостепенное значение.
Возникший у него в этот период замысел трилогии о судьбе России «Восток или Запад» представляется Белому очень важным, поскольку решение главной проблемы трилогии, сформулированной в ее заглавии, для писателя есть в то же время ответ на вопрос: быть или не быть в России новому человеку? А так как последнее, с точки зрения А. Белого, зависит от духовного учения, способного преобразить личность, то обретение этого учения имело бы судьбоносное значение и для России.
2 Цитирую по: А.Блок. А.Белый. Диалог поэтов о России и революции. — М, 1990, — с. 524, 526.
Принято считать, что Белый не дописал трилогию. Многие исследователи полагают, что «уже в ходе работы над „Петербургом“ первоначальный замысел претерпел коренные изменения, и трилогия не состоялась — два написанных романа „Серебряный голубь“ и „Петербург“ приобрели совершенно самостоятельное значение». Однако, признавая независимость двух первых романов писателя друг от друга, исследователи в то же время отмечают наличие у них общей проблематики: «Серебряный голубь» был призван воплотить гибельную стихию Востока, «Петербург» -химерическое наваждение Запада" 4 Отсюда следует, что эти два сюжетно не связанные между собой романа посвящены реализации одной и той же авторской идеи, воплощение которой в рамках одного только произведениялюбого из двух — представлялось неполным как самому автору, так и исследователям его творчества.
Но признав наличие общей для двух романов идеи, мы тем самым признаем их частями единого целого5. А значит, считать замысел трилогии нереализованным мы можем лишь до тех пор, пока остается «ненайденной» ее третья, заключительная часть.
Роман «Котик Летаев», как правило, не связывают с двумя первыми прозаическими произведениями А.Белого. Упоминая о третьем романе писателя при анализе одного из предыдущих, литературоведы отмечают лишь, что «Котик Летаев» возник из произведения, которое планировалось как заключительная часть трилогии6 Прямых высказываний о том, насколько этот роман можно считать завершением трилогии, нет ни в одной из известных мне работ. Такие формулировки, как: «заключительная часть трилогии, книга, в.
3Пискунов В. М. Примечания к роману «Серебряный голубь» // А.Белый. Соч. в 2 томах, — т.1- М, 1990.-c.687.
4 Лавров А. В. Андрей Белый в 1900;е годы. — М, 1995. с. 278.
5 «Степень единства трилогии, особенно эпической, весьма ощутимо колеблется: от подчинения разных сюжетов общей идее (здесь и далее, кроме специально оговоренных случаев, курсив мой. — М.С.) (.) до цельности единого романа.» — Краткая литературная энциклопедияМ, 1976. -т.7, с. 616.
6 см., напр., Пискунов В. М. «Сквозь огонь диссонанса» // А.Белый. Соч. в 2 томах, -т.1-М, 1990.-c.30. которой должны быть указаны пути к разрешению. конфликта, не была написана" , — можно считать косвенным выражением мнения о романе «Котик Летаев» как не имеющем отношения к трилогии «Восток или Запад». Аргументом «против» служит как-то, что тема Востока и Запада, объединяющая два первых романа, в третьем произведении скрыта, так и то, что «Котик Летаев» «освобожден от той социально-общественной основы, на которой создавалась фабула романа („Петербург“ — М.С.) и вырабатывалась поэтика» 8. Однако социально-общественной проблематикой не исчерпывается и содержание «Петербурга», а в «Серебряном голубе» она занимает совсем немного места.
По мысли Белого, проблема Востока и Запада — проблема каждой личности. Так как Запад символизирует разумность, рассудочность, а Восток воплощает бессознательность, интуитивность, то в масштабе одной судьбы проблема Востока и Запада становится проблемой: разум или чувство следует считать той силой, которой должен руководствоваться человек, чтобы быть в состоянии преодолевать опасности? Единство трилогии — в размышлениях автора над тем, что есть личность, каковы причины внутреннего разлада современного человека, каковы пути и средства преодоления духовного кризиса. Истинный путь, путь спасения, по мысли Белого, — в отказе от крайностей, в синтезе двух начал, из которого рождается новое качество. Поиск такого синтеза и вдохновлял писателя на создание трех первых романов.
