Жанр стихотворной сказки в русской литературе 1830-х годов

Понятие «литературной сказки» недостаточно разработано в современном литературоведении. Об этом свидетельствует хотя’бы тот факт, что статья «Сказка» в «Краткой Литературной энциклопедии» посвящена целиком фольклорной сказке, литературная же едва упомянута (281)*. Отдельная статья о жанре литературной сказки в «Краткой Литературной энциклопедии» отсутствует, что само по себе показательно. Как пишет исследовательница скандинавской литературной сказки Л. Ю. Брауде, «порой. понятия „народная“ и „литературная“ сказка не дифференцируются вообще и слово „сказка“ употребляется, когда речь идет как о первой, так и о второй» (172, с.5).

Между тем литературная сказка представляет из себя самостоятельный литературный жанр, тлеющий свои внутренние законы и свою эволюцию. При этом определить границы жанра оказывается достаточно сложно, поскольку литературная сказка объединяет самые разнородные явления. Рассмотрим определение жанра, даваемое Л. Ю. Брауде: «Литературная сказка — авторское художественное прозаическое или поэтическое произведение, основанное либо на фольклорных источниках, либо придуманное самим писателем, но в любом случае подчиненное его волепроизведение, преимущественно фантастическое, рисующее чудесные приключения вымышленных или традиционных сказочных героев и в некоторых случаях ориентированное на детейпроизведение, в котором волшебство, чудо играет роль сюжетообразующего фактора, помогает охарактеризовать персонажей» (172, с.6−7- 171, с.234).

Уже в первой части этого определения содержится серьезная проблема. В какой степени авторскими можно считать, к примеру, сказки братьев Гримм? Они, безусловно, созданы на фольклорной основе, однако несут зримый отпечаток личности собирателей. В ! этом и в других подобных случаях трудно провести четкую границу ыежду записью фольклорной сказки и сказкой авторской, литературной. Однако эта граница несомненно существует. Она состоит в наличии или отсутствии авторского замысла, индивидуальной концепции произведения. Согласно этому критерию среди сказочных текстов выделяются следующие: запись фольклорной сказки (которая может быть дословной или менее точной), литературная обработка фольклорной сказки и собственно литературная сказка. По такой классификации сказки братьев Гримм относятся ко второму разряду.

В предлагаемой работе рассматриваются лишь те произведения, которые безусловно можно отнести к собственно литературным сказкам, то есть оригинальные авторские сказки. Однако последние также неоднородны по своей жанровой природе, что отражено в приведенном определении Л. Ю. Брауде. Литературные сказки могут быть основаны на фольклорном материале, а могут быть полностью плодом авторского вымысла, и это определяет принципиальную разницу между двумя жанровыми разновидностями.

Тип литературной сказки, не связанной с фольклором, наиболее ярко представлен в западноевропейской традиции. Особенно выделяются сказки немецких романтиков — Э.Т. А. Гофмана, В. Гауфа, Нова-лиса, В. Вакенродера, Л. Тика, К.Брентано. Как пишет исследовательница немецкого романтизма А. Б. Ботникова, «романтическая сказкаплод чистой фантазии, почти без опоры на традицию. Она не подчиняется никаким канонам и правилам.» (170, с.5).

Совершенно иное явление представляет из себя литературная сказка, основанная на фольклорных источниках. Здесь, напротив, жанровая природа произведения в большой степени предопределена традицией, над автором довлеет фольклорный канон, который вступает в самые разные отношения с его творческой волей. Соответст.

• венно, такая литературная сказка соединяет в себе черты индиви-. дуального авторского творчества с использованием в большей или меньшей мере традиции фольклорной сказки. Эта традиция уже сама по себе несет определенное содержание, что и позволяет автору литературной сказки сочетать в идейной структуре своего произведения всеобщее, универсальное и индивидуальное, личностное.

