Данная работа посвящена анализу прозаических текстов современного российского писателя Владимира Сорокина. Проза Сорокина рассматривается как пример литературы по своей природе гипертекстуальной.
Актуальность исследования связана с уникальной повествовательной стратегией В. Сорокина, благодаря которой произведения писателя можно рассматривать как гнёзда гипертекста. Творчество Сорокина неоднозначно, оно вызывает споры. Массовые акции, включающие в своё действие сожжение или другие виды уничтожения книг писателя, позволяют сделать вывод о присутствии определённой читательской группы, которая видит в текстах Сорокина только сцены насилия, ненормативную лексику и шокирующие подробности. Конечно, имеет право на существование и такой вариант истолкования произведений писателя, — поскольку многое зависит от воспринимающего субъекта, от некоей установки, позиции. Однако, возможен и кардинально иной вариант прочтения и понимания прозаических текстов писателя. Творчество Сорокина принадлежит специфическому культурному перекрёстку. В его текстах действуют в основном постмодернистские нарративные стратегии, позволяющие органично совмещать традиции классической русской литературы, социалистического реализма и зарубежной (как западной, так и восточной) литературы.
Научная новизна исследования заключается в том, что в современных литературоведческих работах отсутствует рассмотрение прозы Сорокина как гипертекста.
Говоря о литературоведческих и критических работах, посвященных творчеству писателя, необходимо, на наш взгляд, прежде всего, отметить статью М. Рыклина «Медиум и автор"1, в которой даётся краткая характеристика всех произведений писателя, написанных до 1999;го года и выделяется такой значимый элемент поэтики текстов Сорокина как.
1 Рыклин М. Медиум и автор // В. Сорокин. Собрание сочинений в двух томах. Том 2. М., 1998 С. 737−751. кулинарный код". Статья И. Смирнова «Видимый и невидимый миру юмор Сорокина"2 позволяет лучше понять такие произведения Сорокина как «Очередь», «Тридцатая любовь Марины» и «Роман». Более подробно к работе И. Смирнова мы обратимся в пятом параграфе второй главы, посвященному исследованию «Романа». Одна из глав монографии И. Саморуковой «Дискурсхудожественное высказывание — литературное произведение"3 посвящена подробному анализу поэтики романа «Голубое сало» (1999) с точки зрения теории художественного высказывания. В статье «Тоталитарный смех: генеалогия комического в творчестве Сорокина"4 И. Саморукова исследует природу смеха в произведениях писателя, анализируя, в частности, рассказ из сборника «Первый субботник» «Заседание завкома». А. Генис в статье «Чузнь и жидо"5, анализируя «Сердца четырёх» Сорокина, приходит к выводу, что творчество писателя можно рассматривать как форму проявления религиозной аскезы, при которой истязание человеческого тела не в состоянии погубить бессмертную душу. М. Липовецкий в монографии «Русский постмодернизм"6, говоря о ремифологизации и деконструкции власти дискурса (ов) в творчестве Сорокина, распространяет свои выводы практически на все тексты писателя. Один момент объединяет все рассматривавшиеся выше исследования. И М. Рыклин, и И. Саморукова, и А. Генис, и М. Липовецкий не анализируют поэтику лишь одного текста Сорокина (как это делает, например, О. Бугославская), в их работах либо присутствует выход в другие произведения писателя (так И. Саморукова в главе, посвященной «Голубому салу», о обращается к драматургии Сорокина), либо выводы, которые в равной степени.
2 Смирнов И. Видимый и невидимый миру юмор Сорокина // Место печати. 1997. № 10. С. 2−9.
3 Саморукова И. Дискурс — художественное высказывание — литературное произведение. Самара, 2002. С. 176−188.
4 Саморукова И. Тоталитарный смех: генеалогия комического в творчестве Сорокина И Performance. 2003. № 1−2. С. 24−25.
5 Генис А. Чузнь и жидо // А. Генис. Расследования: два! М, 2002. С. 94−105.
6 Липовецкий М. Русский постмодернизм. Екатеринбург, 1997. С. 252−274.
7 Бугославская О. «Роман» В. Сорокина в контексте идей дзэн-буддизма // Кафедральные записки. Вопросы новой и новейшей литературы. М., 2002. С. 71−78.
8 Саморукова И. Дискурс — художественное высказывание — литературное произведение. Самара, 2002. С. 185−186. относятся ко всему творчеству Сорокина (как у М. Рыклина, М. Липовецкого и А. Гениса). Данные исследования создают предпосылку для рассмотрения прозы Сорокина как гипертекста.