Впоследствии временем обретения синтеза, «жизни в синтезе» Белый назвал 1912;1915 годы. В это время он дописывал «Петербург» и задумывал «Котика Летаева». В это же время под руководством Р. Штайнера писатель занимался изучением духовной науки — антропософии.
Из Швейцарии, где он работал на строительстве антропософского храма, Белый пишет Иванову-Разумнику: «У меня под ритмом работы уже отчетливо определилась третья часть трилогии, которая должна быть сплошным «да» — вот и собираюсь: месяца три еще поколотить дерево, сбросить с души последние.
7 Козьменко М. Автор и герой повести «Серебряный голубь» // А.Белый. Серебряный голубь. — М, 1989. -с.8.
8 Долгополов Л. К. Андрей Белый и его роман «Петербург» — Л, 1988, — с. 356. остатки мерзостного «Голубя» и сплинного «Петербурга», чтобы потом сразу окунуться в третью часть Трилогии." 9.
Прежде чем А. Белый приступил к работе над третьим романом, планы его не раз менялись. Но одно оставалось неизменным: роман мыслился как окончание трилогии и должен был показать авторские идеалы — то, «во имя чего» у меня такое отрицание современности в «Петербурге» и «Голубе» 10.
Положительное credo писателя было антропософским. В духовной науке Белый нашел то взаимопроникновение разума и чувства, в котором одном, по его мнению, мог найти спасение раздвоенный современный человек. Об этом А. Белый писал в статье «Антропософия и Россия», прямо связывая будущее России с антропософией. И названием, и содержанием этой статьи писатель как бы дает окончательный ответ на вопрос, содержащийся в названии его трилогии: не Восток и не Запад в своей отделенности друг от друга, а антропософия как востоко-запад — вот истинный путь России.
Но если в антропософии Белый видит решение проблемы и для отдельного человека и для страны в целом, то именно «Котик Летаев» как «откровенно антропософское произведение», как роман, «результирующий опыт антропософа», должен быть назван завершающей частью трилогии.
Таким образом, одна из основных задач, стоявших перед автором данной диссертации, — показать отражение в романах «Серебряный голубь», «Петербург» и «Котик Летаев» пути А. Белого к антропософии и черт духовной науки, позволяющих признать ее тем учением, которое на протяжении ряда лет искал А. Белый11.
К 1909 году, когда им был написан первый роман, Белый имеет репутацию художника, увлеченного решением эстетических задач. Все.
9 цитирую по: Андрей Белый. Проблемы творчества. — М, 1988. с.78−79.
10 там же.
11 Необходимо уточнить: сказанное не означает, что утверждение истинности антропософии и комментирование ее основ было единственной задачей, стоявшей перед А. Белым как автором названных романов, но именно антропософский аспект их содержания является предметом анализа в этой работе. написанные им к этому времени произведения отличаются оригинальностью формы, которая, однако, не является для писателя самоцелью: те или иные художественные особенности его произведений обусловлены желанием максимально точно выразить идею.
Одним из основных направлений эстетических исканий символистов было движение к синтезув творчестве А. Белого оно выразилось в первую очередь как попытка использовать в литературном произведении приемы, свойственные смежным с поэзией искусствам, в особенности музыке. В первой опубликованной статье будущего теоретика символизма («Формы искусства», 1902) музыка названа высшим из искусств. Приближенность поэтического произведения к музыке, согласно Белому, проявляется прежде всего в стиле. Причину растущего влияния музыки на все формы искусства автор статьи видит в усилившемся «тяготении к вопросам религиозным» 12. Этим же объясним и выбор поэтом жанра симфонии для своих первых произведений.
Однако не только ориентация на музыку является отличительной чертой Симфоний. Еще одно направление эстетических поисков А. Белого и символистов в целом — мифология. Миф, в котором форма тождественна содержанию, считался образцом формы. Символисты обращались к традиционным мифам, часто акцентируя в них мало известные, прежде не привлекавшие большого внимания аспекты, но имели место и их собственное мифотворчество, и мифологизация произведений предшественников.
