Национальная литература является объектом исследования с разных точек зрения: соотношения в ней общего и специфического, особенностей эстетического единства, взаимовлияния и взаимодействия. Современное осмысление национальных художественных образов возникает в связи с необходимостью системного представления о национальных особенностях мировосприятия каждого народа. В связи с этим исследования своеобразия национально-художественного мира литератур Сибири остаются одними из актуальных. Изучение национальной специфики художественных образов заставляет современных литературоведов заниматься активным поиском новых подходов к анализу художественного творчества.
Известно, что для создания художественного произведения писатель руководствуется принципом творческого отбора жизненного материала, подвергая анализу те факты, явления, предметы окружающей действительности, которые важны для движения сюжета или раскрытия избранной им темы произведения, тогда внешний мир отражается в произведении не только в отношениях между героями, в описаниях природы, но и в изображениях самого предметного мира. В связи с этим изучение национальной модели мира в ее образном, в данном случае, вещном проявлении становится одним из возможных путей постижения ее своеобразия и художественной содержательности.
Один из теоретиков литературы В. Е. Хализев пытается по-новому взглянуть на художественно-эстетическую сущность образа, особенно на его предметное выражение, связывая принципы изображения в литературе окружающих человека вещей с духовно-практическим жизнеустроением нации. В этом смысле литература отражает исторически сформировавшиеся типы отношения людей к их ближайшему окружению, к повседневности с ее трудом и досугом, к дому и семейному быту. Так, по его мнению, в литературе предметный, или вещный, мир служит воссозданию социальноисторического колорита эпохи, отражает специфику культуры народа. Вещи заключают в себе одновременно время и пространство, так как когда-то кем-то созданные, они несут на себе отпечаток времени, эпохи. Внимание художника к вещественной, предметной стороне жизни обусловлено тем, что невозможно «вне этих точно обозначенных потребностей материального мира достаточно отчетливо понять, представить себе человека, эпоху, среду» [119- 87].
Произведения национальной литературы в связи с этим характеризуются особым восприятием физической стороны мира — мира природы, материальной культуры народа, но при этом психологический, духовный уровень соотносится и взаимодействует с этим внешним, вещным миром. Анализ мира воплощенных природных явлений, предметов, расселенных в пространстве, созданном творческой волей художника, представляется одной из насущных современных задач анализа художественного произведения. Рождение художественного предмета в тексте — это одна из возможностей объективизации представлений художника. Это процесс, в котором мир внутренний должен столкнуться с проникающим в него внешним и нести на себе следы этого взаимопроникновения. Эмпирический мир состоит из самых различных предметов, которые сочетают черты как общефункциональные и особые, так и национальные, т. е. характеризующиеся специфичностью бытования у каждого народа. Предметный мир в произведениях якутской, эвенкийской и бурятской литератур, как и в любой другой, является важным признаком его национальной характеристики.
Как известно, в русской литературе художественное освоение предметного мира велось достаточно активно как в XIX (в творчестве A.C. Пушкина, Н. В. Гоголя, И. С. Тургенева и др.), так и в XX веке (в произведениях A.A. Блока, С. А. Есенина, A.A. Ахматовой и др.). Особо символическое значение приобретали предметные образы в лирике А. Ахматовой, Н. Гумилева, М. Цветаевой, где вещь вовлечена в движение, посредством которого совершается лирическое исследование души человека.
Актуальность исследования обусловлена возросшим интересом гуманитарных наук к проблемам специфики художественного в национальных литературах, и потому литературоведение сегодня активно изучает проблемы национальной образности. Изучение этнической специфики искусства связано и с тем, что оно являет собой сгусток уникальных смыслов и эстетически освоенных взглядов миропонимания, которые во многом сегодня в жизни утрачиваются. Исследование произведений в их национальной образности, в данном случае в их вещной и природной основе, дает возможность систематизировать и саму образную систему в целом, определяя ее характер и особые типы их взаимосвязей.