В русской литературе рассматриваемого периода представлены оба типа сказок. С одной стороны, это произведения, не имеющие отношения к сказочному фольклору — сказка Антония Погорельского (А.А.Перовского) «Черная курица» (1829), сборник В. Ф. Одоевского «Пестрые сказки» (1833) и его же «Городок в табакерке» (1834). С другой стороны, это сказки А. С. Пушкина, В. А. Жуковского, В. И. Даля, П. П. Ершова, П. А. Катенина, Н. М. Языкова, связанные в разной степени с народным творчеством. Некоторые исследователи русской литературной сказки рассматривают эти произведения в одном ряду (213- 230, 0.142−144).

По нашему мнению, разница между двумя описанными типами литературной сказки настолько велика, что целесообразно рассматривать их совершенно отдельно. Сказки Антония Погорельского и В. Ф. Одоевского, ориентированные на немецкую романтическую сказку, скорее могут, быть охарактеризованы как фантастические повести. Сказки же Пушкина или Даля вполне оправдывают свое жанрор вое определение тесной связью со сказочным фольклором. Именно такие сказки и являются объектом предлагаемого исследования.

При этом мы ограничиваемся лишь стихотворными сказками, выделяя их в особую жанровую разновидность. В стихотворной сказке наиболее отчетливо проявляются жанровые свойства литературной сказки в отличие от обработок фольклорного сказочного материала. Прозаическая форма литературной сказки, адекватная сказке фольклорной, допускает более или менее точную стилизацию, тогда как в стихотворной сказке уже сама фирма становится проявлением активной творческой воли поэта, знаком установки на самостоятельное авторское произведение. Показательно, что прозаическая сказка, в отличие от сказки стихотворной, так и не дала в первой половине XIX века подчеркнуто авторских произведений, отмеченных печатью творческой индивидуальности (о специфике сказок Даля будет сказано в соответствующем месте). Если прозаическая сказка тяготеет к стилизации фольклора, то стихотворной свойственен личностный лиризм, определяющий ее жанровое лицо.

Уже в «Краткой риторике» А. Ф. Мерзлякова литературная сказка как самостоятельный жанр получила свое теоретическое осмысление. А. Ф. Мерзляков писал: «Вымышленные повествования отличаются друг от друга их содержанием, формою и слогом. Когда их содержание основано на народных рассказах и несбыточных чудесностях, принимают они название сказок. Главное достоинство их состоит в слоге, который отличается легкостью, натуральною живостию и некоторою простотою. Времена рыцарские и баснословные царства фей суть Q обыкновенные магазины для сего рода сочинений» (61,с.79−80)°.

Теория здесь явно обогнала практику: жанра литературной сказки как такового не существовало в России вплоть до 1830-х годов. Однако это не означает, что русская литературная сказка возникла вдруг, на пустом месте. Развитие других жанров, связанных с фольклором, подготовило почву для сказки.

Наиболее близким к стихотворной сказке жанром является жанр сказочно-богатырской поэмы. Этот жанр достиг особого подъема в конце ХУШ — начале XIX века — в это время создаются «Илья Муромец» (1794) Н. М. Карамзина, «Добрыня» (1796) Н. А. Львова, «Бова» (1798−1799) А. Н. Радищева, «Алеша Попович» (1801) и «Чурила Плен-кович» (1801) Н. А. Радищева, «Царь-девица» (1812) Г. Р. Державина и др. Названные произведения отражают определенный интерес к.

1 народной поэзии в русской литературе рубежа веков. Важно, одна-* ко, определить принципиальную разницу между этими и подобными им произведениями и более поздними стихотворными сказками.