Результаты подобных исканий воплотились, например, в третьей симфонии «Возврат» в образе мира Эдема, построенного «на сочетании, в духе соловьевского „синтеза“, мотивов античной и христианской мифологии» 13. А в сборнике «Золото в лазури» традиционные и сотворенные самим Белым мифы положены в основу ряда стихотворений.
12 А.Белый. Символизм как миропонимание. — М, 1994. — с.94, 101.
13 Минц З. Г., Мельникова Е. Г. Симметрия — ассиметрия в композиции «Третьей симфонии» А.Белого. //Уч.записки ТГУ. -вып. 641.(Труды по знаковым системам 17). — 1984, — с. 87.
Использование в Симфонии цветовых эпитетов, напоминающее «технику импрессионистической живописи» 14, свидетельствует об интересе писателя к цвету. В 1903 году А. Белый пишет статью «Священные цвета», в которой утверждает возможность выразить идею, в том числе и прежде всего идею религиозную, цветом.
Изобилие цветовых эпитетов и метафор, предназначенных для изображения переживаний лирического героя или использованных в качестве символов «определенного комплекса мистических представлений» 13, становится одной из отличительных черт первого поэтического сборника А.Белого. Следующий сборник, «Пепел», удивил простонародностью языка, обращением к фольклору и звуковой оркестровкой стихов16. Из большого числа эстетических находок четвертой симфонии назовем хотя бы прием параллелизма внешнего мира и внутреннего состояния человека.
Изданный в 1908 году «Кубок метелей» стал последней симфонией Белого, и не только потому, что встретил непонимание и даже недоумение со стороны читателей и критиков. Отказ писателя от дальнейших опытов в этом жанре был обусловлен переменами в его мировоззрении: «Кризис миросозерцания Белого наглядно воплотился в кризисе адекватной ему художественной формы. Новых духовных импульсов, более широкого охвата действительности, осмысляемой уже не только в системе метафизических понятий и под знаком мистических предначертаний, но и в социально-историческом аспекте, в трагических отсветах современности. «симфонии» .
1 П уже вместить не могли." .
Однако переход к традиционным жанрам не означал отказа от экспериментов в области формы. Художественную сторону романов,.
14 Мочульский. К. В. Указ. соч. — с.31.
15 Лавров A.B. Андрей Белый в 1900;е годы. — с. 149−150, Мочульский К. В. Указ. соч. — с.52−53, Корецкая И. В. Импрессионизм в поэзии и эстетике символизма// Литературно-эстетические концепции в России конца 19- начала 20 веков. -М, 1975. -с.223.
16 Лавров A.B. Андрей Белый в 1900;е годы. — с. 251,258, Мочульский К. В. Указ. соч. — с. 119.
17Лавров A.B. А. Белый в 1900;е годы. — с. 209, 213. составляющих трилогию, Белый обогатил за счет открытий, сделанных в период создания симфоний и первых поэтических сборников. Эстетические искания продолжались и одновременно с работой над романамирезультаты поисков были оформлены в виде статей об особенностях стиля («Гоголь»), о роли слова и звука («Магия слов», «Мысль и язык. Философия языка Потебни», «Глоссолалия»), о стихотворном ритме и т. п. Многие мысли, высказанные в этих статьях, повлияли на художественные особенности трилогии, которая, вследствие этого, стала уникальным произведением не только по воплощенным в ней религиозно-философским идеям, но и с точки зрения формы.
Таким образом, вторая основная задача, стоявшая перед автором данной работы, — показать, какую роль в воплощении идейного содержания романов «Серебряный голубь», «Петербург», «Котик Летаев» играют художественные средства.
Литературу по творчеству А. Белого условно можно разделить на три группы18. Первую составляют исследования, посвященные идейно-художественному анализу одного произведения или определенного периода творчества писателя. Из в целом небольшого числа подобных работ следует выделить книгу и статьи Л. К. Долгополова и книгу А. В. Лаврова «Андрей Белый в 1900;е годы» 19. Первые посвящены прежде всего анализу романа «Петербург», в последней главе второй рассматривается роман «Серебряный голубь» .