Следовательно, возникает необходимость дальнейшего изучения эстетической функции вещей и природных объектов как элементов поэтики, ее понимания и толкования в литературном тексте. На смену накоплению, систематизации фактов закономерно приходит время обобщения, целостного подхода к предмету исследования, важное место в котором отводится выявлению отношений и связей между разрозненными, на первый взгляд, фактами литературы и культуры народа. Закономерным результатом развития этих направлений в гуманитарных исследованиях являются попытки реконструкции духовного универсума людей иных эпох. В контексте этого творчество национальных писателей и поэтов требует научного осмысления, так как представляет собой отражение уникального образа мысли, особой ментальности, выражающейся в национальных образах, зачастую уходящих из реальной жизни народа.
В современном литературоведении возникает тенденция изучения национальных литератур в более широком региональном пространстве, в данном случае Сибири, поэтому появились работы, рассматривающие национальные литературы в их целостной общности и в своеобразии (С.Ж. Балданов, С. И. Гармаева, З. К. Башарина и др.), изучающие литературы сибирского региона в условиях современной культурной ситуации. Данное диссертационное исследование находится в русле именно таких научных поисков.
Таким образом, определение роли этнопоэтических составляющих национальных образов в бурятской, якутской, эвенкийской литературах в их взаимодействии и типологической общности представляет собой актуальную исследовательскую задачу.
Названные литературы имеют между собой много общего. Этому способствовали многие условия: природно-географические, социально-экономические, общественно-политические, культурные, бытовые и др. Природные географические условия жизни бурят, якутов, эвенков определили и сходства в образе их жизни. Традиционным типом хозяйственной деятельности данных народов являлись кочевое скотоводство и охота у бурят, охота, рыболовство и оленеводство — у якутов и эвенков. Данное обстоятельство стало одним из элементов формирования специфики национальной образности, отраженной в искусстве. Образные структуры, связанные с особенностью уклада жизни этих народов, как присутствующие в ней, так и исчезающие или «уходящие» из реальности, на которые мы стремимся в своей работе обратить внимание, составляют основу национальной художественности и становятся значимыми национально-своеобразными способами и средствами создания образа в литературе этих народов. Художественные образы получали свое специфическое наполнение, связанное и с отличиями, которые соответствовали традициям, национальному образу мышления каждого из этих народов.
Степень изученности и научная новизна исследования. Вопрос, связанный со спецификой национальной художественной образности, рассматривался в литературоведении с различных теоретических точек зрения в общероссийском и в региональном контекстах.
О необходимости изучения национальной модели мира, сохранения и возрождения национальных форм мышления писал Е. М. Мелетинский в книге «Поэтика мифа»: «.отношение к детям, к старикам, восприятие человеком природы и ее катаклизмов, его отношение к природному теплу или холоду, солнцу, воде, дому, гостю, видам еды — все это, присутствуя и заполняя человеческую жизнь, разнится у всех народов. Писатель, находясь в зоне двух, а то и трех языков (и метаязыков), способен создать в художественной форме модель мира одного народа — именно это заставляет нас и при исследовании корней феномена мифологизирования в XX веке. учесть такие моменты, как стремление по той или иной причине связать настоящее с прошлым в единый поток ради ли обнаружения их единой метафизической природы. или во имя сохранения и возрождения национальных форм мысли и творчества» [124- 370].
В.Е. Хализев, основываясь на научно-теоретических достижениях предшественников, высказал свою точку зрения на данную проблемуизвестна значительная в методологическом и теоретическом плане его работа «Образ и знак». Автор выделяет два статуса образа в структуре произведения: образ как вычленяемый компонент предметного мира и троп как словесный образ. В связи с проблематикой образа нас интересуют размышления ученого о так называемом предметном мире произведения. Мир произведения имеет свое время, пространство, свою структуру (система персонажей, сюжет, пейзаж, интерьер и др.). Значимой для нашего исследования становится мысль ученого о том, что мир произведений, его метасловесное измерение открываются эстетическому восприятию: его единицы — образы персонажей, вещей, природы, т. е. предметы, воспроизведенные в их целостности, индивидуальности. Эта целостность достигается, несмотря на неизбежную в словесном тексте фрагментарность описаний, путем отбора характерных, выразительных деталей, выражаемых чаще всего вещью, предметом, взятым из реальной жизни, но они не просто воспроизводят единичные факты, но сгущают, концентрируют существенные для автора стороны жизни во имя ее оценивающего осмысления. В связи с этим художественная предметность перестает быть полным соответствием себе в реальности.