Вариант прочтения текстов Сорокина, продемонстрированный в данной работе, естественно не является единственно возможным. Он служит определённой смене ракурса, предлагает другой взгляд на творчество Сорокина в сравнении с предшественниками. В принципе, «другой взгляд» уже существует. И. Смирнов в своих работах9 и И. Скоропанова в монографии «Русская постмодернистская литература"10 рассматривают тексты писателя с позиций психоанализа. Такие исследования находятся на перекрёстке смежных дисциплин. Позицию, с которой рассматриваются прозаические тексты Сорокина в данной работе, можно обозначить как историко-литературную, поскольку «фундаментом», от которого отталкивается и на который опирается наш анализ, является соцреалистическая сталинская культура. Эпитет соцреалистический образован от термина «социалистический реализм» -направление в искусстве, занимавшее доминирующую позицию в эпоху правления в СССР И. В. Сталина и сохранявшееся вплоть до распада Советского Союза. В качестве определения термина социалистический реализм в работе будет использоваться дефиниция К. Кларк из монографии «Советский роман: история как ритуал»: «.социалистический реализм может быть определён как метод с заранее прописанными литературными и лингвистическими параметрами, раскрывающими ряд аксиоматических ценностей и установок"11. «Аксиоматические ценности и установки» раскрывались и в живописи, и в архитектуре, и в скульптуре соцреализма, поэтому данное определение можно считать универсальным.
9 Смирнов И. Психодиахронологика: психоистория русской литературы от романтизма до наших дней. М., 1994.
10 Скоропанова И. Русская постмодернистская литература: новая философия, новый язык. Минск, 2000.
11 Кларк К. Советский роман: история как ритуал. Екатеринбург, 2002. С. 227.
Предметом исследования являются гипертекстуальные свойства произведений Сорокина. Изучаются тексты раннего периода (1978;1989). Данный период концептуально завершён, на что указывает своеобразное ограничение, проявляющееся в названиях произведений (стоит прислушаться к.
В. Рудневу, который справедливо отмечает, что название «Роман» можно.
10 рассматривать как анаграмму «Нормы»). «Месяц в Дахау» (1990) и «Сердца четырёх» (1991) при всём сходстве некоторых мотивов и сюжетных ходов, обладают также качественными признаками, позволяющими отличить их от ранних произведений Сорокина, поэтому их анализ лежит за пределами данной диссертации.
В. Сорокиным также написано около десяти пьес и два киносценария («Москва» (в соавторстве с А. Зельдовичем) и «Копейка» (в соавторстве с И. Дыховичным)). Говоря о своих собственных драматургических произведениях, Сорокин называет их «антитеатральными». Безусловно, что сорокинская драматургия интересна, но её изучение и анализ — тема для отдельной работы.
Объектом исследования являются тексты Сорокина «Норма», «Очередь», «Первый субботник», «Тридцатая любовь Марины», «Роман».
Прежде чем говорить о целях и задачах работы, необходимо решить, какие стороны поэтики произведения будут трактоваться как гипертекстуальные. Дело в том, что термин «гипертекст» пришёл в литературоведение сравнительно недавно и не имеет устоявшегося определения. «Само слово гипертекст было введено в употребление в 1965 году программистом, математиком и философом Теодором Нельсоном и обозначало документ, составленный из относительно небольших фрагментов текста и таким образом, что эти фрагменты можно читать не в одном, раз и навсегда определённом порядке, а разными путями — в зависимости от интересов читателя, причём пути эти вполне равноценны. До прихода эпохи персональных компьютеров сферой деятельности гипертекстов оставались с одной стороны, заведомо.