Ко второй группе относятся исследования, уделяющие внимание преимущественно философской стороне творчества А.Белого. Здесь следует отметить уже упомянутую книгу Л. К. Долгополова, статьи Л. К. Долгополова,.
18 Речь идет только о тех работах, в которых анализируются романы «Серебряный голубь», «Петербург» и «Котик Летаев» или идет речь о Белом-эстетике.
19 Долгополов Л. К. О личной и литературной судьбе Андрея Белого. // Андрей Белый. Проблемы творчества. — с.25−102- Долгополов Л. К. Андрей Белый и его роман «Петербург» — Л, 1988. Лавров A.B. Андрей Белый в 1900;е годы.
Л.А.Колобаевой, кандидатскую диссертацию Э. Чистяковой20.
Литература
посвященная взаимоотношениям А. Белого и антропософии и выявлению антропософских начал в творчестве писателя, в России пока очень ограниченна21.
Более исследована нашим литературоведением деятельность Белого-эстетика: известны работы, посвященные влияниям на художественную сторону его произведений творчества предшественников22, роли мифов в романе «Петербург» 23, символике имен24, вопросам пространства и.
20 Долгополов Л. К. Роман А. Белого «Петербург» и философско-исторические идеи Достоевского. // Достоевский, материалы и исследования. Вып. 2. — Л, 1976. — с.217−224. Колобаева Л. А. Человек и его мир в художественной системе А. Белого // Научные доклады высшей школы. Филологические науки. М, 1980. № 5 с. 12−20. Чистякова Э. Эстетико-философские взгляды А.Белого. — Дисс. .кандидата философских наук. — М, 1979.
21 Бонецкая Н. К. Русская софиология и антропософия.// Вопросы философии. -1995, № 7. -с.79−97- Малмстад Д. А. Белый в поисках Р.Штайнера. Письма А. Белого А. Д. Бугаевой и М. К. Морозовой.// Новое литературное обозрение. -1994. — № 9, с. 111−160- Майдель фон Р., Безродный М. К переводу статьи А. Белого «Антропософия и Россия» на русский язык.// Новое литературное обозрение. — 1994. — № 9, с. 161−167- Майдель фон Р. О некоторых аспектах взаимодействия антропософии и революционнной мысли в России. // Уч. записки ТГУ. — Тарту, 1990. — вып. 917. — с.67−81.
22 Долгополов Л. К. Литературные и исторические источники романа А. Белого «Петербург» // Его же. На рубеже веков. -Л, 1985. — с. 195−239. Паперный В.М.
— А. Белый и Гоголь. — ст.1// Уч. записки ТГУ. Вып. 604. — Тарту, 1982. -с. 112−126- ст. 2 // Уч. записки ТГУ. Вып. 620. — Тарту, 1983. — с.85−98- ст. З// Уч. записки ТГУ. Вып. 683. — Тарту, 1986, — с.50−65. Пустыгина Н. Г. Цитатность в романе А. Белого «Петербург», ст. 1. // Уч. записки ТГУ. Вып.414. — Тарту, 1977; ст.2// Уч. записки ТГУ. Вып.513. — Тарту, 1981, с.86−114 — и др.
23 Долгополов Л. К. Миф о Петербурге и его преобразование в начале века// Долгополов Л. К. На рубеже веков. -Л, 1985. — с.150−194. Ильев С. П. Русский символистский роман. — Киев, 1991. — с. 142−149. Крохина Н. П. Миф и символ в романтической традиции (в русской поэзии и эстетике начала 20 века) — автореферат. кандидата филол. наук. — М, 1990. Молчанова Н. «Мифотворчество» в трактовке символистов. // Творчество писателя и литературный процесс. Иваново. 1981. — с. 205−216.
24 Долгополов Л. К. Символика личных имен в произведениях Андрея Белого. // Культурное наследие Древней Руси. — М, 1976. Кожевникова Н. А. Заметки о собственных именах в прозе А. Белого. //Ономастика и грамматика. — М, 1981.
— с.222−259. Ильев С. П. Указ. соч. — с. 150−156. времени25, стилистике26 и т. д. Однако большая часть из названных исследований (за исключением статей Л. К. Долгополова, глав книги С. П. Ильева и некоторых других) анализирует форму произведения вне ее связи с содержанием.