Изучение данного аспекта литературного процесса становится наиболее значимой задачей регионального литературоведения. В бурятском литературоведении изучение началось с работы С. Ж. Балданова «Художественная деталь в бурятской прозе». На обширном фактическом материале автор раскрывает своеобразие развития детали как проявления предметного, вещного в бурятской прозе.
По предметно-тематическому содержанию детали в бурятской прозе автор выделяет бытовые детали внешнего мира, пейзажные, портретные детали, и «новую», куда входят психологические. Актуальной остается мысль ученого о необходимости обращения человечества к своему прошлому, к истокам: «вновь и вновь переживать минувшее. для последующих поколений — это вечно живой источник духовного, нравственного опыта» [40- 167].
Изучение символической парадигмы национальных образов получило характерную трактовку в работах Г. Д. Гачева. «Художественное произведение, — по словам Г. Д. Гачева, — дает особые преимущества для исследования. национального восприятия и преображения мира» [66- 47]. Понятие «национальная картина мира», по Гачеву, тесно связано с понятиями «национальный образ мира», «национальное воззрение на мир», «гносеология», «национальная художественная логика», «склад мышления», «сетка координат», которой народ улавливает мир и, соответственно, какой космос (в древнем смысле слова, какой строй мира, миропорядок) выстраивается перед его очами" [66- 85].
Для выявления национального образа мира берется целостность национальной жизни: и природа, и стихии, и быт, и фольклор, и язык, и образность поэзии, соотношение пространства и времени и их координаты и т. п., — т. е. выявляется набор, основной фонд национальных ценностей, ориентиров, символов, архетипов, что и определяет затем и склад мышления, Логос народа" [66- 87]. Национальная целостность есть единство местной природы (Космос), характера народа (Психея) и склада мышления (Логос).
Задавшись целью изучения национальных образов мира, Г. Д. Гачев обратился к проблемам, имеющим важное методологическое значение. Так, он предлагает в исследовании национального. исходить из понимания Единого Целого — как взаимодействия разных членов в одном согласованном организме человечества, видя его как оркестр, а народы как инструменты. Он дает свое определение национального образа мира: «.Ценности, общие для всех народов (жизнь, хлеб, свет, дом, семья), располагаются в различных соотношениях. Эта особая структура общих для всех народов элементов (хотя и они понимаются по-разному, имеют свой акцент) и составляет национальный образ мира, а в упрощенном выражении — «модель мира». Ученый обосновывает то, что «опорными точками» подобного исследования являются «древность, классика, современность» [66- 54].
В современном литературоведении проблема национальных образов является одной из наиболее актуальных. Она исследуется с разных сторон: в рамках проблем этнопоэтики как главной составляющей этноментальной основы произведения, исследуются проблемы взаимодействия фольклора и литературы в аспекте этнохудожественных традиций, изучаются вопросы, связанные с функционированием национальных образов в фольклоре и в литературе. Комплекс исследований литератур направлен на изучение специфики национальной образности.
Вопросы, связанные со спецификой национальных образов, их семантическим и функциональным содержанием, нашли свое отражение в работах бурятских исследователей А. Б. Соктоева, В. Ц. Найдакова, С. Ж. Балданова, С. И. Гармаевой, Л. С. Дампиловой и др.
Вещный, предметный мир сибирских народов исследуется также в рамках других наук: истории, этнологии и этнографии. В 1987 году вышла книга, посвященная семантике быта, вещей народов Сибири «Традиционные верования и быт народов Сибири XIX — начала XX века», где анализируются этнографические аспекты жизни — ритуал как повседневный обиход, этикет и быт, вещи и технология, которые «в высокой степени семиотичны и не отличаются от „символичности“ такой системы, как фольклор» [119- 164]. Интересны в этом плане и историко-этнографические работы H.JI. Жуковской «Категории и символика традиционной культуры монголов» (1988), «Кочевники Монголии» (2002), отражающие семантическую содержательность предметов традиционного быта монголоязычных народов.