12 Руднев В. Словарь культуры XX века. М., 1999. С. 195. 6 нехудожественные массивы информации: справочники, инструкции, энциклопедии, а с другой тексты заведомо экспериментальные, интересные более заявленной идеей, чем её воплощением"13. С наступлением эры PC ситуация изменилась, в гиперпространстве появилась своя литература и классик такой литературы — Майкл Джойс, его первый роман на дискете -«Afternoon» появился ещё в 1990 году. Читатель гипертекста своего рода творец, щелчком «мышки» он может изменить ход повествования, выбрать счастливый или трагичный финал, решить судьбы героев. Однако стоит отметить, что в любом гипертексте количество вариантов всё же ограничено, их не может быть бесконечное множество. С появлением новой литературы понадобилось и определение для нового термина. Одним из первых определение термину «гипертекст» дал профессор Университета Браун (Нью-Йорк) Р. Кувер в своей публикации «Конец книг»: «Гипертекст — это электронный текст, написание и чтение которого осуществляется на компьютере, где не властен порядок типографской печати, его тирания и его ограничения, поскольку текст существует в нелинейном пространстве, создаваемом процессором. В отличие от печатного текста с однонаправленным движением вместе с перелистыванием страниц, гипертекст — радикально иная технология, интерактивная и многоголосная, которая утверждает плюрализм дискурса над строго определённой фиксацией текста"14.
Но определение Кувера не удовлетворительно, поскольку через все рассуждения автора красной нитью проходит идея противопоставления печатного, типографского текста, компьютерному. Кувер противоречит своему собственному определению, когда, откликаясь на «Хазарский словарь» Милорада Павича, говорит о его гипертекстуальной природе, хотя роман был издан типографским способом, и, по Куверу, никакого отношения к.
13 Вязель М. Гипертексты по ту и эту сторону экрана // Иностранная литература. 1999. № 10. С. 171.
14 Цит. по: Михайлович Я. Павич и гипербеллетристика // М. Павич. Ящик для письменных принадлежностей. СПб., 2000. С. 172. гипертекстуальной литературе иметь не может, поскольку текстом электронным не является.
В нашей работе мы будем использовать наиболее удачное, на наш взгляд, определение термина «гипертекст», данное М. Визелем в статье «Гипертексты по ту и эту сторону экрана»: «Гипертекст — это представление информации как связной сети гнёзд, в которых читатели свободны прокладывать путь нелинейным образом. Он допускает возможность множественности авторов, размывание функций автора и читателя, расширение работы с нечёткими границами и множественность путей прочтения"15.
Как мы видим, в определении Визеля нет противопоставления электронного и типографского текстов. Под гнёздами можно понимать, в нашем случае, отдельные тексты Сорокина. Нужно, правда, оговориться, что некоторые из них имеют внутреннюю сеть гнёзд. Так, например, «Норма» состоит из совершенно разноплановых частей, порядок чтения которых не имеет принципиального значения. То же самое можно сказать о сборнике прозаических текстов «Первый субботник»: читатель либо читает рассказы в последовательности, выбранной автором, либо в своей собственной последовательности, наконец, он может прочитать лишь один рассказ и остановиться на этом. Свобода перемещения по гнёздам гипертекста сохраняется. Гнёзда, из которых состоит гипертекст, являются гиперпространством, пространством гипертекста.
Из определения гипертекста как сети гнёзд логично возникает вопрос о том, как осуществляется переход из одного гнезда в другое.
Здесь необходимо иметь в виду такую важную составляющую гипертекста, как специфическая организация повествовательных узлов. Расшифровать эту формулировку помогает Умберто Эко, который в статье «Form als Engagement"16, один из разделов посвящает проблеме гипертекста. Преимущества гипертекстуального повествования Эко рассматривает на приме.
15 Визель М. Гипертексты по ту и эту стороны экрана // Иностранная литература. 1999. № 10. С. 173.
16 Eco U. Form als Engagement // U. Eco. Im Labyrinth der Vernunft. Leipzig, 1999. P. 142−190. ре эпопеи JI.H. Толстого «Война и мир». Одним из любимых героев Эко является князь Андрей Болконский, который смертельно ранен в Бородинском сражении. В повествовании смерть князя Андрея является определённым узлом, поскольку ясно, что линия Андрея Болконского дальше продолжаться не может. Умберто Эко отмечает, что гипертекст даёт возможность выбора в данных, «узловых» ситуациях. Если бы «Война и мир» была произведением гипертекстуальным, мы могли бы выбирать в подобных повествовательных узлах варианты, определявшие дальнейшее развитие событий. Конечно же, мечта Эко о перенесении шедевра Толстого в гиперпространство, вряд ли осуществима: ведь каждый вариант дальнейшего развития сюжета должен быть прописан, — одно изменение в тексте неминуемо влечёт за собой другое.