Приведенный список литературоведческих работ со всей очевидностью свидетельствует, что романы Белого исследованы недостаточно. Это касается даже самого изученного романа Белого «Петербург», не говоря уже о «Серебряном голубе» и «Котике Летаеве», работы о которых единичны27.
Цель данной работы — проследить отражение в романах духовной эволюции А. Белого и отметить те художественные средства, которые способствовали воплощению его духовных исканий.
25 Пискунов В. М. Второе пространство романа А. Белого «Петербург» // А.Белый. Проблемы Творчествас.193−214. Ильев С. П. Указ.соч. — с.116−149. Быстрое Н. Л. Проблема времени в творчестве А.Белого. автореферат. канд. филос. наук. — Екатеринбург, 1997.
26 см. статьи Кожевниковой H.A. по библиографии №№ 62−67. Новиков Л. А. Стилистика орнаментальной прозы А.Белого. — М, 1990.
27 Козьменко М. Автор и герой повести «Серебряный голубь» // А.Белый. Серебряный голубь. — М, 1989. — с.5−28- Чернейко Л. О. Сознание как объект художественного осмысления в повести А. Белого «Котик Летаев'7/ Серебряный век русской литературы. -М, 1996. — с.44−53.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
.
В 1909 году, начав работу над романом «Серебряный голубь», Белый приступил к реализации замысла трилогии «Восток или Запад». Если лежащей на поверхности темой трилогии была судьба России, ее настоящее и будущее, то глубинный авторский замысел касался проблемы личности: признавая нынешнее раздвоенное состояние человека ненормальным, писатель искал возможности преодолеть эту раздвоенность, обрести новую концепцию личности. Проблема личности на рубеже веков волновала не одного Белого, но, с точки зрения последнего, многие из его современников заблуждались относительно способов, с помощью которых человек мог бы пересоздать себя, поэтому составной частью замысла трилогии мыслилось развенчание ложных путей к преображению.
В двух первых романах, «Серебряный голубь» и «Петербург», идея опровержения занимает большое место, причем в каждом из произведений рассматриваются оба основных заблуждения — полный отказ от самостоятельного мышления и безусловное доверие собственным мыслительным способностям, однако романы не повторяют, а дополняют друг друга. В «Серебряном голубе» писатель большей частью исследует влияние на личность религии в ее современном состоянии обращенного к чувствам учения и показывает, что чувственно-эмоциональное отношение к миру, характерное для последователей такого учения, губит человека. Кроме того, в произведение вводится образ сенатора Тодрабе-Граабена, которого присущие ему исключительная образованность и любовь к философствованиям не сделали, однако, высшим существом, — тем самым автор романа внушает мысль, что неистинен и противоположный «восточному» чисто рассудочный взгляд на мир.
В романе «Петербург», напротив, в фокусе авторского внимания находится та сфера жизни и те свойства личности, на существование которых было лишь указано в «Серебряном голубе»: изображены герои, живущие не сердцем, а головою, рассматривается влияние на человека его умственной деятельностиаспект темы, бывший основным в первом романе, в «Петербурге» тоже присутствует (образ Лихутина), но играет второстепенную роль.
Проведенный во втором романе детальный анализ воздействия на личность идей, не прочувствованных сердцем, показывает, что это воздействие не менее разрушительно, чем влияние тех учений, которые, обращаясь к личности, игнорируют мыслительные способности человека. Так воплощение полемической части замысла трилогии, начатое в романе «Серебряный голубь», завершается в «Петербурге» .