Проблематика национальных образов освещается также в ряде работ, опубликованных в последнее время. Г. С. Скороспелкина национальное своеобразие поэзии определяет ее принадлежностью тому или иному народу по разным признакам, в числе которых этнографические приметы занимают особое место: этнографизмы автор определяет как «знаки непосредственной реальности этноса» [155- 47]. Предметы узнаваемого реального мира в поэзии трактуются как атрибуты поэтического мира, который является таким же реальным, как и исходный, но при этом предметные реалии становятся знаками нравственных сущностей. Автор дает свое определение понятию национального образа как «обобщенно-опредмеченного ощущения жизни народа и его ценностей» [158- 48], с чем нельзя не согласиться.
Работа А. И. Смирновой «Мифопоэтические образы в национальной картине мира» посвящена национальным образам эвенкийского прозаика Ю. Сбитнева в современной сказке-повести «Эхо». Эвенкийский образ мира, представленный в повести, раскрывается благодаря мифологическим воззрениям, сохранившимся в верованиях, быте, нравах северного народа.
Э.Ф. Шафранская в монографии «Мифопоэтика прозы Тимура Пулатова. Национальные образы мира» исследует основные символы мира Средней Азии — образы, наполненные ее философией и этнокультурной семантикой: камня, песка, виноградника как экзистенциальные слагаемые быта и бытия. Мотивный мир произведений Тимура Пулатова в связи с этим раскрывается в символике дома, двора, ворот, камня. По мнению исследователя, основой создания национальных образов является система национальных понятий, символов, представлений, спроецированных всем и бытийным началом, состоящим из родовых, национальных корней, потеря которых сродни бездушию, принимающему огромные размеры.
Материалом нашего исследования стали художественные произведения 70−90-х гг. XX в. бурятских поэтов А. Бадаева, Д. Доржиевой, Б. Дугарова, Н. Нимбуева, Г. Раднаевой, Д. Улзытуева, Ж. Юбухаева, якутских поэтов и писателей И. Гоголева, С. Данилова, М. Ефимова, В. Лебедева, Н. Лугинова, С. Тарасова, эвенкийских авторов Д. Апросимова, А. Немтушкина и др. Художественные тексты, рассматриваемые в диссертации, представлены как в оригинале, так и в переводах на русский язык Ст. Куняева, В. Евпатова, Е. Евтушенко, Т. Ребровой, Ю. Ряшенцева, О. Дмитриева, И. Фонякова (бурятский язык), В. Павлинова, О. Балакина, А. Медведева, В. Казанцева, Г. Фролова, Б. Сиротина, Б. Романова, А. Преловского (якутский и эвенкийский языки). Недостаточность аналитического материала в переводах на русский язык привела к необходимости представить часть произведений в подстрочных переводах с бурятского языка.
Выбор этого периода обусловлен несколькими причинами. Первая состоит в том, что литература данного времени представлена содружеством поэтов нескольких поколений, которое отразилось на многостороннем понимании наиболее актуальных проблем современности, усилении субъективного начала, интересе к камерной и пейзажной лирике, связанном с углубленным взглядом человека в самого себя. Это обстоятельство дает возможность хронологически проанализировать динамику изменений художественных моделей национального мира на протяжении XX в.
На 70-е гг. XX в. приходится наиболее продуктивное теоретическое и историко-литературное освоение многонациональной литературы народов России как социокультурного феномена. Важным достижением отечественного литературоведения этого времени стало установление типологического сходства явлений мирового литературного процесса и национальных литератур. Представители литератур России решали художественную задачу осознания мира приблизительно двумя способами: при помощи «космовоззрения», «планетарного мышления» (Ч. Айтматов, А. Ким) — Н. Думбадзе, Г. Матевосян и Ф. Искандер использовали особый хронотоп: географически локализованное пространство и «вертикальное время», вмещающее тысячелетия жизни народа.
Исследователи бурятской литературы Б. Д. Баяртуев, В. Д. Жапов, характеризуя поэзию 80-х годов, отмечали, что в поэзии рассматриваемого периода все более остро встают проблемы исторической памяти народа, экологии природы и человека, происходит новое осмысление народнопоэтических традиций. В это же время в связи с понятием манкуртизма возникает идея «потерянности» не только одного человека, но и всего человечества в целом (Ч. Айтматов, В. Распутин, В. Астафьев и др.), которая затронула и вскрыла потаенные и сложные глубины национального самосознания, что, несомненно, требует своего изучения в различных науках: литературоведении, философии, социологии и т. д.