Авторы сказочно-богатырских поэм ориентировались не столько на фольклор, сколько на чулковско-левшинскую традицию, связанную с западноевропейским рыцарским романомА Использование былинных образов и отдельных сказочных мотивов не определяет поэтики сказочно-богатырских поэм, а имеет орнаментальный характер^. Несмотря на это, роль поэм Карамзина, А. Н. Радищева, Н. А. Радищева, Львова, Державина в формировании жанра литературной сказки достаточно велика, в этих произведениях предпринята, хотя и не последовательная, попытка освоения мотивов и образов народной поэзии. Сказочно-богатырские поэмы непосредственно подготовили появление пушкинского «Руслана и Людмилы» — этапного произведения в овладении сказочной тематикой.

Сложность изучения сказки состоит, в частности, в том, что неустойчивость жанровых представлений определила и неустойчивость термина: «сказкой» в конце ХУШ — первой трети XIX века называли произведения самых разных жанров. С одной стороны, Карамзин назвал своего «Илью Муромца» «богатырской сказкой», а с другой стороны, Пушкин именовал «сказками» не только собственно сказки, но и «Повести Белкина», а также гоголевскую «Повесть о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем (301,т.4,с.133).

К тому же, термин «сказка» был прочно закреплен за жанром, не^имеющим ничего общего с предметом нашего исследования. Это жанр стихотворной новеллы, широко распространенный в русской поэзии конца ХУШ — начала XIX века. В 1779 году из печати выходит сборник «Басни и сказки» И. И. Хемницера, в 1796 — «Басни и сказки» И. И. Дмитриева, в 1814 — «Басни и сказки» А. Е. Измайлова. В перечисленных сборниках под названием «сказок» фигурируют небольшие стихотворные сюжетные произведения сатирического звучания, близкие по своей жанровой сути к басням, с той разницей, что действуют в них в основном не «аллегорические персонажи, а люди» (308, с.8). Б таких «сказках» преобладает установка на достоверность и нравоучительность. Иногда произведениям этого жанра дается также синонимичное жанровое определение «быль». По мнению А. Н. Соколова, «термин быль как синоним сказки появился, по-видимому, из желания подчеркнуть жизненную, бытовую достоверность этого жанра, существенно отличающегося от сказки в традиционном смысле, как произведения, основанного на далеком от реальной действительности вымысле» (308,с.8). Как видим, такую «сказку» с собственно литературной сказкой объединяет лишь название.

История изучения литературной сказки складывается из двухтипов исследований. Большая их часть посвящена сказкам отдельных авторов — о таких исследованиях говорится в соответствующих местах предлагаемой работы. Меньшая часть исследований посвящена истории жанра в целом, именно на них мы здесь и остановимся, по необходимости кратко.

Первой работой, в которой был собран богатый материал по литературной сказке, стала работа дореволюционного исследователя Н. Н. Трубицына «О народной поэзии в общественно-литературном обиходе первой трети XIX века, вышедшая в 1912 году (317). В этой книге впервые предпринята попытка обобщения обширных сведений по использованию сказочного фольклора в русской литературе первой трети XIX века. На основании просмотра большого количества периодических изданий Н. Н. Трубицын выявил с почти исчерпывающей полнотой многочисленные интересные факты и мельчайшие подробности литературных полемик, развернувшихся вокруг проблемы освоения фольклора, и это является несомненным достоинством книги.

• Важно и то, что в работе Н-. Н. Трубицына жанр сказки рассмотрен, в широком контексте литературного движения, на фоне споров о народности, наряду с другими подобными жанрами — «русской песни», «простонародной» баллады, сказочно-богатырской поэмы. Но работа Н. Н. Трубицына носит обзорный характер, в ней отсутствует анализ поэтики сказок (что, впрочем, предопределено задачами книги). Разнородный фактический материал, собранный в ней, не находит должного осмысления. Несмотря на это, исследование Н. Н. Трубицына до сих пор сохраняет свое научное значение как собрание фактов о взаимодействии народной поэзии и литературы первой трети XIX века.