Возьмём тот же самый пример Эко: если мы выбираем иной путь развития сюжета, оставляя князя Андрея в живых, возникают сложности в отношении судеб Пьера Безухова и Наташи Ростовой, их союз, скорее всего, не состоится. Итак, выбранная линия влечёт за собой целую цепь изменений. Ещё одной веской причиной невозможности перенесения эпопеи Толстого в гиперпространство является тот факт, что каждый вариант должен быть написан самим Львом Николаевичем, что, конечно же, невозможно.
В сорокинских произведениях такие узлы повествования работают несколько иначе. Связано это, прежде всего, с тем, что главными в текстах Сорокина являются не события сюжета персонажей, как в произведениях того же JI.H. Толстого, а события сюжета повествования. Этот тезис также нуждается в доказательствах, как и заявление о гипертекстуальной природе прозаических произведений Сорокина. Тем не менее, узлы повествования в прозе писателя состоят в появлении определённых слов, которые имеют ряд дополнительных значений. Понять, почему происходит в сюжете повествования резкий поворот, можно только, расшифровав закодированные в таком слове (концепте) другие значения, которые отсылают нас в пространство другого текста Сорокина, другого «гнезда». Здесь мы сталкиваемся ещё с одной проблемой. В случае с примером Эко особенности гипертекста очевидны, — в узле повествования можно выбрать подходящий вариант дальнейшего развития событий. А что мы выбираем у Сорокина, если вариантов, кроме авторского, нет?
Дело в том, что, расшифровывая «узловое» слово, мы выбираем иной вариант прочтения произведения, для нас перестаёт быть проблемным ответ на вопрос о внутренней связи между разноплановыми частями текста «Норма». Мы неожиданно понимаем, какой колбасой питаются российские граждане в рассказе «День русского едока» из сборника «Пир». Все эти «открытия», могут быть сделаны лишь благодаря «узловым словам», которые удобно обозначить, пользуясь терминологией гиперпространства как ссылки. В работе Д. Крейнака и Д. Хебрейкена находим определение этого термина: «Ссылка — любые подсвеченные текст, значок или картинка, которые указывают на другую Web-страницу. Вы можете быстро «перепрыгивать» со страницы на страницу,.
17 щёлкая по ссылкам". Очень уместен в этом определении эпитет «подсвеченный»: если в приведённом отрывке это прилагательное употребляется в своём прямом значении, то в случае с сорокинским текстом можно говорить о значении метафорическом. Ссылка Сорокина, та же «норма», тоже «подсвечена». Функцию подсветки здесь исполняет определённый ряд значений, зашифрованный в слове. Если читатель или исследователь эти значения раскрывает, то он, путём «перерпрыгивания» от текста «Норма» к тексту «Роман» делает для себя определённые открытия, если нет, — читает без использования ссылки. Наличие подобных ссылок и позволяет определять прозу Сорокина как гипертекстуальную.
Говоря о повествовательных стратегиях, относительно прозаических текстов Владимира Сорокина, необходимо решить теоретико-литературную задачу: определить соотношение между терминами «гипертекст» и «интертекст». Ж. Женетт, понимая под гипертекстуальностью «осмеяние и пародирование одним текстом другого"18, включил гипертекст в свою пятичленную классификацию.
17 Крейнак Д., Хебрейкен Д. Интернет. Энциклопедия. СПб., 1999. С. 86.
18 Цит. по.: Ильин И. Интертекстуальность // И. Ильин. Постмодернизм. Словарь терминов. М., 2001. С. 104. разных типов взаимодействия текстов. Гипертекстуальность, по Женетту, является разновидностью интертекстуальности.
Интертекст, по определению В. П. Руднева, — это «основной вид и способ построения художественного текста в искусстве модернизма и постмодернизма, состоящий в том, что текст строится из цитат и реминисценций к другим текстам"19. Сразу нужно сказать, что автор в своём определении чересчур строг в отношении временных границ. Ведь интертекстуальность присуща практически любому литературному произведению. Может иметь место не только цитирование из других литературных произведений, но и цитаты из фольклора, Библии, обыгрывание образов, мотивов, позаимствованных из других текстов. Границы интертекстуальности как явления очень широки. Но исследователь абсолютно верно выделяет в своём определении постмодернизм, поскольку произведения, относимые к данному культурному течению, нередко состоят из одних цитат.
Интертекстуальность предполагает некую отсылку к другому тексту. Выстраивается своеобразная текстовая иерархия или совокупность произведений, связанных цитатами. Получается, что интертекстуальность действительно близка к гипертекстуальности. Если в гиперпространстве пользователь постоянно обнаруживает ссылки на другие источники информации (к примеру, другие сайты), то в литературном пространстве читатель или исследователь обнаруживает ссылки на другие произведения, только ссылки эти в ткани художественного произведения называются цитатами или реминисценциями.