Литература
1990;х гг. — начала XXI в. формировалась в период социальных и политических катаклизмов, когда усиливалось значение национального начала, заданного предшествующим периодом, возникала необходимость противостояния унификации, стиранию национальных различий. Это время возрождения исконных национальных символов, преданных забвению, в связи с этим в литературе поэтически многогранно отражаются время и перемены в духовной и нравственной жизни общества. Отражение духовного мира современника становится одной из главных задач поэзии, обращение к нравственной, социально-философской проблематике отразило эволюцию национального мышления, его качественное изменение в новую историческую эпоху, характеризующуюся углубленным вниманием к внутреннему миру человека в его многообразных связях с обществом, с нацией. •.
Выбор в качестве объектов исследования преимущественно лирических произведений бурятской, эвенкийской и якутской лирики связан с тем, что этот род литературы динамичнее реализует наиболее актуальные проблемы времени, вступая в диалог с читателем. В лирике был востребован основной комплекс этнических понятий и реалий, раскрывающих понятия малой родины, отчего дома, национального быта. Преобладание в работе материалов по бурятской и якутской литературе в сравнении с эвенкийской обусловлено тем, что в силу определенных обстоятельств, а именно-географической расселенности, малочисленности народа, эвенкийская литература находится на этапе становления и накопления творческого опыта, но мы не исключаем ее из исследования, так как данная литература, ее образная система представляются семантически и поэтически содержательным контекстом, способным обогатить эстетику и поэтику исследуемых нами литератур.
Объектом исследования выбраны национальные художественные образы в их вещном и природном выражении.
Предмет исследования — выявление этнопоэтической содержательности национальных образов и их эстетической трансформации в творческом процессе писателя.
Цель исследования. Основной целью работы явилось осмысление художественно-эстетических особенностей национальных образов, выраженных природным и вещным мирами, определение их роли в бурятской, эвенкийской и якутской литературах, выявление эстетического потенциала каждого из них.
В соответствии с целью определились следующие задачи:
— определить содержательность и специфику национальных образов природы и вещи;
— выявить художественно-эстетическую содержательность «уходящих» образов, связанных с исчезающими этнореалиями жизни народа, остающимися при этом в художественном творческом сознании;
— исследовать эстетическую природу наиболее значимых «уходящих» образов;
— определить типологическую содержательность образов в их ментальной общности и специфике.
Методологическую и теоретическую базу составили труды по теории и истории культуры (М.М. Бахтин, Г. Д. Гачев, В. М. Жирмунский, Д. С. Лихачев и др.), по теории и семиотике текста (Р. Барт, Ю. М. Лотман,), по интерпретации мифа и архетипа (Е.М. Мелетинский, В. Н. Топоров, М. Элиаде), по вопросам изучения вещного мира (А.И. Белецкий, Е. С. Добин, Р. Ингарден, Л. В. Карасев, P.M. Кирсанова, В.Е. Хализев), труды по литературам народов РФ (С.Ж. Балданов, З. К. Башарина, С. И. Гармаева, Л. С. Дампилова, С. С. Имихелова, К. К. Султанов, П. В. Максимова, А. Н. Мыреева А.И. Смирнова, Э. Ф. Шафранская и др.), работы Э. А. Бальбурова, А. П. Эльяшевича и др., изучающие проблемы лирической прозы. При изучении данной проблемы определенный интерес представляют исследования по этнологии и традиционной культуре (Л.Н. Гумилев, М.М. Маковский), труды К. Юнга по теории бессознательного.
Основными методами работы явились описательно-сопоставительный, системно-функциональный, сравнительно-типологический.
Научная новизна работы диссертации заключается в том, что впервые национальные художественные образы бурятской литературы рассматриваются комплексно в типологических связях с образами эвенкийской и якутской литератур. При этом предпринята попытка обоснования «уходящих» образов, их связи с этнокультурными реалиями, исчезающими из жизни народов Сибири и образующими этнопоэтический компонент художественного творчества. В таком преломлении творчество национальных писателей Сибири не становилось предметом специального исследования.