Первым фундаментальным и систематическим исследованием русской литературной сказки явилась книга И. П. Лупановой «Русская народная сказка в творчестве писателей первой половины XIX века» (Госиздат Карельской АССР, Петрозаводск, 1959). Задачи исследования определены автором следующим образом: «Предлагаемая монография представляет попытку разработки проблемы литературно-фольклорных связей, исходя из истории освоения русской литературой в целом на протяжении сравнительно небольшого исторического периода (первой половины XIX века) одного из популярнейших жанров народного творчества — сказки» (243,с.4). Согласно этой задаче, в книге рассматриваются произведения различных литературных жанров, так или иначе испытавшие на себе влияние фольклорной сказки. Объектом анализа становятся и литературные обработки и переложения фольклорных сказок, и сказочно-богатырские поэмы, и повести или романы, использующие сказочные мотивы, и баллады, и наконец литературные сказки. Монография И. П. Лупановой стала этапной работой в истории изучения литературной сказки. Здесь рассмотрен огромный материал от сборников В. А. Левшина, М. В. Попова, М. Д. Чулкова до сказок Н. А. Некрасова, вводится в научный оборот.

Целый ряд не учтенных фактов обращения писателей к миру фоль- < клорной сказки. Книга И. П. Лупановой отличается высокой компетентностью, и добросовестностью исследования. Однако ракурс, избранный исследовательницей, делает изучение литературной сказки в ее книге несколько односторонним. Литературные сказки рассматриваются в работе с позиций фольклориста, то есть с точки зрения того, какой фольклорный материал ложится в основу произведения и как этот материал используется писателем. И. П. Лупанова сосредоточивается главным образом на выявлении фольклорных параллелей к литературным образам и мотивам.

Выяснение этих вопросов, безусловно, необходимо, но этим не может ограничиваться исследование жанра. Рассмотрение литературных сказок лишь с точки зрения близости к фольклору значительно обедняет их интерпретацию, поскольку фольклорные традиции определяют только одну сторону содержания и поэтики сказок. В остальном литературные сказки не меньше, чем произведения любого другого жанра живут по законам литературы, а не фольклора.

Односторонность подхода И. П. Лупановой к литературной сказке до некоторой степени восполняется книгой Т. Г. Леоновой «Русская литературная сказка ХЕХ века в ее отношении к народной сказке (поэтическая система жанра в историческом развитии)» (Томск: Издательство Томского университета, 1982). Задачи своей работы' Т. Г. Леонова формулирует следующим образом: «Считаем необходимым рассмотрение сказок писателей в единстве составляющих их компонентов (народно-поэтических и собственно авторских) — компонентов двух художественных систем (фольклорной и литературной), объединенных в произведении в одну жанровую систему» (230,с.8). Именно соотношение фольклорных и литературных элементов (заметим, что разграничить их порою бывает достаточно трудно) становится для исследовательницы той призмой, через которую она изучает историю жанра на протяжении всего XIX века. '.

Такая постановка вопроса не вызывает возражений. При этом хочется подчеркнуть, что любой традиционный образ, сюжет (и фольклорный и литературный) входит в произведение не сам по себе, а как часть авторского замысла, и связан таким образом с мировоззренческими основами творчества. Поэтому литературная сказка, как и всякое литературное произведение, требует изучения в контексте всего творчества писателя. Примером подобного подхода к литературной сказке могут служить статьи B.C.Непомнящего о сказках Пушкина (266- 267- 268, c. I43−2II).

К сожалению, в книге Т. Г. Леоновой сказки анализируются как нечто отдельное от творчества писателя в целом. Здесь не ставится вопрос о том, почему пришли к сказкам Пушкин и Жуковский, как связаны сказки Пушкина с другими его произведениями 1830-х гг., или сказки Жуковского — с его лирикой и поздним эпосом. А между тем это все реальные и конкретные проблемы, остающиеся в большой степени неясными. Тенденция изолированного изучения жанра сказалась и в том, что в книге практически отсутствует контекст той или иной эпохи. Это не дает автору возможности показать эволюцию сказки как часть живого литературного процесса во всех ее многообразных связях с другими жанрами и традициями.