В первом же романе намечаются общие черты искомого учения, способного преобразить личность, то есть начинает воплощаться основная, «утверждающая» часть замысла А. Белого, то, ради чего и писалась трилогия. В «Серебряном голубе» отмечается, что такое учение должно быть одинаково обращено к чувствам и к разуму, но, хотя чувствуются симпатии автора романа к теософии, Белый не утверждает, что ключ к спасению человечества содержится именно в этом учении. В «Петербурге» сказано прямо: искомое учение — антропософия, подчеркнуты синтетический характер духовной науки (согласно антропософии, проникнуть в сверхчувственные миры и при этом не пострадать, а, напротив, получить силы и средства к собственному преображению возможно только в случае равного внимания к развитию всех сторон человеческого существа — мышления, чувства, физического тела) и ее христианская основа. Наконец, в романе «Котик Летаев» писатель рассказывает о самой сути антропософии: о том, каково духовнонаучное понимание человека, какова, с точки зрения антропософии, его роль в мировом развитии, и о тех упражнениях, которые были разработаны в рамках этой духовной науки для того, чтобы человек мог способствовать и собственному преображению и развитию мира. Изложив в романе «Котик Летаев» антропософскую концепцию личности, А. Белый достигает тем самым полного воплощения первоначального замысла трилогии.
Таким образом, романы «Серебряный голубь», «Петербург» и «Котик Летаев» объединены не только цельностью замысла, но и строгой продуманностью в его воплощении.
Вместе с тем эти произведения показывают, как шло совершенствование художнического таланта А. Белого, как постепенно складывался в его творчестве новый тип прозы, ставший художественным открытием этого писателя-символиста. Одна из основных особенностей прозы А. Белого, прозы, по-разному именуемой в современном литературоведении (неклассическая, лирическая, поэтическая, ритмическая, орнаментальная проза), — ее синтетичность. Наделяя смыслом краски, звуки, порядок слов и их стилистическую окраску, делая значимыми все вызываемые героями ассоциации, придавая значение не только каждому слову, но и каждому знаку, автор создает впечатление, что его произведение не является исключительно литературным, а представляет собой образец некоего нового синтетического искусства, рожденного из сплава поэзии, музыки, живописи. Такое произведение, воздействуя на эмоции читателя (слушателя? зрителя?), вместе с тем требует от него вдумчивости, напряженной работы мысли, чуткого вслушивания в читаемый текст, всматривания в его красочные образы. В идеале такая задействованность в чтении прозы Белого всех способностей воспринимающего должна привести читателя к внутреннему единству, обеспечить взаимодействие его рационального и чувственного начал, а нескрываемая опора А. Белого на мифологию и творчество классиков русской литературы (Пушкина, Гоголя, Достоевского) — побуждать вновь и вновь обращаться к мифам и великим творениям мастеров слова в стремлении постичь содержащиеся в них глубочайшие истины.
Вдохновителями Белого в его эстетических поисках были в первую очередь Гоголь и Достоевский. В исследовании «Мастерство Гоголя» А. Белый назвал свою прозу «итогом работы над гоголевской языковою образностью» (328,МГ). Но и основанные на гоголевских художественные приемы прозы А. Белого являются не повторением, а творческой переработкой художественных открытий великого предшественника, прежде всего благодаря той особой интерпретации, которую они имеют у Белого, и той роли, которую они играют в его романах.
Сосредоточенный на внутреннем мире человека, А. Белый заставляет все элементы художественной формы служить раскрытию душевного состояния персонажей своих произведений и тем самым продолжает дело Ф. М. Достоевского. Постоянные эстетические искания и неустанная работа над словом делают А. Белого достойным наследником русских классиков.
Анализ трех первых романов А. Белого, как, надеемся, нам удалось это показать, позволяет говорить как о целостности художественной формы каждого из них, т. е. о подчиненности всех основных формальных элементов, вплоть до фонетической и синтаксической сторон текста, выражению главных идей произведения, так и об эстетическом единстве трилогии в целом, поскольку для всех романов характерны отличающиеся друг от друга в деталях, но общие по сути художественные приемы.
Подчиненность романов общему замыслу, последовательно раскрывающемуся в каждом из них, и художественная общность, существующая между этими произведениями, на наш взгляд, являются достаточными основаниями для того, чтобы считать романы «Серебряный голубь», «Петербург» и «Котик Летаев» связанными между собой теснее, чем просто творения одного автора. Количество точек соприкосновения между этими романами, с нашей точки зрения, позволяет говорить о них, хотя и с оговорками, как о частях единого целого — трилогии «Восток или Запад» .