Несмотря на достаточно широкий спектр исследований, посвященных национальным картинам мира, требуется, на наш взгляд, целостное осмысление всего, что можно обозначить как вещный и природный мир применительно к национальным литературам.
Практическое значение диссертации состоит в том, что ее материалы и результаты могут быть использованы в дальнейшей научной разработке вопросов, связанных с проблемами национальной специфики региональных литератур, этнокультурного анализа, в практике преподавания школьного и вузовского курсов литературы, а также использован при разработке учебных, специальных курсов по этнокультуре, этнопедагогике. Положения, выносимые на защиту:
1. Природные образные модели земного, водного, космического (небесного) пространств, выполняющие сотериологическую (спасительную), очистительную и медитативную функции, расширяют художественные поиски писателей.
2. В образной системе названных литератур обозначился типологический ряд образов, которые можно назвать «уходящими», когда определенные этнореалии, исчезая из жизни, начинают активно выполнять эстетические функции в литературе и становятся способом реконструкции национальной модели мира.
3. Анализ содержательности образов животных — коня, оленя в национальных литературах Сибири показывает, что их исчезновение из современности остается в литературе как средство углубления и расширения трактовки анималистических мотивов.
4. «Уходящие» образы вещного мира юрты, тордоха, коновязи, хура, хомуса и природного мира образы аласа, степи, тайги и др. в художественном творчестве приобретают сакральный смысл, связанный с их миромоделирующей функцией. Содержательность «уходящих» образов актуализируется при изображении трагических картин, связанных с мотивами бездомья, одиночества, сиротства в современном обществе.
Апробация результатов исследования. Основные положения диссертационной работы отражены в научных публикациях, а также в докладах на ежегодных научно-практических конференциях аспирантов, преподавателей университета, на различных региональных и международных конференциях.
Работа состоит из введения, двух глав, заключения и списка литературы.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
.
Проблематика изучения национальных образов сегодня важна тем, что рассматривается в целостности многих аспектов: исторического, психологического, философского, религиозного и др. В национальной литературе изучение данной проблемы связано и со спецификой национального видения мира, его этнокультурных традиций и реалий.
В работе, не претендуя на полноту решения проблемы, мы предприняли попытку определить этнопоэтическую содержательность наиболее значимых национальных образов бурятской, эвенкийской и якутской литератур в их эстетической трансформации в творческом процессе писателей.
Так, в условиях безоглядного отказа человечества от всего, что с ним было, проблема памяти, как эстетическая и нравственная категория, осмысливается литературой все активнее. Ее реализация в литературе во многом формирует специфику национального образа, его внутреннюю субстанцию. Фундаментом такого целостного мировосприятия являются изначальные образы или архетипы (К. Юнг) — как отражение непрерывно повторяющегося опыта человечества, так и силы и тенденции к повторению тех же опытов. Бессознательное коллективное запечатлено в каждом человеке. Нация сохраняет себя, когда бессознательное присутствует у каждой отдельной личности. Только изменения внутренней установки человека становятся началом изменения психологии нации-национальные образы сохраняют национальное начало на уровне коллективного бессознательного, активно проявляясь в творчестве.
С приходом новой действительности из жизни уходят и определенные ее атрибуты, однако формы быта и бытия становятся символами, способными выразить и воплотить определенное эстетическое содержание.
Проведенный анализ художественных образов убеждает, что их необходимо изучать в системе, во всех контекстных связях: хии-морин (воздушный конь) — конь — коновязь — юрта, небесный олень — олень тордох, потому что данные образы взаимосвязаны и взаимодополняемы, обладая той обогащенной национальной семантикой, могут реализовать этические и эстетические представления кочевника. Целостность восприятия мира, присущая миропониманию кочевника присутствует и прослеживается в наиболее ярких образных моделях, взятых нами и на современном уровне сознания народа. Это позволило нам при изучении этнопоэтических образов ввести понятие «уходящие» образ сущность которых проявляется в том, что определенные этнореалии закономерно исчезая из реальной жизни, начинают активно функционировать в литературе, становясь основой для возникновения этнически содержательных художественных образов.