Вопрос о соотношении гипертекста и интертекста важен для нас не только благодаря классификации Женетга, но и потому, что проза В. Сорокина интертекстуальна. В «Романе» можно обнаружить цитаты из классической русской литературы. Здесь есть отсылки к произведениям Пушкина, Толстого, Достоевского, Чехова. «Почти каждый мотив в «Романе» является обыгрыва.
19 Руднев В. Словарь культуры XX века. М., 1999. С. 113. нием какого-либо фрагмента из русской прозы, действительного или. воображаемого"20, -пишет В. П. Руднев. «Воображаемый фрагмент», -фрагмент потенциально возможный, который, мог быть в каком-нибудь из произведений русской литературы, построенный, смоделированный по определённым правилам, внушающий читателю уверенность, что он где-то уже видел, читал нечто подобное. В этом, на наш взгляд, и есть основная трудность при анализе прозы Сорокина как интертекстуальной. Цитат в текстах писателя великое множество. Библия, фольклор, зарубежная и русская литература, стенограммы всевозможных партийных съездов, конференций, совещаний — всё это можно в том или ином виде встретить в прозаических текстах Сорокина. Читатель в зависимости от своего субъективного опыта может находить параллели, которые, ни в коей мере не исключают другие варианты ответа на вопрос: «откуда эта цитата?». Писатель, моделируя воображаемые цитаты, играет с читателем в некую головоломку, заставляя отыскивать интертекстуальную отсылку там, где её, возможно, и нет.
В любом случае, интертекстуальность прозаических текстов Сорокина не может быть выявлена полностью. Поэтому в работе, будут отмечены лишь те цитаты, интертекстуальные отсылки, которые одновременно являются гипертекстуальными ссылками, позволяют перемещаться в гиперпространстве сорокинской прозы, поскольку основная цель работы в том, чтобы исследовать прозаические тексты Сорокина именно как гипертекстуальные. Используя определение М. Визеля, мы отграничиваем гипертекст от интертекста, не рассматривая гипертекстуальность по Женетту, то есть как часть интертекстуальности.
Варианты возможных сюжетов в гиперлитературе всё-таки ограничены, их, как мы уже говорили, не может быть бесчисленное множество. Гипертекст в этом плане, как это ни парадоксально, более о-граничен, чем интертекст.
20 Руднев В. Словарь культуры XX века. М., 1999. С. 116.
Гипертекст — это замкнутая система. Даже субъективный подход к гипертексту не в силах создать ещё одну ссылку, ещё один вариант. Пользователь, щёлкая клавишей или «мышью», выбирает из предоставленного. Естественно, что этот выбор мотивирован личным опытом или симпатиями к тому или иному персонажу, но изменения предугаданы автором. То же самое можно увидеть в случае с другим примером гипертекста — словарём или энциклопедией. Именно на примере словаря удобно рассмотреть отличия гипертекстуальности от интертекстуальности.
Словарь или энциклопедия гипертекстуальны, потому что в их пространстве можно прокладывать путь нелинейным способом, выбирать варианты прочтения. Но происходят эти процессы поиска варианта чтения и самого чтения в ограниченном рамками словаря пространстве, в то время, как интертекстуальность предполагает всегда выход «за» какие-либо границы, интертекстуальное свойства, впрочем, присуще словарям и энциклопедиям, поскольку в большинстве из них есть ссылки на другие источники информации, другие тексты, предлагается выйти за границы, узнать о термине больше. То же самое можно наблюдать и в текстах Сорокина, — интертекстуальные и гипертекстуальные свойства в равной степени присущи прозе писателя.
В диссертации мы будем рассматривать именно гипертекстуальные свойства прозаических текстов Сорокина. Проза Сорокина будет нами о-граничена, мы будем рассматривать её внутренние и внешние ссылки. Внешние ссылки будут в данном случае истолковываться как ссылки на другие тексты Сорокина. Под внутренними ссылками мы будем понимать такие ссылки, которые помогают установить связь между разноплановыми фрагментами одного и того же текста (такие ссылки особенно важны при рассмотрении «Нормы» и «Первого субботника»).