Серьезные возражения вызывает и принцип отбора материала в книге Т. Г. Леоновой. Исследование в основном сосредоточено на сказках Пушкина и Салтыкова-Щедрина. Однако автор поставил перед собой задачу изучить историю жанра на протяжении всего XIX века, а эта задача может быть выполнена лишь на самом широком материале. Между тем среди стихотворных сказок в книге не упомянуты три из четырех сказок Жуковского, не говоря уже о сказках менее известных писателей, таких как Е. Б. Кульман, А. А. Фукс, И. Анордист, Ф. Миллер и др. Интереснейшим сказкам Катенина и Язынова отведено по нескольку строк, причем неверно указано название сказки Катенина («Княжна» вместо «Княжна Милуша»), а также дата ее написания (1834г. — вместо 1832−1833). Среди прозаических сказок не упомянута большая часть сказок Даля и Одоевского, а также сказки С. Т. Аксакова, М. Л. Михайлова, К. Д. Ушинского, В.М. Г аршина, Д.Н.Мамина-Сибиряка, Н.Г.Гарина-Михайловского, Л.Н. Толстого^. Без учета этих сказок картина истории жанра выглядит искаженно.

Использованный в книге Т. Г. Леоновой материал не подвергается необходимой дифференциации. В одном ряду рассматриваются стихотворные и прозаические сказки, а также сказки, ориентированные на фольклор и не связанные с ним. В попытках уяснить типологию жанра Т. Г. Леонова проводит прямую связь между «Сказкой о золотом петушке» Пушкина и сказками Салтыкова-Щедрина — мысль о такой преемственности настойчиво проводится в разных главах книги. Однако и с точки зрения содержания и с точки зрения жанровых особенностей сказок такое сближение представляется по мень шей мере необоснованным. Сказки Салтыкова-Щедрина являются, как известно, аллегорическими памфлетными произведениями остро публицистического звучания (то же самое можно сказать и о сказках Д. Д. Минаева, А. П. Барыковой, П. В. Шумахера, С.А.Басова-Верхоянце-ва). Это скорее псевдосказочные произведения, и слабо выраженная сказочная традиция играет здесь служебную роль, чего никак нельзя сказать о пушкинской сказке. Подобное смещение является результатом недостаточного внимания к мировоззренческому содержанию сказок. Схема эволюции жанра, построенная Т. Г. Леоновой, поглощает в ее анализе индивидуальные особенности рассматриваемых 7 произведений, .

Отмеченные недостатки не отменяют важности и актуальности книги Т. Г. Леоновой. При этом целый ряд вопросов, связанных с историей и поэтикой литературной сказки, еще ждет своего разрешения.

Кроме работ русских и советских исследователей, русской литературной сказке посвящена книга австрийской исследовательницы Рут Паули «Русская стихотворная сказка от Пушкина до Цветаевой. К истории и анализу жанра», вышедшая в Вене в 1978 году (340). Как явствует уже из заглавия книги, в ней рассматриваются лишь стихотворные сказкис точки зрения хронологии книга охватывает материал ХУШ-ХХ веков. Такие широкие хронологические рамки исследования не позволяют автору работы подробно проанализировать сказки отдельных авторов. Книга Р. Паули мало что прибавляет к исследованиям русских и советских литературоведов, в ней отсутствует концептуальная определенность, а отдельные проо изведения сказочного жанра интерпретируются упрощенно и неточно .

Настоящая работа посвящена стихотворной литературной сказке 1830-х годов. Основная задача работы состоит в том, чтобы обосновать выделение 1830-х годов как наиболее важного периода в истории жанра, в течение которого сказка, интенсивно развиваясь, переживает заметную эволюцию. При анализе сказок акцент делается не на фольклорных параллелях, а на собственно литературной специфике произведений.