Таким образом, рассмотрение «уходящих» образов бурятской, якутской, эвенкийской литератур позволяет сделать выводы:
Уходящие" образы — это система этнически насыщенных образных моделей, связанных с глубинными пластами национальной жизни — ее быта, культуры, природы и особого менталитета сознания, в конечном счете, в менталитете национального сознания каждого из этих народов. Действительно, с одной стороны, эти этнореалии неминуемо и закономерно уходят из жизни, с другой стороны, их уход, как видно, связан со столь же закономерным с их помощью углублением и обогащением национальной образности духовной культуры. Можно утверждать, что развитие техносферы усиливает поэтическую ценность в данном случае таких «уходящих» образов, обогащая их художественную значимость, ставя их в центр художественного сознания.
Из области бытописаний «уходящие» образы переходят в область созидающей творческой фантазии, становясь важнейшими ее слагаемыми, идущими от знаков и истоков самой жизни. Теперь уже образы этнореалий, исчезающие из реальной жизни, воссоздаются фантазией художника, в широком смысле в сфере творческой активности человека, познающего и самоосуществляющего себя в этом мире. Востребованность эстетики «уходящих» образов, на наш взгляд, связана с феноменом памяти каждого из этих образов. Память, с одной стороны обостряется когда в реальности что-то закономерно завершилось и уходит из нее, но с другой стороны остается, преодолевая этот конец.
Уходящие" образы, к которым обращаются поэты, исчезая из жизни как реалии, утрачивая свое утилитарное значение, остаются в коллективной памяти каждой нации, отражаясь в искусстве как поэтический образ, компонент этнопоэтики, приобретая особое значение в понимании идеи прочности, постоянства, незыблемости общечеловеческих и национальных ценностей. Чем дальше народ отходит от этнокультурных реалий, тем большую образность приобретают они в искусстве, наполняясь художественнометафорическим и философским смыслом.
Поэты разной национальности типологически сходны в ощущении необходимости обращения к теме «уходящего», к теме культа предков, памяти как к одному из путей гармонии и спасения, прежде всего духовного, и находят возможности их воплощения в разных символических смыслах и' образах. Система «уходящих» этнопоэтических образов, исследованная нами в других типологически сходных национальных литературах дает возможность установления не только этнокультурных, но и культурных контактов вообще, но на принципиально ином уровне миропонимания каждого из этих народов и их литератур.
Таким образом, в современном литературоведении может получить более активное развитие перспектива изучения литературы на уровне «уходящих» образов как предметов ностальгической памяти, вымыслакак греза об исчезающем мире. Сама эфемерность существования этнореалий в современном мире предполагает гораздо более свободные и масштабные способы их эстетического постижения.
Утрата духовной стабильности требует своего восполнения и в образах природного мира. Поиск утраченной целостности, естественно, приводит поэтическую мысль к природному началу, мифопоэтическая модель жизни дает такую возможность: образы первостихий, в частности земли/ степи/тайги/аласа связаны с чувством дома, защищенности, противопоставляются таким понятиям как «бездомье», «сиротство». Если утрачен смысл реалий быта, о чем мы говорили, то природные образы способны восстановить и воплотить чувства рода, дома человека, компенсируя все то, что приходит с эсхатологическим настроем. В условиях эсхатологического настроя природные образы позволяют восстановить космогонию целостности мира.
Образы небесного (солярного) пейзажа в художественной картине мира, устанавливая связь с космосом, дают ощущение единства человека с макромиром. Чувственно воспринимаемая первооснова бытия — стихии воды, земли, воздуха, огня, — они создают в литературе космическую и природную целостность и цельность, когда природное явление способно соединять материальное и пейзажное, метафизическое и реальное. Если образы вещного мира выражают идею разорванного, дисгармоничного состояния человеческого, то природные образы, напротив, являют свою целостность и нераздельность. Общность же вещных и природных образов видится в их единой смыслотворческой задаче самообретения человеком себя путем приобщения к природе.
Анализ произведений национальных литератур убеждает в том, что литература отражая важнейшие традиционные ценности своего народа в каждом отдельном случае, выступая их хранительницей, становится и фактором возрождения национальной культуры и важнейшим условием обновления общества.
Веками народ вырабатывал кодекс самосохранения и самосовершенствования — ответственность за предков и потомков — в чем и заключается семантика национальных образов, в которых сконцентрированы этические и нравственные ориентиры человеческого поведения.