Некоторая диспропорция в объёме глав и параграфов диссертации объясняется тем, что в первой главе мы лишь раскрываем генеалогию основных ссылок гипертекста Сорокина. Вторая глава, превосходящая первую по объёму более чем в два раза, посвящена анализу функционирования гипертекстуальных ссылок в прозе писателя. Пять параграфов второй главы соответствуют пяти рассматриваемым текстам Сорокина, которые представляют собой определённую систему. Текст «Норма» в этой системе занимает центральное положение, поскольку «Норму» можно рассматривать как модель всего прозаического творчества писателя. Этим и объясняется тот факт, что параграф «Гипертекст в гипертексте: жанровое своеобразие произведения В. Сорокина „Норма“» превышает по объёму другие параграфы второй главы.
Помимо определения и дифференциации терминов «гипертекст» и «интертекст» теоретико-литературная задача диссертации заключается в определении понятия «миф», «мифогенный топос», поскольку гипертекст Сорокина направлен на развенчание сталинского мифа. Поэтому, прежде чем рассмотреть приёмы, которые использует писатель для борьбы с советской мифологией, нужно ответить на вопрос, что такое советская мифология.
Историко-литературная задача предполагает включение прозы Сорокина в контекст соцреалистической культуры сталинского времени, но не на основе интертекстуальных отсылок к соцреалистическим литературным произведениям, а на основе системы гипертекстуальных ссылок, действующей в прозе Сорокина и являющейся ироническим переосмыслением соцреалистических штампов и клише.
Аналитическая задача предусматривает:
A) рассмотрение основного события текстов Сорокина как событие сюжета повествования, а не событие сюжета героев;
Б) рассмотрение текстов писателя как гнёзд гиперпространства;
B) выделение в текстах Сорокина необходимой для любого гипертекста системы ссылок, позволяющих перемещаться в гиперпространстве;
Г) установление генезиса этой системы;
Д) рассмотрение специфических особенностей каждого анализируемого произведения (как функционирует гипертекстуальная система ссылок в отдельно взятом тексте писателя).
Методологической основой работы послужили труды М. Бахтина, А. Лосева, Ю. Лотмана, Р. Барта, В. Топорова, Ж. Женетга, М. Фуко, Ц. Тодорова, У. Эко.
В работе используется структурный анализ повествовательных единиц.
Положения, выносимые на защиту:
1. Основным событием прозаических текстов Сорокина является событие сюжета повествования.
2. Прозаические произведения В. Сорокина обнаруживают качественные признаки гипертекста, проза Сорокина — гипертекстуальна. В прозе Сорокина существует определённая система ссылок, значимых слов и терминов, позволяющих переходить из одного текста в другой.
3. Наиболее значимые ссылки прозаических текстов Сорокина пришли (в иронически трансформированном виде) из соцреалистического канона.
Практическая значимость работы определена тем, что проза Сорокина рассматривается как гипертекстуальная. Такое рассмотрение позволяет опровергнуть мнение о Сорокине как о писателе одного приёма, гипотезу о связи текстов «Норма» и «Роман» как частей своеобразной дилогии, указать на жанровое своеобразие произведений Сорокина. Так, например, в сборнике рассказов и повестей «Первый субботник» трансформации подвергаются качественные признаки рассказа. Известная одноплановость речевого стиля невозможна в прозе Сорокина, поскольку основное событие — это не испытание героя, посредством жизненной ситуации, а испытание определённого стиля, манеры письма. «Испытать» же стиль письма можно лишь попытавшись разрушить его гармонию, определённую тональность, посредством неожиданного вторжения в ткань повествования принципиально иной формы речевого высказывания, что и можно наблюдать в текстах Владимира Сорокина. Материалы исследования могут стать основой для лекций или практических занятий в ВУЗе по курсу «История русской литературы (конец XX века)».
Диссертация обсуждалась на заседании кафедры русской и зарубежной литературы Самарского государственного университета. Материал отдельных глав работы излагался на аспирантских семинарах кафедры русской и зарубежной литературы СамГУ, наУ Международной научной конференции «За «Рекой Потудань». Творчество Андрея Платонова второй половины 1930 -1940;х гг. (Институт мировой литературы РАН, Москва, 2001), на Международной научной конференции студентов, аспирантов и молодых преподавателей «Подходы к изучению текста» (Ижевск, 2002), на внутривузовской научной конференции СамГПУ (2002), на научной конференции «Смеховая культура» (Самара, 2003).
Основные положения диссертации изложены в четырёх публикациях.