В первой главе работы «Литературная сказка и проблема народности» рассматриваются общественно-литературные предпосылки возникновения жанра. Здесь исследуется проблема народности в русской литературе в том ее аспекте, который связан с формированием литературной сказки. В этой же главе сказки 1830-х годов рассматриваются и с функциональной точки зрения, изучается их восприятие в литературной критике и в широких литературных кругах. Таким образом основная задача первой главы сводится к выяснению места сказок в литературном процессе.

— 14.

Задача второй главы «Расцвет сказки в творчестве Пушкина и Жуковского 1831 года» — показать значение сказок Пушкина и Жуковского 1831 года для истории жанра. Здесь обосновывается необходимость нового подхода к сказкам Пушкина и Жуковского, а также ставится вопрос о том, насколько идеологически и эстетически закономерным для обоих поэтов было обращение к сказочному жанру. При анализе сказок Пушкина и Жуковского, написанных в ходе так называемого сказочного «соревнования» царскосельским летом 1831 года, преобладает установка на выявление общих черт в содержании и поэтике сказок, в противовес существующей традиции их противопоставления.

В третьей главе «Эволюция жанра в литературе 1832−1839 гг.» рассматриваются сказки Пушкина 1833−1834 гг., сказки Катенина, Ершова, Языкова и массовая сказка 1832−1839 гг. Выясняются основные направления развития жанра в указанный период, а также индивидуальные пути поэтов в освоении сказочного материала. Ставится вопрос о том, почему к 1840-м годам литературная сказка отодвигается на периферию литературной жизни.

В заключении подводятся итоги работы.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Центральной для русской эстетики второй половины 1820-хпервой половины 1830-х годов была проблема народности. Один из путей разрешения этой проблемы связывался с освоением литературой народной поэзии. С наибольшей глубиной и четкостью проблема народности и фольклоризма поставлена в эстетике Пушкина, вобравшей в себя достижения предшествующей эстетической мысли.

Жанр литературной сказки отразил всеобщее стремление к народности и самобытности, тленно поэтому в начале 1830-х годовсказка выдвигается на авансцену литературной жизни как один из наиболее симптоматичных и актуальных жанров.

По мере появления в печати литературные сказки подвергаются активному обсуждению. Реакция современников на сказку приобретает принципиальное значение в контексте споров о народности в критике первой половины 1830-х годов. Анализ мнений Полевого, Надеждина, Белинского и др. позволяет сделать вывод о непонимании русской критикой специфики сказок Пушкина и Жуковского. Их сказки, так же, как сказки Даля и Ершова были расценены как попытка «подделаться» под фольклор, в точности воспроизвести дух и форму народной поэзии.

Между тем сказки Пушкина и Жуковского являются не подражательными, а глубоко оригинальными произведениями, в которых решается целый ряд эстетических и идеологических проблем.

В работе показано, что обращение Пушкина к сказке в 1830-х годах было закономерным итогом многолетних творческих поисков. Первые стихотворные сказки, написанные Пушкиным болдинской осенью 1830 года, — «Сказка о медведихе» и «Сказка о попе и о., ра-ботнике его Балде» — своими идейно-художественными особенностями тесно связаны с другими болдинскими произведениями 1830 года. Анализ этих сказок в плане источников, образности, стиля, стиха позволяет уточнить их жанровую специфику и сделать вывод о том, что «Сказка о медведихе» и «Сказка о попе и о работнике его Балде» отражают ранний этап пушкинского сказочного творчества, этап освоения фольклорного материала.

Особое внимание уделено сказкам, написанным Пушкиным и Жуковским в Царском Селе летом 1831 года. В работе оспаривается традиционно сложившееся мнение о неорганичности сказочного жанра для творчества Жуковского. Две стихотворные сказки Жуковского 1831 года — «Сказка о царе Берендее.» и «Спящая царевна» подготовлены целом рядом фактов его творческой эволюции.