В соответствии с целями и задачами исследования диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, списка литературы, включающего в себя 207 наименований.
Заключение
.
В работе была предпринята попытка рассмотрения прозы современного российского писателя Владимира Сорокина как своеобразного гиперпространства.
Мы попытались решить теоретико-литературную задачу, заключавшуюся в точном определении терминов «гипертекст» и «интертекст» и дифференциации гипертекстуальности и интертекстуальности как двух нарративных стратегиий, распространённых в литературе XX века, не только во введении. Во второй главе, на основании конкретного анализа системы гипертекстуальных ссылок текстов Сорокина и данных фоном интертекстуальных отсылок показано различие и сходство между двумя нарративными стратегиями.
Говоря о выполнении историко-литературной задачи исследования, нужно отметить, что проза Сорокина включена в контекст соцреалистической культуры сталинского времени, благодаря сопоставлению системы ссылок гипертекста писателя с советскими речевыми штампами из статей М. Горького, A.M. Еголина, В. Ермилова, А. И. Ревякина и через сравнения некоторых фрагментов текстов Сорокина с пьесой Н. Погодина, романами П. Павленко, И. Шевцова. В текстах Сорокина обнаружены связи и с традициями классики мировой литературы, благодаря сопоставлению с произведениями Д. Свифта, Ф. Рабле, Г. Фильдинга, Дж. Бокаччо.
В исследовании показано, что для раннего этапа прозаического творчества В. Сорокина характерна связь с соцреалистическим искусством сталинского периода, периода создания советской мифологии. Каждый из исследовавшихся текстов представляет собой разрушение какой-либо стороны советского мифа. В произведениях Сорокина происходит переосмысление целого периода истории русской литературы. Писатель обнажает мифическую природу советского речевого штампа — важную часть такого культурного явления, как соцреалистический канон. Раскрывая маркирующую функцию штампа, материализуя его, Сорокин разрушает фундамент советского мифа. Рассматривая центральные события любого из текстов писателя как событие сюжета повествования, как определённый узел, в котором происходит вторжение одного речевого жанра в другой, мы чаще всего встречаем противопоставление концептов-ссылок «норма» и «гнилой». Обе ссылки основаны на соцреалистическом речевом штампе и позволяют перемещаться в пространстве сорокинского гипертекста. Кроме того, каждый из рассматривавшихся текстов обладает своей собственной системой внутренних ссылок, — эта черта раннего периода творчества Сорокина особенно заметна в «Норме» и «Первом субботнике». Таким образом, можно говорить не только о доказанности всех трёх выдвигавшихся положений, но и об их тесной взаимосвязи и взаимообусловленности.
Данные фоном интертекстуальные отсылки, ироничное обыгрывание не только цитат из произведений других авторов, но и структуры некоторых текстов, материализация метафор как просторечных, так и поэтических, постоянное столкновение различных дискурсов — все эти приёмы, выявленные в рассматривавшихся текстах, позволяют опровергнуть мнение некоторых критиков (Е. Радов) о Сорокине, как о писателе «одного-единственного приёма».
Пристальное внимание Сорокина к значениям, заключённым в основных гипертекстуальных ссылках, к самому процессу разрушения речевого жанра позволяют ещё раз подчеркнуть, что главным героем всех произведений писателя является не персонаж, а текст или речевые жанры. Такой вывод опровергает обвинения Сорокина в садизме и антигуманизме. Речь должна идти о работе писателя в контексте постмодернистской эстетики и поэтики.
Попутно отметим, что положение о гипертекстуальности своего творчества косвенно подтверждает и сам писатель в некоторых своих статьях и интервью. Так, например, большое значение Сорокин придаёт именно повествовательной стратегии. Рассуждая в этом отношении о молодых писателях, Сорокин указывает на важность наличия подобного фактора: «.сейчас молодой литератор, чтобы найти себя и занять собственную нишу, должен не просто писать по инерции, как раньше писали — он должен придумать другую стратегию. Это очень сложно"304. Одна из стратегий, избранных Сорокинымэто гипертекст.
В данной работе, мы затронули лишь одну, но, как нам кажется, важную особенность сорокинской прозы, её гипертекстуальную природу. Остаётся надеяться, что подобный подход поможет прояснить некоторые сложные стороны поэтики прозаических текстов Сорокина.
304 Сорокин В. В ожидании новых слонов // ОМ. № 58. Ноябрь. 2001. С. 64.