Идейный комплекс народной сказки оказывается в 1831 году актуальным и для Пушкина и для Жуковского, поэтому их сказочное «соревнование» далеко не случайно. Анализ художественного своеобразия царскосельских сказок 1831 года позволяет существенно скорректировать устоявшуюся традицию противопоставления сказок Пушкина сказкам Жуковского, выявить много общего в их содержании и поэтике. Сказки Пушкина и Жуковского при несомненности индивидуальных различий объединяются общими принципами отбора и обработки источников, общностью тематики и проблематики, принципов организации повествования.

Царскосельские сказки Пушкина и Жуковского отвечают критериям широко понятой народности, в них гармонично сливаются национальное и общечеловеческое, индивидуальное и народное. «Классичность» сказок 1831 года состоит в том, что их личностное содержание соответствует идеалу народной сказки, а их ху—дожественные особенности — народной эстетике.

Сказки Пушкина I833-I834 гг. значительно отличаются от предшествующих. Изменяются принципы отбора и обработки источников, стилистические особенности сказок. Их идейно-тематическое • содержание приходит в несоответствие с фольклорным сказочным каноном. Сказки проанализированы в контексте творчества позднего Пушкина.

Особую разновидность стихотворной сказки предлагает Катенин в «Княжне Милуше». Ориентируясь на западноевропейскую традицию и на традицию русской сказочно-богатырской поэмы, он одновременно иронически переосмысляет ряд образов и мотивов русского сказочного и былинного фольклора. Сказка Катенина занимает особое место в его творческой биографии — она отражает стремление по-своему" приобщиться к актуальным тенденциям литературного процесса. Стиль сказки выдержан в русле пушкинских традиций. Проанализирована роль лирических отступлений в художественном мире сказки. Многие мотивы лирических отступлений находят параллели в поэзии Пушкина (лирика, «Евгений Онегин»). Все это определяет уникальное место «Княжны Милуши» в истории жанра стихотворной сказки.

Специфика сказки Ершова «Конек-Горбунок» состоит в том, что в основе ее поэтики лежит принцип импровизации. Этот принцип. определяет сюжетное построение сказки, ее стилистические особенности. Подробный анализ стиля сказки Ершова позволил выделить образ «простонародного» рассказчика, который создается за счет специфических стилистических средств — просторечных, диалектных, разговорных и просто неправильных, нелитературных форм и выражений. Из этого складывается особый словесный мир ершовской сказки. По своей жанровой природе «Конек-горбунок» заметно отходит от традиций Пушкина и Жуковского.

Сказки Языкова отражают процесс значительной эволюции жанра во второй половине 1830-х годов. «Сказка о пастухе и диком вепре» содержит элемент пародии на всю сказочную литературу, что свидетельствует о некоторой^исчерпанности жанра. Пародийный элемент также свойственен «Жар-птице», однако не этим определяется ее жанровая специфика. «Жар-птица» представляет собой лирическую драму на фольклорный сказочный сюжет, которая вмещает и чистую лирику, и политические аллюзии, и литературно-полемичео-кую проблематику.

Рассмотрение массовой сказки 1830-х годов довершает карти—ну эволюции жанра. Массовая сказка слабо связана с фольклором. -Испытав на себе поверхностное влияние сказок Пушкина и Ершова, она превращается в чисто развлекательный-жанр.

В работе обосновано выделение 1830-х годов как завершенного периода в истории жанра. За этот период литературная стихотворная сказка формируется, переживает свой расцвет в творчестве Пушкина и Жуковского и затем претерпевает значительную эволюцию. Для русской литературы 1830-х годов жанр имел большое значение в связи с проблемой народности, обновления тематики и поэтического языка литературы на основе освоения народного творчества.

К началу 1840-х гг. литературная сказка теряет актуальность и уступает место другим жанрам.